В. М. Баутина Москва Издательство

Вид материала

Документы

Содержание Соколов М.М. Эти мысли Студенчество требует коренного пересмот­ра программы. Программа должна стать мар­ксистской Обще-теоретическая часть программыпроф. Кондратьева вредна От редакции. Передовица газеты «Тимирязевка» № 31 (77) от 9 октября 1930 г.

Подобный материал:

• И. И. Веселовског о издательство "наука" Москва 1967 Эта книга, 1700kb.
• Н. А. Шматко "Институт экспериментальной социологии", Москва Издательство "алете- йя",, 1796.69kb.
• Государственное Издательство Детской Литературы; Москва; 1951 Аннотация Эта книга, 2920.79kb.
• Душиной Ираиды Владимировны. Издательство: Москва, Дрофа, 2006 год учебник, 169.56kb.
• 100 великих картин. Москва: Вече,2008. 431с, 4551.36kb.
• Учебное пособие. Москва, Издательство мгоу, 2008. 126, 1961.14kb.
• Атман трансперсональный взгляд на человеческое развитие Издательство act издательство, 4520.68kb.
• Методическое пособие удк 373 ббк 74. 100., 1753.35kb.
• Собрание Сочинений в десяти томах. Том четвертый (Государственное издательство Художественной, 2092.28kb.
• Собрание Сочинений в десяти томах. Том четвертый (Государственное издательство Художественной, 1585.13kb.

Изъятие этих профессоров из вузов, про­изведенное как в результате перевыборов про­шлого года, так и в результате борьбы с кон­трреволюционными и вредительскими орга­низациями, несомненно очистит высшую с.-х. школу от наследства капиталистического про­шлого, несомненно даст возможность сосредо­точить научную и учебную работу вокруг за­дач социалистической реконструкции сельс­кого хозяйства.

Мы не должны однако ни на минуту забы­вать, что идеология дояренковщины и кондрать-евщины еще глубоко сидит в головах прежних земских агрономов, многих старых профессоров и преподавателей и поэтому идеологическая борьба со всеми течениями, противоречащими задачам социалистической реконструкции сель­ского хозяйства, должна не только не ослабевать, а наоборот должна быть усилена, в связи со все усиливающимся выкорчевыванием остатков ка­питализма и ускоряющимся построением соци­ализма.

При построении нами учебных планов и учебных программ, точно так же как и при вы­пуске новых учебных руководств и курсов, не­обходимо обеспечить не только полное научное, марксистское обоснование путей и методов раз­вития социалистической реконструкции сельс­кого хозяйства, но и полный марксистский ана­лиз всех прежних, разбитых на голову, идеоло­гических воззрений, дабы тем самым студенче­ство и подготовляемые новые кадры целиком и полностью были бы ориентированы в полном научном обосновании социалистического стро­ительства.

Третий год пятилетки, являющийся решаю­щим шагом в продвижении нашего народного хозяйства к социализму, должен сопровождать­ся значительным развертыванием политико-вос­питательной работы среди студенчества и зна­чительным усилением решительной борьбы с кондратьевщиной и дояренковщиной, с одной стороны, и со всеми правыми оппортунистичес­кими «идеологами» и «теоретиками», с другой.

Партийная и комсомольская организации Тимирязевки должны помочь всей студенческой массе и всему профессорско-преподавательско­му составу искоренить из своих рядов всякое проявление чуждой идеологии и положить ко­нец всяким попыткам поднять голову той или другой контрреволюционной и вредительской группе и ее школе.

Третий год пятилетки должен создать еще большую мобилизацию нашей общественности вокруг осуществления генеральной линии ком­мунистической партии, вокруг задач ускорения построения социализма.

Кондратьевщина под видом академической дисциплины (Учение о с.-х. рынках проф. Н.Д. Кондратьева)

(газета «Тимирязевка» №14 (60) за 1930 г. (21 апреля 1930 г.) Орган бюро ячеек ВКП (б), ВЛКСМ и профорганизаций С.-Х. Академии им. Тимирязева)

Соколов М.М.*

Некоторое время тому назад социально-эко­номическая предметная комиссия бывшего кол-хозфака приняла программу с.-х. рынков и кон'-юнктуры проф. Н.Д. Кондратьева.

Просматривая сейчас эту программу, видно, что программа не только не соответствует духу современного положения, но она от начала до конца враждебна марксизму-ленинизму и аполо-гетична на всем своем протяжении.

Программа порочна тем, что она:

во-первых, методологически враждебна марксизму, а потому неверна;

во-вторых, она апологетична и буржуазна;

в-третьих, она составлена «вне категории изменений во времени»;

в-четвертых, она имеет много совершенно нетерпимых положений.

Методологические предпосылки программы и стало быть и всего курса лекций, базируются на злополучных понятиях «статики», «динами­ки» и маршаловского «равновесия».

Н.Д. Кондратьев вместе с Юровским усилен­но пропагандируют у нас необходимость изуче­ния процесса капиталистического развития (да и не только капиталистического) путем статичес­кого и динамического аспекта. Заимствуя основ­ные положения этой методологии у буржуазных теоретиков Джевонса (злополучного автора, об'ясняющего хозяйственный цикл периодично­стью солнечных пятен), Кларка, Парето, ТТТум-петера и др. Кондратьев и Юровский резко про­тивопоставляют эту методологию диалектике Маркса.

Что бы ни говорили авторы о статике, как об «условном методологическом приеме исследова­ния экономической действительности», за этим скрывается стремление представить хозяйствен­ный процесс находящимся в состоянии покоя «вне изменения категории во времени» (Конд­ратьев) как «фотографию экономической дей­ствительности в определенный момент» (Шум-перт). Подобная попытка не может быть серьез­но воспринята, т.к. она ни в малейшей мере не отображает действительности.

Автор программы, которая построена на зыб­ком фундаменте этой «статики» и «динамики», с самым серьезным видом доказывал, что пер­вый экономист, который сконструировал поня­тие статики и который пользовался ею в своих

работах был не кто иной, как ... Маркс (?). В качестве яркого примера статической концепции Маркса Н.Д. Кондратьев указывает на пример простого воспроизводства. Опровергая сплош­ное извращение Маркса, нет нужды доказывать, что как «статика», так и «динамика» были чуж­ды Марксу и что единственным научным ме­тодом Маркс признавал диалектику, которой пользовался во всех своих трудах.

Н.Д. Кондратьев не прочь иногда помирить диалектику «со статикой», он считает, что «ста­тика», как условный методологический прием, легко может быть применена в рамках диалек­тического метода. Это неверно. «Статика» как метод изучения экономического явления безбож­но путает качество и количество. Она враждеб­на диалектике. Эти два метода непримиримы. Диалектика является единственным научным методом, поэтому «статика» должна быть, как «методологический прием» отброшена, и нече­го ею засорять головы современного студенче­ства.

«Для статической точки зрения на экономи­ческую действительность особенно характерны явления концепции равновесия взаимно связан­ных между собою элементов хозяйственной дей­ствительности» (Кондратьев). Всякий, кто зна­ком с концепцией проф. Н.Д. Кондратьева, зна­ет, что он в основном принял принципы равно­весия, изложенные А. Маршалом. Маршал дает три типа чисто рыночного равновесия: отсут­ствие противоречий, воздействия производства на рынок и преобладание процесса приспособ­ления производства к рынку и в этом стремле­нии система находится в состоянии «подвижно­го равновесия».

Эти положения являются основными у Кон­дратьева. Капиталистическое хозяйство по Кон­дратьеву не раздирается противоречиями. Он доказывал со ссылками на Маркса (?), что капи­талистическое хозяйство всегда находится в со­стоянии «подвижного равновесия», что только в один момент, в момент капиталистического кри­зиса, система выходит из равновесия, с тем, что­бы по миновении кризиса опять притти в свою норму. (Подумайте, какое глубокое понимание Маркса? (М.С.)

Трактовка капиталистического хозяйства в гармоническом его сочетании, игнорирование


Профессор Сельскохозяйственной академии им. К.А. Тимирязева.

103

непримеримых противоречий, раздирающих ка­питалистическую систему - есть, по нашему мнению, апологетическая точка зрения. Второй пункт посвященный подобному «равновесию» вместе со статикой, должен быть выброшен, как враждебный марксизму.

Весть апологетизм, утвержденной програм­мы выражен не только в трактовке капиталисти­ческого хозяйства, как хозяйства рационального («подвижное равновесие»), но и во взглядах ав­тора, изложенных в 3 пункте программы.

В этом пункте представлен весь Кондратьев. Здесь дана полностью его концепция: «статика», «динамика», «кон'юнктура».

«Динамика» связана с «динамическим рав­новесием». «Динамическое равновесие» упира­ется в «плавность» основных тенденций разви­тия капиталистического рынка.

На этом фоне Кондратьев констатирует не­верное понятие кризиса, как нарушение «дина­мического равновесия».

Понятие кон'юнктуры у Кондратьева повер­хностно-статическое. Неверное и не отобража­ет ни в малейшей мере марксистские взгляды. С кон'юнктурой у Н.Д. Кондратьева связаны и из нее вытекают «экономические барометры» и «единые показатели». Констатируя статистичес­кое понятие кон'юнктуры, Кондратьев логичес­ки должен признать и фактически признает пол­ную возможность методом «барометров» пред­видеть хозяйственную кон'юнктуру. В Гарвард­ском барометре он нашел основные дефекты только в том, что барометр может предсказывать ближайший фазис цикла не более чем за 9-10 месяцев, что перелом кривой В и С указан лишь приблизительно.

Кондратьев не видит иных пороков, лежащих в основе «экономических барометров», и лично возглавлял, в бытность свою директором Кон'-юнктурного Института, работу по построению экономического барометра (единого показателя) для СССР. С ученым видом переносил в Кон'-юнктурный Институт СССР весь буржуазный хлам, основанный на количественной теории денег и на подвижном равновесии капиталисти­ческого хозяйства.

Эти мысли, развитые в 6 пункте програм­мы, усладительно преподносятся сейчас совре­менному студенчеству, предметная комиссия благосклонно утверждает подобные положе­ния. Поэтому пункт 3 программы о «динамичес­ком равновесии» и п. 6 о барометрах, мы счита­ем необходимым также выбросить.

Апологетизм автора виден в начале первого пункта программы. Этот пункт подробно трак­тует понятие рынка, его виды, схему строения и пр. и пр., но ничего не говорит о стихийности капиталистического рынка, о стихийности капи­талистического производства, проявляющегося особенно ярко на рынке и о растущих капита-

листических противоречиях. Кондратьев не мо­жет не знать этой существенной особенности ка­питалистического рынка, но он молчаливо ее об­ходит и говорит только о схеме строения капи­талистического рынка, подчеркивая этим органи­зованность всего капиталистического процесса.

Пункт апологетичен и в таком виде должен быть выброшен.

Программа не отображает и не может ото­бразить современных тенденций на с.-х. рынке СССР, она не затрагивает новых отношений меж­ду городом и деревней. В программе нет ни сло­ва о контрактации, нет ни о районах сплош­ной коллективизации, о возрастающих плано­вых началах и суживании товарно-рыночных от­ношений в наших условиях.

В программе слабо говорится о «значении строительства колхозов, МТС, для регулирова­ния рынка». Это показывает, что проф. Кондра­тьев считает, что рыночные связи у нас крепки и что они не показывают ни малейшей тенденции к притуплению под влиянием планового, ре­гулирующего начала.

Зато в программе особое ударение сделано на «роли административного регулирования» и не подумайте - где-нибудь, а в наших услови­ях (п. 5). Кондратьев считает, что частный капи­тал вытесняется у нас из товарооборота исклю­чительно административными мерами, что кооперативная система не может пока эконо­мически вытеснять и заменять частный ка­питал.

Кондратьев не понимает социальной приро­ды нашего регулирования. Он механически его выводит из регулирования в капиталистических условиях и с них его увязывает. Н.Д. Кондратьев может возразить и сослаться на то, что програм­ма написана давно. Но ведь предметная комис­сия этого сказать не может. Она утверждала про­грамму месяца два тому назад, не увидев оппор­тунистических пороков программы.

Поэтому и п. 5 программы должен быть выб­рошен.

Кроме этих неверных положений в програм­ме есть много такого, что нельзя никак принять с марксистской точки зрения.

Выпячивание цены в наших условиях, при­дание этой категории исключительного значения говорит за то, что автор полностью разделяет взгляды Юровского на наше хозяйство, как на хозяйство «товарно-социалистического типа», в котором хозяйственная политика должна быть направлена на достижение рыночного равнове­сия. Эта концепция явилась одним из источни­ков правого уклона, трактующего нашу хозяй­ственную систему, как систему «подвижного равновесия», с вытекающей отсюда, необходи­мостью равняться на «узкие» места. Нет надоб­ности доказывать, насколько эта концепция враждебна марксизму-ленинизму и насколько

вредно засорять ею головы современного студен­чества.

Трактовка Н.Д. Кондратьева о с.-х. кризисе также не может быть принята. Явления с.-х. кри­зиса Н.Д. Кондратьев связывает в основном с ценами, с большими циклами кон'юнктуры и, в частности, с «третьей Эмпирической закономер­ностью», которая по Кондратьеву заключается в том, что понижательная волна большого цикла сопровождается длительной депрессией сельс­кого хозяйства». Из этой депрессии Кондратьев выводит и с ней связывает теорию с.-х. кризиса, ничего общего не имеющую с марксизмом.

Но что с конкретными рынками? И у Конд­ратьева нет ничего современного, старая про­грамма, старые взгляды. Разве может теперь студент с.-х. вуза удовлетвориться тем, в каком состоянии был хлебный рынок в довоенное вре­мя и какая структура рынка теперь?

Студент потребует и требует об'яснения со­временного состояния хлебного, мясного и др. рынков, студенту надо рассказать природу недав­них затруднений на хлебном рынке и охаракте­ризовать мероприятия правительства по преодо­лению этих затруднений.

Студенчество требует коренного пересмот­ра программы. Программа должна стать мар­ксистской, никакой кондратьевщины под видом научной дисциплины современное студенчество не потерпит. Социально-экономическая предмет­ная комиссия должна исправить свою грубей­шую ошибку, отвергнув программу полностью и чем скорее, тем лучше.

Какие же выводы надо сделать из всего из­ложенного?

1. Обще-теоретическая часть программы
   проф. Кондратьева вредна, апологетична, враж­
   дебна марксизму и должна быть целиком выб­
   рошена.
   
2. Когда были перевыборы профессоров и
   преподавателей С.-Х. Академии, общественные
   

организации проявили исключительную чут­кость к проф. Кондратьеву. Никто его не пере­оценивал, все великолепно отдавали себе отчет в том, насколько он враждебен марксизму. Но ему хотели дать возможность через доверие широ­кой академической общественности исправить свои многочисленные ошибки, пересмотреть свои старые позиции и сделать соответствующие выводы.

Кондратьев этого не понял. Программа пол­ностью подтверждает, что Кондратьев остался упорно стоять на старых позициях. Кондратьев, ничего не понявший в социальной природе и в тех гигантских сдвигах по реконструкции сель­ского хозяйства, все еще доказывает, что мы ад­министративными мерами вытесняем частный капитал и приносим вред развитию производи­тельных сил страны. С таким взглядами невоз­можно работать в современном ВУЗ'е, посколь­ку Кондратьев остается в состоянии влюбленно­сти в свои эклектические позиции, насквозь враждебные марксизму-ленинизму. Кондратьев, повторяем, не сделал для себя выводов в резуль­тате перевыборов профессоров, не оценил их значение и не оправдал того доверия, какое ока­зали ему общественные организации, оставляя его в ВУЗ'е. Не вина общественных организа­ций Академии, если проф. Кондратьева, упор­ствующего на своих прежних позициях, так труд­но становиться использовать в Академии.

От редакции. Статья печатается с некоторым опозданием по независящим от редакции при­чинам. Редакция полностью солидарна с основ­ными положениям автора и надеется, что учеб­ные и общественные организации не только от­вергнут программу оппортунистического харак­тера, принятую Общественно-Экономической предметной комиссией, но и со своей стороны сделают предметом обсуждения вопрос об эво­люции кондратьевщины.

Передовица газеты «Тимирязевка» № 31 (77) от 9 октября 1930 г.

(Орган институтов: растениеводства, мясомолочн., водного хозяйства, агрохим. и почвовед., механизации и электрификации с.х. и рыбопромышлен.)

Общий лозунг: «Одобряем расстрел кучки вредителей».

Подлозунг: «Научные работники дают обя­зательство теснее сплотиться вокруг коммунис­тической партии, ликвидировать нейтральность и аполитичность».

«Ответ врагам».

Общее собрание студентов, профессоров, преподавателей, рабочих и служащих институ­та растениевода им. Тимирязева с глубоким воз­мущением констатирует факт гнуснейшей дея­тельности контрреволюционной организации во главе с буржуазными профессорами Кондратье­вым, Громаном и др., ставящей своей целью свер­жение пролетарской диктатуры и реставрацию помещичье-капиталистического строя в нашей стране.

Группа бывших профессоров Т.С.Х. Акаде­мии - Кондратьев, Дояренко, Макаров, Чаянов и др., состоящие членами ныне раскрытой контр­революционной организации, в течение ряда лет работая в академии, несомненно оказывала вли­яние на наиболее отсталые группы студенчества, аппарата и часть научных работников.

Отсюда задача всех, преданных делу социа­листического строительства, вести беспощадную и решительную борьбу с остатками их контрре­волюционных теорий, имеющихся в литературе по вопросам развития сельского хозяйства.

Общее собрание с удовлетворением отмеча­ет героическую работу органов пролетарской диктатуры, раскрывших полностью контррево­люционное вредительское гнездо и выражает твердую уверенность в том, что дальнейшими мерами все малейшие остатки корней капитализ­ма, все малейшие попытки к реставрации капи­тализма будут сметены беспощадным революци­онным огнем и требует по отношению к руково­дителям контрреволюционных остатков капи-

тализма применения высшей меры наказания -расстрела.

Не должно быть места никакой аполитично­сти, никакому безразличному отношению к гран­диозным задачам, поставленным партией и со­ветской властью в период быстро строящегося социализма.

Каждый студент, каждый преподаватель, каждый рабочий и служащий должен чувство­вать на себе ответственность за вычищение из стен института растениеводства всех, мешающих этому строительству, всех, связанных с контрре­волюционными и вредительскими организация­ми, всех, вредящих делу пролетарской револю­ции.

Общее собрание призывает студенчество, профессоров, преподавателей, рабочих и служа­щих мобилизовать себя для осуществления стро­ительства социализма в нашей стране под руко­водством и на основе генереальной линии ком­мунистической партии.

Общее собрание считает необходимым хода­тайствовать перед правительством - за героичес­кую революционную работу, за защиту устоев пролетарской диктатуры наградить ОПТУ орде­ном имени Ленина.

За пятилетку в 4 года!

За всемерное укрепление обороноспособно­сти нашего Союза!

За реализацию сентябрьского обращения ЦК!

За беспощадную борьбу со всеми видами вредительства!

Высшая мера наказания вредителям дела ре­волюции!

За социалистическое переустройство сельс­кого хозяйства!

Да здравствует Союз советских социалисти­ческих республик!

История Конъюнктурного института*

Конъюнктурный институт был создан в сен­тябре 1920 г. при Тимирязевской (Петровской) сельскохозяйственной академии как научное уч­реждение. Решением совета профессоров заве­дующим институтом был назначен Кондратьев. Штат института первоначально состоял из 5 че­ловек: заведующего, его заместителя и трех ста­тистиков. В работах института участвовали сту­денты старших курсов и аспиранты сельскохо­зяйственной академии. Институт ставил перед собой задачу теоретического изучения конъюн­ктуры и систематического наблюдения за ее из­менениями как в СССР, так и в других странах. Проблемы исследования конъюнктуры с перехо­дом к нэпу приобрели исключительно важное практическое значение. Работы Конъюнктурного института по исчислению индексов розничных цен, которые регулярно публиковались с сере­дины 1922 г., наряду с исследованиями институ­та по динамике сельскохозяйственного рынка, денежного обращения и кредита привлекли к себе внимание руководства Народного комисса­риата финансов СССР.

В январе 1923 г. по настоянию зам. наркома финансов Г.Я. Сокольникова Конъюнктурный институт перешел в ведение Наркомфина СССР, где организационно влился в состав научного подразделения комиссариата - Финансово-эко­номического бюро (ФЭБ). Кроме Конъюнктур­ного института в ФЭБ входил Институт эконо­мических исследований. Приказом № 21 от 22 августа 1923 г. Конъюнктурному институту были установлены штаты в количестве 51 чел. (ЦГАНХ СССР. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 730. Л. 62). Поддержка Наркомфина позволила Кондратье­ву привлечь к работе в институте высококвали­фицированные научные силы, расширить круг исследований, теснее увязать их с проблемами, стоявшими перед хозяйственной практикой.

Институту была предоставлена независи­мость в выборе направлений теоретических ис­следований.

В соответствии с направлениями исследова­ний институт структурно подразделялся на 6 сек­ций: индексов и цен; сельскохозяйственного рынка; конъюнктуры промышленности, торгов­ли, труда и транспорта; денежного обращения, кредита и финансов; мирового хозяйства; мето­дологии изучения конъюнктуры. Секции дей­ствовали под общим научным руководством за­ведующего институтом. Кроме того, в научно-методологическом отношении их работа объеди­нялась секцией методологии.

Для оперативного сбора информации Конъ­юнктурный институт использовал аппарат Нар­комфина на местах (около 800 корреспондентс­ких пунктов). Первичная статистическая инфор­мация обрабатывалась по новейшим для того времени методикам и публиковалась в хозрасчет­ном (с 1924 г.) издании института - «Экономи­ческом бюллетене», тираж которого в 1927 г. достигал двух тыс. экз. Он сообщал читателям около 150 различных показателей, отражающих динамику народного хозяйства СССР, отдельных его отраслей, а также мировой экономики. В ча­стности, в нем публиковались индексы рознич­ных цен в 102 городах СССР раз в месяц и поде­кадно по 40 крупнейшим городам; соотношение цен в частной, государственной и кооперативной торговле; московские индексы цен на товары, подверженные влиянию инфляции; сравнение цен в СССР и за границей; индексы физического объема производства и производительности тру­да; специальные крестьянские индексы; данные экономического барометра; индекс мировых цен (исчислялся на основании индексов оптовых цен по 14 странам); индексы реальной зарплаты по Москве и Советскому Союзу.

Авторитет Конъюнктурного института в стране рос. С середины 20-х гг. сотрудники ин­ститута готовили ежегодно около 100 справок и записок по специальным заданиям ЦК ВКП(б), ВЦИК, ИККИ, ЦКК, ВСНХ, Концесскома и дру­гих организаций о состоянии, истории и перс­пективах развития нашего и мирового хозяйства, отдельных секторов и отраслей, по оценке уже проведенных и предполагаемых экономических мероприятий и реформ.

Статистические материалы Конъюнктурно­го института были высоко оценены за рубежом, регулярно публиковались в международных из­даниях. Сам институт считался лучшим учреж­дением по изучению конъюнктуры в Европе. Это способствовало росту престижа молодой совет­ской науки, что являлось предметом особой гор­дости для Кондратьева.

Вместе с утверждением курса на свертыва­ние нэпа и переходом к административно-коман­дным методам управления экономикой направ­ление исследований Конъюнктурного институ­та было признано «буржуазным» и «вредным». Не осталась незамеченной и острая критика Кон­дратьевым, другими сотрудниками института, а также научными силами ФЭБа Наркомфина СССР Проекта первого пятилетнего плана.

В середине 1927 г. против заведующего Конъ­юнктурным институтом была развернута кампа-

ния политических обвинений. Последствия этой кампании выразились в том, что подпись заве­дующего Конъюнктурным институтом переста­ла фигурировать в официальных документах, направлявшихся институтом в вышестоящие инстанции. Примером может служить публику­емый в данном издании «Отчет...», подготовлен­ный в августе 1927 г. Под ним стоит подпись за­местителя Кондратьева - И.Н. Леонтьева. Были внесены изменения в порядок редактирования «Экономического бюллетеня». Хотя официаль­ным его редактором оставался Кондратьев, все публиковавшиеся в нем материалы предвари­тельно визировал начальник Финансово-эконо­мического управления (так стало называться с весны 1928 г. ФЭБ) Л.Г. Шанин (ЦГАНХ СССР. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 971 (б). Л. 3). За этими мерами последовала развязка: в апреле 1928 г. Кондра­тьев сначала был смещен с поста заведующего Конъюнктурным институтом и переведен на дол­жность консультанта, а затем уволен из Нарком-фина СССР.

8 мая 1928 г. СНК СССР принял решение о переводе Конъюнктурного института из Нарком-фина в ЦСУ СССР. Мотивами этого перевода назывались упорядочение статистических иссле­дований в стране, их централизация в целях со­кращения дублирования. Напрасно Кондратьев и его коллеги пытались доказать нецелесообраз­ность этого решения, которое по существу было равнозначно ликвидации института. В начале 1928 г. в Конъюнктурном институте были под­готовлены записки «Разграничение работы Конъ­юнктурного института НКФ с другими учреж­дениями» и «К вопросу о прекращении ряда ра­бот в случае передачи Конъюнктурного инсти­тута из НКФ в иной наркомат» (ЦГАНХ СССР. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 971 (б). Л. 84, 84 об; 104-105). В этих записках указывалось на отсутствие ка­кого-либо параллелизма в работе по сбору и об­работке информации о ценах между ЦСУ и Конъ­юнктурным институтом, подчеркивался ориги­нальный характер разработок института в этой области, его нацеленность на всесторонний ох­ват важнейших конъюнктурных процессов и опе­ративный характер их освещения.

Критически оценивалась в Конъюнктурном институте и сама идея централизации статисти­ческих исследований в стране: «Работа двух уч­реждений (ЦСУ и Конъюнктурного института. - Прим. авт.) над проблемой оценки конъюнк­туры обеспечивает их взаимный контроль и кри­тику как методов работы, так и источников све­дений. Что касается параллелизма в области на­учных работ, то вопрос этот в настоящее время

по существу даже не стоит, ибо Конъюнктурный институт является единственным учреждением, ведущим в крупном масштабе научно-исследо­вательскую работу в области научной конъюнк­туры» (ЦГАНХ СССР. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 971 (б). Л. 84 об).

Перевод в ЦСУ означал прекращение важ­нейших работ института, так как они не могли быть выполнены вне Наркомфина СССР, нару­шались и сложившиеся связи института с финан­сово-экономическими бюро банков. В свою оче­редь ЦСУ в этот период не было подготовлено к развертыванию дополнительных исследований: «Исчисление, крестьянских индексов в ЦСУ не производится и не может быть в ближайшем бу­дущем там налажено, - отмечалось в записке Конъюнктурного института, - ввиду того что значительное сокращение штатов, произведен­ное в ЦСУ, заставило его отказаться от подго­товки новых работ...» (ЦГАНХ СССР. Ф. 7733. Оп. 5. Д. 971(6). Л. 104). Руководство ЦСУ отри­цательно относилось к переводу Конъюнктурно­го института под его начало и различными путя­ми пыталось отсрочить исполнение правитель­ственного решения.

Приказ о передаче Конъюнктурного инсти­тута в ЦСУ был подписан в Наркомфине 16 июня 1928 г. В дополнение к нему в приказе № 203 от 20 июня 1928 г. указывалось, что Конъюнктур­ный институт Наркомфина СССР прекращает свою деятельность с 1 июля 1928 г. Этим прика­зом вместо Конъюнктурного института в Нар­комфине учреждалось Бюро финансовой конъ­юнктуры (БФК) со штатом в 17 человек. Штат бюро был почти целиком (14 человек, в том чис­ле 7 научных сотрудников) укомплектован из бывших сотрудников Конъюнктурного институ­та (ЦГАНХ СССР. Ф. 7733. Оп. 6. Д. 21. Л. 75, 99). В начале 1928 г. штат института состоял из 54 человек, в том числе 27 научных сотрудников и 21 статистик. В ЦСУ перешли, как следует из акта передачи Конъюнктурного института от 14 июля 1928 г., 42 человека.

Директором Конъюнктурного института в ЦСУ СССР был назначен П.И. Попов. Однако в ЦСУ институт просуществовал недолго. Вместе с преобразованием ЦСУ в управление Госплана СССР (ЦУНХУ) в январе 1930 г. он был ликви­дирован. В 1929 г. прекратило свое существова­ние Бюро финансовой конъюнктуры Наркомфи­на СССР. Этому предшествовала чистка Плано­во-экономического управления Наркомфина СССР, которую прошли бывшие сотрудники Конъюнктурного института.

Протокол допроса Н.Д. Кондратьева помощником начальника

секретно-оперативного управления ОГПУ Я.С. Аграновым

в Бутырской тюрьме¹

Допрошенный помощником] нач[альника] секретно-оперативного управления тов. АГРА­НОВЫМ³ в дополнение предыдущих показаний я показал нижеследующее:

Весной 1927 г. должен был собраться⁴ Все­союзный съезд Советов. Месяца за два - три до съезда Советов, т.е. в самом конце 1926 или в начале 1927 г. меня вызвал к себе в служебный кабинет заместитель] наркома земледелия А.И. СВИДЕРСКИИ и сказал мне следующее: на ближайшем съезде Советов тов. КАЛИНИН будет делать доклад на тему о с[ельском] хозяй­стве в связи с задачей индустриализации стра­ны. Тов. КАЛИНИН запросил от различных ве­домств, в том числе и от НКЗ, необходимые ему для доклада материалы. Наряду с этим, М.И. КА­ЛИНИН просил наркома земледелия СМИРНО­ВА о том, чтобы кто-либо из беспартийных спе­циалистов, работающих в НКЗ, написал ему лич­ную, неофициальную докладную записку по теме его доклада. Записка должна носить совер­шенно независимый характер. Она должна со­держать возможно более⁵ свободную и полную критику экономической политики соввласти, поскольку эта политика имеет влияние на сель­ское] хозяйство. Вместе с тем записка должна сделать положительные предложения о дальней­шем направлении экономической и, особенно, с[ельско]хоз[яйственной] политики, которое представляется рациональным лично автору за­писки. Записка нужна тов. КАЛИНИНУ для того, чтобы иметь возможность сопоставить различ­ные точки зрения на вопрос, получить возмож­ность⁶ более разносторонний материал и углу­бить доклад. Поэтому, чем определеннее и пря­мее будет записка, тем лучше. Записка имеет совершенно секретный характер и автору ее га­рантируется, что его имя не пострадает вне за­висимости от содержания записки. В заключе­ние т[ов]. СВИДЕРСКИИ сказал, что после пе­реговоров товарищи] СМИРНОВ и КАЛИНИН