Этап опроса свидетелей Международного неправительственного трибунала по делу о преступлениях против человечности и военных преступлениях в Чеченской Республике
| Вид материала | Документы |
- Юридический архив, 667.35kb.
- Судебной практики по делам о преступлениях против правосудия, рассмотренных Ростовским, 263.41kb.
- Усь, Россию (зубр) в Киеве состоялся Учредительный съезд по созданию Международного, 269.76kb.
- 2. Научное обеспечение управления деятельности органов предварительного расследования, 50.29kb.
- Шении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия, незамедлительного, 74.88kb.
- Суд над фашизмом ( театрализованное представление), 120.04kb.
- Прокурорский надзор за исполнением законодательства при приеме, регистрации, проверке, 31.99kb.
- Темы Вашего учебного проекта, 115.83kb.
- Обзор судебной практики по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических, 933.73kb.
- Обобщение практики рассмотрения мировыми судьями Ростовской области уголовных дел, 203.41kb.
Я буду говорить о другом. О том, с каким отношением власти мы встретились, например, в Моздоке, когда пытались провести инспекцию так называемых фильтрационных пунктов. И вообще о наших контактах с военными властями в этом городе, в котором располагался генеральный штаб, где собирались министры и др.
Достаточно сказать, что и в Моздоке в первую поездку нам не удалось пройти ни в одно служебное помещение, кроме помещения территориальной администрации, где руководил господин Семенов. Ко времени этой первой поездки в Моздок Президент уже издал указ, согласно которому была создана специальная комиссия, долженствующая рассматривать дела по правам человека на театре военных действий. И ее председателем был назначен мой однофамилец, Валентин Алексеевич Ковалев. А я сам был назначен его заместителем. Тогда я еще не успел отказаться от работы в этой комиссии, у меня не было для этого прямых поводов. И в конце концов мне удалось войти в специальный кабинет, предназначенный для этой комиссии – в конце концов я был заместителем председателя. В этом кабинете оказалась "вертушка". По этой "вертушке" я тоже пытался соединиться с высшим начальством. Но примерно с тем же успехом, что и в Москве, и с тем же конечным результатом – эту "вертушку" отключили. Мне объяснили, что я не должен ею пользоваться, потому что этот кабинет временно нашей комиссии, но и одновременно какой-то другой комиссии, и без согласования с начальством ничего делать нельзя. (250)
Тогда я все-таки добился связи с Москвой и говорил со своим однофамильцем. После долгих разговоров "вертушку", наконец, включили, но когда я оказался на проводе со штабом руководства групп федеральных войск в Чечне, то не пожелавший назваться человек сказал мне, что он дежурный по штабу и что мы должны немедленно убраться отсюда, пока нам не объяснили свои взгляды на жизнь рассерженные офицеры.
Я должен сказать, что рассерженных офицеров в Моздоке ни в этот раз, ни в следующие, когда нам все-таки удалось посетить фильтрационный пункт и разговаривать с его начальством, я не встретил. Но в строго охраняемой зоне, в непосредственной близости к этим фильтрационным пунктам я встретил рассерженных казаков. То есть мирное население, которое было строжайше запрещено должностными инструкциями допускать к вагончикам, где находились подозреваемые.
Я не стану говорить о том, как вела себя эта казачья демонстрация. Но не скрою своего очень серьезного предположения, что появилась эта делегация там не случайно. Нас же едва только не с завязанными глазами провели к этим проклятым вагончикам.
Говоря о механизмах принятия государственных решений, об интересах и приоритетах власти, я упомяну еще один эпизод. Это приватный разговор с Андреем Владимировичем Козыревым. Может быть, мой собеседник считает этот разговор конфиденциальным, но, поскольку он никогда не предупреждал меня о своем желании сохранить содержание этого разговора в тайне, я его чистосердечно пересказываю.
Разговор был следующий. Он проходил в служебном кабинете Козырева, в Министерстве иностранных дел. "Я должен вам сказать, – сказал Андрей Владимирович, – что теперь все, не только я, все вообще и президент в том числе, прекрасно понимают, что в Чечне мы вляпались. Это ясно всем. Это решение было принято потому, что эксперты убедили Совет безопасности, что в Чечне России предстоит практически бескровный блицкриг. Вот по этой причине Совет безопасности и принял такое решение. Теперь видно, что эта авантюра ничем хорошим для нас не кончится, что это только кровь и кровь, и кровь очень надолго. Какой же выход из этой ситуации? Президент не может признать свои ошибки, потому что если он признает свою ошибку, вообще ошибку по отношению к Чечне, то он автоматически возглавит список виноватых. Ну а если он возглавит список виноватых в такой ошибке, которая принесла такие жертвы, то тогда не видать ему президентства на следующий срок. А если ему не видать президентства, так кто же тогда будет президентом России? Тогда президентом России будет Владимир Вольфович Жириновский. Если же это будет так, то прощай все права человека, демократия и так далее, (251) и тому подобное. Поэтому демократы обязаны вернуть доверие президенту и свою поддержку. Другого выхода у России нет", – так сказал Козырев.