Воссозданная история Руси Часть I

Вид материала

Книга

Содержание Административно-политическая реформа Владимира На смену родоплеменному разделению пришел территориальный, что есть одним из важнейших признаков государства. Религиозная реформа Владимира

Подобный материал:

• История московской руси, 500.69kb.
• Рабочая учебная программа дисциплины «История искусств» (История искусства Древней, 449.21kb.
• Экономическая история, 84.37kb.
• Неизвращенная история украины-руси том, 4769.28kb.
• Список литературы на тему воспитание и образование детей в Древней Руси. Коваль Т.,, 14.67kb.
• Моисей на страницах русской истории XV века если наша реконструкция библейских событий,, 140.29kb.
• Контрольная работа по дисциплине «история экономических учений», 172.52kb.
• Урок история + литература «Культура Древней Руси», 264.04kb.
• Курс «История России с древнейших времен до начала XXI века». 11 класс. Анализ исторического, 140.34kb.
• История налогообложения России, 46.51kb.

«Собирание земель»

Поздней осенью того же 981 года Владимир пошел походом на запад «к ляхом», как сообщает «Повесть временных лет», и «зая грады их», захватил такие города у них: Перемышль, Червень, Бузк, Бэлз, Волынь. Так к Киевскому каганату были присоединены земли западных племенных объединений. Не случайно в западноевропейских источниках эта территория, земли Червонной Руси, Прикарпатья носила и носит до сих времен название «Лодомерия», переиначенная Володимерия. В летописи читаем: «…которые и до сего дня под Русью». Земли Киевского каганата за Карпатами простирались, по свидетельствам западноевропейских источников, до самого Кракова (Завещание польской королевы Оды).

В 982 году Владимир повторно ходил походом в земли вятичей, которые восстали против верховной власти Киева. Преодолев их сопротивление, подавив восстание, князь возобновил дань с земель. Многократные походы киевских войск в земли вятичей, которые обязаны были платить дань от всей земли, свидетельствуют о непокорном характере племенных князей или о сильном присутствии (влиянии – авт.) хазарского элемента. И все-таки после походов князя Владимира связь земель вятичей с Киевом, их покорность кагану усиливается. Это, в свою очередь, накладывает отпечаток на их дальнейшую судьбу. Не исключено, что в памяти народной те события нашли отображение в известной былине про то, как Илья Муромец шел из Мурома. Через «леса Брынские» (названные так от названия речки Брыни, что под Калугою – авт.) на Брянск, Карачев, «речку Смородину» (речка Смородина вблизи Карачева – авт) и дальше до Чернигова, то есть вдоль Оки и Угры на юг, через дебри вятских лесов.

Так в былине о подвигах Ильи Муромца, богатыря, воеводы князя Владимира Красное Солнышко, отображены действительные события, действительные связи, которые устанавливались между вятичами и Киевом.

С укреплением границ каганата на западе связан и поход Владимира в 983 году «на ятвягы», одно из племен среднего течения Немана и Западного Буга, западных соседей дреговичей. Владимир «…победи ятвягы, и взя землю их». На этой территории со временем образовалась Черная Русь с ее городами-крепостями Берестье (Брест – авт.) на берегу Западного Буга, Городно (Гродно – авт.) на берегу Немана, Визна, Новогрудок (Новгородок – авт.) и другие.

В этом же году над Западным Бугом заложил он город своего имени – Владимир-Волынский.

В 984 году «иде Володимер на радимичи». Впереди своих войск князь Владимир отправил воеводу по имени Волчий Хвост. Воевода встретил дружину радимичей на реке Пищане и разбил их. Можно предположить, что радимичи оказали достойный вооруженный отпор, несмотря на приведенную летописцем, якобы народную, поговорку: «А потому и дразнит Русь радимичей, приговаривая: Пищаньци волчья хвоста бегають», и заключает свою мысль: «Русь корятся Радимичем».

Разгром на реке Пищане привел к полному подчинению радимичской земли, оказавшей сопротивление, непокорность власти Владимира. С этого времени радимичи теряют свою самостоятельность. Киевский каганат окончательно присоединяет земли этого малочисленного и слабого племенного объединения, устанавливая и регулируя определенные повинности, наложив на них соответствующую дань: «…и платят дань Руси и повоз возят и до сегодня».

Воспользовавшись тем, что Владимир присоединял западные земли и недовольством войсковых товариществ славян, камские булгары (волгары – авт.) пошли походом в земли словен на промысел. Это, в свою очередь, вызвало ответный военный поход дружин Владимира, в котором его также поддержали славяне. Поход был осуществлен в 985 году. Разгромив войсковые товарищества камских булгар, Владимир заключил с ними мирные договора и вернулся в Киев. Рассматривать этот поход как попытку расширения территории каганата на восток нет оснований. Это подтверждается тем, что деятельность князя Владимира по строительству своего государства не выходила за пределы этнообразующей территории.

Об этом походе в летописях приведены интересные рассказы, в которых повествуется о том, как Владимир с «уем (дядька – авт.) своим» Добрынею ходил на булгар, при этом росы шли в ладьях, а по берегу на конях шли на булгар союзники Владимира – торки. Булгары были разгромлены, но после победы Добрыня будто бы заявил Владимиру, что побежденные в сапогах ходят, а поэтому дань платить не будут, «пойдем искать лапотников».

Владимир, собственно говоря, не собирал, как про это пишет М.Грушевский, земли «рассыпанной храмины Руского государства». Он впервые присоединял земли к Киеву, объединял вокруг своего политического центра. Орда росов покоряла земли будущей Руси для своего лидера. Деятельность Владимира в этом направлении была настолько успешною, что собственно и создало территориальные просторы Руси, ее материальную и политическую базу, ее основы. Вероятно также, что большая часть деяний Владимира вообще не попала на страницы летописей или сознательно убраны, поскольку в составе Руси тех времен находим земли, которые не отмечены отдельными походами. Отношение Владимира к покоренным землям было кардинально отличным, нежели у его предшественников. Князь уже не удовлетворялся формальной покорностью на условиях более-менее регулярной выплаты дани. Князь Владимир со временем действительно ликвидировал на присоединенных землях какую бы то ни было независимую от Киева власть.

За семь лет каган подчинил своей власти земли современной Украины до Порогов, земли Белоруссии, Литвы и северо-западные земли европейской России. Не исключено, что Владимир подчинил своей власти все земли Польши.


Административно-политическая реформа Владимира

Перед Киевским каганатом, объединившим все земли русов и словен, возникла важнейшая проблема внутреннего единения. Среди мероприятий, направленных на решение этой проблемы, важнейшее значение имела административная реформа кагана Владимира.

Содержание ее первого этапа заключалось в том, что в землях племенных объединений ослаблялось местное земское княжение. Местные выборные или родовые князья, не согласные с политикой киевского кагана (великого князя), устранялись и заменялись другими, которые поддерживали его, принося ему присягу. А над ними каган назначал «луччих мужей»: воевод, тысяцких для наблюдения, контроля, для реального управления землями. Таким образом, административная система не менялась, а только усовершенствовалась введением в управление землями своих доверенных людей.

Но устранение, ослабление одного правящего рода (клана) в племенном объединении и введение своих людей на высшие ступени власти отдельных земель политической ситуации в целом не меняло. В землях оставались традиции, оставалась идея - эта идея сосредотачивалась в поклонении местным идолам, во главе которых стоял все тот же идол-бог вольного войскового сообщества – Перун. Вокруг таких капищ-пантеонов племенная верхушка, сословие имущих объединяли часть населения племенных земель. При поддержке такого большинства или его влиятельной части, воодушевленной призывами сберечь от уничтожения традиции земли, к власти в племенном объединении приходил другой местный род (преимущественно обиженный центром – авт.). На вече, сходе по их инициативе выбирали нового князя, нанимали дружину из вольного войскового товарищества земель. Князь после этого возглавлял борьбу племенного объединения за независимость, самостоятельность, против централизации власти. Такие земли Владимиру вновь и вновь приходилось мечом и огнем приводить к покорности, к присяге.

Вторым этапом административной реформы была ликвидация двойственной власти в землях и переход к централизованной. Двойственность власти выражалась наличием в землях власти земской выборной или родовой и, одновременно, власти войсковой, территориальной или наемной – варяжской. Летописи упоминают об этом в рассказах о легендарном князе Кие и его братьях, а в статьях 860 – 882 годов - об Аскольде и Дире.

Необходимо было вообще ликвидировать местное родовое княжение и зависимость территорий от вольного войскового сообщества. К этому этапу каган Владимир приступил с периода взросления своих сыновей, когда те самостоятельно могли уже управлять дружиной. Каждому княжичу под начало и для кормления (получения дохода, содержания – авт.) выделялась определенная территория с городом или земли племенного объединения. Сыновья назначались наместниками в землях, получая отдельную дружину со своею старшиною и боярами. Они от имени великого князя Киевского собирали дань, управляли землями и вершили суд.

Таким образом, ликвидировав земское, племенное княжение, Владимир одновременно с этим начинает избавляться, вытеснять за пределы каганата вольные войсковые сообщества территорий, земель. В результате этого была сломан сепаратизм земской власти, племенной верхушки. Она не была полностью ликвидирована, но она стала, говоря современным языком, оппозицией и в дальнейшем с тем или иным успехом отвоевывала свои позиции. Власть в отдельных землях сосредотачивалась в руках одного человека, Великой исторической личности – Великого князя Владимира, родоначальника царской династии Руси.

Чтобы обеспечить безопасность своего государства от внешних посягательств, Владимир начал строительство по границе Руси и вокруг Киева городов-крепостей. Но в официальной историографии существует и внедряется в сознание читателей, особенно молодежи, мысль, что князь строил крепости от постоянного страха за свою жизнь. Не хочу обижать авторов таких трактовок исторических событий и личности великого кагана Владимира. Выскажу лишь свое видение на эти домыслы. Строительство крепостей только для своей личной безопасности - дело неблагодарное, по меньшей мере, дорогостоящее и позорное для правителя. Это можно утверждать вне зависимости от внешних и внутренних факторов, которые подвигли его к этому. При этом князь теряет доверие к себе в глазах своей дружины, своего войска, как к лидеру и полководцу.

Крепость – форпост, плацдарм для похода или для защиты земель. Такими городками были Городня, Новгородок, Дорогочин, Берестий, Владимир-Волынский, Дорогобуж, Белгород, Васильев, Переяслав и другие. В каждой крепости размещался гарнизон в составе малой, младшей дружины земель во главе с воеводой. Через поколение на важнейшие форпосты назнались служилые князья со своей дружиной (князья, которые лишались по тем или иным причинам права управлять землями и определялись на охранную службу Великим князем Руси – авт.), которые несли такую службу определенное время.

Одновременно с этим Владимир начинает процесс реорганизации своего войска. Формирование которого существенно отличалось от предыдущих, когда существовало двоевластие в землях, а военную силу составляло вольное войсковое сообщество земель с выборным князем. Каган (Великий князь) Владимир переходит к найму отдельных рыцарей (лыцарей) или групп из вольных войсковых сообществ различных земель и формирует из них свои дружины. Впервые стал внедряться принцип экстерриториальности в наборе дружины, она набирается из преданных представителей всех земель, объединенных Владимиром в единое государство. Появляются так называемые, реестровые войска – дружины князя.

Создав таким образом мощные вооруженные силы, Великий князь Владимир принял тяжелое для себя решение о ликвидации вольного, неконтролируемого войскового сообщества росов, из рядов которых выходил и сам. Готовясь к этому, князь в первую очередь построил ряд крепостей вокруг Киева. Это - Белгород над рекой Ирпень, Васильков над рекой Стогной, Берестовое на северной околице. После чего приступил к свершению своих планов. Частично росы были записаны в реестр, в дружины князя, часть отошла южнее реки Рось, подалась в тмутороканские земли. Землями для вольного владения росам были определены степи южнее реки Самары и Днепровских Порогов. Со временем основным форпостом их становятся Днепровские острова ниже порогов.

На смену родоплеменному разделению пришел территориальный, что есть одним из важнейших признаков государства.

Параллельно с вольными войсковыми сообществами (товариществами), которые выбирали свою старшину, было образовано постоянное войско – дружина, набиравшаяся и подчинявшаяся всецело князю или назначенному воеводе.

На очереди стал вопрос политического объединения земель единой идеологией. Выбор кагана пал на православие, вера в единого бога – покровителя и прообраза единовластия. К этому времени православие достаточно широко распространилось по землям Киевского каганата.

Потомкам может только импонировать продуманность, целенаправленность и решительность действий Великого киевского Кагана (Великого князя) Владимира.

Религиозная реформа Владимира

Чтобы достичь основной цели своей жизни – политического единения отдельных земель в централизованное государство, Владимиру нужен был сильный союзник. Значительной политической силой в то время был Византий (Византийская империя – по академической историографии), поэтому в его сторону и обратил свой взор Великий князь Владимир. Опорой самого Византия в этот период была Болгария. Династические корни императоров, правивших в этот период, выходили из болгарского царского рода.

Обстоятельства сложились для Владимира благоприятно. В году 985 – 987 наемный полководец Варда Фока восстал против императоров Византия. Он провозгласил себя цесарем одного из покоряемых полисов. Императоры Василий II и Константин обратились к Великому киевскому князю с просьбой об оказании им военной помощи. Предварительными условиями этой помощи, вероятно, были выдвинуты требования о разрыве политического союза и прекращение финансирования вольного войскового сообщества печенегов из казны Византия. Императоры согласились на это, потому что печенеги за длительное время нахождения на службе показали себя ненадежным союзником. Важный политический договор был подкреплен процедурой обязательного крещения Владимира (своего рода клятва) и обещанием династического брака с цесаревной Анной, сестрой императоров. Произошло это, вероятнее всего, в 987 году.

Вскоре по этому договору Владимир отправляет императорам в помощь отряд в 6 тыс. росов. В битвах у Хризополя и Абидоса, совместно с византийцами, они дважды разбивали войска Варды Фоки, а в 989 году самого его взяли в плен и казнили. Отряд росов, который постоянно пополнялся с повеления кагана Владимира и последующих киевских великих князей, воевал в Северной Сирии у Химса (в 999 году), у Эрзерума, в Таронском округе (1000 год), в Италии при Каннах (1019 год), в Пелагонии (1016 год) и около 20 лет после этого.

Разрыв с печенегами со стороны и Византия, и Киева лишал императоров и Владимира возможности свободного прохождения кортежа с невестой сухопутьем от Дуная и вверх Днепром. Опасным было и плавание вдоль побережья. Оставался путь морем через Херсонес (Корсунь). Для этого летом 988 года, «на другое лето по крещении», как сообщает «Память и похвала» Иакова Мниха, князь Владимир «ходил к порогам» - надо полагать, чтобы просить херсонесцев принять кортеж и убедиться в надежности свободного, безопасного проезда от Херсонеса до Киева. Это обстоятельство подтверждается и записью летописца в статье 988 года. В этом году князь Владимир «к порогам ходи».

Но город находился под властью, финансовым влиянием иудейской купеческой общины, которая в 980 году бежала из Киева от мечей и огня Владимирова войска и частично обосновалась в Херсонесе. Вероятно, в это время город контролировало хазарское войско или было привлечено к охране. Именно это обстоятельство принудило правителя Херсонеса враждебно отнестись к требованию Владимира организовать встречу невесты в южном городе. Получив отказ, Владимир вынужден был покорить город своей воле.

Как летописи и древние хроники объясняют причины корсунского похода. «Надумал же пойти и на греческий град Корсунь, - у Иакова Мниха, - и так стал Богу молиться князь Владимир: «Господи Боже, Владыко всех, сего у тебя прошу: дай мне град взять, чтобы привел я людей христианских и попов в свою землю, да научат они людей закону христианскому». Из «Жития князя Владимира» в этом памятнике поход на Корсунь связан с «женолюбием» его: он посылает своего воеводу «князя Олега» к «князю… Корсунского града… прошати за себя дщерь его». Тот, якобы, отвечает презрительным отказом. Владимир, оскорбленный ответом, собирает войско и идет походом на Корсунь.

В том же 988 году он отправляет в Крым большое войско, взявшее город в длительную осаду. Вот только точно неизвестно, сам ли князь возглавил войско в походе или прибыл уже к стенам Херсонеса (Корсуня – авт.)? По существу это дела не меняет. Итак, росы спустились вниз по Днепру и, вероятно, в самом конце лета или в начале осени того же года появились под стенами Херсонеса. Войско Владимира насчитывало 5 – 6 тысяч человек на более чем 150 судах. Летописец точно называет место стоянки росов: «Встал Владимир об он пол города (по другую сторону от города – авт.), в лимени, далее града стрелище едино (расстояние полета стрелы – авт.)». Херсониты, конечно, заблаговременно подготовились к осаде: «затворились в граде», по выражению летописца. Росы были сильны натиском, напором в первом бою. Умелая правильная осада крепостей не входила в число их достоинств. Войско Владимира не располагало ни стенобитными машинами, ни камнеметами или огнеметами, способными забрасывать в осажденный город горшки с зажигательной смесью и тяжелые камни. Но самое главное-оно не располагало специалистами, которые могли бы это все построить и наладить применение. Не сумев выманить противника из крепости и взять город штурмом, росы вынуждены были приступить к осаде. Осада оказалась затяжной и носила изнурительный характер. По сведениям средневековых источников, росы простояли под стенами города от шести до девяти месяцев, то есть осень, зиму и часть весны. Корсуняне отчаянно защищались, по свидетельству летописи: «…боряхуся крепко из града. Владимир же обступил град. Изнемогли люди в граде…».

Херсонес был отлично укреплен и оказался почти неприступным. Город раскинулся на полуострове, соединенном с сушей лишь узким перешейком на юго-востоке. С севера его омывали воды Черного моря, с востока глубоко в линию берега врезался залив – нынешняя Карантинная бухта Севастополя. С юга крепость защищает узкая глубокая балка. Западная часть города охватывалась нынешней Стрелецкой бухтой – не очень глубоким, но широким заливом. Каменные стены Херсонеса были искусным продолжением склонов каменных выступов естественного рельефа и достигали пятнадцати метров в высоту и трех-шести метров в толщину. На наиболее опасных участках город окружала вторая, дополнительная крепостная стена – так называемая протеихисма.

«Владимир же изрядил воинов своих, - повествует летописец, - и повелел приспу сыпать к граду. Те же сыпали, а корсуняне, подкопав стену градскую, выкрадывали насыпаемую землю и уносили к себе в город, насыпая ее посреди града. Воины же присыпали еще больше, а Владимир стоял». Таким образом, росы пытались присыпать землю к городским стенам для того, чтобы затем взобраться по ней на саму стену и ворваться в крепость. Корсуняне вовремя оценили опасность. Как передает летопись, они сделали пробоину в нижней части крепостной стены – и через нее уносили насыпаемую землю в город. Во время раскопок в Херсонесе археологам удалось найти остатки этой насыпи в западной части города. На свободном пространстве между двумя древними базиликами обнаружен слой насыпной земли толщиной более метра. Время его образования датируется IX – X столетиями, что позволяет объяснить его возникновение военными действиями росов. Позднее вблизи насыпанного корсунянами холма Владимир возведет базилику (храм – авт.) – как памятник своей победы и верности новой клятве (по символу, процедуре исполнения – авт.).

Росы едва ли могли обеспечить полную блокаду города и с моря, и с суши. Согласно «Житию князя Владимира», некий доброжелатель князя из херсонитов по имени Ждберн (Ижберн, по-другому) передал Владимиру из осажденной крепости: «Если будешь с силою под городом год, или два, или три, не возьмешь Корсуня. Корабельники же приходят путем земляным с питием и с кормом во град». Это известие похоже на вымысел, но оно неожиданно получило подтверждение в археологических исследованиях средневекового Херсонеса. Оказалось, некий «земляной путь», известный «корабельникам», но совершенно неизвестный росам, действительно существовал. К югу от одной из тайных калиток херсонесской крепости, в заболоченной низине балки археологи обнаружили древнюю дорогу, скрытно проложенную по насыпи в трясине. Зимой и весной, когда уровень воды в балке поднимался, дорога полностью уходила под воду; пользоваться ею мог только человек, хорошо знавший местность. Известно, что Владимир по подсказке Ждберна повелел «перекопать…земляной путь».

Источники расходятся в описании решающего момента корсуньской осады, равно как и в вопросе о том, чье именно предательство помогло Владимиру захватить город. Согласно летописей, содействие росам оказал корсунянин Анастас – личность вполне историческая, впоследствии один из ближайших соратников кагана Владимира. По возвращении в Киев Владимир сделает Анастаса главой Десятинной церкви. Анастас оказал росам неоценимую услугу. С городской стены, из осажденного города, он пустил стрелу в лагерь Владимирова войска, воспользовавшись обычным способом сообщения между находящимися в осаде и осаждающими. Летописи приводят содержание послания, отправленного со стрелой. «Кладязи суть за тобою от востока, - сообщал Анастас росам, - из того вода идет по трубе. Раскопав, перейми (воду)». Осаждающие начали копать траншеи поперек трубам и сумели перекрыть доступ воды в город. И только после того, как росам удалось оставить город без поступления питьевой воды и продуктов питания, херсониты вынуждены были сложить оружие. Владимир овладел Херсонесом.

Летописные рассказы также получили обоснование во время археологических раскопок, проводившихся в Херсонесе еще в позапрошлом веке. Археологи открыли водопровод, которым херсониты пользовались на протяжении нескольких столетий. Во времена Владимира керамические трубы вели по желобам к источнику, расположенному к югу от города. В самом городе трубы подходили к цистерне, которая вмещала примерно от четырех до пяти тысяч ведер воды. После прекращения подачи воды в крепость запасов цистерны могло хватить на два-три дня.

Войско Владимира, конечно, не бездействовало в течение долгих месяцев осады. Пользуясь косвенными свидетельствами позднейших источников, можно утверждать, что ко времени окончания осады каган Владимир контролировал практически весь юг Таврии – от Херсонеса на западе до Керчи на востоке. Ведь именно эти земли должны были обеспечивать продовольствием его многочисленное воинство.

Никоновская летопись достаточно подробно повествует об активной внешне и внутренне политической деятельности Владимира в период его пребывания в Херсонесе. Помимо послов «из Грек» (Византия – авт.), Владимир принимал также посольство «из Рима, от папы». «Тогда же пришел печенежский князь Метигай к Владимиру и, уверовав, крестился во Отца и Сына и Святого Духа». Последняя летописная фраза говорит о союзе какой-то печенежской орды с росами. Этот союз был для Владимира крайне желателен, тем более во время корсунской осады.

Итак, город сдался на милость победителя, сдался, не оговаривая каких-либо условий. Легко представить себе торжество кагана Владимира в тот миг, когда отворились крепостные ворота. Многомесячная осада, отнявшая столько сил у его войска наконец завершилась. Самое трудное для князя было в этот момент не выплеснуть скопившийся в его душе гнев на горожан. Не отдать этот город на обычное разграбление воинам, как это обыкновенно делалось. Случай ведь был неподобный, случай был особый, и поведение должно было быть соответствующим.

Однако в городе у Владимира были и остались враги, враги старые, известные еще по Киеву- это сообщество иудейских купцов. В покоренном Херсонесе Владимир, как это было в Киеве, столкнулся с оскверненными христианскими храмами, перестроенными под синагоги. Произошли очередные погромы представителей иудейской общины и их хазарской охраны. О страшных подробностях первых дней пребывания Владимира в захваченном городе рассказывается в «Житии князя Владимира»: «…А князя Корсунского и с княгинею поймал, а дщерь их к себе взял в шатер, а князя и княгиню привязал у шатерной сохи и с дщерью их перед ними беззаконство сотворил. И по трех днях повелел князя и княгиню убить, а дщерь их за боярина Ижберна дал со многим имением, а в Корсуни наместником его поставил…».

При той жестокости по отношению к врагу, город не был разграблен. Более того, до прибытия кортежа в городе были восстановлены все главные храмы (ротонды – авт.) в соответствии с канонами христианской церкви. Город нельзя было разрушать до основания, город нужен был для встречи невесты Владимира. Херсониты были прощены, их привели к присяге Великому киевскому кагану. Между Византием и Херсонесом зачастили «скорые послы», которые должны были оговорить детали будущего путешествия Анны, церемонию ее приема херсонитами и бракосочетания с князем росов.

Путь кортежа невесты в Херсонес лежал вдоль западного болгарского берега Черного моря до устья Дуная, а далее поворачивал на восток, к Крыму, вероятно, через Тарханкут. Можно предположить, что в это время уже практиковалось плавание в открытом море по маякам. В ясную тихую погоду мореплаватель еще мог видеть маяк, оставленный за кормой, второй же появлялся на горизонте. Если такой практики не существовало, то путь проходил на удалении прямой видимости от берега (видимости маяков – авт.), так называемое, каботажное плавание. Этот путь был очень опасен по той причине, что побережье Беломорья контролировали печенеги - враги Владимира.

В обновленном Херсонесе каган Владимир встретил свою невесту Анну. Жители города вышли навстречу порфирородной принцессе – не только из любопытства и послушания. Анна несла им мир, скорое освобождение от завоевателей. Принцессу с великими почестями ввели в город и поселили в палатах, которые с того времени получили название «царицыных». Видел ли в тот день Владимир свою невесту, неизвестно. Анна же, вероятно, познакомилась с будущим супругом только в самый день свадьбы. Вместе с нею приехали ее духовный наставник и другие церковные служители, сановники двора, прислуга, охранная дружина и гвардия.

Не раньше начала летом 989 года в городе состоялись торжества по случаю встречи принцессы и обручения с нею кагана Владимира. Приезжие попы освятили главные храмы, возможно, как часть обряда присяги по договору, крещение принял и каган. После праздников Великий князь отдал Херсонес (Корсунь) императорам «как, вено за царицу, …». Сам вместе с Анной, Анастасом и духовным наставником невесты, взяв «…попов, сосуды церковные, да иконы на благословение себе. … Идя (из Корсуня) взял он два медных капища и четверо медных коней, что и ныне стоят за (храмом) святой Богородицы, …» и возвратился в Киев.

Возвращение Великого князя Владимира в Киев (это может быть отдельной темой) не менее интересно, чем «научная чехарда» с крещениями. Многие авторы полагают, что каган возвращался привычным днепровским путем, тем, которым пришел в Корсунь, - то есть морем до устья Днепра, а затем вверх по Днепру до Киева. Возможно, именно так и поступил бы Владимир. Но есть сведения, что невеста, прибыв в Крым, почувствовала некоторое недомогание. И лишние беспокойства в дороге при возможных нападениях печенегов ей были бы тяжелы. Учитывая все это, Владимир избирает другой – длинный, окружной, но более безопасный путь. Кортеж двинулся вдоль южного берега Крыма до Керчи, затем через Керченский пролив вдоль таманского побережья в устье Дона. По Дону поднялись вверх, вошли в Северский Донец, которым прошли почти до верховья, оттуда притоками в Орель, а из нее - в Днепр, выше Порогов. Таким маршрутом возвратились на Русь.

Сразу оговоримся: никакого отношения земли Тмуторокани к Руси не имели (в плане государственного единства). Это была колыбель вольных войсковых сообществ, которые еще хорошо помнила славного роса Святослава, побратима Владимира. Фактор, который сыграл свою положительную роль в переговорах за проход землями, но платить все-таки пришлось. И цена была традиционной, обычной и достаточно высокой. Ценою прохода Владимира по тмутороканским землям стал его сын - княжич Мстислав.

К тому времени у кагана было десять официальных сыновей. По существовавшим традициям десятина со всего и всех, с князей в том числе, причиталась как дань вольному войсковому сообществу от земель. Таким образом, была решена дальнейшая судьба князя Мстислава, который, достигнув определенного возраста, обязан был разделить свою судьбу с войсковой вольницей, отказавшись от всего «мирского».

В том же 989 году Владимир, Анна и сопровождавшие их лица благополучно прибыли в стольный град Киев. Здесь попы корсунские изначально освятили все восстановленные храмы: Анастас - главный собор того времени – храм Богородицы, так называемую Десятинную церковь. В этом соборе и обвенчали Владимира и Анну. Храму Богородицы после венчания Великий князь Владимир дал «от имени своего и от городов своих десятую часть» доходов. Отсюда ее название в народе.

И еще несколько мыслей вслух к вопросу трактовки крещения Владимира. О взятии Херсонеса рассказывают многие авторы хроник древности: Лев Диакон, современник Владимира, историк середины XI столетия Михаил Пселл, а также хронисты XII столетия Скилица и Кедрин. Они передают сообщения старых записей, касающихся венчания Владимира с Анной, и об участии роского отряда в подавлении восстания Фоки. Примечательно, что все авторы хроник средневековья полностью умалчивают факт крещения Владимира. Нам неизвестно точно ни когда крестился князь Владимир, если он крестился, ни где именно это произошло, ни каковы были обстоятельства приобщения его к христианской вере. Основываясь на этом, можно согласиться с приведенными летописцем слухами, что князь принял крещение все-таки в Киеве или в Васильеве. Можно даже говорить, что князь мог получить обряд крещения в Киеве, где он венчался. Обряд венчания и обряд крещения - чем они отличаются и отличались ли они в Х веке? Предположительно можно сказать, что ход событий, связанных с обращением князя Владимира в христианство, растянулся на несколько лет – по крайней мере, с 987 по 990 год.

Справедливости ради следует отметить, что крещение кагана Владимира в академической и церковной историографии считается главным, поворотным событием не только в его личной жизни, но и в жизни, судьбе Руси. Однако о самом крещении киевского великого князя-кагана известно очень мало. Хронисты Византия того времени – и это кажется странным! – ни единым словом не упоминают о нем, хотя очевидно, что событие это в их менталитете должно стоять выше обычной военной помощи. Крещение - событие в то время первостепенной важности для судьбы и экономики Византия. Древние же источники Руси содержат крайне противоречивые сведения, которые к тому же по-разному интерпретируются современными исследователями. Историография самого Византия почему-то фактом крещения на Руси не стала гордиться и вообще обходит его пренебрежительным молчанием…

Как известно, среди историков и хронистов, начиная еще с XI столетия и по сей день, в ходу две основные версии крещения киевского князя. Одна из них связана с Киевом (еще шире, с Поднепровьем), другая – с древней Корсунью, греческим Херсонесом в Крыму.

Крещение в Васильеве очень даже могло быть. Город-крепость Васильев на околице земель Киева – производное название от имени Василий, которое в свою очередь происходит от звания басилевс. Как крепость могла быть причастна к крещению, какому? Сколько тогда крещений было у Великого князя Владимира?

Прямые свидетельства других источников не оставляют сомнений в том, что какие-то крещения происходили и именно в 987 – 989 годах. При этом необходимо помнить, что историография, в том числе церковная, в представлении политической карты мира и Византий, и Русь конца Х столетия, уже относят к числу христианских государств. Принято считать «крещение киевского князя Аскольда» в 867 году уже крещением самой Руси. Один раз совершенное, оно остается в силе на все времена. То есть, процедура крещения князя механически переносится и в отношении к подданным земель, которыми он владел. При этом можно предположить, что проповедь христианства в землях будущей Руси проводилась задолго до этой даты. Люди этих земель давно считались (для центров христианства) находящимися под покровительством церкви.

Наиболее обстоятельное повествование о крещении князя Владимира находим в «Повести временных лет». Это уже широко известный хрестоматийный рассказ о выборе веры. Как видим, Владимир с величайшей осторожностью отнесся ко всем прямым попыткам склонить его к принятию любой из форм вероисповедания и христианства конкретно. Возможно, реальные раздумья и выжидания отражают в действительности его колебания. Выбор между верами: старой - языческой и новой – православьем многое сулил и предопределял для государства. Точнее, выбор между Болгарской церковью и церковью Византия. И это является не только литературным приемом, необходимым летописцу для согласования своего рассказа с последующим изложением, но и обоснованием церковных приоритетов, сложившихся гораздо позже.

Отметим еще одну исключительно важную подробность летописного рассказа. Владимир не сам совершает выбор, но с совета и согласия своей дружины («бояр») и всей «земли» («старцев городских»). И те, и другие – обычные соучастники всех его начинаний. Две ветви власти – и это уже становится обычным для князя – сближаются и переплетаются между собой. При этом никак нельзя было навредить одной из сторон засчет другой. А мы знаем, что некоторые побратимы тогда оставили Владимира совсем или на время. В дальнейшем, осознав правоту в определении дальнейшего пути государства за каганом, возвращались к нему. Совет и одобрение – всегда подразумевали и ответственность всех за принимаемые решения.

За тысячу лет несколько исказив основную канву исторических событий в угоду политической злободневности, летописцы и хронисты внесли этим дополнительные искусственные проблемы. Учитывая массовые выхолащивания летописных записей, оставшиеся факты достаточно сложно правильно трактовать.

Так к примеру, неожиданным и для понимания современными историками, и для соратников кагана, согласно летописного рассказа, становится момент, когда Владимир задается вопросом, где креститься? Окружение его пребывает в неведении этого, но к моменту проведения обряда все якобы заранее соглашаются с мнением князя по конкретному месту. И далее летописное повествование под следующим годом действие переносит из Киева в Крым. Все внимание сосредотачивается на Корсуни (Херсонесе – авт.), и для всех он становится «греческим», принадлежащим Византию. «Минуло лето, в лето 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, город греческий…». Именно в Корсуни и вследствие именно этого похода, как сообщает летописец, князь Владимир наконец принимает крещение. Отчего летописный рассказ получает литературное название «Корсунское сказание» или «Корсунская легенда»?

Факт крещений подтверждает и Титмар Мерзебургский, автор хроник начала XI века. Он записал свои сообщения о Руси со слов какого-то немецкого наемника, который принимал участие в борьбе Владимировых сыновей за трон. Отрывок из его рассказа: «Взяв из Греции жену по имени Елена, которую ранее обещали Оттону, от которой тот со временем коварно был лишен, он (Владимир) по требованию жены принял христианскую веру, которую, однако, праведными делами не украсил. Был то наибольший сладколюбец, человек жестокий, потому что творил насилие над слабыми греками». Еще более конкретные свидетельства передает арабский хронист начала XI столетия Яхъя ибн Саид Антиохейский, достаточно информированный историк, который записал: «И вынудила его (то есть императора Василия II) необходимость послать к царю русов – а они его враги – просить его помощи в таком его положении. И согласился тот на это. И согласились они быть родней (стать свояками – авт.), и о женитьбе царя русов на сестре Василия после того, как тот выдвинул условие, чтобы он (Владимир) крестился, и весь народ его государства.… И прислал к нему царь Василий потом митрополитов и епископов, и они крестили царя и всех, кого охватывали его владения, и отправил к нему сестру свою, и она возвела множество храмов в государстве русов. И когда они сладили дело со свадьбой, прибыли войска русов… и отправились все вместе на борьбу с Вардой Фокой морем и посуху в Христополь». Современник Владимира, армянский историк Асохик (Тароници), достаточно подробно уточняет события: «Их (то есть роских воинов, что воевали на стороне императора в Армении) было 6 тыс. человек – пеших, вооруженных копьями и щитами, - которых просил Василий у царя русов тогда, когда отдал сестру замуж за последнего. Тогда ж русы уверовали во Христа».

Помимо летописей и хроник до нас дошли и другие сочинения XI – начала XII столетия, в которых рассказывается о крещении князя Владимира. Это выдающиеся произведения древнерусской литературы: «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона и «Чтение о святых Борисе и Глебе» диакона Нестора. Оба автора не знали, а точнее не принимали корсунской версии. Крещение Владимира для них представлялось вполне самостоятельным шагом, не вызванным никакими внешними обстоятельствами. Креститель Руси прославлялся как создатель единой церковной структуры, «равный апостолам», превзошедший иных «царей», лишь «благомыслием» и «остроумием» своим постигший истинного Творца.

Мы не имеем до настоящего момента конкретной достоверной информации о «всех или конкретном крещении» Владимира ни в летописях, ни в хрониках. Но в них находятся косвенные указания на три различных его «крещения».

Уже в XI столетии в Киеве, по летописной информации, действительно спорили о месте и обстоятельствах крещения кагана Владимира. Подробно пересказав «Корсунскую легенду», летописец с явным неодобрением замечает: «Несведущие же говорят, будто крестился Владимир в Киеве, иные же говорят – в Василеве, а другие иначе скажут». Столь явная разноголосица мнений относительно важнейшего для Руси события не может не вызвать недовольства любопытствующих и желания докопаться до истины. Тем более, историки, касавшиеся этого вопроса, всю процедуру упрощенно сводят к желанию только кагана Владимира принять таинство крещения. И мнение его ближайших советников: воевод, бояр, дружины - никто не учитывает. Они (по определению академической историографии) безропотно обязаны были повторять все за каганом. Так не могло быть, так не должно было быть. И пойти наперекор этой силе Руси (великим боярам земель, головным воеводам роского воинства – авт.) было бы равносильно смерти. Тем более, вдали от своей Земли в походе, на временно захваченных территориях (в Херсонесе – авт.).

Обобщив информацию практически большинства доступных источников, сделаю, может быть, неожиданный вывод в запутанном вопросе крещения великого киевского кагана Владимира.

Первый факт - «крещение» в Корсуни представляется процедурой крестного целования или действом в иной форме, как подтверждение заключенного перед этим договора о мире и военной помощи. Крестное целование, вероятно, приносили и ближние, старшие бояре из окружения князя, которые также брали на себя ответственность за выполнение условий договора. В процессе этих процедур представитель императоров Византия возвел, точнее, официально подтвердил Владимира в звании архонта, которое приравнивалось к княжескому рангу. Ранг зависимого властелина, зависимого, естественно от верховной воли императоров-цезарей (басилевсов, василевсов – авт.).

Второй факт - «крещение» в Киеве. В этом случае нам надо признать за крещение процедуру венчания (бракосочетания – авт.) по христианским канонам, на которую дал согласие Владимир. Она-то происходила именно в стольном граде Владимира, в древнем христианском храме Богородицы (Десятинная церковь – авт.).

И третьим «крещением» князя было, вероятно, высвячивание его в царский сан представителями болгарской церкви, после которого он официально становится, признается в христианском мире – каганом (басилевсом, царем – авт.). Таковым его вынуждены были признать и правители Византия, учитывая ту военную мощь, которой располагал Владимир (подтверждено хроникой современников событий). И это действо проходило торжественно, церемониально, с атрибутами купели.

Продолжением процесса стали последующие процедуры повсеместного приведения к присяге уже официально признанному кагану его бояр и дружин. Все, так или иначе, попало в летопись уже как воспоминания о крещении в Васильеве и других крепостях, поселениях дружинников в виде отдельных рассказов. И это не очень удачно вписывалось в позднюю канонизацию Владимира как крестителя Киевской Руси по церковной традиции Византия.

Почему? Да потому, что во время создания летописи церковь Руси выступала частью патриархии Византия. Описываемые же события, «крещение Руси» происходили, когда влияние ее было не столь существенным. Само же организацион-ное становление церкви состоялось под непосредственным руководством болгарских церковных иерархов. Вот почему позднейшим летописцам надо было переиначить начальный период предыдущей организации устройства церкви Руси, которое соответствовало канонам Болгарской архиепископии на новый лад. Все подводилось под каноны уже церкви Византия. Вероятно, отсюда некоторая путаница и натянутость в описании важнейшего этапа церковной истории Руси.

Может быть, только после того, как каган убедился в окончательном перевесе своих сил, присягнувших ему по новым обрядам, он и приказал уничтожать идола Перуна, идеологического кумира вольных войсковых сообществ? А вместе с ним разрушать капища, ему посвященные.

Одновременно с этими событиями должны были продолжаться мероприятия принятия присяги по новым обрядам – крещением. Первым делом была принята присяга у дружинников кагана, его воевод. После чего крестились-присягали остальные бояре, купечество и горожане.

К вере в Бога каган Владимир все-таки пришел. Но пришел не сразу, чуть позже, с определенными раздумьями, сомнениями, которые помогали ему преодолевать, вероятно, Анастас и царица Анна. Как это случилось? Пусть останется для нас тайной. Как тайно это и произошло в свое время. Нам же важно знать, что он воспринял эту Веру на остаток своей жизни. Воспринял разумом и чувством.

«Как уверовал ты? Как воспламенился любовью ко Христу?.. – восклицает митрополит Илларион. – Как приобщился любви Его? Не видел ты апостола, пришедшего в землю твою… Не видел ты, как именем Иисуса Христа бесы изгоняются, болящие исцеляются, немые говорят, жар в холод претворяется, мертвые восстают. Не видев всего этого, как же уверовал?».

Именно как приход к Богу и в ознаменование своего царствования, на месте древнего капища повелел Великий каган Владимир заложить новый храм величественный в честь Пресвятой Богородицы и наречь его Святой Софией. Через девятнадцать лет величайший храм Руси был построен. В 1008 году его освятил митрополит Иван. И до наших дней, уже в несколько измененном облике, он является образцом совершенства архитектурных форм.

Новая «религия», обряд присяги не могли в одночасье распространиться среди старшины, да и в дружинах, следуя только указу кагана. Ее внедрение встретило сопротивление и требовало принудительных мероприятий. В Новгороде (Костроме – авт.) вспыхнуло восстание. Посадник Добрыня и тысяцкий Путята силою вынудили новгородцев приносить присягу крестным знамением: «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем»,- сообщает летописец.

Еще раз хочу обратить внимание на тот факт, что это была процедура обряда крещения как принятие новой идеологии и как новшество в приведении к присяге кагану. К такому крещению приводили войска и правящее сословие края, земель. Вероятно, новой формой присяги становилось крестное целование. Нельзя исключать и того, что именно с этого периода и само христианство стало более активно внедряться в землях Руси под непосредственным руководством правящей знати во главе с Великими Каганом.

Если для южных земель эта вера была более известна, и поэтому присягу здесь восприняли спокойнее, то для северных это было вовсе новым и воспринималось с боем. Христианство распространялось в землях постепенно, при этом полностью так и не смогло вытеснить старую дедовскую веру. «Язычество» крепко держалось в сознании народа, поэтому-то много элементов его вошло в православие.

Протестом против новшеств в северных землях воспользовались волхвы – служители давних дохристианских культов. На переломе Х – ХI веков они вели активную антихристианскую борьбу, возглавляли вооруженные выступления против центральной власти и внедряемого ею христианства. В Суздале, Ростове, Новгороде на сторону волхвов стали практически все горожане, их поддержали сельские жители, вспыхнул бунт. Было разгромлено много христианских епархий и убито иерархов. Церковь в крае опиралась на поддержку киевского кагана и его дружины. Бунт волхвов был с особой жестокостью подавлен.





Рис. 20. Владимир на царском троне.


Но со временем христианство все-таки победило в мыслях и в жизни народов как южных, так и северных земель Руси. При этом сохранив в той или иной форме много обрядов древних языческих верований практически до наших дней. Уже со времени царствования Владимира, важнейшего периода в истории украинской государственности и культуры, оформляется церковная структура Руси. Свой вклад в церковное обустройство сделала и царица Анна - жена кагана Владимира с первых же шагов пребывания на земле роской. На ее пожертвования был возведен новый каменный храм Богородице (Десятинный) на месте старого деревянного. Закладка храма была осуществлена, согласно летописного сообщения, в 991 году, завершено строительство и произошло освящение его в 996 году. За годы правления Великого кагана Владимира в Киеве и крупных административных центрах земель были построены множество храмов, учреждены епархии. Летопись в статье 1008 года отмечает, вероятно, самые большие и значащие храмы: «…митрополит Иван поставил церковь каменную в Киеве (Святую Софию – авт.), святых Петра и Павла и в Переяславе поставил церковь каменную Воздвижения Честного Христа». В данном случае фраза «поставил церковь» значит не столько строительство храма, сколько его освящение и учреждение церковной организации. Все это включает в себя не только назначение клира, но и выделение земель, с которых тот или иной храм «кормился», определение его прихожан.

Крещение Руси вызывает много дискуссионных споров и, в первую очередь, в вопросе того, какое духовенство крестило народ, создавало церковную организацию? Какова же была изначальная иерархия церкви Руси?

Согласно древней традиции, начало которой положил якобы еще Нестор, всё: иерархов, священников, книги, реквизит – дал Византий. Сама же эта традиция на самом деле рождена несколько позже описываемых событий и появилась, вероятно, именно под политическим давлением патриархии Византия. Во времена Владимира мы не встречаем ни в летописях, ни в хрониках никаких упоминаний об иерархах Византия, проповедующих в Руси. Но мы точно знаем, что из Корсуня привез Владимир священника Анастаса вместе с «попами» и передал ему епископскую кафедру во вновь возведенном «Десятинном» храме. Чьи же были попы? Если бы попы действительно были из Византия, то это непременно нашло бы отражение в официальных хрониках. Но они молчат. О крещении в период Аскольда упоминается, много источников передают информацию о венчании принцессы Анны. А вот о крещении огромного государства во времена Владимира никто не обмолвился и словом! Знать, нечем было гордиться Византию по этому поводу.

Второй аспект этого вопроса. Распространение христианства после его принятия Владимиром было настолько стремительно, что не может восприниматься как новизна для земель Руси.

В противном случае это потребовало бы достаточно большого количества грамотного, обученного духовенства, еще больше церковной духовной и служебной литературы. Для этого и литература нужна была на понятном для Руси языке, да и «попы» должны были знать и уметь говорить на нем. Служба в новых храмах, проповеди среди народа, обучение в школах – все это требовало доступности, восприятия людьми, только тогда таинство новой религии могло так быстро проникать в сердца и умы роского и словенского народов.

Поэтому-то еще в 1913 году появляется гипотеза приват-доцента Петербургского университета Михаила Дмитриевича Приселкова, который доказал, что первая иерархия на Украине-Руси и духовенство прибыли не из Византия, а из Болгарии. Чем это подкрепляется?

Во-первых, болгарские церковные иерархи и духовенство вот уже как столетие проповедовало и писало на стилизованном под роский языке, на языке понятном для росов и словен. Их церковная литература давно была доступна для прочтения на Руси. Спросите: «Откуда эта информация?» Да из жития святых Кирилла и Мефодия. Ведь они еще в 60-х годах IX столетия посетили Крым и переписали роские письмена для проповеди и общения на своей родине, будущей Болгарии, которую завоевали волгары (волжские булгары – авт.) и хазары. Новые хозяева завоеванного народа соизволили, чтобы их подданные говорили с ними на понятном им языке, а для этого грамотных, просвещен-ных братьев направили в Хазарию познать и переписать, адаптировать под свой тамошний алфавит, «письмена». И языком этим был – роский.

Во-вторых, будущая жена Владимира была болгарской принцессой. Именно с нею, в ее свите прибыли священнослужители, «попы». Откуда могли быть эти попы? Не будем глубоко и подробно касаться истории взаимоотношений патриархии Византия и Болгарии. Скажем только, что это взаимоотношения непримиримых политических и идеологических противников, точнее даже – врагов, которые вели борьбу за власть над людьми, за доходы. Изначально на землях будущей Болгарии сформировалась Охридская патриархия, которая не зависила от Византия. К описываемым событиям статус болгарской церкви был понижен до самостоятельного архиепископства, номинально зависящего от патриарха Византии. В этой ситуации «попы» в свите принцессы могли быть только болгарскими, которым не нужно было переводить церковные книги или изучать роский язык. Вот почему в правление первого царя Руси Владимира Великого христианство распространялось с таким успехом.

В-третьих, именно в этом таинственном, темном эпизоде истории церкви Руси сокрыта другая ее тайна. А тайна эта – канонизация Бориса и Глеба, сыновей Владимира. Первой их канонизировала именно болгарская церковь. И только через много лет их канонизировала и церковь Руси, но и здесь не обошлось без вмешательства патриархии Византия. Ею было приложено много усилий, чтобы устранить общность между этими святыми в церквях Руси и Болгарии.

В-четвертых, интересное подтверждение данной гипотезе добавил профессор П.Куринной. Исследуя обломки Десятинного храма, который был возведен в Киеве при Владимире, он пришел к выводу, что техника строительства его аналогична с храмами Охриды, а не Византия.

Со времени Владимира можно говорить о христианстве как об общегосударственной религии, а о церкви на Руси - как организации. К концу его правления было образовано уже пять епископий: в Киеве, в Чернигове, в Белгороде, во Владимире на Волыни и в Новгороде (Ярославле – авт.). Активное расширение христианства способствовало укреплению связей между отдельными землями. Укреплялись основы государственности, активизировались международные связи. Христианская церковь усиливала авторитет и власть Великого кагана, способствовала созданию могучей империи.


Рассказ летописца о введении христианства

Корсунь же он отдал византийцам как вено за царицу, а сам возвратился в Киев.

И когда (Владимир) прибыл, велел сбросить кумиров – тех порубить, а других сжечь. Перуна ж приказал он привязать к хвостам лошадей и волочь с Горы Боричевым (спуском) на ручей, и двадцать человек приставил бить (его) палками. И это (сделали с ним) не как дереву, которое ощущает, а чтобы опозорить беса. Который искушал этим образом людей – пусть и расплату примет от людей! «Велик ты еси, Господи, дивные дела твои!» Вчера почетаем людьми, а сегодня обесславленный!

И когда это волокли его по ручью до Днепра, оплакивали его неверные люди, потому что не приняли они были крещение. И, приволочив его, вбросили в Днепр. И приставил Владимир (к нему людей) сказав: «Если где пристанет он, то вы отталкивайте его от берега, пока пороги не пройдет. Тогда оставьте его». И они сделали по указу. Когда пустили (его) и пришел он через пороги, выбросил его ветер на ринь (гальку), которую (место – авт.) и до сегодня называют Перунова ринь.

Потом же Владимир послал своих глашатаев по всему городу, говоря: «Если не прейдет кто завтра на реку – богатый, или бедный, или старец, или раб, - то мне тот врагом будет». И, это услышав, люди с радостью шли, радуясь, и говоря: «Если бы это не к добру было, князь и бояре этого б не приняли». А на следующий день вышел Владимир с попами цесарицыными и корсуньскими на Днепр. И сошлось людей без счета, и вошли они в воду, и стояли – одни по шею, а другие – по грудь. Дети ж (не отходили) от берега, а иные младенцев держали. Взрослые ж бродили (в воде), а попы, стоя молитвы творили.

И можно было видеть радость большую на небе и на земле, что столько душ спасается, а дьявол горевал, говоря: «Горе мне, потому что выгоняют меня отсюда! Здесь я думал жить мне, потому что здесь нет учения апостольского, не знают (здесь люди) бога. И радовался я от их службы, потому что служили они мне. И вот одолевает меня невежда этот, а не апостол и мученик, и уже не буду я царствовать в этих землях».

Люди же, окрестившись, шли каждый в дом свой. А Владимир, рад был, что позвал он Бога сам и люди его, и, посмотрев на небо, сказал: «Боже великий, что сотворил небо и землю! Посмотри на новых людей своих! Дай же им, Господи, познать тебя, истинного Бога, как это узнали землю христианскую, и утвердив в них веру правдивую и неизменную. (А) мне помоги, Господи, против врага-дьявола, чтоб, надеясь на тебя и на твою силу, преодолел я коварства его».

И, сказав это, повелел он строить церкви и ставить (их) на местах, где раньше стояли кумиры. И поставил он церковь Святого Василия (Великого) на холме, где стояли кумиры Перун и другие и где жертвы приносили князь и люд. И начал ставить он по городам церкви и попов (наставлять), и людей на крещение приводить по всем городам и селам. И, послав (мужей своих), стал он у знатных людей детей забирать и отдавать их в учение книжное. А матери ж детей своих оплакивали, потому что еще не укрепились они были верой и, как умершего, они оплакивали.