Воссозданная история Руси Часть I

Вид материала

Книга

Содержание Государство владимира. Киевский каганат Владимира. Время кагана Ярополка

Подобный материал:

• История московской руси, 500.69kb.
• Рабочая учебная программа дисциплины «История искусств» (История искусства Древней, 449.21kb.
• Экономическая история, 84.37kb.
• Неизвращенная история украины-руси том, 4769.28kb.
• Список литературы на тему воспитание и образование детей в Древней Руси. Коваль Т.,, 14.67kb.
• Моисей на страницах русской истории XV века если наша реконструкция библейских событий,, 140.29kb.
• Контрольная работа по дисциплине «история экономических учений», 172.52kb.
• Урок история + литература «Культура Древней Руси», 264.04kb.
• Курс «История России с древнейших времен до начала XXI века». 11 класс. Анализ исторического, 140.34kb.
• История налогообложения России, 46.51kb.

Авторская модель событий после болгарского похода

Заключив с цезарем Цимисхием мирный договор, князь Святослав отправляется на родину. Здесь надо определиться с «малой» родиной Святослава.

Первой малой родиной Святослава будем считать земли Поросья. Земли, которые взрастили юного Святослава, в которых он стал воином, «лыцарем». Здесь Святослав нашел свою семью - войсковое товарищество, побратимство, братство по крови. Родина - где войсковое товарищество избрало его своим князем. Но перед самым болгарским походом князь Святослав приобретает, воссоздает свою вторую малую родину на землях Тамани, отечественная историография окрестила ее Тмутороканью.

Святослав уходит из Болгарии с войском, в составе которого осталось менее 22 тысяч воинов, большинство из них были ранены. Идти на родину, хоть и малую, «наобум» не устраивало князя, да и сказать к слову, рискованно было. Кто и как его ждут, как встретят? Не праздные вопросы для «лыцарей удачи». А за четыре года отсутствия князя Святослава на земле тмутороканской могли произойти всевозможные политические изменения. И он из героя-лидера мог превратиться в нежеланного гостя. Да и без этого неудачников там не очень-то привечали.

С Роси ж Святослав вышел еще раньше, но о политической обстановке в Киеве и роских землях был осведомлен. Он был уверен, что иудейская купеческая община Киева еще хорошо помнила тот ужасающий погром, который испытала от святославового войска в Итиле в 965 году и, если и готовили, то совсем не радушный прием. Но вот обстановку в стане роского войскового сообщества надо было проверить, уточнить. Можно ли будет рассчитывать на их прием и поддержку в возможной борьбе с правителями Киева? В борьбе с хазарами?

Поэтому, прежде чем куда-то идти, необходимо было выяснить, где их примут, пусть без особого радушия, но дадут хотя бы место, чтобы привести войска в порядок, восстановить силы, подлечить раненых. Поэтому и пошел Святослав со своим воинством не к Днепровым Порогам, а в земли Белобережья, раскинувшимися между днестровским и днепровским лиманами- к печенегам, рассчитывая на временное пристанище. А оттуда, вероятно, отрядил своих доверенных представителей в земли росов и тмутороканские.

Но странно, почему-то почти все историки обходят молчанием тот факт, что место зимовки князь выбрал на землях своих «врагов» – печенегов. И были ли они врагами по сути? Интересные враги, которые зиму кормят воинство Святослава, оказывают медицинскую помощь или хотя бы не мешают раненым восстанавливать свои силы!?. При этом не грабят ослабленных ранами воинов (ведь – кочевники же, а как же привычка, традиции о которых так часто напоминают в академической истории? – авт.), а получают за услуги плату и довольствуются этим.

Не враги это вовсе были, а боевые соратники. Разногласия же, возникшие в период болгарского похода не рассматривались как предательство. Их существование не могло перевесить традиции военного побратимства.

Что же произошло со Свенельдом? К сожалению, воевода Свенельд со своею дружиной не по поручению князя Святослава отправился на Рось. Это вытекает из хода событий войны в Болгарии. Вероятно, князь обвинил его в ряде поражений, которые привели к общей неудаче военной кампании. Рассорившись со Святославом, воевода со своей дружиною покидает князя. Придя на Рось, Свенельд находит войсковое сообщество в расстроенном, угнетенном состоянии. Повсюду господствуют хазары или их ставленники. Требовалась сложная, кропотливая работа, прежде всего по сбору товариществ, после чего необходимо было бы укрепить, разжечь в них воинственный дух. Вооружить их политической идеей Святослава, чтобы воины пошли за ним. Да от воеводы никто этого не требовал, а ему надо было залечить старые раны. На все нужно время, его-то и не хватало. И, самое главное, обида как змея вползла в душу Свенельда и поглотила все прежние чувства.

Видимо поэтому со временем мы увидим его на службе у Ярополка. Предательство это или выбор нового хозяина, можно поразмыслить. При этом не следует забывать о времени, в котором это происходило, когда мы обсуждаем и осуждаем лидеров, участников тех или иных исторических событий.

Однако еще логичнее вписывается в данную ситуацию версия предательства, измены целям Святослава, да и самому князю со стороны воеводы Свенельда. Вспомним, первую серьезную неудачу князь Святослав потерпел по вине воеводы. Росы были на околице Византия, но из-за поражения или нерасторопности дружины Свенельда вынуждены отступить и заключить мир с ромеями. Это дало возможность императору Византия Цимисхию собрать достаточные силы для собственного наступления на Святослава.

Теперь и в этой обстановке преступную нерадивость проявляет все тот же воевода Свенельд, которому поручена оборона второстепенного направления на труднопроходимых перевалах. Если проанализировать театр военных действий армий росов и ромеев в заключительной фазе войны, то практически не возникает сомнений, в верной расстановке военных сил осуществленной князем Святославом. Другой вариант, если он реально и существовал, дополнительных преимуществ ему не дал бы. Даже при минимальной организации обороны перевалов не войсками, а только сторожевыми охранениями, они становились абсолютно непроходимы.

В такой ситуации маловероятно, чтобы император Византия пошел на необдуманный риск, лично возглавив малочисленные, хоть и отборные, подготовленные войска на второстепенном направлении. Неудача в этой ситуации для него была равносильна смерти, возможно, позорной. Значит, он был уверенным в успешном и стремительном проходе через перевалы. И только прекрасно организованная разведка местности успеха не гарантировала. Уверенность мог придать ему только сговор с руководителем обороны перевалов или его первыми помощниками. Только гарантии абсолютного успеха могли повести по этому маршруту расчетливого Цимисхия. Авантюристом этот император не слыл.

Основные же силы армии ромеев наносили удар именно на главном направлении по Дунаю. Ядром этих сил был мощный флот, имеющий по тем временам грозное вооружение, не столько по разрушительной мощи, сколько по психологическому воздействию на противника. Вооружением этим была, по моему мнению, древнейшая артиллерия, фактического описания которой, к сожалению, нет. И на всю эту армаду император назначил ряд военачальников, наделенных как талантами полководцев, так и амбициями лидеров. Данный факт может указывать на неуверенность императора в своих помощниках. Такими назначениями Цимисхий гарантировал себя от возможности организации заговора в основном войске.

По завершению болгарской кампании воевода Свенельд со своей дружиной спешно покидает Святослава. Явно складывается впечатление, что он торопился, дабы избежать возмездия, расправы со стороны князя и его дружинников. Воевода бежал, воспользовался первой же возможностью, угнетенным неудачей состоянием святославового войска. Он ушел до начала поиска виновных, оставив князя с немногочисленным войском и взвалив на него бремя забот о раненых. И вскоре, как сообщает летопись, мы видим Свенельда среди хазар в окружения Ярополка. Воевода, как прежде при Святославе, занимает также высокое положение при дворе киевского кагана Ярополка. В этом случае на вопрос, за какие заслуги такая честь, можно однозначно ответить – за предательство Святослава.

Зима истекла ручьями...

По весне Святослав вновь «приде в пороги», так гласит летопись, не поясняя главную, основную причину этого прихода. Многочисленные версии академической модели истории ее так- же не раскрывают, исходя, вероятно, из политических, идейных или национальных мотивов.

Попробуем все-таки разобраться в причине, ради которой Святослав с остатками своего воинства по весне вышел к Порогам. Для этого вспомним, что прошла поздняя осень, зима, земскими князьями собрано полюдье, дань. Накоплены запасы на продажу в южные земли. Все это было свезено на северный торг, оттуда в Киев, где уже собраны и загружены множества судов. Пора, пора по большой весенней воде гнать караваны перегруженных судов к Византию…

Киевские купцы всегда проходили этот путь только под охраной. Они-то знают, как много «лыцарей удачи» ждут этого часа, чтобы поживиться. А этой весной, без сомнения, были извещены о Святославе, о том, что после зимовки он «поистратился» и нуждается в пополнении своей казны. И не только из-за текущей нужды. У Святослава была цель. Для осуществления своей цели – изгнание хазар из Киева, нужно было пополнить свои войска, тем более, после ухода Свенельда с отрядом. Пополнить войска можно было при наличии достаточного количества средств денежных и материальных. Это был главный мотив выхода Святослава к Порогам.

Зная о том, купцы вышли из Киева под усиленной охраной хазар и нанятых печенегов. Они тщательно готовились, перед тем как отправиться в путь. И чтобы наверняка обеспечить безопасность прохода у Днепровских Порогов, они дополнительно нанимают многочисленное сильное войско профессионалов с других земель – варягов, согласившихся выступить в поход против князя Святослава. Наверняка этот поход возглавляли воеводы из хазар, не исключено, что и сам каган Ярополк; основу же его войска составляли хазарские отряды.

Святослав, не дождавшись положительных ответов из земель от посланных представителей, вынужден был дать отпор врагу своим малочисленным воинством. В этой битве с хазарами, а никак не с печенегами, погиб «первый казацкий лыцарь», князь Святослав. При этом мы не должны исключать наличия в киевском войске отрядов печенежской конницы и, возможно, именно их предводитель поразил князя Святослава. Печенеги были и с князем. Немногие же ханы печенежские удостоились быть запечатленными в русских летописях. В Киевской летописи есть упоминание о хане Куре, который якобы и убил князя Святослава, а из его черепа сделал себе кубок, оправив кость в золото. Значит хан Куря был ведом Киеву, вероятно, в это время служил киевскому кагану. Таким образом он попал на страницы летописи.

Поход Святослава в Болгарию очередной раз продемонстрировал мощь и силу роского и славянского оружия на юге Европы, на Балканах. Память об этих временах, о делах Святослава можно усматривать в многочисленных мотивах народного творчества Украины, России, Белоруссии, Литвы и Польши, связанных с голубым Дунаем, наконец, в «тропе Трояновой» «Слова о полку Игореве». А за автором «Слова…» символический след легендарной Трои использовали и бесчисленные баяны земли роской и словенской. О князе Святославе, о его битвах, о великих делах роских «воев» свидетельствуют не только хроники современников событий, летописные рассказы и монографии потомков (биографов князя), но и литературные произведения позднейших авторов.

Неспроста память о героическом князе Святославе, о его походах и победах хранится в памяти народной. И будет хранима в веках народами, которые считают его своим по Роду.


Глава 2.

ГОСУДАРСТВО ВЛАДИМИРА.


География земель Руси.


На многие сотни километров с запада на восток и с юга на север раскинулась этнообразующая земля – земля будущего государства Владимирова. Земля эта находилась в пределах, окруженных естественными природными преградами: с Запада – Карпатами и Вислой (Одером); с Востока – Волгой и Доном; с Юга – Черным морем; с Севера – океаном. И если я скажу, что эта земля лежала на востоке древней и средневековой Европы, а ее восточная граница, которая пролегала по рекам Волге и Дону, совпадала с восточной границей самой Европы, то многие будут возражать. А вот древние географы проводили разделительную черту между Европой и Азией именно по реке Танаис (Дон и Северский Донец – авт.), так что значительная часть нынешней Восточной Европы находилась в Азии.

Есть в земле этой горы высокие, укрытые шапкой темных лесов, прорезанные глубокими ущельями, и степи широкие, бескрайние, поросшие ковылем; глухие боры суровые, столетними сосной и елями поросшие; есть веселые зеленые - буковые, липовые и березовые рощи; темные, как ночь, лесные озера и залитые солнцем плавни черноморских рек; быстрые, холодные, прозрачные реки северные и мутные водами реки южные, теплые, камышом и осокою поросшие.

Туманы Балтики и трескучие прозрачные зимние морозы тайги северных территорий. Белые ночи Белозерья и Невы. Черные, плотные как бархат, ночи южные Причерноморские. Дожди и болота Полесья, степные суховеи, бураны Приазовских просторов и тишина ущелий Карпат. Холод стороны «скал и озер» и палящий зной Черноморья. Тишина северной тайги и несмолкаемый птичий гомон на Днепровских и Бугских лиманах. Все это – земля народов, которые ждут своего исторического определения, это этнообразующая земля русов и словен - земля Русская. И населяют ее люди роского (русского, словенского) языка со времен незапамятных, позабытых. Со времен «послепотопных», послеледниковых.

Можно предположить, что границы природно-геогафических зон, ботанических поясов этой земли в Х веке были существенно отличными от современных. Влажность была значительно выше, большими были запасы талых вод ледника в верхних слоях земной коры. Подземные воды интенсивнее выдавливались на поверхность в виде родников, увлажняя поверхность.

Зона тайги и зона смешанных сплошных лесов опускалась предположительно до параллели городов Киева и Харькова, возможно, еще южнее. Летопись помнит Киев еще лесным городом: «И бяше около града лес и бор велик».

Степь еще не имела современного вида. Она в это время не представляла безлесного пространства, однообразного по составу почвы и характеру растительности. Выделялось две полосы: северная (луговая) и южная (дерновая). В первой преобладал луговой покров, здесь чернозем отличался наибольшей тучностью; во второй – среди дерна оставались обнаженные прогалины, а чернозем к югу становился тоньше и скуднее перегноем. Рощи в первой полосе рассеяны были частыми островами, переходящими в общие массивы. Практически до параллели Днепровских порогов современного города Запорожья простиралась зона лесостепи, в которой преобладали смешанные леса и дубравы. Вторая зона степи в то время больше напоминала современную зону лесостепи Харьковщины, где дубравы забегали отдельными клочками, заполняли долины и выползали на взгорья. Уверенно можно предполагать, что современных степных ландшафтов, как-то степи Херсонщины, в это время еще не существовало.

Реки. Без предвзятости можно говорить, что реки в описываемый период были много полноводнее. Образованием крупнейших рек, таких как Волга, Дон, Днепр, Буг и Днестр на этнообразующей территории человечество должно быть обязано леднику – это изначально каналы водостока. Речная сеть – одна из выдающихся географических особенностей Восточной Европы. За четыре с половиной века до нашей эры она бросилась в глаза и наблюдательному Геродоту. Описывая Скифию, т.е. Южную Русь, он замечает, что в этой стране нет ничего необычного, кроме рек, ее орошающих; они многочисленны и величественны. И никакая другая особенность Руси не оказала такого разностороннего, глубокого и вместе с тем столь заметного воздействия на жизнь ее народов, как эта речная сеть. Малых речушек в бассейнах основных рек-каналов водостока ледника прежде было гораздо больше. А в средние века многие из них были еще и судоходными. Следы этих речушек в виде высохших русел и сегодня можно наблюдать. Вероятно, такой же огромной, как современный Днепр, была и высыхающая речушка Берестовая, что на Харьковщине. С тех пор прошли тысячи лет. Сегодня это уже ручей, а всего сорок – пятьдесят лет назад в самый разгар лета с трудом можно было найти подходящий брод. Но реки в данном трактате мы будем рассматривать не как географическую особенность Руси, а как торговые магистрали, как пути сообщения.

Все это география не Украины-Руси, пусть простит меня «щирый» читатель, а Руси Владимира Великого.


Киевский каганат Владимира.


Поход на Северо-восток

Возвратимся к рассказу о князе Владимире. В период военных успехов и политического признания князя Святослава как вождя и лидера победоносного войска, вероятнее всего, князь Владимир со своей дружиной находился в землях словен.

Победы Святослава положительно отразились на политических начинаниях Владимира в словенских землях. Владимир в этот период заключает выгодный договор с влиятельным правящим родом земель словенских. Этот договор был скреплен клятвами и династическим браком, что само по себе было отступлением от традиций товарищества росов. Но, по всей видимости, обстоятельства того стоили. Владимир получает мощный политический перевес в виде поддержки местных кланов (родов), а также немалую, в его положении, финансовую помощь-поддержку. Результатом женитьбы на словенке стало рождение в 970 – 972 годах его официального первенца, княжича Вышеслава.

Князь Владимир становится политическим лидером Словении. Военная мощь его дружины внушает партиям влиятельных словен, ставшим на его сторону, уверенность в защите. Одно присутствие ее в регионе длительное время сдерживало от выступления славянских войсковых товариществ на стороне хазар, а также от посягательств на земли словен извне.

Этот хрупкий баланс был нарушен разгромом роской дружины у Порогов и гибелью князя Святослава. Сила в то время была за хазарскими саблями Киева во главе с каганом Ярополком. Словены приняли это и признали его верховенство. Большинство войсковых товариществ славян поддержали к этому времени союз с хазарами. Так князь Владимир оказался в меньшинстве. Среди правящей верхушки славян верховья Волги появлялось все больше и больше его врагов. Оставаться в окружении недоброжелателей было небезопасно. Поэтому, чтобы не раздражать славян своим присутствием, не спровоцировать ненужной в данный момент войны, видя бесперспективность ее ведения, князь Владимир вынужден был искать и просить убежища в других землях. Таким местом-пристанищем для него и дружины становится Муром, Муромские земли.

В летописях же за 972 год написано следующее: «Слыша же се Володимиръ Новегороде, яко уби Ярополкъ Олга, и убоявъся бежа за море. А Ярополкъ посади посадникы в Новегороде; и бе владея единъ в Руси» (Новгородская Первая летопись младшего извода).

Академическая историография, приводя бесконечное количество раз подобные летописные строки, трактует этот факт следующим образом: «Владимир, узнав о расправе над Олегом, убежал за море к варягам». В научной истории устойчиво подразумевается, что это непременно к скандинавам, шведам или германцам. Направление это было обозначено еще первыми российскими академиками-историками, которые по происхож-дению были немцами и научно обосновывали скандинавские корни и истоки государственности на Руси. Такое трактование данного вопроса нашло значительную поддержку и в позднейших школах российской и советской историографии.

На самом же деле в те давние времена морем могло быть не только море в современном понимании, но и озеро, и река. А если так, то в действительности князь Владимир оставил земли словен и пошел за море, т.е. за реку Волгу. Возможно даже, что в изначальной, не дошедшей до нас летописи, было написано: «…за Мери» ушел князь. А уже позднейшие летописцы, сознательно или по ошибке, переписали старый текст, написанный без гласных букв, таким образом: «…убоявъся бежа за море…».

В действительности же князь Владимир оставил земли словен и ушел в земли объединения племен муромы, где привлек на свою сторону войсковое сообщество этой земли, во главе которого стоял местный князь легендарный Илья Муромец. В землях Муромы он возводит свой форпост, город-крепость на реке Клязьме, из которого на протяжении более 5 лет силою оружия, политическими уговорами и экономическими обещания-ми, хитростями привел словен и большинство славян под свою руку.

Без сомнения, серьезную помощь князю Владимиру в военно-политическом становлении в крае оказала былая слава побед его побратима, князя Святослава. Всем была памятна мощь роского оружия, продемонстрированная в Камской Булгарии и Хазарии в 964 – 965 годах, да и в Балканской Болгарии в 968 – 970 годах. На укрепление политического курса Владимира сыграли определенную роль природная алчность иудейских купцов и произвол, которые словены видеть далее в своих землях никак не хотели. Вероятно, особенно нагло они повели себя после ухода князя Владимира с дружиной. Кастовая, цеховая гордость словенских купцов, доходящая до спеси, традиционная культура их поведения не позволяли терпеть произвол и наглость иудеев, прикрывающихся хазарскими саблями. Так словены оказались на стороне князя Владимира. Вот с этого-то времени в дебрях тайги на берегу Клязьмы возрождался и укреплялся город Владимира, будущая столица земель Восточной Руси.

А в 977 - 978 году сильный войском, мудрый разумом Владимир выйдет с северо-восточных земель в поход на Родину, чтобы освободить ее от варягов-хазар и возвести свое Государство – Русь Киевскую, защищать свою Землю – землю Руси Киевской.

Чем Киев лучше остальных городищ, почему Владимир выбрал именно этот город-факторию столицей своего государственного образования? Вероятно потому, что Киев не был центром племенного объединения. Не имел узко-земских традиций. Город располагался на центральной торговой магистрали многих земель, на которых Владимир задумал построить мощное государство. Город контролировали росы, объединение войсковых товариществ бассейна реки Рось, на них-то и делает политическую и военную ставку князь Владимир, потому что он сам рос. Владимир - Великий рос.

Он, Владимир Великий летописи, Константин Великий Руси, славный каган «старых времен» древней литературы, Святой и равноапостольный Владимир православной церкви, былинный Владимир Красное Солнышко, герой народного эпоса являет собой эпоху в истории украинского, русского, белорусского, литовского и польского народов, их культуры и государственности.

Время кагана Ярополка

В Киеве с 965 года сидит правитель – каган Ярополк, но реальная власть сосредоточена в руках купеческого сословия, преимущественно еврейского, бежавшего из Хазарии под защиту хазарского войскового сообщества, захватившего город. Реально повседневной жизнью города и горожан практически с этого времени начинают править иудейские раввины, которые вторгаются и контролируют сферу как языческого, так и православного вероисповедания, а точнее, обрядовость, жертво-приношение. Проталкивают, навязывают своих представителей во все организации, в которых оборачиваются денежные и материальные средства.

В руках еврейского купечества сосредотачивается вся торговля днепровского водного пути, вся политическая власть в Киеве. Основной товар этого времени – мех. Мех поставляется по Днепру из земель объединения племен словен и кривичей. Мех, в прямом смысле слова, бесконечными потоками стекался в Киев. Дальше иудейские купцы караванами вывозили мех в Византию и Арабский халифат, где на него был великий спрос. За вырученное золото покупалась политическая власть над каганом и его войском.

Сосредоточив в своих руках полноту идеологической власти над всеми сообществами, конфессиями и сословиями Киева, иудейские раввины приступили к силовым формам навязывания киевлянам иудаизма как ведущей и единственно правильной веры. В результате таких мер большинство христианских храмов Киева были переоборудованы и переосвящены под иудейские храмы-синагоги, в которые силой вовлекались, приобщались киевляне, до этого исповедовавшие христианство. Преобразова-ние храмов на синагоги происходило путем разрушения куполов и алтарей храмовых сооружений.

В капищах, святых местах киевлян-язычников, насаждался культ идола-бога – Хорса, который стал основным божеством войскового сообщества хазар. В «Беседе трех Святителей» рассказывается, что «два ангела громная есть: эллинский старец Перун и Хорса жидовин». И культ идола-бога Хорса, и культ идола-бога Перуна «требовали» принесения людских жертв. Приносимые Перуну жертвы были, прежде всего, врагами росов, захваченными в плен в ходе военных походов или рабами, доставшимися победителю как добыча, дань, отступная плата. Приносились они в ходе тризны по убиенным роским воям, над могилами товарищей, погибших в битве.

В правление же Ярополка в Киеве распространилась практика принесения человеческих жертв не в соответствии с древними ритуальными традициями, а по религиозным, по идеологическим взглядам. В основном жертвами становились киевляне, исповедовавшие христианство и открыто негодовавшие, противостоявшие процессам осквернения христианских храмов и древних святынь или хазары, отступившие от канонов иудаизма. Этими действиями правящий иудаизм поддерживал не традиции сообщества, а насаждал чувство страха, чувство беспомощности, ужаса перед чужими идолами, религией, перед власть имущими.

«И осквернилася кровьми земля Руська и холмо те»,- передает летопись «Повесть временных лет» свою скорбь. Практику приношения человеческих жертв по идеологическим, религиозным мотивам подтверждает и летописный рассказ-легенда об Иоанне и Федоре. Из рассказа мы узнаем не только о реальности таких приношений человеческих жертв при молчаливом согласии кагана, но также их неизбежный и многочисленный характер. Случай изображен как обыденное явление. История эта стала сюжетом церковной легенды не потому, что пролитие христианской крови напугало сообщества горожан, независимо от конфессий, а потому что попытка осуществления под видом ритуального акта бытового убийства вызвала массовое сопротивление и стала причиной социального конфликта. Поэтому перенесение культа принесения жертв на Киевских горах с иноплеменников на киевлян и росов-варягов говорит о том, что по отношению к хазарам они были в то время врагами. И как узнаем из летописных источников, такими врагами преимущественно и чаще становились христиане. Это также говорит об использовании культа бога Хорса не столько с религиозной, сколько с идеологической целью. Все свидетельствует о борьбе двух церквей: иудейской и христианской. В этой борьбе иудейская церковь открыто использовала как авангард военную силу Хазарии и ее «идеологическое знамя – идола Хорса». Своего рода «загребание жара чужими руками». В этих условиях, естественно, возрастало, накапливалось напряжение протеста и отпора. Оно созревало достаточно долго, почти что полтора десятка лет в ожидании мощной силы поддержки. Такой силы, которая стала бы против мощи хазарских сабель. Соответствующей политической и военной силою стало войско князя Владимира. Недовольство, повсеместная ненависть киевлян к хазарам и иудеям и помогли ему победить кагана Ярополка еще до начала решительной битвы.