Литературная норма и ее нарушения в рассказах М.М. Зощенко
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
Итак, литературный язык - это язык нормированный. В отличие от диалектов, жаргонов, а также просторечных языковых средств, литературный язык немыслим без исторически развивающейся литературной нормы. Литературные нормы существуют объективно, однако сознательное усвоение их - задача общества. Кроме того, из данной главы мы более подробно узнали, что такое литературная норма и каковы основные отклонения от литературной нормы существуют в русском литературном языке. Литературная норма изменяется в зависимости от развития языка. Например, в русском языке постоянно происходят различные изменения в словарном и грамматическом строе. Литературная норма улавливает новое, типичное для всего языка в какой-либо промежуток времени и это новое находит свое отражение как в речи населения, так и в речи персонажей художественных произведений. Поэтому, она является общенародной и современной. А русский литературный язык на нынешнем этапе развития противостоит ненормированной речи и устарелым фактам словоупотребления.
литературный норма зощенко отклонение
2. Литературная норма в рассказах Зощенко М.М.
.1 Краткая характеристика биографии и язык М.М. Зощенко
Михаил Михайлович Зощенко родился в 1895 году в Полтаве (впрочем, в одном из вариантов своей биографии он писал, что, возможно, родился в 1894 году в Петербурге. Родился в семье небогатого художника-передвижника Михаила Ивановича Зощенко и Елены Иосифовны Суриной, за домашними делами успевавшей писать и печатать рассказы из жизни бедных людей. С раннего возраста, а особенно после смерти отца (мальчику было 12 лет) будущий писатель уже отчетливо уяснил, что мир, в котором ему довелось родиться, устроен несправедливо, и при первой же возможности отправился этот мир изучать. Он еще гимназистом мечтал о писательстве.
В 1913 году М. Зощенко окончил гимназию и поступил в Санкт-Петербургский университет на юридический факультет, но, не закончив курса, отправился на фронт начавшейся Первой Мировой войны в чине прапорщика.
После Великой Октябрьской революции М. Зощенко сразу пошел добровольцем в Красную Армию.
После демобилизации М. Зощенко переменил немало профессий. Все это в той или иной степени попало потом на страницы его книг, правда, в несколько преобразованном и переосмысленном виде.
Он хотел узнать, как живет и чем дышит народ, интересовался их образом мысли, записывал их речь. После эти люди станут героями его литературы. Он будет их учить смеяться над самими собою, несмотря на все трудности жизни. К началу двадцатых годов Зощенко владел знанием жизни, забот, духовных и бытовых интересов своего будущего героя. И, что особенно важно, владел его языком.
Это был неизвестный литературе, а потому не имевший своего правописания язык. Он был груб, неуклюж, бестолков, живой, непридуманный, пусть скудный по литературным меркам, а все-таки - русский язык.
Далеко не каждый, даже очень хороший писатель, познавший жизнь простого народа и задавшийся целью своим трудом принести ему реальную помощь, способен спуститься с литературных высот и заговорить с людьми, о которых и для кого он пишет, на их повседневном, понятном им языке и в той же тональности, в какой они говорят между собой в обыденной для себя обстановке: в семье, на работе, в трамвае.
Зощенко был наделен абсолютным слухом и блестящей памятью. Он был последователем гоголевского направления в русской литературе. Если внимательно вслушаться в его смех, нетрудно уловить, что беззаботно шутливые нотки являются только лишь фоном для нот боли и горечи.
За внешней непритязательностью того или иного рассказа, который на первый, поверхностный взгляд мог показаться и мелким по теме и пустяковым по мысли, за всеми его шуточками, остротами и курьезами, признанными, казалось бы, только повеселить уважаемых граждан, у него всегда таилась живая проблема дня. Он безошибочно верно улавливал жизненно главный вопрос, именно тот, что как раз сегодня вставал перед массой людей.
Так, в нужный момент появлялись его рассказы о жилищном кризисе, принявшем угрожающие размеры в середине двадцатых годов; о равнодушии лиц, в чьи прямые обязанности входила забота о благоустройстве людей; об административных перегибах, бюрократизме, волоките, взяточничестве и многом, многом другом, с чем приходилось сталкиваться людям в повседневном быту.
Зощенко оставил нам более тысячи рассказов и фельетонов, повести, пьесы, киносценарии и многое другое, в которых с грустной иронией поведал нам о людях разных социальных слоев, потерявших точку опоры на переломе эпох. И не только герои - сама форма этих повестей (стиль, язык, словарный состав) резко отличались от всего, что наполняло художественную структуру рассказов.
М. Горький писал: Если последний (Зощенко) остановится на избранном языке рассказа, углубит его и расширит, наверное, можно сказать, что он создает вещи оригинальнейшие.
За годы, проведенные в гуще бедных людей, он сумел проникнуть в тайну их разговорной конструкции, сумел перенять интонацию их речи, их выражения, обороты, словечки. Он до тонкости изучил этот язык и стал пользоваться им легко и непринужденно, будто этот язык его собственный, кровный.
Читая рассказы Зощенко, читатель думал, что автор - свой, живущий такой же, как и он сам, простой жизнью.
Об этом ему говорило все в сочинениях писателя. И место, где разворачивалась история очередного рассказа: жакт, кухня, баня, трамвай - все такое простое, ж