Культурное взаимодействие российского Дальнего Востока и Японии
Дипломная работа - Туризм
Другие дипломы по предмету Туризм
и. На Сахалине Лопатин составил первую геологическую карту острова. Ею пользовались многие ученые, но она впоследствии была утрачена. Изучал Лопатин и Южный район Сахалина с обширными поселениями японцев. Он привез ценную геологическую коллекцию, которую передал в Петербургский университет. Еще одну экспедицию предпринял Лопатин для изучения поселений японцев на Сахалине, их образа жизни и деятельности в 1867-1868 годах. Ее назвали Героической - Лопатин один прошел 1600 км по сахалинскому бездорожью, начиная с бассейна реки Поронай. Наблюдения и коллекции Лопатина, раскрывавшие особенности жизни и деятельности японцев, были высоко оценены в РГО. В "Известиях ИРГО" были напечатаны его статьи, составившие начальную базу российской информации о северном районе Японии.
Михаил Венюков (1832-1901) В Японию Михаила Ивановича Венюкова привела судьба путешественника. "Охота к перемене мест" была у него в крови. По окончании Петербургского кадетского корпуса и академии Генерального штаба 26-летний Венюков был приглашен поработать в Иркутске в качестве адъютанта в штабе генерал-губернатора Восточной Сибири. Вскоре Венюков побывал на Амуре, подтвердил его судоходность, исследовал течение реки Уссури, описал озеро Ханка. Он упорно продвигался к Японскому морю. Хотелось увидеть Великий океан - прямой путь в Америку! В 1859 году он был принят в Сибирское отделение РГО и подарил ему часть материалов, собранных на берегу Японского моря. Тогда же Венюков понял, что служить Географическому обществу - его подлинное призвание. Вернувшись в Петербург, он включился в работу физического отделения Общества, где планировались зарубежные командировки, в том числе в Восточную Азию. Однако первая командировка в Японию в 1868 году была самостийной и не вполне удачной. В МИДе не давали путешественнику заграничный паспорт - "за связи с революционерами". С дальневосточной границы Венюкову пришлось вернуться в Петербург. Чтобы попасть в Японию, ему потребовалось совершить кругосветное путешествие. Первым его впечатлением от Японии было огорчение, вызванное ограничением свободы передвижения. Вот что написал по этому поводу Венюков: "По договорам с европейцами далеко не вся страна Япония открыта их любопытству. Напротив, они стеснены пределами 20-верстного расстояния вокруг тех городов, где им позволено жить. К стороне Уеддо (Эдо) и Киото, считая от Иокогамы, Осаки и Хиого (Кобе), эти расстояния еще меньше. И хотя по условиям Уеддо уже с 1862 года должен быть совершенно доступным для иностранцев, но ход событий сделал то, что и в 1868 году туда ездили только по особым разрешениям дипломатических представителей и с японским конвоем. Одно время обстоятельства даже совсем замкнули Иокогаму, которая стала во многом напоминать Дэсима - искусственный островок, факторию голландских купцов в Нагасаки, только в большом размере и с некоторыми удобствами. Политические агенты, консулы и посланники одни могут путешествовать по Японии во всех направлениях…Вот почему можно сказать, что подробное личное ознакомление с Японией в наше время невозможно и приходится ограничиваться тем, что успели собрать европейцы и американцы, живущие или жившие в стране по нескольку лет". В Японии Венюков, по образованию военный топограф, изучал состояние дорог, переправ, мостов и особенности их строительства, высоко оценил географические карты японцев, назвав их подлинными произведениями искусства. Вернувшись в Петербург, Венюков изложил свои наблюдения в Русском географическом обществе. Он уточнил очертания Японского моря и острова Нипон (Хонсю). А источниками для него послужили западноевропейская и японская картография, а также собственные расчеты. Еще одним важным результатом поездки стала ценная информация о нахождении лучших коллекций по Японии в мире. В Отчете Обществу он упомянул богатую этнографическую коллекцию в Берлине (Всеобщий музей), зоологический кабинет в г. Гота, собрание Ф. Зибольда, которое вначале было в Лейпциге, но с 1868 года - в Мюнхене, Правительственный музей в Гааге с коллекциями монет, одежды, фарфора, лаковых изделий, естественно-историческую коллекцию в Лондоне, великолепную оранжерею в городе Кью под Лондоном.1871 год был отмечен в биографии Венюкова переходом в научную журналистику. Его приглашают поработать в "Известиях ИРГО", которые он сумел преобразить в популярное научное издание. И на первом плане его талантливых статей - Япония. В рубрике "Маленькие сообщения" он публиковал материалы по японской статистике, редким изданиям. Цель многих статей Венюкова - сопоставление Японии с Россией, в которой в 1860-х годах тоже шли реформы. Но вместе с тем он помещал и сугубо японскую информацию. Рецензировал европейские книги, которые писали дипломаты или официально аккредитованные в Японии западные чиновники. В 1872-1876 годах Венюков работал научным секретарем РГО. В 1875 году он представлял Россию на международном географическом конгрессе, где встречался и с коллегами-японцами.
Несмотря на успешность своей научной карьеры, Венюков принял решение покинуть Россию. Он устал от политических преследований царских чиновников, от подозрений в революционной деятельности. С 1877 года он поселился в Париже, активно сотрудничал с географическими обществами, издавал карты по Японии. В эти же годы его книги переводились и на японский язык. Но научный успех не спас ученого от забвения. В 1901 году он скончался в больнице для бедных.
Василий Головнин, "ЯПОНИЯ на квадриллион йен"
При первом зн