Изучение жанра антиутопии на уроках литературы в школе
Дипломная работа - Педагогика
Другие дипломы по предмету Педагогика
анностей, чувства родства, ибо всякие связи, не считая связи с Единым Государством, преступны. Несмотря на кажущуюся монолитность, отчуждены друг от друга, а потому просто управляемы. Единое правительство отняло у собственных людей возможность интеллектуального и художественного творчества, заменив его Единой госНаукой, механической музыкой и госпоэзией. Стихия творчества насильственно приручена и поставлена на службу обществу.
Итак, этот идеальный публичный уклад достигнут насильственным упразднением свободы. Всеобщее счастье тут не счастье каждого человека, а его угнетение, нивелировка, а то и физическое ликвидирование.
Но почему же насилие над личностью вызывает у людей восторг? Дело в том, что у одного страны есть орудие, пострашней и орудие это - слово. Конкретно слово может не лишь подчинить человека чужой воле, но и оправдать насилие и рабство, вынудить поверить, что несвобода и есть счастье. Этот аспект романа в особенности важен, так как неувязка манипулирования сознанием актуальна и в конце XX века. Сила и уверительность всех названных доводов в том, что они очень логичны. Но в этом и их слабость, потому что логика, применимая к технике и производству, механически переносится героями романа на человеческую жизнь. Человек заменяется абстрактной единицей, граммом. Таковая замена дозволяет подойти к личности, в которой от природы заложено рациональное и эмоциональное, всеобщее и неповторимое с холодными, по-тэйлоровски рационалистическими мерками
Тут несвобода - счастье, жестокость - проявление любви, а человеческая особенность - грех.
Герой антиутопии. Естественно, что личность, сформированная схожим публичным укладом, чувствует себя ничтожеством по сравнению с силой и мощью страны.
Методы борьбы с тоталитарным режимом, замечают авторы работы, напоминают действия симитов Москва 2042, который, выбирая из двух зол, останавливаются на большем. Подняв революцию и уничтожив коммунизм, они приговорили себя к жизни более страшной, чем под руководством Верховного Пятиугольника, - к существованию под названием Диктатура Сима Карнавалова. Единственным противником подобного образа жизни является прибывший из другого времени Классик, для которого существование в стране, где сдаю продукт вторичный и питаются отлично, немыслимо.
Удалось ли мятежникам и чужакам изменить мир общности, одинаковости, стабильности? Для ответа на этот вопрос обратимся к анализу заключительных сцен произведений. Разговор Классика с Гениалиссимусом - типичный для антиутопии кульминационный момент, где правитель пытается объяснить, почему для жителей его государства идеальная жизнь просто необходима.
Владимир Войнович оставляет читателям надежду на лучшее: Классик, увидев Москву 2042 года, возвращается домой и решает переписать свой роман, чтобы изменить будущее.
.2 Антиутопия в английской литературе
антиутопия урок литература жанровый
Роман Замятина Мы стал схемой написания антиутопии. Он породил целую мощную традицию, представление о которой даёт простое перечисление имён и названий: 1984 Дж. Оруэлл, 451 градус по Фаренгейту Р. Бредбери, О дивный новый мир О. Хаксли который является одним из продолжателей той мощной традиции, заданной Замятиным. Но Оруэлл, в отличие от Замятина, ужесточает требования к человеку. Те самые, соблюдая которые человек должен быть счастлив. Он создал общество в котором человеку запрещено абсолютно всё, кроме подчинения партии.
При создании модели будущего дивного нового мира синтезировал наиболее обесчеловечивающие черты казарменного социализма и современного Хаксли общества массового потребления. Однако Хаксли считал усечение личности до размеров, подвластных познанию и программированию, не просто принадлежностью какой-то отдельной социальной системы - но закономерным итогом всякой попытки научно детерминировать мир. Дивный новый мир - вот то единственное, до чего может дойти человечество на пути научного переустройства собственного бытия. Это мир, в котором все человеческие желания предопределены заранее: те, которые общество может удовлетворить, - удовлетворяются, а невыполнимые снимаются еще до рождения благодаря соответствующей генетической политике в пробирках, из которых выводится население. Не существует цивилизации без стабильности. Не существует социальной стабильности без индивидуальной... Отсюда и главная цель: все формы индивидуальной жизни... должны быть строго регламентированы. Мысли, поступки и чувства людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания одного должны совпадать с желаниями миллионов других. Всякое нарушение идентичности ведет к нарушению стабильности, угрожает всему обществу [Хаксли, 2002:64] - такова правда дивного нового мира. Эта правда обретает зримые очертания в устах Верховного Контролера: Все счастливы. Все получают то, чего хотят, и никто никогда не хочет того, чего он не может получить. Они обеспечены, они в безопасности; они никогда не болеют; они не боятся смерти; им не досаждают отцы и матери; у них нет жен, детей и возлюбленных, могущих доставить сильные переживания. Мы адаптируем их, и после этого они не могут вести себя иначе, чем так, как им следует [Хаксли, 2002:189].
Одна из незыблемых основ антиутопического дивного нового мира Хаксли - это полная подчиненность Истины конкретным утилитарным нужд?/p>