Изменение положения британской элиты в третьей четверти XIX века
Информация - История
Другие материалы по предмету История
й половине XIX в. французский исследователь Ложель отмечал связь между материальными ресурсами и социальным авторитетом аристократии как характерную черту Англии: Происхождение много значит, но богатство еще более, там не понимают дворянства в нищенстве (68).
Действительно, происхождение, которое в большинстве европейских стран являлось основой статуса, в Великобритании скорее лишь увеличивало влияние, изначально принадлежащее собственности. В то же время происхождение в определенном смысле легитимировало социальную власть аристократов. Родословная определяла благородство, причем чем длиннее она была, тем более аристократичен был род. И те необыкновенные психические, моральные и интеллектуальные качества, которые приписывались аристократам, были обусловлены, главным образом, происхождением. Существовало убеждение, что все эти качества наследуются и прибавляются в последующих поколениях (69).
Аристократия была неотразимо очаровательна для исторически и иерархически мыслящего общества, потому что ее представители казались героическими. Считалось, что они выглядят красивее, любят более пылко и ведут себя более волнующе, чем простые смертные с более низким воспитанием. Аристократия оставалась символом ума (70).
Воспитание, манеры, внешний вид, стиль жизни, общая культура по-прежнему обладали магическим и притягательным воздействием на остальные слои общества, что превосходно проиллюстрировано в работе Э.П. Худа Эпоха и ее творцы. Признаюсь, что, когда я перешагнул порог замка X., - пишет он, - я ощутил благоговение перед древностью этого места. Как только я перешел в его величественные коридоры и длинные галереи и посмотрел на изображения белокурых и безупречных леди этого знаменитого дома и благородных, суровых, богато одетых мужчин, которым они дали жизнь, я не уверен, что очень демократичное чувство подкралось ко мне; а затем вежливость и учтивость хозяев дома почти полностью отвратили меня от моих радикальных склонностей (71). Средние классы в особенности очаровывали устоявшиеся веками традиции аристократии, в то время как сами они, являясь продуктом Промышленной революции, таких традиций не имели и остро нуждались в них. Статус культурного лидера аристократия удерживала за собой не только на протяжении викторианской эпохи, но и впоследствии. В 1947 г. в Заметках об определении культуры Т.С.Элиот рассматривает как особую и существенную функцию аристократии ее роль хранителя культуры и традиций (72).
Землевладение, происхождение, финансовые и культурные ресурсы, дополняемые гибкой политикой аристократии, позволили ей оставаться социальной элитой Великобритании, и в этом отношении в третьей четверти XIX в. средний класс поспорить с ней не мог.
Разумеется, дворянская среда был неоднородна, и в ней существовали многочисленные статусные деления как между высшей аристократией и джентри, так и внутри этих групп. Но в то же время они были очень тесно связаны между собой и отчетливо осознавали внутреннее единство своей группы. Все они - от мелкого сквайра до герцога - помнили о том, что они -теперь или ранее были Богом избранными, выделенными из массы, что они составляют то, что является самым великим и благородным в королевстве (73). А в глазах окружающих их различия вообще могли не иметь значения: и те, и другие являлись для них прежде всего лучшим обществом.
Средний класс не был разделен такими формальными перегородками, как титулы, но социальная градация в нем была выражена не менее, а подчас и более явно, чем в аристократических группах. То, что высший и низший средние классы обладали разной степенью престижа, понятно, как очевидно и то, что внутри этих категорий более богатые пользовались большим уважением. Но далеко не всегда финансовый критерий мог определять авторитет. Для среднего класса характерно четкое различие авторитета между подгруппами в зависимости от характера их занятий.
Самым высоким статусом обладали те виды деятельности, в которых наблюдалось ярко выраженное смешение средних классов с аристократией - это прежде всего государственная служба и свободные профессии (74). Помощник государственного секретаря, с жалованием в 2 000 ф.ст., стоит намного выше директора финансовой компании, с жалованием в 5 000 ф.ст.; и страна понимает разницу между ними, - писал У.Беджгот (75). При этом, конечно, подразумевался административный класс, а не исполнительный. А то, что представители профессий получали плату за свой труд не в фунтах стерлингов (100 пенсов), а в аристократических гинеях (105 пенсов), подчеркивало превосходство их социального статуса над теми, кто вынужден был довольствоваться вульгарными фунтами (76).
Более высокое положение людям, занятым в этих сферах, полагалось также на том основании, что их деятельность связана с заботой об общественном благе, и она намного выше конкурирующей, стремящейся к наживе деятельности бизнесменов. Чем дальше род занятий находился от борьбы за доходы, тем выше был его социальный престиж. Например, в установившейся в свободных профессиях суб-иерархии важнейшим из критериев, отделяющих профессии низшего ранга от высших было то, что последние получают деньги непосредственно от клиентов (77).
Достаточно высок был статус ученых, особенно в третьей четверти века, когда вера в науку стала знаком времени, а священной миссией человека, по словам принца Альберта, - стремление открыть законы, по которым Вседержитель управляет своим творени?/p>