Изменение положения британской элиты в третьей четверти XIX века
Информация - История
Другие материалы по предмету История
»ько можно, делать свое влияние ощутимым скорее в иностранных делах, чем во внутренних, видеть в министерском положении скорее средство проявления власти и достоинства, чем средство полезной административной активности - естественная тенденция аристократической власти, - писал М.Арнольд (59).Однако это относилось не ко всем представителям аристократии. Джон Рассел, Уильям Молсуорт, например, отказались принять титулы пэров для того, чтобы продолжать заниматься активной политической деятельностью в нижней палате (60).
Эта деятельность не была средством получения доходов: на самом деле она сама требовала значительных денежных сумм от претендентов -например, на членство в парламента нужно было затратить от 600 до 2 000 ф.ст. (61). И все же аристократы активно занимались ею. Для многих из них она являлась долгом, который они были обязаны выплатить своей стране, оправданием собственных привилегий, для других - престижным занятием и увлекательной игрой, ставки в которой были высоки.
Бизнесмены не могли конкурировать с аристократией на равных. Деньги приходилось зарабатывать, и отсутствие свободного времени было трудно сочетать с политической деятельностью. Но даже в том случае, если были уже накоплены значительные суммы или деньги были унаследованы, им явно недоставало семейного влияния, связей, а подчас и образования. Тогда как аристократов с детства готовили к управлению страной, бизнесменам приходилось завоевывать доступ к нему. И этот факт давал, по крайней мере, двадцатилетнее преимущество аристократам. Дж.Л.Сэнфорд и М. Таунсенд в своей работе Великие правящие семьи Англии писали: Смит должен заработать репутацию до того, как избирательный округ узнает, кто есть Смит, но имя Сеймор (семейное имя герцогов Сомерсетских) говорит тому же самому избирательному округу все о нем, его предшественниках и его связях, о его состоянии и его стиле (62). Типичный политик из среднего класса долгое время накапливал опыт управления на какой-нибудь выборной должности в городском совете, наблюдательном или попечительском совете школы, приобретал опыт общественной деятельности как активист добровольных организаций, и к моменту избрания в парламент ему было уже за сорок лет (63). Это был поздний возраст для того, чтобы можно было надеяться на политическую карьеру, и для многих венцом карьеры был один или два срока в палате общин.
В обществе от земельного истэблишмента ожидали управления. Оно было частью работы не имеющих работы. В течение первых трех четвертей XIX в. большая часть населения без сомнения принимала право аристократов на управление. Делом бизнесменов был бизнес; делом землевладельцев было управление. В течение поколений и в некоторых случаях в течение веков одни и те же семьи джентри и дворян посылали своих представителей в парламент. Династии, подобные Дерби, Бедфордам, Девонширам и Солсбери, составляли правящие семьи королевства.
Эта власть сохранялась благодаря высокому социальному авторитету и престижу аристократии. И то, и другое, в первую очередь, зиждилось на землевладении. Система майората, обеспечивающая неделимость наследуемой собственности, сохраняла исключительно важное значение. В средневикторианский период она вызывала острую критику со стороны радикалов, считавших ее существование несправедливостью и пережитком феодализма. Вопросы, связанные с наследованием, неоднократно ставились на обсуждение в парламенте. Но землевладельцы занимали в этом отношении непримиримую позицию, майорат для них оставался священной коровой. Лорд Пальмерстон, например, связывал с ним само существование конституционной монархии, надежность работы представительных институтов и, конечно же, положение аристократии как класса. Мы видим, -говорил он в ходе прений по вопросу о наследовании в случае отсутствия завещания, - что в других странах, где распространено равное разделение земли, земельная аристократия, земельные джентри стали относительно незначительными, так как значение группы является совокупным значением индивидов, составляющих ее (64).
Майорат гарантировал стабильность, непрерывность и ощущение тесной связи между поколениями, которые выражались в представлении, что владелец поместья в одно и то же время пользовался результатами усилий своих предков и отвечал за него перед будущими поколениями. Благодаря майорату владелец был самым непосредственным образом связан с данной местностью. Его жизненные приоритеты, обычаи, образ жизни были неотделимы от интересов и традиций графства, в котором он родился и жил. Это делало его естественным, прирожденным лидером местного общества, состоящего из соседей-джентри, местной интеллигенции, фермеров, сельскохозяйственных рабочих, деревенских торговцев, домашней прислуги и т.д. (65). Путешественники, посещавшие Англию в этот период, очень часто вспоминали то нежное благоговение, которое питало по отношению к аристократу население сельской местности (66). Об этом же писали и сами англичане, к примеру У.Беджгот: Умный, но незнатный человек, попавший в деревню, не будет пользоваться там уважением, которое выпадает на долю любого старого сквайра. Даже тогда, когда сквайр запутался в долгах, простые крестьяне будут уважать его в пять раз больше, выслушивать какую угодно чепуху с большим подобострастием, чем умные речи недавно нажившегося богача (67).
Важным фактором социального влияния оставался также высокий уровень материального благосостояния дворянства. Во второ