Игра слов в произведениях Л. Кэрролла "Приключения Алисы в стране чудес" и "Алиса в зазеркалье" и их переводах на русский и немецкий языки
Дипломная работа - Иностранные языки
Другие дипломы по предмету Иностранные языки
?мие каламбура, часто необходим не только дословный перевод, но и специальные комментарии [Борев, 1970 : 237].
Вопрос о возможности перевода каламбуров в произведениях художественной литературы всегда стоял перед теоретиками и практиками перевода. Теоретики пишут о недопустимости перевода каламбуров описательными приемами. С точки зрения теории перевода стилистический прием языковой игры должен быть передан адекватным стилистическим приемом в тексте перевода. Практики при выборе способа передачи не только переводят при помощи описательных средств языка, но и нередко опускают стилистический прием каламбура.
Переводчик, воссоздающий каламбур, подчиняется сверхзадаче, которую хорошо определил Н. М. Любимов: Если каламбур имеет совершенно определенный социально-политический адрес, если он имеет идейное значение, переводчику надлежит напрячь все усилия и передать его с художественной точностью. Там, где присутствует чисто звуковая игра, переводчик вправе отступить от буквы оригинала, если иначе ему не создать того самого комического эффекта, которого добивался автор. Это сложно, но, по словам того же Н. М. Любимова, непереводимой игры слов почти не существует [Любимов, 1964 : 249]. В подтверждение этих слов можно привести мнение по этому же вопросу Н. И. Галь, которая считает, что подстрочное примечание непереводимая игра слов - это расписка переводчика в собственном бессилии. Конечно, - пишет она дальше, - порой ты и впрямь бессилен перед какой-то уж очень головоломной задачей. Тогда вернее совсем пожертвовать игрою слов здесь и, может быть, взамен сыграть в другом месте, где у автора ничего и нет, а переводчику что-то придумалось. Но чем меньше потерь, тем, понятно, лучше, и отступать без боя стыдно [Галь, 1981 : 136].
Одной из ошибок переводчиков при переводе каламбура является нечаянное столкновение или совмещение в одном тексте слов. Н. Галь приводит пример: влюбленный говорит что-то женщине, целуя ее в шею и теряя при этом голову [Там же : 93].
В отличие от перевода обычного текста, при котором его содержание (в том числе образы, коннотации, фон, авторский стиль) нужно влить в новую языковую форму, здесь, при переводе каламбура, перевыражению подлежит и сама форма подлинника - фонетическая и/или графическая. Более того, нередко приходится менять содержание в угоду форме - на новое, если невозможно сохранить старое. Это необходимо потому, что для полноценного перевода художественного или публицистического произведения план выражения может оказаться важнее плана содержания. Нетрудно понять, что добиться при этом стопроцентно верного перевода, т.е. передать неизменным содержание, не меняя при этом и форму, удается сравнительно редко, так как между обыгрываемыми языком оригинала словами/фразеологизмами и соотносительными единицами языка перевода должны существовать не просто эквивалентные отношения, но полная эквивалентность с охватом двух (или более) значений.
Однако даже при таком положении не всегда можно рассчитывать на стопроцентно удачный перевод: между эквивалентами часто совсем неожиданно обнаруживаются незаметные при других обстоятельствах расхождения - в сочетаемости, частотности или употребительности, в стилистической окрашенности или эмоциональном заряде, в наборе синонимов или антонимов, в этимологии или словообразовательных возможностях, в вызываемых ассоциациях или коварных намеках и т.п. А иногда даже незначительного с виду отличия достаточно, чтобы помешать правильному воспроизведению игры слов на язык перевода и заставить переводчика искать для этого новых путей.
Жертвовать содержанием при переводе каламбура приходится не так уж редко. Это происходит, например, при целенаправленном обыгрывании звуковой формы, когда внимание читателя сосредотачивается на неожиданной или ожидаемой рифме, аллитерации или новых звуковых эффектах [Галь, 1981 : 290].
Когда переводчик не имеет возможность путем пословного каламбура достаточно четко передать каламбурность сочетания, тогда он не переводит тот оборот, который дается ему автором подлинника, а создает свою игру слов, близко напоминающую по тем или иным показателям авторский каламбур, но созданную иногда на совсем иной основе и проводимую совсем другими средствами. Даже термин перевод здесь часто неуместен, поскольку от данности оригинала не осталось ничего; тем не менее, в рамках переводимого произведения такую интерпретацию следует считать правильной.
Практически непереводимыми в узком контексте следует считать каламбуры, опирающиеся на осмысление кусков немотивированно расчлененных и иногда измененных в некоторой степени слов. Получается игра, напоминающая шараду и основанная на созвучиях [Влахов, Флорин, 1986 : 300].
Так называемые значимые фамилии, также представляющие трудность при переводе, содержат в себе как бы характеристику определенных свойств и качеств данного лица; поэтому отказ от передачи, хотя бы приблизительной, значения этих фамилий (особенно часто встречающихся в юмористических и сатирических произведениях) приводит, без сомнения, к известной потере информации, содержащейся в тексте на ИЯ. С другой стороны, замена фамилий, характерных для ИЯ, на фамилии иноязычные также недопустима (нельзя русскую фамилию Червяков передать на английский язык как Worm) [Бархударов, 1975 : 139]. Такой перевод порой ведет к привнесению чуждого национального колорита [Швейцер, 1988 : 107].
Порой при передаче