Государство и Церковь - взаимодействие или конфликт
Дипломная работа - Культура и искусство
Другие дипломы по предмету Культура и искусство
кал славу врага разума благодаря своему заявлению: верую, ибо абсурдно, хотя на самом деле эта фраза не имела того нелепого смысла, какой ей придали историки философии. В контексте работы видно, что речь идет о принятии основ христианства: Чтобы стать мудрым, надлежит прежде сделаться безумцем в глазах мира и поверить в юродство Божие... Сын Божий был распят, но я не стыжусь, ибо люди стыдятся сего. Сын Божий умер, и в это приходится верить, ибо сие абсурдно. Он был погребен и вновь воскрес, и это достоверно известно, ибо невозможно. Не горячность, с которой Тертуллиан защищает свое исповедание, делает его величайшим противником разума и сторонником откровения, а его откровенная неприязнь к светской философии и общественным наукам.
Сходное отношение к мудрости мира наблюдается у многих монашествующих, ранних квакеров и других сектантов, есть оно и у Льва Толстого. По мнению этих людей, человеческий разум, процветающий в обществе, не только недостаточен для познания Бога и не ведет к спасительной истине, он также ошибочен и обманчив. Тем не менее, мало кто из них считает, что замена разума откровением вполне адекватна.
Тертуллиан и Л. Н. Толстой проводят различие между простым естественным знанием, которым обладает незамутненное сердце и замысловатыми сведениями, накопленными обществом. Более тоге, они отделяют озарение, или внутреннее откровение, от исторически переданного и сохраненного в Священном Писании.
Они не могут решить вопрос отношений между Христом и обществом, не разграничив христианское знание и внехристианское.
2. Вторая богословская проблема это природа и сила греха. Логический ответ радикально настроенных верующих относит все порочное к обществу, христиане же вышли из тьмы и теперь ходят во свете, а потому главной задачей является уберечь святую общину от дурного влияния, для чего и необходимо отделиться от мира. Некоторые группы, например, толстовцы и кое-кто из квакеров, считают учение о первородном грехе уловкой христиан, которым не хватает стойкости перед лицом враждебной культуры. Есть тенденция перекладывать всю вину на общество, воспитавшее ребенка, и это не могло не отразиться на богословии.
Присутствие зла в человеке на протяжении всей истории объясняется не греховностью его природы, а развращенностью социальной среды. Такое решение вопроса о святости и ее отсутствий, к сожалению, неадекватно. Заповеди Христа о праведной жизни встречают сопротивление, прежде всего со стороны самого верующего и не из-за вредных привычек, перенятых у общества, а в силу его собственной сущности.
Аскетичная жизнь многих сторонников радикальных взглядов, от Тертуллиана до Льва Толстого, была полна ограничений на еду, гнев, общение с противоположным полом и даже на обыкновений сон; очевидно, они знали, что искушения исходят не только от мира, но и от собственной природы человека. Более того, они понимали, что главное отличие христианского мышления от мирского заключается в признании факта своей греховности. Если говорим, что не имеем греха, пишет Иоанн в Первом послании, обманываем самих себя, и истины нет в нас.
Лев Толстой подходит совсем близко к той же основополагающей мысли, когда обращается к землевладельцам, судьям, священникам и солдатам с призывом признать наконец противозаконность своих действий. Отказаться от имения и преимуществ, связанных с должностью, трудно, это героический поступок. Но человек всегда может признать истину и перестать лгать о ней для этого требуется только внутреннее усилие сознания. Суть же истины, которую они должны принять, такова: деятельность человека не направлена на всеобщее благо.
Если самый страшный грех непризнание собственной греховности, то становится невозможно провести границу между святостью Христа и порочностью человека там, где проходит черта, разделяющая христианина и общество. Грех находится внутри нас, в нашей душе и теле, а не вне их.
Если на самом деле грех проник в их сущность глубже, чем это вначале показалось радикально настроенным верующим, то для всемирного триумфа христианской веры потребуются несколько иные методы, чем бегство из мира и охрана новообретенной святости.
С первыми двумя проблемами тесно связана третья проблема соотношения закона и благодати.
3. Третья богословская проблема проблема соотношения закона и благодати.
Сторонников радикального подхода часто обвиняют в излишней регламентированности и недооценке роли благодати в христианской жизни; а также в том, что они слишком увлечены идеей христианства как закона для избранных, забывая о евангельском призыве: Научите все народы.... Многие из этих упреков справедливы, но за всеми недостатками стоит, прежде всего, стремление воплотить свою веру в дела,
Как последователь Иисуса Христа может показать окружающим, а главное, самому себе, что он действительно ученик Господа, если он не отличается от остальных людей ни любовью к братьям, ни самоотречением, ни скромностью, ни непротивлением злу, ни добровольной бедностью? Желание выработать особое христианское поведение ведет к появлению подробных правил, к требованию строго их выполнять и надежде на силу воли в ущерб упованию на милость Божию.
В Первом послании Иоанна сочетаются закон и благодать, а затем провозглашается, что превыше всего божественная любовь, побуждающая людей на ответное чувство любви к Бог