Человек в контексте антиутопического сознания ХХ века
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
рам, сдерживая рост других. Это происходит помимо авторских пристрастий, а нередко - и вопреки общественным обстоятельствам. Но есть духовные запросы, слишком настоятельно требующие художественного воплощения. И перед этой потребностью все остальное, в конечном счете, бездейственно.
XX век был для литературы, среди многого иного, веком антиутопий. Теперь это видно совершенно отчетливо, и более или менее проясняются причины, в силу которых пережил свой расцвет жанр, никогда прежде не обладавший ни такой притягательностью, ни таким престижем. Причины заключаются в характере исторической реальности этого столетия. Оно нуждалось в антиутопиях, чтобы осознать самое себя. Увидели это далеко не сразу и не все, но там, где господствовало сомнение, постепенно воцарилась уверенность.
Произошло это, в частности, и оттого, что стремительно ускорившиеся темпы социального развития позволили уже в наше время проверить свершившиеся прогнозы, сделанные всего несколько десятилетий тому назад, и удостовериться если не в абсолютной их точности, то в верности исходных посылок. Творцы великих утопий прошлого - Томас Мор, например, или В. Одоевский - подразумевали такое состояние вещей, которого общество, быть может, достигнет лишь в очень отдаленном будущем. Антиутопии XX века родились не из теоретических размышлений о вероятном, но из наблюдения над текущим, над историей, ломавшейся круто и драматически. В них изначально не было ни следа кабинетной абстракции. Читая эти книги, мы думаем не о грядущих тысячелетиях, но о том, что день за днем тревожит нас самих. Мы узнаем в этих книгах собственный опыт.
Конечно, это узнавание возникло не вмиг, оно предполагалось авторским замыслом. То, о чем нам рассказывают антиутопии, сложно толковать как метафору и очень естественно - как истинное положение дела уже завтра, если что-то коренным образом не переменится в мире.
Классическая утопия не знала подобной сближенности, слитности с заботами своего времени. Она создавалась в эпохи не столь взрывчатые, как XX век. Сознанием ее творцов владела идея совершенствования человека и неспешного поступательного движения общества по путям прогресса - социального и нравственного.
Герцен назвал утопистов людьми дальнего идеала, пророками разума и прорицателями будущего. Им мало дела до прикладных затруднений, они указывают на разумные начала, к которым общество стремится, предоставляя грядущим поколениям посильно осуществлять их в ежедневной борьбе сталкивающихся выгод и партий. И этим они делают необходимое усилие, восстанавливая права разума в капризной и фантастической сказке истории.
В XX веке, веке обретений и потерь, крайне трудно определить - кто ты есть, где живешь и в каком времени. Мощные, изощренные механизмы воздействия на массовое сознание порождают удивительную смесь мифов и реалий. Мы смотрим на мир через многогранную призму интересов - личностных, групповых, классовых и тогда во имя очередной великой идеи или же равновеликого мифа человек идет на человека, брат казнит брата, дети отрекаются от родителей, торжествуют гиены, стервятники и вожди.
История человечества может предстать взгляду пессимиста грандиозной нескончаемой бойней во имя очередного мифа: о добром и справедливом государе, о мерзком коварном враге, о жизненном пространстве, о врагах народа и их пособниках.
Все утопические концепции отталкиваются от неприятия действительности и строят мир иной - идеальное общество. Такого рода социальное моделирование можно рассматривать как отрицание существующих реальных отношений между людьми. Мечта о золотом веке порождала не только религиозно-этические концепции, но и конкретные карты рая с присовокуплением подробной росписи где-кому-с-кем-и-как-быть непременно счастливым, с кропотливо продуманной регламентацией деяний и помыслов, вплоть до санкций против тех, кто счастливым быть не соизволит. Творцы утопий движимы были наилучшими намерениями. Трудно усомниться в том, что они мечтали о светлом, радостном будущем, о прекрасном завтрашнем дне.
Расцвет утопических произведений относится к XVIII веку. XVIII век в жизни народов Западной Европы отмечен колоссальными социальными потрясениями. Феодализм, поверженный в Англии в предшествующем столетии, должен был потерпеть окончательное поражение в ходе французской буржуазной революции 1789-1794 гг. В сущности, это поражение феодализма носило уже глобальный характер, как бы глубоко еще ни погрязали в феодализме народы других стран Запада и Востока. Новые формы общественных отношений были найдены и утверждены, мир должен был преображаться в соответствии с нормами тех новых форм.
Феодализм просуществовал многие века. В такой стране, как, например, Франция, его история может быть прослежена в течение пятнадцати столетий, со времени падения Римской империи. Тем мучительней и грандиознее должна была происходить ломка этих стародавних, укоренившихся в экономике, в законодательстве, в обычаях, быту, в сознании людей форм общественной жизни.
Главнейшей задачей, которая стояла перед почти всеми народами Западной Европы в XVIII столетии, была ликвидация феодализма. Общественная жизнь и общественная мысль этого периода определялись в основном решением этой задачи. Как бы далеко внешне ни отстояла иногда литературная борьба от борьбы политической, она, тем не менее, была своеобразным выражением политической борьбы. Это сказывалось и в выборе тем произведений, и в выборе художеств