Творческий портрет американского журналиста 60-80-х гг. XX века Хантера С. Томпсона
Дипломная работа - Журналистика
Другие дипломы по предмету Журналистика
идентства Ричарда Никсона оставит шрамы в умах и жизнях целого поколения, ляжет на его сторонников и политических союзников так же, как и на его оппонентов.
Далее Томпсон вновь размышляет над прошедшими пятью годами.
Одна из странностей пяти ущербных, тощих лет президента Никсона - что, невзирая на варварские эксцессы людей, которых он подбирал для управления страной, не возникло ни реальной оппозиции, ни реалистичной альтернативы нищенской дешевке, какой выглядит в представлении Ричарда Никсона Американская мечта. Словно бы кислые выборы 1968г. Опустили занавес над профессиональными политиками.
Ужас американской политики сегодня не в том, что Ричард никсон и его подельники были ослаблены, преданы суду, опозорены и даже посажены в тюрьму, но что единственно доступные прочие кандидаты немногим лучше: все то же бесцветное стадо выдохшихся кляч, которые отравляли нам воздух галиматьей последние двадцать лет.
Томпсон задает вопросы, на которые и сам не дает ответа: Стоит ли демократия всех рисков и проблем, необходимых для ее существования? Или мы станем счастливее, признав, что с самого начала она была дурацкой проказой и что раз она не сработала, долой ее? Хантер вновь проводит параллель со своими воспоминаниями: Молочник, отправлявший меня собирать деньги, был не дурак. Я исполнял его приказы и не задумывался, кто приказывает ему самому. Выводы Томпсоны страшны, он всопминает своих предшественников Джорджа Оруэлла и Олдоса Хаксли, которые не слишком верили в будущее демократии для всех. Оруэлл даже назначил дату: 1984. А из всего, что всплыло на слушаниях прошлого года по Уотергейту, больше всего пугают не столько высокомерие и преступность прихвостней Никсона, сколько агрессивно тоталитарный характер всей его администрации. Гадко сознавать, как близко мы подошли к крайней черте Оруэлла.
Заканчивает статью Томпсон размышлениями о том, что же ждет страну на следующий год.
Полгода назад у меня каждый день настроение улучшалось, когда я видел, как разворачивается кошмар. Теплое ощущение иронии судьбы, когда видишь как судьба изгоняет торговцев из храма, который они с такими усилиями старались украсть у его полноправных владельцев.
Но тогдашний накал начал спадать, поблекнув до смутного ощущения страха. Теперь уже не так важно, что случается с Ричардом Никсоном, когда волки наконец выбьют его дверь. Он так долго просидел в своем бункере, что даже его друзья занервничают, если он попробует подняться. В настоящий момент просить от него можно лишь подобия сдержанности, пока не найдется способ тактично от него избавиться.
Перспектива не слишком радостная для мистера Никсона или кого-либо другого, но с ней было бы чертовски проще смириться, если бы мы могли увидеть хотя бы проблеск света в конце вонючего туннеля этого года, - лишь молочники и бешеные псы станут утверждать, что пережили его без серьезного ущерба для мозга.
Как видим во многом Томпсон оказался прав, он ошибся разве что в самых мрачных прогнозах касательно войны с Россией и Китаем.
В 80-х Хантер Томпсон писал мало, и статьи были не настолько интересными и точными в сравнении с его же работами в 70-х. Возможно, свою роль сыграли постоянное употребление наркотиков и алкоголя. Как бы то ни было в 1983 году в Роллинг Стоун выходит его статья A Dog Took my Place. В 1983 году Томпсон приехал в Палм-Бич освещать нашумевший тогда судебный бракоразводный процесс между Хербертом Пулитцером и его молодой женой Роксаной. Статья представляет собой смесь репортажа с размышлениями самого Томпсона и является одним из немногих интереснейших текстов 80-х. В статье Томпсон обрушивается на тех, кого ненавидел с самого детства - на богачей.
Начало статьи напрямую никак не затрагивает сам бракоразводный процесс. Томпсон начинает свой рассказ с описания жизни богачей в Палм-Бич.
В НАШЕ ВРЕМЯ ЖИЗНЬ в мире роскоши полна крушений. Даже самые богатые не чувствуют себя в безопасности, и люди пытаются разобраться - в чем же дело. Умные говорят, что ничего не понимают, в то время как дураки нюхают кокаин и топчут пол на роскошных дискотеках под лихорадочный бит.
Такова сегодня ситуация в Палм-Бич; его обитателей она расстраивает. У богатых приняты определенные правила, вот одни из самых важных: любой ценой защищая неприкосновенность частной жизни и связи - не обязательно именно в таком порядке, по их утверждениям, это зависит от ситуации; и - все имеет свою цену, даже женщины.
Далее Томпсон уже вплотную подходит к теме статьи.
Богачи дорожат своей частной жизнью; у них чрезвычайно развито территориальное сознание. Они убеждены, что Бог дал им мудрость решать свои проблемы самостоятельно. В Палм-Бич не случается ничего столь извращенно ужасного, чего нельзя было бы уладить, или, по крайней мере, закрыть на это глаза, пока история не выходит за пределы семьи.
Именно такой историей и стал бракоразводный процесс Пулитцер против Пулитцер. Именно здесь конфликт вышел за пределы семьи.
Майами Геральд назвала его самым отвратительным бракоразводным процессом в истории Майами - это был столь гадкий, серьезными последствиями, скандал, что полгорода, опасаясь быть в него втянутым, улетело во Францию или на Майорку.
Томпсона заинтересовал этот процесс потому, что Роксана Пулитцер, как и он, была из низших слоев общества. И на нее обрушилась карающая десница правосудия. Однако этот процесс, по мнению Х?/p>