Современное искусство и учение Лессинга о границах живописи и поэзии
Дипломная работа - Литература
Другие дипломы по предмету Литература
?кном оставлено белым. Фрагменты заоконного мира представлены здесь отражёнными в распахнутых створках, между которыми зияет неведомая пустота. А в мире Украшателя Малыгина вообще исчезают привычные координаты. В нём верх и низ порой меняются местами, вертикали наклоняются, морской горизонт лежит по диагонали.
Действительность иногда странно двоится. В изображении Сна Анны Петровны схематичный план некоего приморского пляжа абсурдистски очерчен отчётливым контуром фарфорового чайника. В иных же альбомах зримая реальность вообще исчезает, замещаемая отвлечёнными структурами. Чаще всего это излюбленные автором таблицы или списки. В концептуальном пространстве и вещь и человек могут быть равно обозначены рисунком, словом или каким-либо символом.
Из сказанного очевидно, что графический язык кабаковских альбомов, при всей, как будто, традиционности многих его элементов, весьма специфичен. Его отношение к реальности, пусть даже воображаемой, иное, чем в обычной графике. Активный, целенаправленно выстроенный контекст определяет и порой существенно трансформирует смысл каждого отдельного изображения. Предметом какого-либо утверждения является здесь лишь субъективная психологическая реальность, порождение болезненных мечтаний очередного кабаковского персонажа. Отсюда и абсолютная свобода её графических воплощений и их необычайная множественность, не разрушающая, однако, строгой целостности всего обширного произведения.
Ведь каждый графический язык звучит в этом цикле как голос какого-либо персонажа. Он служит приметой его личности и характеризует его. А вместе они создают некий хор, картину шумного многоголосого мира. Но, по словам Кабакова, все они как бы внутренние голоса самого автора. Диалогизм, переплетения и переклички множества голосов, взаимно оттеняющих друг друга разностильных высказываний на многих языках, словесных или изобразительных, - характерное качество творческого метода художника. А потому для его понимания мог бы быть особенно плодотворным тот метод исследования сложной художественной ткани, который настойчиво разрабатывал Михаил Бахтин, - анализ её полифонии.
Графическая речь Кабакова отличается редкой непринуждённостью. Она полна неожиданностей, внутренних контрастов. Диапазон используемых им художественных средств и приёмов предельно широк. От детски наглядной картинки до абстрактного знака; от развёрнутого в глубину изобразительного пространства до нерушимой плоскостности реального листа бумаги. В изобразительном поле, обрамлённом повторяющейся от листа к листу типовой рамкой, в ряды сменяющихся, как на экране, рисунков, на равных входит краткая надпись или обширный текст. Но этот экран может остаться вовсе пустым, белым (или иногда чёрным). Эта внезапная пустота - острый минус-приём (по терминологии Юрия Лотмана) - своего рода знак отсутствия, исчезновения персонажа или же всего предметного мира.
Графический лист для художника - игровое поле, обживаемое им артистически и парадоксально. Изобразительное пространство - объект хитрой игры в возможное - невозможное. Таков в особенности качающийся мир Украшателя Малыгина, лишившийся своих устойчивых осей и фиксированных точек зрения. Вот затылки детей, со всех четырёх сторон заглядывающих внутрь рамки. И мы смотрим с ними куда-то в пустоту белой бумаги, видимо, вниз. А на следующем рисунке лица детей, обращённые теперь к зрителю, изнутри рамки. Это, значит, взгляд снизу, из глубины? В лист можно заглянуть, как в колодец, а можно из него выглянуть; можно посмотреть на вещи вкось, как бы с угла. Но можно оставаться и на поверхности, пройтись по ней, расчертив её в виде топографической карты с приложенной внизу экспликацией. Можно превратить лист в таблицу, в ведомость какую-нибудь, заполненную каллиграфическим текстом.
Эти игры художника с элементами графического языка, с точками зрения, с перспективой пространства и плоскостью листа можно было бы перечислять очень долго. Весь цикл - бесконечная ироническая игра, и не только в чудаков-персонажей с их абсурдистскими фантазиями. Это также игра в графику, которая может изобразить всё на свете, включая то, чего на свете вовсе и нет и что нарисовать невозможно.
Я думаю, что достигнутая Ильёй Кабаковым новая степень гибкости и свободы графического языка может быть востребована не только в пределах собственно концептуалистской эстетики. В частности, активное в его опытах использование и преображение методов традиционной книжной графики широко открывает его находкам обратный выход в книгу. В ту новую книгу, которая будет созвучна начинающемуся новому веку.
Выводы по второй главе
Возможно, самым ярким аспектом современного искусства является его неопределимость. Работы созданные до 60-х годов можно было легко отнести к той или иной школе. Даже в работах 1970и 1980-х годов можно найти черты Концептуального, Выразительного, Феминистского искусств, Поп арта, Граффити. Искусство после эры модерна подверглось крупномасштабным экономическим, политическим и социально-культурным изменениям. Точно также как и в обычном мире, в мире искусства все больше и больше наблюдается эффект глобализации. Множество границ и различий внутри самого искусства были утеряны.
В СССР развитие искусства происходило стремительно. Это не вызывает удивления, так как отечественные "неофициальные" художники, поставленные в жесткие рамки, диктуемые "официальным и