Geum.ru

Информация по предмету Литература

  • 2061. Слово и его значение в речи
    Другое Литература

    Литература

    1. Акишина А.Л., Формановская Н.И. Русский речевой этикет. М.: Русский язык, 1978. С.3.
    2. Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Кашаева Е.Ю. Русский язык и культура речи. Ростов-н/Д.: Феникс, 2000. С.24-32.
    3. Вербицкая Л.А. Давайте говорить правильно. М.: Высш. шк., 1993. С.3-8.
    4. Головин Б.Н. Как говорить правильно: Заметки о культуре русской речи. М.: Высш. шк., 1988. С.22-25, 138.
    5. Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Секреты хорошей речи. М.: Международные отношения, 1993. С.3, 5.
    6. Граудина Л.К., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. М.:Наука, 1989. С.3-5.
    7. Колесов В.В. Культура речи культура поведения. Л.: Лениздат, 1988. С.5.
    8. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. СПб.: Златоуст, 1999. С.34, 307.
    9. Кохтев Н.Н. Риторика. М.: Просвещение, 1994. С.58-66.
    10. Культура русской речи: Учебник для вузов / Под ред. Л.К. Граудиной, Е.Н.Ширяева. М.: ИНФРА-М, 1998. С.18-24, 31-32.
    11. Розенталь Д.Э. А как лучше сказать? М.: Просвещение, 1988. С.7-8, 141.
  • 2062. Слово как опорный образ поэтики Иосифа Бродского
    Другое Литература

    Его не так уж заботит то, что его рот все-таки «забьют глиной», но любая лепта, внесенная в общее состояние языка, мгновенно станет достоянием всего общества «язык по своей природе ставит то, что в нем достигнуто, в настоящее время». Так, каждый, кто считает себя поэтом, должен стремиться «удлинить перспективу человеческого мироощущения, показать выход, предложить путь человеку, у которого ум зашел за разум человеку, оказавшемуся в тупике». Единственным средством достижения этого является язык в нем нет тупиков, так как он находится в непрерывном движении относительно и пространства, и времени («Чтобы уберечь себя от попятного хода, искусство пользуется понятием клише»). В одном из своих эссе, «Катастрофы в воздухе», посвященном литературному анализу, Бродский пишет о Достоевском потрясающие строки: «Во многих отношениях он был первым нашим писателем, доверявшим интуиции языка больше, чем своей собственной… И язык отплатил ему сторицей. Придаточные предложения часто заносили его гораздо дальше, чем то позволили бы ему исходные намерения или интуиция». Тот же путь автор подсказывает и другим поэтам, ведь они «те, кем он (язык) жив, именно этот закон учит поэта большей праведности, чем любая вера». Только полагаясь на «диктат языка», можно и нужно что-то менять в этом мире: «помимо конкретного зла, подлинная мишень мироощущение языка, это зло породившего». Слова первыми реагируют на метаморфозы человеческой жизни, а значит, и метаморфозы языка имеют влияние на качество бытия. Бродский открыто заявляет, что литература мешает «ревнителям всеобщего блага» объединить людей в одну толпу и управлять ей, потому что «там, где прошло искусство, где прочитано стихотворение, они обнаруживают на месте ожидаемого согласия и единодушия равнодушие и разногласие, на месте решимости к действию невнимание и брезгливость». По сути, приобщение к культуре Слова, будь то творчество или чтение, представляет собой «бегство от знаменателя, …бегство в сторону необщего выражения лица, в сторону числителя, в сторону личности, в сторону частности». Это бегство и есть выход, предложенный языком, выход в будущее, так как «другого будущего, кроме очерченного искусством, у человека нет». И в этом с ним сложно не согласиться.

  • 2063. Слово о полку Игореве - величайший памятник древнерусской литературы
    Другое Литература

    В 80-х годах XII в. неизвестный нам автор создал величайшее произведение древнерусской литературы "Слово о полку Игореве". Открытие и публикация в 1800 г. "Слова" сыграли важную роль в развитии всей русской литературы. Это произведение обозначило исторические дали отечественной художественной культуры, показало, что наша словесность является одной из древнейших в Европе, что произведения древнерусских писателей находятся в ряду виднейших памятников мировой литературы. Интересы развивающегося древнерусского государства требовали создания собственных, оригинальных произведений и новых жанров. Литература была призвана воспитывать чувство патриотизма, утверждать историческое и политическое единство русского народа и единство русских князей, обличать распри и междоусобицы. Многими чертами "Слово" связано с литературными традициями своего времени, но, как произведение гениальное, оно отличается целым рядом черт, присущих только ему: оригинальностью переработки эпических приемов, богатством языка, утонченностью ритмического построения текста, народностью самой своей сути и творческим переосмыслением приемов устного народного творчества, особой лиричностью. Летописи тех времен не блистали изяществом литературного языка. В них он был сух, документален, но ведь летописец и должен был рассказывать только то, что видел, без всяких искажений и прикрас это было главное правило написания летописей. "Слово" ни на шаг не отступает от этого правила, наоборот, в нем события изложены правдивее, чем в других "свидетельствах истории". Безымянный автор сам указывает на то, что он не будет петь незаслуженную хвалу, как это делал Боян, знаменитый сказитель тех времен, да и как можно восхвалять, ведь поход, о котором идет речь, окончился неудачей! Конкретная тема, которой посвящено "Слово о полку Игореве", неудачный поход в 1185 г. в половецкую степь новгород-северского князя Игоря Святославича. Но автор озабочен судьбой Русской земли, он вспоминает о событиях далекого прошлого и современности, и истинный герой его произведения не Игорь, не великий князь киевский Святослав Всеволодович, которому в "Слове" уделяется немало внимания, а русский народ, Русская земля. Именно эта любовь к родине, к русским людям до предела усилила чувства автора, сделала их сложными, обострила его слух, зрение, его поэтическое воображение. Именно она, любовь к родине, явилась вдохновительницей и определила выбор художественных средств в "Слове", усилила наблюдательность автора, вдохнула в него подлинное поэтическое воодушевление, придала высокую идейность его произведению. В "Слове" нет систематического рассказа о походе Игоря. Поход против половцев и поражение русского войска для автора только повод для глубокого раздумья о судьбах Русской земли, для страстного призыва объединиться и защитить Русь. Все "Слово о полку Игореве" проникнуто пафосом защиты родины, объединения Русской земли. В 1184 году объединенными усилиями русских князей под предводительством киевского князя Святослава половцы были разбиты, и опасность, казалось бы, надолго отступила от Русской земли. Однако князь Игорь не мог участвовать в этом победоносном походе: поход начался весной, и гололе-помешала его конному войску подоспеть вовремя. Повидимому, Игорь тяжело переживал эту неудачу; ему не удалось доказать свою преданность союзу русских князей против половцев, его могли заподозрить в умышленном уклонении от участия в походе. Вот почему в 1185 году Игорь отправился в поход против половцев со своими союзниками без уговора с киевским князем Святославом. Его планы простирались очень далеко он надеялся отвоевать у половцев утраченную Тмутаракань. Смелость, чувство долга столкнулись в характере Игоря с его недальновидностью, любовь к родине с отсутствием ясного представления о необходимости единения, совместной борьбы. Игорь в походе действовал с исключительной отвагой, но он не смог отказаться от стремления к личной славе, и это привело его к поражению, которого еще не знали русские. Впервые за всю историю борьбы с половцами русские князья Игорь и его брат Всеволод оказались в плену. Впервые русское войско потерпело такое страшное поражение. Поражение войск Игоря автор рассматривает как грозное предостережение виновникам несчастий русским князьям, погрязшим в междоусобных войнах и сделавшим родину добычей алчных кочевников. Автор страстно негодует против междоусобных войн русских князей. Как подлинный выразитель интересов всего населения Руси, страдавшего от раздоров князей и нашествий половцев, он призывает прекратить междоусобные войны и объединиться против внешних врагов. Эта мысль единение русских против общих врагов является главной мыслью произведения. Горячий патриот, автор "Слова" видит причину неудачного похода Игоря не в слабости русских воинов, а в княжеских распрях, которые разоряют родную землю. Поражение Игоря и его ужасные последствия для всей Русской земли как бы заставляют автора вспомнить о том, что еще недавно киевский князь Святослав с соединенными силами русских князей победил этих самых половцев. Он переносится мысленно в Киев, в терем Святослава, где Святославу снится зловещий и непонятный сон. Бояре объясняют Святославу, что сон этот сбылся: Игорь, князь, новгород-северский, потерпел страшное поражение. И вот Святослав погрузился в горькие думы. Он произносит "золотое слово", в котором упрекает Игоря и его брата Всеволода за то, что они ослушались его, не уважили его седин, одни самонадеянно пошли на половцев. Речь Святослава постепенно переходит в обращение самого автора ко всем виднейшим русским князьям того времени. Автор "Слова" напоминает им, как они сильны, как сильна их дружина, и просит "вступить в стремя" за землю Русскую, он видит русских князей могущественными и славными. Но вот гневная нота в голосе автора сменяется нежной и лирической: он вспоминает юную жену Игоря, Ярославну, и приводит слова ее полного тоски плача по мужу и по его погибшим воинам. Ярославна плачет на городской стене в Путивле. Она обращается к ветру, к Днепру, к солнцу. Она тоскует и умоляет их о возвращении мужа. Как бы в ответ на мольбу Ярославны "прыснуло море в полночь, закрутились смерчи на море": Игорь бежал из плена. Описание побега Игоря одно из самых поэтических мест в "Слове". Заканчивается произведение радостно возвращением Игоря и пением ему славы при въезде в Киев. Автор "Слова" одним из первых стал использовать многие литературные приемы, он применял разнообразные художественные средства изображения: гиперболы, метафоры, сравнения, эпитеты, контрасты, олицетворения. А какие картины природы вводит автор в произведение! Вообще, в летописях того времени если и встречалось описание природы, то это был неподвижный, мертвый пейзаж, который непосредственно связан с событиями, например, описание местности, где происходило сражение. В "Слове" же природа просто оживает. Через природу автор доносит до нас настроение, атмосферу событий; природа оживляет строки повествования. В основе силы и свежести человеческих чувств автора "Слова" лежала его любовь к родной страдающей земле. Любовь к Родине водила его пером и определила глубокую народность содержания и формы поэмы. Идее единения перед лицом страшной внешней опасности, т. е. перед нашествием кочевников, подчинено все содержание "Слова". Призыв к единению проникнут самой страстной, самой сильной и самой нежной любовью к родине. Чувство это пронизывает все произведение, оно покоряет и нас, современных читателей. Оно наполняет наши сердца печалью при описании поражения русского войска, гордостью за свою родину при описании силы и смелости ее защитников, острой ненавистью к ее врагам в рассказе о разорении Русской земли. Величайшая патриотическая поэма Древней Руси обрела огромную известность и популярность, выделилась из всех подобных произведений тех времен. Художественное своеобразие, необыкновенный поэтический язык "Слова", высокое мастерство автора сделали его произведение бессмертным и общечеловеческим, народным и гуманистическим, полным горячего лиризма.

  • 2064. Слово о русском языке
    Другое Литература

    В. И. Даль не ошибался в той высокой оценке, какую он давал русской народной речи: «Живой народный язык, сберёгший в жизненной свежести дух, который придаёт языку стойкость, силу, ясность, целость и красоту, должен послужить источником и сокровищницей для развития образованной русской речи». Этот его завет неоспорим, и тот путь, которым шли и идут лучшие мастера художественного слова, создатели великой русской литературы, подтверждает правильность его мысли. В. И. Даль вовсе не считал обязательным переносить всё из народной речи в язык литературно-книжный. В этом отношении он совершенно недвусмысленно характеризует свой словарь как собрание материалов, которые подлежат переработке под пером писателя: «Я никогда и нигде не одобрял безусловно всего, без различия, что обязан был включить в словарь: выбор предоставлен писателю». Больше того, он предостерегает от внесения в литературную речь резко выраженных областных слов и оборотов, которые приводят к порче литературного языка, засорению его. «Нет, языком грубым и необразованным писать нельзя, это доказали все, решившиеся на такую попытку, и в том числе, может быть, сам составитель словаря». Между этим заявлением и одной из попыток сближения литературного языка с народным, которую демонстрировал Даль Жуковскому за двадцать пять лет до того, существует заметная разница. Взгляды и вообще мировоззрение В. И. Даля, несомненно, эволюционировали, отчасти и под влиянием критики, которой они подвергались. В 1837 году, встретившись в Уральске с Жуковским, Даль представил ему образец двоякого способа выражения: общепринятого книжного и народного. Фраза на книжном языке имела такой вид: «Казак седлал лошадь как можно поспешнее, взял товарища своего, у которого не было верховой лошади, к себе на круп и следовал за неприятелем, имея его всегда в виду, чтобы при благоприятных обстоятельствах на него напасть». На народном же - «Казак седлал уторопь, посадил бесконного товарища на забедры и следил неприятеля в назерку, чтобы при спопутности на него ударить». В ответ на характеристику В. И. Далем народного способа изложения как более короткого и выразительного В. А. Жуковский заметил, что вторым способом можно говорить только с казаками и притом о близких им предметах. Справедливость ответа Жуковского, очевидно, побудила Даля к пересмотру своих убеждений. Во всяком случае, от крайностей он постепенно освобождался. Личный опыт обработки Далем народного языка с целью превращения его в язык книжно-литературный оказался неудачен. Борьба за создание литературного языка на народной основе, сближение литературного языка с живым, разговорным языком широких демократических слоев общества - эта задача была продиктована эпохой Даля и решалась его великими современниками Пушкиным и Гоголем.

  • 2065. Слово о Толстом
    Другое Литература

    Коварная механика порой искусственно поддерживает память. Еще хранится в граммофонном диске звук голоса его: он вслух читает, однообразно, торопливо, глухо, и запинается на слове "Бог", и повторяет: "Бог", и продолжает чуть хриплым говорком - как человек, что кашляет в соседнем отделенье, когда вагон на станции ночной, бывало, остановится со вздохом. Есть, говорят, в архиве фильмов ветхих, теперь мигающих подслеповато, яснополянский движущийся снимок: старик невзрачный, роста небольшого, с растрепанною ветром бородой, проходит мимо скорыми шажками, сердясь на оператора. И мы довольны. Он нам близок и понятен. Мы у него бывали, с ним сидели. Совсем не страшен гений, говорящий о браке или о крестьянских школах... И чувствуя в нем равного, с которым поспорить можно, и зовя его по имени и отчеству, с улыбкой почтительной, мы вместе обсуждаем, как смотрит он на то, на се... Шумят витии за вечерним самоваром; по чистой скатерти мелькают тени религий, философий, государств - отрада малых сих...

  • 2066. Сложность и многогранность образов главных героев в романе М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"
    Другое Литература

    Полемика, проявившаяся в двух противоположных концепциях В.С.Соловьева и Д.С.Мережковского, стала определенным этапом исследования творчества Лермонтова с точки зрения ее содержания и продолжилась в 1910-е гг. Исследователи, соглашаясь в одном, что Лермонтов был «поэтом не миросозерцания, а настроения», стремящимся «постигнуть религиозный смысл жизни» своей «интуитивной философией», расходились в оценке этого стремления. Некоторые из них считали, что в своих произведениях Лермонтов говорит о «присутствии Бога в душе человека», «защищает духовность души», воплощает в ряде образов «евангельские черты человека». Другие, соглашаясь с тезисом о богоборчестве Лермонтова, утверждали, что «говорить о его религии, как строго определенной сумме воззрений, им самим приведенных в стройную систему, совершенно невозможно». Вместе с тем, С.В.Шувалов отмечает постоянство религиозного чувства Лермонтова: «религия Лермонтова - не результат «исканий», она является у него чем-то прямо отражающим его духовную сущность. Поэтому-то она и не меняется в течение всей его сознательной жизни: с ней он выступил на творческий путь, с ней он сошел и в могилу».

  • 2067. Смерть Базарова
    Другое Литература

    Сначала герой романа делает слабую попытку бороться с болезнью и просит у отца адский камень. Но затем, поняв, что умирает, он перестает цепляться за жизнь и довольно пассивно отдает себя в руки смерти. Для него ясно, что утешать себя и других надеждами на исцеление дело напрасное. Главное теперь умереть достойно. А это значит не хныкать, не расслабляться, не поддаваться панике, не предаваться отчаянию, сделать все, чтобы облегчить страдание стариков-родителей. Нисколько не обманывая надеждами отца, напоминая ему, что все теперь зависит только от времени и темпов течения болезни, он тем не менее бодрит старика своею собственной стойкостью, ведением разговора на профессиональном медицинском языке, советом обратиться к философии или даже к религии. А для матери, Арины Власьевны, поддерживается ее предположение о простуде сына. Эта забота перед смертью о близких очень возвышает Базарова.

  • 2068. Смех и горе. Русская ментальность в языке и в тексте
    Другое Литература

    Иностранца изумляет насмешливый характер русского человека, а способность его к самоиронии и веселая бесшабашность в отчаянных положениях - пугает. Но и русского человека уже со времен Ивана Грозного бесконечно удивляла надутая напыщенность иноземных гостей, "цесарских послов" с Запада. Вот в чем важное расхождение в ментальности. О склонности русских к шутке в самом серьезном деле говорят многие, но только русские писатели отмечают, что "юмор есть признак таланта" (Михаил Пришвин), что "без юмора нет ума" (Дмитрий Лихачев), что "смех есть наименьшая единица освобождения" (Татьяна Горичева), да и вообще - "без смешного не бывает и жизни" (Федор Достоевский), потому что без шутки ни говорить, ни писать нельзя (Алексей Хомяков). Благоговение перед высоким и насмешка над пошлым и низким идут рядом, заметил Николай Гоголь, и эта особенность русского характера весьма заметна. Бытие и быт сплетаются в общую нить жизни именно в момент, когда делают выбор между ними - там, где и возникает ирония: "где ум живет не в ладу с сердцем" (Георгий Федотов). На смех надо осмелиться, нужно посметь осмеять. Историки культуры утверждают, что смех - коррелят страха. Освободиться от страха можно смехом, слезами или гневом. "Смех сквозь слезы", "смех до слез", грустный смех... такие сочетания неслучайны тоже. Смех и слезы связаны эмоцией, но противоположны по результату. В русской ментальности, говорят нам, доминирует черта: слезы, которые единят - в отличие от смеха, которым Нельзя поделиться. Якобы потому на Западе больше нас смеются, у нас - больше плачут в горе. Русские философы иного мнения; практика жизни - тоже. Горе убивают смехом, тем самым сохранив в своем подсознательном архаическую оппозицию смех я слезы', смех -достояние неба, слезы -подземного мира, смех и слезы есть метафора смерти в двух ее проявлениях, возрождения и умирания. Смех отличает человека от животного, он развивает вторую сигнальную систему на стыке образа и понятия, пользуясь языком, словом. Исполняя важные социальные функции, смех становится признаком общественной среды и характеристикой ее развитости. Чтобы, пробуждая к жизни, развеселить сказочную царевну Несмеяну (Природу), нужны труд, смекалка и внутренний огонь любви. Но мифологическим сюжетам и отрывочным историческим свидетельствам мы знаем особенности "смеховой культуры" Древней Руси, которая описана во многих трудах. Рассмотрим этапы последовательного развития идеи смеха и снехового, как она сложилась в исторической традиции русского народа. Всё, что существует сегодня, является наследием прошлого -если оно закреплено в языке.

  • 2069. СМИ и власть
    Другое Литература
  • 2070. Сми и культура речи
    Другое Литература

    Журналист и родной язык на телевидении и радио - это звенья одной культурной цепи. Раньше на нашем радио и телевидении можно было в любое время дня и ночи получить справку о правильном произношении названия любого города на земном шаре и имени любого видного деятеля. Сейчас в одной информационной программе ведущий и корреспондент могут по-разному выговаривать названия и фамилии, и это никого не удивляет. А что уж говорить о постоянном эфирном контроле за правильностью русской речи специалистов из Службы дикторов? Или о технике речи по системе Юзвицкой (ее назвали "ювелиром русского слова"), отточившей мастерство всех ведущих дикторов, начиная с Юрия Левитана. Или об отборе тех журналистов, которые получали право работать у микрофона. Так, может быть, вернуться к соблюдению этих норм, целительных для русского языка в эфире?! Россия переживает эпоху перехода к рыночной экономике, а точнее сказать - период "дикого капитализма". В связи с этим на обширное и колосистое русское языковое поле налетела иностранная саранча, пожирая наши и насаждая свои понятия, привычки, нравы. Не обошла эта саранча и эфирное пространство. Недавно девушка-менеджер вела беседу об одном проекте. За добрых полчаса она не употребила ни одного глагола, зато было море иностранных слов, относящихся к терминам в области бизнеса: алеба, альпари, аманко, аут-трейд, варрант, инвойс, спэд, сторно, узура. И так далее. Все-таки вспомним, что глагол - это часть речи, обозначающая состояние или действие. И без глаголов нельзя понять, что эта самая алеба - "отказ от оплаты товарных документов" - уже свершившийся факт или новое условие партнера. Ну, выписан счет инвойс, а поставлен товар или нет - неизвестно. Узура, понимай, "взятка": так дали эту узуру или не дали? Косноязычие - это не только невнятное произношение, но и смысловое расстройство речи, культуры общения, это прямое забвение русского языка. В жизни и в эфире.

  • 2071. Смоленская поэтическая школа с позиций А.В. Македонова
    Другое Литература

    Гипотеза Македонова вызвала много споров и большей частью осуждающих мнений. Твардовский, например, считал, что она замыкает его в рамках провинциальной литературы, тогда как видел себя фигурой всесоюзного масштаба. Недовольство высказывали и смоленские поэты, не включенные Македоновым в «родную» поэтическую школу. Вопрос, не является ли термин «смоленская поэтическая школа» простым обозначением совокупности творческих индивидуальностей Твардовского, Исаковского, Рыленкова, так и остался бы открытым, если бы не докторская диссертация Вадима Соломоновича Баевского о стихе русской советской лирики периода оттепели 1956-1965 годов, по которой на научной конференции 1974 года в Смоленском педагогическом институте им был сделан доклад. Диссертация представляет собой статистическое исследование с помощью методов корреляционного анализа. «Занимаясь своими расчетами, пишет Баевский, я вдруг стал замечать близость количественных характеристик индексов, характеризовавших тексты Твардовского, Исаковского, Рыленкова, Яшина. На шкалах рангового корреляционного анализа они обыкновенно стояли рядом. Я понял, как был прав А.В. в своих наблюдениях и выводах о смоленской поэтической школе: если эти поэты близки в конце своего творческого пути, когда они, казалось бы, разошлись каждый по своему пути, то тем более они образовали определенное единство в начале, когда вступали на литературное поприще…»

  • 2072. Смысл названия комедии. Проблема ума и безумия (А.С. Грибоедов "Горе от ума")
    Другое Литература

    Вот основная заповедь существования высшего света. Это общество, где морально то, что выгодно. Идеал его сугубо прагматический, грубо материальный: "Сто человек к услугам... Весь в орденах... Век при дворе... В чины выводит... и пенсии дает"... Не человек важен, а степень его нужности, способности услужить. Поэтому картежник, вор и доносчик Загорецкий хоть и обруган, но везде принят: ведь "мастер услужить". Здесь царят отношения не между людьми, а между чинами и титулами. Подумайте, может ли московский свет считать Чацкого здравомыслящим человеком? Ведь это значило бы, что его убеждения -разумны, нормальны. А может ли ум "для себя", ум эгоистический считать нормой ум - "гений"? Конечно, нет. Более того, общество объявляет его вне закона, Чацкий для московского света - либо "карбонарий", либо сумасшедший. И самому обществу много удобнее видеть в нем безумца: ведь тогда все обличения Чацкого - лишь плод больного воображения, ему можно даже посочувствовать:

  • 2073. Сны и сновидения в русской литературе
    Другое Литература
  • 2074. Собачье сердце
    Другое Литература

    В «новом обществе» действуют алогичные законы: восемь комнат в- квартире ученого рассматриваются как покушение на свободу; в домкоме вместо того, чтобы заниматься практическими делами, распевают хоровые песни; нищета и разруха воспринимаются как начало «новой эры». Характерно, что рукопись, сохранившаяся в архиве Н. С. Ансарстого, озаглавлена «Собачье счастье. Чудовищная история». Э. Проффер предполагает, что Булгаков «изменил название, когда кто-то сказал ему, что оно уже было использовано Куприным в рассказе о собаках, представляющим собой прозрачную аллегорию». Вероятно, первоначальное название иронически перефразировало название дешевой колбасы «собачья радость». В повести неоднократно обыгрывается этот мотив удовлетворения минимальных потребностей. Бездомный пес рад самой маленькой косточке. За кусок колбасы он готов лизать Филиппу Филипповичу ноги. А попав в теплый дом, где его постоянно кормят, он «размышляет» о том, что вытащил «самый главный, счастливый собачий билет». Это животное довольствование малым, заурядное «счастье» ассоциируется в повести не только с Шариковым, но и с жизнью людей в начале 20-х годов, которые стали привыкать жить в нетопленных квартирах, питаться гнилой солониной в Советах нормального питания, получать гроши и не удивляться отсутствию электричества. Профессор Преображенский категорически отрицает такую систему: «Если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха... Двум богам нельзя служить! Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев!»

  • 2075. Современное искусство в России 20- 21 вв.
    Другое Литература
  • 2076. Современное общество в произведениях Т.Н. Толстой
    Другое Литература

    Работает он главным истопником: жители Федор-Кузьмичска так и не научились добывать огонь, зато у Никиты Иваныча очень полезное последствие: у него огненное дыхание, что и спасает весь город. С «Нынешними» истопник почти не общается, как сказал Бенедикт, Прежние не понимают Нынешних, а Нынешние Пежних. Да что тут говорить, Никита Иванович человек образованный, умный. Он постоянно пытается возродить культуру, старые традиции, что простым «голубчикам» кажется очень странным: « Дак этот Никита Иваныч начал по всему городку столбы ставить. У своего дома на столбе вырезал: "Никитские ворота". А то мы не знаем. Там, правда, ворот нет. Сгнивши. Но пусть. В другом месте вырежет: "Балчуг". Или: "Полянка". "Страстной бульвар". "Кузнецкий мост". "Волхонка". Спросишь: Никита Иваныч, вы чего? А он: чтоб память была. Пока, говорит, я жив, а я, говорит, как видишь, жив всегда, желаю внести свой посильный вклад в восстановление культуры. Глядишь, говорит, через тыщу-другую лет вы наконец вступите на цивилизованный путь развития, язви вас в душу, свет знания развеет беспробудную тьму вашего невежества, о народ жестоковыйный, и бальзам просвещения прольется на заскорузлые ваши нравы, пути и привычки. Чаю, говорит, допрежь всего, РИНИСАНСА духовного, ибо без такового любой плод технологической цивилизации обернется в ваших мозолистых ручонках убийственным бумерангом, что, собственно, уже имело место».

  • 2077. Современный студент и музыка
    Другое Литература
  • 2078. Современые тенденции в гоголеведении
    Другое Литература

    Иного подхода придерживался В. Виноградов. Выпущенная в 1925 году в издательстве культурно-просветительного трудового товарищества „Образование“ книга В. В. Виноградова „Гоголь и натуральная школа“ была задумана как обзорный очерк, посвященный текущим итогам и проблемам изучения творчества Н. В. Гоголя. Однако значение данной работы гораздо шире. По существу, она впервые в русской литературной науке наметила пути исторического изучения произведений этого писателя, изучения, опирающегося не на интуитивные, хотя и весьма глубокие, прозрения (как у символистов), а на факты и тщательный текстовый анализ: «Гоголь, как художник слова эта тема историко-литературного исследования, которое почти даже не начато. В нее, как в большой спутанный клубок, вплелось множество побочных проблем. Некоторые из них уходят далеко за пределы творчества Гоголя, имея общий теоретико-литературный интерес. Прикрепление этих принципиальных вопросов историко-литературного построения (напр., о взаимоотношении романтического и реалистического стилей, о сущности реализма в русской литературе и т. п.) к изучению Гоголя произошло давно, еще в 4050 г. XIX в. (Белинский, Чернышевский). Это невыгодно отразилось на исследовании Гоголевской поэтики: неопределенные терминологические клейма облепили Гоголевский стиль и заслоняли мозаическую сложность его структуры. Лишь робко, как второстепенная линия подхода к художеству Гоголя, с начала текущего века, намечается путь непосредственного изучения Гоголевской поэтики и стилистики».

  • 2079. Создание национальной поэтической школы. Поэзия "Плеяды"
    Другое Литература

    Современному Риму посвящен сборник сонетов «Сожаления». Италия не только как земля классической древности, но и как колыбель Возрождения обладала огромной притягательной силой для всех европейских гуманистов. Понятно и волнение Дю Белле, впервые ступившего на священную землю, и его разочарование, чувство горечи и удивления, которое охватило поэта при виде современного ему папского Рима. Дю Белле был поражен духом орысти, каким было пропитано папское окружение, заражавшее весь город продажностью и развратом. Критика папского Рима в «Сожалениях» лишена теологической оболочки. Гуманистический, далекий от католической ортодоксии взгляд Дю Белле на религиозные разногласия сближает поэта с позициями самых передовых людей того времени. Отвергая антигуманистическую, реакционную Контрреформацию, олицетворением которой стал для него Рим папы Павла IV, санкционировавшего массовое запрещение книг, Дю Белле критически отнесся к протестантизму с его «мирским аскетизмом» и идеалом «добродетельного накопления». Отсюда мысль о веротерпимости, постоянно возникающая на страницах «Сожалений». Обрушив на папский Рим мощь своего сатирического таланта, Дю Белле противопоставил «вечному городу» образ родины, еще более милой в разлуке. Этот образ складывается у поэта из двух частей: это и скромная провинция Анжу, и государство, славное и могучее своей многовековой историей. Элегическая тоска окрасила сборник Дю Белле, сделав из него замечательный памятник ренессансной лирики.

  • 2080. Солженицин как религиозный писатель
    Другое Литература

    Суть в том, что Солженицын религиозный писатель. Достаточно вспомнить, что он был первым православным мыслителем, удостоенным Темплтоновской премии "За прогресс в развитии религии", основанной в США Фондом Темплтона. Поэтому мир, нас окружающий, он видит как Творение, исполненное глубочайшего смысла, в том числе, и символического. Поэтому он вовсе не нуждается в домысливании, в обогащении художественного образа, в "типизации", основе основ реалистического метода. Задача художника состоит в том, чтобы постичь в реальности, нас окружающей, Божий замысел о мире, глубинный символический смысл событий и явлений, свидетелями которых мы оказываемся, но истолковать которые далеко не всегда можем. Здесь секрет того, что в его эстетике соединяется несоединимое: с одной стороны, строгий документализм, принципиальный отказ от любого вымысла, который трактуется как ненужное излишество, способное исказить истинную картину событий, будь то описание гибели Матрены (рассказ "Матренин двор") или же убийства Столыпина (эпопея "Красное Колесо"), с другой стороны, глубинная онтологическая символика, которую видит писатель в документально подтвержденных фактах. Поэтому вымысел не характерен для Солженицына, он прибегает к нему тогда, когда реальные факты и документы принципиально недоступны. Едва ли не единственный случай вымысла "сталинские" главы романа "В круге первом". Конечно же, все детали жизни вождя там вымышлены и графинчик с замочком на горлышке, чтобы не подсыпали яду, и ключик от него, и многие-многие детали, воспроизводящие мироощущение человека, добровольно обрекшего себя на одиночество в подвале-бункере, охраняемом лучшими силами МГБ. Когда Твардовский указывал ему на явную вымышленность этих глав, Солженицын парировал: пусть вождь пожинает теперь плоды закрытости собственной жизни. Если никто не может знать их достоверно, то художник имеет право на домысливание. В остальном же он стремится избежать вымысла: важнее прочесть в самой реальности Божьего творения ее скрытый глубоко символический смысл.