Литература

2621. Владимир Никитич Виноградов
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Перечень разрабатывавшихся в клинике проблем занял слишком много места, так как он охватывает практически все разделы внутренней медицины. Это кардиология и гастроэнтерология, пульмонология и эндокринология, различные инструментальные и биохимические методы исследования. Нелишне помнить, что ещё в 30-е годы по инициативе Владимира Никитича Виноградова (в период его пребывания во II ММИ) были введены в практику работы терапевтической клиники гастроскопия и бронхоскопия - методы, без которых в настоящее время невозможно представить полноценное обследование больного. В послевоенные годы в факультетской терапевтической клинике I МОЛМИ стал внедряться метод радиоизотопной диагностики заболеваний щитовидной железы, а также началось использование радиоактивных изотопов для лечения некоторых форм патологии этого органа и болезней системы кроветворения. Для своего времени это был несомненный прорыв. Постоянно находясь в курсе “острых” проблем медицины, Владимир Никитич Виноградов очень живо отреагировал на открывшуюся перспективу хирургического лечения приобретённых пороков сердца, и в 600 коечной клинике (первой из терапевтических клиник страны) стало проводиться зонирование правых отделов сердца и лёгочной артерий с последующим введением рентгеноконтрастного вещества. При этом проблема разрабатывалась комплексно: наряду с зондированием сердца потребовалась совершенствование рентгенологической диагностики, изучение газового состава крови, внедрение неинвазивных методов (фонокардиография и векторкардиография).
2622. Владимир Николаевич Войнович
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

В 1980 Войнович выехал за границу по приглашению Баварской Академии искусств, с 1981 лишен советского гражданства, живет в Мюнхене. С начала 1990-х годов часто приезжает на родину, активно выступает как публицист (книга "Антисоветский Советский Союз", 1985), проявляя и в этом жанре политический заостренный парадоксализм своего мышления. Эта черта, равно как и тяготение художественной манеры Войновича к «коллажности» и продуктивному эклектизму, отразилась и в романе-антиутопии "Москва 2042" (1987), показавшем доведенную до абсурда воображаемую советскую действительность 21-го века и продолжающем начатую Войновичем в «не очень достоверном рассказе об одной исторической вечеринке» "Войнович в кругу друзей" (1967) тему осмеяния коммунистических вождей («товарища Кобы» И.В.Сталина, Леонтия Ария Лаврентия Берия, Лазера Казановича Лазаря Кагановича, Опанаса Марзояна Анастаса Микояна и др.) и в опубликованных в конце 1990-х годов романе "Замысел" и повести "Дело № 34840", где в характерном для писателя смешении эссеизма и биографического документализма передается история покушения на Войновича сотрудников КГБ.
2623. Владимир Николаевич Корнилов
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Печатался как поэт с 1950. Стал известен после публикации поэмы "Шофер" в альманахе "Тарусские страницы" (1961). Выпустил два сб. прозы в Куйбышеве и кн. стихов: Пристань. М., 1964; Возраст. М., 1967. Принят в СП СССР (1965). В 1966 выступил в защиту Ю.Даниэля и А.Синявского. Печатался в ж-лах "Грани" (№ 94, 1974; № 100, 1976; № 117, 1980), "Континент" (№ 1, 1974; №№ 2, 5, 1975). Выпустил кн.: Демобилизация. Франкфурт-на-Майне, "Посев", 1976; "Каменщик, каменщик...". Роман. Франкфурт-на-Майне, "Посев", 1980. В марте 1977 исключен из СП СССР; восстановлен в 1988. Вновь начал печататься на родине сначала как поэт ("Знамя", 1986, № 11; "Знамя", 1987, № 10; 1988, № 8; "НМ", 1988, № 8; "ДН", 1989, № 7; "Огонек", 1989, № 16; "Октябрь", 1991, № 2 и т.д.), затем и как прозаик: Девочки и дамочки. Повесть. "ДН", 1990, № 5. Выпустил кн.: Надежда . Стихи. М., "Совет. писатель", 1988; Музыка для себя. Стихи. М., "Правда", 1988; Польза впечатлений. Стихи. М., "Современник", 1989; Демобилизация. Роман. М., "Московский рабочий", 1990; Избранное. М., "Совет. писатель", 1991; Стихотворения. М., "Слово", 1995; Суета сует. Стихи. Короткие поэмы. М., "Дом-музей Марины Цветаевой", 1999. Издал кн. статей о русской поэзии: Покуда над стихами плачут... М., "Academia", 1997; Вольная поэзия России М., "Прогресс-Плеяды", 2000. Посмертно выпущена кн. стихов: Перемены. М., "Дом-музей Цветаевой", 2002.
2624. Владимир Николаевич Крупин
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Начал с публикации стихов, репортажей и очерков, однако истинное писательское лицо Крупина автора «деревенской прозы» проявилось в рассказах и повестях, в т.ч. в сб. "Зерна", повести "Варвара", "Ямщицкая повесть" (все 1974), с их бесхитростными историями, нередко вложенными в уста простых крестьян, с повествованием о трагических событиях на вятской земле в период братоубийственной Гражданской войны, с мечтой о «соборном» равенстве. Широкую известность принесла Крупину повесть "Живая вода" (1980), осуществляющая знакомый мировой литературе конца 19 начала 20 вв. социально-психологический эксперимент на основе жизнеподобной ситуации: открытия в одной деревне некоего целебного источника, освобождающего население от пагубной русской привычки алкоголизма, полная гротескной фантазии, юмора, иронии и грусти, оплакивающая нравственную деградацию русского мужика и надеющаяся на сказочное его исцеление «живой водой». Горестным, честным и трудным судьбам людей русского села посвящены повесть в письмах "Сороковой день" (1981; назв. сокращенного подцензурного варианта "Тринадцать писем", до 1987), повесть "Боковой ветер" (1982), "Повесть о том, как..." (1985) и др., проникнутые щемящей болью за разрушаемую, уходящую деревню, сострадательной любовью к сельским жителям. Примечательны постоянные любимые герои Крупина чудаковатые мужики, доморощенные философы, мудрые юродивые, неуклюже, наивно, косноязычно умеющие выявить подлинную суть событий, сказать правду, мужественно противостоящую «лейтмотивному» для Крупина злу лжи, пропитавшей современное общественное устройство, провоцирующей и пьянство, и социальную апатию, и нравственный индифферентизм. Тема «малой родины» в широком историческом контексте раскрывается в цикле рассказов "Вятская тетрадь" (1987), где строки летописей соседствуют с преданиями о старообрядцах, а воспоминания о военном детстве с рассказом о судьбах интересных людей. Сквозная мысль об истинном величии внешне скромного, «нешумного» бытия, родственного в трактовке писателя национальному русскому характеру, в котором самоирония превалирует над тщеславием, а поиск идеала над поиском материальных благ, проявляется и в повести "На днях или раньше" (1977), посвященной проблемам семейной жизни, и в рассказе "Картинки с выставки" (1979) и в повести "От рубля и выше" (1981), где стремление художника к славе, признание и даже творческий успех трактуются как путь, чреватый опасностью нравственной гибели, саморазрушения личности.
2625. Владимир Одоевский
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Начало 20-х гг. для либеральной части русского дворянства характеризовалось началом отхода от оппозиционных настроений (явление, нашедшее отражение и в самой декабристской среде) и поворотом от разработки социальных проблем в мир идеалистической философии. В кружке Е. Г. Раича, Обществе любомудрия, председателем которого был О., и в печати («Вестник Европы», альманах «Мнемозина», 4 части которого были выпущены О. совместно с В. К. Кюхельбекером в 18241825) О. вел пропаганду своих философских взглядов, основанных на идеалистической системе Шеллинга. Философия последнего надолго осталась путеводной звездой О., значительно позже характеризовавшего немецкого мыслителя как «Христофора Коломба XIX века, открывшего человеку неизвестную часть его мира... его душу». О. печатал философские статьи, а также художественные новеллы, аллегории и апологи, по большей части выражавшие типичные для любомудров искания «возвышенного». Моралист-автор выступал с сатирой против нравственной испорченности дворянского общества, дидактически обличая его пороки, но отнюдь не стремясь подорвать социальные основы его существования. Этот, типичный для О. дидактизм, отмеченный и Белинским, отразился на позиции О. в литературных спорах: О. требовал от литературы теоретической высоты и идейной насыщенности конечно в духе отвлеченного любомудрия; в своих мечтаниях о совершенствовании О. оставался очень далеким от общественной борьбы. События 14 декабря, с некоторыми участниками которых (В. К. Кюхельбекером, А. И. Одоевским и др.) О. и его друзья были лично связаны, настолько перепугали «любомудров», что они поспешили ликвидировать свой кружок и уничтожить его бумаги. Еще долго О. мучили ночные кошмары в образе арестовывающего его полицейского офицера, которому он впрочем во сне же «красноречиво доказывал всю пользу своей особы и приводил примеры своей добросовестности». Углубление в 3040-х гг. философских исканий привело О. вслед за его учителем Шеллингом к мистицизму. Произведения этого периода, объединяемые рядом циклов, «Пестрые сказки Иринея Модестовича Гомозейки», «Дом сумасшедших», «Русские ночи» и т. д. показывают значительный творческий рост О. Композиция его новелл становится более отчетливой и вместе с тем занимательной, язык точным и ясным, появляется отмеченный Белинским «беспокойный и страстный юмор», шире и глубже становится постановка идеологических вопросов. В то же время создается и основной для О. жанр философской фантастической новеллы, нашедшей свое наиболее удачное выражение в цикле «Русские ночи». О. стремился к созданию «гармонической» универсальной науки, которая переварила бы в себе все научные специальности в некотором органическом единстве; отсюда его интерес к универсализму средневековой науки, углубление в «тайные науки» магию и алхимию, значимость для него образа Фауста. В своих романтических новеллах О. в значительной степени находился под влиянием творчества Гофмана. Вместе с тем дидактизм остается движущим импульсом творчества О., сказываясь не только в его бытовых и сатирических произведениях (повести «Княжна Зизи» и «Княжна Мими», близкие по тематике к комедии Грибоедова, Пушкин напр. ставил выше фантастических новелл), но и в самых мистических вещах. В своих исканиях О. не забывал необходимости разрешить противоречия повседневности, но в своих ответах запутывался в лабиринте противоречий. Он не враг просвещения, развития техники, железных дорог и т. п., но он жестоко ополчался против «банкирского феодализма» Запада, приводящего к обнищанию масс и «духовному» загниванию. О. презирал якобинцев, скептически относился к утопическому социализму, панически боялся революции, писал специальные новеллы против Мальтуса и Бентама. В итоге ему пришлось обосновать нечто вроде славянофильского национализма с признанием мессианского предназначения России. Соответственно этому он идеализировал социальный строй крепостничества, видя основное общественное зло в недостатке национального воспитания и в коррупции чиновнического аппарата. Эти ответы не могли повидимому удовлетворить и самого О., и своей утопии «4338-й год», в которой к 5-му тысячелетию Россия должна была поглотить все страны, сохраняя самодержавный строй под главенством «первого поэта», он так и не закончил. Вскоре после выхода в свет «Русских ночей» Одоевский признал их пройденным этапом, сблизился с Белинским, перешел от мистицизма к позитивизму, идейно примыкая к умеренным либералам западнической ориентации.
2626. Владимир Раевский
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Деятельность Р. как члена «Южного общества» протекала гл. обр. в Кишиневе, где жил тогда в ссылке Пушкин. Раевский быстро занял первое место в группе кишиневских друзей поэта. Политический агитатор, заговорщик, поэт, разносторонне образованный человек, Р. пользовался несомненным влиянием на Пушкина. По свидетельству Липранди, первое чтение «Певца в темнице» Р. сильно взволновало Пушкина. Влияние постоянных бесед Р. с Пушкиным о необходимости национального содержания в русской поэзии, равно как и образов из русской старины в столь понравившемся Пушкину «Певце в темнице» несомненно сказалось в пушкинской «Песне о вещем Олеге» и неоконченных набросках его о Вадиме. С 1822 по 1827 Раевский находился под следствием в Тираспольской крепости, где его дело рассматривалось в четырех комиссиях. Предусмотрительность Раевского, позаботившегося об уничтожении улик, и его твердость на суде не помешали обвинить его в «злонамеренном» «образе мыслей». Дело закончилось в 1827 ссылкой Раевского в Сибирь, где он пробыл до 1858.
2627. Владимир Святославич
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Насколько Владимир до крещения был ярым язычником (обновление культа, человеческая жертва) и женолюбцем (пять жен, 800 наложниц), настолько после крещения он является образцом князя-христианина. Его щедрость сказывалась в богатейших пирах и обильной милостыни. После этого события Владимир совершил еще несколько походов, успешно отбивался от печенегов, строил против них города. Как христианин, он заботился о просвещении (ему приписывается основание первой школы) и о построении церквей, даровав одной из них десятину (996 г.). Владимир не казнил “разбойников”, “боясь греха”. Но “епископы” посоветовали, и князь установил казнь, скоро, однако, вновь замененную вирой.
2628. Владимир Семенович Маканин
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Прозаик не давал оценок поступкам и характерам своих героев. Его типичным персонажем был человек из среднего слоя общества, поведение и круг общения которого полностью соответствовали его социальному положению. В отличие от героев Ю.Трифонова и писателей-«деревенщиков», персонажи Маканина, как правило, выходцы из небольших поселков, не были укоренены ни в городской, ни в деревенской среде. По мнению критика Л.Аннинского, промежуточность героев определяла авторский «язык, отвечающий теме». В этом смысле наиболее типичен герой повести Антилидер (1980) Толик Куренков. Владеющая им «сила усредненности» заставляет его испытывать неприязнь к людям, которые так или иначе выделяются из привычной ему бытовой среды, и в конце концов приводит его к гибели. «К некой серединности и сумме, которую и называют словами «обычная жизнь», приходит и главный герой рассказа Ключарев и Алимушкин (1979).
2629. Владимир Федосеев
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Владимир Федосеев сотрудничает с ведущими оркестрами Европы в качестве приглашенного дирижера: с цюрихским Тонхалле, лейпцигским Гевандхаус, Филармоническим оркестром Французского радио, оркестром Баварского радио. Маэстро Федосеев является первым приглашенным дирижером Токийского филармонического оркестра. Под его управлением в Осло, Стокгольме и Мюнхене прозвучал Реквием Верди в исполнении Международного фестивального хора и выдающихся солистов Кэрол Ванесс, Флоренс Квивар, Лючиано Паваротти, Роберто Скандуцци. Федосеев много работает и в качестве оперного дирижера. Он руководил постановкой "Сказки о царе Салтане" (1988), "Пиковой дамы" и балета "Спящая красавица" (1989) в Ла Скала, редко исполняемой оперы Берлиоза "Бенвенуто Челлини" на фестивале "Флорентийский музыкальный май" (Флоренция, 1987 г.), ставил оперы "Снегурочка", "Алеко", "Евгений Онегин" в парижском зале "Плейель" (1987, 1989, 1991 гг.), "Кармен", "Борис Годунов" и "Волшебный мандарин" в Венской опере (1993, 1994, 1995 гг.). На оперном фестивале в Брегенце (Австрия) Федосеев поставил оперу "Осуждение Фауста" Берлиоза (1992 г.), "Сказание о невидимом граде Китеже..." Римского-Корсакова совместно с режиссером Гарри Купфером на юбилейном, 50-м фестивале в 1995 году, "Демон" Рубинштейна (1997 г.), "Любовь трех королей" Монтемецци (1998 г.), "Золотой петушок" Римского-Корсакова (2000 г.). Постановка оперы "Демон" Рубинштейна", названная журналом "Оперный Мир" "лучшей постановкой европейского оперного сезона 1997 - 98 гг." в 1999 году была также осуществлена на сцене цюрихского оперного театра "Opernhaus". В этом театре маэстро также поставил в 1996 году "Жизнь за царя" Глинки, в 1998, совместно со знаменитым режиссером Эрвином Пиплицем - "Аттилу" Верди, в 2000, в год 160-летия со дня рождения П. И. Чайковского - "Пиковую даму" Чайковского и балет "Золушка" Прокофьева.
2630. Владислав Озеров
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

«Фингал» (1805), «Дмитрий Донской» (1807) и «Поликсена» (1809). Ода и лирика его не возвышаются над посредственностью, басни же интересны лишь темой, которая автобиографична для О.; из четырех басен три трактуют тему судьбы дарования и бездарности. Первой ступенью к овладению искусством трагедии была слабая во многих отношениях, но уже характерная для художественного метода О. трагедия «Ярополк и Олег» (1798). Как видно из заглавий, О. брал содержание своих трагедий из русской истории, из античной литературы и из макферсоновского Оссиана («Фингал»). Однако было бы совершенно излишним ставить вопрос о близости О. к тем источникам, откуда он черпал формально свой материал, и тем более упрекать его в искажениях, как это делали многие его критики. Надо признать, что Эдип и Антигона, Поликсена и Агамемнон О. ничего не имеют общего в характерах с героями древнегреческой трагедии, так же как Дмитрий и Олег с соответствующими лицами из русской истории. Причина этого заключается не в незнании греческого яз. и русских летописей, а в той задаче, с которой О. подходил к взятому материалу. Ни исторической ни бытовой трагедии у О. искать нельзя, нет у него и трагедии классической. В последней силой, руководящей героями, причиной трагической коллизии, была судьба (в античной трагедии), долг, честь (Корнель). Но уже Расин во Франции в значительной степени дал перевес чувству страсти над долгом в руководстве человеческими поступками. О., нашедший много родственного себе у Расина и потому часто подражавший ему, поставил чувство на пьедестал, подчинил ему все поведение человека, причем само чувство стало у него равнозначащим не страсти, а «чувствительности» (любимое выражение самого Озерова). Его герои Дмитрий, Олег, Фингал, Эдип, а особенно героини Предслава, Антигона, Монна, Ксения, Поликсена люди чувства, нежного и мечтательного, через которое они воспринимают все их окружающее. Чувство делает человека героем, делает его гуманным, всепрощающим, свободным от узких понятий морали, долга, от религиозных суеверий.
2631. Владислав Реймонт
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Р. не интересуется главным героем романа (у Р. он конечно не главный герой) пролетариатом. Р. как будто чует опасность, он знает, что пролетариат не в пример крестьянству действует по-иному, но именно это иное недоступно Р. Поэтому Р. кончил свой роман тем, что польский фабрикант-хищник прозревает. Он, страдая, осознает нравственную низость своей жизни, бессмысленность погони за наживой; по Р., польский фабрикант, именно потому, что он польский, а не немец или еврей, первый осуждает свою капиталистическую жизнь. Он на пути перерождения. Вместе с ним находится на этом же пути и сам Р. Неустрашимый художник начинает уступать место моралисту. Дальнейший путь намечен. Пролетариат после «Земли обетованной» раз навсегда исчезает из поля зрения Р. Он возвращается к своим любимым крестьянам, создает роман «Мужики» (Chlopi, 19041909). «Мужики» Р. это эпический шедевр, вершина его творчества. В «Мужиках» читатель найдет все слои деревни и бедноту, и жалкого батрака, и середняка, единый фронт всей деревни против помещика, единый фронт против ксендза, которому верующие католики-крестьяне, когда дело идет о земле, решительно и мрачно бросают в глаза обвинение в продажности, корыстной службе помещику. Тут исчезают религиозность, холопская покорность темного крестьянина, и перед нами бунтующий разъяренный крестьянин в его стихийной силе. Язык Реймонта достигает в «Мужиках» сочности, гибкости. Никто в польской литературе не сумел так, как Р. в «Мужиках», сочетать неразрывно природу с жизнью человека. Природа у Р. это не сентиментально-романтический пейзаж Жеромского, это суровая, неумолимая, но одновременно любимая, действенная, необходимая человеку спутница, неразрывно с ним связанная на каждом шагу его жизни. Но в «Мужиках» заметен уже идеологический поворот Р., начавшийся еще в эпоху «Земли обетованной». Основой, на которой держится деревня, он при всем своем объективизме считает кулака. После «Мужиков» Р. пишет о героическом прошлом Польши конца XVIII в., эпохи Костюшковского восстания, революции, вооруженной борьбы против царской России. Он дал нам трилогию исторических романов: «Последний сейм Речи Посполитой» (Ostatni Sejm Rzeczypospolitej, 1913), «Никогда не отчаиваться» (Nil desperandum, 1916), «Восстание» (Insurrekcia, 1918). Заранее можно было предвидеть, что исторический роман не по силам Р. Мешал ему его идеологический хомут, его патриотизм. Прямо бездарен Р., когда пытается дать сложный переплет личной жизни с кипучей революционной общественной деятельностью. Он остается большим мастером лишь там, где изображает борьбу, действие, толпу на улицах Варшавы, где характеризует подлую магнатскую верхушку.
2632. Властелин колец. Толкиен Джон Рональд Руэл
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Hole-dwellers - жители нор; по другим версиям, в нем соединяется слово rabbit (кролик) со среднеанглийским словом hob, которым именовали маленьких волшебных существ, добрых проказников и безобидных воришек, позаимствованных английским фольклором из кельтской традиции) - народ, населяющий север Средиземья (континент, являющийся в мифологическом мире Толкина чем-то вроде прообраза Европы). Изначальные свойства и привычки X. напоминают не только о фольклорных маленьких человечках, но и, с одной сторо- ны, об инфантильных "зверюшках" из английских сказочных повестей (мохнатые ножки, обостренные зрение и слух, умение бесшумно пере-, двигаться и быстро исчезать), а с другой стороны, о комических образах средних викториан-цев во "взрослых" романах (приземленность, узкий кругозор, консерватизм, здравый смысл). X. являются как бы "меньшими братьями" человека; их маленький рост (в половину человеческого) есть метафора "домашнего" масштаба Хоббитании, ее ограниченности сферой бессобытийного быта (застольями шесть раз в день, не считая закусок, празднованиями дней рождения, курением табака, играми и беззаботной болтовней), их домики-норы - метафора укромности Хоббитании, ее спрятанности от большого мира Средиземья.
2633. Власть жены над мужем у русских и иностранцев
Дипломная работа пополнение в коллекции 09.02.2012

«Собственник» - первый роман цикла «Сага о Форсайтах», написанный Джоном Голсуорси в 1906 году. Действие разворачивается в Великобритании в конце XIX века. В романе показаны ценности и нравы английской буржуазной семьи, которая, по словам автора, является «точным воспроизведением целого общества в миниатюре». Автор вводит термин «форсайтизм», показывая тем самым, что психология, присущая показанной в романе семье, характерна для широкого слоя населения. Главной сюжетной линией романа является раскол в семье Сомса Форсайта, человека, жизнью которого управляло «чувство собственности», и его жены Ирэн, никогда не любившей мужа. Внезапное чувство, охватившее Ирэн и Босини, жениха кузины Сомса, вступает в конфликт с «чувством собственности», которое движет семьей Форсайтов. На примере этой семьи рассматриваются отношения между мужем и женой, принятые в классе, составляющем «ядро нации» того времени.
2634. Власть имущие в сказках Салтыкова-Щедрина
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Умение сатирика обнажать «хищные интересы» крепостников и возбуждать к ним народную ненависть ярко проявилась уже в первых щедринских сказках «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» и «Дикий помещик». Приемами остроумной сказочной фантастики Щедрин показывает, что источником не только материального благополучия, но и так называемой дворянской культуры является труд мужика. Генералы-паразиты, привыкшие жить чужим трудом, очутившись на необитаемом острове без прислуги, обнаружили повадки голодных диких зверей. «Вдруг оба генерала взглянули друг на друга: в глазах их светился зловещий огонь, зубы стучали, из груди вылетало глухое рычанье». Только появление мужика спасло их от окончательного озверения и вернуло им обычный «генеральский» облик.
2635. Влияние женщин на становление дворянской культуры XIX века
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Вы меня так утешили Вашею припискою, любезный брат Николай Васильевич, что мне непременно хочется самой вас благодарить. К тому же, и поспорить с вами не мешает. А ведь одна из моих любимых привычек, - из таких споров я всегда выношу что-нибудь полезное и хорошее, чем обогащается память или моя мысль. Вы правы на счёт моего боярина он не только изображает то, что было, как то, что я бы желала видеть в боярине, и что могло бы у нас возродится, если бы мы сами о том порадели. - А насчёт аристократии, воля ваша, я за неё горою и упиралась на примере в оочую происходящие. Кто во Франции держит себя честно, тихо, с достоинством, ни жертвуя ни верою, ни убежденьями своими, кто как не один faubourg A. Germain? А в Англии, эти мерзавцы торгаши, в чьих руках управление так грустно, разве это не вши, не выскочки из торгашей, не отродье адвокатово, тогда как настоящая аристократия, старинные лорды, удалены от дел вот уже 30 лет, и только иногда показываются - когда надо принести что-нибудь в жертву за благосостояние целого края и твёрдость конституции? … Везде средние классы портятся и развращаются все своим эгоизмом, продажеством, честолюбием мелким и мелочным, и если запад страждет, то от них и по их милости. Даже люди способные между ними скорее сносны, чем полезны, потому что пружины их деятельности не честь и не благородство. - Если у нас боярства нет, то именно потому, что не было родовое, коренное, независимое и фундаментальное, а доставалось, как мандаринство, по высшему соизволению или капризу, ни за что, ни про что иногда. Дайте наследственных бояр, и мы возродим общее мнение, эту необходимую пружину в многосложной машине всякого правительства и управления! - Вот какова была моя мысль, и к чему клонятся мои выражения конечно, её нельзя было высказать напрямик, - и я похвалила дедов, чтоб дать внукам желанье заслужить такие же похвалы. - Впрочем, ещё раз благодарю за критику вашу, которой доказывается мне ваше сочувствие и ваше внимание к моим рифмам; вы знаете, что каждое ваше слово ценится и имеет вес в глазах моих. Да-с! а что Пуо высказал недавно о необходимости аристократии, о своих прежних заблуждениях на это счёт? … - Но я теперь, без всяких заблуждений жму дружески вашу руку, прошу вас передать кузине всё, что я желаю ей хорошего и думаю о ней прекрасно, равно мои искренние поздравления с дорогою племянницею, - и обоих вас прошу не оставлять своею дружбою. Преданная вам вполне Евдокия Ростопчина"
2636. Влияние контекста на интерпретацию окказиональных словообразовательных конструкций
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

По мнению других лингвистов, для описания узуальных и окказиональных СК парафразы как базовые структуры семантически недостаточны. Как считает Косериу, “словообразовательные структуры семантически слишком богаты для интерпретации на уровне системы, а соответствующие синтаксические структуры слишком эксплицитны” [4, с. 48-61]. По мнению Сэппенена, СК имеют сложную семантическую структуру, которую можно лишь частично передать с помощью синтаксических структур в виде словосочетаний или предложений, так как значение окказиональной СК практически бесконечно [21, с. 147]. В другой работе Сэппенен пишет, что такие окказиональные образования, как Brautstau, Teppichstelle не обладают каким-либо лексическим значением. Эти семантически пустые знаки могут стать словами лишь в благоприятных условиях. Из предполагаемого отсутствия значения окказиональных композит он делает вывод, что они вместе с остальными вспомогательными частями речи (местоимения, союзы) являются своего рода текстообразующими и текстосвязующими словами и принадлежат к сфере лингвистики текста [22, с. 82]. При функционировании зависимые от контекста окказионализмы приближаются к синсемантическим элементам, выполняя текстосвязующие функции, впитывают в себя содержание соответствующего контекста, хотя и по своей форме, и по структуре являются автосемантическими единицами. В этом заключается одно из основных противоречий окказиональных структур. По мнению Пинкаля, “неоднозначность” (“Nicht-Eindeutigkeit”) ОСК определяется не только их “размытой или диффузной семантикой” (“diffuse Semantik”) и их семантической бесконечностью. “Неоднозначность” предполагает также наличие бесконечного множества толкований, которые могут оказать влияние на возможное их понимание. Он пишет, что “семантическая неопределенность - это свойство языковых выражений, обусловленное определенными структурными особенностями их денотатов. Прагматическая неопределенность относится к ситуациям выражений, а также к информации, содержащейся в данных выражениях” [19, с. 4]. Поэтому он предлагает выделить конкретные/неконкретные, точные/размытые значения, при этом он проводит четкое разграничение между семантической размытостью и полисемией. Диффузность семантики окказионализма предполагает также и размытость отношений между его составными частями. Это в конечном итоге предполагает неограниченное число возможных уточнений, которое, однако, на практике существенно сокращается до конкретных вариантов возможного употребления, а именно, до числа допустимых отношений, основывающихся на знаниях читателя. Таким образом, в конкретной языковой общности размытость значения на уровне возможных употреблений соответствующих сложных слов часто проявляется как многозначность [10, с. 39].
2637. Влияние мировоззренческих установок на творчество Германа Гессе
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Во все века источником знаний служила книга, письменное и печатное слово. Книга же и путь к образованию. По мнению Гессе, книга всегда будет «единственным средством, благодаря которому человечество может узнать собственную историю и непрерывно сознавать себя».[2, c.179]. Гессе считает, что «...не следует опасаться исчезновения книги в будущем, наоборот, чем полнее новые изобретения удовлетворят со временем потребность людей в общении между собой и распространении образования, тем скорее возродятся достоинство и авторитет книги.»[2, c.179]. Гессе писал эти строки в далеком 1930 году, когда еще даже фантасты не могли представить себе сегодняшнюю степень развития телевидения и компьютерных сетей, но слова его не только не потеряли своей актуальности, но, как мне кажется, приобрели еще большую остроту. Люди, несомненно, соскучатся по осязаемости книжных переплетов, шелесту страниц и магической силе печатного и рукописного слова, которые Гессе называл «магическими формулами».
2638. Влияние персидской поэзии на русскую культуру ХІХ века
Информация пополнение в коллекции 24.05.2010

В России в конце XVIII в. возрастает интерес к Восточной культуре, естественно не может остаться без внимания и поэзия, начинают появляться переводы восточных стихов и украшенной прозы, первым в поле зрения переводчиков попадает великий перс Саади (XIII в.), прославленный на всем мусульманском Востоке умением "развлекать наставляя и наставлять развлекая" как властителей, так и их подданных. Согласно "Библиографии Азии" В. Межова, на рубеже XVIII-XIX вв. публикуются в журналах "Из Садия" ("Приятное и полезное препровождение времени", 1794, ч. 1), "Восточная баснь славного Саади", перев. с франц. А. Котельницкого ("Приятное и полезное препровождение времени", 1796, ч.12), "Басни восточного философа. Саади" А. Котельницкого ("Библиотека ученая и экономическая", 1797, ч. 14), "1) Заблуждение. 2) Молодой шах. Из Саади". Павел Львов. ("Ипогрена или утехи любословия", 1801, ч. 10, N 67). Характерным примером переклички наставлений Саади с тематикой просветительской восточной повести служит упомянутое выше стихотворное переложение "Восточная баснь...", имеющее подзаголовок "Государь -- дервиш -- мудрец", где речь идет о пахаре (вариант "поселянина"), которому приснился сон о справедливом государе, попавшем после кончины в рай, ибо "султан в свой краткий век со всеми ласково старался обходиться", и дервише, угодившем в ад, поскольку он "у страстей всегда стенал в неволе, // Всю жизнь искал, чтоб быть ему на том (райском) престоле". Басня оканчивается моралью-наставлением мудреца: "Кто ищет в жизни сей вознесться высоко, // По смерти будет тот низринут глубоко; // А кто и с высоты престола долу сходит, // Hетленный тот венец бессмертия находит", цит. В последние годы XVIII в. российские журналы публикуют во множестве восточные анекдоты и апологи, а также "мысли восточных мудрецов", наставляющие о пользе почтительности к родителям, щедрости и терпения, о вреде порока и рубцах от ран, наносимых ложью. Так, один только "Пантеон иностранной словесности" за 1798 г. представляет читателям восточный анекдот "Дервиш в глубокомыслии (наставление дервиша калифу Мостацему Билла о бренности богатства и тщете бытия)", "Последния слова Козроэса Парвиса, сказанные им сыну своему (Перевод из персидской книги Бостана, сочиненной поэтом Сади)", "Мысли об уединении. Переведены из той же Саадиевой книги", две арабския оды (одна -- об умерении страстей и познании самого себя, вторая -- о вине, "вливающем в нас и ум, и красноречие"), а также "Мысли восточных мудрецов". Переводчики не указаны, а сами переводы выполнены, скорее всего, с французских изданий.
2639. Влияние попыток исследования литературы на литературу
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Имя писателя2001 Август2002 Май2002 ИюньАпдайк Дж.85012751490Бабель И.81512251058Берджесс А.93112671270Борхес Х. Л.368529902929Булгаков М.849775797695Грин Г.74119161232Джойс Дж.124517371527Доценко В.356289015607Маринина А.95691019910589Олдисс Б.1165910846Оруэлл Дж.674775680Платонов А.147416641228Солженицын А. И.361746215324Стругацкие А. и Б.139451425215465Толкиен Р. Р.89682306413403Толстой А.129716041563Умберто Эко399928652891Честертон Г. К.1609918891Шоу Бернард519764638То, что получилось, показательно само по себе, но, уже начав составлять таблицу, я понял свою ошибку, и невозможность достижения цели. Дело в том (как вы вероятно уже поняли), что для того чтобы доказать, что знание анатомии литературы дает бесталанным людям писать книги и маскировать свое неумение манипулированием знанием "внутреннего строя" литературы, нужно проанализировать целую массу именно посредственных писателей, вместе с сильными писателями, конечно. А сделать это возможно, лишь всерьез занявшись этим, посвятив себя этому. У меня же, к сожалению, или счастью, нет желания посвящать себя исследованию сугубо умозрительной, в сущности (хотя и не столь умозрительной, сколь бывают иные темы научных исследований).
2640. Влияние псалмов на поэзию Державина
Сочинение пополнение в коллекции 12.01.2009

Если проанализировать одно из первых, ставшее известным державинское переложение псалма стихотворение “Счастливое семейство”, обращенное к А.А.Ржевскому, то станет ясно, что и для адресата, и для автора это переложение было наполнено не только морально-религиозным смыслом, во и вполне житейскими параллелями и намеками. Вероятно, эти намеки были совсем не существенными для постороннего читателя. И счастливая семейная, жизнь Ржевского с красавицей второй женой, и его многочисленные сыновья все это стояло за стихами. Вместе с тем главное в стихотворении, сохраняющем все мотивы псалма, те моральные величины, которые всегда будут близки поэту, к которым Державин будет вновь и вновь возвращаться в своем дальнейшем творчестве. Для поэта вовсе не были общим местом слишком дидактичные для нас строки: ...блажен тот человек, Кто с честью, правдой неразлучен.

Blog

Литература