Философия

561. Гегелевский феномен современности, или Насколько Гегель близок к модерну
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Конечно, нельзя понимать дело таким образом, будто Гегель отрицал существование единичного, индивидуально-конечного как самостоятельного проявления субъективности, и на это уже обращалось внимание выше. Речь о другом о том, что для Гегеля как рационалиста-логициста имело значение только такое индивидуально-единичное (такие его проявления), которое являлось принципиально рефлексируемым, которое могло быть объяснено, описано, понято, “схвачено” и “без остатка” сведено к чистому мышлению и мыслящему самое себя самосознанию как изначально положенным формам всеобще-логического. Поэтому, если и можно говорить о “трагедии” конечной, человеческой субъективности в системе Гегеля, то она имеет совершенно иные природу и признаки, нежели те, о которых повествуют критики Гегеля, обвиняющие его как создателя “абсолютной философии всеобщего”, в полном отрицании, “упразднении” единичного и человеческого как такового. Уделяя в действительности большое внимание единичному и конечному (без них, по Гегелю, немыслимо завершение системы, собственное утверждение (читай: самопознание) абсолютного духа), Гегель, по сути дела, элиминировал важные реальные субъективно-индивидуальные измерения, проявления “я” такие, как бессознательное, чувственность и переживания в их не-рациональных проявлениях (т.е. то, что именуется “энергией” души[24]), сведя их к чистому самосознанию как энергии фундирующего все и вся мышления. Несомненно, Гегель прекрасно осознавал ценность и значимость для человеческой личности всех этих, принципиально не рефлексируемых проявлений “я”. Свидетельством чему является его развернутый и содержательный анализ этих принципиально-нерефлексируемых измерений “я” в “Феноменологии духа” и в философии субъективного духа. Однако он считал их лишь некими промежуточными гештальтами сознания, его иллюзорными “идолами”, теми “побочными“ результатами самораскрытия абсолютной субъективности, которые должны быть преодолены, познаны (читай: постигнуты понятийно, а следовательно, “о-всеобщены”, поняты как проявления всеобщей рациональной субстанции) в развитии субъективности и тем самым преобразованы в рефлексируемые проявления сознания “я”. Ибо только то, что являлось умопостигаемым (а, стало быть, то, что было “положено” как всеобще-мыслительное) обладало у Гегеля достоверностью.
562. Гегель - наука логика
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Из этого П.-Ж. Лабарьер (Франция) [3] делает два вывода. Первый: три этапа «Науки логики» иллюстрация трех моментов, которые относятся к схеме рефлексии (от лат. Reflexio обращение назад, процесс осмысления чего-либо при помощи изучения и сравнения). Сфере бытия соответствует полагающая рефлексия, сущности внешняя, а понятию определяющая рефлексия. Существенно принять во внимание, что это указывает на основополагающий характер данной схемы по отношению ко всей «науке логики». Второй вывод: подобно тому как определяющая рефлексия образует единство рефлексии полагающей и внешней, так и понятие есть единство бытия и сущности. Вот тут-то и совершается первое нарушение линейной связи. Становится ясным, что на протяжении всего сочинения и во всех его частях речь идет о понятии: в первой о понятии в-себе, в разделе, посвященному сущности, - о понятии для-себя, а в разделе «Понятие» о понятии, полностью опосредовавшем самого себя, ставшего непосредственным. В оригинале это звучит так: «…все понятие в целом должно рассматриваться, во-первых, как сущее понятие и, во-вторых, как понятие; в первом случае оно есть только понятие в себе, понятие реальности или бытия; во втором случае оно есть понятие как таковое, для себя сущее понятие (каково оно назовем конкретные формы в мыслящем человеке, но также, хотя и не как сознаваемое, а тем более не как понятие, которое знают, в ощущающем животном и в органической индивидуальности вообще; понятием же в себе оно бывает лишь в неорганической природе). Согласно этому, логику следовало бы, прежде всего, делить на логику понятия как бытия и понятия как понятия, или, пользуясь обычными, хотя и самыми неопределенными, а потому и самыми многозначными выражениями, на объективную и субъективную логику. Сообразно же с лежащей в основе стихией единства понятия в самом себе и, следовательно, нераздельности его определений, последние, поскольку они различны, поскольку понятие полагается в их различии, должны также находиться, по крайней мере, в соотношении друг с другом. Отсюда получается некая сфера опосредствования, понятие как система рефлективных определений, т. е. как система бытия, переходящего во внутри-себя-бытие понятия, понятие, которое, таким образом, еще не положено, как таковое, для себя, а обременено в то же время непосредственным бытием как чем-то также внешним ему». [1]
563. Гегель – наука логики
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Из этого П.-Ж. Лабарьер (Франция) [3] делает два вывода. Первый: три этапа Науки логики иллюстрация трех моментов, которые относятся к схеме рефлексии (от лат. Reflexio обращение назад, процесс осмысления чего-либо при помощи изучения и сравнения). Сфере бытия соответствует полагающая рефлексия, сущности внешняя, а понятию определяющая рефлексия. Существенно принять во внимание, что это указывает на основополагающий характер данной схемы по отношению ко всей науке логики. Второй вывод: подобно тому как определяющая рефлексия образует единство рефлексии полагающей и внешней, так и понятие есть единство бытия и сущности. Вот тут-то и совершается первое нарушение линейной связи. Становится ясным, что на протяжении всего сочинения и во всех его частях речь идет о понятии: в первой о понятии в-себе, в разделе, посвященному сущности, - о понятии для-себя, а в разделе Понятие о понятии, полностью опосредовавшем самого себя, ставшего непосредственным. В оригинале это звучит так: …все понятие в целом должно рассматриваться, во-первых, как сущее понятие и, во-вторых, как понятие; в первом случае оно есть только понятие в себе, понятие реальности или бытия; во втором случае оно есть понятие как таковое, для себя сущее понятие (каково оно - назовем конкретные формы - в мыслящем человеке, но также, хотя и не как сознаваемое, а тем более не как понятие, которое знают, в ощущающем животном и в органической индивидуальности вообще; понятием же в себе оно бывает лишь в неорганической природе). - Согласно этому, логику следовало бы, прежде всего, делить на логику понятия как бытия и понятия как понятия, или, пользуясь обычными, хотя и самыми неопределенными, а потому и самыми многозначными выражениями, на объективную и субъективную логику. Сообразно же с лежащей в основе стихией единства понятия в самом себе и, следовательно, нераздельности его определений, последние, поскольку они различны, поскольку понятие полагается в их различии, должны также находиться, по крайней мере, в соотношении друг с другом. Отсюда получается некая сфера опосредствования, понятие как система рефлективных определений, т. е. как система бытия, переходящего во внутри-себя-бытие понятия, понятие, которое, таким образом, еще не положено, как таковое, для себя, а обременено в то же время непосредственным бытием как чем-то также внешним ему. [1]
564. Гегель (1770-1831 гг.) и его философская система
Информация пополнение в коллекции 18.02.2010

ТЕРМИН ПОНЯТИЯСодержание ПОНЯТИЯАбсолют - (Философский энциклопедический словарь ? ред. кол. С.С. Аверинцев, Л.Ф. Ильичев и др. - 2-е изд. - М.: Советская энциклопедия, 1989. - с.5) (от лат. аbsolutus - безусловный, неограниченный), понятие идеалистической философии, обозначающее духовное первоначало всего сущего, которое мыслится как нечто единое, всеобщее, безначальное и бесконечное, и противопоставляется всякому относительному и обусловленному бытиюАбсолютный дух - (Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: учебник - 4-е изд. перераб. и доп. - М.: Проспект, 2007. - с.126) в философской системе Гегеля заключительное звено развития духа, реализующее самосознание абсолютной идеиАбсолютная идея - (Лебедев С.А. Философия науки: Словарь основных терминов. - М.: Академический проект, 2004 - с.21) основная категория философии Гегеля, обозначающая универсум в его полноте, безусловную и конкретную всеобщностьАбсолютная истина - (Лебедев С.А. Философия науки: Словарь основных терминов. - М.: Академический проект, 2004 - с.25) означает полное, исчерпывающее знание о всей действительности, которое практически недостижимо и выступает лишь как цель научного познанияАнтитезис- (Философский словарь / под ред.И.Т. Фролова - 6-е перераб. и доп. - М.: Политиздат, 1991. - с.15) переход в противоположность, отрицание (входит в состав схемы диалектического развития) Антропологизм - (Спиркин А.Г. Философия: учебник. - М.: Гардарики, 1999. - с.431) (греч. anthropos - человек), философская концепция, представители которой усматривают в понятии человека основную мировоззренческую категорию, более важную, чем понятия материи и сознания, исходя из которой только и можно разработать представления о природе, обществе, мышлении. Диалектика - (греч. dialegomai - веду беседу, рассуждаю), наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, теория и метод познания явлений действительности в их развитии, самодвижении, вызываемом внутренними противоречиями. Объект - (Лебедев С.А. Философия науки: Словарь основных терминов - М.: Академический проект, 2004. - 320с) (от лат. objectum - предмет), философская категория, выражающая то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности. В качестве объекта может выступать и сам субъект. Триада - (Лебедев С.А. Философия науки: Словарь основных терминов - М.: Академический проект, 2004. - 320с) (от греч. Trias - род. triados - троица), философский термин, означающий тройственный ритм движения бытия и мышления. В немецкой классической философии (особенно у Гегеля) становится основной схемой диалектического развития: тезис (исходный момент), антитезис (переход в противоположность, отрицание), синтез противоположностей в новом единстве (снятие, отрицание отрицания). Идеализм - (Под общ. ред. Блауберга И.В., Пантина И.К. Краткий словарь по философии - М.: Политиздат, 1982. - 100с) противоположная материализму философская ориентация, которая исходит из первичности духа, сознания и рассматривает материю, природу как нечто вторичное, производное. Самосознание - (Золкин А.Л. Философия: учебник для студ. вузов - М.: ЮНИТИ, 2005 - с.182) сознание и оценка человеком самого себя как субъекта практической и познавательной деятельности, как личностиСинтез- (Спиркин А.Г. Философия: учебник. - М.: Гардарики, 1999. - с.435) соединение различных элементов, сторон предмета в единое целое (систему), которое осуществляется как в практической деятельности, так и в процессе познанияТезис - (Философский словарь / под ред.И.Т. Фролова - 6-е перераб. и доп. - М.: Политиздат, 1991. - с.256) в философии Гегеля это исходный момент в процессе диалектического развития, составляющий вместе с антитезисом триаду"Феноменология духа" - (Радугин А.А. Философия: Курс лекций. - М.: Владос, 1995. - с.124) часть философской системы Гегеля, где рассматриваются последовательно сменяющие друг друга конкретные формы проявления абсолютного духа, этапы его исторического развития. Список используемой литературы
565. Гегель и религия
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Выше приведенная цитата заимствована из черновых набросков к “Духу христианства.” В самой работе Гегель развертывает полемику с “Критикой практического разума.” Кант, рассматривая евангельскую заповедь “люби ближнего, как самого себя”, характеризовал ее как идеал святости, недостижимый для живого существа, ибо последнее “никогда не может быть свободно от желаний и склонностей, которые, основываясь на физических причинах, сами по себе не согласуются с моральным законом”. Гегель считает, что Кант “совершенно неправ”, ибо уже Нагорная проповедь решила проблему. Христос в ней добился единения и склонности с законом, благодаря чему последний теряет свою форму закона; бытие, которое, как принято говорить служит дополнением возможности, ибо возможность - есть объект, как нечто мысленное, всеобщее; бытие же - синтез субъекта и объекта, в котором субъект и объект теряют свою противоположность. Так же и эта склонность, добродетель, есть синтез, в котором закон (Кант именно поэтому и называет его объективным) теряет свою всеобщность, а субъект свою особенность, оба они лишаются своей противоположности, тогда как в кантовском понятии добродетели, напротив, эта противоположность остается и одно становится господствующим, другое подчиненным. Совпадение склонности с законом заключается в том, что закон и склонность перестают отличаться друг от друга... Так как здесь, в этом дополнении законов, и в том, что с ним связано, долг, моральные убеждения и тому подобное перестают быть всеобщими, противопоставленным закону, то это совпадение - есть жизнь, а в качестве отношения различных - любовь. Ветхозаветная заповедь “не убий” - “может стать принципом всеобщего законодательства, но Иисус противопоставил ей более высокий дух примеренности”, такую полноту жизни, которая делает этот принцип совершенно излишним.
566. Гегель о государстве
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Одна из наиболее смелых и оригинальных концепций Гегеля в его философии права является концепция государства как зрелого осуществления нравственности .В противоположность обычному пониманию, склонному видеть в государстве организацию социального этического минимума, Гегель утверждает политическую совместимость людей как организацию такого этического максимума, который в свою очередь только и возможен при наличности высшего индивидуально-этического взлета. Если, как это уже ясно, нравственная субстанция немыслима без социально- сращенной жизни людей, а такая жизнь требует, чтобы личная добродетель стала всеобщим законом человеческого бытия, то понятно, что уровень на котором осуществляется государство как зрелая и высшая форма нравственной субстанции, является исключительно высоким.. Государство получает максимальное задание и абсолютную санкцию. Однако в таком понимании государство есть не идеал , но действительный образ мира; сущность его в торжестве социально всеобщего и индивидуально- единичного ; жизнь его есть жизнь органической тотальности ; сила его есть сила Духа Божия, живущего в нем и творящего себя через него; право есть правота всеобщей воли ; уровень его есть конкретная нравственность, сотканная через слияния добродетельных душ; цель его есть Духа Божия на земле свобода. Общий , схематически взятый, облик этого замысла во многом близок политическому учению Аристотеля; однако схема выполнения значительно приближает Гегеля затруднениям платоновского дуализма; то и другие , конечно , с сохранением всей глубокой оригинальности его самостоятельных социально- философских прозрений.
567. Гегель о философско-логических основаниях становления науки о праве
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Т.о., чувственная конкретность предмета, богатство его сторон и отношений, которую Гегель именует “богатой расчлененностью предмета, которая и есть государство”, выступает как процесс “... формирования действительности”, возникновения недостающих предмету деталей, сторон и отношений, их строгой соразмерности, которую он придает каждой “колонне, арке и контрфорсу”, пока все здание не приобретет завершенный вид. Поскольку только завершенное здание, по Гегелю, делает возможным познание не только отдельных частей, сторон, моментов, органов предмета, но и способов их взаимосвязи, способа порождения данной конкретности. Формирование предмета как “завершенного здания”, своего рода готовность к познанию самого предмета, в котором в чувственной конкретности все стороны и органы целого взаимосвязаны, делают возможным познание предмета, но не действительным, т.к. эта взаимосвязь должна еще предстать как теоретическое отображение внутренних связей предмета. Обрисовав сам предмет, как “богатую расчлененность “, которая выявила в своем формировании все свои стороны, как недостающие ей органы, и некоторые их внешние взаимосвязи как некоторого конкретного целого, Гегель обращает внимание на возможности познания “богатой расчлененности”. Движение познания от поверхностного, внешнего к внутреннему, зависит, стало быть, не только от готовности самого предмета познания, но и адекватности способа теоретического освоения предмета. Становится ясным, что в таком случае возможность познания определяется только способностью философии выбраться из того состояния, в котором она “прозябает”, и которое характеризуется как “ последняя степень презрения” (2,с.48) . Этапу отображения внутренних связей должен соответствовать иной уровень самой философии, выбирающаяся из узких тисков поверхностности и рассудочности, философия лишь тогда сможет “... полагать в основание науки развитие мысли и понятия” (2,с.49), когда овладевает методом проникновения во внутренние связи предмета, в его субстанциональное бытие. Но в качестве понятийно-систематического отображения философия “... появляется лишь после того, как действительность закончила процесс своего формирования и достигла завершения” (2,с.56). Гегель, безусловно, прав, когда в качестве основы сопоставления состояния философии и предмета науки выдвигает принцип соответствия содержанию предмета адекватной ему формы познания. Пренебрежительное отношение к методу, как к форме постижения знания, становится абсолютно нетерпимым именно тогда, когда на первый план выдвигается завершение становления предмета на уровень науки.
568. Геморфология
Информация пополнение в коллекции 09.12.2008

Свойства земной поверхности как таковой описываются геометрическими характеристиками g1, g2…, gk, принимающими значения соответственно на множествах G1, G2…, Gk. Ряд геометрических характеристик земной поверхности, например, высоту, уклон, кривизну, практически можно относить к точке поверхности. Вместе с тем эти характеристики могут быть измерены и выражены количественно, принимая, таким образом, значения на множестве действительных чисел. Но рельеф представляет собой, в терминах теории систем, сложную, иерархически, ярусно построенную систему, у которой элементы высшего яруса, вступая в определенные отношения между собой, образуют элементы низшего яруса больших размеров. В рельефе элементами самого высокого яруса самых малых размеров являются точки земной поверхности. Из точек строятся элементы (в геоморфологическом смысле) форм рельефа, из элементов форм сами формы, из форм типы рельефа. Обобщенный в кибернетике опыт изучения сложных систем показывает, что для них количественное выражение свойств элементов и отношений между элементами часто оказывается невозможным. Поэтому для описания состояния сложных систем приходится прибегать к качественным характеристикам, принимающим значения на конечных множествах. Так, если в каждой точке склона степень выпуклости или вогнутости определяется количественно второй производной высоты H по расстоянию x и принимает значения на множестве действительных чисел, то склоны как элементы рельефа делят на выпуклые, , прямолинейные, , вогнутые , т.е. дают им характеристику, принимающую значения на конечном трехэлементном множестве. Другой пример: различая холмистый, низкогорный, среднегорный и высокогорный рельеф, мы даем типам рельефа качественную характеристику, принимающую значения на упорядоченном четырехэлементном множестве. Характеристики рельефа могут принимать значения на множествах функций, аппроксимирующих его очертания, корреляционных или спектральных функций, описывающих типы рельефа, и др.
569. Гендерная проблематика в философии
Курсовой проект пополнение в коллекции 12.01.2009

На амбивалентность основного гендерного отношения в философии романтизма указывает амбивалентное структурное соотношение мужской субъективности (воплощенной в основной субъектной фигуре метафизики романтизма фигуре романтического гения) и женской субъективности (являющейся идеальной фигурой так называемого экстатического чувственного переживания и одновременно романтической “истинной музой”, вдохновляющей романтического гения к творчеству).[26] Парадоксом этой логической конструкции гендерного соотношения является то, что, как свидетельствует анализ философско-эстетических взглядов представителей раннего немецкого романтизма, иенских романтиков братьев Августа и Вильгельма Шлегелей, Новалиса, Вильгельма Вакенродера, Людвига Тика, Фридриха Шлейермахера, романтическому гению принадлежит активная роль в процессе творчества, в то время как “высокая” женская функция в конечном итоге сводится либо к роли пассивного источника вдохновения для романтического гения, либо к пассивной роли объекта его вдохновения. Примером того, как женский субъект может быть источником творческого вдохновения для мужчины-гения, является известный пример гейдельбергского романтика Клеменса Брентано, воспевавшего в своей поэзии “мистику вечной женственности”, который на протяжении шести лет изо дня в день просиживал у постели монахини Эммерик, у которой открылись стигматы на теле и, записывая ее видения, трансформировал язык одержимой галлюцинациями женщины в форму литературного дискурса. В результате такого “творческого сотрудничества” Брентано создал художественное произведение своеобразный эпос в прозе, являющийся новой формой выразительности его литературного творческого поиска.[27] На трагическую роль пассивной символической музы указывает известный пример “одержимой и экзальтированной” музы романтизма Каролины Шлегель, бывшей женой и музой философа и теоретика литературы Августа Шлегеля, а затем женой и музой другого члена иенского кружка философа Фридриха Шеллинга и знаменитой не собственным литературным творчеством, а исключительно ролью вдохновительницы своих великих мужей. Кроме символической роли музы, Каролина была знаменита рапсодическими декламациями чужих литературных произведений. Ее, по словам Шеллинга, “пророческая душа, неведомая ей самой” привела ее к ранней и трагической смерти.
570. Гендерное измерение в современном социально-коммуникативном дискурсе: роль рекламы
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Рекламные объявления должны моментально сообщать информацию и требуют участия аудитории для конструирования значений. Попытка рекламодателей создать потенциально возможный образ окружающей действительности вынуждает их заимствовать образцы социального поведения из репертуара повседневной жизни. Вот почему в поисках материалов для рекламных объявлений рекламодатели обращаются к ежедневным ритуалам повседневности, а лучшей моделью для заимствования служит тот аспект социального поведения, который легко распознается в рекламных объявлениях, интерпретируется с первого взгляда и в то же время проникает в самую суть определения человеческого существа, то есть гендерные характеристики и отношения. Таким образом, символьное пространство рекламы создается не на пустом месте, а использует ту же антологию «гендерных репрезентаций» или проявлений, к которой прибегают все представители социума, чтобы наполнить смыслом социальную жизнь. Рекламодатели «продают» потребителю общепризнанную версию социального мира и взаимоотношений в нем; другими словами, они подсказывают, чего от вас ждут окружающие в более или менее типичных ситуациях. Секрет неминуемого успеха в рекламном деле заключается в обращении к устоявшимся и вместе с тем неосознанным на рациональном уровне шаблонам нашего восприятия, своего рода «социальным архетипам»[3,p.42] человека общественного. Расшифровать социальное поведение индивида можно с помощью репрезентирующих его специальных символических кодов «ритуалов» или «проявлений». «Ритуалы суть действия или события, которые структурируют значения социальной жизни»[3,p.45]. Ритуальные действия и приемы придают стабильность повседневной жизни, транслируя систему значений, в пределах которой дислоцируются и должны быть рассмотрены индивиды. В рекламной продукции взаимодействия между мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми упрощаются до уровня «ритуальных идиом». Для того, чтобы зритель с первого взгляда проник в суть изображения, создатели рекламы предлагают ему такое воспроизведение мужского и женского образов, которое символизирует идеальное, с точки зрения западного общества, а может быть, даже и универсальное распределение ролей и функций между ними в данной конкретной социальной ситуации.
571. Гендерные аспекты гармонизации профессиональных отношений мужчин и женщин в воинских гарнизонах
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

По данным российских профессиологов, процесс интеграции женщин в считавшиеся ранее "мужские" профессии (маскулинные сегменты рынка труда) в силу объективных причин приобретает устойчивые темпы. К числу таких профессий, как показал проведенный анализ, относится и военная служба. Если в 1 993 году в Вооруженных Силах РФ проходили военную службу 122 тыс. женщин (5,3 % от их общей численности), то, начиная с 1 995 года, ежегодный прирост военнослужащих-женщин составляет 1,5 % и на начало 2002 г. превысил в министерстве обороны РФ уже 10 % (95 тыс. чел.), что вывело Россию на 3-е место в мире после США и Израиля по степени феминизированности армии. С учетом проведенного сокращения на начало 2002 г. во всех силовых ведомствах России (МВД, ФСБ, МО РФ, ФАПСИ и др.) сегодня служат более 500 тыс. женщин в погонах, что равно населению таких крупных областных городов как Иванова, Мурманск или Воронеж. Только в министерстве обороны сегодня служат 24 женщины-полковника, 75 подполковников, более 300 майоров, остальные - младшие офицеры. Среди солдат и сержантов, проходящих военную службу на контрактной основе, женщины составляют 57 %. В Федеральной пограничной службе России военнослужащих-женщин более 12 тысяч. Из них 625 офицеров (5, 2 %) и 5480 прапорщиков (45,7 % от общей численности ).
572. Гендерные аспекты христианской добродетели и чистоты
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Гендерные роли формируются культурой. Русская христианская культура характеризуется высокой субстанцией власти. Именно поэтому семья в России ориентирована на жесткие гендерные роли. Религия имеет влияние на формирование социальных установок (Г. Оппорт). Эти установки, а точнее предрассудки, приучают женщину оценивать себя как существо, стоящее интеллектуально ниже мужчины (Ф. Гольдберг). Поэтому женские образовательные программы (университет Ньюкэсл, Великобритания) не только делают акцент на проблемы семьи, но обращают внимание на этико-философские ее аспекты (университет Уорика, Великобритания). В этой связи вопрос сравнительного анализа христианского учения о добродетели целомудрия и чистоты к современной дидроцентрической направленности семьи имеет особую актуальность в условиях России XXI века.
573. Гендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике
Доклад пополнение в коллекции 12.01.2009

Хотя понятие «гендер» введено в категориальный аппарат лингвистики сравнительно недавно [1, 2], гендерные исследования здесь уже оформились в самостоятельное направление. Вопросы взаимосвязи языка и пола его носителей (как и вообще значимость пола как фактора в процессе социализации личности), разумеется, обсуждались и ранее. При этом бурное развитие гендерных исследований на Западе совпало по времени с формированием новой философии науки - в первую очередь благодаря идеологии постмодернизма, а также поиску новой эпистемы в самой лингвистике.
Как объяснить, почему гендерные исследования интенсифицировались в западных странах именно в период критики структурализма и формирования постмодернистской философии? Какое значение имеет этот факт для российского языкознания, также переживающего в некотором роде «кризис жанра»? Для ответа на эти вопросы необходимо обобщить представления о процессах, в результате которых сформировались постструктурализм и постмодернизм, определить, как они связаны с философией языка, и, наконец, установить, в чем же состоит лингвистическая ком-петенция в современной гендерологии.
Начнем с того, что принципиально новое внесли в теорию познания те тенденции современной мысли, которые часто характеризуются как постмодернизм: постструктурализм, деконструктивизм, постмарксизм и некоторые течения феминизма. Во многих отношениях различия между ними перевешивают сходства, но при этом у них есть общие черты, которые и могут быть определены как постмодернистские [2, с. 154, 155].
Во-первых, все названные течения отрицают устойчивые эпистемологические основы, неоспоримые теоретические предпосылки и закономерности. Их объединяет недоверие к абсолютным или универсальным нормам и всеобъемлющим теоретическим системам, отход от картезианской логики.
Во-вторых, они ставят под сомнение идею рационального, единого субъекта, которая была основой западной мысли с эпохи Просвещения, предпочитая рассматривать субъект как социально и лингвистически фрагментированный.
В-третьих, будучи привержены плюрализму, фрагментарности и неопределенности, представители этих течений отвергают положение о социальной целостности, как и понятие причинности [З].
Наконец, все направления постмодернистской мысли признают языковую концепцию реальности, видя в том, что мы воспринимаем как реальность, социально и лингвистически сконструированный феномен, результат наследуемой нами лингвистической системы. Мир, утверждают они, познаваем только через языковые формы, следовательно, наши представления о нем не могут отразить реальность, которая существует за пределами языка. Эти представления могут быть соотнесены только с другими языковыми выражениями. Иначе говоря, язык отделен от контактов с внешними обозначениями.
Таким образом доказывается зависимость сознания индивида от стереотипов языка. Предполагается, что в сознании каждого запечатлена некоторая совокупность текстов, которые определяют отношение человека к действительности, его поведение и опосредуются дискурсивной практикой. Вследствие этого языку придается исключительно важное значение, а лингвистика становится одной из центральных наук. Если сознание индивида уподоблено тексту, человек как субъект «растворяется в текстах-сознаниях, составляющих великий интертекст культурной традиции» [4, с. 225].
Благодаря воздействию феминизма существенное место в идеологии постмодернизма занимают вопросы пола. Пол и возраст - те сущностные категории, на которых базируется экзистенциальный статус личности. Так, согласно идее Ж. Дерриды, система ценностей и взгляд на мир формируются с позиции «европейских белых мужчин». Иными словами, все сознание современного человека, независимо от его пола, насквозь пропитано идеями и ценностями мужской идеологии с ее приоритетом мужского начала, логики, рациональности и объектности женщины. Распространению этой идеи способствовала и известная книга С. де Бовуар «Второй пол», а также «Воля к знанию» М. Фуко, задуманная как первый том «Истории сексуальности» и показавшая, как социальное доминирует над биологическим даже в такой «природно обусловленной» сфере, как отношения полов. Вслед за де Бовуар Фуко показал, что уже в древности сексуальная мораль - это мораль мужчин: «мораль продуманная, написанная и преподаваемая мужчинами и к мужчинам обращенная» [5, с. 294]. Феминисты выдвинули тезис о господстве в обществе патриархата и о том, что все тексты и дискурсивные практики навязывают индивидам именно патриархатные, т. е. мужские, ценности.
В зарубежной лингвистике оформилось гендерологическое направление, изучающее с одной стороны, зафиксированные в языке стереотипы феминности и маскулинности, а также гендерные асимметрии, а с другой - особенности речевого поведения мужчин и женщин.
Гендерной лингвистике предшествовала феминистская и по сей день продолжающая существовать критика языка, или феминистская лингвистика (ФЛ). Выявленные ФЛ закономерности доказывают наличие в языковой системе «антиженской» асимметрии. Такой вывод интерпретируется с позиций гипотезы лингвистической относительности: язык не только продукт развития общества, но и средство формирования его мышления и ментальности. Исходя из этого, феминистская критика языка настаивает на переосмыслении и изменении языковых норм, считая сознательное нормирование языка и языковую политику вполне продуктивными факторами, например в политическом дискурсе.
Одна из основных особенностей ФЛ состоит в том, что она очень быстро вышла за рамки «чистой» лингвистики. Выраженная радикальность этого течения в языкознании и желание изменить нормы языка, а по возможности, саму языковую систему, вызвали острую междисциплинарную дискуссию. Возникновение гендерных исследований, а также весьма самостоятельного нового направления - изучения маскулинности [17, 18] - во многом обусловлено именно этой полемикой.
Теперь обратимся к ситуации, которая сложилась в России. По мнению П. Серио, «в лингвистике играет роль то, где развивается та или иная концепция: как история самих концепций, так и системы их противопоставлений другим концепциям не одни и те же повсюду, они зависят от страны или, точнее, от той или иной культурной традиции» (цит. по [6, с. 168]). Этот тезис имеет самое существенное значение для понимания того, как идет становление гендерных исследований в нашей стране. Наше языкознание само находится в процессе осмысления своих задач и перспектив. Оно характеризуется утратой четких критериев и границ. При всем разнообразии ситуаций в современной российской лингвистике выделяются четыре принципиальные общие установки:
«экспансионизм (размывание границ, расширение пределов, выход в смежные области);
антропоцентризм (обращенность к проблеме «человек в языке»);
неофункциональность (рассмотрение языка как деятельности, т. е. изучение его употребления);
экспланаторность (объяснительность)» [6, с. 207].
Очевидно, что эти факторы соответствуют общемировым тенденциям. Тем не менее западные лингвисты, особенно представители ФЛ, нередко критикуют русистов за недостаточное внимание к гендерным вопросам или патриархатный подход к их тематизации [7, 8, 9]. На наш взгляд, эта критика не вполне оправдана.
Ряд вопросов, например соотношение категории грамматического рода и экстралингвистической категории «пол», рассматривались в российской лингвистике в рамках других дисциплин - в частности, морфологии, грамматики, лексикологии - еще до того, как на Западе сформировалась феминистская концепция языка (подробнее об этом см. [10]). Многое из того, что требовали феминисты, - изменение в официальном письме форм обращения, реферирование не только к мужчинам, но и к женщинам, и т. п. - по умолчанию присутствовало в русском узусе: тетрадь ученика (цы), родился (лась) и т. д. Важно при этом отметить, что феминистский и - шире - постмодернистский дискурс в российской лингвистике отсутствовал. Подчеркнем, что этот факт не означает отсутствия внимания к феноменам языка, непосредственно или опосредованно связанных с полом. Именно поэтому корректнее было бы говорить не. об отсутствии интереса к проблематике, а об отсутствии соответствующей дискурсивной практики. Выделение пола в качестве специального предмета обсуждения действительно менее свойственно русской научной традиции, нежели западной. Как убедительно показал Фуко, проблематизация пола имеет в западной культуре глубокие корни и предстает как историческая совокупность различных знаний, институций и соответствующих практик, которые устанавливают обязательные для всех правила, границы и пределы [5, с. 425]. Таким образом, в основе изучения всех проявлений пола лежит исторически своеобразная форма опыта в отношении как конкретной личности, так и научного дискурса. Да и сами понятия «мужественность» и «женственность» при всей их общечеловеческой универсальности имеют определенную национально-культурную специфику (ср. [11]). Обнаружение и описание этой специфики - одна из актуальных задач гендерной лингвистики.
Приветствуя междисциплинарность и экспансию лингвистики как источники новых идей, следует все же задать вопрос: какова должна быть доля лингвистической компетенции в подходе к гендерным исследованиям? Что могут дать лингвистические методы и какие из них могли бы оказаться наиболее продуктивными?
Речь идет о теориях, которые мы вслед за Р. Мертоном и Р. Фрумкиной будем называть «теориями среднего уровня». Они разрабатывают эпистемологию частной науки, критерии научности принятого метода, способы проверки правильности полученных результатов, т. е. все проблемы, связанные с верификацией (подробнее см. [12, с. 56]). Проверка достоверности полученных результатов приобретает особое значение в постмодернистской лингвистике, отрицающей как общую методологию, направленную на поиск объективной истины, так и математические и логические методы, легче поддающиеся верификации. С этим тесно связан вопрос о перспективных направлениях лингвистической гендерологии в нашей стране (см. также [13, 14]).
Хотя современной лингвистике свойственна экспланаторноеть, а не дескрипция, начинать надо именно со сбора и описания фактов, так как такая база практически полностью отсутствует. Необходимо и обобщение результатов работ зарубежных исследователей. На сегодняшний день в российской лингвистике есть ряд кратких обзоров [3, 4], но еще не создан ни один монографический системный обзор. За рубежом разработан ряд продуктивных методик, которые могут быть апробированы на материале русского языка и послужить развитию собственной методической базы. Но чтобы это произошло, надо создавать широкие обзорные труды, знакомящие российских лингвистов с результатами и методами зарубежных исследований.
Совершенно необходимо исследование не только речевого поведения мужчин и женщин, но и самой системы русского языка на предмет возможностей, которыми она на каждом из своих уровней располагает для выражения феминности и маскулинности (см. [15]).
Продолжением научных изысканий в области языка могли бы стать сопоставительные исследования на материале двух или нескольких языков с целью выявить, сколь сильны в них гендерные асимметрии. Так, проведя исследование на материале русского языка и заканчивая сопоставительный анализ пословиц на материале немецкого, мне удалось показать, что в русском языке есть ряд отличий, например, женский голос в русской паремиологии и отсутствие такового в немецкой. Это позволяет, по крайней мере в аспекте паремиологии, утверждать, что русский язык менее андроцентричен, чем немецкий. (Подробно задачи и первые результаты такого подхода описаны в [4, 16].)
Необходимо исследование письменного и устного речевого поведения мужчин и женщин с позиций интеракционизма и теории речевых актов, т. е. целей высказывания, стратегии и тактик речевого поведения. При разработке этого направления изучаются не только различия в вербальном поведении лиц разного пола, но и особенности лиц одного и того же пола (множественность пола). Нужны также исследования гендерной доминантности в общении, т. е. предоставления слова, возможности довести высказывание до конца, частоты перебивания говорящими друг друга и т. д. Такие исследования чрезвычайно важны еще и потому, что в них можно прогнозировать расхождение с полученными за рубежом результатами. Дело в том, что воспринимаемые до недавнего времени как универсальные принцип кооперации Грайса и принцип вежливости Гофмана и Лича, в соответствии с которыми описывается коммуникация в западной культуре, реализуются у нас несколько иначе [13, 17]. Именно этот факт, по всей видимости, влияет и на гендерные аспекты коммуникации.
Зарубежные исследования показали, что в качестве теоретической базы лингвистической гендерологии оправдывают себя концепции гендеризма (Э. Гофман) и власти (М. Фуко), а также концепция культурной обусловленности полоролевой дифференциации общества (М. Мид). Изучение различных культур показало ошибочность объяснения поведения мужчин и женщин только биологическим полом. Поведенческие черты, которые проявляют мужчины или женщины в одной культуре, могут считаться неженственными и немужественными в другой.
В то же время во всех культурах соблюдаются различия между полами, и как только ту или иную черту поведения начинают ассоциировать с определенным полом, от нее стараются избавиться представители другого пола. Именно этот факт лег в основу концепции гендеризма, т. е. культурно и социально обусловленных и воспроизводимых обществом различий в поведении полов. Неравноправный статус полов, в той или иной степени присутствующий в любой постпатриархатной культуре, позволяет и в лингвистическом исследовании опираться на концепцию власти.
Властные отношения и вытекающие из них оценки и определения понятий фиксируются в языке и являются симптомами, анализ которых позволяет установить степень андроцентричности языка.
Продуктивными оказались как метод интроспекции, так и совершенно необходимые квантитативные, статистические методы, социо-и психолингвистические исследования.
Там, где исследуется коммуникативная интеракция, необходимо применение методик, разработанных социолингвистикой, т. е. методик, основанных на опросе, анкетировании и т. п. большого количества людей. Целый ряд параметров человеческой личности сплавлен так прочно, что трудно на примере малого числа информантов сделать вывод об общих для всех носителей языка закономерностях. В этой связи очень перспективным представляется создание специальных проектов, предполагающих работу группы исследователей и широкий охват материала. Интересные результаты может дать сотрудничество специалистов разного профиля, например лингвистов и юристов.
Кроме того, не только язык опосредует отношение индивида к миру и создает предел познавательной деятельности человека, как это считают постмодернисты, но также и человек воздействует на изменения языка, творчески его развивая. С этой точки зрения перспективно для гендерных исследований изучение кумулятивной функции языка, т. е. фиксации в нем определенных гендерных стереотипов, а также исследование их динамики, отражающей изменения в традиционной полоролевой дифференциации общества. Изучение словообразовательной и номинативной системы языка позволит установить в ней наличие гендерных асимметрий и - шире - культурных стереотипов феминности и маскулинности.
Резюмируя подчеркну, что российской лингвистике предстоит не столько начинать «с чистого листа», сколько осмыслить накопленные факты в новом методологическом ключе, сообразно с новой, постмодернистской концепцией гуманитарной науки и собственной культурной традицией.
574. Гендерные исследования в России
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Несмотря на проблемы, связанные с тем, что гендерные исследования - междисциплинарные по своей природе - трудно вписываются в рамки учебных программ университетов, построенных по дисциплинарному принципу, развитие гендерного образования набирает темпы. Уже сейчас во многих российских вузах читаются специализированные учебные гендерные курсы или эта тематика включена в общие учебные программы по социологии, антропологии, философии, лингвистике, истории, психологии и др. В качестве иллюстрации здесь можно назвать некоторые авторские учебные курсы: «Гендерные теории в современном мире: междисциплинарный подход» (О. Воронина, МГУ им. М. В. Ломоносова-Московская школа социальных и экономических наук); «Гендерные практики и гендерные стереотипы» (Т. Барчунова, Новосибирский государственный университет); «Природа женщины как философская проблема» (Г. Брандт, Уральский государственный технический университет); «Психология гендерных отношений» (И. Клецина, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена); «Женщина и СМИ» (Н. Ажгихина, МГУ им. М. В. Ломоносова); «Русская философия женственности XI-XX веков» (О. Рябов, Ивановский государственный университет); "Тендерные аспекты экономического поведения» (Е. Мезенцева, Высшая школа экономики); «Элементы гендерного анализа в литературе и лингвистике» (Т. Гречушникова, Тверской государственный университет); «Российские гендерные отношения и качественные методы в гендерных исследованиях» (Е. Здравомыслова и А. Т мкина, Европейский университет в СанктПетербурге) и др.
575. Генезис единства сознаний общества и индивида
Информация пополнение в коллекции 12.01.2009

Объявив сознание сущностью человека, мы сразу по этому определению должны отвергнуть его возможность у животного, иначе мы их просто не дифференцируем. Само слово "СОзнание" подразумевает понятия СОотнесенного, СОвместного знания, т.е. общего или общественного знания, что подтверждает ограниченность рассматриваемого понятия рамками человеческого общества. Каким термином тогда обозначить "сознание" животного? Увы, другой дефиниции, отличающей сознание животного от сознания человека, наука не предлагает, и Тейяр де Шарден говорит об истории жизни как развитии сознания. Но выполняет ли сознание животного ту же функцию, что и сознание человека, т.е. является ли самоотрицанием материи, как было раскрыто в очерке "Концепция сознания вне основного вопроса философии"? Если сознание человека обеспечивает свое самосохранение через преобразование окружающей материи, то у животного эволюционное самосохранение обуславливается изменением собственной морфологии и не под действием "сознания". Роль самоотрицания материи в зоофазе играет скорее генотип (генофонд). Сознание человека и сознание животного, при всей их эволюционной преемственности принципиально различаются, - "сознание животного" "обслуживает" в целях самосохранения саму особь животного. Однако, отсутствие иного термина принуждает пользоваться при необходимости именно понятием "сознание животного", которое я бы скорее назвал, если бы не его двузначность, "СОчувствием", поскольку животное чувствует, а не знает.
576. Генезис и основные вехи в развитии философии экстремальности
Информация пополнение в коллекции 19.09.2007

Для обозначения психических состояний человека в трудных условиях исследователи пользуются разными понятиями, среди которых наиболее популярно понятие "стресс". Его применяют для обозначения широкого круга не только психических, но и физиологических состояний, например физического напряжения, утомления и т. д., а также разнообразных явлений, относящихся к другим областям знания. Характерной является тенденция рассматривать стресс как особое состояние, рядоположенное с другими эмоциональными состояниями (аффектами, чувствами, тревожностью и др.) В литературе имеются многочисленные описания порождающих психическую напряжённость воздействий и ситуаций, которые называют стрессорами. При характеристике стрессогенных ситуаций указываются такие признаки, как "сложные", "трудные", "особые", "эмоциогенные", "критические", "аварийные", "чрезвычайные", "экстремальные", "сверхэкстремальные", "гиперстрессовые" и т. п. Экстремальность есть частный случай стресса и рассматривается как особенность стрессоров. Хотя существует несколько определений экстремальности, но при употреблении этого понятия обычно ясно, что речь идёт не о нормальных, обычных условиях деятельности, а о существенно отличающихся от них обстоятельствах. Экстремальность обусловливается не только интенсивностью, но и другими параметрами стрессоров. К ним относятся: качественное своеобразие последних, характеризующее физиологически особую среду, в которой может протекать человеческая деятельность (температурные, барические воздействия, гипоксия, гиподинамия и т.п.), характер действия стимула (нерегулярность его появления, монотонность и т. п.), объективная сложность самой задачи (переработка огромных потоков информации в ограниченное время, отсутствие информации, необходимой для выполнения тех или иных действий, отвлекающие воздействия, высокий темп работы и т.п.). Одним из важных, но до сих пор мало исследованных факторов экстремальности является время. Считается, что этот фактор может существенно определять экстремальность стимула и, следовательно, степень напряжённости и её эффект. Это объясняется тем, что доступный человеку оптимальный темп психической активности у разных лиц неодинаков и переход через индивидуальные пределы этого темпа ведёт к возникновению психической напряжённости. Общая особенность рассмотренных выше факторов заключается в том, что они превышают диапазон оптимальных воздействий и тем самым придают ситуации качество экстремальности. Однако эффект стрессора не ограничивается лишь его специфическим действием, но обусловлен также и психологическими особенностями человека. Так, непосредственная опасность для жизни, сильная боль, которые признаются эффективными стрессорами, могут не быть таковыми в связи с выполнением определённой социальной роли или, например, в связи с религиозными мотивами.
577. Генезис и сущность человека
Контрольная работа пополнение в коллекции 10.05.2008

Заслугой философской антропологии, а также современной франкфуртской школы является выдвижение на первый план проблемы человека, акцентирование внимания на этой проблеме, стремление отыскать пути выхода из бесчеловечных условий его бытия. Особое место занимает экзистенциализм философия существования, причем под существованием понимается внутреннее бытие человека, его чувства и переживания, его страсти и настроения и т.д. Идеи экзистенциализма восходят к воззрениям датского философа С.Кьеркегора и «философии жизни». Само же их зарождение произошло в России после поражения революции 19О5-19О7 гг. После первой мировой войны экзистенциализм получил развитие в Германии. В период после второй мировой войны во Франции. Экзистенциализм провозглашает активность человека, его свободу. Внутри этой философской школы существует два основных направления атеистическое (М.Хайдеггер, Ж.П.Сартр, А.Камю) и религиозное (К.Ясперс, Г.Марсель, Н.А.Бердяев, Л.И.Шестов). Центральной проблемой экзистенциализм считает вопрос о сущности человека. Существование предшествует сущности, и человек обретает свою сущность сам, сам проектирует и реализует себя. И в этом смысле он свободен. Больше того, как утверждал Сартр, человек «обречен быть свободным», поскольку никто за него не может осуществлять выбор линии поведения, выбор своего «Я». Отсюда вытекает ответственность человека и за свои поступки, и даже за то, что его превращение в подлинного человека не состоялось. Это придает оттенок трагичности и ситуации выбора, и самой свободе. «Я» всегда противостоит безличная сила, масса, стремящаяся затруднить этот выбор, стереть индивидуально особенное в человеке, сделать его таким же, как все в обезличенной массе. Истинное существование поэтому это одинокое существование. Но, стремясь оградить человека, экзистенциалисты не видят, что тем самым они одновременно лишают личность почвы для развития, которое одинокое «Я» без общения с себе подобными, реализовать не может. Особое место в экзистенциализме занимает проблема поиска смысла жизни, достижения ее сущности, которая раскрывается лишь через столкновение с ситуациями, которые Ясперс назвал пограничными Смерть, Любовь, Вера, Надежда, Болезнь, Страх, Ненависть. Смысл внимания к ним в том, чтобы привлечь внимание человека к высшей ценности, которая ему дана, к самой жизни. В условиях обострения глобальных проблем человечество приближается к своего рода пограничной ситуации, осмысление которой во весь рост встало ныне в повестку дня. Таким образом, сдвиг акцента в философии с бытия вообще на бытие человека, осуществленный экзистенциализмом привлек внимание к человеку как центру философских размышлений.
578. Генезис идеи коэволюции
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Интересно отметить, что Карл Поппер рассматривает эпистемологию как теорию научного знания, относя все научное знание к тому, что он называет “третьим миром”. В “универсуме”, или в “мире”, полагает Поппер, следует различать во-первых, мир физических объектов; во-вторых, мир состояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний и, возможно, диспозиций к действию; в-третьих, мир объективного содержания мышления, прежде всего содержания научных идей, поэтических мыслей и произведений искусства [10, с. 439440]. Содержание эпистемологии как теории научного знания составляют теоретические системы, научные проблемы и проблемные ситуации, а также сопутствующие им критические рассуждения. Эпистемология, таким образом, это развивающееся знание, но “знание без того, кто знает”, “знание без познающего субъекта” [10, с. 443]. Это утверждение Поппера не следует истолковывать так, будто он исключает эволюционный подход к предмету. Напротив, объективное содержание человеческого знания это “третий мир”, в состав которого входит также и эпистемология со всем многообразием идей, концепций и проблем. В результате взаимодействия между человеком и “третьим миром” происходит рост объективного знания, и Поппер подчеркивает то обстоятельство, “что существует тесная аналогия между ростом знания и биологическим ростом, то есть эволюцией растений и животных” [10, с. 446447].
579. Генезис общественно-политической концепции Н.Я. Данилевского
Статья пополнение в коллекции 12.01.2009

Для окончательного установления истины обратимся к книге Генриха Рюккерта, необычайно редкой сегодня в России. Нами не было установлено ни одного случая употребления автором «культурно-исторический тип», «культурный ряд». Г. Рюккерт употребляет термин «культурная история» (Kulturgeschichte), «культурно-исторический» (kulturgeschichtlich) в следующем аспекте. Это «совокупность явлений, в которой проявляется самостоятельность и самобытность высшего предназначения человечества» [14, III]. Человечество для Г. Рюккерта органическое единство [14, III]. Мировая история для Г. Рюккерта это ряд культурных рядов, которые, развиваясь параллельно друг другу, ведут человечество к единой цели. Цели мировой истории у Г. Рюккерта посвящена целая глава в первом томе его книги [14, 49]. Помимо этого Г. Рюккерт признает факт начала истории для всего человечества. Это наглядный признак линейности развития человечества. В сущности можно назвать Г. Рюккерта младогегельянцем, поскольку он аналогично Гегелю считал западноевропейскую цивилизацию вершиной развития человечества. При этом история у Г. Рюккерта некая метафизическая реальность, где человек «входит в историю» [14, 3]. Само человечество рассматривается Г. Рюккертом как индивид. Г. Рюккерт аналогично Гегелю разделяет народы на исторические и неисторические, причем он утверждает, что «неисторический индивидуум является в некотором смысле преградой на пути исторического развития» [14, 43].
580. Генезис теоретичних знань у класичній науці
Информация пополнение в коллекции 04.07.2010

Характерним прикладом щодо цього може служити відкриття й вивчення квазарів. Після виявлення першого квазара радіоджерела відразу ж виникло запитання, до якого типу космічних об'єктів він відноситься? У картині досліджуваної реальності, що зложилася вчасно відкриття квазарів, найбільш підходящими типами об'єктів для цієї мети могли бути зірки, або дуже вилучені галактики. Обидві гіпотези цілеспрямовано перевірялися в спостереженнях. Саме в процесі такої перевірки були виявлені перші властивості квазарів. Подальше дослідження цих об'єктів емпіричними засобами також проходило при активному коректуванні з боку картини реальності. Зокрема, можна встановити її роль в одному із ключових моментів цього дослідження, а саме відкритті великого червоного зсуву в спектрах квазарів. У джерелах цього відкриття лежав здогад М. Шмідта, що ототожнив емісійні лінії в спектрі квазарів зі звичайної бальмеровською серією водню, допустивши великий червоний зсув (рівне 0,158). Зовні цей здогад виглядає сугубо випадкової, оскільки до цього часу вважалося повсюдно, що квазари є зірками нашої Галактики, а зірки Галактики не повинні мати такий зсув. Тому, щоб виникла сама ідея зазначеного ототожнення ліній, потрібно було вже заздалегідь висунути екстравагантну гіпотезу. Однак ця гіпотеза перестає бути настільки екстравагантної, якщо взяти до уваги, що загальні уявлення про структуру й еволюцію Всесвіту, що зложилися до цього періоду в астрономії, включали уявлення про грандіозні вибухи, що відбуваються в галактиках, які супроводжуються викидами речовини з більшими швидкостями, і про розширення нашому Всесвіту. Кожне із цих уявлень могло генерувати вихідну гіпотезу про можливість великого червоного зсуву в спектрі квазарів.

Blog

Философия