Geum.ru

«Поддержка правосудия в отношении несовершеннолетних»

Вид материалаМетодическое пособие

Содержание


Манова Н.С.
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Литература:

  1. Уголовный кодекс Российской Федерации. Принят Государственной Думой 24 мая 1996 г. Вступил в действие 1 января 1997 г. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996.
  2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» // БВС РФ. 2000. № 4.
  3. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996.
  4. Курс уголовного права. Общая часть. Том 2: Учение о наказании / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 1999.
  5. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Р.Р. Галиакбарова. Саратов, 1997.
  6. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1999.
  7. Арькова В.И. Принудительные меры воспитательного характера, применяемые к несовершеннолетним. Иркутск, 1978.
  8. Астемиров З.А. Уголовная ответственность и наказание несовершеннолетних. М., 1970.
  9. Гаверов Г.Б. Проблемы наказания несовершеннолетних преступников. Иркутск, 1986.
  10. Галимов О.Х. Малолетние лица в уголовном судопроизводстве. СПб., 2001
  11. Емельянов В.П. Преступность несовершеннолетних с психическими аномалиями. Саратов, 1980.
  12. Забрянский Г.И. Наказание несовершеннолетних и его региональные особенности. М., 2000.
  13. Кашепов В.П. Уголовная ответственность несовершеннолетних. М., 1999.

14. Э.Б. Ювенальная юстиция: Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М., 2000.
  1. Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве: Учебное пособие для юридических вузов и факультетов. М., 2000.
  2. Овчинников А.П. Сущность и назначение принудительных мер медицинского характера. М., 1977

17. Право и психиатрия, М., 1991.

18 . Протченко А.Б. Принудительные меры медицинского характера. М., 1976.


ТЕМА № 2: «Особенности осуществления уголовно-процессуальной деятельности по делам о преступлениях несовершеннолетних»

План.
  1. Понятие и принципы осуществления ювенальной юстиции.
  2. Общая характеристика особенностей производства по делам о преступлениях несовершеннолетних как одной из форм осуществления уголовно-процессуальной деятельности.
  3. Содержание и процессуальная природа особенностей предмета доказывания по делам несовершеннолетних.
  4. Особенности досудебного производства по делам о преступлениях подростков.
  5. Особенности производства в суде первой инстанции по делам несовершеннолетних.


^ Манова Н.С., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса СГАП.

В отечественной процессуальной литературе в последние годы достаточно активно обсуждаются вопросы создания системы ювенальной юстиции как специальной системы судопроизводства для несовершеннолетних правонарушителей.

В целом ряде зарубежных стран существует отдельная система судов, рассматривающих дела о преступлениях несовершеннолетних, правосудие в которых осуществляется по достаточно специфической процедуре. Несмотря на национальные отличия ювенальных судов, в основах и процедуре их деятельности есть и целый ряд общих черт. Прежде всего, это такие дополнительные принципы осуществления правосудия, как социальная насыщенность, охранительная ориентация, индивидуализация и воспитательная направленность судебного процесса.

В России правосудие по делам несовершеннолетних осуществляется общими судами. УПК РФ (как и действовавший до недавнего времени УПК РСФСР) предусматривает лишь некоторые специальные правила рассмотрения дел о преступлениях подростков, сходные с теми, которые существуют в зарубежных моделях ювенальной юстиции. Но вряд ли сейчас можно говорить о подлинной дифференциации уголовно-процессуальной формы по делам данной категории. Собственно, в главе 50-ой УПК РФ прямо указано, что производство по делам несовершеннолетних определяется общими правилами, с изъятиями установленными настоящей главой. Хотелось бы отметить, что употребленная в новом законе применительно к производству по делам данной категории формулировка «изъятия» из общего порядка производства» является неудачной, так как специфику производства по делам несовершеннолетних составляют не изъятия, а дополнения к общим правилам осуществления следственной и судебной деятельности.

Некоторые из этих дополнительных правил (например, об обязательном участии защитника) действуют не только по делам данной категории. Другие особенности досудебного производства по делам несовершеннолетних, ранее предусмотренные законом, ныне исключены (например, существование персональной подследственности, коллегиальное рассмотрение дел о преступлениях подростков). То есть, те различия, которые существуют в процедурах как предварительного производства, так и производства в суде первой инстанции, то «наполнение» процедуры этих производств некоторыми единичными особенностями еще не дает основания говорить о дифференциации самой формы данного производства. Более того, в последние годы законодатель сокращает эти специальные правила осуществления следственной и судебной деятельности и в большей степени распространяет на дела несовершеннолетних общие правила производства. Так, с 1992 года подготовительные действия к судебному разбирательству по делам несовершеннолетних осуществляются не в форме распорядительного заседания, как это было ранее, а в общей форме; в соответствии с изменениями, внесенными в УПК в 1996 году, была ликвидирована индивидуальная подследственность уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних, а в соответствии с положениями УПК РФ судебное разбирательство дел несовершеннолетних будет осуществляться единолично судьей и даже мировым судьей, в зависимости от тяжести совершенных ими преступлений.

Вместе с тем Россия ратифицировала Пекинские правила (Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних, принятые резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1985 года) и тем самым взяла на себя обязательство привести свое законодательство в соответствие с международными стандартами. В концепции судебной реформы было предусмотрено создание специальных судов по делам несовершеннолетних, и в соответствии с этим был разработан проект закона о ювенальной юстиции, получивший одобрение на международном симпозиуме по проблемам ювенальной юстиции в рамках Совета Европы в ноябре 1995 года. Этот проект определил, что ювенальный суд, являясь судом уголовным, может рассматривать и вопросы, касающиеся гражданско-правовых отношений (опеки и попечительства над подростками-правонарушителями, злоупотребления родительскими правами в отношении несовершеннолетних обвиняемых и т.п.).

Отечественным ученым и практическим работникам хотелось бы рассматривать данную проблему в более широком, социальном диапазоне. Поэтому в теории уголовного судопроизводства поднимается вопрос о создании в стране системы ювенальной юстиции. Но к настоящему времени нет единого мнения о том, что такое ювенальная юстиция и насколько она необходима для России. Например, председатель Ростовского областного суда В. Ткачев определяет ювенальную юстицию как «особую систему правосудия, в которой центральное звено – специализированный суд - тесно взаимодействует с социальными службами как до рассмотрения дела судом, так и после вынесения судебного решения». По мнению В. Ткачева, в Ростовской области ныне создается региональная модель ювенальной юстиции.

Как и В. Ткачев многие другие ученые и практики, занимающиеся указанными проблемами, равно как и проект закона о ювенальной юстиции, рассматривают ее только как правосудие по делам несовершеннолетних, опирающееся на деятельность специализированных органов и вспомогательных социально-психологических служб ювенального профиля. По нашему мнению, решение вопроса о создании ювенальной юстиции предполагает разработку целого комплекса проблем, связанных, в том числе, с созданием особого порядка осуществления уголовно-процессуальной деятельности в ходе досудебного производства и в суде первой инстанции. Пока же УПК РФ традиционно регламентирует производство по делам данной категории, то есть содержит специальный раздел (16), в котором сгруппированы нормы, предусматривающие некоторые специальные правила осуществления уголовно-процессуальной деятельности, применяемые в дополнение к основным.

Эти дополнительные правила осуществления уголовно-процессуальной деятельности действуют безотносительно к видам преступлений, совершаемых подростками. Они обусловлены как возрастными признаками субъекта преступления, так и во многом той ролью, которой определяется социальная политика государства в отношении несовершеннолетних. Сущность уголовной политики как части общесоциальной политики любого демократического государства в отношении подростков-правонарушителей должна заключаться в том, что наказание за совершенное преступление назначается, в первую очередь, с целью исправления несовершеннолетнего, предупреждения совершения им новых преступлений. Во многом «ключ» для достижения этой цели дают положения главы 50-ой УПК РФ.

Как справедливо отмечено в специальной литературе, принципиальная возможность предсказывать поведение конкретного лица зависит от того, знаем ли мы все те факторы, которыми оно определяется, а также ту «программу», по которой оно развертывается вовне. Сведения об этих факторах дает исследование обстоятельств, составляющих особенности предмета доказывания по делам несовершеннолетних. Изучение всех данных о личности подростка, выявление того, как влияет на него социальная среда, каковы условия его жизни и воспитания, позволяют установить механизм индивидуального преступного поведения, глубину и стойкость тех личностных установок, которые привели к совершению преступления, выявить иные обстоятельства, которые способствовали совершению несовершеннолетним преступления.

Следует отметить, что существование особенностей предмета доказывания по делам несовершеннолетних (ст.421 УПК РФ), закрепленных в уголовно-процессуальном законодательстве наряду с общей статьей, посвященной предмету доказывания по всем категориям уголовных дел (ст.73 УПК РФ), привело к появлению в процессуальной литературе мнения о существовании специального предмета доказывания по делам о преступлениях подростков. Вряд ли можно согласиться с подобными утверждениями. Предмет доказывания по любому уголовному делу, в том числе и по делу о преступлении несовершеннолетнего, определяется общими положениями ст.73 УПК РФ, и основными требованиями закона является обязательность установления тех обстоятельств дела, которые составляют существо содеянного: события преступления, виновности обвиняемого и т.д.

Вместе с тем ст.421 УПК РФ предписывает необходимость выявления по делам о преступлениях подростков тех обстоятельств, которые прямо не упоминаются в ст.73 УПК РФ. В связи с этим возникает вопрос о том, являются ли обстоятельства, предусмотренные ст.421 УПК РФ, самостоятельными компонентами предмета доказывания либо это только составная часть компонентов общего предмета доказывания?

В специальной и учебной литературе по уголовному процессу нередко обстоятельства, подлежащие установлению по делам несовершеннолетних, называют дополнительными, тем самым относя их к разряду особых, не устанавливаемых более ни по каким категориям дел. Известные основания для этого дает и редакция ч.1 ст. 421 УПК РФ, в соответствии с которой по делам несовершеннолетних наряду с доказыванием обстоятельств, указанных в ст.73 УПК РФ, устанавливаются также возраст, условия жизни и воспитания подростка и т.д. Но это является ничем иным, как очередным проявлением редакционного совершенства нового законодательства. Статья 421 УПК РФ не предусматривает ни одного принципиально нового обстоятельства, которое устанавливалось бы только по делам несовершеннолетних и не подлежало бы установлению по делам взрослых лиц. Просто по делам подростков установление этих обстоятельств приобретает особое правовое и «целевое» назначение.

В частности, возраст обвиняемого в равной степени подлежит установлению по делам взрослых. Об этом прямо говорится в ст. 174, 220, 265 и др. УПК РФ. Но по делам несовершеннолетних максимальная детализация этого обстоятельства связана не только с решением вопроса о возможности привлечения лица в уголовной ответственности за совершение конкретного преступления, но и вопроса о применении особенностей в порядке судопроизводства по уголовному делу, материально-правовых норм о сроках, видах и пределах наказания, мест и режиме его отбывания в случае осуждения подростка.

Требования п.2 ст. 421 УПК РФ об установлении условий жизни и воспитания несовершеннолетнего являются детализацией п.3 ст.73 УПК РФ (обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого). Образ жизни, среда, в которой живет любой обвиняемый, всегда значимы для установления причин и условий преступления. Но для дел несовершеннолетних без установления этого обстоятельства невозможно решить и ряд вопросов, связанных с наличием смягчающих и отягчающих обстоятельств, с установлением психического отношения подростка к содеянному, с правильным избранием меры пресечения, с возможностью ограничиться мерами воспитательного воздействия и т.д.

Требование п.3 ст.421 УПК РФ установить влияние на подростка старших по возрасту лиц или иначе - наличие взрослых подстрекателей – является детализацией таких компонентов общего предмета доказывания как событие преступления, виновность лица, наличие смягчающих обстоятельств. Но по делам несовершеннолетних, учитывая возрастные особенности подростков, это имеет особое значение в качестве одной из причин, способствовавших совершению преступления несовершеннолетним.

Таким образом, обстоятельства, составляющие особенности предмета доказывания по делам несовершеннолетних, по своей сущности лишь детализируют компоненты общего предмета доказывания, ориентируя следствие и суд на углубленное исследование тех обстоятельств, которые имеют значение для повышение воспитательной и профилактической направленности уголовного судопроизводства, индивидуализации ответственности и наказания каждого несовершеннолетнего. Именно в этом и состоит процессуальная природа и назначение особенностей предмета доказывания, установленных ст.421 УПК РФ.

Актуальным и практически значимым является вопрос о том, какими способами должны устанавливаться обстоятельства, характеризующие личность несовершеннолетнего обвиняемого: должна ли это быть только строго процессуальная деятельность следователя и суда, протекающая в порядке, установленном законом, или же могут допускаться отдельные приемы и методы исследования личности за пределами процессуальных отношений.

Существует точка зрения, в соответствии с которой исключительное оперирование классическими способами доказывания при установлении обстоятельств ст.421 УПК РФ, определяющих особенности предмета доказывания по делам несовершеннолетних, приводит к неизбежной потере или искажению информации о личности подростка. Это связывается с тем, что следователь и суд не в состоянии овладеть всем необходимым комплексом разносторонних знаний, чтобы самим решать все вопросы, возникающие в процессе изучения личности. Выяснение различных морально-психологических и медико-биологических особенностей личности несовершеннолетнего обвиняемого, чрезвычайно сложных, специфических ситуаций, связанных с условиями его жизни и воспитания, требуют различного уровня специальных знаний из области психологии, медицины, педагогики. Поэтому в специальной литературе часто отмечается необходимость широкой «кооперации» следователя и суда по делам несовершеннолетних со специалистами в соответствующих областях знания и допущение отдельных приемов и методов исследования личности подростка за пределами процессуальных отношений.

Данная точка зрения не вызывает никаких возражений в плане участия в изучении личности несовершеннолетнего обвиняемого специалистов – лиц, обладающих специальными познаниями в педагогике, медицине, психологии и т.д. Уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность оказания такими специалистами квалифицированной помощи следователю и суду при производстве различных следственных действий с участием подростков. В частности ст. 425 УПК РФ предусматривает обязательное участие педагога или психолога в допросе несовершеннолетнего обвиняемого или подозреваемого, не достигшего шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии. Иные ситуации, при которых специалист может и должен быть привлечен для исследования данных о личности подростка, могут быть самыми различными. Поэтому сама возможность оказания такой помощи, безусловно, является положительным моментом, способствующим установлению всех обстоятельств предмета доказывания по делам о преступлениях несовершеннолетних. Однако, во всех случаях помощь, оказываемая специалистами, а равно представителями общественных организаций следователю и суду, формы и методы такой помощи не могут выходить за пределы отношений, регулируемых уголовно-процессуальным законодательством. По крайней мере, при существующей ныне процедуре доказательственной деятельности и форме уголовного судопроизводства по делам несовершеннолетних ситуация с использованием специальных познаний должна разрешаться только таким образом.

При расследовании любых преступлений, совершенных несовершеннолетними, огромное значение имеет правильно организованное и результативное взаимодействие органов предварительного расследования и соответствующих оперативных подразделений органов дознания, прежде всего отделений предупреждения правонарушений среди несовершеннолетних (ОППН). Именно это позволяет наиболее полно установить обстоятельства, составляющие особенности предмета доказывания по делам несовершеннолетних, и обеспечить возможно эффективное профилактическое воздействие.

Говоря о взаимодействии, мы имеем в виду согласованность усилий и действий указанных органов по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений несовершеннолетних. Новый УПК РФ в этом отношении не предусматривает ни каких-либо новых, ни, тем более, специальных форм взаимодействия следователя и органов дознания. Традиционными процессуальными формами такого взаимодействия остаются дача следователем отдельных поручений органу дознания о производстве следственных действий, либо об оказании содействия в их производстве, а также о производстве оперативно-розыскных мероприятий (ст. ст. 38, 157 УПК РФ). Непроцессуальными формами взаимодействия могут быть совместные выезды на место происшествия, создание следственно-оперативных групп, совместное планирование по уголовному делу и обмен информацией.

По делам рассматриваемой категории особое значение имеет четкость такого взаимодействия и его последовательность на всех этапах производства по уголовному делу. В ряде случаев уже при возбуждении уголовного дела может возникнуть необходимость в использовании тех или иных процессуальных или непроцессуальных форм взаимодействия следственных и оперативных служб. Например, если в заявлении или сообщении о преступлении, прямо указан несовершеннолетний, участвовавший в его совершении, либо если дело было возбуждено по материалам соответствующих оперативных подразделений.

В ходе последующего производства по уголовному делу с целью координации деятельности следователя (дознавателя) и работников ОППН целесообразным является разработка совместного и согласованного плана следственно-оперативных мероприятий. В подобных планах должны быть предусмотрены версии, вытекающие из установленных по делу обстоятельств, и способы их проверки (при этом определяются обстоятельства, которые могут быть установлены следственным путем, и обстоятельства, подлежащие установлению оперативным путем).

Опубликованные в литературе данные свидетельствуют о том, что в среде несовершеннолетних правонарушителей имеется значительное число лиц с различной патологией, заболеваниями и отклонениями от возрастного уровня развития. Так, по данным Д.А. Сепса, свыше 20% несовершеннолетних обвиняемых страдают наркоманией или алкоголизмом и параллельно обнаруживают отставания в возрастном развитии. Подобные данные свидетельствуют о том, что теоретической разработке и практическом решении вопросов индивидуализации ответственности и наказания несовершеннолетних правонарушителей нельзя игнорировать те психические аномалии, которые они обнаруживают.

Согласно ст.421 УПК РФ при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, должно быть обращено особое внимание на установление психологических особенностей личности подростка, а если имеются данные об его отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, устанавливается также, мог ли несовершеннолетний в полной мере сознавать фактический характер и значение своих действий либо руководить ими. При этом закон ничего не говорит о способе установления данного обстоятельства. В свое время Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что в таких случаях должна быть проведена экспертиза специалистами в области детской и юношеской психологии, либо данный вопрос может быть поставлен на разрешение эксперта-психиатра.

Необходимость использования данного процессуального способа изучения фактических данных о личности несовершеннолетнего обвиняемого ныне является общепризнанной. Более того, в специальной литературе были высказаны предложения о закреплении в законе требования обязательного проведения судебно-психологической экспертизы по каждому делу о преступлении, совершенном подростком. Подобные предложения обосновываются тем, что заключение эксперта-психолога дает возможность следователю и суду глубже познакомиться с личностью несовершеннолетнего, более правильно оценить его преступные действия.

Новый УПК РФ дал дополнительные аргументы сторонникам этой точки зрения. В норме закрепляющей случаи обязательного назначения по делу судебной экспертизы (ст.196), указано, что данное следственное действие должно проводиться в каждом случае, когда необходимо установить, физическое или психическое состояние обвиняемого, если возникают сомнения в его вменяемости либо способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве.

Юридическое понятие «отставание в психическом развитии» не сводимо лишь к интеллектуальному недоразвитию, а включает в себя также признаки нарушения или задержки личностного развития. В связи с этим в своем полном значении оно соответствует понятию «общее недоразвитие личности». Отставание в психическом развитии может быть вызвано, по мнению специалистов, биологическими факторами (включая интоксикационные и иные вредности) или социально-культурными (например, педагогическая запущенность). Ни одна из этих причин не предопределяет отставания в психическом развитии как обязательного результата, но и не должна оставаться без внимания при оценке состояния общего развития личности конкретного подростка.

Изучение следственно-судебной практики показывает, что весьма часто в материалах уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних содержатся данные о недостаточности правильного педагогического воздействия на несовершеннолетнего, либо данные о личностной незрелости подростка. Эти данные позволяют предположить, что несовершеннолетний отстает в психическом развитии. Как правило, в таких случаях следователем или судом назначается судебно-психиатрическая экспертиза, на разрешение которой ставятся лишь вопросы о том, является ли подросток вменяемым, не страдает ли он наркоманией или алкоголизмом и не нуждается ли в принудительном лечении от них.

По всем изученным нами уголовным делам несовершеннолетние были признаны вменяемыми, но при этом более чем в половине случаев эксперт-психиатр указывал, что подростки обнаруживают признаки умственного недоразвития. Однако на этом изучение особенностей психики таких подростков-правонарушителей, обнаруживших отставание в психическом развитии, заканчивалось, несмотря на то, что их личность и поведение требовали дальнейшего анализа с использованием специальных знаний уже в области психологии.

Причины игнорирования практическими работниками требований ст.421 УПК РФ о выяснении способности несовершеннолетнего полностью осознавать значение своих действий и руководить ими при наличии у него отставания в психическом развитии, не связанного с душевным заболеванием, объясняются целым рядом моментов. Это и организационные трудности в проведении психологической экспертизы, и отсутствие у ряда практических работников четкого представления о разграничении предмета судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз и о круге вопросов, которые следует ставить на разрешение эксперта-психолога.

В процессуальной литературе долгое время было распространено мнение о том, что установление «психологического возраста» несовершеннолетнего обвиняемого не должно иметь какого-либо иного юридического значения, кроме того, что это следует рассматривать как обстоятельство, влияющее на решение вопроса о виде и размере наказания.

Однако в последние годы в уголовно-процессуальное законодательство были внесены изменения, воспроизведенные и в УПК РФ, в соответствии с которыми правовым последствием установления данного обстоятельства является прекращение уголовного преследования несовершеннолетнего, который не мог в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с душевной болезнью. Уголовное преследование прекращается в связи с отсутствием в деянии состава преступления (ч.3 ст.27 УПК РФ).

При установлении степени умственной отсталости несовершеннолетнего выясняется не просто соответствие уровня развития подростка возрастной норме. Диагностика отклонений в психическом развитии подростка является лишь первым этапом экспертной оценки. Второй и основной этап состоит именно в решении вопроса о том, мог ли несовершеннолетний, обладающий установленными возрастными особенностями психики, в ситуации совершения инкриминируемого ему преступления полностью сознавать фактический характер своих действий и руководить ими.

Решение этого главного вопроса в случаях психической отсталости, не связанной с душевной болезнью, осуществляется на основании степени отклонения реального уровня психического развития несовершеннолетнего от существующих возрастных стандартов. При этом возможны три варианта ответов: 1) несовершеннолетний в полной мере мог сознавать значение своих действий и руководить ими; 2) несовершеннолетний не в полной мере мог осознавать фактический характер своих действий и руководить ими; 3) несовершеннолетний не мог сознавать значения своих действий и руководить ими.

При первом варианте заключения эксперта наличие умственной отсталости у несовершеннолетнего, как представляется, должно быть учтено судом в качестве смягчающего его ответственность обстоятельства при назначении вида и размера наказания.

Третий вариант ответа, как правило, связан с наличием психической патологии и по существу означает признание подростка невменяемым, что, как было отмечено выше, влечет прекращение в его отношении уголовного преследования в связи с отсутствием состава преступления.

Более сложной является ситуация, когда несовершеннолетний не в полной мере понимал значение своих действий в силу отставания его в психическом развитии. Думается, что значение данного фактора не может быть сведено лишь к обстоятельству, смягчающему ответственность. При установлении экспертом невозможности подростка в полной мере понимать значение своих действий в силу отставания в психическом развитии, в заключении должны быть отражены и причины такого отставания, а также рекомендации в возможных путях коррекции личности несовершеннолетнего, устранения такого отставания с помощью медико-педагогических мер воздействия. В подобных случаях заключение эксперта должно служить основанием для применения к несовершеннолетнему рекомендованных экспертом мер воздействия, в том числе для обязательного применения соответствующих принудительных мер воспитательного характера.

В соответствии с УПК РСФСР в ходе судопроизводства по делам о преступлениях несовершеннолетних следователь и суд обязаны были обратить особое внимание на выявлении причин и условий, способствовавших совершению преступления подростком (ст. 392). В новом УПК РФ законодатель не счел необходимым специально указать на данное обстоятельство при определении особенностей предмета доказывания по делам данной категории (ст.421). Последнее может показаться оправданным в силу того, что в общий предмет доказывания входит установление обстоятельств, способствовавших совершению преступления (ч.2 ст.73 УПК РФ). Кроме того, закон обязывает органы предварительного расследования и суд установить условия жизни и воспитания несовершеннолетнего и возможное влияние на него старших по возрасту лиц (п.2, 3 ч.1 ст.421 УПК РФ), которые нередко выступают в качестве причины совершения подростком преступления либо условия, способствующего совершению им преступления. Однако указанные выше обстоятельства и причины и условия, способствовавшие совершению преступления несовершеннолетним – это не всегда одно и тоже. Преступность несовершеннолетних в целом значительно отличается от преступности взрослых. Значит, не могут не отличаться и обстоятельства, способствующие совершению преступлений.

Но выявление указанных обстоятельств не является самоцелью. Пленум Верховного Суда РФ неоднократно в своих постановлениях обращал внимание органов предварительного расследования и судов на их обязанность принимать меры по устранению выявленных причин и условий преступлений, совершенных подростками. Процессуальными формами такого реагирования является вынесение представлений дознавателем, следователем и прокурором или частных определений (постановлений) судом. Однако качество таких представлений нередко не выдерживает никакой критики. Некоторые из изученных представлений следователей были вынесены не столько ради того, чтобы устранить обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, сколько ради того, чтобы создать видимость выполнения требований закона. Ничего, кроме информации о факте совершения преступления и общих заявлений о недостатках в воспитательной работе того или иного учебного или трудового коллектива, такие представления не содержали.

Например, по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков, в частных определениях суда также отмечаются недостатки органов предварительного расследования по выявлению организаторов преступных группировок, источников приобретения наркотических средств, психотропных и иных сильнодействующих препаратов и каналов их сбыта. И, как справедливо указано в литературе, по делам связанным с наркотизмом несовершеннолетних, на практике используются не все из заложенных в законе способов профилактики и пресечения преступлений указанной категории. В частности, следователи и дознаватели далеко не всегда разъясняют несовершеннолетним, вовлеченным в сферу уголовного процесса, их право, предусмотренное материальным законодательством, на освобождение от уголовной ответственности в случае добровольной сдачи наркотических средств и оказания активного содействия в раскрытии или пресечении преступления, связанного с незаконным оборотом наркотических средств, и изобличении лиц, их совершивших. Не разъясняется также и то, что закон не исключает возможности освобождения от уголовной ответственности лица, хотя и не сдавшего наркотические средства или психотропные вещества, но активно способствовавшего раскрытию или пресечению преступления, обнаружению имущества добытого преступным путем; не всегда разъясняется и право на назначение наказания ниже низшего предела при соответствующем поведении несовершеннолетнего обвиняемого.

Среди правовых средств профилактики алкоголизма и наркомании в подростковой среде принято выделять группу репрессивных и лечебно-реабилитационных. Уголовно-процессуальное законодательство позволяет, как представляется, сочетать данные средства воздействия на несовершеннолетних, совершивших преступления, связанные с алкоголизмом и наркотизмом, и употребляющих алкоголь, наркотические и иные сильнодействующие вещества. УПК РФ предусматривает специальное основание для прекращения уголовного дела в отношении несовершеннолетнего или освобождения его от уголовного наказания с применением принудительной меры воспитательного характера или с направлением его в специализированное лечебно-воспитательное учреждение. Возможность применения к несовершеннолетнему указанных мер воздействия и их эффективность будут зависеть от того, насколько органы предварительного расследования и суд достоверно и полно установят те обстоятельства, которые составляют особенности предмета доказывания по делам данной категории.

На наш взгляд, более предпочтительным будет являться решение о применении в отношении несовершеннолетнего принудительных мер воспитательного характера, принятое по итогам судебного разбирательства. Но обобщение практики показывает, что суды достаточно редко обращаются к этим мерам. Одной из причин этого являются сложившиеся стереотипы: раз уголовное дело поступило в суд и вина подростка была доказана следует назначать меры уголовного наказания. В ходе проведенного анкетирования на вопрос о причинах редкого применения принудительных мер воспитательного характера опрошенные нами судьи указали и следующее: кассационная инстанция, изменяя наши приговоры в отношении несовершеннолетних, как правило, применяет условное осуждение, ориентируя тем самым и нас на применение подобных мер уголовного наказания, а не принудительных мер воспитательного характера.

Новый УПК РФ установил, что порядок применения к несовершеннолетним подсудимым принудительных мер воспитательного характера может быть следующим: суд вправе прекратить уголовное дело и применить принудительную меру воспитательного воздействия (ст.431). Но, кроме того, суд вправе вынести обвинительный приговор с освобождением несовершеннолетнего от наказания и применением указанных мер воздействия (ст.432 УПК РФ).

Применение принудительных мер воспитательного характера с освобождением несовершеннолетнего от наказания за совершение некоторых преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств (прежде всего, помещение в специализированное лечебно-воспитательное учреждение) представляется нам более предпочтительной, так как этому предшествует полномасштабная судебная процедура, всестороннее установление всех данных о личности несовершеннолетнего, возможного влияния старших по возрасту лиц, условий жизни и воспитания подростка. Все это обеспечивает не только выбор наиболее целесообразной принудительной меры, но и максимальное воспитательное воздействие на несовершеннолетнего и наивысший профилактический эффект. Кроме того, как отмечено в литературе, выбор наиболее эффективных средств и методов лечения несовершеннолетнего от наркомании или токсикомании зависит не только от чисто медицинских показателей (общего состояния подростка, стадии заболевания, клинической картины и т.п.), но и от знания условий его жизни, воспитания, бытового окружения. Информация об этом наиболее важна на втором этапе лечения, когда превалируют психотерапевтические методы. Поэтому полнота установления указанных обстоятельств в ходе судебного разбирательства обеспечивает и эффективность последующего лечения несовершеннолетнего.

В УПК РФ вопрос о том, является ли направление подростка в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение принудительной мерой воспитательного характера, решен не вполне четко. Считаем, что ответ на этот вопрос должен быть утвердительным. Причина того, что законодатель особо выделил указанную принудительную меру воспитательного воздействия, заключается, вероятно, в том, что по своему содержанию и своей строгости она наиболее близка к ограничению свободы. Применение именно этой меры воздействия в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления рассматриваемой категории, предпочтительно еще и потому, что она назначается при рассмотрении дела о преступлениях средней тяжести. Другие же меры, заменяющие наказание, применимы и за преступления небольшой тяжести, а таковых среди преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, практически нет.

Литература:
  1. Конституция РФ. М., 2002.
  2. УПК РФ. М., 2002
  3. Пекинские правила (Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних). Приняты резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 29.12.85 г.
  4. Каневский Л.Л. Расследование и профилактика преступлений несовершеннолетних. М., 1982
  5. Лукьянчиков Е.Д. Особенности расследования преступлений несовершеннолетних. Киев, 1990
  6. Меркушов А. Практика рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних //Рос. юстиция. 2000. №6
  7. Ведерникова О. Ювенальная юстиция: исторический опыт и перспективы. //Рос. юстиция. 2000. №7
  8. Ермаков В. Юстиция обязана защищать права и законные интересы несовершеннолетних //Рос. юстиция. 2000. №10.
  9. Ткачев В. В Ростовской области создается региональная модель ювенальной юстиции //Рос. юстиция. 2002. №2
  10. Ткачев В. Восстановительное правосудие и ювенальное уголовное право //Рос. юстиция. 2002. №5
  11. Галкин А. Возвращение ювенальной юстиции в Россию //Рос. юстиция. 2002. №7
  12. Мельникова Е.Б., Ветрова Г.Н. Российская модель ювенальной юстиции (теоретическая концепция) //Правозащитник. 1996. №1
  13. Мельникова Е.Б. Ювенальная юстиция: проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М., 2000.
  14. Предеина И.В. Ювенальная юстиция: перспективы становления и альтернативы развития //Российская юридическая доктрина в ХХ1 веке. Саратов, 2001
  15. Шипунова Т.В. Ювенальная юстиция в социологической перспективе //правоведение. 2001. №3.
  16. Слуцкий Е.Г., Скомарцева И.В. Основы ювенологии. СПб, 1999.