Geum.ru

Содержание учебника

Вид материалаУчебник
Подобный материал:
1   ...   23   24   25   26   27   28   29   30   31
§ 72. Последствия принятия наследства

Литература: Кассо, Об ответственности наследников, 1894; Башмаков, Долговая ответственность наследника (Жур. Мин. Юст., 1902, N 2); Вормс, Проекты закона о наследовании в крестьянских землях (Юрид. вестн., 1913, N 3); Бутовский, Бесповоротность отчуждения наследственного имения (Вестн. гр. пр., 1913, N 8).

Последствием принятия наследства является вступление наследника во все отношения, в которых состоял при жизни наследодатель, за исключением связанных тесно с его личными качествами. Он становится активным субъектом прав наследодателя и пассивным субъектом его обязанностей. Принятое наследство как совокупность имущественных отношений сливается с имуществом самого наследника как совокупностью имущественных отношений, которыми он был связан до принятия наследства. Слитые в одно, два имущества образуют одну массу, на которую могут обратить свое взыскание кредиторы как наследодателя, так и наследника.

Рассмотрим, в частности, некоторые последствия осуществления наследниками их наследственного права и принятия наследства.

I. Иски о наследстве. По вступлении в имущество наследодателя наследник как субъект права может искать принадлежащие к составу наследства вещи, если они находятся в чужих руках, может взыскивать долги с должников наследодателя, не исполнивших еще своих обязательств. В этих случаях иски его основываются на принадлежащих ему правах собственности и требования. В противоположность этому явлению, не представляющему никаких особенностей с юридической точки зрения, выступают иски о наследстве как о совокупности прав и обязанностей, присвоенных лицом, которое в действительности не имеет права наследования. Иск имеет своим содержанием требование возвращения или всего наследства, или определенной его части. Истец доказывает только свое качество наследника, но он не обязан доказывать ни права собственности, ни права требования.

Иск о наследстве может быть предъявлен к лицу, овладевшему имуществом в ошибочном предположении своих прав наследования или в сознании отсутствия у него таких прав, или в неведении преимущественных прав другого лица. Истец выставляет основанием свое наследственное право. Ответчик может защищаться, только доказывая, что он не мнимый, а действительный наследник, только опровергая качество наследника в лице истца, не прибегая к доказательствам, что наследодатель сам не имел права собственности на ту или другую вещь, что наследодатель неправильно приобрел то или иное право требования. Спор может вестись только в этой плоскости наследственного правоотношения. Наш закон предусматривает тот случай, когда наследство поступило к наследникам по закону в то время, как по завещанию право наследования присвоено иному лицу (ст. 1300). Судебная практика совершенно основательно распространяет действие постановлений по этому предмету и на обратный случай, когда наследники по завещанию принуждены уступить наследство наследникам по закону, опровергшим силу завещания (89, 101; 94, 5). Статьи эти следует распространить и на иски одних законных наследников к другим, ближайших к дальнейшим, которые, явившись до истечения шестимесячного срока, вступили в обладание наследством (91, 105).

Если иск о наследстве будет удовлетворен судом, то ответственность обладателя наследства перед наследником различается, смотря по тому, было ли его обладание основано на случайности или представляется намеренным нарушением чужих прав.

Если наследники по закону вступили в обладание имуществом, не зная о существовании завещания, а наследники по завещанию, не зная о его недействительности, или если одни наследники по закону или по завещанию не предполагали существования более близких законных наследников или другого завещания, то они не отвечают ни в доходах, ни в управлении до момента предъявления к ним иска (ст. 1300; 76, 458). Следовательно, такие обладатели наследства, подобно добросовестным владельцам, обязываются возвратить его в состоянии, в каком оно находится во время предъявления иска; доходы, полученные с имущества до этого момента, остаются в пользу ответчиков. Сверх того, они имеют право требовать от наследников возвращения им: а) всей суммы, уплаченной ими по долгам наследодателя, и b) всего капитала, вложенного в доставшееся им имущество. [Очевидно, что всеми этими правами наследники пользуются только в случае соблюдения предписанных законом мер охранения наследства (12, 69)].

Совершенно иное положение обладателя, сознательно захватившего наследство в ущерб действительному наследнику, например, законного наследника, утаившего завещание, составленное не в его пользу. такой обладатель рассматривается как недобросовестный владелец (ст. 1303), и ответственность его обсуждается по началам, установленным для недобросовестного владения.

Возникает вопрос о судьбе сделок. По строгой логике все сделки, совершенные неправильным обладателем наследства, как не основанные на праве наследования, должны бы быть признаны недействительными. Но подобное правило могло бы отразиться в высшей степени вредно на целом ряде хозяйств, вступивших в сделки с обладателем наследства в предположении действительности его прав. Поэтому наше законодательство допускает в этом случае отступление от безусловного проведения начал права собственности и ограждает интересы третьих лиц. Если вещи, бывшие в составе наследства, будут проданы или заложены до открытия спора, то продажа и залог признаются действительными и остаются в силе. Зато деньги, полученные по купчей или закладной обладателями наследства, взыскиваются с них в пользу действительных наследников (ст. 1301). Сенат последовательно в ряде решений проводит тот взгляд, что "закон предоставляет истинному наследнику искать себе удовлетворения от лица, неправильно воспользовавшегося наследственным имуществом, но ограждает третьих лиц, добросовестно приобревших это имущество от того, кто в данное время является бесспорным представителем наследственного права" (04, 23; 10, 97; 12, 11; ср. 13, 48).

II. Приращение наследственной доли. При совместном призвании нескольких наследников возможны случаи, когда некоторые из них не приобретут вовсе права наследования или по приобретении не осуществлят его, т.е. не вступят в права и обязанности, составляющие наследство. Тогда может наступить приращение наследственной доли. Доля одних сонаследников увеличивается на счет долей, предназначенных для других. Причиною такого приращения является то обстоятельство, что право каждого сонаследника распространяется на всю наследственную массу и ограничивается правами других, а потому с устранением одних расширяется доля участия в наследстве каждого другого сонаследника. Поводами приращения являются: смерть, лишение всех прав состояния, пострижение в монашество безпотомственного наследника (если эти обстоятельства наступают до открытия наследства, потому что после этого момента приобретенное право наследования переходит к наследникам наследника), недействительность какого-либо завещательного распоряжения. Затем к поводам приращения относится отречение от наследства со стороны наследника и непринятие им наследства в течение установленного срока.

Некоторые полагают, и такова, по-видимому, точка зрения Сената (80, 129; 86, 23), что ввиду отсутствия в нашем законодательстве постановлений о приращении отпадение какой-либо наследственной доли может иметь своим последствием только одно – поворот ее к законным наследникам. Но право приращения основывается не на тексте закона, а на толковании воли завещателя. Если из чтения завещания с очевидностью выступает, что завещатель не имел совсем намерения отдавать свое имущество наследникам по закону, то передача отпавшей наследственной доли по обстоятельствам, быть может, непредвиденным завещателем, была бы уклонением от исполнения его воли или даже распоряжением его имуществом вопреки его воле. Эту точку зрения принужден был признать и Сенат. Рассматривая случай, когда на наследника возлагалась обязанность уплатить денежную сумму брату завещателя, умершему ранее завещателя, Сенат высказал, что невыплаченная за смертью отказопринимателя сумма не составляет имущества, оставшегося вне завещания, на которое имели бы право наследники по закону, а остается за наследником по завещанию (09, 40).

При наследовании по завещанию, когда каждому из сонаследников самостоятельно определена его доля в наследстве, освобождение одной какой-либо доли не влечет за собою приращения. Например, завещанием имущество разделено на две половины: смерть одного из наследников или признание одного из распоряжений недействительным не увеличивают доли другого, а оставляют половину имущества без завещания, которая и поступает к законным наследникам (ст. 1110). Но если завещание составлено таким образом, что из него обнаруживается намерение завещателя оставить все имущество тем лицам, которые назначены наследниками, то освобождение одной какой-либо доли идет на пользу всех остальных и пропорционально величине их долей. Чтобы завещательные наследники отстранили законных наследников в праве на освободившуюся часть, необходима выраженная в этом смысле воля завещателя, – предполагать ее мы не имеем основания. В иных завещаниях известная группа наследников связывается по воле завещателя особым отношением, так что приращение совершается только в их среде, не касаясь других наследников. Например, завещатель назначает свое имение сыну своему Петру, а дочерям, Анне и Глафире, капитал, положенный в банк для их обеспечения, или, например, завещатель оставляет половину своего имущества сыну, а другую половину всем своим племянникам поровну. Смерть одного из племянников будет иметь своим последствием увеличение долей остальных племянников, но не сына.

Приращение не есть особое, самостоятельное наследование, оно производится от основного наследования, к которому прирастает. Поэтому а) принявший основную долю должен признаваться принявшим и дополнительную долю без особого акта принятия, b) принявший основную долю не может отречься от дополнительной, с) принявший основную долю отвечает и по дополнительной доле.

В наследовании по закону наследники не определяются до открытия наследства не только в этот момент. Поэтому смерть, лишение прав, монашество одного из тех лиц, которые имели бы право наследования, если бы не эти обстоятельства, не дают и повода к приращению. Такое значение имеет только отречение и неявка по вызову в течение установленного срока. освободившаяся вследствие таких обстоятельств доля поступает к прочим законным наследникам соответственно доле каждого. Однако это общее правило несколько видоизменяется, встречаясь с постановлениями нашего законодательства о родовых недвижимостях. Последние не идут по приращению к наследникам из другого рода.

III. Раздел наследства. Наследство может по завещанию или по закону перейти не к одному, а к нескольким наследникам. Тогда между ними образуется общая собственность относительно вещей, принадлежащих наследодателю, а относительно обязательств, входящих в состав наследства, между ними устанавливается солидарность. Когда наследники пожелали остаться в общем владении вещами, входившими в состав наследства, недвижимостями, капиталами, то положение каждого из них представляется довольно стеснительным. Ни один из них не вправе продать своей доли, пока прочие сонаследники не откажутся приобрести ее для себя с уплатою по оценке (ст. 1314). Следовательно, продажа, учиненная без согласия сонаследников, в пользу которых закон установил право преимущественной покупки, будет недействительна (contra реш. 76, 559). Отсюда обнаруживается стеснительность такого положения для сонаследников и потребность раздела наследства.

Под этим именем понимается раздел как всего наследства, т.е. совокупности прав и обязанностей, так и установившейся между сонаследниками общей собственности в отношении недвижимости или капитала. С точки зрения юридической тот и другой случай представляют мало различия. Раздел наследства основывается не на особенном наследственном праве, а на общих началах вещного и обязательственного права. К нему применяются те же положения, как и к разделу, имеющему иное основание. Разделу подлежит ценность наследства, за вычетом пассива, если только вопрос о разделе не возникает уже тогда, когда долги наследодателя выплачены и идет речь только об общей собственности. Раздел ценности может быть произведен или а) распределением между сонаследниками вещей и обязательств, входивших в состав наследства в соответствии их ценности с долею каждого, или b) обращением всего имущества в деньги, которые и разделяются пропорционально долям. Разделу подлежит только наследственная масса без привлечения с целью уравнения собственного имущества сонаследников (ст. 1320). Но при разделе в видах уравнения принимаются в соображение части наследственного имущества, полученные некоторыми из них ранее в виде выдела или приданого (ст. 1003). Раздел предполагает участие всех сонаследников в общем наследственном имуществе и обнимает совокупность всех наследственных прав и обязательств (83, 32). В разделе принимают участие сонаследники, однако, если какая-нибудь наследственная доля была продана с публичного торга, то приобревшее эту долю постороннее лицо, замещая наследника, подчиняется требованию прочих наследников разделить имущество и потому обязано соучаствовать в наследственном разделе (91, 23).

Раздел производится по соглашению или судебным порядком (ст. 1315). Полюбовный раздел основывается на договоре между всеми сонаследниками (05, 7), а потому раз совершенный раздел не подлежит изменению иначе как с общего согласия. Такой раздел совершается самими наследниками или чаще всего при участии нотариуса. Договор о разделе наследства, в состав которого входят недвижимости, выражается в раздельном акте, который носит название раздельной записи и совершается крепостным порядком. Напротив, раздел наследства, состоящего из одной движимости, может быть совершен в письме, в форме нотариальной или домашней, и даже словесно (72, 395). Возможность договорного раздела не исключена и тогда, когда в числе сонаследников находятся малолетние, которые в этом случае представлены опекунами. Но проект раздела требует утверждения окружного суда (ст. 1336).

Соглашение между сонаследниками не всегда легко достигается. Этому мешают несогласие между ними, упорство некоторых из них, наконец, затруднения, возникающие при разделе. Тогда по требованию одного из наследников наступает судебный раздел. Но прежде чем приступить к дележу силою власти, суд предоставляет самим наследникам согласиться и разделиться полюбовно. С этою целью им дается сроку два года, считая с того времени, как подано в суд прошение о разделе (ст. 1317 и 1318). Наследники побуждаются к мирному окончанию дела в этот срок угрозою штрафа, который в размере 6% со всего актива наследства падает на виновных в неудаче. Укрощение строптивых!

По истечении указанного срока для полюбовного раздела суд по новой просьбе хотя бы одного из наследников приступает к судебному разделу. Во избежание злоупотреблений наследственное имущество берется в опекунское управление с наложением запрещения на недвижимость. Условиями судебного раздела являются: а) несомненность прав наследования каждого из сонаследников и b) определенность доли каждого. Судебный раздел происходит под наблюдением одного из членов суда, который может поручить заведование ходом производства по составлению проекта раздела одному из нотариусов (Уст. гр. суд., ст. 1411 и 1412). Член суда назначает заседание для выбора лиц, которым сонаследники поручают по общему согласию приведение в известность состава и положения наследственного имущества, с производством описи и оценки и составления проекта раздела. При несогласии наследников в выборе таких лиц последние назначаются членом суда. На основаниях, указанных этими выборными лицами, и учреждается судебный раздел (Уст. гр. суд., ст. 1413, 1414 и 1417).

Если в составе наследства остались нераздельные вещи и нераздробляемые имущества: дворы, заводы, фабрики и лавки, то они назначаются одним из сонаследников с тем, что если ценность таких вещей превосходит величину их доли, то они обязываются удовлетворить других сонаследников деньгами. Когда в составе наследства оказалось одно только нераздробляемое имущество, например, одна фабрика, то преимущественное право на нее принадлежит старшему ("по рождению, летами" – 78, 18) наследнику [после издания закона 3 июня 1912 г. пол не играет уже значения и преимущественное право удержания имения может принадлежать и женщине (13, 41)]; если старший не в состоянии заплатить другим их части или не желает брать нераздробляемое имение, то право переходит к другому младшему наследнику (ст. 1324). Если и самый младший наследник отклоняет от себя нераздельное имение, то раздел судебным порядком становится невозможен (09, 10). Вне этого случая, совершенно своеобразного для русского права, все наследственное имущество делится на равноценные части и затем жребий решает, кому достанется какая из них (ст. 1322). Здесь как бы случайно пробилась мысль, которая в настоящее время принимает господствующее положение в Европе. В противоположность Франции, где наследство всегда делится между наследниками в натуре, что приводит к чрезвычайному дроблению крестьянской поземельной собственности, в Германии, напротив, закон поддерживает охотно стремление крестьян отдать все свое земельное хозяйство одному из детей, который уже и должен удовлетворить остальных сонаследников денежными суммами (Anerbenrecht). Кроме Германии этой же системы придерживаются Австрия, Испания, отчасти Швейцария, новый кодекс которой предоставляет кантонам определять minimum, ниже которого наследственный раздел не должен доводить земельные участки (§ 616). Конечно, ст. 1324 имеет в виду вовсе не мелкую крестьянскую собственность, а заводы, фабрики, лавки. [В 1913 г. Главным управлением землеустройства и земледелия выработан "проект правил о предупреждении дробления мелкой земельной собственности", усвоивший многие черты прусской организации Anerbenrecht. Проектом запрещается дробление земли при наследственных разделах дальше определенного предела, за которым участки считаются уже неделимыми. Для каждой губернии определяется низший и высший предел, соответствующий двум высшим или указанным наделам по положению 1861 г. При переходе участка к нескольким наследникам из числа их за одним признается "право преимущественного наследования участка или частей его". Неделимая часть участка переходит к преимущественному наследнику, который обязан вознаградить денежно остальных наследников за их наследственные доли. При возможности раздела участка на несколько частей в пределах неделимости соответственно увеличивается и число преимущественных наследников с соответствующими обязанностями вознаграждения. Порядок постепенности призвания преимущественных наследников определяется старшинством возраста наследников сначала мужского, а потом женского пола, для крестьян требуется еще проживание вместе с наследодателем].

Полюбовный раздел, как основанный на договоре, неизменен. Но судебный раздел может подлежать еще переделу, если в течение года со времени раздела подана будет просьба в суд со стороны какого-либо из сонаследников, доказавшего, что он был обижен и получил на свою часть удел меньше других (ст. 1332 и 1335). Обжалование судебного раздела не на этом основании, а ввиду несоблюдения установленных форм, может последовать только в общем порядке обжалования судебных определений.

VI. Ответственность наследников. Так как наследник вступает во все юридические отношения, в которых состоял наследодатель, и так как они сливаются, объединенные одним субъектом, с отношениями, в которых состоял до этого времени сам наследник, то наследник отвечает за долги наследодателя, как за свои собственные. Его ответственность перед кредиторами наследодателя не ограничивается ценностью приобретенного наследства, но распространяется на все его собственное имущество. Это положение вытекает логически из современного понятия о наследовании, оно подкрепляется историческими основаниями той эпохи, когда имущество принадлежало семье и смерть главы означала не изменение субъекта прав и обязанностей, а только смену распорядителя.

Но с современной точки зрения такая неограниченная ответственность наследников представляется несправедливой. Трудно понять, за что одно лицо должно отвечать по обязательствам другого, в которых оно не принимало никакого участия. Кредиторы наследодателя верили только его имущественной состоятельности и привлечение к ответственности нового лица составляет для них приятную неожиданность. Если и наследник может освободиться от подобной ответственности отречением или неприятием, то не следует упускать из виду, что нередко наследник может легко ошибаться насчет экономического состава наследства и что некоторые наследники, особенно дети, считают своим нравственным долгом принять наследство, какова бы ни была его ценность. Несравненно правильнее было бы ликвидировать каждое наследство и только оставшуюся за удовлетворением кредиторов ценность распределять между лицами, имеющими право наследования.

Чем сильнее было римское влияние на то или другое законодательство, тем резче выразилась в нем идея неограниченной ответственности наследства (ultra vires). Чем новее законодательство, тем настойчивее проводит оно идею устранения этой неограниченной ответственности. Франция с ее кодексом начала XIX столетия ставит принципом неограниченную ответственность (§ 724, 873), и лишь в виде исключения допускает ответственность в пределах ценности принятого по описи наследства. При составлении гражданского кодекса Германии вопрос о том, должен ли наследник отвечать только принятым наследством или, сверх того, и всем своим имуществом, явился одним из самых боевых. Спор при выработке кодекса отразился на редакции его, которая сейчас возбуждает новые споры в понимании действующего закона. Что в самом деле значит такая неясная фраза: "наследник отвечает за наследственные долги" (§ 1967). Если даже и видеть в ней выражение неограниченной ответственности, то все же необходимо признать правильным замечание, что случаи, когда закон допускает ответственность в пределах принятого наследства, так многочисленны, что в действительности неограниченная ответственность, выраженная, как правило, является только редким исключением (§ 1975). В том же направлении и еще дальше идет швейцарский кодекс начала ХХ века. Правда, и в нем высказано положение, что наследник, принявший наследство, лично отвечает за его долги (§ 560), но такое последствие может наступить только по личному его желанию. В самом деле, наследнику открыта возможность или заявить о принятии наследства по описи с ответственностью в пределах ее содержания (§ 580), или потребовать официальной ликвидации (§ 593), которая погасит все долги и выдаст наследнику только остаток, если таковой окажется. Англия, далекая от римского влияния, совершенно не знает принципа неограниченной ответственности, – в этой стране наследник всегда отвечает только в пределах ценности, перешедшей к нему с наследством.

В вопросе об ответственности наследника за долги наследодателя Россия стоит на крайнем фланге. По русскому законодательству общее правило состоит в том, что наследник отвечает неограниченно всем своим имуществом и только в нескольких, совершенно незначительных, случаях эта ответственность слагается с него. Свод Законов принял господствовавшую в его время римскую точку зрения, не считаясь с тем, что принцип неограниченной ответственности не имел исторической опоры в русском праве, – приведенные под ст. 1259 т. Х ч. 1 источники и на этот раз, как и во многих других случаях, отказываются оправдать содержание.

Неограниченная ответственность распространяется на всех наследников, как назначаемых завещанием, так и призываемых по закону (ст. 1259). Воля завещателя не в состоянии устранить этих последствий принятия наследства. В законе содержатся, однако, указания на отдельные случаи, когда ответственность наследников не идет за пределы ценности принятого наследства. 1) Если наследодатель совершил преступление, которое причинило потерпевшему материальные убытки, то обязанность вознаграждения переходит на наследников с тем, однако, что ответственность ограничивается имуществом, доставшимся им от виновных (Улож. о наказ., ст. 59 и 61); 2) по долговым обязательствам, бессрочным и выданным сроком до востребования, если они представлены ко взысканию по смерти заемщика, наследники его ответствуют только всем принятым ими по наследству от должника имением (ст. 1259, прим.). Практика желала бы расширить случаи ограниченной ответственности: а) при наследовании восходящих на основании ст. 1146, которая в действительности вовсе не отменяет на этот случай наследования ст. 1259, а лишь устанавливает меру, охраняющую интересы кредиторов; b) при наследовании супругов на основании указной части, которую противопоставляют наследственной доле, хотя исторические признаки этого различия давно стерлись.

Если наследников несколько, то ответственность за долги наследодателя распределяется между ними соответственно наследственной доле каждого (ст. 1259, п. 1, ст. 1543). Каждый из сонаследников отвечает всем своим имуществом, но величина долга, падающая на него, пропорциональна доле его в наследстве.

Ответственность сонаследников только долевая, но не солидарная потому, что последняя нигде в законе не выражена, а следовательно, и не может предполагаться. С другой стороны, так как неограниченная ответственность основывается на идее слияния имуществ наследодателя и наследника, то ответственность наследника не может рассматриваться как субсидиарная. Другими словами, наследник отвечает перед кредиторами, хотя и пропорционально своей наследственной доле, но не выжидая обнаруженной недостаточности наследства, доставшегося как ему, так и другим наследникам, а тем менее объявления всех наследников несостоятельными должниками, как это, по-видимому, полагает Сенат (81, 187).

В отношении ответственности воля завещателя способна произвести некоторые изменения и распределить ее между наследниками по собственному усмотрению. Завещатель может обязать одних наследников платить больше, других меньше, может возложить на некоторых погашение определенных долгов, иных совсем освободить. Но это распоряжение завещателя, равно как и соглашение между самими наследниками о взаимном распределении обязательств, имеет силу только по отношению к наследникам для определения их расчетов между собою, но не в состоянии ни в чем изменить определенных законом прав третьих лиц, которые могут всегда требовать от наследников удовлетворения, соразмерного наследственной доле. Некоторым исключением оказывается тот случай, когда к одному из наследников переходит недвижимость, обремененная залогом. Платеж долга, обеспеченного залогом, падает исключительно на этого наследника, хотя бы и несоразмерно его наследственной доле, по той причине, что в силу особенности, присущей нашему законодательству, кредитор может обращать свое взыскание только на заложенную вещь, следовательно, он лишен возможности требовать платежа от кого-либо из других сонаследников (80, 70).

Ввиду той тяжести, которую возлагает на наследников принятие наследства в случае превышения пассива над активом, иностранные законодательства, следуя римскому и древнегерманскому праву, дают наследникам особую льготу, известную под именем beneficium inventarii. Принимая наследство, наследник может заявить, что он соглашается на это действие только под условием означенной льготы. На такое заявление дается весьма краткий срок, например месяц (герм. гражд. улож., § 1975, швейц. гражд. код., § 580). Кредиторы наследодателя приглашаются в порядке вызывного производства заявить свои требования в течение определенного срока. Затем в течение также небольшого срока наследник должен принять наследство по описи в присутствии представителей общественной власти. При соблюдении этого порядка наследник освобождается от ответственности своим имуществом и отвечает только ценностью наследства, которая установлена была инвентарем. Русскому законодательству эта инвентарная льгота, к сожалению, неизвестна. В правилах об охранении торговых предприятий (ст. 1238, прил.) нельзя не заметить следов западного влияния и мысли об инвентарной льготе (ст. 3, 7 и 10), но положения высказаны настолько неясно и противоречиво, что лишены почти всякого практического значения.

Если инвентарная льгота имеет в виду охранить справедливые интересы наследников, то beneficium seperationis предназначается к обеспечению не менее почтенных интересов кредиторов. Эти интересы могут значительно пострадать от того последствия, в силу которого имущественно наследодателя сливается с имуществом наследника, быть может, чрезмерно обремененным долгами. таким путем кредиторы наследодателя, доверявшие его состоятельности, принуждены неожиданно вступить в состязание с кредиторами наследника. Совершенно верные права могут оказаться неосуществимыми, если наследство перейдет к лицу несостоятельному. Поэтому вполне справедливо предоставить кредиторам наследодателя преимущественное право удовлетворения из ценности наследства, ввиду которой они оказывали кредит. Обособление наследства от имущества наследника допускается западными законодательствами (франц. код., § 878–881, герм. улож., § 1981, п. 2, швейц. код. § 594). В нашем законодательстве нет никаких указаний на возможность такого обособления, хотя наша судебная практика, признавая справедливые интересы кредиторов, старается провести это начало и в русскую жизнь (87, 76). Но соображения, выводимые из русского законодательства, не могут быть признаны убедительными, потому что они имеют экономический, а не юридический характер. В положительном законодательстве, не касающегося этого вопроса, едва ли можно сделать вывод о возможности обособления наследства и преимущественном праве кредиторов на его ценность. Единственное косвенное указание встречаем мы в т. XI ч. 2 уст. суд. торг., ст. 498, п. 3, где говорится, что несостоятельностью признается, когда наследники после умершего, не вступая в наследство по несоразмерности его с долгами, от принятия отрекутся или же кредиторы им не поверят. В последних словах заключается некоторый намек на право кредиторов остановить переход наследства, но, однако, под условием объявления несостоятельности. В обособлении двух имуществ могут быть заинтересованы не только кредиторы наследодателя, но и кредиторы наследника, состоятельности которого может угрожать принятие, может быть, из уважения к памяти отца, наследства, обремененного долгами. Однако кредиторы наследника не вправе просить об обособлении имуществ, потому что в нашем законе нет никаких на то указаний, да и по существу такое право было бы необосновано, если принять во внимание, что они ничем не обеспечивались от самых рискованных операций, в какие мог вступать их должник.