Geum.ru

Содержание учебника

Вид материалаУчебник
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   31
§ 66. Общее понятие о наследовании

Литература: Демченко, Существо наследства и призвание к наследованию по русскому праву, 1877; Никольский, Об основных моментах исследования, 1871; Он же, О началах наследования по древнему русскому праву, 1859; И. Беляев, О наследстве без завещания, 1858; Кавелин, Взгляд на историческое развитие русского порядка законного наследования (Совр., 1860, N 2); Цитович, Исходные моменты в истории русского права наследования, 1870; Рождественский, Историческое изложение русского законодательства о наследстве, 1839; Руднев, О духовных завещаниях по русскому гражданскому праву в историческом его развитии, 1895; Беляев, Анализ некоторых пунктов древнерусского завещания (Чт. в Имп. Общ. Ист. и Древн. России, 1897, кн. 11); Он же, Первичные формы завещательного распоряжения и значения душеприказчиков в древнем русском праве (Жур. Мин. Юст., 1901, N 6 и 7); Курдиновский, Договоры о праве наследования, 1913.

I. Сущность наследования. Совокупность юридических отношений, в которые поставило себя лицо, со смертью его не прекращается, но переходит на новое лицо. Конечно, те отношения, которые обусловливались личными качествами, с исчезновением личности должны прекратиться сами собою. Это – отношения семейные, личные, даже некоторые имущественные, если права и обязанности, из них вытекающие, находились в тесной зависимости от личности, были неразрывно связаны с известным лицом, например, права и обязанности содержания, личные сервитуты, личные договоры. За исключением этих сравнительно немногочисленных отношений, все прочие сохраняют свою юридическую силу. Новое лицо заменяет прежнее и занимает в его юридических отношениях активное или пассивное положение, смотря по тому, какое место занимал умерший. Оно является субъектом прав собственности, сервитутов, залога, прав требования; на него падают обязанности по всем долгам умершего.

Существует, однако, взгляд, особенно распространенный в германской литературе, что наследство есть совокупность только прав, оставшихся после умершего, а ответственность по обязательствам основывается на особом законе (Кипп, Дернбург). Очевидно, такое понимание наследства находится в связи с указанным выше представлением об имуществе. Но такой взгляд нельзя признать верным ни с теоретической, ни с законодательной стороны. Возможно, что после умершего остались только долги, – и все же это будет наследство. На наследника вместе с правами должны перейти и связанные с ними обязанности, независимо от ответственности, – при двусторонних договорах, как купля-продажа. Взгляд на наследство как совокупность только прав противоречит германскому законодательству, которое постановляет, что со смертью лица его имущество (наследство) как целое переходит к наследникам (§ 1922), и еще более русскому законодательству, в котором прямо определяется, что наследство по закону есть совокупность имуществ, прав и обязательств, оставшихся после умершего (ст. 1104).

Все отношения прежнего субъекта переходят на новое лицо не в отдельности, а как нечто цельное, единое. Наследование представляет собою общее преемство. Оно является одновременным переходом всего комплекса, а не только суммы юридических отношений. Даже переход с одного лица на другое совокупности отношений, в которых состояло первое, хотя и объединенных единством цели, но все же не исчерпывающих всей массы отношений, в которых оно находилось, например, при отчуждении предприятия, не будет наследованием. Поэтому если место умершего занимает не одно, а несколько лиц, то каждое из них вступает в каждое отношение только в известной доле его имущественной ценности. Тем не менее, хотя новый субъект пользуется правами, принадлежавшими умершему, и несет лежавшие на нем обязанности, нельзя говорить, будто "наследники представляют лицо наследодателя, составляют продолжение его личности" (80, 83), потому что именно все то, что наиболее характеризовало с юридической стороны личность умершего, прекратилось с его смертью.

Переход совокупности имущественных отношений лица за смертью его к другим лицам называется наследованием. Иначе под этим именем понимается замена одного субъекта имущества за смертью его другим. Имущество, оставленное умершим и переходящее к новому субъекту, носит название наследства. Следовательно, под этим именем понимается совокупность юридических отношений известного лица в момент его смерти. Умерший субъект имущества, переходящего к другим лицам, называется наследодателем. Лицо, вступающее непосредственно в совокупность или в часть отношений другого вследствие его смерти, является наследником. Под именем наследственного права в субъективном смысле, или иначе права наследования, понимается право известного лица на приобретение наследства или на вступление в совокупность юридических отношений умершего лица. Наследственным правом в объективном смысле называются юридические нормы, определяющие переход имущества, оставшегося после умершего, к другим лицам и образующие в своем объединении наследственный институт.

В приведенных определениях имелась в виду смерть, как юридический факт наиболее частый, с которым соединяется открытие наследства. Но наряду с ним стоят, как увидим, и другие факты, которые, однако, ввиду своей сравнительной редкости в определения не вводятся. Смерть есть то юридическое событие, с которым чаще всего связывается наследование, и потому к нему применяется терминология наследственного права. Но, кроме смерти, имеются и другие факты, имеющие своим последствием наследование.

II. Основания наследования. Основаниями, в силу которых происходит переход имущества от одного лица к другому, могут быть: 1) завещание, 2) договор, 3) закон. В первых двух случаях в основании наследования лежит воля наследодателя, в последнем – постановление закона, который имеет в виду восполнить предполагаемую волю умершего. Наследственный договор состоит в том, что двое или более лиц назначают друг друга наследниками после себя. Такой договор особенно часто заключается между супругами, но возможен и между посторонними лицами, например, в случае, когда одно лицо обязывается содержать другое до его смерти под условием составления вторым завещания в пользу первого или когда молодой человек принимает на себя ведение хозяйства старика под условием, что все или часть этого хозяйства будет ему завещана. В противоположность завещанию, в котором выраженная воля наследодателя может быть всегда изменена, наследственный договор, связывая в одном акте волю не менее двух лиц, устраняет возможность ее изменения (герм. улож., § 1941 и 2290). Последнее обстоятельство французский кодекс, а за ним и русское законодательство считают противоречащим свободе воли наследодателя, а потому два лица совокупно в одном и том же акте не могут выражать своей последней воли (франц. гражд. код., § 968, ст. 1032), другими словами, закон не допускает наследственных договоров (78, 1372; 07, 8). Следовательно, по нашему законодательству существуют только два основания наследования – завещание и закон. [Курдиновский утверждает, что ст. 1032 говорит только о совокупных завещаниях нескольких лиц в одном акте, а отнюдь не о наследственных договорах. Ошибочная практика Сената сложилась под влиянием веры в тожество оснований наследования по русскому праву с римскими. Между тем наследование по законам гражданским представляет собой порядок приобретения и укрепления прав на имущество, при котором и наследственные договоры найдут себе место. Если с этими аргументами можно не соглашаться, то бесспорно, что в области крестьянского права наследственные договоры явление обычного права и, кроме того, известное в истории нашего права и в недавней еще практике судов].

С точки зрения исторической наследование по закону (по обычаю) предшествует наследованию по завещанию. При общности родового или семейного имущества свобода распоряжения последним со стороны кого бы то ни было из членов союза представляется невозможною. Имущество всегда остается в роде или семье. Первые признаки наследования выражаются в переходе управления имуществом, соединяемого с преемством власти, к лицу, которое определяется не выбором прежнего главы, а обычным порядком. Завещательные распоряжения появляются только тогда, когда ослабляются крепкие связи родового союза или патриархальной семьи. Германцы во время Тацита не знали завещаний. Если некоторый зачаток завещательной идеи и был им известен, то полным развитием своим завещательное право обязано влиянию церкви, которая поощряла оставление на помин души в пользу церкви и бедных. Раз была допущена мысль о возможности распорядиться имуществом в обход ближайших родственников, то трудно было уже поставить границы усмотрению собственника в назначении себе преемников.

С точки зрения догматической в настоящее время наследование по закону является восполнением наследования по завещанию, вступая в силу тогда и настолько, когда и насколько не успела выразиться воля наследодателя о судьбе оставленного им имущества. Догматическое соотношение между обоими видами не изменится от признания наследования по завещанию только допускаемой законом заменою законного наследования, вариацией на законную тему (Демченко).

III. История наследственного права в России. История застает славян в период переходный от родового быта к государственному. Отсюда неустойчивость наследственных начал, неопределенность характера наследования, колебание и борьба между исконным славянским порядком и византийскими положениями. Источники римского права несомненно оказывали свое влияние ввиду того, что дела о наследовании по тесной связи их с семьею подлежали ведению духовенства. Для древнейшего периода мы имеем указания Русской Правды. Более ранние указания договоров с греками, отражая в себе иноземные взгляды, не могут служить выразителем чисто русского порядка наследования.

Наследство в Русской Правде носит название "статка" или "задницы", т.е. того, что оставляет позади себя отправляющийся в другой мир. Памятник, перечисляя вещи, переходящие к наследникам, упоминает только движимости, дом, двор, товар, рабов, скот. О землях не говорится ни слова, потому что, не составляя в то же время еще объекта права частной собственности, они не могли переходить по наследованию. Наследование по завещанию не различается от наследования по закону или по обычаю. В завещании допускалось назначение наследниками только тех лиц, которые и без того вступили бы в обладание имуществом. Завещание, "ряд", имеет своею целью не изменение обычного порядка, а лишь распределение имущества между законными наследниками и наказ об управлении. Согласно тому завещания выражаются в словесной форме – "ежели без языка умрет".

Если кто умрет без ряду, то ему наследуют члены семьи, и только они. Русская Правда говорит лишь о наследовании после родителей. После отца наследуют дети от жены, но не от рабынь. Из детей сыновья исключают дочерей, которые вступают в наследство только за отсутствием первых, хотя при наследовании после смерда дочери, даже при отсутствии братьев, отстранялись в пользу князя. В объяснение этого явления приводят характер первобытной семьи, ее непрерывность, а с другой стороны, непостоянство, непрочность связи женщин с семьею, в которой они родились. Дочери до замужества остаются в доме, а братья обязаны снабдить их приданым, "како си могут". Наследство разделяется между детьми поровну без преимуществ старшинства. Напротив, младший пользовался тою привилегиею, что в его долю всегда входил дом со двором. Эта привилегия объясняется, вероятно, тем, что старшие братья ко времени открытия наследства успевали уже обзавестись собственным хозяйством. Явление это не исключительно русское. "этот обычай наследования представляется разумным для поселенцев в новой стране, где есть еще достаточно земли, которую стоит только занять, и где сыновья, вырастая и женясь, выселяются и основывают свои собственные усадьбы. Но самый младший остается дома и несет заботы о старых отце и матери. Он есть хранитель очага, как говорят монголы, и по смерти стариков является естественным наследником семейного дома" (Тайлор).

Из наследственной массы часть выделялась на церковь "по душе", а часть выдавалась жене, если в семье происходил раздел. Муж не имел права наследования после жены. В случае, если у умершего не оставалось ни сыновей, ни дочерей, имущество шло к князю, а после смерти лиц низшего класса, смердов, князь имел право на имущество даже при существовании дочерей, если не было сыновей. После матери наследуют те дети, у которых она проживала. Это объясняется тем, что оставляемая ей часть из имущества мужа была слишком незначительна, чтобы обеспечить ее существование, а потому сын или дочь, взявшие на себя содержание матери, в виде вознаграждения получали оставшееся после нее имущество.

Таким образом, наследование ограничивается тесным кругом семьи, – боковые родственники не имеют никаких прав на наследство. Этот принцип постепенно изменяется в противоположную сторону, и в расширении круга родственников, призываемых к наследованию, состоит сущность исторического развития русского наследственного права. Этот процесс происходит параллельно с ростом индивидуализма и постепенным ослаблением связи между членами родственного союза.

Псковская Судная Грамота различает наследство, оставленное по завещанию, "приказное", и наследство, переходящее без завещания, "отморщина". Прежнее отношение между обоими основаниями нарушается, каждое получает самостоятельное значение. Существует некоторая разница в правах и ответственности тех и других наследников. Завещание, называемое "рукописанием" или "порядной", составляется в письменной форме. Круг лиц, призываемых к наследованию по закону, расширяется включением в него боковых родственников, а именно братьев, сестер и "ближнее племя", под которыми следует понимать, по мнению Владимирского-Буданова, племянников. Наследственные права признаются не только за женою после мужа, но и обратно, притом не на часть только, а на пользование всем имуществом. Грамота призывает к наследованию и восходящих родственников, отца и мать.

В московский период недвижимости приобретают главное значение. Соответственно тому внимание законодателя в вопросе о наследовании сосредоточивается именно на этом предмете. С новым влиянием византийских преданий в XV столетии проникают римские начала наследования, которые переплетаются с поместными отношениями. Различные виды вотчин обусловливали и различный порядок наследования в них, так, например, по закону 1627 г. определено относительно жен: "…а до вотчин им дела нет, опричь купленных вотчин". Поместья давались под условием службы, а потому переход их стоял в зависимости от способности к военной службе. Однако судьба оставшихся без средств существования жены и дочерей умершего помещика не могла не интересовать законодателя. Сначала обязанность содержания семьи возлагалась на того, к кому переходило поместье. Неудобство такого порядка привело к мысли о необходимости выделить жене и дочерям часть поместья "на прожиток", т.е. обеспечить их пенсией. В XVI столетии размер этой части определялся в каждом отдельном случае, но в XVII столетии устанавливается общая норма. Эта доля равнялась 10, 15 или 20 четвертям со ста, смотря по тому, умер ли муж просто на службе или в походе, или в бою. Впоследствии (указ 17 марта 1731 г.) принята была в виде общего правила средняя цифра 15/100, которая составила приблизительно 1/7 часть (Улож. Алексея Михайловича, гл. ХVI, ст. 30–32). Эта доля распространилась и на вотчины по мере слияния их с поместьями. Относительно движимости в XVII веке установлена была на основании византийских источников 1/4 доля в пользу жены. Дочерям предоставлена была в движимости и недвижимости часть вдвое меньше "против матерей в полы", т.е. 1/8 и 1/14.

Круг лиц, призываемых к наследованию по закону, в начале этого периода продолжал оставаться в прежнем объеме. Судебники не изменяют прежних постановлений. Но в 1650 г. издается указ, в силу которого "а буде ближе того рода никто не будет, отдавать и дальним того рода родственникам". Такое постепенное расширение круга лиц, призываемых к наследованию, находится в видимом противоречии с развитием индивидуализма. Сужение семьи должно бы было все более отстранять дальних родственников от участия в наследстве. Если же замечается, как у нас, так и на Западе, обратное, то это объясняется действием новых причин. дело в том, что вопрос о наследовании и определение круга наследующих лиц разрешались не с точки зрения частноправовой, а со стороны политической. Государство было заинтересовано в том, чтобы наследство в виде поместья, связанное со службою, находило себе по возможности скорее преемника. Расширение круга наследников на почве родственного союза обеспечивало этот интерес государства. С течением времени утратилась политическая основа наследственного преемства и сохранились только частные права там, где некогда были общественные обязанности.

В самом начале императорского периода мы видим попытку совершенно перестроить весь наследственный порядок. Прельщенный примером Запада, особенно Англии, Петр I указом о единонаследии 1714 г. установил переход всего имущества к одному сыну. Раздел наследства представлялся в глазах императора чрезвычайно вредным: раздробление имений уменьшает их экономическую ценность отягощает крестьян, а вследствие того страдает правильное поступление податей, а знатные фамилии беднеют и теряют свое значение, а наследники уклоняются от государственной службы. Слив вотчины и поместья в одно понятие недвижимых имуществ, Петр I установил необходимое единонаследие. Если наследодатель не назначал сам наследника из своих сыновей, то имущество переходило к старшему из них. Таким образом, завещательное право, успевшее значительно развиться, возвратилось к исходному пункту, – свобода завещателя состояла только в выборе члена семьи: завещания в пользу посторонних лиц не допускались. Однако закон о единонаследии встретил сильное противодействие в обществе, потому что затронул и стремления изменить самые близкие ему интересы. "Понеже отцы, естественно сожалея своих детей, всеми образы тщились, несмотря ни на какие свои убытки и разорения, делить детей своих всех по равным частям и крепили им то продажами и закладами чрез разные руки, а которые того при себе учинить не могли, то другие разные способы к тому искали и подвергали детей своих под великие клятвы, чтобы оставшее после их имение, по смерти их, равно между собою делили, и тем, как между детьми, так и между родственниками, не точию ненависти и ссоры произошли, но некоторые, отважа себя, и до смерти побивали". Таковы официальные мотивы, по которым Анна Иоанновна в 1731 г. отменила закон о единонаследии. Насколько они соответствовали действительности, трудно сказать; Победоносцев высказывает предположение, что отмена петровской системы наследования могла быть вызвана политическим побуждением – предупредить усиление знатных родов, которое могло произойти от единонаследия.

Накопившиеся в течение продолжительного периода правила о наследовании были подвергнуты в Своде Законов систематизации. С того времени постановления по этому предмету весьма мало изменились. Завещательное право, оставшееся в совершенно неопределенном состоянии вследствие недостатка законов, подверглось нормированию со стороны закона 1831 г., конечно, в духе французского права.

§ 67. Открытие наследства и меры охранения его

Литература: Гордон, Открытие наследства, принятие и отречение от него (Суд. вестн., 1870, N 54, 55, 59, 60, 65 и 68); Закревский, Об охранении наследства на Западе (Жур. гр. и уг. пр., 1873, N 6; 1874, N 2); Он же, Об охранении наследников и о практике С.-Пе­тербургских мировых судей в делах охранительных (Жур. гр. и уг. пр., 1872, N 5); Герард, Об охранении наследств (Жур. гр. и уг. пр., 1875, N 5); Коварский, К вопросу о необходимости вызова наследников в случаях, указанных в п. 1 и 2 ст. 1239 т. XI ч. 1 (Право, 1911, N 45).

I. Открытие наследства. Под открытием наследства понимается наступление одного из таких юридических фактов, с которыми соединяется по закону прекращение для известного лица всех юридических отношений, связывавших его с другими лицами до этого момента. Факты, открывающие наследство, по нашему законодательству следующие: 1) смерть, 2) лишение всех прав состояния, 3) пострижение в монашество, 4) безвестное отсутствие. Хотя закон (ст. 1222) говорит, будто наследство открывается только естественною смертью и лишением всех прав состояния, но тотчас же (ст. 1223) указывает на открытие наследства после постригшегося в монашество, если он при жизни не распорядился своим имуществом (97, 24). Отсюда обнаруживается, что определение закона об открытии наследства не отличается точностью, а потому мы можем еще более его расширить, присоединив случай безвестного отсутствия, когда наступают все последствия открывшегося наследства. Хотя закон и не упоминает об этом случае открытия наследства, но признает возможность утраты безвестно отсутствующим права на возвращение ему имущества (закон 15 марта 1911 г., ср. 92, 97). Открытие наследства возбуждает два важных вопроса – о моменте, в который, и о месте, в котором открывается наследство.

Момент открытия наследства имеет весьма важное значение. а) Этим моментом определяются те лица, которые выступят наследниками. До этого времени была только надежда, которая могла и не осуществиться вследствие изменившихся обстоятельств. В этот именно момент приобретается наследственное право, которое уже затем может переходить к наследникам наследников, как всякое другое имущественное право. b) Наследственная правоспособность, т.е. способность со стороны наследника принять наследство, обусловливается моментом открытия наследства, т.е. возникновения наследственного права. Лицо, назначенное в завещании наследником, могло быть правоспособно во время составления завещания и лишиться правоспособности к открытию наследства, например постригшись в монахи. с) момент открытия наследства является исходным пунктом для течения давности, если оно остается продолжительное время непринятием, впрочем, насколько законодатель не устанавливает для того особого момента.

При таком практическом значении момента открытия наследства представляется весьма важным определение его наступления. После умершего наследство открывается в день его смерти, удостоверенной метрическими книгами. После лишенного всех прав состояния наследство открывается в день обращения окончательного приговора к исполнению (улож. о наказ., ст. 28) или в момент вступления судебного приговора в силу (уст. угол. суд., ст. 957). Для монашествующих таким моментом является день пострижения в монашество (ст. 1223). Наиболее трудным представляется определение момента открытия наследства после безвестно отсутствующего ввиду неясных постановлений нашего закона. Как мы уже видели, по истечении пяти лет со времени первой публикации оставшееся без хозяина имущество передается его наследникам. Однако в этом нельзя еще видеть открытия наследства, так как объявившийся собственник может требовать возвращения имущества. Право на поворот утрачивается совершенно с истечением 10 лет со времени публикации (ст. 1244, Уст. гр. суд., ст. 1459) и в этот-то момент следует признать наследство открывшимся. Имущество, бывшее во владении и управлении наследников, насколько их права обнаружились в момент постановления суда о передаче им имущества, сохраняется за ними или переходит к другим, смотря по тому, изменились ли к этому времени обстоятельства, обусловливающие признание наследников.

Не лишено практического значения и место открытия наследства. Круг лиц, призываемых к наследованию, весьма обширен. Право на наследство имеют члены родственного союза, весьма далекие по крови и нравственной связи с наследодателем. Весьма часто наследники имеют место жительства, отличное от того, которое имел наследодатель, нередко они являются подданными другого государства. Поэтому представляется весьма важным установление того места, где возникает наследственное право, потому что условия его приобретения определяются различно по законам различных местностей и государств. Это место имеет важное значение и со стороны подсудности. Иски о наследстве, споры наследников как между собою, так и против подлинности и действительности завещаний и иски о разделе предъявляются суду, в ведомстве которого открылось наследство. Тому же суду предъявляются иски к лицу умершего собственника (Уст. гр. суд., ст. 215).

Наше законодательство не содержит никаких прямых указаний по рассматриваемому вопросу и даже не дает материала для толкования. Поэтому остается определить место открытия наследства теоретическим путем. Таким местом следует признать место последнего постоянного жительства наследодателя. Здесь находится его имущественный центр, здесь сосредоточивалась его юридическая деятельность, здесь была его подсудность и, следовательно, в этом именно месте выбывает он из мира юридических отношений как правовой субъект. Следовательно, место открытия наследства имеет определенное и устойчивое понятие. В большинстве случаев юридические факты, открывающие наследство, наступают в этом месте. Но если бы они случайно произошли в другом месте, то такие обстоятельства не могут иметь влияния на изменение места открытия наследства. Например, смерть застает лицо неожиданно в дороге, в городе, в котором оно остановилось проездом; лицо совершило преступление и было осуждено на месте, отдаленном от места его постоянного нахождения. Встречающееся на Западе определение места открытия наследства местом нахождения недвижимости не находит опоры в нашем законе и представляется теоретически излишним, производя искусственное раздвоение.

II. Меры охранения. С момента открытия наследства до принятия его наследником имущество, составляющее наследственную массу, находится в неопределенном положении, так как не имеет хозяина. Прежний субъект отношений выбыл, а новый еще не вступил. Наследственная масса становится сама субъектом входящих в нее прав и обязанностей и представляет собою юридическое лицо. К этой массе предъявляются все иски, которые могли бы быть предъявлены к наследодателю, если бы не смерть его. Само собою разумеется, что наследственная масса может выступить на суде не иначе как в лице представителя. Поэтому для предъявления иска к наследственной массе истец должен предварительно просить о назначении опеки, если таковая еще не учреждена.

Но и помимо настоящего случая наследственная масса требует непременно принятия охранительных мер, которыми был бы удостоверен состав имущества и предупреждено возможное расхищение и укрывание отдельных его частей. Такие охранительные меры имеют в виду предупредить возможность укрывания части оставшегося имущества со стороны находящихся налицо наследников в ущерб отсутствующим (ст. 1224), а также со стороны наследников вообще в ущерб кредиторам наследодателя, возможность расхищения имущества со стороны совершенно посторонних лиц, наконец, возможность сокрытия наследниками ценностей во избежание платежа налога с наследства. Из цели охранительных мер обнаруживается, что они должны заключаться только в сохранении неприкосновенности имущества, но не в управлении им.

Принятие мер охранения наследственной массы в случае смерти возлагается у нас в городах на мировых или городских судей (Уст. гр. суд., ст. 1403), а в уездах – на земских начальников и уездных членов окружного суда (т. XVI прав. о произв. суд. дел, ст. 161). На тех же органах власти должны лежать охранительные меры в случае открытия наследства постригшегося в монашество. Порядок перехода к наследникам имущества, которое осталось после безвестно отсутствующего, исключает необходимость принятия мер охранения. Охранительные меры на случай открытия наследства после лица, лишенного всех прав состояния, должны быть принимаемы на общих основаниях. Меры охранения представляются излишними, если тотчас после смерти объявляется несостоятельность, так как конкурс имеет, между прочим, своею задачею и охранение имущества.

Всегда ли должны быть принимаемы охранительные меры? Несомненно, что вмешательство власти в имущественные отношения семьи, может быть, тогда, когда гроб еще стоит в зале, представляется несколько щекотливым. Напоминание о материальных интересах может казаться нередко грубым оскорблением нравственного чувства скорби убитой горем семьи. Однако, с другой стороны, своевременно принятые меры охранения способны предупредить множество злоупотреблений, сохранить в пользу близких покойному лиц имущество, которое могло быть значительно уменьшено лицами, случайно присутствовавшими при кончине. Наконец, нет никакого основания приносить в жертву нравственным интересам и удобствам близких родственников материальные интересы кредиторов, которые вправе требовать неприкосновенности имущества, которому они оказывали доверие при жизни его хозяина. Поэтому следовало бы принимать охранительные меры во всех без исключения случаях открытия наследства.

Наше законодательство смотрит несколько иначе на этот вопрос, допуская иногда непринятие мер охранения. Охранение наследства имеет место: а) когда при открытии наследства наследников не будет и b) когда имущество после умершего должно по закону поступить в опекунское управление, например, если остались малолетние (ст. 1226). Значит, вне этих условий охранительные меры могут быть и не принимаемы, т.е. когда с первого взгляда не обнаруживается, что в числе наследников будут малолетние, и когда некоторые из наследников будут налицо. Таким образом, законодатель наш в охранительных мерах видит обеспечение только интересов наследников, но не кредиторов умершего. Если, однако, наследство состоит из движимости, то меры охранения должны быть приняты во всех случаях, когда некоторые из наследников будут в отсутствии или когда будет сомнение в том, все ли они налицо находятся (ст. 1226 прим.). Подобное сомнение будет почти всегда у представителя власти, как бы близко он ни был знаком с семейным положением умершего, если умерший не оставил завещания. Такое различие между движимым и недвижимым имуществом объясняется легкостью укрывания и обращения первого и неподвижностью второго. Кроме того, по закону, когда один из супругов предоставляет другому супругу в пожизненное владение свое родовое имение, то требуется составление описи, обнимающей как недвижимость, так и находящуюся в ней движимость, насколько она составляет принадлежность первой (ст. 5331). Итак, меры охранения в виде описи являются по закону 1) обязательными, а) когда имущество, оставшееся после умершего, заключается в движимости, если нет уверенности, что все наследники налицо; b) когда имущество, оставшееся после умершего, заключается в недвижимости, если налицо нет никого из наследников; с) когда имущество, оставшееся после умершего, должно по закону поступить в опекунское управление; d) когда имущество, оставшееся после умершего, должно поступить в чье-либо пользовладение, и наоборот, охранительные меры должны быть признаны 2) излишними, а) когда имущество, оставшееся после умершего, заключается в движимости и есть уверенность, что все наследники налицо; b) когда имущество, оставшееся после умершего, заключается в недвижимости и налицо находятся хотя некоторые из наследников. Если имущество состоит частью из недвижимости, частью из движимости, которая имеет самостоятельное значение и не составляет только принадлежности первой, то меры охранения должны быть приняты в отношении только движимости.

Мировые или городские судьи и заменяющие их в уезде власти приступают к принятию охранительных мер по просьбе частных лиц или по заявлению полиции, или же по требованию прокурорского надзора либо начальства умершего (Уст. гр. суд., ст. 1402). Не подлежит, однако, сомнению, что принятие мер охранения возможно для указанных органов власти и по собственной инициативе. Охранительное судопроизводство не исковое, и состязательное начало не имеет в нем такой силы, как во втором процессе.

Охранению подлежит только то имущество, которое находилось у наследодателя при нем и в его постоянном месте жительства – квартире или имении. Следовательно, меры охранения, с одной стороны, распространяются и на чужие вещи, если они случайно находятся в составе имущества умершего, а с другой – не касаются вещей, принадлежащих к наследственной массе, но находящихся случайно в чужих руках, а также прав на открывшееся для наследодателя наследство (81, 188). Третьи лица, вещи которых подверглись действию охранительных мер, принуждены исковым порядком требовать выдачи их, если только они, присутствуя при составлении описи или позднее, не убедили судебного пристава в несомненной принадлежности им вещей, по той или другой причине попавших в состав имущества умершего. Таким же путем опека и наследники могут включить в состав наследственной массы вещи, находящиеся у посторонних лиц. Мировой судья или земский начальник вправе сделать распоряжение о выдаче из наличных денежных сумм на покрытие расходов по погребению умершего, произведенных женою, детьми или вообще близкими лицами, конечно, при условии, что сумма оправдана как со стороны размера, так и со стороны действительности. Если наличных денег в оставшемся хозяйстве не оказалось, мировой судья или земский начальник может даже распорядиться истребованием необходимой суммы из банка, где хранятся деньги умершего на текущем счету, и назначить из них необходимую по его усмотрению сумму на погребение (94, 49). В случае смерти одного из супругов охранению может быть подвергнуто только его имущество, а не вся движимость, находящаяся в общей квартире супругов (80, 122), хотя предложение, заключающееся в ст. 976 уст. гр. суд., дает простор усмотрению лица, принимающего охранительные меры относительно разграничения имущества того и другого супруга.

Меры охранения открывшегося наследства заключаются: а) в описи и опечатании всех вещей и b) в сбережении их (ст. 1224 и 1225). Мировой судья, узнав об открытии наследства, поручает судебному приставу производство на основании ст. 1225 и 1226 описи оставшегося имущества (Уст. гр. суд., ст. 1403, изд. 1914 г.). Опись производится в присутствии свидетелей. Родственники умершего и опекуны его наследников, если таковые были назначены, имеют также право присутствовать при описи. Если лицо умерло в пути, то при описи находящихся при нем вещей должны присутствовать хозяин дома или тот, кто занимает его место, лица, бывшие в пути с умершим, и не менее двух свидетелей. В случае смерти на пароходе капитан последнего немедленно составляет акт о смерти и опись имущества умершего; акт и опись подписываются капитаном и служащими на пароходе и несколькими пассажирами, находившимися при описи, а затем документы эти передаются местной полиции (ст. 1231 и прим.).

Вслед за описью судебный пристав опечатывает все описанные движимые вещи или же передает их на хранение родственникам или даже посторонним лицам, которые имеют право требовать за то вознаграждения в размере, определяемом каждый раз судом (83, 75; 84, 56). Хранитель наследственного имущества не имеет права ни пользоваться им сам, ни отдавать его другим лицам, а обязан лишь сохранить его в целости. Поэтому он, как это признано Сенатом, не вправе и предъявлять иски от имени наследственной массы (09, 87).

К мерам охранения наследства, по мнению нашего закона, присоединяется также вызов наследников, как мера, способствующая скорейшему переходу имущества к наследникам и обеспечивающая интересы наследников, хотя вызов наследников не есть мера охранения наследства, а мера ускорения вступления наследников в свои права. Вызов наследников не связан с описью и опечатыванием имущества. Хотя все охранительные меры должны быть принимаемы одновременно, но отсюда еще не следует, что, поручая судебному приставу описать имущество умершего, мировой судья обязан без всякого замедления сделать распоряжения и о вызове наследников (75, 78), потому что прежде всего надо убедиться в необходимости вызова. При наличности некоторых условий, как мы видели, мировой судья может признать излишним составление описи и опечатания, например, когда наследство состоит из недвижимости и некоторые наследники налицо, а вместе с тем представляется необходимость вызвать прочих наследников; и наоборот, вызов наследников может оказаться излишним там, где были предприняты опись и опечатание имущества. Необходимость вызова наследников обусловливается, очевидно, отсутствием их. Если не подлежит никакому сомнению, что у умершего нет иных наследников, кроме находящихся налицо, то вызов представляется излишним. Такая несомненность имеет место при оставлении завещания, которым наследство вручается лицам, находившимся при кончине или явившимся при принятии охранительных мер. Таков же случай смерти без завещания лица, имевшего одного сына, к которому должно перейти все имущество и который находится налицо. Вне этих случаев, если только существует малейшее сомнение в наличности всех наследников, вызов последних должен быть произведен (ст. 1239). Вызов наследников чрез публикацию необходим в том случае, когда умерший оставил после себя капитал, внесенный в Государственный Банк (ст. 1239, п. 2), и обойтись без вызова нельзя даже, если бы не было сомнений в наличности всех наследников (92, 46), но это требование не должно быть распространяемо на случаи, когда капитал внесен в частные кредитные установления и даже в государственные, если это не Государственный Банк, например в сберегательные кассы (11, 24). Вызов наследников делается по распоряжению мирового судьи (Уст. гр. суд., ст. 1401) посредством публикации в сенатских объявлениях и местных ведомостях. Если известно место пребывания отсутствующих наследников, то сверх объявления в ведомостях они уведомляются об открытии наследства через местную полицию (ст. 1240). Вызов имеет то значение, что по истечении шести месяцев от публикации находившиеся налицо наследники и явившиеся своевременно по вызову, по утверждении их в правах наследования, вступают во владение оставшимся наследством, тогда как неявившиеся вовремя принуждены домогаться признания своих наследственных прав, в случае оспаривания со стороны остальных, – исковым порядком (ст. 1241). Если никто из наследников к этому времени не явился, то над наследственным имуществом учреждается опека (ст. 1164). [Для наследств ниже 100 руб. публикация вызова заменяется выставлением у дверей присутственных мест (ст. 1239, п. 4)].

Для предупреждения остановки торгового предприятия, могущей наступить вследствие принятия охранительных мер, закон дает правила, устраняющие возможность ущерба от прекращения дел. В случае смерти хозяина предприятия душеприказчик, старший конторщик или доверенный обязаны в течение трех дней объявить суду (коммерческому или окружному) о состоянии купеческих книг. Если они будут признаны в исправности, то суд, не доводя до описи и опечатания, предоставляет безостановочное продолжение хода предприятия под ответственностью одного из указанных лиц. Когда же найдено будет, что оставшиеся книги в беспорядке, то все имущество подвергается описи и опечатанию (ст. 1238 прил., ст. 13–20). Так же поступается и в том случае, когда умрет один из товарищей торгового дома, только что обязанность объявления суду возлагается на товарищей оставшихся в живых. Правила эти изменяются, когда умерший купец вел торговлю не одним собственным капиталом, но "с займом и кредитом от других" (какое же предприятие ведется без кредита?). В этом случае наследники обязаны в течение трех дней призвать чина полиции и при них составить опись всем книгам, документам, наличным деньгам и векселям (ст. 1238, прил., п. 7). Затем в течение месяца наследники должны дать знать суду, принимают ли они наследство. Суд делает вызов наследников, а предприятие оставляет в руках наследников; если же последние отрекутся, то распоряжается об описи и опечатании имущества. Из торговых предприятий фабрики и мануфактурные заведения подлежат еще некоторым особенностям. Если все наследники налицо и все они право- и дееспособны, то предприятие отдается в распоряжение наследников без принятия охранительных мер, а если среди наследников имеются ограниченные в своей право- и дееспособности, то предприятие остается в действии под управлением того лица, которое заведовало им при жизни наследодателя (ст. 1238, п. 3).