I. Комната в Царском ~ Совершеннолетие Володи Дешевова Лида Леонтьева, Поездка на Валаам Нешилот Юкс и Юкси 7 дневник

Вид материала

Документы

Содержание ДНЕВНИК. 1948 год Н.н.пунин- и.н.пуниной Н.н.пунин - в.м.зуммеру*. К. джаков формалисты и эстеты в роли критиков

Подобный материал:

• Экскурсии по Гродненской области, 50.92kb.
• Знамя Мира Рериха на Валааме, 35.21kb.
• «Нить судьбы», 276.34kb.
• «Нить судьбы», 276.09kb.
• Всё началось в 19ч. 00м. Как и во всяком сказочном государстве у нас в школе были различные, 8.53kb.
• Загородная поездка в мемориальный комплекс «Хатынь». Поездка в историко-культурный, 20.89kb.
• Боливийский дневник 7 ноября 1966 года, 1056.64kb.
• В фонд поддержки Володи Ланцберга, 16.58kb.
• «кижи + валаам + соловки» Москва – Петрозаводск – Кижи – Сортавала Валаам – река Шуя, 123.75kb.
• Конкурс рисунков Кл комната Кл комната, 157.14kb.

^

ДНЕВНИК. 1948 год

<Без даты>

Умереть за идею, так сказать, со знаменем в руках я со­гласен — это достойно, но нет ничего достойного в жизни, по-

.бедоносно утверждающей идею, так как такая жизнь не что иное, как жизнь тирана.

Сегодня выкрасили «Анину комнату»* в голубой цвет; вы­шло солнце, и все наполнилось голубыми рефлексами. Вспомнил почему-то: «Вещи были слишком сини...» Хлебников ~ несравненный поэт; удивительна его полифо-ничность; по сравнению с ним Маяковский - только великолеп­ный барабан.

^ Н.Н.ПУНИН- И.Н.ПУНИНОЙ.

июля 1948 года. <Ленинград>

Здравствуй, милый Ирун, позавчера получил одновремен­но твое и Анютино письма. Большинство твоих вопросов уже получило ответ, если до тебя дошли мои письма. Потолок и газ без движения; на это, видимо, нечего рассчитывать. В нашей жизни произошли некоторые события: в воскресенье утром прие­хал В.Сушкин — собирается поступать в Духовную Академию(!). Днем пришел Леня Каминский; я его встретил уже на лестни­це; сговорились на понедельник. В понедельник он, действитель­но, пришел. Он приехал держать экзамены и пробудет здесь до 1-го сентября. Конкурс: 4 на 1 место. Совершенно без денег и голодный. У меня почти нечего было есть; остатки обеда. Денег я тоже не мог ему дать, но потом сообразил, что, может быть, и 50 р. ему было бы достаточно, и жалею, что я не решился ему предложить эту сумму. Вечером в тот же день он был у Ма­ры; я ей звонил, чтобы связалась с ним и предложила бы ему хотя бы 50. С деньгами, как видишь: совсем плохо. Акума пред­лагала, но я берегу этот резерв на сентябрь. Из Териок я вер­нусь, видимо, без рубля. Уезжаем 27-го в 7 ч. утра.

Вчера с Тикой были в Пушкине — там очаровательно, не то что в Петергофе, — парк в образцовом порядке; город постра­дал мало.

Про Анютины именины я тоже забыл; напомнила Сарра, позвонив из Колтуш. Послали телеграммы. Акума приготовила Ане какой-то подарок. Живет она нормально: по утрам сердеч­ные припадки, по вечерам исчезает, чаще всего с Софьей Кази-мировной*.

В Академии полная тишина. Тика остается на прежней квартире; Готлиб снят с вице-президента; остался завхозом Ака­демии. Люлик (кошка) уже переехал на Петровский. Из наших котят пока не пристроены двое, но желающих много.

Целую крепко. Папа.

^

Н.Н.ПУНИН - В.М.ЗУММЕРУ*.

января 1949 года. <Ленинград>

Многоуважаемый Всеволод Михайлович.

Позволяю себе, вспоминая Ваше дружеское ко мне отно­шение в Ташкенте, написать Вам несколько слов.

Волею судеб я принужден был заняться Ал. Ивановым*. С большим трудом, после почти года поисков, я наконец достал большинство Ваших работ. У меня имеются кроме «Системы»: «О вере и храме», «Эсхатология», «Проблематика» и «Неиздан- . ные письма к Гоголю», нигде не могу достать: «Боткин как ис­точник», «Ал. Иванов о Тургеневе». Мне известно также, что имеются какие-то Ваши работы, изданные литографированным способом; об них я знаю только понаслышке.

Но не об этом я хотел написать Вам. Мне хочется выра­зить Вам свое восхищение Вашими трудами. Сколько в них на­учной ответственности, точности, уменья себя ограничить и вме­сте с тем какая смелость мысли. Я уже много раз перечитываю их и все нахожу новые, не сразу замеченные мною драгоцен­ные наблюдения и строгие мысли. В пресловутой полемике Вы одержали блестящую победу и с каким великодушием! Вопрос о взаимоотношении «Системы» с книгой Штрауса я считаю на­всегда решенным. Но мне хочется пойти несколько дальше, и я позволил себе утверждать в своей работе, что книга Штрауса в известной мере «стала движущим фактором духовного развития Иванова». В частности, я совершенно убежден, что Иванов на­ходился под сильнейшим влиянием гегельянства (вероятно, че­рез Чижова, который, если я не ошибаюсь, перевел на русский язык «Энциклопедию» Гегеля). Почему Вы об этом ничего не говорите ?<...>

Вы прекрасно понимаете, как о многом мне бы хотелось поговорить с Вами. Здесь говорить не с кем. Сотрудники Рус­ского музея попросту не знают Ваших работ, даже «Системы». Как это грустно! Какое одиночество! <...>

Я показывал «Эсхатологию» А.А.Ахматовой, которая Вас почему-то немного боится; она была очень заинтересована; во­обще я пропагандирую Вас, как могу, так что аппарат к одной из глав моей работы состоит из сплошных ссылок на Зуммера. Да это и естественно, т.к. Ваши работы прочно вошли в исто­риографию русского искусства.<...>

Ну, простите за слишком восторженное письмо.

Как-то Вы там живете в благословенном Ташкенте; у Вас там, говорят, была суровая зима, а у нас еще нет снега.

Крепко и дружески жму руку от всего сердца.

Н.Пунин.

^

К. ДЖАКОВ

ФОРМАЛИСТЫ И ЭСТЕТЫ В РОЛИ КРИТИКОВ

<...> Среди критиков изобразительного искусства в Ленин­граде долгое время подвизались эстеты, враждебные советской культуре и оторванные от народа. Они систематически пропа­гандировали «достижения» формалистической буржуазной жи­вописи, отрицали передовую роль советского искусства и вели­кое значение наследства русских демократических художников XIX века.

Идейным руководителем и душой этих критиков являлся печально-известный в художественных кругах ниспровергатель русского реалистического искусства Н.Пунин.

Еще в первых своих выступлениях — 30 лет назад — он писал:

«Реалисты бездарны не как личность, это было бы полбе­ды, а как школа, как форма... и в этом, единственно в этом безысходная трагедия реалистических (передвижнических) художественных течений».

Проходит десятилетие Советской власти. Но Пунин, как и раньше, в авангарде воинствующего формализма. В 1927 году он декларировал:

«Беспредметность развивалась в результате изменения не­которых основ культуры, беспредметность, как метод воспри­ятия, как мир ощущения, наконец, даже как система (супре­матизм) , есть то, что может быть определено как революционное начало современного искусства».

Проходит еще 13 лет. За это время наша страна преврати­лась в могущественную социалистическую державу с самой передовой культурой в мире. В области искусства происходят важнейшие события: решение ЦК ВКП(б) (о перестройке ли­тературно-художественных организаций); развернутая борьба за безраздельное господство метода социалистического реализма; статьи в «Правде», разоблачающие формализм в искусстве.

Но Пунин не изменился. В 1940 году выходит в свет книга «История западноевропейского искусства» под редакцией про­фессора Н.Пунина. В этой книге он открыто пропагандирует де­каданс, развращенное упадочное искусство Запада и таких его представителей, как Сезанн, Ван Гог и другие. Этих крайних формалистов космополитствующий Пунин называет гениальны­ми, великими художниками. К сожалению, эту вредную книгу и по сей день рекомендуют студентам в качестве учебного по­собия.

В апреле 1945 года Пунин читал доклад в Ленинградском Союзе художников на тему «Импрессионизм и картина». И в этом выступлении он продолжал свою линию открытой пропаганды формализма и отрицания передовой роли советского искусства.

В 1946 году Пунин позволил себе утверждать, что «социа­листический реализм не есть что-то определенное, что-то такое, на чем может вырасти советское искусство в его цельности и единстве».

Таково неприглядное кредо одного из столпов воинствую­щих критиков-эстетов, отрицающего национальное искусство, относящегося с барским пренебрежением к творчеству советских художников.

Вредная деятельность Н. Лунина особенно опасна еще и по­тому, что он до сих пор является профессором Ленинградского университета и продолжает отравлять сознание молодежи про­пагандой буржуазной эстетики и космополитизма.

«Воспитательная» работа Н. Лунина возымела свои печаль­ные результаты. В 1948 году в Ленинградском Союзе художни­ков была проведена конференция студентов по обсуждению творчества ленинградских художников к 30-летию Советской власти. Это «обсуждение» превратилось в сплошное отрицание и охаивание лучших произведений художников, в том числе и отмеченных Сталинскими премиями.<...>

Лнтересы нашего народа требуют беспощадного разобла­чения всяких проявлений буржуазного влияния в советском ис­кусствоведении, и сейчас перед нашими критиками стоит неот­ложная задача — очистить свои ряды от враждебных советскому искусству эстетствующих космополитов, вести повседневную, беспощадную борьбу за большевистскую партийность в крити­ке и искусстве.

«Ленинградская правда» Л* 48, 1949