Geum.ru

I. Комната в Царском ~ Совершеннолетие Володи Дешевова Лида Леонтьева, Поездка на Валаам Нешилот Юкс и Юкси 7 дневник

Вид материалаДокументы

Содержание


С.и.чацкина* - н.н. лунину
Н.н.пунин - a.e.apehc
С.к.маковский - н.н.пунину
Н.н.пунин - а.е.аренс
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   107
^

С.И.ЧАЦКИНА* - Н.Н. ЛУНИНУ


5 июня 1913 года. С. -Петербург

Милостивый Государь Николай Николаевич, я с глубоким интересом читаю Ваши статьи в «Аполлоне» и по­зволяю себе обратиться к Вам с просьбой о сотрудничестве в жур­нале «Северные записки».

Художественный отдел у нас пока пустует, но редакция оза­бочена возможно более серьезной его постановкой. Крайне же­лательны статьи о византийской живописи и о Врубеле. Всего лучше было бы лично познакомиться и подробно переговорить — поэтому, в случае Вашего принципиального согласия, не будете ли Вы добры вызвать меня к телефону или заглянуть в редак­цию в один из ближайших приемных дней.

С истинным уважением. Зав. лит. худ. отделом С.Чацкина.


С.К.МАКОВСКИЙ - Н.Н.ПУНИНУ*

июня 1913 года. <Самара. «Рождествено»>

Дорогой Николай Николаевич, сердечное спасибо за Ваши заботы об «Аполлоне»! Относитель­но Кондакова* и причин, побудивших меня послать телеграм­му, к сожалению опоздавшую, напишу завтра подробно Петру Ивановичу*. Пока же конфиденциально сообщаю Вам следую­щее. Москвичи решительно против не участия Кондакова, а его имени во главе сотрудников «Русской иконы»*. Остроухов и Ря-бушинский считают мое единоличное редакторство (при редак­ционном комитете из «молодых сотрудников») условием возник­новения журнала.<...> Долгова мы издавать не будем. Ушков против каких бы то ни было новых изданий, и я не настаиваю. Дела и расходов немало и с одним «Аполлоном». Но было бы желательно получить для ближайших книжек статьи о Мочало-ве и Каратыгине, если они подойдут. Переговорите с ними в этом смысле! От души радуюсь успеху Ваших литературных выступ­лений, доказательством которого служит приглашение «Север­ных записок». Что посоветовать Вам? Думается мне, что на бли­жайшее будущее и так работы хватит («Русская икона»), да и трудно ждать чего-либо от журнала, где заведующая литературно-художественным отделом пишет крайне через -к\ Журналь­чик этот без будущего. Познакомьтесь, но будьте осторожны. Главное, не берите на себя никаких обязательств.<...>

Еще раз благодарю Вас за вести и блестящее исполнение редакторских обязанностей в мое отсутствие. Я вижу, что шап­ка Мономаха совсем не так тяжела. <...>

Крепко жму Вашу руку. Марина Эрастовна* шлет Вам привет.

Ваш Сергей Маковский.

^

Н.Н.ПУНИН - A.E.APEHC


июня 1913 года. Павловск

Только что вернулся из Адмиралтейства и бесконечно гру­стное настроение.

Вышел на «Праще» на озеро, закатывалось солнце, Адми­ралтейство было огненным, были, как иглы, раскаленные ство­лы сосен. Объехал вокруг острова, вокруг Шквала, один; первый раз было грустно как бы до боли и первый раз не захотелось грусти, уйти бы куда-нибудь, потому что это ужасно, что все проходит. Потом прошел по пустым комнатам дома*, снял шляпу в гостиной из благоговения, постоял, подумал, не хватало толь­ко подойти к роялю и взять какую-нибудь ноту. В сущности, я ничего не думал, ничего не вспоминал, но было сиротливо, как матери после смерти детей, как мужу, от которого ушла жена...

^

С.К.МАКОВСКИЙ - Н.Н.ПУНИНУ


2 июля 1913 года. <Самара. «Рождествено»>

Многоуважаемый Николай Николаевич, вот я и поправился и написал Петру Ивановичу, и скоро еду обратно в Питер. Земно кланяюсь Вам за аккуратно присылае­мые мне письма и за все прочее, что Вы творите, восседая в одиночестве на редакторском кресле. <...> Со своей стороны я вовсе не бездельничаю и тщательно исполняю все, что могу, на расстоянии 2000 верст от «Аполлона». Если же пишу Вам ред­ко, то потому, что все «редакторские» вопросы в настоящее вре­мя сводятся к одному: будет ли в № 6 готова Ваша статья*, да кстати и художественная летопись? Если нет, то придется пус­тить хоть любезного Вашему сердцу Штамма, благо он набран. Моя статья pro domo sua [в защиту своего дома, лат.] * хоть и готова, но вышла чисто по­лемической и потому никак не подходит на второе место (после статьи Радлова*). Словом, пока это место свободно. Правда, обещаны статьи кн. Волконским и Каратыгиным (Вагнер и Дар­гомыжский)*, но будут ли они вовремя? Очень сомневаюсь. Пи­шу еще Чудовскому, но на него надежды плохи, по обыкновению. Досадно будет, если это задержит выход номера, который, на мой взгляд, уж весь готов*, за исключением этой второй ста­тьи (и рисунка Чехонина, без которого, впрочем, можно и обой­тись). Если К.Кузнецов пришлет иллюстрации*, пустим статью 3. «Алимпия»*, но это не обязательно.

Первый лист книги Волошина* у меня; я не могу его под­писать к печати, пока не готов титульный лист,— печатать же надо начать со второго листа.

Все корректуры, полученные мною, отсылаю обратно, но я не получил ни своей статьи о «Душе реакции», ни Пурина, ни Гершенфельда (только письмо)*. Лвкиардопуло* написал. Крепко жму Вашу руку. Скоро увидимся!

Ваш искренно Сергей Маковский.

^

Н.Н.ПУНИН - А.Е.АРЕНС


июля 1913 года. Павловск

Приветствую Вашу доброту, Ваше спокойствие, Ваш неумо­лимый анализ, каким Вы обессиливаете всякую злобу во мне. Ва­ши иронические улыбки даже не восхищают меня, до того я чув­ствую себя уничтоженным...

Собственно, одно возбуждает во мне некоторые недоуме­ния — Вы пишете: «Не люблю я только, когда Вы... Вы также знаете, что я люблю и что нет...» Если это последнее утвержде­ние относительно меня и несколько рискованно, то, во всяком случае, нет никакого риска в том, что Вы решили бесповоротно за меня о моем желании писать Вам именно то, что Вы любите. Никакого риска, но как раз эта-то беспечность с Вашей сторо­ны меня больше всего возмущает. А что если я именно хочу пи­сать то, что Вы не любите, для того, чтобы дать Вам больше бод­рости; я, как видите, прилагаю все старания быть злым.

Однако после долгих размышлений я вижу, что, в сущно­сти, Вы и не ответили на мое письмо, Вы просто написали не то, что могли написать. Ваше письмо в конце концов ответ на вто­рое из последних моих двух писем, между тем как поистине злым было первое. Никогда еще я так не иронизировал, так не смеял­ся, как именно в первом — Ваше молчание позволяет мне думать, что Вы не хотите быть искренней, что Вы именно написали не то, что могли написать. Это я возлагаю на Вашу совесть, до того мне нет теперь никакого дела. Впрочем, чтобы до конца исчер­пать тему, быть до конца злым, я позволю себе спросить Вас -Ваши заключительные слова о занятиях и головной боли напи­саны для того, чтобы дать мне понять о неуместности, о вреде моих «злых» писем? Вы хотели этим сказать: «Ваши «злые» пись­ма причиняют мне головную боль?»

А теперь... моя грубоватая, нигилистическая природа не хочет ничего уже, кроме редких наслаждений казаться серьез­ным, когда смешно, и смешным — когда дело становится серь­езным.

Я, собственно говоря, совсем иначе смотрю на это дело, на эти письма - я хочу этим сказать, что только с тех пор, как я убедился, что Вы искали в моих письмах погремушек стал я Вам писать именно такие письма, о которых можно сказать: «Там, где не может быть (и не было) никаких писем». Ведь, согласитесь, пока я не получил ни одного ответа? Вот видите, насколько сильным я еще себя чувствую — эту мысль, это ору­жие я даю Вам. Конечно, Вы не станете об этом думать; для этого Вы слишком меня знаете, слишком владеете мной, слиш­ком презираете...

Однако в конечном итоге кто из нас будет в выигрыше? Вы с головной болью или я, даже иронию лишающий ее пре­лести? Конечно, мне следовало бы пытать Вас, прежде чем каз­нить, но дело в том, что фитин* фитином, а Вы, несмотря на его приемы, все-таки еще настолько слабы, что и поручить ко­му-нибудь меня казнить были бы не в состоянии, и мне остает­ся только одно — развеивая прах по ветру, рвать сети, которы­ми вы, женщины, оплетаете мир, души, все великие души мира, чтобы уравнять все своей великостью -г доброй женственностью. Вот почему я приветствую Вас и Ваши улыбки, и Ваш ум, и Ваш анализ, совершеннолетняя женщина!

Приветствую. Н.Пунин.