Geum.ru

Петра Демьяновича Успенского «Tertium Organum», изданной в России в начале двадцатого века, но по ряду причин не потерявшей своей актуальности. Опубликованная впервые в 1912 году, книга

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
Глава вторая. Одномерное сознание.

Для удобства восприятия материала, в начале каждой главы, описывающей один из пространственных миров, будет вводиться геометрическая модель, как некая основа, от которой будет отталкиваться изложение. При условии правильного понимания модели, все дальнейшие последующие выводы читатель, при желании, может сделать самостоятельно, и, скорее всего, его выводы во многом будут созвучны изложенному.

Первой стадией развития духа является мир одномерного пространства, линия. Важно принять во внимание тот факт, что линия эта не обязательно является прямой. Она может быть сколь угодно сложна пространственно, но всегда и только будет являть собой связующее отдельных точек в нечто целое – прямую, кривую, ломаную... Весь мир одномерного существа никогда не выходит за рамки следования одной и той же линии, им не осознаваемой.

На линии не может быть другой линии, и фактически, для одномерно сознания существуют только точка впереди и точка сзади. Весь остальной мир, мир за пределами линии, он продолжает существовать, но как реальность одномерным сознанием он не воспринимается. Более того, в одномерном сознании даже не возникает мысли о том, что за пределами той линии, по которой оно следует, может быть есть и действительно есть настоящий мир, разительно отличающийся от одномерного мира.

В случае пересечения линией каких-либо объектов, для одномерного сознания будет существовать только точка пересечения, и вне зависимости от характера этих объектов восприниматься они будут одинаково – только как появление, существование и исчезновение точки – различие будет только в длительности и периодичности. Одномерное сознание способно осознать разницу между точками, но не способно понять характер объектов, которым они принадлежат.

Характерной особенностью одномерного мира является необыкновенная однородность и однообразие его явлений.

Точка, которая была, будет явлением уже не существующим, а точка, которая может быть завтра, это явление еще не существующее. Фактически, для одномерного сознания реально есть только та точка, в которой оно находится в данный момент. Идею времени, идею изменения мира одномерное сознание составляет себе из наблюдения движения, то есть из появления и исчезновения точек. Временем, то есть чем-то, откуда приходят и куда уходят явления, будет называться все пространство за исключением одной линии.

Таким образом, появляющиеся и пропадающие точки будут считаться явлениями временными, то есть возникающими в тот момент, когда они стали видны, и исчезающими, перестающими быть, в тот момент, когда их стало не видно. Одномерное сознание не способно осознать, что где-то может существует явление, которого не видно в данный момент, или оно будет представлять себе это явление где-то на своей линии далеко впереди себя. Фактически, весь мир за пределами линии будет называться временем, и будет считаться реально не существующим.

Возвращаясь к идее линии, стоит подчеркнуть тот факт, что она не является навязанной данностью. Одномерное сознание само помещает себя в рамки обитания в одном измерении и следования одной линии. Специфически развитое сознание творит себе среду обитания, не отдавая себе в этом ни малейшего отчета.

Соответственно, явлением, которого не видно в данный момент, может являться любое событие не только миров отличной размерности, но и события других линий.

Наблюдение появления и исчезновения точек будет вызывать элементарные перемены в состоянии сознания, вызывать ощущения. По свойству восприятия одномерного сознания, наблюдаемые изменения в его внешнем мире будут сводиться к простым ощущениям органов чувств – цвет, звук, осязание, обоняние, вкус, – и простым эмоциям удовольствия, неудовольствия, радости, страха, неожиданности, удивления, любопытства, смеха, гнева и т.п.

Реакцией на внешние раздражения будут действия рефлексивные, просто ответы движениям, происходящие всегда одинаковым образом, вне зависимости от их полезности или неполезности, целесообразности или нецелесообразности в ответ на поступающее раздражение. Всякое испытанное раздражение будет оставлять некоторый след, делающий сознание более восприимчивым к повторным раздражениям. При этом на повторное раздражение одинаковой силы реакция будет более сильна, чем на первое. Если раздражение будет повторяться дальше, то ответные действия будут все более и более сильными, до известного предела, после которого следует как бы привыкание и уменьшение силы реакции. Раздражение становится частью постоянного окружающего, и реакции на него более не следует, так как одномерным сознанием отслеживаются только перемены постоянных условий.

Внешнее раздражение может быть слабым, и не вызвать ответного действия, но оно все равно оставит некоторый невидимый след, и при повторении этих слабых раздражений, реакция на них уже будет активно проявлена. В действии принципов раздражаемости хорошо проявляется цепочка память-усталость-привычка.


Бытие человека, обладающего одномерным сознанием, является прямым следствием из вышеописанной картины одномерного мира, в котором он, фактически, существует. Во всех ситуациях, событиях одномерное сознание выделяет одну только «точку комфорта», и все бытие сводится просто к пребыванию в ней, до тех пор, пока она существует как таковая, и переходу к другой «точке комфорта» при ее исчезновении.

Пребывание в «точке комфорта» до исчерпывания времени ее существования (по тем или иным причинам), – поиск новой «точки комфорта» и перемещение в нее, - пребывание в «точке комфорта». Этой стратегии человек с одномерным сознанием следует всегда и вне зависимости от того, в какие события он включен и что происходит. При этой необыкновенной однородности и однообразии «перетекания между точками», уровень развития сознания не позволяет прогнозировать развитие ситуации, а также осуществлять поиск и выбор осознанно – одномерное сознание живет только реагированием на уже случившееся. Для стороннего наблюдателя может показаться, что «перетекание между точками» носит осознанный характер, однако это не так. Такие люди руководствуются «опытом» и «знаниями», которые есть результат накопленных «следов» от механически воспринятых внешних раздражений (о чем ниже), а также простыми инстинктами. Из-за специфики сознания, данный опыт является сугубо индивидуальным и не может быть не только передан, но даже хотя бы осознан. Также, сугубо индивидуальными будет те критерии, по которым одномерное сознание оценивает «дальнейшую пригодность» занимаемой им «точки комфорта».

Необходимо понимать, что «точка комфорта» не обязательно есть место, ситуация или условия, которые для человека с одномерным сознанием являются благоприятными. Человек может испытывать дискомфорт в своей «точке комфорта», и даже длительное время, но это будет его устраивать, потому что избавляет от ситуации неопределенности и необходимости поиска других условий и обстоятельств. При этом, в случае какого-либо рода потери имеющейся «точки комфорта», одномерное сознание будет стремиться попасть в подобную же ситуацию. Одномерное сознание не способно осознать себя и свои действия, и человек может быть искренне несчастен из-за того, что лишившись одних кошмарных условий, ему не удается попасть в условия аналогичные.

К примеру, человек, двадцать лет проработавший на вредном для здоровья производстве, будет тяжело переживать потерю работы, но не задумается над тем, что к его сорока годам он толком не имеет ни финансовых накоплений, ни удовлетворения от своей работы, которую он каждый день ругает. При этом здоровье его уже сильно подорвано, как из-за специфики выполняемой работы, так и из-за плохих условий труда.

Одномерное сознание по сути своей консервативно и тяготеет к ясности и определенности ситуаций, но не способно отдавать себе в этом отчет. Из-за своего стремления к определенности, подобного рода людей наиболее сильно «выбивают из колеи» изменения во внешнем жизненном укладе, и порой им с трудом удается приспособиться к изменившимся внешним условиям.

Также, из-за неспособности к адекватной критической оценке, такие люди наиболее сильно тяготеют к авторитетам, лидерам, общепризнанным мнениям, увлечениям - всему тому, что избавляет их самих от взятия в свои собственные руки своей жизни. Они наиболее яро будут отстаивать то, что определяет протекание их жизни, не отдавая себе в этом отчета и не задумываясь над тем, что тем самым они защищают свое право не жить своей жизнью самостоятельно. Довольно любопытно то, что такие люди мало соотносят себя и свое поведение с другими людьми, событиями, ситуациями, в которые они включены, - они даже не могут реально поставить себе такой вопрос. Все происходящее вокруг них, по их глубокому, но неосознаваемому убеждению, ни коим образом не имеет своими истоками их собственное поведение, проявления, взгляды... Все происходит, а вернее случается, само, без малейшего их участия в этом. В результате, это довольно часто приводит их к страданиям, довольно бессмысленным, нерезультативным и регулярно возобновляющимся от одних и тех же причин.

Напомним, что одномерное сознание реагирует только на изменения, только на уже произошедшее; при пересечении же линией каких-либо объектов, оно не способно осознать их характер. Эта особенность справедлива в любом приближении. Человек с одномерным сознанием никогда не задумается о том, счастлив ли он, к примеру, при диктатуре, но он точно будет выражать свое недовольство при изменении формы правления на парламентскую республику или демократию (само собой, что пример этот условен, хотя и действительно показателен). Человек может всю жизнь торговать спиртным, рекламировать сигареты, отравлять природу или производить «мыльные» сериалы, к примеру, но никогда не задумается над тем, что его деятельность прямо способствует вырождению его страны. Требовать от такого человека отчета в его действиях — это по меньшей мере хорошо ему польстить, поскольку на адекватный анализ своей деятельности он не способен. Стоит подчеркнуть, что здесь будет неверно списать поведение человека на его врожденный или приобретенный эгоизм — об эгоизме могла бы идти речь в том случае, если бы человек полностью отдавал себе отчет в своих действиях, предвидел бы их последствия и все-таки поступал по своему личному усмотрению, в осознанный вред или «не совсем пользу» другим людям, обществу, природе... Одномерное сознание на редкость механично, к эгоизму как осознанному выбору оно мало приспособлено. В лучшем случае — к незначительному выгадыванию для себя чего-либо.

Описанное выше это следствие того факта, что те явления или события, которых в данный момент нет, одномерное сознание или признает несуществующими, или помещает на своей линии далеко впереди себя. Вне зависимости от того, какого рода эти явления, одномерное сознание способно воспринять их только спроецировав на свою линию. Отсюда возникает сразу несколько характерных особенностей бытия. В случае некорректных взаимодействий человек либо не увязывает последствия со своей деятельностью, либо допускает сам факт того, что эти последствия могут произойти, но только не в данный момент, а в далеком будущем, максимально отдаленном от данного субъекта. Другой характерной особенностью бытия оказывается «постулат», провозглашающий что для получения чего-либо надо прикладывать усилия в течение какого-то периода времени. При этом, одномерное сознание не способно оценить ни характер усилий, ни их протяженность. Люди, добивающиеся чего-либо путем отличным от пути достижения одномерного сознания, определяются либо как счастливчики, которым «ни с того, ни с сего счастье с неба упало», либо как мошенники, которые подлежат осуждению и дискриминации. Тех же людей, достижения которых не могут быть спроектированы на одно измерение (сфера подлинного искусства, философия, психология, религия), одномерное сознание почти что не воспринимает, они не чужие (как «мошенники»), но зачастую чуждые. Исключением являются лишь те люди, которых одномерное сознание, всегда следующее массовости, относит к авторитетам. Задать себе вопрос о том, чем же все эти люди на самом деле отличаются, что делает их другими, отличными, одномерное сознание не способно, также как не способно осознать и причину своего неприятия их, преклонения перед ними или отторжения.


Для дальнейших выкладок необходимо чуть вернуться назад и повторить уже сказанное. Человек с одномерным сознанием замкнут в своем восприятии, и на деле, окружающий мир для него существует крайне неясно, туманно, единственным и единственно реальным для него является мир его собственный, при посягательствах на который следует характерная индивидуальная реакция.

Внешнее воздействие – раздражение – реакция в виде негативных состояний, начиная с простого неудовольствия, возмущения, вплоть до агрессии – иногда, совершаемые под влиянием таких внутренних состояний поступки, «ответные действия». При этом как сама таковая реакция, так и совершаемые под ее влиянием поступки, если они совершаются, могут в достаточно малой степени иметь отношение к источнику воздействия. Одномерное сознание обычно не разделяет, или если и разделяет, то в достаточно слабой степени, внешний мир и внешнюю причину, воздействующую на мир его собственный.

Внешним воздействием может быть как нечто, затрагивающее непосредственное материальное окружение данного человека (которое является принадлежащим ему, или так им воспринимается), так и нечто, затрагивающее его мир внутренний – нечто, активно идущее вразрез с его мировоззрением, мировосприятием. Возникающее противоречие не обязательно существует на самом деле, объективно, но в силу особенностей восприятия мира одномерным сознанием, рассматривается оно именно как таковое и нераздельно от того явления, которое является причиной воздействия.

Пример смешивания внешнего мира и причины: человек дразнит собаку, а после того как она его кусает, все собаки становятся плохими, без учета единичности данного случая и породившей его причины. Это ведет как к психологическим проблемам, в случае фиксации страха, так и к возможной последующей агрессии ко всем другим собакам, которых этот человек будет встречать.

Другой пример: для безбилетника в транспорте не существует установленного порядка проезда, он изливает свою агрессию в адрес кондуктора, который не хочет везти его бесплатно.


Вышеприведенная цепочка действия принципов раздражаемости будет срабатывать всегда, и одним и тем же образом, индивидуальным для каждого человека – без осознания полезности таковой реакции, соответствии ее ситуации, целесообразности и так далее. Чем дольше будет длиться внешнее вмешательство, раздражение, тем большую силу будет набирать реакция, отклик. При продолжительно длящемся воздействии, рано или поздно происходит достижение некоторого порогового уровня, сугубо индивидуального, после которого степень реакции начинает ослабевать – происходит свыкание с изменившимися теперь внешними условиями. В том случае, если внешнее воздействие продолжается, реакции на него уже не следует, - оно становится характерной особенностью внешней среды и одномерным сознанием уже не фиксируется, как нечто постоянное. При любом повторном вмешательстве, даже иного рода, вся цепочка реагирования повторяется с начала, с несущественными вариациями в проявлениях. Уровень развития одномерного сознания не позволяет извлекать опыт, но в случае действия слабых раздражителей происходит некоторое накопление, откладывание в памяти, и при их повторяемости реакция на них становится более активной.

В качестве примера действия раздражителей хорошо подходят пенсионеры и старшее поколение конца двадцатого века. Выросшие в условиях Советского Союза, с неразвитой способностью к самостоятельному принятию решений, они оказались заложниками изменяющейся политической ситуации. Начало смены устоявшегося уклада вызывало у них недовольство и осуждение. Нарастание изменений привело уже к митингам и выступлениям... Но процесс назревших перемен невозможно было остановить такими методами и таковыми людьми, время неумолимо шло, волна активных проявлений стала стихать, люди оставались недовольными, однако уже терпели, привыкали... Состояние озлобленности, раздраженности никуда не ушло, оно стало фоновым проявлением последующей жизни.

Это лишь наиболее массовый пример. В случае единичном, при рассмотрении отдельного человека процесс аналогичен. В семье пьет муж, недовольство жены нарастает до какого-то индивидуального предела, но потом медленно спадает, не пропадая совсем, но становясь ее постоянным фоновым настроением. У обоих одномерное сознание, вариантов решения ситуации, ее причин и последствий такие люди не видят. Муж постепенно спивается, жена постепенно деградирует от тупого бессмысленного страдания, дети растут в не очень благоприятной атмосфере.

Ещё один пример. У курящей женщины рождается больной ребенок, в его здоровье будут виноваты врачи, плохая экология, и все кто угодно, но только не сама мать, - насколько же распространена эта ситуация!


Душевная жизнь людей одномерного сознания чрезвычайно скудна. Они способны испытывать простейшие эмоции, четко, но бессознательно разграничивая их на «положительные» и «отрицательные», «нравится» – «не нравится». Несмотря на то, что им доступна память эмоциональная, сфера чувств у этих людей практически не задействована и стремление к получению впечатлений качественных им мало свойственно. Поток массовости вовлекает их целиком, по крайней мере до пределов за которыми начинается выживание, вернее — то, что под этим будет пониматься в каждом индивидуальном случае. Для людей четко зафиксированных в одномерном пространстве это является неизменной данностью. В случае псевдомерности ситуация не столь жестка, отличаясь как некоторым нестабильным разнообразием, так и задействованностью чувств, но без осознания их природы. Более подробно вопрос о псевдомерности рассмотрен в соответствующей главе.


Взаимодействие с окружающим миром у человека одномерного сознания регулируется набором норм, механически воспринятых установок и правил; некий «общепринятый» стандарт поведения и взаимодействия. Воспринятые механически, эти «нормы» также механически и воспроизводятся, и вследствие этого воспитательных элементов в себе не несут, хотя и способствуют приемлемой интеграции человека в социум. Осознать, по каким принципам протекает его собственная жизнь человек с одномерным не способен, но лишь также механически «прикрепить» к себе еще какие-либо ограничивающие и уродующие «шоры».

Безусловно, социальная жизнь предполагает, что человек совершает свои действия осознавая свои выборы и свои цели. Но на уровне одномерия такового осознания нет. При принятии решений человек с одномерным сознанием в большей степени будет руководствоваться памятью о тех ситуациях, в которых он уже был, будет обращаться к уже имеющемуся его личному опыту или руководству авторитетов, без осознания их компетентности в данном вопросе. Безусловно, если человек ориентирован на «верные приметы», то с большей долей вероятности руководствоваться он будет именно ими. Способность прогнозирования, также как и способность проведения аналогий ему недоступны. В ситуациях критических и близких к ним, люди с одномерным сознанием могут руководствоваться простыми инстинктами, примитивного уровня чутьем, которое в обычной жизни крайне редко ими осознается и еще реже служит определяющим фактором принятия решений.

На уровне одномерия нет и, по сути, не может быть морали как таковой, – лишь механическое повторение и воспроизведении словами, поведением и поступками, заученных словесных формулировок (не обязательно соответствующих месту и времени). Правильное воспитание, безусловно, играет огромную роль в формировании растущего ребенка, но действительно усвоится лишь то, что будет находить отклик, соответствовать его сознанию. Вследствие этого, усвоенные нормы и правила являются для такового человека лишь адаптационным средством, упрощающим его жизнь в социуме и облегчающим взаимодействие с другими людьми. Нравственной оценки тех норм, которыми он руководствуется, человек произвести не способен, это лишь средство коммуникации, позволяющее «сойти за своего», «быть своим».

Довольно типична ситуация, при которой родители обладающие одномерным сознанием не способны соотнести то, во что формируется их растущий ребенок и свои собственные образ жизни и семейный уклад. Родительский, материнский инстинкт существуют, но ребенок для таких родителей есть нечто отделенное, существующее само по себе. Воспитания в семье, как такового, он не получает, в его формировании большее значение будут иметь имеющаяся от рождения данность, обстановка внутри семьи и влияния внешние, и дай Бог, чтобы они были благоприятными. Мама, орущая на маленького ребенка: «Ты что, не понимаешь?!» или «Ты что делаешь, сволочь?!», - явление довольно заурядное. Она не осознаёт того, что ребёнок не обладает теми знаниями, которыми уже обладает она, которые кажутся ей само собой разумеющимися. Классикой бытия одномерного сознания являются родители «живущие ради ребенка», но при этом их уже выросший ребенок почему-то не справляется с простыми жизненными ситуациями, или, что тоже не редко, оказывается героем ситуаций не очень хороших. Все старания таких родителей сводятся к тому, что они становятся «буфером» между окружающим миром и ребенком, не давая ему получать собственный жизненный опыт и развращая его своей гипертрофированной заботой.

На уровне одномерного сознания сложно говорить о способностях к творчеству. Миров помимо линии для них не существует, и творческая реализация будет сводиться к комбинаторике того, что им уже известно, присутствует в их сознании. При этом, будут характерны проявления вызванные раздельностью существования их интеллектуальных знаний и тех жизненных реалий, в которых эти люди находятся. Подобные ситуации не рассматриваются ими как критические или стрессовые, потому что этого разрыва в себе они не осознают, но получаемые результаты могут и не вызывать у них удовлетворения. Вполне закономерной является ситуация, при которой интеллектуал, «человек умственного труда»», не в состоянии понять, зачем ему грамотность в родном языке и почему же он так и не может наладить хотя бы хорошие отношения внутри своей собственной семьи, - как пример.

Вариантное видение ситуаций и психологическая гибкость людям с одномерным сознанием не свойственны. Вследствие этого, они на редкость постоянны в повторении одних и тех же моделей поведения, воспроизведении одних и тех же шаблонных реакций. Человек может упорно и с трудом тратить силы на преодоление обстоятельств, но по сути будет происходить расходование сил на поддержание целостности и стабильности его одномерного мира. Подобная бессмысленная борьба может овеваться героизмом и постулироваться как проявление редких качеств характера – постоянство в избранном, упорство в достижении, сила воли и прочее. Но о каком постоянстве, о каком характере может идти речь, если человек даже не способен осознать наличие иных линий поведения?!.

Это люди целиком погруженные в сон, словно в замкнутую саму на себя дурную бесконечность. Они не несчастливы, они просто живут при стабильных внешних условиях и судорожно выживают при их нестабильности.

Люди данного типа не являются редкостью, исключением. До уровня одномерного сознания способен деградировать и человек обладающий трехмерным сознанием, зафиксировавшийся в состоянии психологической травмы, к примеру. Выбор более низкого пространства всегда неосознаваем и всегда доброволен. Деградация есть следствие слабости и сломленности, следствие внутреннего отказа или неспособности принимать решения, которые повлекут за собой качественные изменения в жизни, следствие неумения или нежелания воплощать таковые решения и держать ответ за возможные последствия. На словах такой человек может формулировать нечто отличное от изложенного, но его бытие всегда будет говорить за него лучше любых слов.

Случаи деградации из двумерного сознания также не являются редкостью, поскольку развитие сознания всегда подразумевает осознанную работу над собой, а на уровне двумерия это есть нечто непонятное и неприсутствующее в реальности.

Было бы ошибкой считать одномерие уделом людей необразованных, занятых простейшими формами труда. О, нет! Ситуация гораздо шире. Степень образованности, глубина логики, интеллект, эрудированность и прочие механического рода навыки к сознанию отношение имеют весьма малое, практически – никакое. Хрестоматийный профессор, забывающий в гостях свой зонтик, вполне может являть собой пример бытия одномерного сознания. При всем багаже знаний, его опыт оторван от жизни, и он способен попадать впросак в простых жизненных ситуациях.

Люди такого рода – это незадумывающиеся труженики, которые могут быть специалистами и мастерами своего дела. Но передать свой опыт они не способны, и чаще это специалисты довольно узкого профиля, в деятельности не имеющей отношения к ориентации в обыденной жизни, протекающей прямо в данный момент. В силу своего консерватизма и невозможности осознания разницы между явлениями, выходящими за пределы одного измерения, люди с одномерным сознанием (также как и с двумерным, о чем пойдет речь далее) это стабильный фундамент любого общества, государства, системы. Это не значит, что они обязательно являются идеальными членами общества, к примеру. Это значит, что средний уровень развития человечества довольно невысок, и никакая из ныне существующих социальных систем организации людей в сообщества не способна к трансформационному влиянию, не способна вывести таковых людей из состояния одномерности. Более того, это состояние декларируется «обычным», отличаясь от «здорового», под которым всегда понимается двумерие. При разнице в определениях, «обычное» и «здоровое» не противопоставляются одно другому; они существуют совместно, но не слитно.