Петра Демьяновича Успенского «Tertium Organum», изданной в России в начале двадцатого века, но по ряду причин не потерявшей своей актуальности. Опубликованная впервые в 1912 году, книга
| Вид материала | Книга |
- Вяч. Вс. Иванов первая треть двадцатого века b русской культуре. Мудрость, разум, искусство, 1587.88kb.
- Цемент. Разновидности, 52.27kb.
- П. Д. Успенский Tertium Organum, 4153.67kb.
- Урок по истории России в 7 классе. Тема: «Начало правления Петра, 170.9kb.
- Доклад Оздоровье населения Забайкальского края и проблемах его поддержания, 244.42kb.
- Прошло 60 лет со дня смерти, 3293.5kb.
- Льва Феоктистовича Пичугина Впервые книга, 930.61kb.
- 1. причины актуальности проблемы повышения безопасности дд. Проблема повышения безопасности, 333.38kb.
- В россии 1 мая впервые был отмечен в 1890 году и носил название "День международной, 111.89kb.
- Учебник А. А. Данилова, Л. Г. Косулиной.«История России. XX xxi.» Раздел Россия в начале, 100.42kb.
Характерная особенность Западного, европейского образа мышления — в рассмотрении и провозглашении идей в отрыве от человека. Человек, по умолчанию, полагается как существующий «вообще», как некая стабильная в своем постоянстве данность. Поэтому неудивительно возникающее противоречие между идеями и, по сути, не принимаемым во внимание «человеческим фактором». Человек как нечто усредненное, статичное, никогда не будет соответствовать человеку живому, реальному. Ни к какому общему «знаменателю» люди приведены быть не могут, уже в силу того, что людей одинаковых по своей сути просто не существует в природе. Существующее противоречие между «возвышенными идеями» и «им не соответствующими» людьми служит благодатной почвой для создания теорий и произведений спекулирующих на проблеме объяснения этого конфликта, а зачастую и просто любования им.
В разное время и в разных городах, мне посчастливилось принимать участие в работе нескольких групп, занятых практическим применением учения Гурджиева-Успенского. В работе каждой из них периодически поднимался вопрос о том, должен ли человек страдать? Это были попытки сделать бытием гурджиевскую идею осознанного страдания, но уже сама постановка вопроса подразумевала приоритет идеи страдания над каким-то абстрактно понимаемым образом человека. Действительное понимание того, что человек не может быть обслуживающим идею придатком, что человек есть развивающаяся динамическая система, в этих группах отсутствовало.
Идеи относящиеся к человеку могут быть рассматриваемы правильным образом только в том случае, если они рассматриваются с точки зрения трансформационной, то есть отвечающей тому, что являет собой человек. Человек – это живая сложная система, он обладает индивидуальной данностью и способен к развитию, и было бы ошибкой полагать, что его помещение в рамки описанных выше моделей сознания есть нечто однозначное. Ситуация несколько сложнее благодаря наличию псевдомерности и способности к получению мистического опыта, из-за которых маловероятно существование «чистых» типов бытия, строго одномерного, строго двумерного и так далее.
И в случае проявления псевдомерности, и в случае мистического опыта просматривается, тем не менее, некоторая общность. В обоих случаях существует нечто, благодаря чему возможно такое проявление или восприятие, но также существует и нечто, что не позволяет человеку зафиксироваться на проблесками проявляемом или воспринимаемом более высоком уровне, возвращая человека на тот его уровень, где он находится. Это неназванное до сих пор нечто является достигнутой человеком ступенью трансформации.
Необходимо сделать небольшое отступление. Ошибкой было бы сводить духовное, трансформационное развитие исключительно к развитию сознания, не принимая во внимание суть человека, его сердце. Подлинное духовное развитие — это одновременная работа и над сознанием, и над раскрытием сердца. Духовные Пути фиксирующиеся на чем-то одном обречены на создание и поддержание специфических условий, при которых их адепты проходят обучение, условий не соответствующих окружающей жизни. Результатом может быть отрыв от пути развития человечества, либо необходимость того или иного рода ухода от мира, поскольку полученная реализация нестабильна и требует особого окружения.
То, что человек не может понять, он может быть способен прочувствовать сердцем, пережить, - что и подтверждает все обилие мистического опыта, не оставляющего после себя качественных изменений в сознании и бытии человека, но лишь откладывающегося в эмоциональной памяти.
К рассмотрению вопроса о ступенях трансформации можно подойти следующим образом: существует мерность сознания, то есть принадлежность сознания тому пространству, в рамках которого оно обитает. Но также должна существовать, и она есть на деле, та форма которую сознание принимает в рамках своего мира и которая и удерживает его в этом его мире. Причем особенности формы не будут произвольными, всегда будут обусловлены степенью развития сознания и всегда будут отражаться в бытии конкретного человека.
На уровнях до трехмерного сознания включительно сознание имеет форму точки, является точечным. По сути — точечное сознание — это низшая ступень трансформации. Но именно ступенью оно может являться только с уровня трехмерного сознания, поскольку только оно может быть развито до сознания четырехмерного, имеющего уже другую форму, в то время как сознания одно- и двумерное в своем развитии должны предварительно пройти недостающие стадии (двух- и трехмерное сознание для одномерного, и трехмерное для двумерного).
Известен случай из жизни Вивекананды, который на вопрос о том, чем следует заняться, чтобы познать Бога, порекомендовал человеку сначала научиться врать. Пример может показаться шокирующим, но суть его в том, что задававший вопрос обладал одномерным сознанием, умение же врать предполагает начала трехмерного, то есть умения не только ориентироваться в ситуации, но и смотреть на нее с разных точек зрения, с разных позиций.
Для каждого человека регулярно наступает новое утро, начинается новый день, новое время года — а ведь день всегда один и тот же, обусловленный вращением Земли вокруг своей оси, лето (положим так для определенности) «перемещается» по планете, одно и то же. Точечное сознание не способно действительно осознать как реальность этот простой, в сущности, факт, — и вместо приобщения к космическому сознанию довольствуется регулярной «новизной».
Наглядным примером проявления точечности сознания может служить, например, такая ситуация: на двери подъезда или учреждения появляется распечатанная просьба придерживать дверь. Практика показывает, что дверь как хлопала, так и продолжает хлопать, поскольку в тот момент, когда человек проходит через дверь, и она сама и просьба фактически перестают для него существовать. Чтобы действительно осознать суть просьбы и скорректировать свое поведение, нужно свести воедино сразу несколько разнесенных событий: бумажка с просьбой, громкий звук хлопающей двери, неудовольствие испытываемое людьми от шума. Для сознательной коррекции своего поведения, в данном случае, необходимо обладать хотя бы началами четырехмерного сознания. Для коррекции механической — усвоенным воспитанием либо умом, способным просчитать вариант развития ситуации.
В своей «Таблице четырех стадий психической эволюции» Успенский характеризует восприятие на третьей стадии как «жизнь на ощупь», человек считает реально существующим только тот круг, который в данный момент охватывают его органы чувств. По сути, это и есть констатация того факта, что вплоть до трехмерного сознания человек обладает точечным сознанием, и «жизнь на ощупь» не ограничивается только пятью органами чувств, продолжаясь в бытии человека, без малейшего его осознания этого. К сожалению, Успенский не проводит идеи качественного отличия четырехмерного сознания от трехмерного, продолжая полагать сознание сугубо точечным даже при рассуждении о пространствах превышающих трехмерное. Вследствие этого, не все полученные им результаты корректны и могут быть применимы лишь с оговорками.