Всборнике отражены доклады, сообщения и выступления на круглом столе «Проблемы смысла жизни акме в современном обществе» участников XII симпозиума

Вид материала

Доклад

Содержание Второй раздел Наш адрес Раздел i. современные психологические и философские проблемы смысла жизни и акме Смысл жизни и проблема самооценки и уровня притязаний личности Смысл жизни и проблема направленности личности. Действенность смысложизненных ориентаций и проблема совести. Некоторые типы личности наших современников Формы существования и осуществления смысла жизни Учение в. франкла о смысле жизни Смысл жизни: в чем его суть? Ценности и смысл жизни Смысл жизни в контексте способности человека к осмыслению действительности Смысл жизни и направленность мышления личности Смысловая динамика в контексте концептуальной интегративной модели смыслообразования Смысл жизни как эмпирическая данность Проблема смысла в контексте деятельностного подхода К проблеме изучения внутриличностных Фотография как вынесенный вовне смысл Целью работы Основные результаты работы. ... Полное содержание

Подобный материал:

• Психологические проблемы смысла жизни и акме. Материалы XI симпозиума. Под ред., 2741.25kb.
• Владислав Эрикович «Онтологический анализ смысла жизни», 131.57kb.
• Психологические проблемы смысла жизни и акме. Материалы XIV симпозиума /Под ред., 1182.97kb.
• По материалам выступления министра Салихова, 87.71kb.
• V. Литературоведческие аспекты проблемы смысла жизни и акме, 748.26kb.
• Доклад начальника управления жкх администрации Липецкой области Глебова В. М. на Круглом, 141.53kb.
• Х международная научно-практическая конференция «Психолого-социальная работа в современном, 135.3kb.
• А. А. Дронова на круглом столе Актуальные вопросы реализации Федерального закон, 116.75kb.
• Еженедельный мониторинг сми иркутская область 9-13, 1031.4kb.
• Иванов И. И. Об Ивановых, 48.28kb.

Предисловие

Вниманию читателей предлагается уже шестой сборник материалов симпозиумов по проблемам смысла жизни и акме, с 1995 года почти ежегодно проходящих в Психологическом институте Российской академии образования. В сборнике отражены доклады, сообщения и выступления на круглом столе «Проблемы смысла жизни акме в современном обществе» участников XII симпозиума. Опыт проведения симпозиумов показал, что интерес к данной проблематике постоянно повышается. Расширяются направления исследований феноменов «смысл жизни» и «акме», углубляется понимание их отношения с другими понятиями, осуществляется комплексный подход к их толкованию с позиций различных наук, теорий и учений. С каждым годом увеличивается число участников симпозиумов, расширяется география исследований по проблемам смысла жизни и акме. Так, в работе XII симпозиума приняли участие более 150 представителей из Москвы и 27 регионов России, а также из Беларуси, Казахстана и Украины.

В целях ускорения обмена информацией материалы предыдущего XI симпозиума были представлены в сети Интернет на сайте Психологического института РАО www.pirao.ru, а также на сайте www.smysl-simp11.narod.ru. Опыт показал перспективность и эффективность этой работы.

Предлагаемый читателю сборник «Психологические проблемы смысла жизни и акме. Материалы XII симпозиума» включает 5 разделов.

В первом разделе освещены общепсихологические и философские аспекты проблемы смысла жизни и акме. Здесь представлены обобщающие доклады руководителей XII симпозиума В.Э. Чудновского и А.А. Бодалева. Основная цель доклада В.Э. Чудновского – ввести исследования смысложизненных ориентаций (СЖО) в личностный контекст, рассмотреть функционирование этого феномена в системе других личностных образований. Показано соотношение смысла жизни и самооценки, уровня притязаний, направленности личности. Рассмотрена психологическая сущность феномена совести как задающего вектор и содержательную направленность процессу поиска и обретения смысла жизни.

А.А. Бодалев подчеркнул, что на пути движения человека к акме важно следовать нравственным нормам, общим для всех соотечественников, и сохранять индивидуальную неповторимость, выражающуюся в мотивационной включенности в деятельность, творческом ее трудолюбии и независимости. Необходимо познавать себя и целеустремленно развивать положительные качества личности, чтобы состояться как самобытная индивидуальность и приносить своими деяниями пользу людскому сообществу.

Значительная часть материалов этого раздела посвящена обсуждению современных представлений о смысле жизни и акме, поиску адекватных методов исследования этих феноменов, обоснованию важности построения целостной социально-философской концепции смысла жизни.

^ Второй раздел отражает ряд аспектов становления смысла жизни и движения к акме человека-профессионала. Авторы представили результаты экспериментальных исследований смысложизненных ориентаций педагогов школы и ВУЗов, врачей, психологов, ученых, менеджеров, рассмотрены акмеологические аспекты профессиональной деятельности офицерских кадров, государственных служащих, политиков.

Практико-ориентированным исследованиям посвящен третий раздел сборника. Здесь анализируется структура ведущей деятельности как смыслового образования развивающейся личности, подчеркивается значимость решения проблемы духовности в современной психологии развития. Рассмотрены возможности формирования личностного потенциала смысла жизни у дошкольников и младших школьников, становление и функционирование смысла жизни у подростков, старшеклассников, студентов. Авторы уделяют внимание среднему возрасту – своеобразному «перевалу» на жизненном пути – и реконструкции жизненных смыслов у людей позднего возраста.

В четвертом разделе сборника рассмотрены проблемы социореабилитации, поиска путей преодоления кризисных ситуаций и реализации здорового образа жизни. Раскрыта специфика процесса нахождения новых смыслов жизни через другого человека как для тех, кто помогает больным, так и для самих пациентов с тяжелыми заболеваниями. Подчеркивается необходимость переориентации медицины и психологии с патологии на здоровую личность и создания позитивной модели здоровья с учетом факторов, от которых зависит благополучие человека.

Еще одно направление работы симпозиума – культуроведческие и литературоведческие аспекты смысла жизни и акме – представлены в пятом разделе сборника. Авторы подчеркивают роль и безымянных певцов, поэтизирующих народные чаяния, и знаменитых поэтов – выразителей духовного мира народов. Дается анализ размышлений о смысле жизни поэтов средневекового Востока, рассматриваются глубинные философские смыслы в сказках, обсуждаются вопросы: как использовать в практической деятельности педагога и психолога суфийские притчи, легенды, раскрываются особенности смысла жизни человека в русской культуре.

Уважаемые читатели! Ваши отзывы о предлагаемом сборнике и собственные размышления о смысле жизни и акме мы с благодарностью готовы услышать на наших симпозиумах, которые традиционно проводятся в конце апреля в Психологическом институте Российской академии образования.

^ Наш адрес: 125009, Москва, ул. Моховая, д. 9, стр.4, Психологический институт РАО; e-mail: smysl-simp12@yandex.ru. Оргкомитет симпозиума «Смысл жизни и акме».


Редколлегия


^ РАЗДЕЛ I. СОВРЕМЕННЫЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СМЫСЛА ЖИЗНИ И АКМЕ


СМЫСЛ ЖИЗНИ: «КОЭФФИЦИЕНТ» ПОЛЕЗНОГО ДЕЙСТВИЯ

(ПРОБЛЕМА ДЕЙСТВЕННОСТИ ФЕНОМЕНА СМЫСЛА ЖИЗНИ)

В.Э. Чудновский, г. Москва


В литературе обычно подчеркивается значимость обретения человеком смысла жизни, но недостаточно уделяется внимания проблеме его действенности, которая может быть весьма различной по степени и качеству своего влияния на жизнь человека, на его судьбу. Не нужно доказывать, что такое влияние может быть либо конструктивным, деструктивным. Отсюда следует, что понятие коэффициент полезного действия (условно говоря) может быть применено и к феномену смысла жизни.

Позволю себе не согласиться с В. Франклом, который писал, что смысл жизни каждого человека существует объективно, и задача в том, чтобы его открыть, отыскать (1990).

Более правомерно, на мой взгляд (и на этот счет есть эмпирические данные) утверждать, что у человека есть «чувство смысла», «инстинкт смысла»- врожденное стремление к смыслу, и только неблагоприятные обстоятельства жизни и воспитания заглушают и сводят на нет это стремление. Но с другой стороны, мы знаем немало фактов, свидетельствующих о том, что неблагоприятные обстоятельства могут быть «катализатором» поиска смысла жизни. Именно в тот момент, когда сгущаются тучи, когда следующие один за другим удары судьбы уводят почву из- под ног, когда кажется, что продолжать жизнь бессмысленно - именно в этот момент обостряется «задача на смысл».

Приведу в этой связи, очень выразительное, на мой взгляд, утверждение Фридриха Ницше: «Человек – это единственное существо на земле, которое падает вверх». Итак, можно говорить о двух подходах, двух взглядов на проблему поиска приобретения смысла жизни:

1. Смысл жизни существует объективно, и че5ловек в результате поиска «открывает» его для себя.
   
2. Смысл жизни не возникает на «пустом месте», он возникает на «пустом месте», он «созревает», «вызревает» как плод, наливаясь соком и доходя до нужной кондиции в результате долгой и нередко медлительной работы человеческой души.
   

Приведу в этой связи слова А.Сент-Экзюпери, сказанные им по-другому поводу, но имеющие непосредственное отношение к проблеме смысла жизни: «Порою кажется, что внезапное озарение может совершенно перевернуть человеческую судьбу. Но озарение означает лишь то, что духу внезапно открылся медленно подготавливающийся путь. Я долго изучал грамматику. Меня научили синтаксису. Во мне пробудили чувства. И вдруг в мое сердце постучала поэма(1965, с.263). Чтобы в сердце постучала «поэма» смысла жизни, нужна длительная работа души. Необходимо изучить факторы, способствующие или препятствующие процессу поиска и обретения смысла жизни. Речь идет именно о процессе, а не о кратких мгновениях озарения.

Задача исследования специфики возникновения и этапов становления смысла жизни была поставлена на первом симпозиуме (Чудновский, 1995). К настоящему времени накоплено достаточно фактов, чтобы рассмотреть этот процесс более обстоятельно.

Определенным недостатком ведущихся в последние годы исследований данной проблемы является рассмотрение феномена смысла жизни фактически как изолированного, не связанного (или мало связанного) с другими личностными образованиями. Нужно ли доказывать, что данный феномен не только психическое, но и личностное образование. Мало того, феномен смысла жизни – наиболее адекватное, наиболее концентрированное проявление личности, личностной позиции человека. Поэтому существенно ввести исследование смысложизненных ориентаций в личностный контекст, рассмотреть функционирование этого феномена в системе других личностных образований. Выскажу некоторые соображения на этот счет.

^ Смысл жизни и проблема самооценки и уровня притязаний личности. Процесс поиска и обретения смысла жизни невозможен без установления определенного отношения человека к самому себе. Именно на этой основе возможно удовлетворение потребностей человека в самореализации – потребности «дать себе чрез себя самого объективность в объективном мире и осуществить, выполнить себя» (Гегель). На основе этой потребности возникает стремление к поиску и обретению смысла жизни, который задает пути и способы самореализации. Такой поиск требует от человека знания того «с чем он отправляется в дорогу, каковы его потенциальные возможности, его способности, достоинства и недостатки, т.е. трезвой, объективной самооценки. Лишь при этом условии можно говорить об адекватности смысла жизни, т.е. его соответствии с одной стороны наличным объективным условиям, необходимым для его реализации, с другой стороны – соответствия индивидуальным возможностям человека. Сколько разбитых судеб имели своей причиной смысл жизни, «выстроенный» на завышенной самооценке, завышенном уровне притязаний! А с другой стороны, сколько несостоявшихся, подспудно дремлющих талантов повторили судьбу Акакия Акакиевича Башмачникова, который обрел смысл жизни в переписывании бумаг, который, ложась спать, с удовлетворением предвкушал: что-то он будет переписывать завтра своим ровным, круглым почерком.

Сформировавшись под влиянием жизненного опыта, самооценка в известной мере эмансипируется от породивших ее условий и приобретает самостоятельную побудительную силу.

Смысл жизни и проблема адекватности самооценки. Уровень притязаний как фактор становления смысложизненных ориентаций, аффект неадекватности – один из механизмов формирования деструктивного смысла жизни, использование «мотивирующей энергетики» самооценки в системе психолого-педагогической поддержки процесса становления смысложизненных ориентаций – лишь некоторые аспекты исследования, значимые для проработки проблемы действенности смысла жизни как психологического феномена.

^ Смысл жизни и проблема направленности личности. Не нужно доказывать, что данные феномены связаны между собой. Но какова эта связь? В чем специфика каждого из этих феноменов? В литературе нет ответа на этот вопрос. Иногда исследователи перечисляют эти понятия через запятую. Как будто они существуют параллельно и независимо одно от другого. Поэтому целесообразно рассмотреть сущность указанного соотношения.

Феномен направленности личности имеет давнюю историю. С.Л. Рубинштейн определял направленность как установку, т.е. занятую личностью позицию, которая заключается в избирательном отношении к стоящим перед человеком целям и задачам и выражается в избирательной мобилизованности, готовности к деятельности, направленной на их осуществление. Направленность, подчеркивает Рубинштейн, - обусловливает определенную линию поведения и сама обусловливается ею (1989,с.105). Из этого видно, насколько близки по своему психологическому содержанию указанные феномены. Занятая личностью позиция, избирательная мобилизованность, обусловливающая определенную линию поведения – характеристики, присущие обоим феноменам.

Если продолжить сопоставление, то следует отметить, что направленность является более общей характеристикой личности. Она выражает собой некий общий вектор поведения человека и развития личности. Направленность в некоторых своих проявлениях может быть неосознаваема, что в свое время было показано экспериментально. Направленность формируется на более ранних ступенях онтогенеза.

Смысложизненные ориентации – феномен более интимный, более интериоризованный, более глубоко проникающий во внутренний мир человека. Можно сказать, что смысложизненные ориентации – проявление высокого уровня сформированности направленности личности. В настоящее время ведется экспериментальное исследование, в котором рассматривается смысложизненная направленность личности. Вводя это понятие, мы имеем в виду такую структуру личности, в которой ведущее место занимают мотивы поиска человеком смысла своего существования, построения своей судьбы.

Психологическая сущность такой направленности – тесная взаимосвязь мотивации поведения в актуальной, наличной ситуации с мотивами, ориентирующими на отдаленное будущее, охватывающее все жизненное пространство личности.

В работах Л.И. Божович и ее сотрудников направленность рассматривалась, как иерархическая система внутренних побудителей поведения. Это было время, когда подчеркивалась роль просоциальной направленности, психологической сущностью которой является выход за пределы собственных узколичных интересов, подчинение своего поведения и деятельности отдаленной цели, интересам социума.

Здесь следует подчеркнуть парадоксальный момент, значимый не только для понимания сути направленности личности, но и – проблемы смысложизненных ориентаций. Он заключается в том, что ориентация на цель социума, которая сама по себе оказалась нереальной, недостижимой, иллюзорной, тем не менее, во многих случаях была действенной, рождала позитивную, созидательную энергию. Как видим, неадекватность отдаленной цели не лишает ее созидательной энергетики.

Исследовательские линии изучения направленности личности и смысложизненных ориентаций в ряде случаев взаимно пересекаются, происходит их взаимодополнение, а подчас и взаимокорректировка. Так, рассматривая структуры смысложизненных ориентаций, мы пришли к выводу, что типы таких структур, обусловлены не только (а в ряде случаев и не столько) содержанием доминирующего мотива, как это считалось ранее, а соотношением компонентов внутри иерархии, характером связи доминирующего и подчиненных ему мотивов.

Поэтому показателю были выделены типы иерархий смысложизненных структур. Остановлюсь лишь на одном типе иерархии смысла жизни. Это структура, которую условно можно обозначить как монолитно-деструктивную. Ее суть в том, что ведущий компонент иерархии становится самодовлеющим. Он как бы поглощает другие компоненты иерархии. Смысл жизни приобретает упрощенную, однонаправленную структуру. Он может быть весьма действенным, и, вместе с тем, оказывать деструктивное влияние на процесс становления личности.

Благоприятной почвой для формирования такой структуры является тоталитарное устройство общества, в жизни которого существенную роль играет феномен единомыслия. В данном феномене можно выделить два аспекта. Во-первых, безраздельное господство в создании человека одной идеи, одного интереса, стремления, в котором концентрируется «психологическое ядро» личности, ее сущность. Одна, изолированная идея, воздействующая на человека и не встречающая сопротивления, не «соприкасающаяся» с альтернативными идеями, взглядами, может существенно деформировать восприятие и характер мыслительных процессов.

Суть второго аспекта единомыслия в том, что определенная идея, господствующая в сознании отдельного человека, в то же время является единой, безраздельно господствующей и в сознании многих людей.

Становясь достоянием многих, она существенно увеличивает силу своего воздействия, как бы детонируя от многократного повторения.

В условиях единомыслия формируется личность с психологией «винтика» государственной машины, смысл жизни которого – выполнять строго ограниченные производственные и социальные функции, приспосабливая свои взгляды и убеждения к официальным оценкам и установкам (об этом см. Чудновский, 2006).

Однако было бы неправомерно утверждать, что «монолитная» структура смысла жизни возникает и распространяется лишь в тоталитарном обществе. Она живет и нередко побеждает и в обществе, которое характеризуется как демократическое. Один современный политик очень точно сказал: «Пресловутая рука рынка пошарила не только в карманах, но и в головах людей». И действительно коммерциализация социальной жизни, кино, телевидения, коммерциализация досуга, превращающая его в индустрию развлечений, производят глубокие изменения в сознании человека, способствуют формированию деструктивного смысла жизни. Только один пример. Литератор Игорь Гамаюнов рассказывает: «Мне предложили написать киносценарий, но объяснили: обязательно должно быть пять убийств, два изнасилования и один педофил. Иначе не будут смотреть…» (Лит.газ. 4-10апр.2007г.). Средства массовой информации сообщили: Арестована банда подростков. Ее предводительница – школьница, на счету которой не одно убийство, призналась следователю: «Я убиваю, чтобы самоутвердиться!» Заметим: даже не ради денег, не для того, чтобы отомстить кому-то, а ради самоутверждения. Вот, кстати, куда направляется «мотивирующая энергетика» самооценки.

Сказанное не свидетельствует против социума, основанного на рыночных отношениях. Оно свидетельствует против социума, в котором создаются благоприятные условия для формирования у человека структурной иерархии смысла жизни, где интересы бизнеса, обогащения, эгоистического самоутверждения становятся не только главными, но фактически единственными, подчиняющими себе и вытесняющими истинно человеческие чувства и стремления.

Итак, монолитный тип смысла жизни может быть весьма действенным, и, вместе с тем, деструктивным.

Ему следует противопоставить действенно-конструктивный тип смысла жизни, в структуре которого доминирующий смысл, являясь ведущим, остается компонентом иерархии, когда имеет место динамическое взаимодействие ведущего и подчиненных смыслов, что при определенных условиях может приводить к смене ведущего компонента иерархии.

Фундаментальным условием формирования действенного смысла жизни является «выстраивание» его на основе общечеловеческой нравственности.

^ Действенность смысложизненных ориентаций и проблема совести.

Есть достаточно оснований утверждать, что феномен совести – одна из психологических составляющих (может быть самая важная составляющая), задающая вектор, содержательную направленность процесса поиска и обретения смысла жизни, во многом обусловливающая, образно говоря, его «коэффициент полезного действия». Между тем, проблема совести не уделялось и не уделяется должного внимания в психологии. Для психологии совести не нашлось места в пособиях по общей, возрастной и педагогической психологии. В психологическом словаре 1990г. Издания есть небольшие статьи о совести и стыде. Но уже в словаре 2001 года нет ни того, ни другого. Это не упрек составителям словаря. Здесь отражается общая тенденция современного социума, суть которой в том, что под натиском рыночных отношений, растущего стремления стать конкурентно-способной личностью, стремления к обогащению проблема совести отступает даже не на второй, а весьма отдаленный план.

Посмотрим, как определяется феномен совести. В словаре 1990 года читаем: «Совесть – способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков. А в большом психологическом словаре Артура Ребера (2000) совесть характеризуется как обоснованный набор интериоризованных моральных принципов.

Легко заметить, что в данных определениях на первый план выступают рациональные, формально-логические характеристики: осуществлять самоконтроль, формулировать нравственные обязанности; в этих определениях утрачивается понимание совести как работы души, как стремления к самосовершенствованию.

Иван Ильин в работе «Путь к очевидности» (1998) пишет о совести: «Человек, переживает это таинственное душевное состояние, осуществляет внутреннюю духовную свободу в таком глубоком и целостном виде, что ему невольно открываются глаза на его подлинную природу: он сам становится духовно свободным в этот момент» (с 152). И далее: «Совесть есть живая и цельная воля к совершенному… Совестный акт – состояние блаженной цельности, способность совершить должное по доброй воле…Смысл укора совести сводится к тому, что совесть им и через него звала человека к себе, в свою священную глубину» (с.177). И наконец: «Совестный акт создает в человеке как бы алтарь его жизни» (с. 189).

Как разительно отличаются эти характеристики совести от вышеприведенных формально-логических определений!

Чрезвычайно важно уйти от представления о совести как наборе принципов и приблизиться к пониманию ее подлинной психологической сущности как особого состояния души. Необходимо обстоятельное рассмотрение форм, метаморфоз, перипетий функционирования совести как психологического феномена.

В данном сообщении кратко остановлюсь лишь на одном аспекте функционирования совести, существенно затрудняющем проявления совестного акта.

Фридрих Ницше в работе «По ту сторону добра и зла» писал: «Человек хорошо защищен от себя самого, от разведок и осады со стороны самого себя. Он обыкновенно может распознать только свои внешние укрепления. Сама крепость недоступна и даже невидима – разве только друзья и враги сыграют роль предателей и тайными путями введут его самого в нее» (т.е. внутрь крепости) (1999).

Перекодируем это применительно к нашей проблеме. Человек может выстаивать «бастионы» и «редуты» не только против внешних воздействий, воспринимая их субъективно, избирательно, и, преобразуя, в соответствии со своими потребностями и стремлениями. Он может выстраивать «укрепления и против себя самого, против собственной личности, ее нравственной позиции, против укоров совести.

И хотя в проявлениях этой особенности психической жизни человека имеются большие индивидуальные различия – проблема не становится менее острой. И в этом строительстве укреплений против самого себя, против лучших побуждений своей души, человеку, как это ни странно помогает мышление. Остановлюсь на этом несколько подробнее.

Отечественная психология советского периода, основывалась на классической формуле теории отражения, согласно которой бытие существует независимо от мысли, мышления, сознания. Функция мышления – отражение бытия. С этой позиции осуществлялась критика Гегеля, который утверждал, что мысль не только воспроизводит, но и производит, «полагает» бытие. Однако жизнь все больше подтверждает правоту Гегеля: мысль не только воспроизводит, но и производит (или разрушает!) бытие. И лучшее тому доказательство – тот факт, что человеческая мысль, воплощается в научно-технических открытиях и изобретениях, существенно изменяющих жизнь человека, порой ставит под угрозу само существование человеческого бытия. Человек мыслящий и человек разумный далеко не одно и то же. Это относится и к проблеме совести.

И. Ильин писал об интеллектуализации совестного акта, когда ум начинает заслонять совесть, человек начинает сам говорить за свою совесть и вместо нее… толковать и формулировать по своему усмотрению…». «Совесть – пишет И. Ильин,- незаметно превращается в какое-то личное консультационное бюро, дающее полезные и утешительные советы» (1998,с.161). Мы имеем здесь сложнейшую и чрезвычайно значимую проблему «нейтрализации» совести.

Нужно сказать, что именно «монолитная» структура смысла жизни создает благоприятную психологическую почву для нейтрализации совести. Безраздельно доминирующая в этой структуре идея не просто подчиняет себе другие компоненты иерархии, она ставит их себе на службу. Образовавшийся «монолит» как бы давит на совесть, не редко деформирует ее, заставляет служить господствующей идее.

Я затронул лишь некоторые аспекты проблемы действенности смысла жизни. Подчеркну в заключение, что ее исследование является чрезвычайно значимым направлением смысложизненной проблематики.


Литература

1. Ильин И. Путь к очевидности. - М., 1998.
   
2. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. – Харьков, 1999.
   
3. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. - М., 1989.
   
4. Чудновский В.Э. Смысл жизни как психологическая реальность//Психолого-педагогические аспекты проблемы смысла жизни. - М.,1997.
   
5. Чудновский В.Э. Становление личности и проблема смысла жизни. Избр.тр. - М.-Воронеж, 2006.
   
6. Экзюпери А.-Сент. Планета людей. - М., 1969.
   

^ НЕКОТОРЫЕ ТИПЫ ЛИЧНОСТИ НАШИХ СОВРЕМЕННИКОВ

А.А. Бодалев, г. Москва


В довоенное время у школьников была популярна книга В.Каверина «Два капитана», а в ней девиз, которому следовал в своей жизни один из героев этой книги: «Бороться и искать, идти и не сдаваться». Фактически этот призыв актуален для каждого человека, проходящего свой жизненный путь. Только содержание и формы осуществления этого девиза будут изменяться в зависимости от возраста человека, его пола, профессии, конкретных характеристик природной и социальной макро - и микросред, в которых протекает жизнедеятельность человека.

При этом важно, чтобы каждый человек как можно раньше начал осознавать свою ответственность за то, как и каким он будет в жизни, и каким образом и почему именно так и не иначе этот замысел он будет претворять в поступки и дела, познавая мир, общаясь с людьми, занимаясь той или иной деятельностью.

Конечно, по мере продвижения его по жизненному пути содержание этих его планов на субъективном уровне и формах объективирования этого содержания под влиянием изменяющихся характеристик бытия, в которое включен человек, и изменений, происходящих в его ипостасях индивида, личности и субъекта, будут в чем-то пересматриваться и приобретать новые, иногда очень существенные признаки. Но во всех случаях важно, чтобы при всех этих трансформациях человек сохранял качества настоящего человека, и для этого вопреки и наперекор трудностям, на которые , как правило, не скупится наша жизнь, он ставил перед собой цели и затем действовал, претворяя их в конкретные результаты, которые означали бы сохранение и приумножение основных ценностей жизни и культуры.

При этом очень значимо. Чтобы в выстраивании своего бытия, будь это участие в гражданских делах своей страны, получение общего образования, приобретение специальности, работа в избранной области труда, общение с людьми, входящими в его близкое и более далекое окружение, решение семейно-бытовых проблем, человек не отступал от нравственных норм, общих для всех его соотечественников, сохраняя вместе с тем свою индивидуальную неповторимость, выражающуюся прежде всего в мотивационной вовлеченности и включенности в деятельность, отвечающую его призванной, не идя на поводу других людей, стремился к творческому выполнению ее, проявляя непременно трудолюбие и самостоятельность, если считал себя правым, не бояться быть независимым, пестовал уверенность в себе (но не самоуверенность). И при этом не забывал бы, что успешность и продуктивность, образно говоря, работы всех этих качеств выше тогда, когда у человека - владельца их сильная энергетика. А уровень ее, это тоже доказано, зависит от того, ведет ли человек здоровый образ жизни и поддерживает высокую работоспособность своего организма, постоянно физически его тренируя.

И все перечисленные характеристики мы обнаруживаем у людей, совокупные деяния которых обеспечивают общий прогресс во всех сферах жизни нашего отечества и даже человечества. Именно такие люди двигают вперед экономику, науку, образование, технику, в целом культуру. В нашей психологии такими людьми, определившими, образно говоря, и мою профессиональную и человеческую судьбу, были мои учитель Б.Г. Ананьев, 100-летие со дня рождения которого исполняется в этом году, и наиболее талантливый его ученик и мой многолетний друг Б.Ф. Ломов – 1-ый декан факультета психологии ЛГУ (СПбГУ) и 1-ый директор созданного им Института психологии в составе Академии наук СССР (сейчас России). 80 лет со дня рождения Б.Ф. Ломова сообщество психологов отметило большой научной конференцией в январе этого года.

В теперешней России мотивационно встречается и другой тип людей, у которых тоже отчетливо дают себя знать и мотивационная включенность, и вовлеченность в деятельность, и креативность, и трудолюбие, и самостоятельность, и независимость, и уверенность в себе, и высокая степень энергетики, но у них в структуре их личности, образно говоря, зияет все-таки один очень существенный изъян: они нравственно ущербны, и общий прогресс им безразличен. Вместе с тем некоторые из них могут обладать способностью к своеобразной мимикрии, оставаясь дельцами только для себя, ловкими манипуляторами и одновременно прожженными циниками, они умеют всем своим поведением искусно имитировать глубокую заинтересованность во всеобщем благе.

Естественно, что в окружающей нас действительности может встречаться и тип людей, у которых названные выше качества тоже есть за исключением только того, что их мотивационная включенность и вовлеченность будет нерасторжимо сопряжена с совершаемыми ими делами, которые по достигаемым в них результатам оказываются античеловечными.

И, наконец, у значительного числа людей какие-то из названных качеств по степени их развития могут быть ярко выраженными, другие - весьма слабо, третьи - отсутствовать вовсе. И естественно это будет сказываться на характере их проявлений и как индивидов, и как личностей, и как субъектов и в познании, и в общении, и в труде.

Вместе с тем, народная мудрость гласит: «Каждый человек - сам кузнец своего счастья». Смысл этого утверждения многоаспектен. Но один из них хочется все же назвать: стараться познать самого себя и, определив, что у тебя не хватает из круга качеств, чтобы ты состоялся как яркая самобытная индивидуальность, приносящая своими поступками и деяниями очевидную пользу и людскому сообществу, приумножающему человеческие ценности, и себе самому, и начинать целеустремленно и настойчиво развивать у себя эти качества.


^ ФОРМЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ СМЫСЛА ЖИЗНИ

Н.И. Нелюбин, г. Омск


В последнее десятилетие категория смысла приобретает особый методологический статус не только в качестве ключевой единицы для вершинной психологии, герменевтики, психосемантики, но и в качестве категории общепсихологической. Обладая мощным конституирующим и интегративным потенциалом, смысл, по справедливому замечанию В.П. Зинченко по своей функциональной нагрузке претендует на главное измерение человеческого сознания и бытия. Человек, согласно В.В. Налимову, погружен в мир смыслов, и архитектоника личности – это смыслы. Заявленная изначально как категория описательной (понимающей) психологии, она в последнее время все чаще употребляется как объяснительный принцип когнитивных, мотивационных, ценностных и семантических образований личности, существенно расширяя рубежи гуманитарной парадигмы в психологии. Сегодня можно констатировать факт наличия теоретических традиций определения как форм существования смысла в индивидуальном сознании и за его границами, так и возможных способов его осуществления в жизнедеятельности человека.

Спектр понимания и интерпретации смысла колеблется от самых узких понятий (смысл стимула, реакции, действия, сновидения или симптома), до чрезвычайно широких конструктов (ценности, цели, смысл жизни, жизненный опыт, жизненная стратегия). В рамках многих научных школ, как западных, так и отечественных, категория «смысл» рассматривается в контексте проблемы смысла жизни [8].

В.Э Чудновский подчеркивая, что «традиционно смысл жизни характеризуют как наиболее значимую для человека цель, самую главную идею, существенно обуславливающую его жизнедеятельность, его поведение, особенно в трудных ситуациях, на переломах его жизненного пути», определяет его как «особое психическое образование, имеющее свою специфику возникновения, свои этапы становления, которое приобретает свою устойчивость и эмансипированность от породивших его условий, может существенно влиять на жизнь человека» [9, с. 82]. Это «идея, содержащая в себе цель жизни человека, «присвоенная» им и ставшая для него ценностью чрезвычайно высокого порядка…» [10, с. 15 -16].

Рассуждая о смысле жизни человека и его акме, А.А. Бодалев отмечает, что «под смыслом жизни в психологии понимается отраженная в сознании и переживаниях человека как субъективно предельно значимая для него и превратившаяся в главный регулятор его поведения какая-то ценность, ставшая его собственной, самой большой ценностью» [1, с. 55]. Смыслы жизни, по его мнению, активизируют мотивационную сферу, процессы целеобразования, задают определенную направленность познавательной деятельности и поведению человека [1, с. 57].

В работах Д.А. Леонтьева понятие смысла жизни наиболее рельефно раскрывается на уровне такого структурного компонента смысловой сферы как смысловая диспозиция. Это отношение «к объектам и явлениям действительности, имеющим для субъекта устойчивый жизненный смысл, которое консервируется в форме фиксированной установки и проявляется в эффектах личностно-смысловой и установочно-смысловой регуляции, не связанной с мотивом актуального действия» [3, с. 205].

Несмотря на то, что смысл является одной из ключевых тем научного обсуждения и интерес к нему неуклонно растет, он остается одним сложных и неоднозначных феноменов в плане его научного определения. Смысл всегда ускользает от своего четкого и законченного определения и строгой дефиниции, постоянно трансцендентируясь за пределы оболочки конкретного значения, мотива, ценности, оставаясь недоконцептуализированным, но бесспорно, сохраняющим презумцию существования и преднаходимости.

Сама по себе логика существования и динамики смысла предопределяет трансличностное существование человека. Для того чтобы обнаружить и раскрыть смысловое содержание, выходящее за границы значения, необходимы акты самотрансценденции и отчуждения от предыдущего персонифицированного феноменального и эмпирического опыта. Так Л.И. Анцыферова указывала на то, что «…личность существует в процессе постоянного несовпадения с собой, в процессе выхода за свои пределы» [Цит. по 2, с. 144]. По ее мнению, данная форма существования позволяет ей сохранить устойчивость наиболее важных своих параметров – жизненных целей, ценностей, принципов, морально-нравственных качеств. В.А Петровский понимает личность как «самопричинное существо, сущность которого состоит в определении собственных границ и выходе за их пределы, а существование – в многомерной отраженности индивида в мире» [Цит. по 2, с. 144].

Данные трактовки личности отчетливо указывают на то, что самотрансценденция – это не только эпизодическая форма осуществления смысла жизни в наиболее напряженных и критических моментах развития личности, но и вообще, оптимальный режим существования личности как многомерной динамической системы. Более того, всякий эпизод смыслоутраты содержит в себе возможность обретения смысла.

С точки зрения Д.А. Леонтьева, «за понятием смысла скрывается не конкретная психологическая структура, допускающая однозначную дефиницию, а сложная и многоуровневая смысловая реальность, принимающая различные формы и проявляющаяся в различных психологических эффектах» [4, с. 105]. В.П. Зинченко также подчеркивает многомерность форм существования смысла, что смысл «действительно укоренен в бытии, но исходит из разума, конструируется в слове, в языке, а в сознании он утверждается или отвергается» [3, с. 100]. В.В. Налимов указывает на сложность понимания смысловой динамики: - «смыслы неразрывно связаны со спонтанностью их проявления… Мы до сих пор не понимаем природу спонтанности, а следовательно, не понимаем смысловую природу человека» [6, с. 232].

Сложность динамики смысловых связей хорошо описывала Э. Пульчинелли Орланди: «Один смысл развертывается в другом, в других; или же он запутывается в самом себе и не может освободиться от себя. Он дрейфует. Он теряется в самом себе или умножается. Что касается времени, то здесь речь идет о мгновениях. Смысл нельзя приклеить. Он нестабилен, все время блуждает. Смысл не имеет длительности, существует лишь его «каркас», фиксируемый и увековечиваемый при своей институционализации. Сам же смысл блуждает по разным местам» [Цит. по 7].

Наиболее ярко и отчасти провокационно для традиционных представлений о смысловой динамике, структуре смысловой сферы и ее субъекте, звучит идея самореферентности систем Н. Лумана. Понятие самореферентности подразумевает способность систем существовать и воспроизводить себя, обращаясь только к собственным операциям. Система, не имея выхода вовне, постоянно репродуцирует различные системы и окружение внутри самой себя и тем самым создает комплексный динамический процесс, которым она может самостоятельно распоряжаться. Процессуальность – специфическая черта лумановской динамической трактовки систем. Утверждая, что логическая взаимосвязь структурных компонентов еще не достаточное условие для существования системы, Н. Луман подчеркивает, что критически важным является способность системы обеспечить беспрерывность протекания и примыкания операций. Таким образом, наиболее оптимальным способом существования любой системы, равно как и смысловой сферы является ее саморепродукция или автопоэзис [Цит. по 5. с. 160].

Н. Луман не считает смысл продуктом деятельности сознания, что во многом объединяет его концепцию с идеями В. Франкла, так как он всячески подчеркивал дистанцированность смыслов от человеческой субъективности, относя их к классу транссубъективных сущностей. Согласно Н. Луману, именно смысл рассматривается как условие возможности сознания и коммуникации. Смысл является медиумом, способным конституировать системы в форме социальных и психических систем, то есть в форме коммуникативных и когнитивных операций. Смысл представляет собой взаимосвязь актуализированных и неактуализированных возможностей, потенциализируя то, что не было в данный момент актуализировано [Цит. по 5. с. 163]. Отсюда следует, что смысл всегда принимает незаконченную форму, обращенную к возможному, латентному или утраченному содержанию жизненного контекста, несет в себе индикаторную функцию, указывая на «болевые» точки самотрансценденции, фокусирует и концентрирует рефлексивные акты на значимых переживаниях и личностных ценностях, осуществляет селекцию целей и мотивов.

Исходя из предложенного Н. Луманом понимания способа существования смысловой сферы как самоосуществления, смысл представляется как фрагмент самодостоверной реальности, конституирующей сознание. Таким образом, смысл не является чистым продуктом феноменального мира субъекта, скорее всего, он содержит в себе идею его организации, так же как гештальт содержит в себе идею организации перцептивного опыта. Смысл не нуждается в верификации путем соотнесения его с субъективным опытом, а, напротив, выступает как цензор любого субъективного опыта, редактируя его на предмет аутентичности, соотнося с идеей существования человека. Несмотря на всю парадоксальность, данные замечания вполне соотносятся и не противоречат взглядам В. Франкла. Согласно В. Франклу, смысл выступает как средство динамического истолкования и представления человеческого бытия, человеческой жизни. Другими словами «мир человека», - это одновременно и «мир смысла», выстилающего всю человеческую жизнь, особое измерение человеческой жизни, в котором «экспонированы» все иные ее измерения, делая этот мир осмысленным.

Смысл жизни несет в себе функцию катализатора и генератора всех смыслодинамических процессов в смысловой сфере, обеспечивает беспрерывность их протекания, создает «коридор неактуализированных возможностей», направляя к нему человека, путем селекции мотивов, ценностей и целей по принципу их соответствия центральной идее существования.


Литература:

1. Бодалев А.А. О смысле жизни человека, его акме и взаимосвязи между ними // Мир психологии. - 2001. - № 2. - С. 54 – 58.
   
2. Зеер Э.Ф. Профессиональноориентированная логико-смысловая модель личности // Мир психологии. - 2005. - № 1. - С. 141 – 147.
   
3. Зинченко В.П. Мысль и слово Густава Шпета. – М., 2001.
   
4. Леонтьев Д.А. Психология смысла. - М., 1999.
   
5. Назарчук А.В. Общество как коммуникация в трудах Никласа Лумана // Вопросы философии. 2006. № 6. С. 156 – 173.
   
6. Налимов В.В. Спонтанность сознания. – М., 1989.
   
7. Нарышкин А.В. Строение образа мира человека и соотношение понятий «знак» - «символ» и «значение» - «смысл» // Вопросы психологии. - 2005. - № 1. - С. 88 – 99.
   
8. Серый А.В. Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002.
   
9. Чудновский В.Э. О некоторых прикладных аспектах проблемы смысла жизни // Мир психологии. - 2001. - № 2. - С. 82 – 89.
   
10. Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблема относительной эмансипированности от «внешнего» и «внутреннего» // Психологический журнал. - 1995. - № 2. - С. 12 – 26.
    

^ УЧЕНИЕ В. ФРАНКЛА О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ:

ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ АСПЕКТЫ

Е.М. Уколова, г. Москва


Выдающийся австрийский мыслитель В. Франкл внёс неоспоримый вклад в развитие представлений о смысле человеческого бытия. Этот вклад не получил ещё своей должной оценки со стороны теоретиков и практиков, занимающихся антропологической проблематикой. О том, что это действительно так, свидетельствует множество фактов, в частности и то, что даже в новом энциклопедическом философском словаре для него не нашлось места  нет статьи, посвященной его взглядам. В психологических изданиях воззрения В. Франкла находят своё отражение, однако из тех немногочисленных строк, которые посвящены раскрытию его оригинальных построений, весьма сложно составить адекватное понимание его нетривиальной мировоззренческой позиции. Это в полной мере касается и воззрений В. Франкла об объективных и субъективных аспектах смысла человеческого бытия.

В. Франкл был одним из тех немногих мыслителей, которые не считали правильным рассматривать проблему смысла человеческой жизни исключительно сквозь призму субъективности. Для него было очевидным, что субъективация смысложизненной проблематики по существу приводит к её забвению и к потере способности человека к действию в динамично изменяющемся мире. В человека, настаивает В. Франкл, вложена врожденная мотивация к поиску и реализации своего особого человеческого предназначения. Осуществив достаточно детально экзистенциальный анализ способов бытия человека, мыслитель пришел к неопровержимому для себя выводу о том, что полноценная жизнь обладает объективным для человека смыслом, и только это обстоятельство может позволить ему с уверенностью отвечать себе, что его поступки имеют смысл. Об этом однозначно свидетельствуют слова самого В. Франкла, рассуждающего об объективной и субъективной компонентах смысла человеческой жизни. Может сложиться мнение, говорит В. Франкл, о том, что «смысл – это, по всей видимости, нечто, что мы проецируем в окружающие нас вещи, которые сами по себе нейтральны. И в свете этой нейтральности реальность может казаться лишь экраном, на который мы проецируем свои неосознанные мечты… Если бы это было так, смысл был бы не более чем средством самовыражения, то есть чем-то глубоко субъективным. Однако, единственно, что субъективно, – настаивает В. Франкл,  это перспектива, в которой мы видим реальность, и эта субъективность в конце концов не умаляет объективности реальности как таковой»¹. Мыслитель утверждает, что человеческое познание, в том числе и познание смысла бытия, отнюдь не напоминает детские развлечения с калейдоскопом. «Когда,  пишет он,  вы смотрите в калейдоскоп, вы видите только то, что находится внутри его. Но когда вы смотрите в телескоп, вы видите нечто, что находится вне самого телескопа. И когда вы смотрите на мир или на нечто в мире, вы также видите больше, чем, скажем, перспективу; то, что видится в перспективе, сколь бы субъективной она не была,  это объективный мир»². Итак, по мысли В. Франкла, смысл человеческой жизни объективен и он может быть найден (то есть познан), жаждущим этого субъектом бытия.

Из такого понимания кардинальной для человеческого существования проблемы – смысла бытия, В. Франкл делает соответствующие выводы и формулирует своё антропологическое кредо  человек – это существо, призванное реализовать присущие ему свободу и ответственность. Антропологическое видение В. Франкла сводится к тому, что «Человек – это существо, которое всегда может сказать «нет» своим влечениям», «человек – это меньше всего продукт наследственности и окружения», человек – это существо, которое наряду со стремлением к наслаждению неудержимо стремится и к ценностям, и который несет ответственность «не только за что-то, но и перед чем-то»³. В. Франкл обращает внимание на то, что каждая человеческая личность представляет собой нечто уникальное, и именно это неповторимое существо должно в каждой конкретной жизненной ситуации обрести свой способ ценностной ориентации, поведения, существования в целом.

По утверждению В. Франкла, «c точки зрения экзистенциального анализа жизненная задача «вообще» не существует, сам вопрос о задаче «вообще» или о смысле жизни «вообще»  бессмысленен. Он подобен вопросу «…Какой самый лучший ход в шахматах?» Ни на один из подобных вопросов,  продолжает В. Франкл,  нельзя ответить в общем виде; мы всегда должны учитывать конкретную ситуацию и конкретного человека»⁴. В. Франкл резюмирует: «Нельзя заниматься поиском абстрактного смысла жизни. У каждого человека имеется своё собственное призвание в жизни; каждый должен иметь задачу, которая требует разрешения. Никто не может повторить его жизни»⁵.