Всборнике отражены доклады, сообщения и выступления на круглом столе «Проблемы смысла жизни акме в современном обществе» участников XII симпозиума

Вид материала

Доклад

Содержание Целью работы Основные результаты работы. Смысл жизни и проблема совести Смысл жизни как социально-философская проблема Смысл жизни и смерти как единое целое

Подобный материал:

• Психологические проблемы смысла жизни и акме. Материалы XI симпозиума. Под ред., 2741.25kb.
• Владислав Эрикович «Онтологический анализ смысла жизни», 131.57kb.
• Психологические проблемы смысла жизни и акме. Материалы XIV симпозиума /Под ред., 1182.97kb.
• По материалам выступления министра Салихова, 87.71kb.
• V. Литературоведческие аспекты проблемы смысла жизни и акме, 748.26kb.
• Доклад начальника управления жкх администрации Липецкой области Глебова В. М. на Круглом, 141.53kb.
• Х международная научно-практическая конференция «Психолого-социальная работа в современном, 135.3kb.
• А. А. Дронова на круглом столе Актуальные вопросы реализации Федерального закон, 116.75kb.
• Еженедельный мониторинг сми иркутская область 9-13, 1031.4kb.
• Иванов И. И. Об Ивановых, 48.28kb.

Актуальность данного исследования обусловлена тем, что с конца ХХ века мир стремительно визуализируется, наполняясь новыми образами, изображениями и кодами, в то время как психологическая рефлексия фотографии как особого визуального и социокультурного феномена до сих пор не осуществлена. У.Эко считал, что фотография представляет собой «вынесенную вовне память», название нашей работы перефразирует известную цитату, перемещая фокус познавательного интереса на аксиологическую – ценностно-смысловую составляющую фотографии.

Фотографию часто рассматривают как реалистическую и объективную запись окружающего мира, не учитывая, что она выступает не столько отражением реальности, сколько репрезентацией оператора, который осуществляет вторжение, целенаправленную деформацию отображения, преломление действительности с целью ее означивания, выделения значимости и актуализации смысла, транслируя ее остальным и заставляя других по-новому увидеть и воспринять реальность.

Соглашаясь с мнением Р.Барта о том, что фото «может быть предметом трех способов действия, троякого рода эмоций или интенций: его делают, претерпевают и разглядывают», мы выделяем 3 плоскости порождения смыслов: смыслы, актуализированные фотографом; смысловые ряды, связанные с объектом фотографирования, при этом сама фотография может рассматриваться как полисемичный текст, наполненный многими смыслами и допускающий множество интерпретаций, поскольку фотография «скрывает больше, чем показывает» (С.Зонтаг); и смыслы, возникающие при трансформации образа объекта в символы, составляющие сущность переживания зрителя.

^ Целью работы является реконструкция психологических смыслов семейных фотографий в повседневной жизни. В качестве объекта мы преднамеренно использовали семейный альбом, так как, во-первых, фотографирование членов семьи – один из ритуалов современной семейной жизни, а, во-вторых, в семейных фотографиях все перечисленные выше смысловые плоскости пересекаются, поскольку и Operator (тот, кто фотографирует), и Spectator (тот, кого фотографируют), и Spectrum.(тот, кто рассматривает фотографии), как правило, члены одной и той же семейной системы, при этом под семейной системой мы понимаем не только конкретную семью, в которой происходит первичная социализация, но и трансгенерационные связи поколений, «трансгенерационную контекстуальную психогенеалогия» (А.Шутценбергер).

^ Основные результаты работы. Анализ студенческих нарративов показал, что психологические смыслы конструируются через выделение основных функций фотографии: фиксирующая (объективация жизни, доказательство непрерывности жизни и времени, тождественности и непрерывности индивидуального бытия), эмоциональная (актуализация позитивных переживаний), терапевтическая (трансформация неравновесного состояния в равновесное), эстетическая (фокус внимания на красоте), презентирующая функция (отражение части Я-концепции), функция расширения пространства, интегративная функция (актуализация чувства Мы), функция психологического сокращения дистанции (создание иллюзии присутствия Другого). Показано, что в контексте формирования смысла жизни фотографии (семейные альбомы) могут способствовать интеграции имеющихся смыслов и укреплению уже выработанной или нарождающейся нравственной позиции.


^ СМЫСЛ ЖИЗНИ И ПРОБЛЕМА СОВЕСТИ

(по исследованиям И.А. Ильина)

Л.П. Гурьева, г. Москва


О понятиях «смысл жизни» и «совесть» в этике и психологии. Понятия «смысл жизни» и «совесть» являются категориями этики и психологии. Смысл жизни - в этике – это регулятивное понятие, присущее любой развитой мировоззренческой системе, которое оправдывает и истолковывает свойственные этой системе моральные нормы, показывает, во имя чего необходима предписываемая ими деятельность [3]. В психологии личностный смысл трактуется как отношение потребностей субъекта к выполняемым действиям, как отношение мотива, т. е. побуждения к деятельности к непосредственной цели действия [2].

Смысл жизни в психологии - это тот личностный смысл, который имеет жизненно важное значение для личности. С точки зрения социума смысл жизни может иметь позитивное или негативное значение. Например, у преступника смыслом жизни может являться побуждение совершить как можно больше асоциальных деяний [4]. Поэтому для общества очень важно, чтобы смысл жизни человека имел позитивное значение, которое регулируется нравственной мотивацией как составляющей направленности личности, ее мировоззрения и самосознания.

Одним из выражений нравственного самосознания личности является совесть, которая в современной этике и в психологии определяется как способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков. Совесть проявляется как в форме рационального осознания нравственного значения совершаемых действий, так и в форме эмоциональных переживаний (например, «угрызений совести»). Когда говорят о «духовности», о духовной культуре общества, то имеют в виду прежде всего позитивные духовные ценности, которые определяют смысл жизни и нравственное поведение людей, их способность руководствоваться совестью в своих поступках.

Рассматривая формирование духовной культуры общества, духовности личности как важнейшей задачи этики, педагогики и психологии воспитания, уместно обратиться к работам выдающегося русского философа и психолога И.А. Ильина. В 1935 году он написал книгу «Путь духовного обновления», в которой приводятся данные его философского исследования смысла жизни и христианских нравственных ценностей, их роли в воспитании людей, формировании духовности и регулировании человеческих взаимоотношений. Эта книга не потеряла злободневности и по настоящее время. Одну из глав в этой книге он посвятил проблеме совести и ее роли в духовном обновлении личности, в становлении ее смысла жизни.

По Ильину развитие позитивного смысла жизни происходит у человека, когда он обращается к вере и ориентируется на христианские ценности, совершая «совестный акт» и осуществляя нравственные действия. Это приводит к формированию у него нравственного опыта и развитию совести. «…веруя в Бога… - пишет Ильин.- Человек … обретает священную и главную цель своей жизни, которою стоит жить, за которую стоит бороться и в борьбе за нее отдать свою жизнь: эта главная цель его жизни именуется делом Божиим на земле, т.е. делом религиозно осмысленной духовной культуры … духовная культура, строится на взаимном уважении и доверии людей, на чувстве собственного достоинства, на чести, служении, внутренней свободе и дисциплине, а источником всего этого является вера в Бога и совестный акт» [1, с.57,105].

Исследуя проблему совести, Ильин отмечает, что это понятие в этике может трактоваться по-разному. В своей работе он сосредоточивается на анализе понятия «христианская совесть», описанную в заветах Христа, считая, что обращение к религии отвечает задачам формирования позитивного смысла жизни людей и их нравственного воспитания в обществе.

По Ильину, совершая «совестный акт», человек тем самым обретает нравственный смысл жизни. «Кто однажды имел это счастье – пережить сполна совестный акт, т.е. не только воспринять его зов и луч, но и отдаться ему и совершить из него поступок, - пишет он, - тот никогда не забудет этого события своей жизни… верное и целостное переживание совестного акта становится в жизни человека неким переломным пунктом. До этого мига человек был как бы проблематичен во всем своем существовании; в этот миг он закладывает основу своего характера. Отныне он знает, куда он сопричислен и «чей он»; он увидел, к чему он призван, и убедился в этом; его духовное достоинство получило свое утверждение и несомнительную подлинность; он научился духовному самоуважению. Отсюда он созрел к внутренней свободе и носит в себе ее живой критерий…

Тот, кто хоть раз в жизни пережил совестный акт, но только верно и до конца, т.е. до поступка включительно, у него уже есть духовный камень, на котором он может строить. И если он доселе, как «просвещенный» и «секуляризированный» (мирской, светский – прим. ред.) человек, не мог найти подхода к Евангелию и христианству, то теперь он нашел этот подход и притом на всю свою жизнь, и ему остается позаботиться только о том, чтобы не потерять этот подход и чтобы сделать его всегда доступным для себя и для других» [1.с.105, 107].

Таким образом, как следует из данных исследования Ильина, с точки зрения современной психологии на побуждаемое христианскими нравственными ценностями совершение совестного акта, поступков, основанных на совести, может приводить к развитию духовности, к устойчивому нравственному смыслу жизни.

Ильин рассматривает совесть как данную богом, врожденную способность человека поступать нравственно. Отсюда при совершении «бессовестного» поступка у него имеется возможность «искать совесть» в себе, «открывая» ее в своем самосознании. Вместе с тем, обращение Ильина к религии, выделение христианской трактовки совести в отличие от других ее определений подразумевает необходимость для человека придти к христианским нравственным ценностям также через их познание, через изучение их в религиозной практике.

Рассматривая совестный акт как основу для формирования позитивного смысла жизни, Ильин анализирует различные аспекты подготовки, осуществления и переживания совестного акта. «Человек должен обращаться к совести…, - пишет он, - Он должен собрать себя, сосредоточиться и отдаться целиком… вопросу: «что мне сделать, чтобы совершить нравственно лучшее?… Совестный акт осуществляется не в порядке рассудочного умничания, суждений, рассуждений, выводов, доказательств и т.п., но в порядке иррационального сосредоточения души»/1.с.92-93/. Из этих высказываний Ильина следует, что совестный акт может быть как произвольным, основанным на осознанном размышлении о «нравственно лучшем», так и непроизвольным, осуществляемым на основе «иррационального чувствования».

Кроме переживания «нравственно-совершенного» совестного акта «во всей силе и свободе», Ильин рассматривает два основных искажения, которым подвержено у людей переживание совести: 1 – вытеснение совестного акта, доходящего до полного ожесточения души; 2 – снижение совестного акта в процессе приспособляющихся компромиссов при помощи произвольного изложения и перетолковывания его содержаний. «… Один из классических ложных путей, ведущих не к совести, а от совести, - пишет он, - есть путь интеллектуализации совестного акта. Эта ошибка состоит в том, что люди ждут от совести суждения…, т. е. облеченного в понятия и слова приговора. Но для того, чтобы получить такое логически оформленное суждение, необходимо, чтобы между «приговором» и совестным актом выдвинулась функция мышления. Мысль, вдвигаясь между совестью и приговором, начинает сначала заслонять показание совести, потом насильственно укладывать его в логические формы, искажать его своими рассуждениями и даже выдавать себя за необходимую форму совестных показаний… внося свои эмпирические соображения о целесообразности, пользе и т.д. От этого человек теряет доступ к совестному акту и начинает принимать рассудочные соображения своего земного ума и земного опыта за показания своей совести» [1.с. 88-89].

Анализ данных исследования Ильина показывает, что роль мышления в инициации совестного акта может быть как позитивной, когда человек выделяет «нравственно-лучшее» и ориентируется на него, так и негативной в случае чрезмерной «интеллектуализации» совестного акта, рассуждений о его пользе и целесообразности, «понимание совести …извращается». Ильин дает описание поведения, источником которого является нравственный смысл жизни, регулирующий поведение на основе «совестного акта»», и поведения «бессовестного».

Совесть проявляется в «духовности, любви и доброте» [1.с.81] «…Совесть есть первый и глубочайший источник чувства ответственности, поэтому там, где это чувство угасает, воцаряется всеобщее безразличие к результату труда и творчества…Отход современного человека от христианской совести чреват величайшими опасностями и бедами… Мы не должны считаться с этой перспективой, как с неизбежной; - пишет Ильин, - напротив, надо сделать все, чтобы предотвратить крушение нашей духовной культуры» [1, с.84].

В заключение Ильин формулирует следующую точку зрения на перспективу развития духовной культуры общества: «Дело не в том, чтобы все люди стали праведниками; и неизвестно, осуществится ли и когда - это неправдоподобное блаженство. Дело в том, чтобы каждое новое поколение расчищало в себе внутренние пути, ведущие к совести, и держало бы открытыми те священные ворота, за которыми она скрывается. Ибо бессовестное поколение, если оно придет когда-нибудь, погубит жизнь человека и его культуру на земле» [1.с.108].


Литература:

1.Ильин И.А. Путь духовного обновления. Работы разных лет. - СПб., 2005.

2. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. - М.,1977.

3. Титаренко А.И. Предмет этики: основания обсуждения и перспективы исследования //Вопросы философии, 1982, № 2.

4. Чудновский В.Э. Становление личности и проблема смысла жизни. - М.-Воронеж, 2006.


^ СМЫСЛ ЖИЗНИ КАК СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

А.В. Мальцев, г. Санкт-Петербург


Возрастающей динамичности современного общества сопутствует неопределённость направленности его развития, актуализирующая необходимость индивидуального объяснения социальных трансформаций. Данные процессы взаимосвязаны со смысложизненным поиском личности, вызванным, в частности, восприятием современности как ситуации осознания острой необходимости смысла, что обусловлено значительной изменчивостью и секуляризованностью социальной реальности и приводит к субъективной неуверенности в существовании смысла, способного объяснить все её проявления. Переживание отсутствия смысла жизни (как и любое решение или отрицание этой проблемы), в свою очередь, становится фактом, многообразно воздействующим на социальную реальность. Степень такого влияния зависит от формы конкретного общества, но всегда остаётся значительной в силу аксиоцентричности социума и ценностной природы смысла жизни. Подобное воздействие осуществляется и опосредованно, через поведение индивида, формирующее социальную действительность, цели и общие рамки которого определяются смыслом его жизни.

Проблему смысла жизни человека можно рассматривать на индивидном, межличностном и социальном уровнях, каждому из которых присущ определённый контекст её актуализации. Для социального уровня изучения смысложизненной проблематики такой контекст образуют попытки концептуализации современного общества и социальная философия в целом. Эти попытки в той или иной мере антропоцентричны и апеллируют к образу человека, живущего в таком обществе, поскольку социальная реальность обретает смысл лишь в сопоставлении со смыслообразующими детерминантами личностного бытия. К тому же, смысложизненная проблематика есть средоточие антропологического измерения общества. Поэтому понимание смысла жизни имплицитно формирует представление о современном социуме, и каждому историческому периоду соответствует наиболее характерное для него решение данной проблемы.

Общество можно рассматривать как пространство осмысления человеческой жизни (где человек становится носителем смысла, который он получает, творит, преобразует, передаёт другим и воплощает) и как предпосылку такого осмысления. Вследствие того, что личностное понимание смысла жизни имеет социальное выражение и предстаёт как итог социализации личности, социальное содержит в себе все существующие смысложизненные ориентации. Поэтому социальная динамика представляет собой, в том числе, историю поиска и обретения человеком смысла его жизни. В смысложизненном поиске участвуют индивиды, социальные группы и общество в целом, а значит, и в предпосылках осмысления человеческой жизни (свободе, равенстве, творчестве и коммуникации) можно выделить как индивидуальное, так и социальное содержание.

Содержательное поле любой социально-философской концепции ограничено её смысложизненной ориентацией. Смысложизненная позиция исследователя влияет и на его интерпретацию социально-философских проблем, а также на формы и способы поиска их решений. При этом способы понимания социальной реальности в принципе несводимы друг к другу, как и смысложизненные ориентации человека (перфекционизм, эвдемонизм, прагматизм, гедонизм, аскетизм, гуманизм и т. д.). Кроме того, социально-философские концепции и смысложизненные ориентации динамичны и предполагают устремлённость к определённому образу будущего, в котором индивидуальное неотделимо от социального.

Итак, проблема смысла жизни обладает самостоятельным социально-философским значением, и её рассмотрение невозможно без учёта этого аспекта. Кроме того, смысложизненная проблематика содержится в социально-философских концепциях и является важной для их понимания. Всё это объясняет необходимость построения целостной социально-философской концепции смысла жизни.


^ СМЫСЛ ЖИЗНИ И СМЕРТИ КАК ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ

Л.Б. Волынская, г. Москва


1. Заведомая ограниченность жизни побуждает человека серьезно задуматься о ее смысле и о подготовке к смерти. Однако наша культура ориентирована на то, чтобы не думать о смерти. В этом проявляется лицемерие материалистического общества, которое призывает людей полностью отключиться от подобных мыслей и не готовиться к самому важному, итоговому событию их жизни.

2. Вытеснение страха смерти в подсознание усиливает его и делает неуправляемым, что неблагоприятно отражается на психическом здоровье индивида. Особенно остро это проявляется в поздние периоды жизни.

3. При атеистическом подходе обесценивается вторая половина жизни человека, и становится весьма проблематичным планирование будущего и связанная с этим проблема смысла индивидуального существования. В этом одна из причин культа молодости, престижности ранних периодов человеческой жизни.

4. Пропагандируемая идея о том, что мысли о смерти мешают жить, эксплицитно подразумевает, что эти мысли могут иметь исключительно негативный характер, хотя в действительности думать о смерти можно совершенно по-разному.

5. Люди, воспитанные в других культурных традициях, иначе воспринимают смысл жизни и смерти, гораздо меньше боятся последней, больше ощущают связь между различными мирами, не считая наш мир единственным.

6. Знаменитая американская исследовательница вопросов смерти доктор Э. Кюблер-Росс выделила пять стадий, которые проходит человек с типичным западным менталитетом, неожиданно узнавший о том, что он неизлечимо болен. Однако прохождение тяжелых переживаний этих пяти стадий совсем не обязательно, их проходят именно те, кто отвергает мысли о смерти и не подготовлен к ней.

7. Страх смерти – это, главным образом, страх перед неведомым. Избежать его полностью нельзя, но можно уравновесить противоположно направленными эмоциями, например, любопытством, желанием раскрыть тайну. Для людей, жаждущих адреналина, конкурентом страху смерти выступает азарт борьбы с ней (особенно в случаях угрозы преждевременной гибели). Для тех, кто всю жизнь стремился быть сильным и чувствовал себя таковым, страх перед старческой немощью может оказаться сильнее страха смерти и вызвать желание «во время» уйти из жизни. Все эти противодействующие эмоции значительно ослабляют непосредственный инстинктивный страх смерти.

8. Смысл любого явления можно постигнуть, лишь взглянув на него со стороны. Поэтому смысл нашей жизни может проясниться только при выходе (хотя бы мысленном) за ее пределы. Проходя через земную жизнь, мы должны приобрести значимый для себя опыт – опыт познания, опыт общения и взаимодействия с окружающими людьми, опыт любви. Настоящий смысл может дать только ощущение связи между мирами, ощущение того, что приобретенный в земном существовании опыт не пропадает, а переходит в другое измерение.

9. В нашем обществе сейчас наметились первые тенденции к пересмотру отношения к смерти, и сейчас все больше и больше открыто обсуждаются вопросы, которые раньше замалчивались. Если эта тенденция утвердится, то мы сможем, с одной стороны, обратиться к уже накопленному опыту человечества по изучению посмертных состояний, а с другой – продолжить исследования в этом направлении. И тогда разрыв между мирами не будет казаться непреодолимым.


неопределённость СУБЪЕКТА жизни

А.А. Медведев, г. Калуга


Актуальным предметом изучения психологической науки нашего времени все более становятся процессы смысложизнеосознания и понимания человеком своего существования. Общепринятым считается понимание онтологического статуса смысла жизни как верховного смыслового образования личности, конституирующие всю смысловую сферу сознания и задающее направленность личностной активности в биографическом масштабе. Об этом свидетельствует мнение В.Э. Чудновского: «Смысл жизни – идея, содержащая в себе цель жизни человека, присвоенная им и ставшая для него ценностью чрезвычайно высокого порядка». [Чудновский В.Э. Смысл жизни: проблемы относительной эмансипированности от «внешнего» и «внутреннего»//Психол. Журнал.1995. Т.16 №2.] Так же бытует мнение, что в системе регуляции субъекта, смысл жизни выполняет специфически отражательные и регулятивные функции, направляя активность субъекта на значимые события и ситуации жизни. Абульханова-Славская К.А. выделяет три центральных компонента: жизненную позицию, жизненную линию и смысл жизни. Их соотношение в структуре жизнедеятельности человека таково, что жизненная линия есть пролонгированная реализация жизненной позиции личности, во главе которой стоит индивидуальный смысл жизни. [Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.:Мысль, 1991.] Данные работы в основном отражают ту мысль, что смысл жизни может быть обретен, найден, интроецирован, что заведомо создает предпосылку для превращения субъекта жизни в объект ценностных ориентаций и идеологических влияний окружающего его общества. Рассматривая феномен смысла жизни в таком направлении, мы приближаемся к философии Платона, и по своей сути приходим к тому, что смысл жизни, есть некая константа, порождаемая обществом, и субъект может лишь только видоизменить ее, но, не распространяя логику своего существования на нее.

Мы исходим из того, что смыл жизни - есть акт создания субъектом своего феноменологического существования. Данное феноменологическое существование никогда не бывает тождественным самому себе. Оно представляет собой формацию, существующую только в момент ее становления, конституирования на границе между внешней объективно существующей и внутренней субъективной реальностью, где последняя создается посредством зеркализации субъекта по отношению к жизни и смерти. Лишение субъекта таких точек опоры как жизнь и смерть лишает его возможности очерчивать свое местоположение в мире.

Жизнь как некая реальность существования субъекта, тем не менее, может быть воспринята им только как объект, требующий его присутствия. В смерти субъект также не может обнаружить себя, ведь сказано там, где есть смерть – нет меня, там, где есть Я - нет смерти.

Данное высказывание можно проиллюстрировать хорошо себя зарекомендовавшим экспериментом в практике психологического консультирования.

Я стою между двух зеркал. Одно зеркало жизни, другое смерти. Я заглядываю в зеркало жизни, и вижу себя, но это зеркало от этого не становится мной, оно лишь несет отражение меня. Но кроме себя в этом зеркале я могу видеть отражение другого зеркала – зеркала смерти, в котором отображается человек, похожий на меня, но я не могу с точностью сказать, что это Я, так как Я не вижу его лица. Для меня обнаруживается факт существования человеческой смерти, безликости человека в ней, ее присутствия в жизни. Это приводит к пониманию того, что, заглядывая в зеркало жизни, Я могу увидеть только себя, смотрящего на жизнь и некоего другого, но отображаемого в смерти, похожего на меня, как на человека, но, тем не менее, не становящегося от этого мной. Заглядывая в зеркало смерти, Я вижу свое отражение, которое не тождественно мне. Так же я могу увидеть зеркало жизни, в котором отражается безликий человек, устремленный к смерти. Теперь, зная нетождественность своего существования ни в жизни, ни в смерти, я могу пережить отсутствие себя самого как целостного существа и не могу сказать с полной ответственностью, что Я вообще существую. Это порождает страх небытия. Устремив свой взгляд, вперед в будущее, в котором не существует ни меня, ни жизни и ни смерти, Я остаюсь наедине сам с собой. Это порождает вопросы: что я, смотрящий в будущее, могу сделать, чтобы, заглядывая в зеркала жизни и смерти, увидеть в них доказательство своего существования и кто тот безликий человек, преследующий меня.

Так или иначе, ответы на эти вопросы подразумевают факт принятия собственной нетождественности и внутренней ответственности за то, как и кого, Я увижу в зеркалах жизни и смерти, и что случится с тем безликим человеком.

Таким образом, противопоставляя жизнь и смерть, актуальное и виртуальное субъект обнаруживает себя. Факт обнаружения собственной неравнозначности ни в актуальном, ни в виртуальном позволяет прогнозировать будущее, конструировать горизонт ожиданий. Поэтому смысл жизни это еще и направленность субъекта, сориентированная на сохранение радикальной открытости будущему. Будущее должно случиться.

Смысл жизни появляется в виде фантома, под видом Я сам как кто-то другой. Но этот фантом - мой собственный фантом другого, себя другого и другого себя. Этим достоянием ещё только предстоит овладеть. До скончания мира. Как только достояние появляется, смысл начинает ускользать, оставляя за собой призрачный след. Моя жизнь и смерть преследуют меня.


С мыслью о жизни

Н.А. Медведева, г. Калуга