Проект Харуки Мураками: аутсайдер, его стиль и поиски утраченного времени биография
| Вид материала | Биография |
- Нумано: Язнаю, что Вы недавно читали Мураками Харуки. Какое впечатление произвело, 171.34kb.
- Библиотека Альдебаран, 3811.02kb.
- Харуки Мураками, 201.4kb.
- Проект положение о проведении I краевого фестиваля «городские истории», 202.77kb.
- Харуки Мураками, 769.07kb.
- Харуки Мураками, 2265.52kb.
- Хроники Заводной Птицы Харуки Мураками книга, 7740.65kb.
- Хороший день для кенгуру. Кенгуру-композитор, стопроцентная девушка, вампир в такси,, 1080.2kb.
- Харуки Мураками, 1095.21kb.
- М. В. Ломоносова Россия, Москва отсылки к произведениям русской классики в произведениях, 388.5kb.
^ 2.3. Х. Мураками и его нестареющая аудитория: факторы взаимопонимания и точки расхождения
На сегодняшний день Х.Мураками исполнилось уже 62 года, сам он явно принадлежит теперь к «поколению отцов», культуру которого молодежь стремится отвергнуть, преобразовать. В своих романах Мураками пишет главным образом о событиях, происходивших в 1960 – 1980-е – полвека назад. С тех пор жизнь в Японии, как и ситуация в мире в целом, значительно изменилась. Но, не смотря на это, Мураками остается одним из самых читаемых современных японских писателей, причем его аудитория не стареет. Так в чем же причина такой популярности среди молодого поколения? Самому писателю не раз приходилось отвечать на подобные вопросы в интервью. В своем разговоре с Д.Ковалениным в августе 2002г., Мураками высказался следующим образом:
— Ну, я начал писать двадцать лет назад, и тогда меня читали, в основном, люди от 20 до 35 лет. И теперь, двадцать лет спустя, возраст моих читателей примерно такой же. То есть, моя аудитория не меняется. Почему так происходит? Видимо, у меня есть способность схватывать и передавать именно те чувства тревоги, недовольства, фрустрации, те идеалы, те радости, которыми живут люди этого возраста.
— ^ Значит, пройдет еще двадцать лет, и вас по-прежнему будут читать именно 20-30-летние?
— Кто его знает, что будет дальше… Обычно писатели стареют вместе со своими читателями. Например, когда Кэндзабуро Оэ был молод, его читала молодежь. А сейчас ему под семьдесят, и возраст его аудитории гораздо старше — лет сорок и более. А у меня хоть и есть читатели, которые стареют вместе со мной, но в основном, повторяю, аудитория сформировалась. 1
Действительно, Мураками в своих произведениях много говорит о разочарованиях, которые пережило его поколение. Например, в «Дэнс, Дэнс, Дэнс» он открыто признает: «В 69-м году мир был гораздо проще – пускай даже тогда мне так и не казалось. Швырнул булыжником в солдата спецвойск – и вроде бы выразил свое отношение к миру. В этом смысле, хорошее было время. Сегодня, с нашей сверхрафинированной философией – кому придет в голову кидаться булыжниками в полицейских? Какой идиот побежит на пикеты бросать бомбу со слезоточивым газом? Вокруг – наша сегодняшняя реальность. Сеть, протянутая от угла до угла. И еще одна сверху. Никуда не убежать. А булыжник кинешь – отскочит да назад прилетит».2
В интервью Рональду Кельтсу (1999) писатель развивает эту тему:
- Да, «экономический пузырь» лопнул – но меня это не волнует. С гибелью контркультуры мое поколение просто ушло в компании и работало, не покладая рук. Японская экономика достигла в развитии потолка – и резко провалилась сама в себя. Так что если эти дети не могут доверять своим отцам, не любят своих отцов – я думаю, это потому, что поколение отцов проиграло, проиграли его экономические приоритеты. Но что особенно грустно – проиграли все японские общественные ценности. Японцы так тяжело работали на протяжении 50-ти лет. Но вдруг оказалось, что это ничего не значит. И дети того поколения тоже ощутили себя одинокими и потерянными.
- Когда читаешь у вас о том, как проиграло поколение контркультуры 70-х, а потом, двадцать лет спустя, точно так же проиграло поколение фанатиков экономического успеха, - невольно думаешь: как хорошо в ваших книгах схвачено это сверхъестественное одиночество… Может быть, _____________________________________________________________________________
1 - Коваленин Д. Суси-нуар. Занимательное муракамиедение. – М.: изд-во Эксмо, 2004. – с.295-296.
2 – Мураками Х. Дэнс, Дэнс, Дэнс. Роман. Пер. с яп. Д.Коваленина. – Спб.: изд-во Амфора, 2005. – с. 104
как раз на это и откликаются сегодняшние дети?
- Да. Герои моих книг – очень одинокие люди. Но у них есть хотя бы их стиль и их стремление выжить. А это много значит. Они не знают, для чего они живут и каковы их цели, но им все-таки приходится жить. Это своего рода стоицизм – выживать только на своей одержимости. Иногда это почти религиозность. Вы можете называть это постмодернистским взглядом – жить бессмысленную жизнь только на своем вкусе, своем стиле. Порой мои читатели бывают поражены таким стоицизмом. Это нелегко, вы знаете.1
Итак, молодое поколение, по мнению самого Мураками и многих его критиков, находит в его книгах ответ на вопрос, как выжить в эпоху размытых ценностей и утраченных идеалов. Но нельзя не обратить внимания на то, что потери, понесенные «отцами», и потери, понесенные «детьми», всё же были различны.
Как уже не раз отмечалось, старшее поколение потерпело крах контркультуры, идеалистических устремлений, произошедший с подавлением студенческих мятежей 1969-70 гг. В 1960 г. был заключен японо-американский «договор о безопасности», фактически означавший военно-политическую коалицию с США. Договор предусматривал возможность его расторжения по желанию любой из сторон по истечении десятилетнего срока. Приближение этой даты вызвало обширную кампанию протеста против союза с США и политики правящей либерально- демократической партии в целом. Мировое сообщество требовало участия Японии в войне, что противоречило Статье 9 Конституции, лишавшей страну права содержать армию и вести военные действия. Япония имеет только Силы Самообороны, впрочем, достаточно мощные.2 Послевоенное поколение, _____________________________________________________________________________
1 - Кельтс Р. Там внизу, в темноте. Интервью с Х.Мураками. – Публ. ежемесячник «Кансай Тайм-аут», Осака, ноябрь 1999. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси». URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
2 – см. История Японии. Т. II. 1868 – 1998. / Ред. А.Е.Жуков. – М.: Институт востоковедения РАН, 1998 – с.609
воспитанное с чувством гордости относительно пацифизма своей родины, приняло самое горячее участи в борьбе с «лицемерным истеблишментом» Сил Самообороны и правительства. Но к 1970 студенческие мятежи были подавлены с помощью полиции и «истеблишмент» одержал полную победу. Для многих людей вся жизнь тогда разделилась на «до» и «после», период ожиданий и период скуки. Нечто ушло из жизни, и чувство утраты было всеобщим.1
Однако все эти события не означали полного развала системы. В «Норвежском лесе» Мураками писал: «Не то что разгрома, но и никаких изменений с университетом не произошло. В университет были вложены огромные капиталы, и с какой бы стати было университету-тяжеловесу покорно дать себя разгромить из-за того, что студенты, видите ли, устроили беспорядки? Да и у тех, кто окружил университет баррикадами, громить университет на самом деле в мыслях не было. Они всего лишь желали изменить расстановку сил в университетской структуре, а мне лично было безразлично, в чьих руках руководство».2 Активисты протестных движений мыслили в рамках существующей системы, они лишь хотели изменить «расстановку сил» в ней. И вскоре уже они сами, благодаря своей активности, заняли высокие посты в корпорациях и политике. Правительство нашло, на что применить силы поколения бэби-бума, начав всестороннюю модернизацию экономики. Все трудились в компаниях, совершенно согласно традиционным японским ценностям и представлениям о должной жизни в обществе. У всех вдруг появилось много денег, одержимость жаждой личного успеха и обогащения стала повальной. Но уже тогда поваляются «аутсайдеры», подобные персонажам, встречаемым нами на страницах романов Х.Мураками, которые не могут забыть «былые деньки».
С 90-х гг. началось резкое падение курса акций, приведшее к _____________________________________________________________________________
1 – см. Рубин Д. Харуки Мураками и музыка слов / Пер. с англ. А.Шульгат. – Спб.: Амфора, 2004. – с.44
2 – Мураками Х. Норвежский лес. Роман / Пер. с яп. Андрея Замилова. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – с. 28
финансовому краху, за которым последовало ещё и несколько «нефтяных кризисов». Продолжительный спад потребовал внести изменения не только и в экономику, но и в саму структуру общества. Обострились социальные конфликты внутри Японии, показавшие, что больше нельзя полагаться на старые механизмы регулирования. Прямо вслед за разрушительным землетрясением в Кобэ в январе 1995, в марте того же года последовали газовые террористические атаки секты «Аум» в Токийском метро. По выражению Накасонэ Ясухиро (политика, премьер-министра Японии с 1982 по 1987), «в середине 90-х годов Япония оказалась перед необходимостью столь же радикальных реформ, как это было уже дважды за последние полтора века – в 1845 г., после прихода в Японию «черных кораблей» командора Перри и в 1945 после жестокого поражения в войне».1 Начал разваливаться бюрократический аппарат и система пожизненного найма, гарантировавшая «среднему» японцу безбедное существование в обмен на беспрекословную покорность компании, а значит, и система кредитования, единственно благодаря которой служащие могли купить, скажем, жилье, в серьёзный кризис из-за стремительного старения населения вступила и система пенсионного обеспечения. К тому же, Япония становится всё боле открытой миру, что само по себе способно породить релятивизм в умах подданных. Как образно заметил Д.Коваленин, «поколение молодых «зависает» – словно начинающий музыкант, которого лишили нот и вынуждают играть, как получится. Уровень страха на душу населения заметно вырос. […]С самобичеванием и самоиронией маленький человек постепенно осознает: все вызубренные идеалы – дым, а главные ценности в жизни – лишь те, что ты сам взрастил в себе ценой собственных разочарований, слез и потерь».1 Вот это уже действительно можно назвать развалом Системы.
_____________________________________________________________________________
1 – цит. по История Японии. Т. II. 1868 – 1998. / Ред. А.Е.Жуков. – М.: Институт востоковедения РАН, 1998 – с.685
2 - Коваленин Д. Лучший способ потратить деньги, или что делать в период острой джазовой недостаточности. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси».URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
Возможно, сегодняшнее молодое поколение японцев существует в условиях гораздо более жестокого духовного и социального кризиса, чем новое поколение 1960-х гг. Поэтому неудивительно, что они способны понять чувства утраты и пустоты, мучительного поиска своего пути, описанные у Мураками. Раз общепринятые ценности показали свою несостоятельность, то молодым читателям должен быть особенно близок муракамиевский герой-одиночка и особенно важен его опыт.
В связи с этим интересно отметить, что во всех произведениях писателя герой стакивается со сверхъестественными, нечеловеческими силами, перед лицом которых все человеческие взаимоотношения, проблемы и нормы предстают в совершенно ином свете, если вообще сохраняют хоть какую-то значимость. То есть, персонажи остаются наедине с самими собой и опереться на что-то полученное извне не могут. Ранее такая постановка вопроса была немыслима для японцев. Даже на уровне языка их представление о человеке как о феномене, понятье неразрывно слито с общественными связями: наиболее часто, говоря о homo sapiens, употребляют слово 人間(нингэн), составленное из иероглифов, дословно означающих «среди людей».
Герои Мураками, напротив, всегда маргиналы: они оставляют рабату в компании, разводятся с женами, уходят из дома, ни разу не упоминают о своих родителях – словом, ничто им не принадлежит, но и сами они не принадлежат ничему. Это полностью соответствует и взглядам, которые писатель исповедует в реальной жизни. В уже упоминавшемся интервью Р.Кельтсу1 Мураками сказал: «Я тоже участвовал в этом [в студенческих бунтах, - Е.М.], понятное дело – но уже к началу 70-х со всем этим было покончено. И тогда я понял, что надежности нет ни в чем. Я уже не мог ничему доверять. И пообещал себе, что больше никогда не примкну ни к _____________________________________________________________________________
1 - Кельтс Р. Там внизу, в темноте. Интервью с Х.Мураками. – Публ. ежемесячник «Кансай Тайм-аут «, Осака, ноябрь 1999. – Сайт «Виртуальные суси». [Электронный ресурс] URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
каким движениям, идеологиям или «-измам». Они разочаровали меня. Они предали меня». Эту же мысль писатель повторил в интервью Д.Коваленину: «Я не хочу ничему принадлежать, вот в чем дело. Ни фирме, ни группе, ни фракции, ни литературному объединению, ни университету… До сих пор я неплохо жил без всего этого, и слишком к такой жизни привык».1 Именно такой подход к жизни исповедует сегодня большая часть молодежи в мире. Даже японские трудоголики в современных компаниях всё чаше стали сомневаться, стоит ли отдавать всю свою жизнь и чуть ли не продавать душу фирме в обмен на социальные гарантии, которые, как показали последние события, могут рухнуть в любой момент.
Итак, молодые читатели и почитатели Х.Мураками, кажется, вполне солидарны и с его героями, и с ним самим, и даже разделяют тоску по утраченному ещё в 1960-е высоко духовному запалу. Но солидарен ли писатель со своей аудиторией? Однажды Мураками так оценил новое поколение: «Они меняются. Они отличаются от предыдущих поколений. Иногда они делают глупости. Когда я бываю в районе Сибуя, мне странно и отвратительно видеть крашеные белые волосы и туфли на слоновьих платформах. Это ужасно глупо. Но они очень стараются. Это так нелегко – быть сейчас ребенком. Они не знают своей цели, своего предназначения, не понимают, что ими движет, когда они что-либо делают. Но я думаю, у них есть потенциал. И в то же время, они опасны. Национализм – опасное движение в Японии. Я всего лишь писатель, и иногда я чувствую себя бессильным. Против таких сильных течений не очень-то и поборешься. Но лозунги умирают быстро. А истории могут жить гораздо дольше. Пусть даже слова у хороших историй не настолько громкие – упадок проходит, а они остаются».2 Из этого высказывания можно заключить, что Мураками _____________________________________________________________________________
1 – Коваленин Д. Суси-нуар. Занимательное муракамиедение. – М.: изд-во Эксмо, 2004. – с.295
2 - Кельтс Р. Там внизу, в темноте. Интервью с Х.Мураками. – Публ. ежемесячник «Кансай Тайм-аут «, Осака, ноябрь 1999. – Сайт «Виртуальные суси». [Электронный ресурс] URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
действительно не играет на публику, и не спешит идеализировать новое поколение лишь за то, что оно оказалось ближе, чем старое к тому пути, который писатель предчувствовал и предсказывал ещё в атмосфере нарастающего напряжения 1980-х. Мураками боится, что и это поколение обманется, пойдя за яркими лозунгами. Поиски себя – конечно же, шаг вперед, но и они не всегда приводят к благоприятному результату, ярким примером чего стали, по мнению писателя, члены секты «Аум Синрикё». Мураками боится, что очередное возрождение патриотизма в очередной раз заведет страну в крайности националистической агрессии. Однако писатель симпатизирует молодежи, ведь именно она больше всего склонна к утверждению собственных, независимых ценностей, к постижению своего внутреннего мира, и, наконец, именно ей предстоит нести дальше память народа, от неё зависит, сможет ли Япония по-настоящему измениться.
Очевидно одно: Мураками пользуется большей популярностью у молодого поколения, чем у людей зрелого возраста. Многие авторитетные критики, которые, конечно же, значительно старше основной аудитории писателя, считают, что его успех – свидетельство кризиса в японской литературе. Например, ведущий западный японист Дональд Кин в связи с присуждением Нобелевской премии за литературу Кэндзабуро Оэ сказал о Мураками следующее: «Если вы пойдете здесь в книжный магазин, обычный, не очень большой книжный магазин, вы не найдете ни одного по-настоящему серьезного литературного произведения. Современные авторы пишут в расчете на капризные вкусы молодежи».1 А сам К.Оэ заявлял: Мураками не удалось «добиться признания интеллектуалами его моделей настоящего и будущего Японии».2 Несмотря на всемирный авторитет К.Оэ, признать его правоту бесспорной нельзя. Если модели, избранные Мураками и его читателями, не нравятся старшему поколению, это не значит, _____________________________________________________________________________
1 - Sterngold J. Japan Asks Why a Prophet Bothers. – The New York Times. 6 November 1994. P. 5. // Цит. по Рубин Д. Харуки Мураками и музыка слов / Пер. с англ. А.Шульгат. – Спб.: Амфора, 2004. – с.17
2 – цит. по Рубин Д. Харуки Мураками и музыка слов / Пер. с англ. А.Шульгат. – Спб.: Амфора, 2004. – с.67
что модели не верны, а значит лишь, что они отличаются от того, во что японцы верили прежде.
Итак, можно сказать, что идеи Х.Мураками в чем-то опередили свое время. Они оказались достаточно жизнеспособными, чтобы продолжать питать и новое поколение, постепенно укореняясь в жизни Японии, в чем-то даже переходя из контркультуры в основное русло культуры.
^ 2.4. О происхождении «муракамимании» за рубежом и в России: интернационал обыденностей как агент популярности
Словечко «муракамимания» было запущено в оборот с легкой руки Д.Коваленина, по-видимому, впервые его употребившего в своей книге о творчестве Мураками «Суси-нуар».1 А пару лет назад издательство «Эксмо» начало издавать серию книг с таким названием. И оно действительно как нельзя лучше подходит для описания труднообъяснимого феномена широкой популярности писателя по всему миру.
«Для 30-летних токийских яппи ввернуть его имя в беседе за стойкой бара («Как думаешь, дадут ему когда-нибудь Нобелевку?») – хороший стиль, некий ритуал приобщения к последним веяниям «альтернативной культуры». Быть начитанным в принципе или просто разбираться в книгах других модных авторов при этом как бы не обязательно. Ибо есть литература вообще – а есть «миры Мураками»», - сообщает нам о ситуации в Японии долгое время живший там Д,Коваленин, и тут же кивает на Запад: «Старики-японцы не любят его. Молодежь – боготворит. И те, и другие – фактически за одно и то же: прежде всего, от него… «слишком воняет маслом». Японское выражение «бата-кусай» (воняющий маслом) у нации, традиционно не употребляющей в пищу молоко, означает все прозападное, вычурно-неяпонское, пришлое, чужое. Мураками для них «воняет маслом _____________________________________________________________________________
1 – Коваленин Д. Суси-нуар. Занимательное муракамиедение. – М.: изд-во Эксмо, 2004. – с.295
с головы до ног». Его герои едят стэйки, пиццы и спагетти, слушают Эллу Фитцджеральд и Россини, а один из его самых знаменитых романов – двухтомник «Норвежский Лес» («Норувэй-но мори», 1987) – назван в честь песенки «Битлз». И поначалу кажется – эти истории могли бы произойти где угодно. На страницах его произведений не встретишь ни имен, ни фамилий, и лишь названия городов да улиц как бы вскользь напомнят о том, что существует такая страна – Япония. Люди в «мирах Мураками» носят джинсы и «сникерсы», смотрят фильмы Хичкока, ездят на фольксвагенах, пьют «Хайнекен», а образы для диалогов и мыслей черпают из мирового рок-н-ролла и современной западной литературы, давно уже не скованных рамками истории, традиционного юмора или поп-культурных поветрий какой-то отдельной страны».1 Действительно, обилие цитат и аллюзий из западной культуры – первое, что бросится в глаза западному читателю, в поисках японской экзотики открывшему томик Мураками, особенно одно из его ранних произведений.
Чем же объясняется такое обилие «заимствований»? Самый очевидный ответ: космополитическими воззрениями самого Мураками. Писатель с детства увлекался русской, американской, европейской литературой, джазовой музыкой, западным кинематографом. Писателя привлекала в них, по его собственному признанию, «атмосфера либерализма», разительно отличавшаяся от консервативных конфуцианских устоев закрытого японского общества. Чем больше он узнавал об иных культурах, тем больше убеждался в мысли, что японская литература должна «из «литературы для внутреннего пользования» превратиться в литературу общемирового масштаба».2 Выросший в наполненном иностранцами послевоенном Кобэ, Мураками, как верно охарактеризовал его Д.Рубин, как должное воспринял то, к чему большинство японцев относилось как к экзотике.2
_____________________________________________________________________________
1 - Коваленин Д. Лучший способ потратить деньги, или что делать в период острой джазовой недостаточности. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси».URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
2 – Ibid.
3 - Рубин Д. Харуки Мураками и музыка слов – Спб.: Амфора, 2004. – с.32
Однако есть и другие мнения об истоках интереса Мураками к Западу. Его критик Масао Миёси утверждает: «Подобно Юкио Мисиме, Мураками подгоняет свой товар по мерке зарубежных читателей. Если Мисима изображал экзотическую Японию с ее националистической стороны, то Мураками показывает экзотическую Японию в ее интернациональной версии; его занимает не сама Япония, а скорее то, что, с его точки зрения, в ней хотели бы видеть зарубежные покупатели».1 Циничные высказывания Мураками о роли денег известны всем, серьёзно интересующимся творчеством писателя (например, «Я очень люблю деньги! На них можно купить свободное время, чтобы писать»).2 Но фактом является и то, что писатель не принимает участие японских литературных обществах, деятельность которых, несомненно, приносит их членам успех и прибыль, не любит давать интервью, общаться с поклонниками и вообще как-либо рекламировать себя; впервые приехав в Соединенные Штаты для работы в Принстонском университете, он назвал себя только переводчиком американской литературы, умолчав о собственном творчестве. Учитывая всё это, трудно всерьёз воспринимать упреки о преднамеренном представлении Мураками своих книг в виде, угодном западному читателю.
К тому же, количество отсылок к чужому творчеству в произведениях Мураками столь велико, что трудно представить себе его случайным. Если его персонажи не рассуждают о проблемах бытия, то говорят о джазе, или о роке, или о мультфильмах У.Диснея, или цитируют Канта. По простым соображениям здравого смысла, такого не может происходить не только в Японии, но и вообще где-либо. Возможно, писатель рисует утопическую картину общества сплошных интеллектуалов, пытаясь указать читателям путь приобщения к богатствам мировой культуры, выхода за рамки культуры родной, японской. Максим Немцов в своей работе «Блюз простого человека»
_____________________________________________________________________________
1 – Miyoshi M. Off Center. // Цит. по Рубин Д. Харуки Мураками и музыка – Спб.: Амфора, 2004. – с.18
2 – интервью Харуки Мураками журналу «Нью-Йоркер», 1995. // Цит. по Коваленин Д. Лучший способ потратить деньги, или что делать в период острой джазовой недостаточности. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси». URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
высказывает интересную мысль о том, что таким образом Мураками воспроизводит безжизненную среду мегаполиса, обитателем которой более знакомы «знаки и символы культуры и цивилизации…, чем так называемая «жизнь»».1 Принимая во внимание взгляды и истоки творчества самого Мураками, можно принять и более простую версию: обилие отсылок к текстам популярной западной культуры символизирует отказ от культуры «отцов», от японского изоляционизма. Сам Х.Мураками отвергает обвинения критиков в том, что он не является подлинно японским писателем: «Сам я считаю себя японским писателем. Конечно, я пробую разные стили и использую разный материал, но я пишу по-японски, для японцев и описываю японское общество. Мне кажется, те, кто постоянно рассуждает о том, что я слишком «пропитан Западом», ошибаются. Да, поначалу я хотел стать «международным» писателем, но со временем понял, что я – японский писатель, да и не могу быть никем иным. Но даже в начале этого пути мне не хотелось просто огульно копировать западные стили и правила. Я хотел изменить японскую литературу изнутри, а не снаружи. И изобрел для этого свои собственные правила».2 В более поздних произведениях, начиная с «Хроник заводной птицы», окончательно выработав свой стиль, Мураками отказывается от столь обильного цитирования.
Каковы бы ни были причины, но важно одно: Х.Мураками действительно удалось сделать японскую литературу интернациональной. Благодаря интертекстуальности произведения, западный читатель ощущает себя включенным в мир произведения, где существуют те же реалии, что и в знакомом ему мире. Писатель признается, что в Принстоне он заметил: «многие студенты читают современную японскую литературу не потому, что это японская литература, а просто потому, что им интересно это _____________________________________________________________________________
1 – Немцов М. Блюз простого человека. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси». URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
2 – Интервью Х.Мураками журналу “Review of Contemporary Fiction”. – Нью-Йорк 1995. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси». URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
читать. Они погружаются в мои романы или в прозу Эми Ямады и Бананы Есимото точно так же, как десять лет назад погружались в книги Гарсиа Маркеса, Вагаса Льосы…» Но вместе с этим, писатель отдает себе отчет, что для японцев такие цитаты значат нечто иное, чем для европейцев или американцев: «Большинство японцев в 60-х любило американскую культуру, исходя из того, что они видели по телевизору».1
Некоторые исследователи считают, что Х.Мараками выступает как специалист межкультурной коммуникации, включая свои произведения в диалог культур за счет их интертекстуальности. Подробному рассмотрению претекстов и их видов в работах писателя посвящена, например, статья С.А.Боевой «Харуки Мураками как мастер межкультурной коммуникации».2 Но в свете выше процитированного признания самого писателя, такая позиция выглядит несколько упрощенной: критики практически не принимают во внимание те дополнительные коннотации, которые артефакты и события западной культуры обретают в новом, чуждом контексте, в то время как Мураками, по-видимому, осознавал это и учитывал в процессе написания произведений. Такая редукция следа (в терминах грамматологии Деррида) при критическом анализе способна ввести исследователя в заблуждение относительно творческих целей писателя и места его творчества в общем культурном процессе современной Японии, однако выше обозначенную точку зрения можно принять во внимание при объяснении причин международной популярности Х.Мураками, поскольку рядовой читатель, скорее всего, будет воспринимать западные цитирования однозначно, как отсылки к аутентичным артефактам, а не их репликам.
Конечно, понимание произведений Х.Мураками представителями иных культур достигается далеко не только с помощью цитатности текста, но и на _____________________________________________________________________________
1 – Интервью Х.Мураками журналу “Review of Contemporary Fiction”. – Нью-Йорк 1995. [Электронный ресурс] : Сайт «Виртуальные суси». URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
2 – Боева С.А. Харуки Мураками как мастер межкультурной коммуникации. – Вестник ОГУ №6(88) Июнь 2008; Коваленин Д. Лучший способ потратить деньги, или что делать в период острой джазовой недостаточности.
более глубоком, психологическом. Большую роль здесь сыграла общность исторической судьбы Японии с другими индустриально развитыми во второй половине ХХ века. И Восток, и Запад прошли через ужасы Второй мировой войны, осмысление ошибок и уроков которой ещё долго не будет закончено и по сей день значительно затруднено из-за политических спекуляций. В конце 1960-х – начале 1970-х годов волна студенческих выступлений захлестнула весь мир, подъем контркультурных настроений в среде молодежи, обусловленный нарастанием проблем и кризисных тенденций экономически сверхразвитого постиндустриального общества наблюдался повсеместно, и везде эти движения потерпели неудачу, вызвавшую разочарование, породившую ещё больший духовный вакуум и новую переоценку ценностей, однако оказали значительное влияние на ход общекультурного процесса. Наконец, экономический спад в 1990-е не обошел и страны Запада: стоит вспомнить только «черный понедельник» 1987 г. на Нью-Йоркской финансовой бирже и последовавший за ним «ужасный вторник». В середине 90-х – начале 2000-х террористические атаки также потрясли не одну Японию, с тем лишь отличием в западных странах виновниками их стали исламисты, впрочем, некоторые из них сегодня тоже являются членами общества, подвергнутого ими атакам. Положение нового поколения на Западе тоже не может принципиально отличаться от ситуации, в которой находятся их сверстники в Японии: их страны так же страдают от кризиса систем социальных гарантий, требующего реформ.
В этом плане у России и Японии гораздо больше общего, чем принято считать в силу недостатка информации с обеих сторон. Это легко понять, если вспомнить 1990-е гг. в нашей стране, когда разваливались остатки Советской системы. Вероятно, именно эти бурные перемены задержали знакомство россиян с творчеством Мураками. Переводиться на другие языки его произведения начали уже порядка 20 лет назад, к 2003 году его произведения были переведены на 18 языков мира1 а у нас первый
_____________________________________________________________________________
1 – Коваленин Д. Суси-нуар. Занимательное муракамиедение. – М.: изд-во Эксмо, 2004. – с.30
переводной роман – «Охота на овец» - увидел свет лишь в середине 90-х, причем сперва опубликован был только в Интернет, а издан в 1997г. Возможно, что это было самым удачным моментом для знакомства с Мураками. Именно в это время по сравнению с бурными 90-ми стал ощущаться некий застой, пресыщение общества. Именно такое состояние Японии 80-х гг. описано в большинстве романов Мураками. Не удивительно, что переживания его героев оказались во многом понятны и созвучны переживаниям современной российской молодежи. К слову, стоит отметить, что у старшего поколения россиян Мураками, по наблюдениям автора работы, не пользуется столь завидной популярностью. Эта тема была затронута журналистом С.Буниным в интервью с писателем (второе и пока последнее интервью, данное Харуки Мураками для исследователей из России), и писатель дал такой ответ: «…они [молодое поколение, - Е.М.] не потеряли цель, а распылили свои цели. Думаю, в современном мире это так или иначе неизбежно. И то, что я пишу, это, если говорить в общих чертах, рассказ о людях, которые в условиях рассеянного взгляда на ценности преследуют распыленные цели. И то, что среди моих читателей особенно много молодежи, - возможно, этим и объясняется».1
Российские критики также отметили, что в произведениях Мураками тема России упоминается с большим постоянством, хоть и нечасто. Например, в романе «Охота на овец» (1982) звучат такие фразы, как «за две недели до прихода советских войск», «это напоминало русский табак», «погибших в русско-японской войне», «я по три раза прочел «Братьев Карамазовых» и «Тихий Дон»», «я почитаю Достоевского» и другие.2 Мураками действительно увлекался русской литературой и интересовался историей России. Писатель рассказал: «»Войну и мир» я прочел три раза, _____________________________________________________________________________
1 – Бунин С. Мой кумир – Достоевский. Интервью с Х.Мураками – Газета «Труд» № 168, 11 Сентября 2003г. – Сайт печатного издания «Труд». [Электронный ресурс] URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
2 – Иконникова Е. Анекдоты о России и русских. – Сайт «Виртуальные суси». [Электронный ресурс] URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
«Братья Карамазовы» перечитывал четырежды – я и до сих пор считаю его идеальным романом. Достоевский и сейчас, причем еще в большей степени, для меня – кумир литературы».1 Однако это не мешает литератору запускать в своих романах анекдотические байки о России. Например, в той же «Охоте на овец» Крыса мечтает в письме жить в России 19 века и участвовать в заговоре «мартобристов»2 а в «Пинболе-1973» появляется совершенно невероятная история о побеге Троцкого из Сибирской ссылки на упряжке оленей, памятник которой сейчас стоит на Красной площади. В редакции регулярно поступают жалобы от русских читателей на подобную историческую безответственность писателя, но нет никаких оснований полагать, что Мураками этими шуточными историями преследовал какую-либо иную цель, кроме создания картины общего абсурда действительности. Столь же вольно он поступает, к примеру, и с американской литературой, вводя в роман «Слушай песню ветра» образ никогда не существовавшего писателя Хартфилда.
Итак, можно заключить, что произведения Харуки Мураками в качестве реплик межкультурного диалога выполняют требования, предъявляемые к ним ситуацией, сложившейся в современном глобальном культурном пространстве, что делает их доступными для адекватного восприятия самому широкому кругу читателей, как в Японии, так и далеко за её пределами. Популярность же этих произведений свидетельствует о том, что автору удалось определить некоторые универсальные проблемы современности и предложить приемлемые для достаточно широкой аудитории пути их решения, что дает возможность рассматривать творчество Мураками как артефакт новой альтернативной культуры, позволяющий проследить её идеи и направления.
_____________________________________________________________________________
1 – Бунин С. Мой кумир – Достоевский. Интервью с Х.Мураками – Газета «Труд» № 168, 11 Сентября 2003г. – Сайт печатного издания «Труд». [Электронный ресурс] URL: ссылка скрыта (Дата последнего обращения 20.03.2011)
2 – Мураками Х. Охота на овец; пер. с яп. Д.Коваленина. – М.: Эксмо, 2009. – с.114
Таким образом, культурологический анализ произведений Харуки Мураками показал, что идеи, заключенные в них, вырастают из реальной жизни многих японцев-современников писателя, и его собственной жизни в том числе, а значит, не являются «головными» абстракциями, неспособными указать способ решения реальных проблем. При этом произведения действительно представляют собой новый ответ на новые вызовы реальности: Х.Мураками затрагивает самые болезненные точки в жизни сегодняшней Японии. Он не стремится «залатать брешь» между старой идеологией и действительностью, а отбрасывает «культуру отцов» и строит свое миропонимание, способное помочь человеку выжить в обществе, которое во многом принципиально бесчеловечно. Следует особо отметить, что критика и протест – не самоцель для Мураками, он выступает одновременно и критиком контркультуры – в тех случаях, когда она насаждается в чужие умы точно так же, как истеблишмент.
Естественно, что такой радикальный индивидуализм и всеохватывающая переоценка ценностей не могли вызвать особого уважения к прозападному Мураками у японцев старшего поколения. По отношению к ним идеи писателя определенно контркультурны. Зато молодежь, существующая, очевидно, в условиях ещё больших кризисов и ещё более радикальных перемен, чем поколение самого Мураками принимает его книги, хоть это, конечно, не означает, что все они «по Мураками» живут. Сегодня появись уже новые проблемы, но пути их решения, предложенные писателем, не потеряли своей актуальности.
Признал Мураками и Запад, что объясняется отчасти интернациональностью и интертекстуальностью его произведений, отчасти схожестью напряженной общей исторической обстановки. И это ещё раз указывает на действительно контркультурный, и вместе с тем продуктивный характер предложенной писателем модели.
^ 3. Проект Рю Мураками:
зло, катастрофы и жизнь после надежды