Пушкин и Саровская пустынь

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

В ряде рукописей Саровского монастыря содержатся выписки из сочинений отцов Церкви, отстаивающих высокое искусство слова, посвященного Божественным истинам. Например, в одной из рукописей содержится Слово Иоанна Златоуста, которое, как указывается здесь же, «переведено з греческаго деолекта, архимандритом Авраамом Ростовским, 1787 года: во всех златоустовых книгах сего не обретается»^¹²⁶. Текст этого сочинения замечателен и сам по себе, и образными созвучиями с идейным содержанием, стихотворения Пушкина «Недорого ценю я громкие права»^¹²⁷. Процитируем его наиболее интересные с этой точки зрения фрагменты: «Слово святого Иоанна Златоустаго. Яко словеса Божия дражае всех сокровищ, обретение временных сокровищ немного ползы приносит обретшим оная. Часто же и вред наносит немалый, и многих потопления виною бывает не толико обретшия оная от снискания тех получает себе радости, колико печали, поелику завистливых … на себе обращает; и сребролюбцев на брань подвизает противо себе, но в обретении духовных многоценных сокровищ ничто же есть, таково: богатство тамо неизглаголанное и сладость неувядаемая. Слыша о сем блаженнаго Давида глаголющаго: Вожделенна рече, словеса твоя паче злата и камене честна многа. Не того же ради сказа сие. Яко бы толко точию а не боле вожделенна суть словеса сия, но понеже знаяше он, яко токмо вещи у человек многоценнейши суть, и сего ради в подобия оныя привести. Превосходство словес показа. И яко та всехъ сокровищ земных честнейша суть сицевым указанием изъяви… Зане словеса сия божественныя многу в душах радость духовную возставити могущая: то со многим тщанием, со многим желанием слухи наша вперим в глаголемая и многая к богоугодному мудрованию оттуду восприят семена… Аще бо мы о божественных попечемся, то Богъ и паче о нас попечется: и со многим упованием море настоящего жития преидем, и от великаго кормчия над всеми Бога управляеми, достигнем в пристанище милосердия Его. Тому слава во веки веков. Аминь»^¹²⁸.

Это те самые основные христианские идеи радости и высшего смысла творчества, посвященного божественной сути Бытия – выраженные в стихотворении «Недорого ценю я громкие права» (III(1), 420).

Радостное познание Господа с наибольшей полнотой было выражено современником Пушкина Серафимом Саровским: “Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человека преисполняется неизреченною радостию; ибо Дух Божий радостворит все, к чему бы Он ни прикоснулся... Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована там, на небесах, плачущим здесь, на земле...”^¹²⁹

В.А.Котельников обратил особое внимание на категорию радости в творчестве А.С.Пушкина и в метафизике святости, представленной в мировоззрении русских и западных христианских подвижников. Исследователь привлекает большой материал памятников христианской мысли - от фундаментальных заветов Апостола Павла ("Всегда радуйтесь" (1 Фес. 5: 16-21), до высказываний Исаака Сирина, Франциска Ассизского, Серафима Саровского и выделяет среди положений христианской аскетики важнейшее - "все возводить в радость, из всего и всегда извлекать радость, все претворять в радость. По трудности эта задача несомненно подвиг, по результатам - обретение блаженства"^¹³⁰. Радость - важнейший знак пневматофании: преп. Серафим свидетельствовал о "необыкновенной радости во всем сердце" как главнейшем признаке присутствия Духа Святого^¹³¹.

Особо следует отметить, что в библиотеке монастыря хранился ряд рукописных книг к.XVIII - 1/3 XIX в., содержащих стихотворные переложения канонических церковных песнопений. Стихотворчество на темы церковных праздников привлекает в это время многих как иноческого чина, так и светских людей. Например, «Акафист святому Николаю Чудотворцу… в стихи переложенный всеискреннейше посвящает капитан Родион Чернявский»^¹³². В той же рукописи его стихотворные сочинения - «Песнь на Благовещение Пресвятыя Богородицы»^¹³³; «Ода на Страшный Суд»^¹³⁴. Сохранились объемные книги стихотворных переложения псалмов, молитв, таких, например, как «Царю небесный…», «Свете тихий», а также «Гимн Богу» иеродьякона Варлаама^¹³⁵.

Внимание иноков монастыря к теме стихотворчества – как древнего, так и нового, в том числе их собственного, свидетельствует об особом поэтическом настрое, присущем внутренней атмосфере монастыря. Этот дух тематически и лексически прозревается в поздних сочинениях Пушкина, особенно в последнем так называемом «Каменно-островском цикле». В основе цикла стоит образ Поэта, слышащего Слово Божие и стремящегося выразить его в своем творчестве.

«…Ефрема Сирина наказание…»

Творения Ефрема Сирина

и других Отцов Церкви в Cаровской библиотеке

В библиотеке Саровской пустыни, как и во многих монастырских библиотеках, значительное место занимали творения Ефрема Сирина, Исаака Сирина, Иоанна Златоуста и других отцов церкви^¹³⁶. В библиотеке были весьма ранние списки XV-XVI вв. Например, в сборнике Слов Иоанна Златоуста и Ефрема Сирина к. XIV - н. XV в. среди других есть «Слово» на празднование «Мца августа в 16 днь. Обретение нерукотворенаго образа пречестнаго… Списан иже святым отцемъ нашим Григорьем Нисьскым епископомъ»^¹³⁷.

В библиотеке монастыря были Слова постнические и житие Исаака Сирина (XVI в. со вставкой XVIII-XIX вв.)^¹³⁸; сборник Слов и Поучений Иоанна Златоуста и Ефрема Сирина – по неделям (2/4 XVII в.)^¹³⁹; Сочинения Дионисия Ареопагита и Иоанна Дамаскина (2/3 XVII в.)^¹⁴⁰; Сочинения Григория Синаита (Сер. XVII в.)^¹⁴¹; Слова Кирилла Философа, Исаака Сирина, Иоанна Златоуста (4\4 XVIII в.)^¹⁴². Поучения Иоанна Златоуста, Василия Нового, Ефрема Сирина и др. (¾ XVII в.)^¹⁴³; Слова постнические Исаака Сирина и Григория Синаита (3/3 XVIII в.)^¹⁴⁴, Слова постнические Ефрема Сирина (н.19 в.)^¹⁴⁵, Ефрема Сирина наказание о молитве^¹⁴⁶. Сборник эсхатологического сод-я. Сер. XVIII в. – Выписки из Евангелия об Антихристе; Толкование Андрея Кесарийского на Апокалипсис; Предзнаменование пришествия Антихристова; Сказание Ефрема Сирина об Антихристе. Слово Ипполита, папы Римского об Антихристе. Слово Евсевия, епископа Самосатского о сошествии Иоанна Предтечи во ад^¹⁴⁷; Сборник 1798 г. Молитва о плаче Андрея Критского. Молитва о плаче Ефрема Сирина. Молитва о плаче песнопевцев. «О сладости божией Блаженнаго Августина»^¹⁴⁸. «О граде Божием» блаженного Августина Иппонийского (3\4 XVIII в.) Творение блаженного Августина “О едином естестве, благих и злых ангелов”^¹⁴⁹.

Видимо, в Саровском монастыре слова Исаака Сирина, перевод которых связывается с именем Паисия Величковского, приписывались Ефрему Сирину: например, «Слова постнические Ефрема Сирина» с записью о смерти Паисия Величковского^¹⁵⁰. «Слова постнические Ефрема Сирина»с записью, отмечающей, что что перевод сделан в 1787 г.^¹⁵¹.

Из сочинений русских писателей в библиотеке Саровской пустыни были - «Молитвы Кирилла Туровского» (XVIII - XIX в.)^¹⁵²; сочинения Иосифа Волоцкого (сер. XVII в.);^¹⁵³ Монастырский устав Нила Сорского (¾ XVI в., XVII в.)^¹⁵⁴ (Заметим, что поучения Илариона и Серафима по структуре и содержанию родственны Поучениям Нила Сорского); Сочинения Тихона Задонского еп. Воронежского^¹⁵⁵; Житие и сочинения Димитрия Ростовского… поучения на Триодь^¹⁵⁶; Недельные слова и поучения Димитрия Ростовского (4/4 XVIII), в т.ч. «В пяток великий о страстех Господа. На погребение Христово плачь»^¹⁵⁷. Недельные слова и поучения Димитрия Ростовского (4/4 XVIII в.), в т.ч. Слова в неделю 10-ю по Святом Духе, в неделю 13-ю по Св. Духе, 14-ю по Св.Духе, 15-32-ю по Св.Духе^¹⁵⁸. Для пушкинской темы важен и тот факт, что основное расположение богословских статей в рукописных книгах выдержано по триодному календарю. Например: «Поучение иже во святых о.н. Димитрия митрополита Ростовского чудотворца в неделныя дни»^¹⁵⁹.

В календарной последовательности по дням недели построены многие книги, посвященные как теме церковных праздников, так и теме покаяния: Например, «Молитва в неделе по часех. Молитвы умилителны или плачи на всяк вечер… Фикарея, Святогорца сочинении. Плачь в понедельник вечер. Плачь во вторник вечер. Плачь в среду вечер. Плачь в четверг вечер. Плачь в пяток вечер. Плачь в субботу вечера. Плачь в неделю вечера. Молитва по скончании вечера… святаго великаго Василия^¹⁶⁰; «Молитвы собранныи от божественнаго писания, множаишии же от святаго Ефрема, хотящим ополчатися на свое еже ко страстем и сластем належащее произволение. Плачь в понеделок в вечер. Плачь во вторник в вечер. Плачь в среду в вечер. Плачь в четверток в вечер. Плачь в пяток в вечер. Плачь в субботу в вечер. Плачь в неделю в вечер»^¹⁶¹ - ср.: «Молитвы собранные от божеств. Писания, множайше же от св. Ефрема, хотящим ополчатися на свое еже ко страстем и сластем належащее произволение (плачь в понед. Вечер, ит.д. на все дни недели – Вертоград душевный. Издано в 1620 г. сост. Фикарою)^¹⁶².

Анализ «Каменноостровского цикла» показывает, что он построен именно по такому принципу «недельного» календаря, охватывая реминисценции последовательности недельных и воскресных (говоря по-старому – седмичных и недельных) богослужений^¹⁶³.

Тема Апокалипсиса, проявляющаяся в «Пире во время чумы и в «Апокалипсической песни» прослеживается в ряде творений отцов церкви, хранящихся в библиотеке Саровской Пустыни. В «Апокалипсической песни», созданной в Болдинскую осень, можно видеть не только лексические знаки Апокалипсиса, или Откровения Иоанна Богослова, но и тех богословских сочинений Отцов Церкви, которые развивают эту тему. Среди сочинений Ефрема Сирина есть несколько произведений, соприкасающихся одновременно c темой Апокалипсиса и с темой поклонения Кресту Господню. Картинам Апокалипсиса из слов Ефрема Сирина созвучны многие строки Пушкина, например в теме побед героя и победоносного оружия Царя царствующих:

«…Войны стремительное пламя,

И пролетает ряд побед

За ним одна другой вослед…»;

(Ср., например, Слово «На второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа»: «Тогда Царь царствующих, востав от престола славы Своей, сойдет посетить всех обитателей вселенной»^¹⁶⁴. Слово «О всеобщем Воскресении, о покаянии и любви, о втором пришествии Господа нашего Иисуса Христа»: «Крест – непреоборимый оплот православных. Какия уста или какой язык достойно восхвалит непреоборимое оружие Царя Христа!»^¹⁶⁵).

Тематическое созвучие слышится в теме отверстых гробов из Толкований на Апокалипсис Ефрема Сирина:

«Одров я вижу длинный строй,

Лежит на каждом труп живой,

Клеймленный мощною чумой…»

(Ср. Слово «На пришествие Господне, на скончание мира и на пришествие антихристово»: «Востаньте почившие, се пришел Жених! .. отверзутся гробы… И царь дас на них приговор вечного осуждения и огнь неугасимый»^¹⁶⁶; Преп. Ефрема Сирина «Слово о антихристе» («от множества трупов зловоние»)^¹⁶⁷.

Образные созвучия слышны в теме Божественой Славы и земной жизни народов. Например, Слово «На Честный Животворящий Крест и на второе пришествие, а также о любви и милости»: «Но похвала похвал – Крест. Сие победоносное оружие великаго Царя Христа. <…> Тогда разверзутся небеса, и откроется Царь царствующих, подобно страшной молнии, великою силою и нескрываемой Славою…»^¹⁶⁸. «Размышление о страшном Суде»^¹⁶⁹; Слово «О воскресении мертвых»: «…Страшное множество народов удивятся…»^¹⁷⁰). Можно видеть, как лексика горних смыслов Толкований на Апокалипсис Отцов Церквии Ефрема Сирина в «Апокалипсической песни» переводится в земной уровень: здесь властвует земная слава («приговор земли слепой»), земной властитель - «пришлец сей бранный, пред кем смирилися цари», который потому и «осмеян прозвищем героя», что не сопоставим с Истинным Царем царствующих. И «правда» здесь – земная, суетная. В событиях Апокалипсического значения «народ бессмысленный» не видит высших знаков, и вся воспринимаемая правда – лишь суетный праздный взгляд в угоду «посредственности хладной, завистливой, к соблазну жадной». Лишь поэту открывается высший смысл исторических событий и значение истины, представляющейся пребывающей на уровне «тьмы низких истин» «посредственности хладной» – как «возвышающий обман». Подобное противопоставление у Пушкина действует и в стихотворении 1836 года «Недорого ценю я громкие права…».

В материалах по истории Саровской пустыни особо отмечается чин поминовения усопших св. отцов (см. преп. Ефрема Сирина «Слово о отцех скончавшихся, еже в посте просиявших, в субботу сырную»^¹⁷¹) и чтение молитвы Ефрема Сирина: «по пяточисленном Архангельском приветствовании Богородицы предлагается чтение из Ефрема Сирина или других св. Отцев, за коим следуют окончательныя молитвы повечерия и помянник, положенный в следованной псалтири с молитвами на сон грядущий…»^¹⁷². Мотивы поминовения из произведений Ефрема Сирина проявляются в стихотворениях Пушкина – «Отцы пустынники», «Когда за городом, задумчив, я брожу…», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»^¹⁷³.

«Не Сирин ты, но русский ты Ефрем…»

Память о Ефреме-, строителе-игумене Саровского монастыря

Образ Ефрема Саровского представляются ключевым при рассмотрении вопроса о возможных связях творчества Пушкина с темой Саровского монастыря. Это своего рода кодовый знак, в свою очередь, как нам представляется, зашифрованный в соименности Ефрему Сирину, к стихотворению которого, как известно, восходит стихотворение Пушкина “Отцы пустынники и жены непорочны”.

В первой трети 19 века память о Ефреме Саровском в Саровской пустыни была не меньшей, чем слава Серафима Саровского. Его житие, составленное вскоре после его кончины, было самым полным по сравнению с повествованием о других настоятелях монастыря^¹⁷⁴. Уже в речи Иеронима на освящение Успенской церкви Саровского монастыря, основанной и построенной трудами Ефрема, говорится о нем как о духовном столпе обители. В основных качествах, выражавших христианские идеи смиренномудрия, радования и духовной опоры окружающих, его проповеди, деятельность и весь облик предвосхищает образ Серафима Саровского. Краткий словесный портрет Ефрема позволяет связать эти два образа впечатлением духовной радости, которую оба они являли людям. Таков Ефрем в описании Иеромонаха Авеля: «В благообразном лице его выражалась утешительная радость»^¹⁷⁵. Авелем опубликован и выгравированный портрет Ефрема, в чертах которого можно увидеть душевную мягкость и доброту.

По сообщению Авеля, «старец Ефрем снискал себе глубокое уважение в отдаленных от обители краях. Слух о его святой, добродетельной жизни достиг Преосвященного Тихона, епископа Задонского. Святитель Задонский к старцу Ефрему питал столь искреннюю любовь и такое глубокое уважение, что имел с ним духовную переписку»^¹⁷⁶.

С настоятельства Ефрема начался период, который называют «золотым веком Сарова». Он умер 30 мая 1778 г., в день Сошествия Святого Духа на Апостолов. Прах его, по сообщению исследователей, покоится близ соборной церкви Успения Пресв. Богородицы с левой стороны, у входа^¹⁷⁷.

В Саровском собрании РГАДА хранится рукопись – писарская копия труда Иеромонаха Авеля с его авторскими правками, в ряде фрагментов отличающегося от напечатанного текста. Так, в рукописи говорится, что Ефрем занимался перепиской литургических и певческих книг и что писанные Ефремом книги употребляются при богослужении: «собственною рукою Ефрема написаны полууставом нотные столпового пения Ирмологии, обиходы и стихиры праздничныя, разные каноники и правило келейное, которые и поднесь в обители употребляются»^¹⁷⁸. В печатном же издании говорится, что рукописи – хранятся: «его собственной рукой написаны полууставом нотные столпового пения Ирмологии, Обиходы и Стихиры праздничные, разные каноники и правило келейное, которые и по днесь в обители хранятся»^¹⁷⁹.

Blog

Пушкин и Саровская пустынь