Черняк Е. М. Социология семьи: Учебное пособие. М55 3-е изд., перераб и доп

Вид материала

Учебное пособие

Содержание Для студентов, аспирантов и преподавателей факультетов социоло­гии и социальной работы. См.: Перлов И. Д. Родимые "пятна" прошлого. М., 1958. С. 25, 28. См.: Булыгин Д. С. Семья и быт в период коммунистического строи Сельское население Хлебные продукты Дети в возрасте до 15 лет 29,8 Характеристика самочувствия (%) Пусть думает муж Формы собственности По мнению мужчин Интимные отношения как игра Широкий круг общих интересов Конфликты затяжные, решаются в недемократической форме Жена имеет больше обязанностей по дому Интенсивные Контакты с обоими родителями Дети закомплексованы, агрессив­ны или пассивны Подчеркнутая любезность, равно­душие или враждебность к брач­ным партнерам детей Внесемейное общение ограничено или отсутствует Увлечение не направлено на раз­витие личности Скованны, неестественны В совместно проживающей семейной группе помощь родителей молодой семье, как правило, велика и достаточна ... Полное содержание

Подобный материал:

• Текст приводится по сборнику Конституции зарубежных государств: Учебное пособие/Сост, 2055.3kb.
• Тощенко Ж. Т. Социология: Общий курс. 2-е изд., доп и перераб. М.: Юрайт-М, 2001. 527, 49.36kb.
• А. И. Курс лекций по фармакологии учебное пособие, 1739.27kb.
• Лаврехин Ф. А. и Панкова С. В. Биология пчелиной семьи. Изд. 2-е, перераб и доп. М.,, 1857.45kb.
• Социальная работа: учебное пособие \ Под ред д. п н., проф. Н. Ф. Басова. 2-е изд перераб, 33.11kb.
• Е. Ф. Борисов экономическая теория учебное пособие, 5359.98kb.
• Е. Ф. Борисов экономическая теория учебное пособие, 5360.35kb.
• А. В. Полетаев Плотинский Ю. М. Го9       Модели социальных процессов: Учебное пособие, 3575.52kb.
• А. В. Полетаев Плотинский Ю. М. Го9       Модели социальных процессов: Учебное пособие, 3573.34kb.
• Социальная работа: учебное пособие \ Под ред д. п н., проф. Н. Ф. Басова. 2-е изд перераб, 43.69kb.

Рецензенты:

Е. И. Холостова, доктор исторических и философских наук, про­фессор;

Ю. И. Рысь, кандидат философских наук, профессор.

Автор:

Е. М. Черняк, доктор философских наук, профессор, академик Меж­дународной академии информатизации, заведующая кафед­рой социологии Социально-технологического института Мос­ковского государственного университета сервиса.


Черняк Е. М. Социология семьи: Учебное пособие. — М55 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательско-торговая корпо­рация «Дашков и К⁰», 2004. — 238 с.


В учебном пособии показаны структурные и функциональные из­менения семьи на протяжении ее исторического развития. Проанализиро­ваны современные тенденции функционирования семьи. Социологический анализ института семьи дается на большом историографическом материале.

^ Для студентов, аспирантов и преподавателей факультетов социоло­гии и социальной работы.

Содержание


Глава I. Социологические теории семьи 5

§ 1. Возникновение науки о семье 5

§ 2. Критический очерк

марксистской теории семьи 14

§ 3. Современные направления изучения семьи 34

Вопросы для самоконтроля 40

Литература 41

Глава II. Исторические формы брака 42

§ 1. Древняя семья 42

§ 2. Дуально-родовой брак 48

§ 3. Моногамия 53

Вопросы для самоконтроля 62

Литература 62

Глава III. Утопические теории семьи 64

§ 1. Утопический идеал семьи

в платоновской традиции 64

§ 2. Моногамия в обществе

социальной справедливости 83

§ 3. Утопические прогнозы будущего семьи 90

Вопросы для самоконтроля 105

Литература 106

Глава IV. Эмансипация женщин и семья 107

§ 1. Развитие идей эмансипации в России 107

§ 2. Роль демократической публицистики ¹

в освобождении женской личности .". 13SJ

§ 3. Особенности решения женского вопроса

в Советской России и современность 154

Вопросы для самоконтроля 185

Литература 18б|

I

Глава V. Российская семья XXI века 18|

§ 1. Социально-экономическая характеристика \

семьи 187

§ 2. Структура и функции современной семьи 204

Вопросы для самоконтроля 236

Литература 23?


Глава I. Социологические теории

семьи

§ 1. Возникновение науки о семье


Социология семьи занимает одно из первых мест в ис­следовании социальной жизни. Изучение проблем брака и семьи — наиболее развитая отрасль социологического зна­ния.

Научные исследования семьи служат прочным основа­нием для выработки государственной социальной политики.

Научное изучение семьи начинается с первой полови­ны XIX в., когда вышла в свет книга швейцарского истори­ка Иоганна Якоба Бахофена "Материнское право", пора­зившая всех своей оригинальностью. Бахофен проанализи­ровал классическую литературу древности как историчес­кий источник по истории семьи и одним из первых увидел, что древние мифы отражают исторические изменения во взаимном общественном положении мужчины и женщины. В соответствии с этим Бахофен толкует "Орестею" Эсхила как драматическое изображение борьбы между гибнущим материнским правом и возникающим отцовским. Изыскания Бахофена означали целую революцию во взглядах на се­мью как на неизменный, раз и навсегда установленный бо­жественным промыслом союз.

Совершенно независимо от Бахофена занимается пре­дысторией семьи английский юрист и историк Джон Фер-гюсон Мак-Леннан, главное сочинение которого "Первобыт­ный брак" появилось в 1865 г. Мак-Леннан изучал ранние ступени брака на основании точных этнографических фак­тов из древнего быта греков, кельтов, германцев. Исследо­вания Мак-Леннана подтверждали открытия Бахофена о первоначальном материнском праве.

Вслед за тем выступил Льюис Генри Морган с новым и во многих отношениях решающим материалом¹. Главное произведение Моргана "Древнее общество" появилось в печати в 1877 г. Морган по праву является основателем науки о семье. Предисловие к русскому изданию книги Мор­гана "Древнее общество" написал известный русский соци­олог М. М. Ковалевский, давший высокую оценку творче­ству Л. Моргана. М. М. Ковалевский отмечает "большую ум­ственную трезвость" Л. Моргана, сочинения которого могут служить "примером и образцом того метода, который тре­бует от исследователя не изолированно изучаемых им от­ношений, а приведения их в причинную связь с прочими сторонами народного быта, и прежде всего — с экономикой"².

Гениальный ученый-самоучка Л. Морган, наблюдая об­щественное устройство американских индейцев, их се­мейный быт, создал целую новую отрасль социологии — науку о семье.


¹ См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т. 22. С. 221.

Особое место в его работах занимает концепция моно­генизма — единства происхождения человечества, направ­ленная против расистских теорий. Официальная наука и печать устроили заговор молчания вокруг произведений Моргана, которые не укладывались в общепринятые тогда рамки. С момента выхода в свет "Системы родства и свой­ства в человеческой семье" на Моргана начались ожесто­ченные нападки. Особенно они усилились после публика­ции "Древнего общества". В этих произведениях впервые была разработана научная теория развития семьи. Учение Моргана опровергало догматы теологической антропологии о божественном происхождении семьи, единобрачии как единственно возможной и неизменной форме семейных от­ношений. Л. Морган впервые отнес семью к историческим категориям, выделив несколько последовательно сменив­ших друг друга форм семейно-брачных отношений — от группового брака до моногамии.

Прошло более ста лет со времени великих открытий Моргана, а идейный спор о происхождении семьи длится до сих пор. Вопрос об исторических формах брака не явля­ется отвлеченной, чисто теоретической проблемой. Отно­шение к нему — своеобразный водораздел между научными и клерикальными концепциями происхождения семьи.

Древний мир давно исчез, а церковники до сих пор предают анафеме тех, кто не признает библейской сказки

0 происхождении рода человеческого. Между тем ясно, что легенда об Адаме и Еве отражает определенный этап в ис­тории семьи — складывание патриархальных отношений с выраженной подчиненностью женщины главе семьи — муж­чине. Науке уже в XIX в. стало известно, что Библия ухо­дит своими корнями к месопотамским и шумерским мифам и легендам. Знаменитый археолог Джордж Смит, извест­ный своими раскопками на территории Древней Ассирии, прочитал на клинописных табличках целую вавилонскую поэму о райских кущах, в которых произошло грехопаде­ние первых людей. Изображение месопотамского прототи­па Адама и Евы — плод шумерской фантазии.

Клинописные таблички, выкопанные в развалинах Ва­вилона, помогли разгадать загадку "Адамова ребра". Века­ми богословы недоумевали, почему понадобилось Богу со­творить Еву из ребра Адама. Бог мог вылепить женщину, так же как и Адама, из глины. Оказалось, что иудейские мудрецы спутали при переводе с шумерского выражения "женщина от ребра" и "женщина, дающая жизнь"³.

Библейское повествование о сотворении мира и пото­пе является отрывком из религиозных сказаний древних иудеев, вавилонян, халдеев и ассирийцев. Впоследствии все христианские церкви утверждали незыблемый авторитетбиблейских свидетельств о происхождении людей, кото­рые несут якобы неисчерпаемое божественное открове­ние. История семьи до работ Л. Моргана полностью находи­лась под влиянием Пятикнижия Моисея. Патриархальную семью, подробно изображенную в Библии, безоговорочно считали самой древней и неизменной формой брака, кото­рая воспроизводит из века в век основные нравственные ценности в их вечной сущности. Церковь всегда утвержда­ла, что семья — освещенный Богом, союз мужчины и жен­щины, который не переживал никакого исторического раз­вития.

В специальной энциклике Папа Пий XII писал: "Веру­ющие не могут придерживаться учения, сторонники кото­рого утверждают, что на земле имеются настоящие люди, не происходящие от Адама как праотца всех путем есте­ственного рождения... В самом деле, нет никакого способа согласовать подобные учения с тем, что сказано о перво­родном грехе в источниках божественной истины и что разъяснено в церковных постановлениях. Этот грех ведет свое начало от действительно личного греха, совершенно­го Адамом, и, распространившись на всех путем рожде­ния, вновь пребывает в каждом"⁴. Эта сказочка повторяется через сто лет после того, как Л. Морган научно опроверг представление о семье, почерпнутые из Библии.

Исходным моментом социологического изучения семьи является исторический метод, предложенный Л. Морганом, так как семейные отношения с самого начала человеческой истории были включены в ход исторического развития. Без изучения семьи как исторической категории нельзя понять ее социальную сущность. Современная наука полностью под­твердила правильность основных положений происхожде­ния семьи Моргана, его парадигмальная концепция выдер­жала испытание временем и может быть отнесена к клас­сической. Л. Морган как создатель науки о семье стоит особняком. В классической социологии семейные отноше­ния анализировались в общем контексте общественного раз­вития. Наука о семье становится отдельной дисциплиной лишь с развитием отраслевого уровня социологии в XX сто­летии. Феминистика является одной из самых молодых наук, возникших в последнее время в процессе дифференциации социологического знания.

Реконструкция взглядов классиков социологии на се­мью — необходимая историографическая предпосылка на­учного анализа семейных отношений.

Основатель социологии Огюст Конт рассматривал се­мью с точки зрения социальной статики как универсальное общечеловеческое явление. В "Курсе позитивной филосо­фии" семья рассматривается как подлинный социологичес­кий элемент. Общество образуется из совокупности семей. Человечество прошло последовательные исторические фазы от семьи, племени, нации до государства.

Семья — это союз, основанный на инстинктивных, эмо­циональных привязанностях. Это школа социальной жиз­ни, в которой индивид учится повиноваться и управлять, жить в гармонии с другими и для других.

Важнейшая функция семьи — передача традиции, ко­торая обеспечивает в обществе социальную преемственность. Благодаря семье прошлое связывается с настоящим и бу­дущим. Семья должна воспитывать понимание зависимости людей от прошлых поколений. Чрезвычайно важно, чтобы человек не думал, что он родился вчера, — за его спиной целая цепочка жизни его предков. В основе социального организма лежит разделение труда, которое обеспечивает общественную солидарность, так как развивает социальный инстинкт, заставляя каждую семью чувствовать зависимость от общества и участвовать в общественной кооперации труда. Семья подчиняется неустранимому закону социальной иерархии и субординации: женщина должна в ней повино­ваться мужчине, а младший — старшим.

Конт был сторонником частной собственности и права наследования имущества. Вместе с тем собственность име­ет социальную природу. Семья, владея собственностью, от­ветственна перед обществом за то, как она ею распоряжа­ется. Конт был решительным противником обобществления собственности, рассматривая семью основной хранительни­цей собственности. В обществе, как в живом организме, все части согласованы между собой. Семья органически связана со всеми сферами социальной жизни. Семья — основной социальный элемент, по образцу которого строится обще­ство. Семья включена в систему социальной динамики, так как она подвержена изменению, развитию. Фундаменталь­ным законом человеческого порядка является смена и пре­емственность поколений. В этом смысле человечество в го­раздо большей степени состоит из мертвых, чем из жи­вых, социальная связь нарушается в случае бунта живых против мертвых. Человечество должно свято соблюдать закон преемственности, не разрывать его революционным разрушением. Особенно тяжело такое отклонение от про­гресса сказывается на судьбах семьи.

При нормальном развитии общества одни поколения передают другим накопленные материальные и духовные богатства. Каждое новое поколение должно обладать боль­шим материальным и духовным потенциалом, чем преды­дущие, тогда обеспечивается нормальное прогрессивное развитие человечества.

Таким образом семья, несущая функции передачи тра­диций предшествующих поколений, Ьбеспечивает важней­ший социальный механизм прогресса.

Эмиль Дюркгейм, продолжая контовские идеи позити­вистского функционализма, рассматривает институт семьи как часть социальной реальности, включенной в универсаль­ный природный порядок. Семья — устойчивое, основатель­ное явление, подчиненное объективным законам бытия. Се­мья — форма коллективной жизни, форма ассоциации ин-10 дивидов. Общество как социальная реальность всегда авто­номно по отношению к индивиду.

Социальная реальность всегда первична по отношению к индивидуальной реальности.

Тема социальной солидарности — главная в социологи­ческой теории Дюркгейма. Без солидарности общество и его институты теряют устойчивость. Социальные институты, включая семью, соответствуют определенным потребностям и обладают такой же высокой прочностью и устойчивос­тью, как сама природа. Поэтому ими нельзя произвольно манипулировать. Нарушение общественной солидарности происходит в условиях кризиса социальной системы. Э. Дюрк­гейм ввел в социологию понятие аномии. Состояние аномии наступает в обществе, когда резко прерывается традици­онный ход развития, быстро разрушаются старые ценнос­ти, а новые еще не возникли, не утвердились. Создается общественный вакуум, социальная воронка, исчезает соци­альная солидарность.

Аномия — чрезвычайно опасная для общества ситуа­ция, она грозит разрушением целостности. Аномия несет грозную опасность для семьи. В состояние аномии обще­ство ввергают политические революции. Вывести общество из состояния аномии может только сохранение основных нравственных начал общественной жизни.

Знаменитый представитель классического направления социологии Макс Вебер не изучал семью как специальный объект социологического анализа, но его методологичес­кие подходы весьма плодотворны для социологии семьи.

Основная идея веберовской социальной философии — рационализация социальной жизни — предполагает возмож­ность оптимизации межчеловеческих взаимоотношений и культуры семейных отношений. Веберовское понятие со­циального действия сделало его учение "понимающей со­циологией". Вебер выделяет специфику человеческого по­ведения, отличающегося осознанностью и учетом ожиданий других людей. Понимающая социология Вебера — класси­ческий фундамент позитивистских теорий семьи.

Классические четыре типа социального поведения, выработанные Вебером, имеют современное звучание и вполне применимы для типизации внутрисемейных отно­шений.

Целерациональное действие ориентировано на ожида­ние других, оно предполагает рациональный расчет для достижения поставленной цели. Целерациональное поведе­ние членов семьи выявляет мотивы их действий. Набор це­лей, которые ставит перед собой семья, универсален. Для обеспечения семейного благополучия достаточно достигнуть материального достатка, здоровья всех членов семьи, пси­хологического комфорта. В зависимости от конкретных со­циальных ролей каждого члена семьи ставится своя целе-рациональная задача. Можно говорить о совокупности це-лерациональных устремлений различных по длительности и сложности содержания. Очевидно, существует обществен­ный целерациональный стержень, который традиционно воспроизводит усилиями всех членов семьи некую норму семейного бытия.

Ценностно-рациональное действие раскрывает арсенал средств достижения целей через ценностно-нравственные ориентиры, среди которых наибольшее значение имеют представления о человеческом достоинстве, красоте, бла­гочестии, правах человека и т. д.

Вебер считал ценностно-рациональное поведение об­разцовым типом социального действи^я, имеющим культур­но-исторические особенности. Этот тип социального пове­дения особенно важен в системе семейного воспитания для выработки у подрастающих поколений чувства справедли­вости, долга, чистоты убеждений, сострадания и т. д.

Если целерациональное поведение характеризуется максимальной осмысленностью — рациональным осознани­ем целей, средств и взаимосвязей между ними в каждом конкретном случае, то традиционное действие противопос-12 тавлено целерациональному поведению. Традиционное по­ведение основано на привычке, отличается автоматизмом и минимально опосредовано мысленным целеполаганием. Традиционное поведение связано с принципом "так надо". Традиционное действие диктуется однажды усвоенной тра­диционной установкой, основанной на обычае, общеприня­тых в повседневном поведении людей нормах. Традицион­ное поведение особенно свойственно семейной сфере взаи­модействия людей. Традиционное поведение окрашивает семейные отношения в национальные и субкультурные крас­ки. Традиционное поведение личности вырабатывается в процессе семейной социализации.

Четвертый вариант социального действия в типологии Вебера — аффективное действие. Аффективное поведение характеризуется доминирующим эмоциональным состояни­ем действующего субъекта: захватившая его любовная страсть или ненависть, гнев или воодушевление, страх, ужас или отвага, восхищение, восторг и т. д.

Главное в аффективном действии — стремление к не­медленному удовлетворению страсти, владеющей индиви­дом, что исключает конструктивный, рациональный под­ход к достижению цели. В реальной жизни семьи вряд ли преобладает какой-нибудь из четырех типов социального действия. Внутрисемейное взаимодействие представляет собой некий сплав всех типов поведения, при этом в зави­симости от конкретно сложившейся ситуации на первый план выступает тот или иной тип поведения.

Краткий обзор классического социологического насле­дия в области изучения института семьи позволяет сделать некоторые выводы.

Начиная с исследований Бахофена, Мак-Леннана, Мор­гана, Конта, Дюркгейма и кончая Вебером, классическая социология трактует семью как историческую категорию, подверженную структурным и функциональным измене­ниям.

Контовская социология рассматривала семью как уни­версальный социологический элемент. Общество образует­ся из совокупности семей. Важнейшая функция семьи — обеспечение преемственности поколений.

Продолжая позитивистские идеи Конта, Дюркгейм включает семью в универсальный природный порядок.

Велика роль семьи в системе общественной солидарно­сти. Аномия наносит огромный ущерб внутрисемейной со­лидарности и грозит нарушением целостности института семьи.

Методология Вебера, определившая типы социального действия, серьезно углубила представление о внутрисе­мейном взаимодействии. В классической социологии основа­тельно разработан вопрос о месте семьи в общественном разделении труда.


§ 2. Критический очерк марксистской теории семьи


Позитивистские концепции семьи вполне согласуются с материалистической теорией семьи, предложенной марк­систской социологией. Реконструкция марксистской трак­товки социальной сущности семьи — важная задача совре­менной социологической науки. Наступило время объективно оценить роль марксистской социологии, избавившись от политических спекуляций и научиой недобросовестности как одного из направлений социологической науки в систе­ме социологического плюрализма. Существует парадоксаль­ный факт: активными критиками марксистской теории се­мьи были теоретики сталинской школы. Дело в том, что в известной работе И. В. Сталина "О диалектическом и исто­рическом материализме", написанной в 1938 г. для "Кратко­го курса истории ВКП(б)", сказано об ошибке Ф. Энгельса, относившего семейные отношения к фундаментальным фак­торам истории наряду с производством средств производ­ства.

В этой работе сказано, что рост народонаселения не может служить определяющей причиной общественного развития⁵. Этого тезиса И. В. Сталина было достаточно, что­бы в трудах советских обществоведов надолго утвердился вывод об ошибочном отнесении Ф. Энгельсом семейных от­ношений к определяющим факторам истории. Вся литера­тура по проблемам семьи, вышедшая после 1938 г., на все лады критиковала "ошибки" Ф. Энгельса. Постепенно изу­чение семьи вовсе свелось на нет. В конце 30-х гг. совет­ское обществоведение прекратило изучение семьи. Клас­сическая марксистская разработка теории семьи парадок­сальным образом приобрела статус антимарксистской, дис­сидентской. Между тем материалистическое понимание сущ­ности семьи, выработанное марксизмом, вошло в мировую социологическую науку еще в середине XIX в.

Определение семьи, вошедшее во все отечественные учебники социологии без ссылки на авторов, было дано К. Марксом и Ф. Энгельсом в совместном труде "Немецкая идеология": семья — это отношение между мужем и же­ной, родителями и детьми⁶.

Марксистская социология связывает существование се­мьи на всем протяжении ее истории со способом производ­ства. Подчеркивается неразрывная связь производства средств производства с производством самой жизни. В марксистской трактовке вся социальная история связана с двояким отно­шением: производством средств к жизни посредством труда и производством жизни посредством рождения. Люди, еже­дневно заново производящие свою собственную жизнь, на­чинают производить других людей, размножаться⁷.

Развивая материалистический взгляд на семью, Ф. Эн­гельс в своем знаменитом труде "Происхождение семьи,

частной собственности и государства" утверждает, что оп­ределяющим моментом истории является произв'одство и воспроизводство непосредственной жизни. С одной сторо­ны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды жилища и т. д., с другой — производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки каж­дой определенной исторической эпохи и каждой страны оп­ределяются этими двумя видами производства: ступенью развития с одной стороны — труда, с другой — семьи⁸. Се­мья содержит в миниатюре все те противоречия, которые позднее широко развиваются в обществе и в его государ­стве⁹.

Существенным вкладом в социологию семьи является материалистический анализ предпосылок возникновения мо­ногамии. Экономической основой появления моногамии, еди­нобрачия, по мнению Ф. Энгельса, явилась победа частной собственности над первоначальной общественной. Поскольку частная собственность попала в руки мужчин, моногамная семья с самого начала связана с господством мужа, дети ко­торого должны были наследовать его богатство. Моногамия явилась формой порабощения одного пола другим. Ф. Эн­гельс считал, что единобрачие — это такая социальная кле­точка общества, по которой можно изучать природу обще­ственных противоречий. Моногамия сделала громадный шаг вперед в очеловечивании сексуальных отношений.

Ф. Энгельс в "Происхождении семьи, частной собствен­ности и государства" поставил вопрос, который звучит со­временно и сегодня: исчезнет ли мезогамия в будущем?

Ответ на этот вопрос вписывается в общую марксистс­кую концепцию неизбежности коммунистического будуще­го человечества. В марксистской трактовке моногамия со­хранится с превращением средств производства в обществен­ную собственность, она приобретет новую социалистичес­кую форму. С исчезновением частной собственности, для сохранения и наследования которой возникла моногамия с господством мужчины, исчезнет это господство. В семье решающую роль будут играть другие личные и обществен­ные условия. Самым важным основанием брака явится фак­тическое равенство между полами. Первой предпосылкой появления новой формы моногамии является освобождение женщины, возвращение всего женского поЛа к обществен­ному производству. Индивидуальное домашнее хозяйство должно исчезнуть, сменившись общественными формами быта¹⁰. При этих условиях впервые в истории единобрачие осуществится для мужчины, и тогда моногамия осуществит­ся полностью как результат дальнейшего нравственного развития человечества. Нравственный прогресс прежде всего проявится в появлении обязательного любовного мотива для заключения брака. Исчезнет брак-сделка, брак-купля. Новые общественные условия будут способствовать обла­гораживанию полового влечения исключительностью чело­веческих чувств. Брак, не основанный на взаимной любви, будет считаться безнравственным.

В марксистском прогнозе будущего семьи точно угада­на действительная тенденция: брак, основанный на индиви­дуальной любви, по форме может быть только единобрач­ным, так как половая любовь по природе своей исключи­тельна¹¹.

Если нравственным является только брак, основанный на любви, то он остается таковым, только пока любовь продолжает существовать. Новая форма моногамии не предполагает обязательную пожизненность брака. В буду­щем обществе будет безусловная свобода развода, причем надо избавить людей от необходимости "брести через не­нужную грязь бракоразводного процесса"¹².


Развод — результат нравственной смерти в браке. Так как семья тесно связана с обществом, брак является пред­метом законодательства. Брак нельзя искусственно приду­мать или отменить, как нельзя отменить законы природы. Брак поэтому не может подчиняться произволу вступив­шего в брак, наоборот — произвол вступившего в брак должен подчиняться сущности брака. Произвольное растор­жение брака недопустимо. "Никто не принуждается к зак­лючению брака, но всякий должен быть принужден подчи­няться законам брака, раз он вступил в брак"¹³.

Развод необходим, если брак умер и его существова­ние есть только видимость и обман. Расторжение брака от­ражает и его внутренний распад¹⁴.

Таким образом, марксистская социология связывала отношения между полами в будущем с единобрачием, осно­ванным на полном социальном равенстве между мужчиной и женщиной. Моногамия из формы угнетения, попрания че­ловеческих чувств, должна стать любовным свободным со­юзом.

Привлекательность и популярность марксистских идей — феномен, который в истории человечества сравним только с влиянием религиозных учений. Если научные идеи Конта, Спенсера, Дюркгейма, Вебера и других великих со­циологов не вышли из узкого круга профессионалов, то учение Маркса, как он и мечтал, стало достоянием масс и приобрело значение материальной силы. На основании это­го учения политики стали переделывать мир, подготавли­вая кризис, а затем и крах марксизму, который в наши дни был безоговорочно отнесен к утопии.


¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 85.

Классики марксизма прежде всего были революционе­рами, их теоретический гений был полностью подчинен соб­ственной политической доктрине. Создав гениальный метод исследования социальных явлений — материалистическое понимание истории, основоположники марксистской соци­ологии сами подчинили все теоретические открытия ком­мунистической идеологии, обрекая свое учение на догма­тизм. Последователи марксизма стали апологетами и вуль­гаризаторами этого великого учения. Особенно наглядно это проявилось в области социологии семьи.

XX в. вопрос о положении семьи выдвинул в число глобальных проблем человечества. До недавнего времени, пока не произошел развал социалистической системы, ис­следователи-марксисты (автор не составляет исключения) не сомневались в реальности марксистского тезиса о том, что социалистическая революция, коренным образом пре­ображая общественные отношения, способствует созданию семьи социалистического типа, новой исторической формы социалистической моногамии. Это представление полнос­тью отражало классическую марксистскую схему истори­ческого развития семьи, по которой в основе социалисти­ческого преобразования семейных отношений лежат лик­видация частной собственности, высвобождение от эксплу­атации и уничтожение дискриминации женщин.

Россия, ставшая полигоном реализации марксистского учения, стала родиной многих теоретических идей, мало известных в социологической литературе, но лежавших в основе социальной политики советского государства.

Характерно внимание к проблемам организации семьи и ее нового быта после революции со стороны руководите­лей страны. Сейчас, когда стали приоткрываться материа­лы спецхранилищ, обнаруживаются новые имена и факты, связанные с поиском новых теоретических подходов преоб­разования быта на революционной основе.

С книгой "Вопросы быта" в 1923 г. выступил Л. Д. Троц­кий, высказав мысль, что быт гораздо больше отражает прошлое человеческого общества, чем его настоящее¹⁵. Ав­торитетные идеологи партии Е. М. Ярославский, А. А. Сольц


¹ См.: Шкотов С. О быте молодежи. Пенза, 1926. С. VIII.

² Там же. С. 45, 46.

³ Там же. С. 56, 58, 91.

неоднократно выступали в печати, обращаясь к молодежи, призывая уничтожить старую, ложную мораль феодально-буржуазного общества, опрокинуть все старые представ­ления о семье и браке¹⁶. Поражает самоуверенная убежден­ность идейных руководителей молодежи первых револю­ционных лет в легкости нравственных преобразований. Ос­новная идея сводилась к необходимости соблюдать классо­вую бдительность в делах любви. Емельян Ярославский был серьезно озабочен тем, что "комсомольцы, особенно акти­висты, женятся на дочерях атаманов, белых офицеров. Это­му нужно объявить борьбу. Нам нужно подходить к подбо­ру не только с точки зрения внешней красоты, но и с точки зрения политических взглядов... Мы никак не можем по­нять, что может быть общего у активиста, члена ВЛКСМ, с мещанкой, нэпманкой"¹⁷. Увлечение внешней привлекатель­ностью считалось нарушением пролетарского подхода к лич­ным отношениям. Известный участник Октябрьской рево­люции А. А. Сольц считался специалистом по этическим вопросам. Он ввел термин "партэтика" и неутомимо пропо­ведовал идею классового, пролетарского принципа выбора супруга: "Довольно значительное количество членов партии, занимающих более или менее ответственные по­сты, берут себе жен из чуждого класса. Я к этому вопросу подхожу прежде всего с точки зрения эстетики, красоты и нахожу, что у этих людей дурной вкус. Этот дурной вкус в том заключается, что вот это должно быть воспринято как раньше, в прежнем обществе представляли себе же­нитьбу графа на горничной. Господствующему классу не­удобно связываться с этой средой. Связь комсомольца с до­черью полковника, попа или нэпмана приводит к тому, что комсомолец попадает под ее влияние"¹⁸. Как быстро сфор­мировался и насаждался пролетарский снобизм.

Излюбленной темой популярных молодежных изданий было противопоставление пролетарской культуры и бур­жуазного мещанства. Непоправимый вред в ходе борьбы за новую "пролетарскую" нравственность был нанесен народ­ным традициям. Автор статьи о пролетарской культуре и мещанстве Т. Л. Сосновский обрушивался на посиделки, "ус­траиваемые беспартийной молодежью". На посиделках на­блюдается половая распущенность¹⁹.

Теоретики 20-х гг. объявили семью ареной классовой борьбы. Многие страницы книг 30—50-х гг. скорее напоми­нают злобные доносы, чем научное исследование. Страшно читать о том, что "враги народа", подлые фашистские най­миты Троцкий, Бухарин, Крыленко и их приспешники об­ливали грязью семью в СССР, распространяли контррево­люционную теорию отмирания семьи и беспорядочного по­лового сожительства. Они утверждали, что все мужчины и женщины в колхозах будут спать под одним одеялом²⁰.

К малоизвестным фактам относится обвинение Алек­сандра Косарева в распространении теории независимости семьи и быта от политики и общественной жизни. И. В. Кры­ленко обвинялся в контрреволюционных взглядах на семью, которые выразились в том, что он выдвигал "чувственное влечение в качестве основного и единственного стимула для общения между полами, протаскивая идейку о том, что следует считать правомерной чувственную любовь к контрреволюционеру, шпиону, ко всякому врагу советской власти". Это фрагмент из текста обвинительного заключе­ния по делу Крыленко. Крыленко был также обвинен в том, что он в "завуалированной форме выступал против разво­да, пока не был разоблачен органами НКВД"²¹.

В конце 30-х гг. посыпались обвинения на А. М. Коллон-тай и А. В. Луначарского за то, что они создали теорию "отмирания семьи при социализме".

В эти годы был выдвинут чудовищный тезис, что по отношению к семье и быту требование партии об усилении политической бдительности сохраняет свою силу, так как "шпионы и диверсанты проникают через семью в среду со­ветских работников и вербуют морально разложившихся. В необходимых случаях нельзя отказываться от репрессий"²². Сталинская пропагандистская машина внедрила в сознание масс представление о том, что вражеская тактика разло­жения нашего общества рассчитана в первую очередь на то, чтобы подорвать основы советской семьи и помешать воспитанию нового поколения, поэтому общество должно строго контролировать чувства людей, чтобы они не по­шли по ложному пути и не были обращены к врагам на­рода²³.

Тотальное бесправие личности проявилось в самых ин­тимных сферах жизни людей. Чего стоит утверждение "те­оретика" того времени, что "половое влечение" должно быть подчинено социальному тяготению друг к другу, ин­тересам социализма, и наоборот — социальный антагонизм между мужчиной и женщиной может и должен потушить половое влечение к человеку враждебного класса и сме-ниться классовой ненавистью и отвращением ^л.


¹ Светлов В. Указ. соч. С. 5, 6.


³ Светлов В. Указ. соч. С. 103,104.

Верхом безнравственности и цинизма была обществен­ная установка, что если "один из супругов или других род­ственников (отец, мать, сестра, брат, сын, дочь и т. д.) ока­жется предателем своей родины, классовым врагом, то все остальные члены семьи, несмотря щ свою былую любовь к этому человеку, должны немедленно сообщить об этом со­ответствующим государственным органам и помочь им изо­лировать врага народа, ибо не может быть любви и друж­бы к изменнику родины и контрреволюционеру"²⁴.

Такой трагической гримасой в судьбах миллионов лю­дей отразилось, на первый взгляд, невинное теоретичес­кое утверждение, что в социалистическом обществе лич­ные интересы подчинены общественным. Считалось аксио­мой, что у советского человека нет и не может быть про­тиворечия между личным и общественным²⁵.

Реконструкция идеологизированных мифов, связанных с социальной политикой советского государства в отноше­ние семьи, была сделана на основании изучения немного­численных исследований по проблемам семьи, партийных документов и материалов прессы, вышедших в течение 30— 60-х гг., которые сами уже превратились в исторический источник, ярко отражающий идейную атмосферу своего времени.

В советском обществоведении утвердилось понятие "со­циалистическая семья". Социалистическая семья в ее со­ветской форме была провозглашена новой исторической фор­мой семьи. При этом утверждалось, что в противовес раз­витию самой прогрессивной формы семьи — социалисти­ческой — происходит деградация буржуазного брака как продукта разлагающегося капиталистического общества. Это положение пропагандировалось средствами массовой инфор­мации, литературой, кинематографом и прочно вошло в общественное сознание, превратившись в мировоззренчес­кое. Прямой отход от научной методологии изучения семьи как общественного явления выразился в предельной прямо­линейности, вульгаризации суждений о буржуазной семье.

Была создана устойчивая схема, в которую вводилась категория "буржуазная семья" в противоположность "соци­алистической семье". На протяжении десятилетий не могло быть и речи о развитии отечественной социологии семьи.

Утверждалось, что происходит разложение буржуаз­ной семьи в связи с усилением загнивания капитализма и ростом аморализма.

По этой схеме буржуазная семья основана на голом расчете, буржуазный брак — сделка.

Без всяких статистических данных, фактов, вне вся­ких признаков научного анализа делался вывод, что совре­менный капитализм завел в тупик жизнь трудящихся масс, обрек миллионы семей на нищету, голод, проституцию. Без­доказательно утверждалось, что в капиталистических стра­нах бытовые условия трудящихся резко отстают от уровня развития производительных сил²⁶.

Резко противопоставлялись семейные функции при ка­питализме и социализме. При капитализме семья — ячей­ка накопления капитала, социалистическая семья — ячей­ка организации быта.

Был создан теоретический миф, что при социализме общественный труд и быт, личное и общественное не про-тивопоставимы, а при капитализме между семьей и обще­ством существует антагонистическое противоречие.


¹ См.: Шенин А. Д. Семейно-бытовые отношения при социализме и комму­низме. Киев, 1967. С. 10.

^См.: Синицын В. Г. Быт эпохи строительства коммунизма. Челябинск, 1960.

Резко противопоставлялся буржуазный индивидуализм в быту социалистической коллективности, взаимопомощи, гуманизму. В угоду деформированной идеологии полностью искажались экономические критерии изучения семейного быта. Считалось, что быт того или иного народа нельзя выводить непосредственно из уровня развития экономики. Высокий уровень экономического развития, по этим тео­риям, совсем не обязательно делает быт трудящихся бла­гоустроенным. Трудящиеся капиталистических стран при этом богатстве содержатся в нищете и невежестве, воспи­тываются в религиозном духе и в их-экизнь внедряются наи­более отсталые и уродливые формы быта. Быт трудящих­ся при социализме неизмеримо выше, богаче и содержа­тельнее, чем быт трудящихся даже развитых капиталис­тических стран²⁷.

Такая демагогическая фальшь призвана была прикры­вать нашу экономическую отсталость и неустроенность.

Особенно непримиримы были критики буржуазного брака в отношении его нравственных основ. При изображе­нии семейных отношений в условиях капитализма обяза­тельно говорилось о том, что угнетатели-капиталисты при­вивают трудящимся все уродливые, гадкие черты господ­ствующего класса, связанные с распущенностью, бесстыд­ством, аморализмом²⁸. Поскольку буржуазная семья основа­на только на расчете, она является союзом эгоистическим, внутренне неустойчивым, построенном на обмане супруга­ми друг друга. Любовь сводится только к вожделению²⁹.

Внутренняя отчужденность супругов порождена отсут­ствием подлинных моральных устоев в обществе и беднос­тью духовной жизни. Поскольку буржуазная семья нахо­дится во власти экономических расчетов, в ней господству­ет черствый эгоизм и индивидуализм. В противовес разло­жившемуся буржуазному браку советская семья изобра­жалась в идеализированном виде: это крепкий супружес­кий союз, в основе которого лежат не корыстные цели, не стяжательство, а взаимная любовь и служение обществен­ному долгу.

Теоретическим и моральным стержнем этих рассужде­ний была установка на то, что при социализме на личную жизнь нельзя смотреть как на обособленную от обществен­ного контроля область; главный мотив в общественной и личной жизни — служение общему делу. Под эти пропаган­дистские тезисы подводилось методологическое обоснова­ние о буржуазном индивидуализме как общекультурном фоне межличностных отношений, которым свойственны ос­трые внутренние противоречия и полные гармонии внут­рисемейные связи при социализме. Поэтому большинствосоветских людей правильно анализируют свой труд, быт, досуг, хорошо учатся, хорошо отдыхают, стремятся к идей­ному росту³⁰. Стремление искусственно противопоставить буржуазную и социалистическую семью привело к серьез­ным теоретическим деформациям. Существовало убежде­ние, что при социализме с исчезновением частной собствен­ности должен отпадать институт наследования как компо­нент частной собственности. На этом основании семья нача­ла изображаться только как потребительская ячейка. По­явилась по существу идеалистическая выдумка, что семья в условиях социализма базируется не на экономических от­ношениях, а только на духовно-нравственных³¹.

Определяющими функциями семьи стали считать не экономические, а эмоциональные и культурные. Это при­вело к дискредитации домашнего труда и домашнего хо­зяйства, росту потребительских настроений. Семья изобра­жалась только как сфера позитивных эмоций и тесной куль­турной общности. Эти красивые фразы не могли прикрыть реальные противоречия, трудности быта, материальные заботы, несоответствие семейного быта и социальной по­литики. На помощь был призван еще один идеологический миф о тлетворном буржуазном влиянии на социалистичес­кую семью.

Общепринятым было представление, что влияние враждебного капиталистического мира поддерживает пред­рассудки в сознании людей: "...носители буржуазных пере­житков пытаются внести в наш советский быт омерзитель­ные нравы буржуазного общества". *

Этические установки исходили из признания обязатель­ного первенства общественных интересов над личными. Это порождало цепочку ханжества, лжи, социальной мимик­рии, конформизма, отравляя нравственный климат, дефор-


j ^ См.: Перлов И. Д. Родимые "пятна" прошлого. М., 1958. С. 25, 28. См.: Булыгин Д. С. Семья и быт в период коммунистического строительства.

мируя людские судьбы и характеры. Считалось аксиомой, что у советского человека нет и не может быть противоре­чия между личным и общественным³². Например, в методи­ческих материалах для лекций и бесед, опубликованных в журнале "Московский комсомолец", говорилось, что "беда состоит в том, что общество мало вмешивается в личную жизнь людей"³³.

Трагически отразилось в судьбах миллионов людей, на первый взгляд, невинное теоретическое положение, что в социалистическом обществе личные интересы и интересы семьи гармонически сочетаются с интересами всего обще­ства.

Трудно сегодня поверить, что пропагандистские изда­ния того времени провозглашали: "Можно привести тыся­чи высказывании трудящихся женщин нашей страны, вы­ражающих чувство благодарности т. Сталину за то, что он поставил советскую женщину на небывалую высоту, за то, что он заботится о советской семье"³⁴.

В чем же выразилась эта забота? Оказывается, по лич­ной инициативе И. В. Сталина был отменен принцип свобод­ного материнства, провозглашенный в послеоктябрьских декретах советской власти.

27 июня 1936 г. был опубликован закон о запрещении абортов. Этот закон трактовался как прогрессивная мера укрепления социалистической семьи. В прессе сообщалось, что трудящиеся с восторгом приняли эту меру: "Работни­цы, колхозницы и служащие в тысячах писем от всего сер­дца приветствовали Закон о запрещении абортов, благода­рили т. Сталина за то, что он бережет как зеницу ока жизнь и здоровье трудящихся нашей великой родины"³⁵. Даже в фундаментальном научном исследовании, посвящен­ном семье, академик С. Я. Вольфсон вынужден был упомя­нуть, что условия, вызывающие аборты в нашем обще­стве, ликвидированы, а "гению Сталина, гению нашего вож­дя и учителя мы обязаны тем, что в нашей социалистичес­кой стране создается и развивается социалистическая се­мья"³⁶. Драконовский указ диктатора был отменен вскоре пос­ле его смерти 23 ноября 1955 года. Наш историографичес­кий экскурс приоткрыл еще одну страничку преступлений тоталитарного режима, касавшуюся каждой семьи.

Советская историография семьи всегда связывала ее историческое развитие с коммунистическим строительством. После XVIII съезда партии, в последние предвоенные годы, ни у кого не было сомнения, что первая фаза коммунисти­ческой формации — социализм в СССР, в основном постро­ен и страна вступила в полосу завершения строительства бесклассового общества и перехода от социализма к ком­мунизму³⁷.

Во имя создания высокоразвитой экономики будущего коммунизма нужно было сознательно идти на самоограни­чение в области жизненных удобств в быту. "После полной и окончательной победы коммунистических начал можно будет заняться переустройством быта"³⁸. За этой удобной идеологической формулой аскетизма "для народа" склады­валась система привилегий для партийно-государственной бюрократии.


¹ Вольфсон С. Я. Семья и брак в их историческом развитии. М. 1937 С. 180, 224.

² См.: Светлое В. Указ. соч. С. 3.

Третий пятилетний план (1938—1942) ориентировал народ на построение коммунистического общества, не за­бывая "систематически громить и корчевать врагов наро­да"³⁹. Переустройство быта на коммунистических началах изображалось как борьба с буржуазными пережитками в семье, как одна из форм классовой борйбы, "ибо классовый враг, цепляясь всеми мерами за старое, пытается сохра­нить и старые семейные формы"⁴⁰.

В послевоенные годы почти отсутствует даже попу­лярная литература о семье. С большим трудом в генераль­ном каталоге бывшей Ленинки мы обнаружили брошюру М. И. Лифанова "Советская семья и дальнейшее ее укреп­ление", выпущенную издательством "Знание" в 1954 году, вскоре после смерти И. В. Сталина. На первый взгляд, все вопросы излагаются по-старому: капитализм завел в тупик жизнь трудящихся масс, при социализме общественные и семейные интересы едины и т. д., но уже ощущается что-то новое. Полностью исчезло упоминание имени И. В. Ста­лина. Впервые заговорили о необходимости укреплять до­машнее хозяйство и личную собственность. И что самое удивительное — это пропаганда механизации домашнего быта. Впервые сообщалось о планах выпуска отечествен­ной бытовой техники: стиральных машин, холодильников, пылесосов, о существовании которых советские люди не догадывались. В каждой семье того времени продукты пи­тания вывешивались за окно через форточку в сетке. Это была примечательная черта быта. После XX съезда партии в печати стали освещаться бытовые проблемы, появились призывы: "Вопросы быта трудящихся — в центр внимания всех организаций и учреждений"⁴¹.

Впервые после сталинских десятилетий стали откры­то говорить о трудностях быта: недостатке товаров, жи­лья и т. д. В качестве задачи социальной политики выдвига­лась необходимость обеспечения коренного улучшения жи­лищных условий в городе и деревне, торговли, обществен­ного питания, качества продукции.

В основном был очерчен круг социальных проблем, не решенных в нашем обществе до сих пор.

В качестве причин, объясняющих тяжелые бытовые условия жизни трудящихся, приводились факторы объек­тивного характера: дореволюционное отставание и послед­ствия воины⁴².

По-прежнему утверждалось, что факт развивающего­ся кризиса семьи в буржуазном обществе очевиден⁴³. С се­редины 60-х гг. начала оформляться концепция ожесточен­ной классовой борьбы между социалистической и капита­листической системами. На смену откровенной вульгариза­ции пришло наукообразное сравнение буржуазной и соци­алистической семьи. Семья при капитализме уже не назы­валась аморальным союзом, наоборот, она стала изобра­жаться в виде бастиона, гарнизон которого ведет упорную борьбу с обществом, в котором отношения строятся по прин­ципу "человек человеку враг". Семья на Западе изобража­лась убежищем, противостоящим враждебному окружению, в котором члены семьи "укрываются хотя бы на время от этого окружения"⁴⁴. Надуманность такой трактовки очевид­на. Что касается советской семьи, она стала провозглашаться "важнейшим орудием построения коммунизма"⁴⁵. В связи с принятием программы коммунистического строительства (XXI, XXII съезды партии) намечалось за 10—12 лет пе­рейти от полного достатка к изобилию⁴⁶.

Семилетний план (1959—1965) должен был решить за­дачу создания изобилия. По собственным расчетам главы экономической науки тех времен академика С. Г. Струмили-на, СССР должен был превысить уровень развития передо­вых капиталистических стран к началу 70-х гг. Появился знаменитый призыв "ДИП" — догнать и перегнать!


¹ См.: Юркевич Н. Г. Семья в современном обществе. Минск, 1964. С. 47.

² Там же. С. 4.

³ Там же. С. 5.

С этого времени общество сможет перейти к коммуни­стической системе бесплатных услуг по удовлетворению насущных потребностей, таких как проезд на обществен­ном транспорте, бесплатное жилье, ежедневное обществен­ное питание и даже рабочий костюм. Праздничный костюм, деликатесы, предметы роскоши остаются в системе рыноч­ного снабжения⁴⁷.

Семилетний план был объявлен грандиозной програм­мой перестройки быта на коммунистических началах.

Непрерывный, быстрый рост общественного богатства, повышение благосостояния и культуры народа должны были выражаться в возрастании роли бесплатных услуг, разви­тии коллективных форм обслуживания, ликвидации домаш­него быта и полного его обобществления.

За 10—12 лет планировалось обеспечить обилие всех предметов потребления, создать самый высокий в мире жизненный уровень, ликвидировать "остатки неравенства" в сфере потребления, уничтожить разницу между городом и деревней, умственным и физическим трудом, достигнуть полного богатства духовной культуры⁴⁸. В результате в ре­шениях XXII съезда партии было записано, что "каждой семье будет обеспечен достаток, а затем и обилие матери­альных и культурных благ"⁴⁹. Общество было охвачено эн­тузиазмом, связанным с идеей практического строитель­ства коммунизма. Никому тогда не приходило в голову, что в сознании людей, уставших от ужасов сталинской дикта­туры, кажущаяся легкость достижения коммунистических целей породила мощные потребительские импульсы. Все услуги бесплатны, домашний труд не нужен, дети содер­жатся полностью за счет государства — вот казавшийся совсем близким идеал общественного быта. Основной путь достижения изобилия — развитие общественной собствен­ности и общественных фондов потребления и при этом пре­дельное сокращение личной собственности. Это теорети­ческое положение было обоснованием для ликвидации под­собного хозяйства и всех форм индивидуального произ­водственного труда. Постоянное расширение общественных фондов, в свою очередь, должно было привести к отмира­нию семейного потребительского хозяйства. Раздвоенность экономической основы семьи — (город, деревня) будет из­жита. Единой и единственной экономической базой семьи станет народное хозяйство⁵⁰. В материалах XXII съезда КПСС


¹ Материалы XXII съезда КПСС. С. 383—384.

² См.: Синицын В. Г. Рождение коммунистического быта. С. 31.

сказано: "Колхозники будут полностью удовлетворяться за счет общественного хозяйства колхозов"⁵¹. Колхозники бу­дут все покупать в магазинах и питаться в общественных столовых⁵². Стержневым теоретическим тезисом, определя­ющим дальнейшее развитие семейных отношений по пути к коммунизму, была идея, высказанная Н. С. Хрущевым на XXII съезде партии о том, что при переходе к коммуниз­му семья не исчезнет, а наоборот, укрепится, семейные отношения окончательно очистятся от материальных рас­четов, достигнут высокой чистоты и прочности⁵³. Прогнози­ровалось быстрое, в течение десятилетия, отмирание хо­зяйственно-экономической функции семьи путем коммуни-зации быта, замены обособленного домашнего хозяйства общественным коммунистическим⁵⁴. При этом делался вы­вод, что при капитализме в силу господства частной соб­ственности развитие общественных форм удовлетворения потребностей людей невозможно. Преимущество социализ­ма над капитализмом в сфере семейно-бытовых отношений трактовалось как преобладание общественных, коллектив­ных форм быта над индивидуальными. Поэтому ставилась задача в короткий срок обеспечить перевес общественного быта над частным, домашним. Теоретики утверждали, что, поскольку интенсивно идет превращение мелкого домаш­него хозяйства в крупное общественное хозяйство комму­нистического типа, промышленности нет необходимости производить стиральные машины, пылесосы, холодильни­ки для индивидуального пользования, ибо большинство видов бытового обслуживания будут брать на себя обще­ственные предприятия и учреждения⁵⁵. Так, на основании теории закладывалось полное небрежение общества к на­сущным нуждам семьи.

Предполагалось, что основные социально-экономичес­кие задачи будут решены к 1990 г., и страна развитого социализма шагнет к коммунизму. К этому времени семья должна полностью утратить хозяйственно-бытовые функ­ции⁵⁶. Вопреки официальной рутине научный интерес к воп­росам семьи и брака начал возрождаться в конце 60-х гг., когда началось развитие социологии и социологических ис­следований в нашей стране. От декларативной, пропаганди­стской фальши в изображении семейного быта исследова­тели перешли к поиску научных оснований изучения семьи. Начала создаваться отечественная социологическая школа по проблемам семьи. Большую роль в создании советской социологии семьи сыграли исследования Э. К. Васильевой, В. Г. Голофаста, В. М. Левина, А. И. Пименовой, Н. Я. Соло­вьева, 3. И. Файнбурга, А. Г. Харчева, Н. Г. Юркевича, В. С. Языковой, 3. А. Янковской и др.

Возникла советская социологическая ассоциация. Совет­ские ученые впервые стали принимать участие в между­народных конгрессах, симпозиумах, семинарах, посвящен­ных изучению семьи. Был создан институт социологических исследований, в котором сектор изучения семьи возглав­лял до своей кончины профессор А. Г. Харчев, много сде­лавший для становления отечественной социологии семьи.

Наметился системный подход к изучению семьи, стали подниматься методологические вопросы. В социологии раз­вивалось изучение малых групп, межличностных отноше­ний, предметом анализа стали функциональные структуры и структурные изменения, происходящие в семье. В каче­стве первостепенных теоретических пррблем выделились стабильность брака, рождаемость, семейное воспитание. В научную литературу о семье начали пробиваться эле­менты дискуссии. Социологи одни из первых в нашем обще­стве забили тревогу о кризисных явлениях в семье и заго­ворили об ее противоречиях.

Социология семьи теснее других отраслей обществове­дения была связана с достижениями мировой науки.