Библиотека уральской государственной сельскохозяйственной академии «русское качество жизни» серия социально-гуманитарного образования некрасов С. Н

Вид материала

Книга

Содержание 3. Футурология постсовременности и проблема возвращения к классическому образованию

Подобный материал:

• Библиотека уральской государственной сельскохозяйственной академии «русское качество, 8121.6kb.
• Библиотека уральской государственной сельскохозяйственной академии «русское качество, 6234.43kb.
• 80 лет уральской государственной юридической академии, 859.24kb.
• Книга глазами детей» в рамках Международной акции «Спасти и сохранить», 168.52kb.
• Локальные интернет-сообщества крупного российского города: социально-стратификационный, 371.86kb.
• Оценка качества общего образования: институциональный подход, 449.54kb.
• Ф. Н. Сафиоллин д с. Х н., профессор, заведующий кафедрой сельскохозяйственной мелиорации, 242.35kb.
• Региональная модель государственной молодежной политики: опыт социологического анализа, 406.39kb.
• Субетто А. И. «Качество непрерывного образования: логика развития и проблемы», 895.22kb.
• Качество жизни населения как показатель эффективности социально-экономического управления, 299.65kb.

^

3. Футурология постсовременности

и проблема возвращения к классическому образованию

Собственно мысль об образовании взрослых не является совершенно новой, однако при изменении цели этого образования возникло и новое понимание его роли и перспектив в формировании нового общества. Если прежде в образовании взрослых видели лишь компенсацию недостатков общей и профессиональной подготовки, то уже сегодня на первый план выступила необходимость постоянной адаптации человека к нарастающим изменениям в мире. Помимо этого все более осознанной становится в массах потребность в непрерывном раскрытии творческих потребностей каждой личности. Образованию взрослых стала служить мощная отрасль распространения знания, размах которой увеличивался необычайно быстрыми темпами. Так как Советский Союз рассматривался на протяжении ХХ в. как площадка конструирования новых социальных систем, как общество опережающего развития, то естественно, что и образование взрослых здесь значительно опережало рост системы базового образования¹. Слова о непрерывном росте сферы образования, сказанные за 5 лет до краха всей системы, сегодня звучат утопически. Однако в них заключен глубокий смысл: общественный прогресс вкупе с НТР требуют, чтобы в жизни каждого человека постоянно присутствовали (на одних жизненных этапах параллельно, на других – чередуясь) обучение и трудовая деятельность. Это требование жизни не может быть опровергнуто устарелостью «Основных направлений реформы общеобразовательной и профессиональной школы»², забвением тезисов в части образования, помещенных в новой редакции программы КПСС.

Другая важная мысль тех лет заключается в том, что в будущем не будет смешения дополнительного образования с образование взрослых. Цели дополнительного образования заключаются в изменении профессиональной квалификации, обеспечении полноценной общественной деятельности, разумном проведении досуга за счет овладения современными и свежими достижениями наук, первоосновы которых закладываются в базовом образовании. Широкий спектр потребностей обучающихся предполагает гибкость форм образовательных учреждений этого вида. Здесь не может быть унифицированной системы (в отличие от базового образования), напротив, предлагается множество видов очного и заочного обучения, средств массовой информации и лекториев. Однако целостной и законченной системы, дополнительное образование в единстве с базовым, еще не составляет. В СССР проект создания Всесоюзного совета по образованию взрослых, в состав которого входили бы руководители министерств, ведомств и общественных организаций, не был реализован. В результате не была создана единая общесоюзная система подготовки кадров на общественно-государственной основе. Само образование взрослых, в отличие от дополнительного образования, рассматривалось как подготовка кадров, которая могла бы осуществляться Государственным комитетом по образованию взрослых и под эгидой Всесоюзного совета. Такому Всесоюзному совету и Государственному комитету необходимо было иметь территориально-ведомственную структуру, которая могла быть воссоздана на основе уже существующей структуры Центрального совета народных университетов. Предполагалось, что возглавлять Всесоюзный совет должен был на общественных началах заместитель Председателя Совета Министров СССР, а территориальные и ведомственные советы – руководители соответствующих отраслей и регионов. Такая общественно-государственная структура могла бы решать крупномасштабные задачи в целях приведения в соответствие с современными требованиями организации повышения квалификации и переподготовки рабочих и специалистов народного хозяйства.

Система подготовки кадров имела бы четыре звена. Первое – производственно-техническая и экономическая пропаганда средствами массовой информации, общества «Знание» и научно-популярной литературы. Второе – производственная научно-техническая и экономическая информация, передаваемая из ГКНТ во вновь созданный комитет. Третье – повышение профессиональной квалификации в ИПК и ФПК с определенной периодичностью с отрывом и без отрыва от производства. Четвертое – оперативное удовлетворение познавательных потребностей с помощью различных курсов, семинаров и народных университетов. Очевидно, что эта стройная, целостная и громоздкая система не предполагает существование рыночной версии образования взрослых (в сущности, оно вытеснено в дополнительное образование). Здесь нет кружков макраме и оригами – мы имеем дело с Государственным комитетом, который может выполнять и другие важные задачи, вроде подготовки людей к выполнению профессий по управлению обществом, не связанных с базовым образованием. Только советское социалистическое общество с Госпланом могло ставить и решать такие задачи и лишь распад страны не позволил создать единую систему образования взрослых..

В отличие от советского опыта западный опыт футурологического сценирования носит частный и частичный характер. Здесь первым методом предсказания будущего футурологами является простое предсказание, в ходе которого определяются ведущие тенденции, тщательно документируются достоверность этих тенденций путем скрупулезного их выделения в исследовательской литературе и, наконец, проектирование этих тенденций в будущее на основе статистически полученных таблиц вероятности. Другой тип предсказания используется научными фантастами и неакадемическими футурологами в режиме так называемого «дневного сна». При этом используется метод написания сценариев, в результате которого происходит визуализация мира или его части и создается представление о том, каким он будет.

Возьмем западный вариант полностью контролируемой сферы. В этом возможном мире все образование взрослых протекает в рамках четко установленных целей, правил, процедуры и регуляции и контролируется неким национальным агентством, установленным законодательным путем (Конгресс, Совет, Дума). Вся образовательная работа идет в рамках официально установленных образовательных учреждений, включающих общественные и частные школы, университеты и колледжи, технические университеты. Расписания предписаны, учителя и администраторы сертифицированы, стандарты контролируются Национальным агентством. Подготовка учителей, выпуск специалистов предписан аттестованным университетом, производящим научные исследования в области образования на базе грантов от упомянутого национального агентства. Принимаются только те исследовательские проекты, которые соответствуют национальным задачам и критериям научной чистоты. Все образовательное поле контролируется централизованной властью. Лица людей суровы, поскольку они не получают удовольствия от того, что делают. От этого сценария можно проснуться в холодном поту. Он является реальностью ХХ столетия: советской, германской, современной российской, европейской.

Представим себе 2027 г. (через четверть века после написания этих строк и глядя на результат становления западного глобального сверхобщества). Мы видим, что группы взрослых учащихся обучаются повсюду, но в основном на работе, гражданских ассоциациях и центрах пожизненного обучения. Огромное количество учащихся находится дома, работая в одиночку или с двумя-тремя соседями в мультимедийном обеспечении, с компьютерами, медиадисками и другими, неизвестными пока нам устройствами приема и передачи информации. Интерактивные телевизионные сети постинтернетовского типа позволяют связывать людей разных стран и национальностей. Школы и колледжи вплетены в пожизненные обучающие системы, а обучающие ресурсные центры находятся на прогулочной дистанции от каждого гражданина любого сообщества. Пожизненные обучающие образовательные системы включают в себя всевозможные образовательные ресурсы сообществ – образовательные институты, курсы бизнеса и промышленности, государственные агентства, добровольческие организации, религиозные учреждения, профессиональные ассоциации, масс-медиа и неформальные сети в единое образовательное пространство. Обслуживающий персонал этого пространства резко отличается от персонала образовательных учреждений ХХ в. Каждая образовательная система имеет свой руководящий орган, составленный из представителей различных типов обучающих ресурсов системы и категории клиентуры, которая обслуживает системы. Вместо учителей, советников и библиотекарей системы обладают следующими организациями персонала:

1. Образовательные диагносты, специализирующиеся на раннем детстве, детстве, ранней юности, юности, ранней взрослости, средней взрослости, старшей взрослости. Эти специалисты заняты диагностическими опытами, но не тестами с индивидуальными и коллективными учащимися с тем, чтобы помочь им в определении желаемой компетентности для успешного продвижения к следующим стадиям своего развития.

2. Образовательные планирующие консультанты с аналогичными специализациями как у диагностов. Они помогают учащимся создать учебные планы, которые уточнят их образовательные цели на основе диагностической компетентности. В результате будут выявлены необходимые ресурсы для достижения каждой цели, временные рамки, необходимые свидетельства демонстрации, степени достижения цели и средства, которыми эти свидетельства могут быть проверены.

3. Специалисты – предметники, включенные в различные компоненты сообщества, которые могут быть использованы на время, на частичное время или на полное время в образовательной системе.

4. Информационные медиа-специалисты, которые руководят использованием мультимедийных обучающих программ и готовят иные образовательные материалы. В этом сценарии пожизненная учеба становится высшей национальной и глобальной ценностью. При этом, очевидно, что таким же высшим приоритетом оказывается устранение всех препятствий на пути к пожизненному образованию- бедности, неравенству, плохому жилью и т.д. Другой стороной утопическо-футурологических проектов стал бунт на коленях против истеблишмента, наиболее ярко выраженный в творчестве ряда рок-групп и в песне-гимне «Битлз»: «Вообрази»¹.

Вспомним проекты и картины, нарисованные фантастами советской эпохи – Иваном Ефремовым и братьями Стругацкими. В повести последних «Полдень. ХХII век», разворачивается образ коммунистического Свердловска, города с прекрасными ландшафтами, напоенными озоном и хвойным ароматом, с красивыми и счастливыми людьми, перемещающимися между соснами на самобеглых дорожках. В этом городе нет шума, гари, лязгающего транспорта, где все грязные и шумные производства укрыты прозрачными колпаками. Но самое поразительное в этом образе светлого будущего то, что все люди в нем учатся и включены в различные способы коммуникаций и межличностных отношений. В таком будущем устранены всякие остатки функциональной неграмотности, все население взрослых людей одновременно и молодо, поскольку человек любого возраста непрерывно реализует собственный образовательный проект в своей работе.

Это не информационное общество постсовременности, но учащееся общество свободных индивидуальностей будущего. Такое общество нацелено не на контроль за человеческими сущностными силами, оно ориентировано на развитие человеческих творческих способностей, а потому выглядит симпатичнее и прогрессивнее, нежели общество, описанное в первом сценарии. Во втором сценарии стирается сама грань между учителями детей и молодежи и образователями взрослых, так что даже сам термин «образователь» утрачивает свой смысл. Люди рассматривают друг друга как фасилитаторы и источники творческих ресурсов в плюралистической, но, тем не менее, целостной, продолжающейся жизнь образовательной системе. Говоря библейским языком, этому счастливому миру только остается победить «последнего врага человечества – смерть». Основные утопии связаны с образованием взрослых, напротив, антиутопии, описывают систему индроктринации и дезобразования взрослых жителей будущего мира. Так, Корбюзье мечтал о Городе Солнца, где каждый будет счастлив и образован в своем доме. Его заветной мечтой было построить город Любви – Город Молодоженов, в котором, как наивно верил Корбюзье, не будет ничего скверного. В советских песнях в «голубых городах» звучала «вечная музыка». В антиутопиях, предшествовавших оруэлловской «1984», вроде романа И.Эренбурга «Необычайные похождения Хулио Хуренито» приводится образ Карла Шмидта, футурокоммуниста – апостола насильственной организации общества и стандартизации образования. В западном обществе нет утопий и мир антиутопий мечется между полюсами анархии и порядка.

Определим социально-историческую природу общества образования как принципиально неутопического проекта будущего. Исходя из того, что социализм уже явился историческим повторением азиатского способа производства (в историческом смысле не надо двух понятий: социализм и азиатский способ – это одно и то же), очевидно предположить, что сменщик азиатского способа – античный способ производства явится на смену упраздненного социализма. Мы вправе ждать античности полисного периода с присущей ей диалектичностью форм собственности. Синтетическая форма собственности античного полиса объединяла индивидуальную и общественную собственность народа. Однако такое возрождение античности возможно только на основе новейших технологий и возможно на базе отрицания социализма как предельной формы обобществления средств производства. Так как капитализм является еще не предельным способом обобществления средств производства, то возрождение античности (неоантичность) следует приветствовать на почве российского бывшего социализма. Социализм представляет собой «коммунизм в его первой форме» и выступает как «всеобщая частная собственность», для такого рода коммунизма общность есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общиной как всеобщим капиталистом. Таков портрет реального социализма в СССР и в странах народной демократии. В «Критике Готской программы» этот социализм «сохраняет еще родимые пятна старого общества», из недр которого он вышел. Главный родимым пятном является «узкий горизонт буржуазного права». Здесь капиталистические отношения не уничтожаются, а наоборот, доводятся до крайности, до высшей их точки. Поэтому путь от социализма вперед, к реализации коммунистического общественного идеала не ведет назад – к капитализму, напротив, этот путь проложен в мир синтетического квазиантичного (неоантичного) общественного строя, не выросшего на «навозе рабства».

«Мы будем жить в прекрасном новом мире» и этот новый строй сменит социализм на новом витке истории подобно тому, как ранее на смену азиатскому способу производства пришел античный способ. То, что в СССР и в мировой системе социализма произошла реставрация капиталистического строя, еще не свидетельствует о возвращении после краха социализма общества в мифическое лоно общечеловеческой цивилизации. Социализм – не блудный сын цивилизации, а вырвавшийся вперед лидер социального прогресса, который выводит за пределы цивилизации к повторению формационных периодов прошлого на новой прогрессивной основе. Именно поэтому не имеет смысла говорить в духе цивилизационного подхода о некой единой цивилизации и противопоставлять этот подход формационному. В новом мире ведущая роль будет принадлежать новым социальным группам, занятым интеллектуальным трудом, а ведущая роль среди интеллектуалов окажется у интеллигенции. Подъем приватизации до индивидуализации, обеспечение каждого условиями производства собственной жизни (собственностью на землю и рабов как у древних греков) позволит обеспечить без обмана реальное наделение каждого собственностью. Эта мечта о собственности для каждого вообще недостижима при господстве рыночной экономике и как лозунг использовалась для обмана. Античное общество обеспечивало всех, и это обеспечение счастьем происходило естественным путем для каждого человека (нечеловеком считались рабы, женщины, метеки, несобственники).

В новом обществе исчезает зависимость индивидов от закона разделения труда, причем не в утопическом духе Ш.Фурье и В.Маяковского («землю попашет, попишет стихи»), а естественным путем, как и всевластие денег и рыночной стихии. Здесь возникает простор для реализации личной инициативы, а коммунистический принцип «каждому по его потребностям» реализуется в той мере, в какой средства производства распределяются между людьми по их потребностям для реализации их сущностных сил и способностей. Античная полисная экономика не знала безработицы, люмпенов и страха за существование. Будущее общество будет строиться на информационных технологиях и средства материального производства не будут занимать решающего места в общественном производстве, а потому у общества не могут возникнуть опасения по поводу наделения отдельных индивидов чрезмерной долей средств материального производства. Это будет безопасно так же, как безопасно сегодня носить с собой электронный кошелек – карточку с суммой. Отнять информацию у производителя невозможно даже в том случае, если она уже продана и куплена. Поэтому победа коммунизма является не предметом политических дискуссий, революций, но самого желания масс, их стремления к общественному самоуправлению. Будущее общество предполагает не постсовременное состояние масс и не раба потребления – холуя и хама, это общество невозможно при люмпенизированных работниках, не желающих учиться. Таких сегодня много. В статье В.И.Герчикова читаем: «люмпенизированный работник – это человек со слабой мотивацией к эффективной работе. У него низкая квалификация и он не стремится ее повышать: он избегает любой работы, связанной с личной ответственностью. Сам он не проявляет никакой ответственности и негативно относится к активности других, его основное стремление – как можно меньше работать. Поэтому как работник он ценится невысоко, не может себя обеспечить своим трудом и смирился с этим. Он выступает за уравнительность, согласен на достаточно низкий заработок (лишь бы другие не получали существенно больше), чрезвычайно зависим от руководителя и принимает эту зависимость как должное, требуя постоянного проявления заботы о своих нуждах»¹. Такой работник не рассматривает образование как шанс, а всякое неравенство шансов на образование является продуктом различия в социальном происхождении².

Новое общество предполагает и нового человека и мы будем называть это общество синтетическим коммунизмом – синком, или синтетизм. Будут ли люди бороться за синком под руководством синкоммунистической партии России? Время покажет, но на капиталистическом западе синкоммунизм невозможен, поскольку западные страны еще не прошли стадию социалистического полного обобществления. Естественные социальные законы прекращают свое действие, и начинается с 2003 г. (как предрекал Заратустра, говоря о стране Водолея) новый «золотой век». На наш взгляд, это квазиантичность (неоантичность) и представляет собой состояние синтетического коммунистического общества, в котором воля и сознание масс начинает играть решающую роль в переустройстве общества.

Сталин был не прав, когда в 1938 г. объявил закон отрицания отрицания «отрыжкой гегельянщины». Сам Сталин был основателем незрелого социализма как высшей степени цивилизационного развития, в которой сошелся воедино весь цивилизационный абсурд. Напротив, в «Анти-Дюринге» Энгельс посвятил действию закона отрицания отрицания отдельную главу, а Ленин полагал, что без этого закона вся диалектика станет «голым отрицанием, игрой или скепсисом». Диалектика обосновывает синтез и гармонию противоположностей, а третий закон диалектики фиксирует единство и повторение предшествующих состояний и стадий развития. Формальная логика сталинизма воплотилась в суперрационалистическом планировании Госплана, в НОТ, в нормоконтроле труда и чудовищной бесхозяйственности. Социалистическая рациональность ничуть не хуже и не лучше буржуазного здравого смысла, который на поверку оказывается формально-логической и софистической издевкой над реальностью.

Этот смысл европейцами именуется по-разному, но сводится к одному рассудку в отличие от разума. У немцев это gesunde Menschenverstand (здоровый человеческий рассудок филистера), у французов это звучит как bon sens (хорошее чувство), по-английски это слышится как common sense (общее чувство). Понятно, что здравый смысл – лишь ясный рассудок, опирающийся на здоровые чувства и потребности. Это правополушарное мышление или до-разумное мышление, которое гарантировано от левополушарности шизо. Буржуазное сознание метается между этими крайностями до-разумного уровня и считает здравый смысл панацеей от крайностей, на самом же деле здравый смысл только и ведет к крайностям. Такие крайности мы «имели счастье» созерцать виде приватизационной компании, в виде шокотерапии, которая проводилась до освобождения цен и т.п.

В прекрасном новом мире второго сценария необходимы национальные международные ассоциации раннего детского образования, образования взрослых, ассоциации обучающих диагностов и т.д. Большинство этих ассоциаций предлагают продолжающиеся профессиональные программы развития, а также обеспечивают сертификаты компетенции различного уровня. Все большее число профессионалов приобретает сертификаты компетентности по нескольким специальностям, и тем самым становятся универсально образованными личностями в ходе пожизненного обучения. Само различие между профессионалами и учениками (то есть учителями и студентами) стирается по мере того, как все большее число учеников начинают играть образовательные и ресурсные «учащемся обществе», индивиды, выступающие в качестве обучающих ресурсов общества, объективно обретают более высокий социальный статус – они становятся не интеллигентами, но универсантами, интелливольтами.

Сегодня для преодоления кризиса постсовременности речь идет о формировании нового социального слоя «интелливольтов» (термин В.Н. Самченко) – интеллигентов, обладающей природной и социальной волей к прогрессивным социальным изменениям. Интелливольт отрывается от переходного состояния интеллигентского беспокойства, интеллектуальной универсальной продажности, преодолевает дистанцию между природной и разумной волей, и живет в гармонии с познанными законами физической и социальной природы¹.

Пожизненная образовательная система предполагает, что реализация исследовательского и образовательного проекта становится частью повседневной деятельности каждого человека. Люди перестают деградировать, разлагаться, бесцельно тратить время. Этому процессу в 2027 г. будут способствовать глобальные и локальные исследовательские институты правительственного и частного происхождения. В центре внимания исследователя образования в этом будущем обществе станет физиология обучения. Уже сегодня ряд тенденций позволяет прогнозировать будущие ошеломляющие открытия в области химического управления способности к обучению. Предполагается, что определенные химические соединения способны открывать человеческое сознание восприятию новых научных принципов, стилей мышления и поведения – всего того, что прежде было заблокировано предрассудками и установками, привычками и коллективными фобиями.

Необходимость двойной доминанты в системе образования заключается в расширении и совершенствовании профессионального обучения как объективного требования, условия научно-технического и социокультурного прогресса, которое находит выражение в резком повышении значения, уровня и содержания гуманитарного образования для всех без исключения специальностей, содержание которого должно охватывать знание истории человечества, иностранных языков, шедевров искусства и культуры, умение мыслить, даваемое философией. Основная задача гуманитарной направленности образования современного специалиста – не только в увеличении часов для гуманитарных дисциплин в учебных планах и даже не в совершенствовании их преподавания (хотя сами по себе это важные и постоянно стоящие задачи), а в создании такой системы подготовки, которая бы всякое профессиональное образование вписывала в контекст культуры (с учетом культурного своеобразия и специфики местного сообщества), и позволяла бы задачи профессиональной деятельности понимать как часть производства культуры, как часть гуманистики¹.

Особое внимание в будущем будет привлечено к исследованию влияния факторов среды, которые стимулируют обучение – речь идет о форме и цвете стен учебных комнат, новых характеристиках кресел и стульев, температуре, концепциях менеджмента, образования и тому подобное. В исследовании обучения будет задействован весь инструментарий социальных и гуманитарных наук – антропологии, психологии, историографии, экономики, философии, политологи, социологии и даже археологии. Все это означает, что база знания об образовании взрослых в будущем вырастет лавинообразно и станет многодисциплинарной и концептуальной. Особую роль в будущем обществе станут играть университеты.

Уже сегодня в Екатеринбурге существует проект создания единого университета, вынесенного за городскую черту. В этом университете будет все свое и предусмотрено даже собственное кладбище для преподавателей. Все же существующие екатеринбургские вузы станут компонентами этого университета. Однако существует и другой образ университета будущего. Такой университет полностью интегрирован в пожизненные образовательные системы, а потому трудноотличим от необразовательных учреждений, которых, в сущности, не остается. Лишь немногие профессора будут трудиться в лабораториях и кабинетах, но большинство из них станут служить в качестве познавательного ресурса для учащихся всех возрастов, выполняющих самонаправленные образовательные проекты в коммунальных агентствах. Некоторые преподаватели выступают в качестве фасилитаторов перед привлеченными агентствами, другие заняты наладкой и работой с компьютерными обучающими программами и иными материалами для обучающих систем. В этом новом западном образе университета лишь немногие студенты продолжают жить в кампусах, а общежития превращаются в мотели, в которые приезжают взрослые учащиеся на короткие курсы.

Сами университеты уже не обладают традиционными структурными подразделениями, департаментами, факультетами и кафедрами. В университетах функционируют фундаментальные области в виде подразделений человеческого развития, языка искусств, критического мышления, межличностных отношений, социетальной революции. Наряду с ними образуются профессиональные практические области вроде коммерческих операционных услуг, целостного здравоохранения, пожизненных образовательных услуг и так далее. В результате образователи взрослых смещаются с края образовательного истеблишмента в его центр, в котором они начинают взаимодействовать как члены команд с разнопрофильными специалистами в различных фундаментальных и профессиональных практических областях. В такой системе невозможно какое-либо специально предписанное расписание для специалистов в области образования взрослых.

Вместо расписания складываются модели компетентности, необходимые для выполнения различных ролей. Каждый учащийся с помощью ментора разрабатывает план обучения для развития соответствующей компетентности и во имя исполнения желаемой роли. Завершение учебного плана приводит к демонстрации достигнутого уровня подготовки, которая финансируется присуждением степени или сертификата соответствия. Представляется, что проект нового «учащегося общества» станет более привлекательным и гуманным, нежели прогнозируемый «конец истории» и Апокалипсис нашего времени. Объективно историческое развитие выстраивает фундаментальную оппозицию «обществу учебы» против информационного общества. Новый привлекательный образ будущего вовсе не отвергает стандарты в образовании и их рациональное обоснование. В основе рационального обоснования стандартов лежит забота о качестве образовательного продукта, которая лежит в основе планирования и прогнозирования развития образования¹.

Рассмотрим расписание. Расписание в образовании взрослых различается между магистерским и докторским уровнями как начальная и продвинутая учеба. На магистерском уровне включаются следующие сферы образования: Введение в природу функций и объем образования взрослых; Образование и развитие; Управление программой образования взрослых (планирование, доставка и оценка); Исторические, философские и социологические основания. В результате формируется квалификация администратора-менеджера, учителя и советника. Сфера специализации может соответствовать изучению части клиентуры (например, меняющих карьеру, разочарованных, престарелых) или программам по из обслуживанию – карьерное образование, базовое образование взрослых, геронтология. Все это позволяет строить специализацию на базе основных курсов образовательной психологии, менеджменте, философии, политологии и философии. На уровне докторской подготовки указанные сферы расширяются и интенсифицируются. На этом уровне образуются следующие основные сферы: 1) углубленное изучение образования взрослых как теории и специфических исследований; 2) углубленный анализ социально-экономических и политических факторов, формирующих исторические и философские основания образования взрослых; 3) изучение лидерства – теории администрирования и менеджмента в образовании взрослых. На докторском уровне складывается разграничение между степенями доктора образования и доктором философии (Ph.D. и Ed.D.). Различие между этими степенями в ориентации. Философская степень предполагает упор на теорию и исследования, а образовательная опирается на практику в области образования. Обучение предполагает составление личных программ, которые основываются на прохождении учебы по расписанию, углублению в специальные курсы (на докторском уровне. Эти курсы особо специализированы. Самостоятельная исследовательская деятельность и освоение методов исследования как подготовки к написанию диссертации. Интернатура, которая предполагает функционирование студентов в качестве администраторов, учителей и практиков в системе организации образования, независимые исследования, являющиеся темой для написания диссертации. Обычно докторская диссертация предполагает исследование более сложной проблемы, нежели магистерская, требует широкой теоретической базы, использует более усложненную и изощренную методологию.

Какова же та параллельная образованию социальная реальность, на которую затрачивается больше средств, чем на образование? Такой реальностью выступает новая экономика постсовременности – «Гедоникс»¹, дающая развлечение вместо образования. Любые заявления о приверженности американским семейным ценностям, опровергаются фактическим расцветом «порно-Миллениума» в результате деятельности корпорации Америка-онлайн без какого-либо законодательного и государственного контроля². Предприниматели за большие деньги нанимают фирмы, обеспечивающие наблюдение за доступом работников к Internet, ибо более 70% подключений к порносайтам происходит в рабочее время, а не из дома.¹ Очевидно, что Internet развивается и расширяется за счет развлекательной индустрии для взрослых. Энтузиасты «новой экономики» устанавливают станции Internet в каждой африканской деревне для обеспечения «дистанционной медицины», т.е. медицины без врачей и больниц, с самостоятельным диагнозом и лечением при помощи глобальной сети². При этом капитал уходит из реальной экономики и разрушает познавательные и моральные качества народа, превращая его в вульгарный попюлос. В результате, гибель западного постиндустриализма становится тотальной, превращается из виртуальной в реальную. Современные луддиты, вроде Т.Кашинского, пытаются уничтожить технологии, а обскуранты от науки предлагают создать «научную полицию» для уничтожения новых технологий³.

Классическое образование формировалось в недрах религиозных систем Востока и их творческом преображении в христианстве⁴. Способность человека создавать образы, по мнению Иисуса, сделала его равным Богу (природе макрокосма) и вместе со способностью мыслить, позволила ему напрямую воздействовать на информационном уровне на любую точку Вселенной, а при использовании психотехники действовать в силовом и вещественном диапазоне. Реальность управляется волей-желанием, а целенаправленно изменяемый образ-семя, который вскоре становится реальностью.¹ Традиции христианского проповедничества вытекают из примера миссионерской деятельности самого Иисуса и его апостолов, принявших его самоназвание мессией – Христом, спасителем. Проповедничество на христианском Востоке имело большое значение в качестве единственного средства обучения народа, остальные средства сводились к насилию. Именно с проповеди миссионеров приглашенных князем Владимиром из Балканских стран, начинается история распространения христианства на Руси. Россия, приняв восточную традицию «служения словом», предложила христианскому миру и особенные формы духонаучения. Значительную роль в принятии народом христианства сыграли русские духовники. Монастыри своим укладом жизни и через «учительных» монахов знакомили русское общество с идеалами христианского самоотречения-исихазма².

Старчество через проповедь во все времена своего существования воздействовало как на моральные ориентиры общества, так и на его мировоззренческие и гражданские ориентиры. Проповедь использовалась не только для обращения неофитов, но и при подготовке к постригу в монашество, а также при подготовке учеников к старчеству, а затем к рукоположению в иеродиакона, а затем и иеромонаха. В старцах привлекает дар прозорливости и дар исцеления телесных и душевных болезней. Такой дар требует святости жизни, он не допускает ни малейших уступок духу времени с его нравственным релятивизмом и безверием. Еще в детстве и юности будущие истинные старцы обнаруживали себя не визионерством – видением чудес и образов, но глубокой преданностью Традиции, неким метафизическим чувством, способностью видеть незримое – видеть град Китеж. Такое видение лишь временно замещает научное мировоззрения в классовых формациях, когда познание общества в отличие от познания природы представляет собой крайне сложное и часто невозможное дело.

Сравнивая эти два вида познания, Д.Лукач писал: «В процессах, которые порождают общественное бытие, познавательная ситуация еще более запутанная. С одной стороны, в этой более развитой форме бытия необратимость как отдельных процессов, так и их тотальности выступает в гораздо более очевидной форме, нежели на более простых ступенях бытийной процессуальности. С другой стороны, во многих общественных системах возникают идеологические потребности, требующие мыслительного увековечения этих систем, как, например, отрицание неподдающегося задержке необратимого процесса развития как сущности бытия, (при некоторых обстоятельствах это отрицание может привести к постулату о «конце истории»), или стремление рассматривать реставрацию преодоленных состояний общества как выход из социальной ситуации: в соответствии с такими воззрениями зачастую оспаривается необратимость и самих объективных процессов. До тех пока существуют классовые общества, возникновение и распространение подобных идеологических течений неизбежно…Начинающийся сейчас практический кризис системы манипуляции, как можно надеяться, будет способствовать и теоретическому разъяснению этого комплекса проблем»¹. Сказанное означает, что научное понимание бытия может строиться только на понимании неразрывного единства общественной практики и познания. Речь идет не просто об общественном бытии, но о его внутренней и внешней самоорганизации, в ходе которой осуществляется социализация бытия и подчинение движущим ее общественным силам. Отсюда и тезис о необратимости как существеннейшем признаке проявления общественного бытия в комплексе процессов образования человека.