Литература по проблеме общения приложение

Вид материала

Литература

Содержание Общение и знак

Подобный материал:

• Задачи: изучить литературу по данной проблеме; выявить стили педагогического общения;, 454.44kb.
• Приложение к Программе, 296.44kb.
• Максимук Валентина Михайловна // литература, 54.18kb.
• Цель: определить понятие общения, функции, виды общения, условия эффективного общения,, 74.97kb.
• Н. Г. Чернышевского Е. В. Акулова Жанры немецкого повседневного общения Учебное пособие, 1230.05kb.
• Рабочая программа по культуре общения, 75.21kb.
• Литература. Химическая зависимость, 682.59kb.
• Вопросы к экзамену по курсу «Психология общения», 25.38kb.
• Правила внутреннего трудового распорядка Приложение, 3806.48kb.
• Реферат по предмету «Деловое общение» по теме «Техники общения, их характеристика,, 360.36kb.

^ Общение и знак


Особая роль в социальной коммуникации принадлежит знакам, при помощи кото­рых фиксируется и передается информа­ция, что делает их средством информационной связи.

Начиная анализ общения, исследователь в первую очередь сталкивается с феноменом речи, речевого пове­дения. Очевидно поэтому общение довольно часто опре­деляется как обмен словами или как речь⁴. Однако, как

¹ См. подробный разбор этих теорий: И. И. Гришкин. Указ. работа, стр. 24–136.

² А. Д. Урсул. Информация, стр. 201.

³ Р. Шералиева. Указ. работа, стр. 25.

⁴ В.Т.Ковальчук. К вопросу о природе лингвистического знака. «Первая республиканская межвузовская лингвистическая конференция (тезисы докладов)». Фрунзе, 1966, стр. 33.

теперь стало ясно, речь не покрывает всего процесса коммуникации, и человеческому общению присущи так­же другие формы знакового поведения.

Проблема связи знака с процессом коммуникации во многих своих аспектах еще мало исследована. С психо­логической точки зрения эту связь пытался проследить Л. С. Выготский, которого чрезвычайно интересовали вопросы социального воздействия языка слов и знако­вого поведения людей¹. С позиций семиотики аргументи­рованно показал необходимость рассматривать знаки и знаковые системы в их единстве с коммуникативными процессами А. Шафф. Обязательность этого методологи­ческого принципа, по его мнению, заключается в том, что в самой действительности знаки порождаются исключи­тельно потребностями коммуникации, а их значения им­манентно связаны с коммуникативными ситуациями и складываются в процессе интерсубъективного материаль­ного и духовного общения ².

Однако А. Шафф ограничивает рассмотрение проб­лемы рамками человеческого общества, что кажется нам неоправданным. Сужение объема понятия «знак» встре­чается во многих работах и связано с определением предмета семиотики³. Правда, в настоящее время как будто устанавливается взгляд на семиотику как общую теорию знаков, функционирующих не только в социаль­ных, но и в биологических системах⁴.

Биологическая коммуникация основана, как это по­казали наблюдения и исследования последних лет, на продуцировании акустических, оптических, тактильных и химических сигналов⁵. С помощью этих сигналов жи­вотные осуществляют регуляцию межиндивидуальных

¹ Л. С. Выготский. Развитие высших психических функций. М., 1960 стр. 113, 125; Он же, Избранные психологические исследо­вания, стр. 9, 13, 49–52, 203 и др.

² А. Шафф. Введение в семантику. М., 1963, стр. 135–136, 168, 225 и др.

³ См.: Г. Клаус Сила слова. Гносеологический и прагматиче­ский анализ языка. М., 1967, стр. 13–14; М. В. Попович. О фило­софском анализе языка науки. Киев, 1966, стр. 50.

⁴ А. А. Ветров. Семиотика и её основные проблемы. М., 1968.

5. См. подробнее о формах биологической коммуникации: F. Каinz. Die «Sprache» der Tiere Tatsachen Problemschau-Theorie. Ferdinand Enke Verlag, Stuttgart, 1961.

отношений внутри объединений, а также полезно реаги­руют на некоторые воздействия внешней среды¹.

Между знаками социальной коммуникации и знаками биологической коммуникации безусловно имеются раз­личия, и существенные. Однако есть и общие стороны, которые указывают на их генетическое родство и кото­рые не следует отбрасывать при анализе знаковых си­стем. Для сравнения можно взять во многих отношениях характерную для биологической коммуникации передачу информации у медоносных пчел, описанную К. Фришем. Пчела-разведчица, отыскав источник пищи, возвращается в улей и с помощью специального коммуникативного по­ведения, так называемого танца, передает другим пче­лам информацию о найденной пищи: ее качестве, направ­лении, в котором ее следует искать, расстоянии до нее и препятствиях на пути. Причем, различное содержание информации выражается неодинаковым танцем (могут меняться число круговых вращений, ритм и другие ком­поненты танца)². Пчелы, воспринявшие сигнальный та­нец, затем самостоятельно находят источник пищи. Точ­ности «языка» пчел можно поражаться.

Можно заметить, что при очевидном различии комму­никативное поведение пчел имеет большое сходство с ре­чевой деятельностью человека, в отношении которой ее знаковая природа сейчас уже не вызывает сомнений ³. Общими являются следующие черты:

а) В обоих случаях деятельность имеет специальное, коммуникативное назначение; б) Коммуникативное по­ведение «несет» информацию, используется для передачи информации; в) Явления, несущие информацию, имеют материальную физическую природу; г) Связь между коммуникативными сигналами и передаваемой с их по­мощью информацией закрепляется в психике (безуслов­ный рефлекс у пчелы, сознание — у человека), что слу­жит основой изменения поведения в случаях восприятия сигналов.

¹ Ср., например, реакцию стада павианов-гамадрилов на сигнал
опасности. См.: Н. И. Ж и н к и н. Звуковая коммуникативная систе­ма обезьян. «Известия АПН РСФСР», вып. 13. М.. 1960, стр. 196.

² См.: К. Ф. р и ш. Пчёлы, их зрение, обоняние, вкус и язык, М, 1955.

³ См.: А. Г. В о л к о в. Язык как система знаков. Изд-во МГУ,1966.

Думается, что перечисленные общие признаки и бу­дут необходимыми и достаточными для определения зна­ка. Знак можно определить как любой материальный фактор, продуцируемый или используемый живым суще­ством в качестве средства фиксирования актуальной для индивидуального и интегративного поведения информа­ции и ее направленной передачи.

Определение, предложенное нами, ограничивает функционирование знаков пределами коммуникации. Не­которые авторы, напротив, распространяют существова­ние знаков за рамки коммуникации, расширяя тем са­мым объем понятия «знак». Так, Л. А. Абрамян опреде­ляет знак как всякое физическое явление, служащее но­сителем информации¹. А. А. Ветров понимает под зна­ком «чувственно воспринимаемый предмет, указываю­щий на другой предмет, отсылающий к нему организм или машину...»². По его мнению, являются знаками не только так называемые коммуникативные «языки» жи­вотных и естественные и искусственные знаковые систе­мы человека, но также следы животных, багровый закат солнца (как знак солнечной ветреной погоды на завтра), насморк (знак простудного заболевания) и т. п., вообще любая связь между явлениями материального мира, со­держащая информацию.

Возражение возникает сразу по поводу терминов «указывать», «отсылать». Указывает ли багровый закат на завтрашнюю погоду? Конечно нет. Это человек в про­цессе наблюдений установил, что по такому внешнему признаку среды можно судить о погоде на завтра. Сам закат ничего не указывает и ни к чему не отсылает, он является признаком действительности, но не знаком. В. В. Мартынов справедливо замечает, что «при таком универсальном определении понятия «знак» мы оказы­ваемся живущими в мире знаков живой и неживой при-

¹ Л. А. А б р а м я н. Гносеологические проблемы теории знаков. Ереван, 1965, стр. 9.

² А. А. Ветров. Указ. работа, стр. 22. Аналогичны определе­ния знака: В. Дорошевский. Знак и означаемое (десигнат).«Вопросы языкознания», 1963, № 5, стр. 16; А. М. Коршунов. Образ и знак. «Вестник МГУ», серия VIII, экономика и философия, 1962, № 1; П. В. К о п н и н. Введение в марксистскую гносеологию. Киев, 1966 стр. 118.

роды, а семиотика превращается в суррогат теории по­знания»¹.

При взаимодействии живых существ со средой очень часто ими используется такое отношение, при ко­тором один предмет (вещь, признак) как бы отсылает к другому предмету, так как информация, содержащаяся в отражении предметами друг друга, всегда связана с материей, и эта материя – не сама информация, а ее носитель, и он, следовательно, связывает взаимодействующие предметы. Уже на уровне клетки осущест­вляется передача информации, некоторые изменения биохимических процессов являются сигналами, несущи­ми информацию и отсылающими к другим процессам, совершающимся в клетке и в окружающей ее среде². В человеческом обществе мы можем проследить, как за­частую для человека имеет, информационное значение походка человека, его движения и т. д., т. е. биологиче­ское, трудовое и т. п. поведение, хотя оно не является коммуникативным и ни в коем случае не направлено специально на передачу информации ³.

Закат солнца, следы животного, кашель и т. д. – все это сигналы-раздражители (первые сигналы по И. П. Павлову), но не сигналы-знаки, функция которых состоит в передаче ценной для сохранения вида инфор­мации от одной особи к другой. Взаимосвязь организма и среды, как показал И. П. Павлов, осуществляется по законам рефлекторной деятельности, согласно которым животное приспосабливается к изменениям окружающей среды, устанавливая безусловные или условные реакции на них. Эти сигналы — сама изменяющаяся действитель­ность, и ее признаки, поскольку это признаки взаимо­действия, несут информацию, отсылают к каким-то про­цессам, но они не продуцируются специально для переда­чи информации, и животные воспринимают их только как



¹ М. В.. Мартынов.- Кибернетика. Семиотика, Лингвистика. Минск, 1965, стр. 23.

² Б. Катц. Как клетки общаются друг с другом? – В кн.: «Жи­вая клетка». М., 1962.

³ См.: А. А. Б о д а л ев. Восприятие человека человеком. Изд-во ЛГУ, 1965; Т. М. Н и ко л а е в а, Б. А. У с п е н с к и й. Языкознание и паралингвистика. Сб. «Лингвистические исследования по общей и славянской типологии». М., 1966.

факты среды¹. На эти признаки среды у животного вы­рабатывается рефлекс, если они имеют важное значение для его жизнедеятельности. В существовании таких из­менений действительности, которые как бы отсылают к следствиям из них, т. е. к информации, лежит зародыш знака, именно из этой особенности отражения появля­ется коммуникация, но сами изменения-признаки— еще не знаки. Условный или безусловный раздражитель становится знаком тогда, когда из признака действитель­ности он превращается в специально применяемое дан­ным биологическим видом средство информирования. Так, крик страха при появлении хищника становится для павианов-гамадрилов знаком опасности. Этот крик является уже не только, эмоциональной реакцией на хищника, но и средством передачи информации «для других» — именно поэтому появляется в стаде функция сторожа-наблюдателя.

В процессе человеческой адаптации те или иные приз­наки действительности осознаются, отражаются в соз­нании как элементы взаимной связи явлений, как со­ставляющие причинно-следственных отношений. По за­кату солнца мы предсказываем погоду на завтра не по­тому, что закат является знаком той или иной погоды, а потому, что мы познали взаимосвязи метереологических явлений и по отдельным их признакам (повто­ряющимся) можем прогнозировать погоду. Думается, что нет оснований первые сигналы отождествлять со зна­ками. Сигнал-знак — всегда сигнал-раздражитель, но не наоборот, поскольку является лишь частным, особым случаем сигналов-раздражителей, а именно таких из них, которые выполняют коммуникативную функцию.

Существенным признаком знака является его функ­ционирование в качестве средства коммуникации, связь с коммуникативным значением, с процессом коммуника­тивной деятельности. Прав А. А. Леонтьев, считающий, что единственно плодотворным при изучении знаков и знаковых систем является такой подход, когда они рас­сматриваются в процессе их реализации, т. е. в знако­вой деятельности². Но это и означает, что знак должен

¹ Ср.: Л. А. Орбели. Избранные труды, т. 3. М.-Л., 1964, стр. 293, 311.

² А. А. Леонтьев. Язык, речь, речевая деятельность. М., 1969, стр. 44.

определяться «через его коммунукативную функцию, су­щественно имманентную для него. Такой точки зрения придерживается, в частности, Ю. С. Маслов. Он пишет: «Коммуникативным знаком (знаком, используемым, для общения), или просто знаком условимся называть всякий преднамеренно воспроизводимый материальный факт, рассчитанный на чьё-то восприятие и предназначенный служить средством передачи информации о чём-то, на­ходящимся вне этого факта»². Для Ю. С. Маслова ком-муникативный знак — это и есть «просто знак», знак вообще. По-видимому, нет смысла говорить о некомму­никативных знаках.

Появление сигналов-знаков, как и способности их продуцирования и восприятия (понимания), связано с потребностями коммуникации, которая, в свою очередь, явилась необходимостью коллективного приспособления к среде. Закрепленный в знаке и связанной с ним инфор­мации опыт вида дает возможность животным оптималь­но приспособиться к изменяющейся среде, взаимодей­ствовать друг с другом в рамках сообщества ². Особенно рельефно обнаруживается эта зависимость знаков от коммуникации в процессе возникновения и разви­тия человеческого общества. Прогресс человеческого общества связан с образованием все новых зна­ков и знаковых систем (звуковой язык, письмен­ность, научные символы и т. д.). Если у живот­ных сравнительно немного ситуаций, требующих комму­никативной связи, и, следовательно, закрепления в зна­ках, то у человека по сути все поведение зависит от со­циального общения. Если у животных связь знака с си­туацией жестко закреплена (это и создает стереотип в поведении) и системы знаков представляют собой «не­расширяющиеся» (по терминологии Н. И. Жинкина) си­стемы, интенциональиый язык, то у человека процесс коммуникации и абстрагирования требует уже такой знаковой системы, которая позволила бы описывать все­возможные, даже фантастические, ситуации, настоятель­но требуется гибкая, подвижная, «расширяющаяся», ин-


¹ Ю. С. М а с л о в. Какие языковые единицы целесообразно
считать знаками? Сб. «Язык и мышление». М., «Наука», 1967, стр. 284.

² См.: Э. Д. Ш у кур о в. Концепция дополнительности и проблема генезиса общения. «Вопросы философии», 1972, № 4, стр. 37-38.

тенциональная система знаков, не связанная неразрывно с ситуациями, но зато интимно связанная с процессом осмысливания ситуаций, с элементами сознания.

Разумеется, одним из важных признаков знака, как средства человеческого общения, является его интер­субъективность. Только известные всем участникам ком­муникации и естественно продуцируемые их психофизио­логическими системами знаки могут выполнять роль средства информационной связи. В рамках действия ин­терсубъективных знаковых систем могут изобретаться индивидуальные знаки, приспособленные для о(бщения двух или нескольких индивидов. Л. Н. Толстой описал применение таких индивидуальных знаков в общении Иртеньевых: «У нас с Володей установились, бог знает как, следующие слова с соответствующими понятиями: изюм означало тщеславное желание показать, что у меня есть деньги; шишка (причем надо было соединить паль­цы и сделать особенное ударение на оба ш) означало что-то свежее здоровое, изящное, но не щегольское; су­ществительное, употребленное во множественном числе, означало несправедливое пристрастие к этому предмету и т. д.»¹. Такие индивидуальные знаки и значения, есте­ственно, не могут выполнять роль средства социаль­ной коммуникаций, ибо они не обладают свойством интерсубъективности. Требование интерсубъективности знаков находит свою реализацию в национальных языках.

Главным в иерархии человеческих коммуникативных средств принято считать естественный звуковой язык слов. Именно эта система знаков в наиболее полной ме­ре удовлетворяет требованиям актуализаций общения: адекватному выражению мысли, ее направленной пере­даче с наименьшими потерями смысла в наибольшем числе коммуникативных ситуаций, возможности образо­вывать новые знаки и связывать их с возникающими вновь значениями (информацией). Все остальные сред­ства общения, как бы они ни были значимы, являются производными от акустического естественного языка (даже если они представляют собой относительно само

¹ Л. Н. Толстой. Собр. соч. в двенадцати томах, т. 1 М «Художественная лит-ра», 1972, стр. 266.

стоятельные системы), либо дополняют его ¹.

Большую и все возрастающую роль в общении людей играют искусственные знаки и знаковые системы. Число их растет при одновременно протекающем, процессе их унификации. Сюда относятся различного рода коды, употребляемые в связи, письмо, научные символы, систе­мы военной и транспортной сигнализации, знаки улич­ного движения и т. д. Все эти знаки и знаковые системы возможны только как надстройка над языком слов, они дополняют его, совершенствуя социальную коммуника­цию. Всем известна, к примеру, прогрессивная роль пись­ма в оптимизации человеческого общения. Проблема искусственных знаковых средств безусловно заслужива­ет специального обстоятельного исследования.

Особо следует сказать о сопутствующих языку естественных знаковых средствах, роль которых иногда незаслуженно принижается, хотя они выполняют в процессе живого общения очень важные функции. Отрыв языка слов от других коммуникативных средств, преувеличение роли языка как средства общения, встречающееся в лингвистической литературе, представ­ляется не совсем верным. Речь в чистом виде почти не употребляется в непосредственном живом общении лю­дей, она всегда выступает в сопровождении паралингвистических элементов и различных невербальных знаков, которые также национальны, как и сам язык. Это един­ство естественных коммуникативных систем является существенным свойствам общения людей.

В первую очередь следует выделить весьма важную для актуализации общения систему оптико-кинетических знаков, к которым относятся жесты, мимические знако­вые проявления и знаковые (ритуальные) движения тела (пантомима). За всей этой системой знаков предлагается закрепить термин «кинесика» или «кинесический язык» ².



¹ О характеристике человеческого языка как средства общения и его связи с другими системами знаков, используемых в обществе, см. подробнее: Вяч. В с. Ивано. Язык в сопоставлении с другими средствами передачи и хранения информации. «Доклады на конференции по обработке информации, машинному переводу и автоматическому чтению текста», вып. 7, М., 1961; В. М. Соковнин. Общение и его средства. Сб. «Сознание и общение». Фрунзе, 1968.

² См.: Вопросы оптимализации естественных коммуникативных систем. Под общей редакцией О. С. А х м а но в о й. Изд-во МГУ, 1971, стр. 39.

Этот язык вырабатывается в процессе общения членов социума и поддерживается, сложившейся культурной традицией. Представителями национальной общности он усваивается с детства параллельно с совладением звуко­вым естественным языком. В состав кинесического языка входит множество смысловых жестов (указания, согла­сия, несогласия, презрения, отвращения, приветствия, дружелюбия, поощрения, угрозы и т. д.) и жестовых и мимических эквивалентов речевым стереотипным выска­зываниям. Эти эквиваленты позволяют производить окказиональные и узуальные замены речевых высказы­ваний, которые в конкретном контексте некоторых коммуникативных ситуаций оказываются гораздо более эф­фективными. Нюансировку смыслового общения, осуще­ствляемую средствами кинесического языка, трудно пе­реоценить.

В связи с проблемой оптико-кинетического языка хо­телось бы отметить встречающееся расширительное тол­кование его, не соответствующее, на наш взгляд, истине. Так, О. С. Ахманова склонна включать в кинесический язык такие элементы поведения людей, как походка, одергивание одежды, степень энергичности жестикуля­ции¹. Перечисленные элементы безусловно своеобразны у разных народов и культур. Однако нужно отметить, что они не применяются для коммуникации и выражают, чисто бессознательно, стереотипы функционального по­ведения некоммуникативной природы (трудовые дейст­вия, биологические факторы поведения и т. п.). Эти сто­роны поведения личности могут содержать информацию и служат очень часто опознавательными признаками, как показал А. А. Бодалев в работе «Восприятие чело­века человеком», но они не используются для направленной передачи сообщений, и, следовательно, их непра­вильно было бы называть языком.- Но возможность ис­пользования их в качестве элементов кинесики имеется всегда, ибо они, как признаки, несущие информацию, мо­гут быть осознаны, и поставлены на службу коммуни­кации. Так оно и происходит у некоторых народов. Н. Н, Миклухо-Маклай описал отношение папуасов к женской походке, которое было у них совершенно сознательным. Девочек с детства учили такой походке, кото-


См.: Вопросы оптимализации естественных коммуникативных систем, стр. 40, 44–45.


рая состояла в особом движении бедер, и, по мнению представителей этих племен, должна была говорить о женственности ее носительниц. Чем искуснее владела женщина такой походкой, тем больше она ценилась в ка­честве невесты и жены¹. Здесь проявляется возможность использования походки в качестве коммуникативного знака.

Другой важной коммуникативной системой, допол­няющей речь, является система паралингвистических элементов, как принадлежащих речи, так и функциони­рующих относительно самостоятельно (экстралингвисти­ческих). По Дж. Трегеру², к паралингвистическим эле­ментам следует относить: качество голоса, диапазон тона, резонанс, темп речи, смех, плач, вздохи, зевоту, энер­гичность речи, речевые паузы, остановки, паразитирую­щие звуки (вроде «гм», «кх» и т. п.). Влияние паралингвистических элементов на процесс общения бесспорно. Понятно, что каждый человек использует паралингвистические средства не только стихийно (бессознательно), но и избирательно. Так, он может с большой оптималь­ностью воспользоваться такими паралингвистическими кодами, как плач, смех или речевая пауза. Замечено, что такие, почти неосознаваемые в процессе общения, эле­менты, как вздохи, кряхтенье, паразитирующие звуки, усиливаются в одних ситуациях и совершенно исчезают в других; но они могут также использоваться и вполне сознательно, для подчеркивания смысла, вкладываемого в сообщение, или для более эффективного влияния в конкретном коммуникативном акте. Паралингвистические проблемы коммуникации далеко не так абстрактны, как может показаться. Паралингвистические исследова­ния имеют вполне практическое значение, так как про­цесс реально существующего общения людей никогда не обходится без паралингвистических средств и учет их в практике общения зачастую абсолютно необходим.

Вообще говоря, изучение проблемы паралингвистического и кинесического кода показывает, насколько слож­но знаковое поведение человека. Речевые влияния для человека являются, безусловно, важнейшими, но нельзя

¹ Н. Н. Миклухо-Маклай. Соч., т. 3, М.—Л., 1951, стр. 43.

² G. L. Trager. Paralanguage: first apporoximation, «Studies in linguistics», 1958, p. 13

забывать, что речь становится по-настоящему актуализованным средством общения только в контексте всех других естественных и искусственных коммуникативных систем¹. Во всяком случае, психология общения и факты взаимопонимания трудно объяснимы без привлечения к анализу выработанных в данной общности кинесических и паралингвистических коммуникативных знаков.

Для процесса общения подчас существенное значе­ние приобретают даже такие параметры коммуникатив­ных ситуаций как пространство и время. Эдуард Т. Холл назвал эти смысловые компоненты коммуникативных си­туаций «безмолвным языком»². Примером использования безмолвного языка может служить принятая в данной общности точность прихода на условленную встречу. У одних народов опоздание воспринимается как знак неуважения или даже презрения (европейские народы), у других же приход точно вовремя расценивается как отсутствие самолюбия или подобострастность. «Безмолв­ный язык» укладывается в зависимости от культурных и нравственных традиций того или иного народа и со­циальной группы, его можно рассматривать как состав­ную часть «языка этикета». Невладение «безмолвным языком» отрицательно сказывается на установлении оп­тимальных коммуникативных контактов и может даже привести к конфликтности общения. Для дипломатов, на­пример, знание этого «языка» абсолютно необходимо.

Наконец, в общении могут иметь большое значение отсутствие тех или иных принятых за норму речевых (как устных так и письменных) формул или искажение формы сообщения (отрицательный знак). В этом отно­шении показателен пример из дипломатической прак­тики, приводимый Ю. Я. Соловьевым. В начале XX сто­летия во взаимоотношениях между государствами имело значение то, какими нотами они обмениваются – подписанными официальным представителем государства (ми­нистром иностранных дел) или составленными от треть-

¹ Ср.: Ю. А. Сорокин. Соотношение речевого и неречевого
компонентов в психологическом воздействии. В сб. «Речевое воздействие (проблемы прикладной психолингвистики)». М., «Наука», 1972.

² Е. Т. H a l l. Our Silent Language. Science Digest, 1962, vol. 52, № 2; ср.: Th. J. Bruneau. Communicative silences: forms and fun­ctions.—«J. of-communication», Laurence, 1973, vol. 23.

его лица и не подписанными (вербальными). Нормаль­ные, ненатянутые отношения поддерживались подписан­ными нотами. В 1909 году Министерство иностранных дел России стало осуществлять сношения с австро-вен­герским посольством в Петербурге вербальными нотами. Это отклонение от принятой формы дипломатического общения являлось знаком натянутости отношений меж­ду двумя государствами¹.

Итак, можно сказать, что естественные коммуника­тивные знаковые системы человека образуют достаточно сложную иерархию, но это иерархия взаимозависи­мости и единства (структурная иерархия).