Литература по проблеме общения приложение

Вид материала

Литература

Содержание Влияние нормативности на

Подобный материал:

• Задачи: изучить литературу по данной проблеме; выявить стили педагогического общения;, 454.44kb.
• Приложение к Программе, 296.44kb.
• Максимук Валентина Михайловна // литература, 54.18kb.
• Цель: определить понятие общения, функции, виды общения, условия эффективного общения,, 74.97kb.
• Н. Г. Чернышевского Е. В. Акулова Жанры немецкого повседневного общения Учебное пособие, 1230.05kb.
• Рабочая программа по культуре общения, 75.21kb.
• Литература. Химическая зависимость, 682.59kb.
• Вопросы к экзамену по курсу «Психология общения», 25.38kb.
• Правила внутреннего трудового распорядка Приложение, 3806.48kb.
• Реферат по предмету «Деловое общение» по теме «Техники общения, их характеристика,, 360.36kb.

Нормативное

документированное общение


Особенностью нормативного общения в институциональных сферах со времен возникновения классового общества является широкое использование документа как своеобразного коммуникативного средства. В совре­менном обществе нормативное общение, и прежде всего в области отношений юридических лиц (граждан, орга­низаций и т. д.), включает в себя документированные элементы в качестве обязательного фактора. Как спра­ведливо отметил Г. Г. Воробьев, в настоящее время каждый социально значимый фа1кт «обрастает одеждой из документов»². Действительно, осуществление норма­тивной коммуникации зачастую невозможно без фикса­ции в предписанной обществом (государством, организа­цией) документированной знаковой форме информации о событиях, фактах, отношениях.

Документированные формы общения порождаются потребностями адекватной регуляции классовых отношений. Пространственное разделение и обособление ин­дивидов, имущественная дифференциация, товарный ры­нок, сложные политические связи между государствами, возникшие вместе с классовым обществом, потребовали долговременной и надежной знаковой фиксации сведе-


¹ Плутарх. Сравнительные жизнеописания, т. 1, М., 1961,

стр. 59–60.

² Г. Г. В о р о б ь е в. Проблемы документальной информации.—
«Кибернетика и документалистика». М., «Наука», 1966, стр. 17.

107


ний о состоявшихся или протекающих отношениях, закрепления самих отношений.

Необходимость документированной коммуникации детерминируется в первую очередь также заложенным в классовых отношениях антагонистическим качеством, которое с неумолимостью закона порождает ложь, об­ман, психологическую контрсуггестию (Б. Ф. Поршнев), искажение отношений индивидов. Именно исходя из срастания классового общества с не только экономиче­скими, но и психологическими (антагонизмами, Монте­скье в свое время справедливо заметил, что ложь обвиня­емого или подозреваемого в преступлении не должна пре­следоваться законом, ибо она является при таких отно­шениях естествен н ы м средством самозащиты¹, Реальная возможность разорвать, исказить содержание отношения — одна из важных (причин возникновения до­кументированной коммуникации. Документ, представ­ляющий собой надежный долговременный знаковый текст (чаще всего письменный), выполняемый по уста­новленной (нормативной) форме и закрепляющий ин­формацию о существе отношений индивидов, становит­ся средством продуктивного, то есть приводящего к реа­лизации этих отношений, социального общения.

Документ можно рассматривать как форму социаль­ной памяти, экстраполированной вовне, в социальное про­странство и время, и пребывающей в них в не подвер­женном субъективным влияниям виде (последнему слу­жит, в частности, изготовление 'копий документа, двой­ные записи и т. д., выполняющие роль контроля за (под­линностью содержания документа). При регуляции социально значимых отношений общество опирается в первую очередь на свидетельства именно этой памяти (ср. дипломатические отношения, исковое судебное про­изводство)⁴.

Документ выполняет роль регулятора общественных отношений тогда, когда он выступает в качестве сред­ства общения индивидов, особого рода коммуникатив­ного знака. Он становится одним из тех норматив­ных средств, без которых реализующая и регули­рующая функция общения в классовом обществе невоз-

¹ Ш. Монтескье. Избранные произведения. М., Госполитиз-дат, 1955, стр. 234.

можна. Официальные заявления, иски, акты гражданского состояния, договоры, деловые письма, дип­ломатические документы и т. д., выполняемые то строго установленным формам, направляют коммуникативные поступки индивидов по выгодному правящим классам пути, делают их поведение регулируемым.

Серьезна роль документа, если рассматривать его в контексте аномалий социальной активности индивидов. В рамках общественного существования личность, на­правляя усилия на удовлетворение своих нужд, по необходимости должна учитывать интересы, требования и поступки других личностей. В сложной и противоречи­вой системе общественных отношений это не всегда удается, активность личности может приобретать формы крайне эгоистические, или даже угрожающие стабильности социума (преступления). Возникают конфликты, нуждающиеся в регуляции. Одной из форм регуляции активности личности в конфликтных социальных ситуа­циях является документирование коммуникативных дей­ствий индивидов. Документу придаются функции доз­воленной обществом агрессии и защиты, подконтроль­ной высшему арбитру — государству. К примеру, гражданин, чье имущественное право нарушено, может избрать по меньшей мере три стратегии поведения, каж­дая из которых в принципе вполне реализуема. Он мо­жет отказаться от активной защиты. Самое большее, чем в таких случаях заканчивается дело, это жалобами знакомым. Разумеется, если только само общество в ли­це соответствующих органов (прокурор, суд) не высту­пит в защиту нарушенного права по собственной ини­циативе (инициатива в данном случае тоже регламенти­рована!). Возможна диаметрально противоположная стратегия. Потерпевший может проявить недозволенную агрессию и перейти к самоуправству. Тогда он сам мо­жет стать объектом преследования. Наконец, имеется третий путь защиты, можно сказать, оптимальный. Это путь общения с компетентными органами по поводу сво­его права. Общество предоставляет гражданам норма­тивные способы защиты своих прав, которые хотя и не всегда достаточны» чтобы добиться удовлетворения (осо­бенно в эксплуататорском обществе), все–таки отлича­ются большей действенностью, так как рекоменду­ются и поддерживаются государством. Эти способы, как правило, связаны с документом, позволяющим четко и надежно фиксировать линию поведения всех участву­ющих в отношении лиц.

Можно сделать заключение, что документ является нормативным средством реализации социальной актив­ности индивидов и регуляции конфликтных отноше­ний. Индивид, принимая решение при возникающих кон­фликтах, в первую очередь должен учитывать возмож­ность именно нормативного пути, как наиболее эффек­тивного в условиях организованного социума. Без доку­мента такой путь был бы, по-видимому, невозможен, или, во всяком случае, весьма затруднителен: он откры­вал бы дорогу произволу и субъективизму¹.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что деловой документ (в различных его формах) является особым социально-п р о д у к т и в н ы м знаком, позволяю­щим оптимизировать содержательную коммуникацию между людьми и тем самым реализовать господствую­щие общественные отношения. Обязательность и соци­альная значимость документа делают его самого своеоб­разным общественным отношением.

^ Влияние нормативности на

внутреннее общение и на знаковые средства


Может показаться, что от нормативности и стандартизации общения у личности есть лишь одно убежище — ее внутренний мир. Но это кажущееся представление о свободе, так как и на внутреннее общение (интракоммуникация) в большой мере распространяются законо­мерности внешнего, межличностного общения. Внут­реннее общение², включающее процесс самоанализа, внутреннего диалога, разрешения конфликтов и раз­вертывания коммуникативных ситуаций «про себя», «проигрывания» ролей, раздвоения личности и т. д., яв-

¹ Область конфликтной документированной коммуникации по­рождает особую общественную психологию, в недрах которой нахо­дят существование такие явления, как волокита, «страх присутственных мест», хорошо описанный в художественной литературе, психология чрезмерного «почтения» к бумаге («слова к делу не пришьешь», «дать ход бумаге» и т. п.), состояния психологической напряженности (из-за ответственности) при решении «документиро­ванных» дел.

² «Человек и наедине с собой сохраняет функции общения». – Л. С. Выготский. Развитиие высших психических функций, стр. 198.

ляется имманентной характеристикой личности (его следовало бы, на наш взгляд, включить в структуру личности)¹. Но эта имманентность не означает асоци­альность. Конечно, абсолютное экстраполирование зако­нов интерсубъективного общения на интракоммуникацию было бы ошибочным. Уже внутренняя речь, как пока­зал своими исследованиями А. Н. Соколов, не является точной копией внешней речи, ее отличает ««крайняя ситуативность», обобщенность и вытекающая из них словесная фрагментарность»,² сокращенность и лаконизм³. Можно отметить и такие особенности внутреннего об­щения, как его интимность, тенденцию к замыканию в себе (И. С. Кон), моделирование внешнего общения, аналитическую тренировку. Предметом интракоммуникации могут быть такие отношения и ценности, которые абсолютно запрещены для межличностного общения (святой Августин обсуждал «про себя» вопросы для като­лического священника заведомо еретические⁴). И все-таки автономия внутреннего общения находится под конт­ролем социальных форм общения. Даже такой каза­лось бы всецело внутренний процесс, как логическое доказательство, всегда социален—это показал Л Фейер­бах — и протекает как доказательство «для других», с ориентацией на слушателя⁵. Не останавливаясь на вопросе о соотношении внутреннего и внешнего обще­ния, отметим здесь то важное обстоятельство, что со­циальная регламентация общения имеет тенденцию к распространению и на интракоммуникацию, к созданию правил, которые подчиняют мышление личности систе­ме господствующей идеологии.

Особенно значительным было влияние нормативного межличностного общения на интракоммуникацию в эпо­ху господства религиозной идеологии. Задачей любой религии является полное подчинение сознания человека догматам веры. С этой целью используются разцообраз-

¹ Ср.: А. Н. Шогам. Проблема сознания и психологическая модель личности. Сб. «Проблемы сознания (материалы симпозиу­ма)». М., 1966, стр. 202—207.

² А. Н. Соколов. Внутренняя речь и мышление, стр. 55.

³ Там же, стр. 100.

⁴ Б. Д а н э м. Герои и еретики. М., 1967, стр. 166–171.

⁵ Л. Фейербах. Избранные философские произведения, т. 1, стр. 64–74.

ные средства, и немалое значение среди них отводилось регламентации внутреннего общения. Конфуцианство исходило из той предпосылки, что внешние проявления чувств соответствуют внутреннему интеллектуальному состоянию человека, и в соответствии с этим строило тотально регламентированную систему общения, контро­лировавшую малейшие внешние выражения эмоций и чувств чуть ли не в любой возможной ситуации¹. По­этому в конфуцианстве преобладал рационалистический элемент. Буддизм (хинаяна) шел по другому пути, пы­тался влиять на внутреннее общение непосредственно и изобретал для этого мистические интракоммуникативные формы. Так, отключение от внешней среды, уход во внутренний психический мир, медитация, нирванна объяв­лялись в этой религии основными путями, ведущими к достижению священных истин. При этом определялась тема внутреннего диалога и созерцания: всяческое подавление страстей, волнений, сосредоточение на позна­нии божественных истин, погружение в нирванну².

Неизменно приветствовалось внимание к внутрен­ним психическим процессам, уход от проблем социаль­ного мира также в христианстве и исламе³. «Отделение человека от чувственного внешнего мира, насильствен­ное погружение его в его абстрактный внутренний мир» является одной из христианских доктрин, «согласно кото­рой полное осуществление этого отделения, чистое изо­лирование человека от мира и сосредоточение eго на его спиритуалистическом «я» есть само благо» ⁴. Католи­ческая церковь распространяла свое влияние на созна­ние личности, создав такую форму интракоммуникации, как личное общение с богом. Всемогущий и Вездесущий Бог становился субъектом внутреннего диалога, подчи­нял себе волю верующего. Для религиозной актуализа­ции внутреннего общения с богом стали применяться та­кие изобретенные церковью коммуникативные формы, как индивидуальная молитва, исповедь, покаяние и др. со стандартными речевыми формулами. В многовековой религиозной практике всех мировых религий происходил

¹ Л. С. Васильев. Указ. работа, стр. 10l.

² С. Р а д х а к р и ш н а н. Индийская философия, т. 1, М., 1956.

³ Ср.: Ш. Монтескье. О духе законов, стр. 536.

⁴ К. М а р к с и Ф. Э hг е л ь с. Соч., т. 2, стр. 196.

отбор таких коммуникативных форм, которые ставили под контроль контрсуггестивные факторы сознания и способствовали проникновению в него тертуллианового иррационального принципа «credо, quia absurdum».

Нормативность общения существенным образом влияет и на использование коммуникативных знаков. Прежде всего это влияние сказывается на применении качеств средства общения естественного языка слов. Так, классовое расслоение общества приводит к сущест­вованию в рамках единого национального языка различ­ных подсистем, обслуживающих различные классы и прослойки. П. Лафарг отмечал, что обособление фран­цузских дворян выражалось кроме всего прочего в вы­работке особого аристократического языка, который «точно стеной отгородил их от других классов»¹.

Большое влияние на выбор языковых средств оказы­вает предмет и цель² общения. В зависимости от поставленной цели и коммуникативных условий человек выбирает для воздействия на партнера по общению те или варианты, уровни, стили языка. Общаясь с различными категориями лиц по поводу различных предметов, и преследуя различные коммуникативные цели, он пере­ходит от одного диалектического слоя к другому³ (диглоссия по Ч. Фергюсону), от чистых литературных языковых норм к жаргонизмам, меняет речевые стили.

Проводя стратификацию коммуникативных ситуаций, влияющих на выбор языкового средства, можно выделить такие ситуации, как деловое совещание, научная дискуссия, официальная переписка, личная переписка, разговор с друзьями или в кругу семьи, беседы с ребенком и т, д. Язык деловых институциональных коммуникативных ситуаций характеризуется нейтральностью, речевыми стереотипами и штампами, использованием литеpaтурных норм, тогда как речь в свободном неинституциональном общении насыщена диалектизмам, применением слов субъективной эмоциональной оценки, максимально

¹ П. Лафарг. Литературно-критические статьи, стр. 61

² Под целью общения мы понимаем намечаемый коммуникантом
желаемый результат психологического воздействия на других участ–
ников коммуникативного акта.

³ См.: В. М. Жирмунский. Проблема социальной дифференциации языка. Сб. «Язык и общество». М.: 1968, стр. 32.

дополняется паралингвистическими элементами. Гамперц хорошо проиллюстрировал эту особенность магнитофонными записями речевого общения жителей одного из северо-норвежских поселков. В тех случаях, когда разговор шел на местные бытовые темы, о спорте и т. п., они применяли в речи лишь диалектные формы языка. Когда же беседа заходила о более абстрактных термах, коммуниканты начинали использовать литера­турные нормы.

Нормативность общения оказывает влияние не только на вариантность использования естественного языка, но и на применение искусственных языков и знаков. В истории, общества многие искусственные языки изобретались в качестве нормативного средства общения обособившихся общностей. К ним следует отнести прежде всего мужские и женские языки первобытных общин, кастовые и профессиональные языки, а также языки тайных сообществ и организаций.

Регламентация общения вызывает к жизни также множество самых разнообразных знаков и символов, выполняющих социально-стратификаторскую функцию, отличающих людей по их социальному положению (знаки дворянства, духовенства, каст, татуировки поли­незийцев, знаки инициации и т. д.), роду занятий (форменная одежда почтальона, лесничего), званию (звезды на погонах, в петлицах и т. п.), заслугам (ордена, знаки лауреатов и т. п.), принадлежности к союзам, партиям, организациям (значки, нашивки, символы и т. п.). Ха­рактерным примером таких знаков являлась китайская социально-коммуникативная символика. Функционирование социальных нормативных знаков исторически ограничено временем существования нормативных отноше­ний; регламентацию которых они призваны обслуживать. Специфическим нормативным средством общения являются коммуникативные речевые формулы, роль которых в регуляции поведения людей почти не изучалась. Мы имеем в виду формулы приветствий, обращений, заклинаний, молитв, проклятий, призывов, лозунгов, заявлений и т. д. и т. п. Формулы эти могут быть са­мыми различными по содержанию и выполняемой функции. Общим для всех них является лаконичная, как

1 См.: Д. Д. Швейцер. Вопросы социологии языка в современной. американской лингвистике, стр. 57.


правило, экспрессивная стандартная формулировка, ли­бо требующая совершения определенных поступков, ли­бо ставящая произнесшее ее лицо в заданное системой общения данного коллектива положение по отношению к другим лицам. Примеров можно привести множество. Так, у древних римлян решение о том, оставлять или нет всадника на службе, выражалось в формулах «tradnc eguurn» («веди коня дальше» – для всадника, оставлен­ного на службе) и «vende eguum» («продай коня» –для увольняемого). Особый церемониал с речевыми форму­лами полагался при заключении брака. У порога своего дома жених спрашивал невесту, как ее имя, она при согласии отвечала «Ubi tu Gaius, ege Gaia» (раз ты – Гай, то я – Гая). Широко известны формулы политиче­ских призывов и лозунгов. Присяги, клятвы и т. д. так­же строятся по стандартному формулярному типу.

В речевых формулах, по-видимому, с особой подчёркнутостью проявляется интеракционная функция речи, её свойство служить средством регуляции поведения людей. Для ранних ступеней общественного развития форму­лярный тип речи был, как свидетельствует о том этно­графический материал, очень распространенным. Но и общение современного человека включает немало фор­мул самого различного характера. Некоторые из них можно отнести к атавизмам (заговоры, проклятья, рели­гиозные заклинания и т. п.), другие выполняют реаль­ные социализаторские функции, например, формулы приветствий, политические лозунги, реклама. Изучение формулярного вида речи и ее психологического влияния может иметь, на наш взгляд, немаловажное значение в идеологической работе, в деятельности кино, телевидения и радио.

Коммуникативные формулы лаконичны и экспрессив­ны. Особенно хорошо это видно на примере формул массовой коммуникации (призывы, лозунги, восклица­ния). Зачастую речевая формула включена в довольно сложный ритуал. Достаточно отметить ритуал привет­ствий у древних народов, отличавшийся тщательностью отработки всех элементов, в том числе и речевых. В древней Индии даже сочли нужным закрепить его в ко­дексе: «Будь долголетен, дорогой!» – так при привет­ствии должно быть сказано брахману, а в конце (его) имени должна быть произнесена гласная «а», а предшествующая гласная должна быть продлена»¹. У зулу­сов, войдя в хижину, гость сидит некоторое время в пол­ном молчании «молчат и хозяева, почтительно погляды­вая на пришельца. Через минуту они приветствуют его, произнося «саку – бона!» (Sa–ku–Bona) — «мы тебя увидели и довольны!» Иногда вместо частицы Sa упот­ребляется Si–уа, тогда приветствие выглядит так «Si–уа–ku–Bona!»– «мы тебя видим!.. ». На это посетитель отвечает: «Нги–бона–вена!» (Nqi–Bona–wena) – «я тебя вижу!»². Приветствия современного человека сво­дятся, как правило, к кратким речевым формулам, ритуал их упрощен до предела.

Лаконизм – важнейшая особенность коммуникатив­ных формул, но он не распространяется на те из них, которые выполняют магическую функцию единения кол­лектива. Так, магические религиозные и мифологические формулы первобытных народов зачастую длинны, а иногда даже и непонятны (с точки зрения семантики). Мы уже упоминали о песнях австралийцев на обрядах корробори и о заклинаниях северо-американскйх индей­цев, которые воспроизводились по памяти, хотя содер­жание их было неизвестно (см. стр. 62). Г. Неверман, наблюдавший подобные явления у племен внутренних областей Новой Гвинеи, отмечает, что воспроизведение текста «должно быть очень точным и добросовестным, ибо малейший пропуск или искажение текста могут, со­гласно миропониманию этих племен, привести к тому, что в мире появятся изъяны и неполадки»³. С исчезно­вением религиозного, и магического мировоззрений фак­ты подобного рода исчезают из общения человека. Однако это не означает, что исчезает формулярный тип речи. Коммуникативные речевые формулы, как мы уже отметили, присутствуют в общении от приветствий до сферы политики и идеологии. На наш взгляд, такое рас­пространение речевых формул не случайно. Формулы можно рассматривать как своеобразные социальные эв­ристики, если понимать под «эвристикой вообще любой способ сокращения поиска решения, способ сокра­щения перебора вероятных вариантов, сокращения

¹ Законы Ману, стр. 42.

² А. Т. Брайан т. Указ. работа, стр. 139.

³ Сыны Дехевая, стр. 31

выбора»¹. К числу эвристик принадлежит, как нам ду­мается, не только способ использовать слова семанти­чески правильно, но и способ правильной прагматики высказываний, выбор того или иного высказывания, оптимального в данном социальном контексте. В этом смысле коммуникативная формула заключает в себе мо­дель рекомендованного обществом речевого влияния в инвариантных коммуникативных ситуациях и провоци­руемого ею социального поступка. Это хорошо иллюстри­рует применение судебных и политических формул в древнем Риме. Пожалуй, в наиболее ярком виде эта эв­ристическая функция формулы проявляется в формуле самоубийства, применяемой у чукчей. Добровольная смерть была у них обычным явлением, соответствовав­шим их представлениям о загробной жизни как рае для ушедших туда по своей воле. Человек, по каким либо мотивам пожелавший умереть, произносил формулу «Давайте биться» или «Теперь я стал для тебя диким оленем». После произнесения формулы отказ от намере­ния был невозможен, следовали приготовления к само­убийству и особый ритуал самоубийства².

В нормативной ситуации с возможным применением формулы индивидуальный выбор поведения не запрещен, но он как бы заранее проделан за индивида, опробован и рекомендуется социумом. Формула подсказывает вы­бор, а если она произнесена, то это означает принятие обязательств по выполнению моделируемого ею поступ­ка. Формула и помогает сделать выбор, и направляет поведение индивида после ее произнесения. Продуциро­вание формулы и реакция на нее представляют собой своеобразный ритуал, регулирующий поведение людей в повторяющихся либо значимых в социальном смысле ситуациях (судебный процесс, митинг, конфликт и т. д.).