Geum.ru

Н. А. Потапушкин фразеологические единицы русского языка в лингвокультурологическом аспекте учебное пособие

Вид материалаУчебное пособие
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   14
Ариаднина нить (нить ариадны) – «книжн. Мысль, способ и т.п., помогающие разобраться в сложной обстановке, выйти из затруднительного положения». Испанский el hilo de Ariadna. В основе этого фразеологизма лежит греческий миф об Афинском герое Тезее (Тесее), убившем Минотавра. По требованию критского царя Миноса афиняне обязаны были каждый год отправлять на Крит семь юношей и семь девушек на съедение получеловеку-полубыку Минотавру, обитавшему в лабиринте, из которого никто не мог выйти. Дочь критского царя Ариадна дала Тезею острый меч и клубок ниток. Входя в лабиринт, Тезей привязал у входа конец нитки. После убийства Минотавра Тезей с помощью нити вышел из лабиринта и вывел спасенных юношей и девушек (см. об этом: Бирих, Мокиенко, Степанова 1998, 403). Современные русские люди могут и не знать этимологических подробностей этого фразеологизма, но в коллективной культурной памяти живёт образ ариадниной нити как чего-то такого, что помогает разобраться в сложной обстановке, в многообразии различных явлений (см. предикативно-характеризующее употребление этого образа Жорж Санд: «Классификация – это нить Ариадны в бесконечном лабиринте природы»).

Каинова печать – «книжн. Отпечаток, след, внешние признаки преступности». Испанский язык sello de Caín. Этот фразеологизм восходит к библейскому мифу: «в книге Бытия читаем, что Каину после убийства своего брата Авеля было запрещено общаться с людьми; он стал изгнанником и скитальцем. Боясь, что отныне всякий встречный может убить его, Каин попросил у Господа защиты. Господь сделал Каину «знамение», чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. Поскольку все население Земли состояло тогда из Каина и его родителей, Каин боялся, как считает Фрэзер (1993), духа убитого» (Маслова 1997, 89-90). Употребление этого фразеологизма обусловлено знанием мифа, лежащего в его основе.

Мифологическое происхождение имеют многочисленные фразеологизмы, связанные с землёй. «Представление о земле менялось на протяжение веков. В сознании древних славян земля – живое существо, травы и лес – ее волосы, скалы и камни – ее кости, реки и моря – ее кровь, а суша – тело» (Маслова 1997, 95). Вокруг земли развивался полисимволизм, отразившийся в современных фразеологизмах русского языка. С одной стороны, земля – символ смерти, что показывается во фразеологизмах уйти в землю – «умереть», отдать земле – «похоронить», кормить землю – «быть похороненным и лежать в земле», стереть с лица земли – «разгромить, полностью уничтожить», сквозь землю провалиться – «бесследно исчезнуть», сравнять с землей – «полностью уничтожить что-л.», ложиться в землю – «умиреть» и т.п. С другой стороны, в сознании русских живёт мифологема «земля-мать-прародительница». В.В. Евсиков пишет: «Главное свойство земли, имевшее в глазах древнего человека первостепенное значение, - это плодородие… Появление из мертвой почвы живых ростков казалось загадкой, тайной, чем-то сверхестественным». Именно эта мифологема лежит в основе позитивного значения фразеологизмов Земля обетованная – «место, где царит довольство, изобилие, счастье, куда кто-либо стремится попасть». Фразеологизм имеет мифологическое происхождение, объясняется библейским выражением, означавшим «обещанная земля» (Палестина), куда Бог, выполняя своё обещание, привёл евреев из Египта, где они томились в плену. Бог обещал Моисею, что приведет людей «в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед». Обетованный, т.е. обещанной, эта земля названа в Послании апостола Павла. Возможно, далеко не все живущие сейчас русские люди знают точно этот миф, но в сознании людей имеется знание о «Земле обетованной» как о сказочной стране, где царит довольство и изобилие. См. также другие фразеологизмы, связанные с мифологемой «земля-мать-прародительница»: рай земной – «красивое место, доставляющее удовольствие, наслаждение»; этимологически восходит к значениям слова рай – «место, где души умерших ведут блаженное существование» и «сад, где по библейскому сказанию, жили Адам и Ева до грехопадения, после которого они были изгнаны из него».

Некоторые фразеологизмы в русском языке возникли на основе мифа, рисующего трихотомическую модель структуры космоса. Эта модель обусловливает и диапозон сферы концептуализации, представленной концептами «мир земной», «мир небесный» и «мир подземный» (см. Телия 1999, 20).

«Мир земной» представлен во фразеологизмах белый свет – «народно-поэтическое. Земля со всем существующим на ней; мир, вселеннная», света белого не взвидеть (не видеть) – «мучительно страдать от нестерпимой боли, болезни или горя». В этих фразеологизмах исходным значением было – «яркий дневной свет». Но уже в глубокой древности слово свет приобрело у славян и пространственное значение – «окружающий мир, вселенная». Позднее это значение получило и все сочетание белый свет. «Такому переосмыслению способствовало мифологическое противопоставление «этого» света, т.е. светлого, солнечного мира живых, «тому» свету – тёмному царству мертвых. В образовании оборота немалую роль сыграла и символика белого цвета в русском языке. Она была положительной. С точки зрения древнерусской эстетики, белое лицо, белые руки и белое тело являлись непременным условием человеческой красоты. В средние века белую одежду носили великие князья…» (Бирих, Мокиенко, Степанова 1998, 516). Символическая окрашенность белого цвета как положительного с древнейших времен противопоставляется черному цвету как отрицательному. Во фразеологизме света белого не видеть в какой-то мере еще сохраняется исходное значение «яркий дневной свет», хотя в целом фразеологизм имеет значение «мучительно страдать от нестерпимой боли, болезни или горя».

«Мир небесный» представлен во фразеологизме быть на седьмом небе – «испытывать большую радость, счастье, блаженство». Этимологически этот фразеологизм объясняется следующим образом: небесный свод, по описанию Аристотеля (384-322 до н.э.) в его сочинении «О небе», состоит из семи сфер. На седьмом небе, согласно Корану, находится рай, царство небесное. Мир небесный противопоставлялся миру земному, см. некоторые выражения в русском языке: как небо от земли (отличаться) – «о ком-либо или о чем-либо, очень сильно различающемся, совершенно не сходном друг с другом», небо и земля – «о ком-либо или о чем-либо, очень сильно различающемся, совершенно не сходном между собой». В этом фразеологизме отражается христианское представление о небе как идеале нравственной чистоты и о земле как вместилище грехов и пороков. Ср. такие выражения: превозносить до небес кого – «восхвалять кого-либо сверх меры», приземлить в переносном значении «сделать обыденным, житейским, чуждым возвышенных, духовных стремлений».

«Мир подземный» представлен во фразеологизмах провалиться в тартарары – «неизвестно куда пропасть; исчезнуть». Существительное тартарары – по происхождению является формой винительного (позже именительного) падежа множественного числа от Тартар «преисподняя, ад», заимствованного из греческого языка. По древнегреческой мифологии, Тартар представлял собой темную бездну, в которую после смерти переселялись грешники. В Тартар сбросил Зевс восставших против него титанов. Отсюда и пошло выражение провалится в тартары. Уйти в землю – «умереть», на том свете – «в загробном мире» (выражение образовано от оборота на оном свете, где оный – «тот» (Шанский, Зимин, Филиппов 1987, 136.

В русском языке наблюдается много фразеологизмов, в которых отражаются различные верования, обычаи, ритуалы и т.п. Приведем некоторые из них.

(Быть) вне себя – «(быть) в крайне раздраженном или возбужденном состоянии». Это выражение, вероятно, восточнославянское. Имеются близкие соответствия в других языках. Испанский язык estar fuera de sí. Восходит к древнейшим представлениям об оборотнях, которые могли сбрасывать с себя кожу и превращаться в волка или какое-либо другое животное. Ср. также из кожи вон лезть – «очень стараться, усердствовать», влезть в шкуру кого – «поставить себя в положение кого-либо» и др.

Гадать на кофейной гуще – «строить ни на чем не основанные предположения». В испанском adivinar el futuro por los posos del café. Фразеологизм восходит к гидромантии – гаданию с использованием жидкости, в данном случае – кофейной гущи. В этом фразеологизме ещё ощущается «живая» внутренняя форма. Ср. вилами на воде (по воде) писано – «о чем-либо маловероятном, сомнительном». Это выражение, по всей вероятности, собственно русское и восходит к одному из видов гадания с использованием воды. Слово вилы в этом фразеологизме имело значение «круги» (оно и сейчас известно в русских диалектах). Гадание заключалось в том, что в воду бросали камни и следили за образующимися кругами и их пересечениями и истолковывали их в плане предсказания судьбы и т.п.

После дождичка в четверг – «шутл. Неизвестно когда или никогда». См. испанский язык cuando las ranas críen pelos. В основе этого фразеологизма лежит ритуальный обычай обращения к богу грозы Перуну с молитвой о дожде. Днем Перуна был четверг. Поскольку молитвы о дожде, обращенные к Перуну, цели «не достигали», то и возник этот фразеологизм.

Черная кошка пробежала между кем-либо – «произошла ссора, размолвка». В основе этого общеславянского выражения лежит суеверное представление о том, что черная кошка, перебежавшая дорогу, приносит неприятность, несчастье.

Не будем больше увеличивать количество фактического материала. Уже из приведенного материала видно, что культурная коннотация фразеологизмов базируется на самых различных основаниях: мифах, суевериях, ритуалах, обычаях и т.п. В любом случае наблюдается связь фразеологизмов с тем или иным кодом культуры, обусловливающим способность носителей языка к культурной референции. Вместе со значением фразеологизмов носители языка усваивают и их культурный ореол, живущий в долгосрочной памяти носителей языка и передаваемый от поколения к поколению.

Важной проблемой в изучении культурной коннотации фразеологизмов является изыскание подходов к изучению национально-культурной специфики фразеологических единиц и тем самым – способов отражения этой специфики во фразеологических словарях.

Основными подходами к изучению национально-культурной специфики фразеологических единиц являются прежде всего следующие: 1) исследование безъэквивалентного слоя лексики, отстоявшегося в структуре фразеологических единиц; 2) этнофразеологические исследования, в которых главное – это выяснить тип культурного знания, т.е. то, что известно о культуре народа, отразившейся во внутренней форме и структуре фразеологизмов; 3) изучение метафорических оснований внутренних форм фразеологизмов; 4) изучение фреймов, фреймовой семантики; 5) изучение языковой картины мира, данной носителям языка в их языковом сознании (тут главное – это упорядочение структур сознания при ориентировании последнего на установившиеся национально-культурные эталоны в определенном языковом социуме (в нашем случае – русского). (См. о таких подходах: Ковшова 1996).

Раскроем кратко эти подходы:
  1. Исследование безъэквивалентного слоя лексики, отстоявшегося в структуре фразеологических единиц.

В самом деле, в структуре фразеологических единиц часто встречаются такие компоненты (слова), которым нет соответствия в других языках и которые тем самым создают индивидуально-национальный колорит русской фразеологии. Мы уже писали, что в структуре фразеологизмов могут быть компоненты, указывающие на этнографические реалии (лапоть в идиоме не лаптем щи хлебать, аршин в идиоме мерить на свой аршин), на исторические элементы (ижица в идиоме прописать ижицу – «проучить, наказать», ижица – название последней, 43-й, буквы церковно-славянской азбуки, по форме напоминавшей римскую цифру «пять». Прописать – тщательно выписать. В старой школе, когда учеников пороли, следы от порки были похожи на ижицу, что и послужило образным стимулом к образованию идиомы).

Приведём ещё примеры безъэквивалентной лексики, отстоявшейся в структуре фразеологических единиц.

Жить бобылем – «жить нелюдимо, без семьи». Слово-компонент бобыль является лакуной в других языках.

На кудыкину гору – «ответ на вопрос – куда ты идёшь? В составе этого фразеологизма наличествует слово кудыкина, являющееся лакуной в других языках. Фразеологизм на кудыкину гору является специфическим, самобытным русским фразеологизмом. Это собственно русское выражение. Возникло оно в речи охотников. Первоначально представляло собой ответ охотников, связанный с соображением табу. Вопрос куда? представлялся нежелательным, сулящим неуспех в охоте по причине созвучия данного слова со словами куд, куда («злой дух, черт»), кудесить («колдовать) и т.п. Кудыкина от кудыка, в последнем слове как бы сливаются два слова: кудыка – тот, кто кудыкает (спрашивает куда? просторечное куды?) и кудыка – черт (ср: чертяка). Компонент гора связан с тем или иным топонимом (ср., например, возвышенность на востоке Московской области под названием Кудыкина гора), так как определенные горы могли считаться в народе сборищем нечистой силы (ср. легенды о Лысой горе). Вариант ответа на вопрос куда (просторечное куды) – на Кудыкало, куда тебя лихо кликало.

Ставить рогатки кому, чем – «мешать кому-либо, чинить препятствия».

В испанском poner trabas a alguien. В этом фразеологизме наличествует компонент рогатки, придающий ему национально-самобытный характер. Рогатка – имеет историческое значение «подъёмная решётка в городских воротах; застава; преграда в виде решетки в начале улицы в ночное время». Такими решётками пользовались в старой Москве в XYII в.

2) Этнофразеологические исследования. Как мы уже говорили, здесь главное – это выяснить тип культурного знания, т.е. то, что известно о культуре народа, отразившейся во внутренней форме и структуре фразеологизмов.

Этнофразеологические исследования – это исследование фразеологических единиц в этнолингвистическом аспекте. Этнолингвистику можно трактовать очень широко (см. различные трактовки в: Лингвистический энциклопедический словарь 1990, 597-598). Для нашей работы в этнолингвистике ценно то, что она изучает «язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка» (Лингвистический энциклопедический словарь 1990, 597), а также то, что она исследует в языке отражение «культурных, народно-психологических и мифологических представлений и «переживаний» в их диахроническом движении, дающем богатейший материал для сопоставления культур» разных этносов (Толстой 1995, 27). В этом смысле этнолингвистика выступает как фундамент для лингвокультурологии: в языке хранятся «следы культуры» прошлого, к которому обращено этнолингвистика по характеру своих целей и задач. «Следы культуры» во фразеологических единицах чаще запечатлеваются в их внутренней форме, лежащей в основе образной мотивации значений фразеологизмов. Это играет большую роль в культурном освоении мира определенным этносом (в нашем случае – русским), в становлении культурного самосознания как отдельной личности, так и всего языкового сообщества.

Приведем примеры фразеологических единиц, в структуре и внутренней форме которых так или иначе отразились этнические факты русского народа, свидетельствующие о его культуре.

Вить верёвки – «полностью подчинять кого-либо своей воле, вынуждать поступать по своему желания. Говорится, когда хотят подчеркнуть, что один человек злоупотребляет своим влиянием на другого». Испанский язык manejar a alguien como un títere. Верёвка занимала большое место в традиционном крестьянском быту. Верёвки вили из льняных нитей или из пеньки (волокна, получаемого из растения конопли). Мягкое волокно легко поддавалось скручиванию, и верёвка получалась такой , какой хотели её сделать. Это и явилось образным стимулом для переносного значения фразеологизма.

Несолоно хлебавши (уйти) – “прост., шутл. Не достигнув цели, не получив удовлетворения”. Это исконное выражение, связанное очевидно, с бережным отношением к соли на Руси. Угощая, солили пищу тем гостям, которых уважали или старались задобрить. Тем людям, которыми пренебрегали, подавали пресную пищу. Испанский irse con las manos vacías.

Пуд соли съесть с кем-либо – “очень хорошо знать кого-либо”. См. испанский язык pasar mucho juntos. Объясняется очевидным фактом: чтобы съесть большое количество соли с кем-либо, нужно длительное время быть, проживать вместе с ним. С солью вообще в русском народе связано много поверий и суеверий. Например, соль просыпать – быть ссоре; во избежание этого нужно или рассмеяться, или дать себя ударить по лбу, или посыпать голову рассыпанной солью. Ещё: если кушанье пересолено, значит, стряпуха в кого-то влюблена.

Семь пятниц на неделе (на дню семь пятниц) у кого-либо – «шутл. О том, кто часто меняет свои решения, мнения». Это собственно русское выражение. Оно связано с тем, что в пятницу, которая была свободным от работы днём, в базарный день устраивались всякие сделки (прежде всего торговые), заключались они обычно в присутствии свидетелей, нанимаемых за определенную плату. Если нужно было расторгнуть договор, зарегистрировать его выполнение и т.п., то это делалось опять-таки в пятницу в присутствии тех же свидетелей. Свидетели, желая получить выгоду, часто торопили события, не дожидаясь пятницы, что и послужило образным стимулом к образованию этого фразеологизма.

Лезть на рожон – «предпринимать что-либо заведомо рискованное». Испанский meterse en la boca del lobo. Фразеологизм связан с практикой охоты на медведя. Рожон употреблялся при охоте на медведя. Разъяренный зверь лез на выставленный охотником рожон – широкий нож, заточенный с обеих сторон, на длинной палке с перекладиной под лезвием, за которую медведь сам хватался. Это и послужило образным основанием для образования фразелогизма.

Закрывать/закрыть лавочку – «прост., неодобр. Прекращать какую-либо деятельность, дело». Это собственно русское выражение. Оно связано с русским торговым бытом. Лавочки мелких торговцев выходили на улицу витриной. Когда кончалась дневная торговля, хозяин закрывал лавочку в буквальном смыле слова – сдвигал ставни витрин. Фразеологизм образовался, таким образом, путем переосмысления свободного словосочетания.

Ни копейки за душой у кого-либо – «совсем нет денег у кого-либо». В этом фразеологизме компонент копейка означает самую мелкую денежную единицу, отсюда её переносное обозначение безденежья. А слово душа в выражении – углубление между ключицами на шее, где по народным представлениям, помещалась душа человека. Здесь же, на груди, «за душой», в старину хранили деньги.

Ударить по рукам – «заключить сделку». В испанском языке hacer un trato. В буквальном смысле ударяют по рукам, обмениваясь рукопожатием, при крупной купле-продаже и при другой подобной сделке. Этим жестом стороны высказывают обоюдное согласие купить или продать и т.п. Это выражение связано также с обрядом сватовства на Руси, который обычно завершался «рукобитьём»: отцы жениха и невесты ударяли ладонями, тем самым закрепляя согласие на брак. Обычай «рукобитья» восходит к древней символике «отдавания руки» второй договаривающейся стороне как гарантии безопасности и мира.

Дышать на ладан – «о худом, слабом, болезненном человеке, которому недолго осталось жить». См. испанский язык estar en las últimas. Выражение основывается на религиозно-обрядовой символике слова ладан – «отвердевший смолистый сок особых пород деревьев, дающий при горении сильный душистый запах». В церкви ладан кадят – раскачивают кадило (сосуд, в котором курится ладан) перед изображением Бога и святых, чтобы умилостивать их. То же совершается и перед мертвыми или умирающими. Окуривание ладаном, как считают, отпугивает нечистую силу. Например, чёрт очень боится ладана. Отсюда в русском языке выражение бояться как чёрт ладана.

В русском языке очень много фразеологизмов, связанных с этническими реалиями, культурными ценностями, обычаями, поверьями и т.п., т.е. со всем тем, чем занимается этнография.

3) Изучение метафорических оснований внутренних форм фразеологизмов. Метафорические основания внутренних форм также свидетельствуют о самобытном характере фразеологизмов того или иного языка. Одни и те же значения оформляются в различных языках по-разному, на различной образной основе. Это сразу обнаруживается при сравнении соотносительных по значению фразеологизмов. Ср., например, у кого-либо глаза на мокром месте – «кто-либо часто плачет по малейшему поводу, не может сдержать себя, чтобы не заплакать» – и французское quelqu´un a la larme facile (буквально «у кого-нибудь лёгкая слеза»), ср. как оформляется значение «наедине» в разных языках: русское с глазу на глаз, немецкое – unter fier Аugen (буквально «между четырьмя глазами»), французское tete-á-tete (буквально «голова к голове»); значение «ничтожно малое количество» оформляется в русском языке в виде фразеологизма