Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы (в синхронии и диахронии)

Вид материала

Содержание

Томас Мор
Развитие структуры, как концептов, так и концептосфер, характеризуется преемственностью.
В заключении

Подобный материал:

1 2 3 4

Концепт «верность» в среднеанглийский период репрезентируется заимствованными лексемами (verrasity n., verray adj.), при этом лексема trewe (д.-а. treōw), являвшаяся в англосаксонский период основным репрезентантом ценностной доминанты морально-этической концептосферы, претерпевает сужение и понижение значения. Ср.: trewe – «a temporary agreement to cease hostilities» (Middle English Dictionary by F.N.Stratmann).

Типичный путь развития лексем, номинирующих ценностные доминанты предыдущей эпохи, состоит в том, что по мере того, как сами концепты претерпевают изменения структуры и, либо остаются в числе доминантных элементов концептосферы, либо вообще утрачивают былую значимость, лексические единицы, их репрезентирующие, приобретают новое значение, как правило, противоположного оценочного знака.

Еще одним примером подобных семантических изменений может служить развитие значения англосаксонской лексемы dōm, которая использовалась в древнеанглийском языке в значении «вечная слава», номинируя ядерный элемент морально-этической концептосферы англосаксов. В рамках рыцарской культуры концепт «слава» остается доминантной ценностью, но сужается до представления о рыцарской чести и уже в произведениях Чосера номинируется заимствованной из французского языка лексемой honour. Древнеанглийская форма dōm развивается в современную лексему doom («рок, безнадежность, безысходность»), характеризующуюся ярко выраженной отрицательной коннотацией. Пейоративизация, равно как и противоположный процесс – мелиорация значений лексических единиц являются наиболее типичными способами кодирования информации об изменении структуры доминантных концептов культуры на уровне семантической структуры отдельных слов.

Количественный анализ частотности словоупотреблений в прологе «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера показал, что на 236 оценочных слов текста приходится 73 лексические единицы, репрезентирующие морально-этические концепты. Ценностными доминантами морально-этической концептосферы, представленной в «Прологе», являются «honour (честь)» (31 лексема), «сurteisie (галантность)» (10 лексем), «obedience (смирение)» (10), «fairness (честность)» (9), verrasity (верность)» (8). Часть лексем одновременно с равной интенсивностью апеллируют к двум и более концептам субконцептосферы, в частности, прилагательное gentil в тексте «Пролога» является средством одновременной реализации концептов «honour» и «сurteisie», а прилагательное fair в ряде случаев объективирует не только концепт «честность», но также концепты «верность» и «честь».

Наивысшей частотностью в «Кентерберийских рассказах» Чосера обладают лексические единицы, вербализующие концепт «honour» (honour, worthy, worthynesse, gentil, gentilnesse, reverence, worshipe и пр.). Актуальность концепта в исследованных текстах, а также его высокая номинативная плотность, выявленная на основании анализа данных словаря среднеанглийского языка Ф. Стратмана (102 лексические единицы, имеющие внеконтекстную связь с концептуальной оппозицией), позволяют заключить, что концепт «honour» являлся ядерным элементом британской морально-этической концептосферы рыцарского периода.

Ядерный элемент концептосферы имел инвариантное образное ядро, включающее представления о прототипических ситуациях, отражающих взаимодействия между Рыцарем, его Лордом и его Дамой, а также его действия, направленные на служение Богу, предусмотренные «кодексом рыцарской чести». Образное ядро концепта «honour» имело, на наш взгляд, следующие основные когнитивные признаки: «принадлежность рыцарскому сословию», «иерархические социальные отношения», «иерархические духовные отношения», «воинственность» (честь завоевывалась на поле боя, на турнирах, в «крестовых» походах и пр.), «служение» (честь необходимо было заслужить).

Анализ контекстов употребления лексем-репрезентантов исследуемых концептов в «Кентерберийских рассказах» Дж. Чосера (Ср.: Trouthe and honour, fredom and curteisie ‘Верность и честь, свобода и галантность’ 46; And evere honoured for his worthynesse ‘И всегда почитаем за доблесть’ и пр.) позволил заключить, что ассоциативная составляющая концепта «honour» включала все выделенные нами ценностные доминанты концептосферы – «verrasity (верность)» «worthinesse (доблесть)», «curteisie (галантность)», «obedience (смирение)», «generousitie (щедрость)».

Репрезентация морально-этических ценностей периода позднего средневековья в религиозном дискурсе рассматривается в диссертации на материале текстов проповедей современника Дж. Чосера – профессора теологии Оксфордского университета, Джона Уиклиффа.

При выявлении ценностных доминант той или иной эпохи на материале текстов проповедей вопрос об их адекватности целям исследования возникает, главным образом, в связи с жанрообразующими особенностями этого типа текстов. Проповедь в ходе своей эволюции очень мало изменилась на уровне содержательной макроструктуры: установленные для этого жанра в начале VI в. «Идеалы» остались прежними (И.Б. Руберт). Приверженность неизменным идеалам стимулировала авторов проповедей как ранних, так и более поздних периодов, прибегать к аналогичным приемам аргументации и мотивации, применять одни и те же оценочные стереотипы, построенные на антитезе (грехи – добродетели). Стабильность содержательной структуры проповедей позволяет усомниться в правомерности обращения к ним как к источнику языкового материала при выявлении ценностных стереотипов конкретной эпохи. Исключением в этом случае можно считать проповеди протестантских священников периода Реформации. Именно в этот период проповедь наиболее лабильно отзывается на изменения в социальных институтах и общественной идеологии, в каком-то смысле выходя за рамки жанра.

Основная прагматическая функция одной из известнейших проповедей Дж. Уиклиффа «Of Prelates» («О прелатах») состоит в том, чтобы призвать средние и низшие слои паствы к борьбе с пороками высшей церковной и светской знати. Прелатам приписывается целый ряд смертных грехов. Упоминание в тексте добродетелей Христа как «идеалов», к которым следует стремиться всем верующим, и в первую очередь служителям церкви, создает концептуальные оппозиции, организующие когнитивное пространство проповеди: смирение – гордыня, бескорыстие – стяжание, умеренность – неумеренность (обжорство, пьянство), трудолюбие – праздность, верность – неверность.

Средством прямой апелляции к морально-этическим концептам, представляющим отрицательный полюс бинарной оппозиции «грехи» – «добродетели» – являются следующие лексемы: pryde (гордость), vanyte (тщеславие), coueitise (алчность), glotonye (обжорство), drounkenesse (пьянство), slouthe (лень), ypocrisie (ханжество, лицемерие), ydelnesse (праздность), lecherie (предательство).

Ср.: Вut lyuen in pompe and pride, coueitise, and in wraththe, slouthe and in ydelnesse, and stynkynge lecherie, glotonye and drounkenesse, and gret ypocrisie, and so techen the fendis armys of synne and distroien the clennesse of cristis lif as moche as thei may (The Works of Wycliffe, 1880: 54-56).

«Но живут в роскоши, охваченные гордыней, алчностью, гневом на ближнего своего, праздностью и ленью, влачат гнусное существование, исполненное предательства, обжорства, пьянства и бесконечного лицемерия, и так лишь поддерживают армии греха и разрушают непорочность христианской жизни, как только могут».

Концепты «гордыня», «стяжание», «праздность», «неверность», «неумеренность» репрезентированы в тексте проповеди ключевыми именами концептов – «pryde» (6 употреблений), «coueitise» (8 употреблений), «glotonye» (5) «slouthe» (6), «ydelnesse» (6), «lecherie» (8). Факты комбинирования эмотивных сем в словосочетаниях типа «stynkynge lecherie, glotonye and drounkenesse» свидетельствуют об акцентуации ценностного элемента в структуре концептов.

Анализ текстов проповеди Дж. Уиклиффа («Of Prelates») выявил набор доминантных концептов, значительно отличающийся от набора ценностных доминант концептосферы, выделенных на материале текста «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера. Реализуемые в рамках религиозного и художественного дискурсов концептосферы совпали только в доминантах «meekenesse (смирение)» и «verrasity (верность)». При этом нужно учитывать, что данные концепты выводятся из фактуальной информации текста проповеди, поэтому представляют собой лишь подконцепты соответствующих лингвокультурных концептов. В частности, концепт «верность» в религиозном дискурсе реализуется как верность заповедям Христа, либо верность священника своему долгу перед Господом и паствой, тогда как в «Кентерберийских рассказах» Чосера актуализируется не только «верность» Рыцаря своему долгу перед Богом, но также его «верность» Лорду и Даме.

Незначительное совпадение конституентов концептосфер, выявленных на материале художественного и религиозного дискурсов, объясняется тем, что Джон Уиклифф был лишь предтечей Реформации, сама Реформация началась значительно позже, и только вместе с ее началом, в XVI веке, наступил период значительного взаимовлияния моральных ценностей светской и религиозной картин мира.

Языковая репрезентация британской морально-этической концептосферы периода Возрождения и Реформации рассматривается в диссертации на материале текста «Утопии» Т. Мора, поэмы «Королева Фей» Э. Спенсера, цикла сонетов У. Шекспира, поэмы «Потерянный Рай» Дж. Мильтона – бытийный (художественный) дискурс; текстов проповедей Хью Латимера («Sermon of the Plough», «The Second Sermon, in the afternoon»), Джона Донна («Sermon XXVII», Preached March 28, 1619) и Джонатана Эдвардса («Wicked Men Useful in their Destruction Only») – религиозный дискурс.

В определении отношения сфер духовной и светской жизни гуманисты и реформаторы более сходны, чем противоположны друг другу. Гуманисты в пределах христианской культуры автономизировали область земного существования человека, идею достойной личности, имеющей право на счастье и наслаждение. Интонация протестантской мысли была иной: отцы Реформации в пророческом тоне закрепощали человека и подчиняли его волю Божественному началу. Все земное было унижено, но в силу униженности в какой-то мере выведено из сферы Божественной власти, секуляризовано, обособлено в виде идеи профессионального призвания человека. Реформаторы и гуманисты могли сходиться и расходиться во взглядах, но в большом историческом Времени (термин М.М. Бахтина) они были единомышленниками, ибо и те, и другие пересматривали старые истины, подвергая критическому анализу средневековые тексты и догмы (И.О. Шайтанов).

Результатом Реформации было, прежде всего, то, что в противовес католической точке зрения моральное значение мирского профессионального труда и религиозное воздаяние за него чрезвычайно возросли. Профессиональное призвание в рамках протестантизма есть то, что человек должен принять как веление Господне. Профессия каждого человека становится для него непосредственным выражением божественной воли, заветом Господа выполнять свой долг именно в том положении, которое он занимает по воле провидения. Представление о поставленной Богом задаче звучит в немецком слове Beruf и, в еще большей степени, в английском calling. Сам концепт «calling», воплощающий в себе идею определенного жизненного положения, четко ограниченной сферы деятельности, создан протестантскими переводами Библии, поэтому данный концепт существует во всех лингвокультурах, на формирование которых протестантские переводы Библии оказали решающее влияние. Развитие идеи «призвания», в которой нашло свое выражение новое отношение к мирской деятельности, зависело от конкретной интерпретации благочестия в рамках разных направлений протестантизма.

Лексема calling (наравне с duty) является репрезентантом концепта, ставшего в период английской Реформации одним из самых значимых морально-этических концептов и вызвавшего изменение структуры всей концептосферы. В проповеди Х. Латимера «Sermon of the Plough» (1548г.) лексема duty встречается 7 раз, лексема calling 2 раза, что говорит о растущей значимости концепта «duty» в британской национальной концептосфере.

Анализ языкового материала позволил заключить, что основными концептуальными оппозициями, организующими фоновую информацию проповедей Х. Латимера являются: «obedience – pride» (смирение – гордыня), «temperance – intemperance» (умеренность – неумеренность), «diligence – idleness» (трудолюбие – праздность), «faithfulness – guile» (верность – неверность), «honesty – dishonesty» (честность – лживость). Данные этические смыслы являются доминантными как в тексте проповеди «Sermon of the Plough», посвященной труду священника на Ниве Божьей, так и в проповеди «The Second Sermon, in the afternoon», посвященной необходимости честного и искреннего отношения служителей церкви к своему духовному долгу перед Богом. Фоновая информация влияет на уровень репрезентативности концепта, но не на набор доминантных концептуальных оппозиций. Так, в первой из указанных проповедей общее количество прямых, косвенных и тропеических (метафор, метонимий, аллегорий) апелляций к концептуальной оппозиции «diligence – idleness» достигает 91 на 197 аксиологических лексем текста, однако, и во второй проповеди было выявлено 26 репрезентаций данной оппозиции на 218 оценочных слов. Следующая таблица иллюстрирует уровень репрезентативности доминантных концептуальных оппозиций в тексте проповеди «The Second Sermon, in the afternoon»:

obedience – pride 11 апелляций	temperance – intemperance 11 апелляций	diligence – idleness 26 апелляций	faithfulness – guile 10 апелляций	honesty – dishonesty 58 апелляций
pride (2), pretence (2), obedient (2), simplicity (1), simple (2), patience (2).	«пьянство» drunkenness 2), drunkards (2); «обжорство» gluttony (2); «разврат» lechery (2), «стяжание» avarice (3), simple (2).	sloth (1), sluggishness (1), idleness (3), work (9), diligently (2), diligence (3), labour (4), industry (1), occupying (1), deeds (1).	faithfully (2), faith (3), guilefully (1), guile (2), mistrust (1).	lyings (1), deceit (7), deceitfully (1),deceive (4), deceitful (2), deceive (4), lieth, (2), lies (3), lier (2), hypocricy(3), hypocrite (1), craft (4), crafty (4), craftily (1), subtlety (3), fraud (4), fraudulently(1), honest (3), honesty (4), sincerity (2), truth (2.)

Актуальным в рассматриваемом тексте является также концепт «honour».

В проповеди «Sermon of the Plough» существительное honour употребляется 11 раз, прилагательное honourable – 3, данные факты сигнализируют о значимости концепта на уровне культуры, так как он не является автохтонным (термин Г.Г. Слышкина) для религиозного типа дискурса.

Если начало Реформации сопровождалось открытыми конфессиональными войнами между католиками и протестантами, то ее дальнейшее развитие привело к дифференциации различных течений реформации, в первую очередь, пуританизма и англиканской церкви. К середине XVII в. в силу умеренности догматов и близости короне англиканство одержало идеологическую победу на большей территории Англии. Однако пуританизм в период своего расцвета (вторая половина XVI в.) оказал значительное влияние на формирование национальной ценностной картины мира.

Одним из выдающихся английских проповедников, развернувших свою деятельность в более поздний период, в первой половине XVIII в., был Джонатан Эдвардс (1703-1758), известный тем, что в своих проповедях он последовательно и страстно излагал кальвинистские (пуританские) взгляды. Одна из известных проповедей Эдвардса «Wicked Men Useful in their Destruction Only» посвящена важнейшей нравственной установке кальвинизма: дабы обрести внутреннюю уверенность в спасении человек должен неутомимо и систематически приносить пользу Господу; лучшее же, что может сделать тот, кто не подчиняет всецело свою активность рационализации мира, – это немедленно погибнуть (‘If he bring not forth fruit to God, there is no other way in which he can be useful, but in being destroyed”). На основании метода количественного подсчета лексем – номинантов концепта можно заключить, что ключевым для данной проповеди является концепт «польза, выгода», что представляется естественным, если учесть, что «активная деятельность во имя рациональной целесообразности» представляла собой этнокультурную доминанту британцев данного исторического периода. Лексема useful употреблена в рассматриваемой проповеди 47 раз, лексема usefulness – 4 раза, useless – 17 раз; лексема profitable – 8 раз, unprofitable – 5 раз, unprofitableness – 2 раза, profit – 2 раза; существительное benefit встречается 6 раз, глагол to benefit – 2 раза, существительное worth употреблено 2 раза, прилагательное worthless – 3. Всего в тексте насчитывается 98 случаев прямой апелляции к концепту «польза».

Примером тропеической апелляции к концепту может служить базовая аллегория, организующая рассматриваемый текст; ею является виноградная лоза, которая символизирует человека на его жизненном пути и пути служения Господу («Christians are compared to the branches of a vine»). Аллегория заимствована из Ветхого завета: она подразумевает, что человек нужен Всевышнему лишь тогда, когда он приносит пользу, как и виноградное дерево ценно для человека лишь тогда, когда оно дает плоды. Бесплодная виноградная лоза уступает другим деревьям, ибо ее древесина пригодна лишь для того, чтобы топить печь. Так и человек, «не приносящий плодов» на Ниве Господа своего, не достоин жизни (If men bring forth no fruit to God, they are wholly useless). Такой, казалось бы, жестко утилитарный подход к человеческой жизни естественным образом вытекал их основной доктрины кальвинизма и неизбежно пронизывал все проповеди пуританских священников.

Автор проповеди утверждает, что приносить пользу Господу своему христианин может, только неустанно трудясь. В связи с этим все случаи прямой, косвенной и тропеической апелляции к концепту «польза» являются одновременно случаями косвенной апелляции к концептуальной оппозиции «трудолюбие – праздность».

Ценностная акцентуация присуща в тексте концептуальной оппозиции «honour – dishonour», репрезентированной лексемами honour (9), noble (8), dishonour (3), glory (26), glorify (22). Данный факт объясняется тем, что концепт «честь» по-прежнему оставался ядерным элементом концептосферы, изменилась лишь его структура: в актуальном слое концепта индуцировались признаки «долг», «трудолюбие» и «честность». Трансформацию структуры концепта можно наблюдать в следующем случае его реализации:

How lamentable and shameful to you, that such a noble tree should be more useless than any tree of the forest; that man, whom God hath thus set in honour, should make himself more worthless than the beasts that perish!

Употребление лексем-репрезентантов концепта – noble и honour – в одном контексте с лексемами useless и worthless, реализующими концепт «польза», сигнализирует об изменении структуры концепта «honour».

Анализ текста проповеди («Sermon XXVII») Джона Донна, известного британского поэта и проповедника, последовательного сторонника англиканского направления протестантизма, позволил заключить, что набор доминантных концептуальных оппозиций, актуализированный в проповеди, совпадает с набором оппозиций, выделенных на материале проповедей пуританских священников. Разница выявляется лишь в иерархических отношениях концептов, наиболее значимыми в тексте проповеди англиканской направленности являются концептуальные оппозиции «obedience – pride» и «temperance – intemperance».

Проведенный анализ позволил заключить, что ценностными доминантами положительного полюса морально-этической концептосферы, репрезентированной текстами проповедей периода Реформации и борьбы протестантских течений являлись «temperance», «diligence», «duty», «modesty» и «honesty». Выявленные в рамках жанра проповеди подконцепты становятся определяющей частью соответствующих лингвокультурных концептов, так как в этот период «движущие религиозные идеи накладывали отпечаток на повседневную практику верующих и решающим образом формировали национальный характер» (М. Вебер).

Британская морально-этическая концептосфера как конструкт бытийного дискурса эпохи Реформации и Возрождения рассматривается в диссертации на материале произведений британских поэтов и прозаиков XVI –XVII веков.

Наиболее ярким представителем раннего этапа английского Возрождения был ^ Томас Мор (Thomas More, 1478 – 1535). Во время царствования Генриха VIII он занимал высший государственный пост лорда-канцлера, первого министра короля. Будучи убежденным католиком и противником реформации, Томас Мор был далек от прямого выражения протестантской доктрины в своих произведениях. Именно поэтому они представляют особый интерес как материал для рассмотрения дискурсивных реализаций исследуемых концептов. «Утопия» (1551г.) Томаса Мора признается исследователями английской литературы одним из значительнейших произведений раннего Ренессанса. Рассказ об Утопии звучит развернутым обсуждением насущных проблем Англии. Мор избирает для своего произведения ведущую жанровую форму гуманистического мышления – диалог: он обращается к своему другу, голландскому гуманисту Питеру Гайлсу. Описывая первое впечатление, произведенное на него будущим другом и собеседником, Мор создает образ «высоконравственного идеального человека», совершенного представителя Нового времени:

While I was there, among many that visited me, there was one that was more acceptable to me than any other, Peter Giles, born at Antwerp, who is a man of great honor, and of a good rank in his town, though less than he deserves; for I do not know if there be anywhere to be found a more learned and a better bred young man: for as he is both a very worthy and a very knowing person, so he is so civil to all men, so particularly kind to his friends, and so full of candor and affection, that there is not perhaps above one or two anywhere to be found that are in all respects so perfect a friend. He is extraordinarily modest, there is no artifice in him; and yet no man has more of a prudent simplicity: his conversation was so pleasant and so innocently cheerful, that his company in a great measure lessened any longings to go back to my country.

Очевидно, что наиболее актуальными в отрывке морально-этическими концептами являются: «honour» (great honor, good rank, very worthy), «modesty» (modest, no artifice, prudent simplicity), «kindliness» (kind, candor, affection) и «courtesy» (better bred, civil). В рамках данного художественного осмысления, став объектом рефлексии убежденного гуманиста, высокообразованного человека, концепты «honour» и «modesty» обретают в качестве компонентов ассоциативной составляющей признак «educational background» (learned, very knowing). Данный вывод можно сделать на основании анализа сочинительных связей лексем-репрезентантов концептов (…as he is both a very worthy and a very knowing person), а также анализа комбинаторной семантики атрибутивного словосочетания prudent simplicity. Мор восхищается простотой в общении и скромностью своего нового друга и считает возможным употребить прилагательное prudent в сочетании с существительным simplicity. Очевидно, таким образом, что в рамках данной дискурсивной трактовки в структуре концепта «modesty» индуцируется концептуальный признак «sensibility». Скромность человека, по мнению автора, может проистекать из его разумного отношения к людям и жизни, адекватной оценки самого себя, и проявляться во внимательном и уважительном отношении к собеседнику, свойственном образованному и цивилизованному человеку Нового времени. Несмотря на то, что представленные в рассмотренном фрагменте морально-этические концепты являются сегментом индивидуального сознания, их набор частично совпадает с набором ценностных доминант концептосферы, выявленным на материале религиозного дискурса.

Значительный интерес в качестве языкового материала для данного исследования представляет аллегорическая поэма крупнейшего поэта английского Возрождения Эдмунда Спенсера (Edmund Spenser, ок. 1552-1599) «Королева фей» (The Fairie Queen, 1596). Э. Спенсер хотел придать своему произведению значение национальной эпопеи и поэтому создавал ее на основе английских рыцарских преданий. В силу всеохватности замысла и морализаторского характера поэмы она представляет собой чрезвычайно репрезентативный материал для анализа текстовых реализаций морально-этических концептов. Сюжет поэмы отличается большой сложностью. Королева Фей Глориана вдохновляет рыцарей на уничтожение всевозможных зол и пороков, от которых страдает человечество. Каждый рыцарь олицетворяет какую-либо добродетель, подобно тому, как чудовища, с которыми бьются рыцари, олицетворяют пороки и заблуждения. Спенсер намеревался отвести описанию подвигов рыцарей первые двенадцать глав поэмы, а остальные двенадцать посвятить прославлению политических добродетелей и государственной мудрости. Однако поэт успел написать только шесть книг: Святость (Holiness), Умеренность (Temperance), Целомудрие (Chastity), Дружба (Friendship), Справедливость (Justice), Куртуазность (Courtesy).

Дав королеве Фей говорящее имя (Gloriana) и аллегорически связав этот образ со славой, Спенсер собирался сделать данный концепт доминантным и организующим все остальные морально-этические концепты, репрезентированные в тексте. Осознанно делая славу центром системы ценностей, им создаваемой, и не уделяя специального внимания чести (в поэме нет героя, аллегорически олицетворяющего данный нравственный принцип), Спенсер апеллирует к этому концепту «honour» чаще, чем к концепту «glory». Методом количественного подсчета было обнаружено, что число прямых апелляций к концептуальной оппозиции «honour» – «dishonour» в тексте поэмы более чем в два раза превышает число апелляций к концепту «glory»: honour n. (98 употреблений), honour v. (6), honourable adj. (3), dishonour n. (7), dishonourable adj. (3), dishonour v. (2); dignity n. (13), indignity n. (5), indignify v.(1); noble adj. (157), nobless adj.(2), ennoble adj.(1), ennoble v. (2), nobly adv. (2). В тексте насчитывается 301 случай прямой апелляции к концепту «honour», что делает его ценностной доминантой морально-этической концептосферы поэмы. Привнося в индивидуальных реализациях в структуру концепта новые компоненты и создавая новые связи между ними, автор художественного произведения, как носитель культуры, зачастую не отдавая себе в этом отчета, воссоздает иерархию ценностных доминант культуры в том ее виде, в котором она закреплена в национальном сознании.

Количественный анализ частотности словоупотреблений в поэме показал, что доминантными в тексте являются концептуальные оппозиции «honour» – «dishonour» (301 апелляция), «modesty» – «pride» (293), «honesty» – «dishonesty» (264), «loyalty» – «disloyalty (229), «justice» – «injustice» (150), «temperance» – «intemperance» (107).

Тексты произведений У. Шекспира стали прецедентными в британской лингвокультуре. Из чрезвычайно богатого и отличающегося жанровым разнообразием литературного наследия У. Шекспира в качестве текстового материала для концептуального анализа был избран цикл сонетов Шекспира. У. Шекспиру принадлежит цикл из 154 сонетов, опубликованных отдельной книгой в 1609г. Преимущество сонетного цикла в качестве источника текстового материала для данного исследования состоит в ограниченности объема при концентрации идей: исследователи давно обратили внимание на тесную связь сонетов и драматургии Шекспира, являющейся апофеозом его творчества. Анализ языкового материала показал, что наивысшей позитивной ценностной акцентуацией в цикле сонетов отличаются морально-этические концепты «honour», «modesty», «honesty», «temperance», «chastity» и «loyalty», что во многом совпадает с результатами, полученными при рассмотрении поэмы Э. Спенсера.

Э. Спенсер и У. Шекспир были крупнейшими представителями английского Возрождения, утверждавшими в своих произведениях ренессансное мировоззрение и гуманистические идеалы. Однако, как отмечалось выше, общественная мораль британцев находилась на рубеже XVI – XVII веков под одновременным влиянием идеологий гуманизма и протестантизма. В связи с этим, в качестве материала для анализа был взят текст поэмы Джона Мильтона «Потерянный рай» (Paradise Lost, 1667), воплощающей дух революционного крыла английского пуританизма.

Проведенный анализ частотности лексем, репрезентирующих исследуемые концепты, позволил сделать вывод, что, несмотря на религиозную тематику поэмы, ядерным элементом реализованной в ней морально-этической концептосферы, является концептуальная оппозиция «honour» – «dishonour». Значительно большая актуальность в тексте поэмы (в сравнении с поэмой Э. Спенсера «Королева Фей» и сонетным циклом У. Шекспира) присуща концептам «justice» и «duty», что объясняется ее пуританской направленностью, а также тем, что, она была написана значительно позже поэмы Спенсера и отразила произошедшие за это время социальные изменения. Высокая значимость концепта «justice» в поэме объясняется дальнейшим развитием общественной мысли в направлении демократизации.

Исследование британской морально-этической концептосферы периода Реформации и развития гуманистической мысли в рамках бытийного (художественного) и религиозного типов дискурса позволило заключить, что ядерным элементом концептосферы оставался концепт «honour». Новые культурно-исторические условия вызвали изменения структуры концепта: в его ассоциативной составляющей сформировались признаки «duty», «honesty» и «justice». Изменился набор ценностных доминант концептосферы, влияние протестантской идеологии способствовало усилению актуальности концептуальных оппозиций «temperance» – «intemperance» и «responsibility – irresponsibility». Потеряли прежнюю значимость доминантные в рыцарский период концепты «worthinesse (доблесть)», «curteisie (галантность)» и «generousitie (щедрость)».

Результатом усилившегося в период Реформации церкви и последующей борьбы протестантских течений взаимовлияния ценностных моделей светской и религиозной картин мира стало формирование морально-этической концептосферы, семантический состав которой не подвергался значительным изменениям с конца XVII века по настоящее время. Структура отдельных концептов и их иерархическая организация трансформировались в силу меняющихся культурно-исторических условий, однако ядерная оппозиция концептосферы и состав ее ценностных доминант остались прежними.

В третьей главе диссертации «Когнитивно-семантическая структура британской морально-этической концептосферы в синхронном срезе» рассматриваются способы фразеологической концептуализации мира, анализируется проблема выявления структуры фразеологического значения, на материале данных фразеологических и толковых словарей описывается синхронное состояние британской национальной морально-этической концептосферы.

Сложность изучения доминантных морально-этических концептов в синхронном срезе обусловливается неограниченностью языкового материала при современном изобилии разнообразных типов текстов, существующих в британской культуре. Обращаться к текстовому материалу в рамках синхронического исследования целесообразно при уточнении структуры ценностных доминант концептосферы и их иерархических отношений, но не при выявлении их набора. В связи с этим наиболее адекватным языковым материалом для изучения британской морально-этической концептосферы в синхронном срезе представляется фразеологический фонд современного английского языка.

В реферируемом исследовании под фразеологическими единицами понимаются все устойчивые сочетания слов языка, которым присущи такие признаки как раздельнооформленность, воспроизводимость и семантико-когнитивная целостность. Фразеологизмы дают непосредственный доступ к когнитивным структурам, лежащим в основе языковых структур, и самому механизму языковой категоризации (Т.Г. Никитина, В.Н. Телия, В.А. Маслова и др.). В каждом конкретном языке фразеологизмы номинируют, в отличие от лексического состава языка вообще, лишь отдельные, актуальные для человека и его жизнедеятельности, фрагменты мира. Под фразеологической концептуализацией действительности понимается процесс вербализации важных социокультурных смыслов посредством фонда устойчивых единиц языка. Фразеологизмы в массе своей просуществовали не одно столетие, они содержат знание, важное для народа, и отражают черты менталитета, характерные для народа в течение длительного времени. Это позволяет говорить о том, что фразеологизмы дают представление о наиболее константных нравственных ценностях человека, фиксируя национальную специфику морально-этической стороны его жизни.

Выделение фразеологического значения в особую семасиологическую категорию было осуществлено в ходе функционально-семантического анализа лексических и фразеологических единиц (В.Л. Архангельский, А.В. Кунин). Фразеологическое значение как семантический феномен все еще находится в стадии онтологического осмысления, поскольку долгое время соответствующим термином лишь обозначался план содержания фразеологизма без закрепления за ним специального лингвистического понятия. За время существования фразеологии как науки сформировались два основных подхода к исследованию фразеологического значения: ономасиологический и семасиологический.

Рассмотрение фразеологического значения с позиций ономасиологического подхода позволяет заключить, что большая часть фразеологизмов имеет своим денотатом явления, относящиеся к области социальных (в широком смысле слова) отношений, и называет многообразные возникающие между людьми связи и взаимодействия. Ситуации общения, регулируемые принятыми в культуре этическими нормами, являются основой для образования внеязыковых смыслов, находящих объективацию в ментальной структуре, которая в дальнейшем служит внеязыковым источником формирования фразеологического значения. Существование в языке ряда фразеологизмов, объединенных общим переосмысленным образным содержанием, говорит о том, что в мире существует некая прототипическая ситуация, вызывающая в данной культуре определенное оценочное отношение. По количеству фразеологических единиц, содержащих в своей семантике признак отношения к морально-нравственным нормам или ценностям, можно судить о значимости данной ценности в культуре.

Анализ внутренней формы фразеологизмов позволяет получить доступ к материальной культуре этноса, тогда как, классифицируя наиболее частотно номинируемые фразеологическим фондом языка внеязыковые смыслы, можно сделать достоверные выводы о ценностных доминантах культуры, морально-этических смыслах, составляющих основу духовной культуры народа.

Сходство фразеологического и лексического значений детерминировано их совместной номинативной функцией: слова и ФЕ соотносимы с одними и теми же элементами действительности и могут иметь одну и ту же сигнификацию и денотацию. Поскольку предметное содержание фразеологических единиц является не менее значимым, чем коннотативный компонент значения, мы считаем возможным применять при исследовании денотативного (по А.В Кунину) либо дескриптивного (по В.Н. Телия) компонента значения фразеологизмов метод компонентного анализа лексического значения слова.

Исследование фразеологического фонда британского варианта современного английского языка методом сплошной выборки фразеологизмов, репрезентирующих отношения человека в социуме и его отношение к себе самому с позиции «Идеал-Я» и, соответственно, содержащих в денотативном значении гиперсемы «self-esteem» и «attitude to the society», на основе данных фразеологических словарей (Oxford dictionary of English idioms, Longman dictionary of English idioms, Большой англо-русский фразеологический словарь А.В. Кунина и др.) показало, что наибольшей значимостью для британской культуры отличаются следующие морально-этические концептуальные оппозиции: «reserve/restraint – lack of reserve/restraint» (109 ФЕ), «honour – dishonour» (63 ФЕ), «honesty – dishonesty» (57 ФЕ), «justice – injustice» (43ФЕ), «independence – dependence» (38ФЕ), «modesty – pride» (34 ФE), «responsibility – irresponsibility» (27 ФЕ).

Наибольшее количество фразеологизмов, содержащих в своем значении указанные интегральные семы, объединяется дифференциальными семами «контролировать свое поведение», «держать себя сдержанно в ситуации, предполагающей проявление эмоций», что позволяет сделать вывод об особой значимости концепта «reserve/restraint» в рамках британского национального сознания. Относя данный концепт к концептам морально-этическим, мы исходим из положения о том, что язык отражает «наивную этику», зачастую имеющую лишь незначительную концептуальную область пересечения с универсальными этическими категориями, выделяемыми в рамках философского сознания. В отличие от большинства морально-этических концептов («honour», «modesty», «honesty» и пр.) данный концепт не имеет в английском языке ключевого слова, его репрезентирующего. В разных условиях контекста данный концепт объективируется рядом синонимичных лексем: self-control, self-command, self-mastery, self-possession, composure, reserve и пр. Вероятно, наиболее полно он репрезентирован метафорически в знаменитом фразеологизме «stiff upper lip», которое встречается в выражениях: «to keep, to have, to maintain, to wear stiff upper lip», что означает «быть твердым, проявлять выдержку, демонстрируя это внешне невозмутимым поведением».

Можно предположить, что лексемы-репрезентанты концепта в рамках британской национальной концептосферы с ее ориентацией на внешнюю сторону поведения человека актуализируют единый концепт, удачно номинированный в русском языке словосочетанием «английская сдержанность». Такого рода сдержанность не проистекает из естественной склонности природы человека, умеренности его темперамента либо равнодушия, а является сопровождаемым усилием воли глубоко этичным поведением.

Следующий контекст иллюстрируют данное заключение:

On the whole he got on well enough with the girls. They thought him a little queer; but his club-foot seemed to excuse his not being like the rest, and they found in due course that he was good-natured. He never minded helping anyone, and he was polite and even tempered [W.S. Maugham, «Of Human Bondage»].

Примечательно использование наречия - интенсификатора even, которое подразумевает, что быть уравновешенным (tempered) означает еще более высокую степень нравственного совершенства, чем быть отзывчивым (never minded helping) и вежливым (polite).

Количественный анализ фразеологических вербализаций концептов позволяет выделить ценностные доминанты концептосферы, однако выводы о структуре ассоциативных составляющих концептов можно сделать, лишь выявив структуру лексико-семантического поля ключевых репрезентантов концепта.

На материале словарей синонимов и тезаурусов британского варианта английского языка, посредством анализа синонимических и ассоциативных рядов ядерных лексем self-control, self-command, self-mastery, self-possession, composure, restraint, reserve нами были выявлены следующие прототипические смыслы, формирующие ассоциативную составляющую концепта:

умеренность (moderation, temperance, temperateness, abstemiousness, abstention, non-indulgence, subtlety, mutedness, understatedness);
эмоциональная холодность, равнодушие (coolness, coldness, frigidity, aloofness, stand-offishness, indifference, formality, impassiveness, dispassion);
замкнутость, скрытность (secretiveness, closeness, uncommunicativeness, reticence, aloofness, taciturnity, unapproachability);
скромность (modesty, undemonstrativeness, self-effacement, diffidence, inhibitedness, inhibition);
тактичность, воспитанность /«good manners»/ (demureness, tactfulness, delicacy, delicateness, discretion);
соблюдение личностной дистанции (distance, remoteness, detachment);
рассудительность, здравый смысл (sensibility, prudence, judiciousness, caution);
сила духа (self-discipline, will power, assurance);
5) независимость (self-containment, independence);
достоинство, честь (poise, dignity);
высокомерие (aplomb, self-assurance).

Несмотря на значимость концепта «reserve/restraint» в британской культуре, о которой сигнализирует количество ФЕ, его вербализующих, данный концепт не может являться ядерным элементом концептосферы, так как его ассоциативная составляющая включает лишь три из шести ценностных доминант ее положительного полюса («honour», «independence», «modesty»).

Анализ лексико-семантических полей, репрезентирующих выделенные нами ценностные доминанты концептосферы, позволил заключить, что ядерным элементом британской морально-этической концептосферы является концепт «honour». Данный концепт включает в качестве конституентов ассоциативной составляющей все выделенные ценностные доминанты. Тот факт, что он репрезентирован во фразеологическом фонде меньшим количеством ФЕ, чем концепт «reserve/restraint», объясняется маргинальной природой последнего, его принадлежностью к зоне пересечения морально-этической и эмоциональной субконцептосфер. Подавляющее большинство ФЕ, репрезентирующих концепт «reserve/restraint», являются одновременно средством объективации концептов эмоций (Ср.: to be master of oneself, to keep an even kneel, to hold /keep one’s feelings/temper etc. in check, to have (hold или keep) oneself (well) in hand, to keep one’s balance, etc. «владеть собой, держать себя в руках»; to be all shook up / to be (get / go) up in the air / to go off like a rocket, to get hot under the collar, to go off (at) the deep end / to go haywire, to fly into a passion, to get one’s hair off, to fly (или go) off the handle, etc. «вспылить, потерять самообладание, выйти из себя»).

Наибольшей значимостью в структуре концептосферы обладают концепты «restraint/reserve», «honesty», «justice» и «independence». Концепт «honesty» не отделяется британским национальным сознанием от концепта «justice», что в немалой степени усиливает его актуальность. Подавляющее число фразеологизмов, репрезентирующих концепт «honesty», одновременно служат средством объективации концепта «justice» (43 из 57-ми). За последние три века (с конца XVIIв.) структура британской морально-этической концептосферы не претерпела значительных изменений. Концепт «independence» обрел актуальность в силу усиления демократических традиций и дальнейшего развития британской нации по пути культивирования ценности отдельного индивида. Сохранение значимости концепта «temperance» подтверждается доминантным характером концепта «restraint/reserve», который является его сегментом.

^ Развитие структуры, как концептов, так и концептосфер, характеризуется преемственностью. Именно доминантным характером концепта «tyr» в англосаксонской ценностной модели мира во многом объясняется ценностная акцентуация современного британского концепта «honour». Структура концепта «honour» кардинально отличается от структуры его англосаксонского предка, однако рамки исторического исследования позволяют увидеть преемственность между ними. Диахронический подход дает возможность проследить путь реноминации концепта, увидеть связь между его структурами на крайне удаленных во времени этапах развития и, соответственно, получить относительно полное представление об исторической составляющей концепта, оказывающей значительное влияние на его современное состояние.

^ В заключении диссертации подводятся ее итоги и намечаются пути дальнейшего развития ее результатов. Представленный в работе метод моделирования структуры лингвокультурных концептов открывает перспективы для исторических исследований концептов, которые позволяют получить значительно более полное представление об их семантическом составе, чем синхронические исследования. Разработанные в процессе рассмотрения генезиса британской морально-этической концептосферы методы моделирования структуры субконцептосфер могут быть применимы в отношении других лингвокультур, что предоставляет возможности для построения моделей языкового сознания и коммуникативного процесса с точки зрения динамики столкновения и согласования национальных (этнических) ценностных моделей мира.

Blog

Структура и языковая репрезентация британской национальной морально-этической концептосферы (в синхронии и диахронии)

Содержание