Анализ концептуальной системы бунинского пейзажа в аспекте идиостиля

Вид материала

Содержание

Разливы спелых хлебов дремали полуденной дремотой
На горячих дорожках млели, цепенели огромные, сказочно разноцветные бабочки сказочно богатых рисунков

Подобный материал:

Анализ концептуальной системы бунинского пейзажа
в аспекте идиостиля

Руднева О.В.

Сургутский государственный педагогический университет, г. Сургут

Рассмотрение художественного произведения с позиции когнитивной науки позволяет выявить характер отражения в тексте личности автора, обнаружить те ментальные сущности (концепты), которые определяют идиостиль писателя, его мировоззрение. Важным для нашей работы является понятие идиостиля писателя, который трактуется нами как система ментальных образований и их языковая репрезентация
с помощью художественных приемов.

И.А. Тарасова отмечает, что «один из центральных постулатов когнитивизма - постулат о примате когнитивного - предопределяет рассмотрение идиостиля в направлении от ментальных феноменов к способам их вербализации, от единиц концептуальной системы автора - к их языковому воплощению» [Тарасова 2004]. Это становится возможным благодаря различным видам анализа имплицитно выраженной информации (компонентный, контекстуальный, концептуальный и т.д.), которая характеризует «субъективное наполнение семантики конкретных единиц узуса, развитие предпочтительных обертонов смысла, формирование новых концептов на уровне текста» [Леденева 2001: 39], т.е. идиостиль.

Центральной единицей когнитивной парадигмы исследования идиостиля является индивидуально-авторский (художественный) концепт. Понятие художественного концепта находится в стадии осмысления. В статье Л.В. Миллер этот феномен определяется как «сложное ментальное образование, принадлежащее не только индивидуальному сознанию, но и... психоментальной сфере определенного этнокультурного сообщества», как «универсальный художественный опыт, зафиксированный в культурной памяти и способный выступать в качестве фермента и строительного материала при формировании новых художественных смыслов» [Миллер 2000: 41-42].

Рассмотрение особенностей формирования и функционирования данного типа концептов является актуальным, поскольку их анализ способствует углубленному исследованию идиостиля автора. Итак, в двусторонней основе феномена идиостиля (ментальное/языковое) когнитивная поэтика акцентирует внимание на ментальном аспекте его сущности, предлагая путь исследования от концептов и когнитивных структур авторского сознания к вербальным средствам их воплощения.

В малой прозе И.А. Бунина отражена свойственная его идиостилю языковая картина мира, которая обусловлена национальным сознанием, культурно-исторической эпохой и мировоззрением. Анализ концептуально-содержательной структуры описаний природы позволяет охарактеризовать эволюцию взглядов писателя и проблематику его художественных произведений. Формирование концептуальной системы бунинских пейзажей проходило в несколько этапов, подчиняясь логике развития от стереотипных и культурно обусловленных структур к индивидуально-авторским.

Основой формирования концептуальной системы пейзажа стали символико-романтические традиции в изображении природного мира, которые проявляются на разных уровнях:

предметном (репрезентация предметных концептов костер, горы, море);
символическом (репрезентация абстрактных концептов свобода, высота, мечта, надежда);
метафорическом (формирование метафор на основе романтических аналогий: человек - птица, жизнь - путешествие - полет).

Концептуальная система пейзажей конца XIX - начала XX вв. характеризуется наличием доминантной когнитивной структуры, которая становится центром образования новых значений в рамках образной парадигмы. Когнитивная структура «жизнь - дорога (путешествие) / человек - путник» (рассказы «Перевал», «Над городом», «Надежда») становится основой для появления таких метафорических номинаций, как «перевалы в жизни», «подъемы к счастью»: - Иди, иди. Будем брести, пока не свалимся. Сколько уже было в моей жизни этих трудных и одиноких перевалов! <…> А подъемы к новому счастью были высоки и трудны, ночь, туман и буря встречали меня на высоте, жуткое одиночество охватывало на перевалах...
Но - идем, идем![I, 265]. Вариантами данной структуры является образная парадигма жизнь - плавание - полет с ее обязательным компонентом, находящимся с ним в меронимических отношениях (часть и целое), человек - корабль - птица. Развертывание данной парадигмы в тексте сопровождается совмещением признаков, свойственных людям и кораблям: молодые моряки - легкая и вольная «Надежда», цель плавания которой - странствие, остальные люди - тяжелые и неуклюжие пароходы, цель плавания которых - доставка грузов. Функциональные и атрибутивные компоненты развернутой метафоры отражают разделение людей по их жизненным убеждениям и качествам: Гавань была переполнена судами, но все это были тяжелые и неуклюжие пароходы, дымившие черными приземистыми трубами, нагруженные черепицей, железом, хлебом, бочками, по целым дням грохотавшие лебедками. Они знали только свои грузы, а на «Надежде» странствовали, учились молодые моряки, и как выделялась в этом плавучем городе судов легкая и вольная «Надежда», входившая в гавань под шестью рядами своих парусов! Теперь она снова покидала нас... [II, 212] -
в этом примере когнитивная структура «жизнь - морское путешествие» заложена и в метафоре «плавучий город судов», компоненты которой сближают образы человека и корабля. Сами сюжеты рассказов начала ХХ века носят стереотипный (неиндивидуальный) характер прямого или частичного калькирования ситуаций: встреча цыган («Костер»), поход в горы («Перевал», «Тишина»).

Следующим этапом в формировании индивидуально-авторской системы пейзажа является переход
к культурно обусловленным (национально релевантным) объектам, а также создание собственных концептов для описания стереотипных ситуаций. К последним мы отнесем уничтожение дворянских гнезд, обнищание дворянства, переход к рыночным отношениям (рассказы «Антоновские яблоки», «Золотое дно», «Эпитафия»). Актуальность затронутых тем становится приметой того времени (проблематика произведений
А.П. Чехова, М. Горького и др.), однако И.А. Бунин находит собственный путь воплощения идеи ухода дворянской культуры. Концептуальное поле пейзажей произведений этого периода («В поле», «Антоновские яблоки», «Золотое дно», «Сосед») пронизывает мортальная семантика, которая проявляется через заглавия рассказов («Эпитафия», «Золотое дно»), а также через систему образных средств.

Процесс разрушения исконных связей человека и природы, связанного с техническим прогрессом, вербализуется в пейзажах в когнитивной структуре человек - природа = война, которая становится основой для формирования метафорических номинаций: завоеватель, жертва, поле битвы, шествие, а также пропозиций с характерной семантикой военных действий (вырубать нещадно): Степь вокруг была мертва, а десяток уцелевших изб можно было издалека принять за кибитки кочевников, покинутые в поле после битвы или чумы. <…> Бор вокруг него вырубают нещадно, новая дорога идет как завоеватель, решивший во что бы то ни стало расчистить лесные чащи, скрывающие жизнь в своей вековой тишине. И долгий свисток, который дает поезд, проходя перед городом по мосту над лесной речкой, как бы извещает обитателей этих мест об этом шествии [I, 445].

Уже с середины 20-х годов начинают появляться рассказы, отражающие формирование типично бунинских концептов. К ним можно отнести концепты, имя которых выражено единичной лексемой (блеск, кружево, зеркало) или субстантивным словосочетанием (несрочная весна, легкое дыхание, солнечный удар, темные аллеи, поздний час). Многие концепты, выраженные словами и словосочетаниями, выносятся в заглавие, которое является важнейшим компонентом текста и метафорически выражает основную идею рассказа: «Тишина», «Туман», «Темные аллеи», «Несрочная весна», «Холодная осень».

Дверь в неведомый человеку мир, границу между метафизическими пространствами (бытие и инобытие) таит зеркальное отражение, сквозь которое можно «заглянуть в неведомое и непонятное, сопутствующее мне от истока дней моих до грядущей могилы» [II, 247]. Поэтому образы отраженного неба на водной поверхности в произведениях И.А. Бунина имеет глубокий ассоциативный пласт, связанный с тайной мироздания. Концепт кружево (узор) в бунинском пейзаже вербализуется с помощью лексем пятна, зеленый, черный, белый, тень, которые входят в состав образных парадигм (жизнь - белый, светлый, зеленый; смерть - черный, темный, тень): ...а я шел в тени, ступал по пятнистому тротуару, - он сквозисто устлан был черными шелковыми кружевами [VI, 31].

Индивидуально-авторское восприятие окружающего мира является основой создания образных наименований природного мира посредством следующих приемов:

Прием контраста (обычно цветового): В открытое окно входила весенняя свежесть и глядела верхушка старого черного дерева, широко раскинувшего узор своей мелкой изумрудно-яркой зелени, особенно прелестной в силу противоположности с черной сетью сучьев [IV, 121].
Создание словосочетаний оксюморонного типа: жалобно-радостный, снежная (водная) пыль, морозный пожар, райский скрежет. Необычность образов создается по принципу бинарной оппозиции, совмещенной не только в образе, репрезентированном словосочетанием (семы ‘живой’/’неживой’: пегие поля, смуглые пески, родо-видовые семы ‘птицы/’животные’: стадо птиц), но и на уровне текста в синтагматических связях: Стекла окон были сверху донизу запушены инеем и зарисованы серебряными пальмовыми
листьями, узорчатыми папоротниками [I, 314]. В последнем примере когезионально (линейно) совмещаются две номинации, антонимичные в семантическом контексте: иней - зима - смерть и пальма - юг - лето - жизнь.
Создание словосочетаний на основе совмещения разных типов восприятия: мокрый блеск, атласный скрип, сухое железо.
Опора на денотат в образных номинациях создает определенный эмоциональный (положительный или отрицательный) и ассоциативный контекст, который свойственен предмету сравнения (васильки - нежный, летний; фиалка - красивый, изысканный и т.д.): небо василькового цвета, море цвета фиалки; белым страусовым пером курчавилось тончайшее облачко, глинистые ковриги гор.
Расширение атрибутивной семантики в концепте пейзаж происходит за счет производных индивидуально-авторских словообразовательных форм (победность, млечность, заштилеть, керосинно, ало, холоднело).
Типичной моделью развития значения в процессе метафоризации является следующая структура: реальный вид - обобщенное понятие, в основе которой лежит проецирование компонентов обобщенного понятия (имя собственное) на конкретное описание: бессарабская осень, африканское утро, русская зимняя ночь, русское небо, русская степная ночь, левитановские тучки. Бунин активно использует ассоциативные возможности аппелятивной лексики, которые частью являются стереотипными (русский пейзаж, бесконечная русская даль, великая русская степь), а частью - индивидуально-авторскими (африканская душная ночь, аравийская патриархальная нищета).
Образование словосочетаний, компоненты которых имеют разную стилистическую окраску: праздничный кавардак колоколов, вальдшнепиный притон.
Явления плеоназма и языковой тавтологии: Разливы спелых хлебов дремали полуденной дремотой [III, 409]; Радостными синими глазами глядит сверху небо [III, 422]; Сад кружится в беззвучном кружении зелено-лиловых мух, их скользящих огненных вихрей [III, 437].
Повторы: На горячих дорожках млели, цепенели огромные, сказочно разноцветные бабочки сказочно богатых рисунков [III, 409]; …садик по скату холма, усыпанный гравием, испещренный легкой тенью светлой, сквозной зелени перечных деревьев, нежнейших мимоз и нежнейших хвойных пород [III, 453].

10. Ряды однородных компонентов: В садах вокруг Яффы - пальмы, магнолии, олеандры, чащи померанцев, усеянных огненной россыпью плодов [III, 412]; И все где-то что-то шуршало, ползло, пробиралось... [VI, 42]; …и вдруг с неба посыпался легкий, быстрый, сухой шорох [VI, 264].

Различные способы концептуализации отражают общие тенденции к сопоставлению и соположению наименований естественно созданных (натурфактов) и искусственно созданных (артефактов) объектов для достижения авторских коммуникативных задач:

1. Эстетическая задача достигается необычной сочетаемостью слов, семантика которых отражает возвышенный и сниженный план в условиях одного контекста (бархат и плесень, слоновая кость и ухабы, раковина и капуста): И от постоянной сырости мои сапоги, валявшиеся под кроватью, обросли бархатом плесени [VI, 27]; Как слоновая кость, блестят по деревенскому выгону отшлифованные ухабы дороги
[III, 457]; Мороз солью лежал на траве, на сизо-зеленых раковинах капустных листьев, раскиданных по двору [III, 217].

2. Точность в описании природного мира создается удачно подобранными объектами сопоставления. Бунинские тропы, отражающие различные виды сопоставления, выразительны и реалистичны. Объекты метафоризации хорошо знакомы и близки адресату, этим достигается максимально высокая степень конвенционального (стереотипного и общепринятого) в интерпретационном поле концепта, не нанося ущерба при этом образности: Потом, на вторые сутки, небо стало бледнеть, горизонт затуманился: близилась земля, показались Иския, Капри, в бинокль уже виден был кусками сахара насыпанный у подножия чего-то сизого Неаполь...[IV, 78]; Нынче весь день летали летучие рыбки. Мы идем, а они, как молодые воробьи, поднимаются целыми стаями, несутся плоско, прямо и опять сыплются в воду, разбрасывая брызги вокруг себя,
и опять взрываются целым ливнем, и опять летят…[IV, 23]

Уникальной чертой идиостиля И.А. Бунина является поразительные возможности синтагматики
(зачастую на грани литературной нормы) для создания визуально яркого и реалистически обыгранного образа (ср. летали летучие рыбы - птицы).

Проведенное исследование открывает новые грани изучения содержательной структуры произведений И.А. Бунина, давая ответы на ряд нерешенных вопросов о степени проявления в текстах конвенциональных
и индивидуально-авторских мировоззренческих установок, а также о характере бунинского идиостиля.

Примечание

Леденева В.В. Идиостиль (к уточнению понятия) [Текст] / В.В. Леденева // Филологические науки. - М., 2001. - № 3. - С.36-41.
Миллер Л.В. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория [Текст] / Л.В. Миллер // Мир русского слова. - 2000. - № 4. - С.39-45.
Тарасова И.А. Категории когнитивной лингвистики в исследовании идиостиля [Электронный ресурс] / И.А. Тарасова. (www.ssu.samara.ru.)
Бунин И.А. Полн. собр. соч.: В 13 т. - М., 2006-2007. (Все цитаты приведены по этому изданию с указанием тома и страницы).

По материалам конференции «Знаменские чтения», СурГПУ, г. Сургут, 2008 г.

Blog

Анализ концептуальной системы бунинского пейзажа в аспекте идиостиля

Содержание