David Guramishvili Georgian-Ukrainian International University,, Iberia" Грузино-Украинский Международный Университет,,Иберия " им

Вид материала

Документы

Содержание Бакинского Государственного Университета (Азербайджанская Республика) Dusko Tadic Bosnia and Herzegovina v. Yugoslavia

Подобный материал:

• International University «Dubna», 75.47kb.
• International university of fundamental studies международный университет фундаментального, 1323.22kb.
• International University "Iberia", 3634.45kb.
• International university college, 43.44kb.
• Анотація. Описано сучасний етап розвитку конкурентних відносин, 29.62kb.
• 7-й украинский студенческий фестиваль рекламы. Праздник молодой рекламы собирает все, 36.62kb.
• І международный форум  "Физическая ядерная  безопасность", 52.86kb.
• Газета Адвокатской палаты Оренбург­ской области, 658.84kb.
• Eastern Michigan University (usa) Chongqing University of Technology (China) Doğuş, 197.08kb.
• Й истории, за реализацию своих национальных интересов Россия, как ни одно государство, 48.39kb.

Ильяс Гулиев

Диссертант кафедры

Международного публичного права

^ Бакинского Государственного Университета (Азербайджанская Республика)

Применение универсальной юрисдикции в отношении преступления геноцида.

Одним из самых эффективных средств в борьбе с международной преступностью является принцип универсальной юрисдикции. В соответствии с этим принципом каждое государство имеет право, а в некоторых случаях обязано преследовать и передать своим судам лиц, совершивших особо опасные преступления против интересов международного сообщества, независимо от места совершения этого преступления или гражданства лиц, совершивших преступления. Несмотря на то что, на уровне доктрины этот принцип существует с XVI века, на практике он активно применялся лишь после второй мировой войны, в особенности в 90-е годы XX века для преследования преступлений, совершенных на территории бывшей Югославии и Руанды. Как правило, принцип универсальной юрисдикции в основном применяется в отношении военных преступлений, преступлений против человечности и геноцида. В этой статье будут затронуты международно-правовые аспекты применения универсальной юрисдикции в отношении геноцида.

Вопросы применения универсальной юрисдикции в отношении преступления геноцида были, и в некотором значении до сих пор остаются предметом дискуссий как на уровне законодательства и судебной практики, так и на уровне доктрины.

В отличие от Женевских Конвенций о защите жертв войны 1949 года, Конвенция о предупреждении и наказании преступления геноцида 1948 года прямо и четко не предусматривает возможность применения универсальной юрисдикции в отношении геноцида. В статье VI Конвенции, определяющей юрисдикцию, отмечается, что «лица, совершившие преступления геноцид и иные другие деяния, предусмотренные статьей III Конвенции, должны быть судимы компетентным судом государства, на территории которого эти действия совершены или международным уголовным судом с соответствующей юрисдикцией”. Несмотря на то, что данная статья Конвенции не отвергает возможности применения универсальной юрисдикции в отношении геноцида, она ее прямо и не предусматривает. Более того, тот факт, что в статье употреблены слова “должны быть судимы” (в тексте на английском языке “shall be tried”) создает впечатление, что юрисдикция здесь ограничивается исключительно территориальной юрисдикцией или юрисдикцией международного уголовного суда.

На стадии разработки текста Конвенции существовали разные подходы по поводу возможности применения универсальной юрисдикции в отношении геноцида. На первый взгляд кажется, что предложения касательно применимости универсальной юрисдикции были отвергнуты. В 1946 году Саудовская Аравия вынесла на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН проект конвенции о геноциде. В статье 6 проекта говорилось: “Преступление геноцида будет преследовано и наказано любым государством в соответствии с его законодательством, независимо от места совершения деяния или гражданства лица совершившего преступление”. Но предложение Саудовской Аравии не было принято и подготовка проекта конвенции была поручена секретариату.

В свою очередь, в статье VII Конвенции, подготовленной в секретариате Рафаэлем Лемкином, Веспасианом Пела и Анри Доннедье де Вабром, было отмечено (статья 6 настоящего текста Конвенции о геноциде): “Стороны, пришедшие к Высочайшему Соглашению, берут на себя обязательство наказывать лиц совершивших преступление, предусмотренных настоящей Конвенцией, независимо от гражданства этого лица или места совершения им преступления”. Ad hoc Комитет выступил против этого предложения, и эта статья, в последующем, была дана в новой редакции: “Лица, подозреваемые в совершении геноцида или любого другого деяния, предусмотренные статьей IV 4, будут судимы компетентным судом государства, на территории которого эта деяние совершено или компетентным международным судом”.

Некоторые государства в своей практике принимают за основу именно такой подход, и суды этих государств воздерживаются от применения универсальной юрисдикции в отношении геноцида. Но считать такую практику общепризнанной невозможно. Анализ решений международных организаций, национального законодательства и судебной практики государств показывает, что существует общепризнанная обычная международная норма, предусматривающая применение универсальной юрисдикции в отношении геноцида.

В этом смысле, позиция Международного Суда, изложенная в деле Боснии и Герцеговины против Югославии о применении Конвенции о предупреждении и наказании преступления геноцида 1996 года, имеет большое значение. Суд заявил, что “права и обязательства, предусмотренные Конвенцией, являются правами и обязанностями erga omnes. Обязанность каждого государства по предупреждению и наказанию геноцида, территориально не ограничена”. [1]

Кроме того, деятельность Международных Уголовных Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, также подтверждает возможность применения универсальной юрисдикции в отношении геноцида. Данное положение, в первую очередь, отражено в резолюциях Совета Безопасности ООН, учредивших указанные трибуналы. Так, в статье 8 резолюции 955 Совета Безопасности ООН от 8 ноября 1994 года, учредившей Международный Уголовный Трибунал по Руанде, была признана юрисдикция не только международного трибунала, но и национальных судов в отношении серьезных нарушений международного гуманитарного права, в том числе геноцида. При этом, здесь в понятие национальные суды входят не только суды территориального государства. Впоследствии, в Германии, Франции и в некоторых других странах проходили судебные процессы многих лиц, подозревавшихся в совершении геноцида на территориях Югославии и Руанды, и соответствующие международные уголовные трибуналы не стали возражать против этого. В 1999 году I Палата Трибунала по Руанде призвала все государства осуществить универсальную юрисдикцию в отношении геноцида.

На сегодня минимум 60 государств приняли законодательные акты, предусматривающие применение универсальной юрисдикции в отношении геноцида, а суды минимум 5 стран претворили эту юрисдикцию в жизнь.

Германия является одной из таких стран. Согласно пункту 1 части 6-й УК, уголовное законодательство страны применяется в отношении некоторых преступлений, в том числе геноцида, совершенного за пределами территории страны, вне зависимости от закона места совершения преступления.

Германские суды провели несколько процессов с применением универсальной юрисдикции в отношении геноцида. Значение этих процессов состоит в том, что немецкие суды не только применили данный принцип, но и одновременно, прокомментировали статью VI Конвенции, этим привнеся ясность в вопрос применения универсальной юрисдикции по отношению к геноциду. С этой точки зрения, дело Jorgic представляет большой интерес. Так, 26 сентября 1997 года Nikolai Jorgic был признан виновным Высшим Региональным Судом Дюссельдорфа в совершении геноцида и предумышленного убийства на территории Боснии и Герцеговины, и приговорен к пожизненному заключению. Позже Федеральный Верховный Суд оставил решение в силе и прокомментировал необходимость применения универсальной юрисдикции следующим образом: “Осуждение обвиняемого судом Германии на основе универсального принципа не запрещается международном правом. Такой запрет не может вытекать и из статьи VI Конвенции о геноциде. Да действительно, принцип универсальности не отражен в Конвенции и причиной тому явился отказ некоторых государств от осуществления международной юрисдикции в отношении защищаемого права, носящего политический характер. Но, в свою очередь, это и не повлекло за собой включения какого-то запрета в Конвенцию. Мысль о неполноценности положений статьи VI вытекает не только из истории подготовки текста Конвенции. Высказывание о том, что геноцид может быть наказан судом территориального государства, или международном судом несовместимо с обязательством о предупреждении геноцида как международного преступления, предусмотренного статьей I Конвенции. Ввиду того, что геноцид в основном подстрекается, а иногда и совершается органами власти, невозможно ожидать эффективного преследования этого преступления территориальным государством. Международный суд, предусмотренный Конвенцией о геноциде, не существовал до учреждения Международного Уголовного Трибунала по бывшей Югославии (МУТЮ) 1993 года, Международного Уголовного Трибунала по Руанде (МУТР) 1994 года и Международного Уголовного Суда. Международный Уголовный Трибунал по бывшей Югославии может рассматривать максимум десять дел в году. Поэтому бремя преследования преступлений, связанных с осуществлением “этнической чистки”, в основном ложится на национальные суды.

Такое понимание Конвенции поддерживается пунктом 1 статьи 9 Статута МУТЮ. Так, в отличие от статьи VI Конвенции о геноциде статья 9 предусматривает конкурирующую юрисдикцию национальных судов в отношении геноцида. Прокурор Трибунала отметил, что под “национальными судами” подразумеваются не только территориальные суды, но и суды других государств. Так, Прокурор МУТЮ отказался сам осуществить процесс по некоторым делам и приветствовал осуществление правосудия органами власти Германии. Если государства мира были бы согласны с мнением об окончательности статьи VI Конвенции о геноциде, то статья 9 Статута МУТЮ ограничила бы свою юрисдикцию судом Боснии и Герцеговины, или в лучшем случае судами государств, входящих в бывшую Югославию. Кроме того, в деле о применении Конвенции по предупреждению и наказанию геноцида (Bosnia and Herzegovina v. Yugoslavia), Международный Суд ООН заявил, что права и обязанности, предусмотренные в Конвенции, носят характер erga omnes. Поэтому обязательства по предупреждению и наказанию геноцида не имеют никаких территориальных ограничений. Непредусмотрение принципа универсальности в Конвенции о геноциде означает только то, что государства не обязаны принимать этот принцип и преследовать иностранца, совершившего преступление на территории другого государства. Что касается наказания геноцида, деяния которого считаются преступлениями по обычному и конвенционному праву, никакая норма международного права не запрещает государствам-участникам сделать больше чем тот минимум, который предусмотрен Конвенцией”.[2]

Позже это решение Федерального Верховного Суда было обжаловано, но Конституционный Суд Германии отклонил обжалование в 2001 году. Суд в первую очередь заявил, что запрет на применение универсальной юрисдикции, предусмотренный международным обычным правом, противоречил бы обязательству Германии принятому ею статьей I Конвенции о геноциде. А это невозможно, так как запрещение геноцида является нормой jus cogens. Кроме того, Суд вновь подтвердил заключение Федерального Верховного Суда о том, что статья VI не запрещает государствам участникам применение универсальной юрисдикции в отношении геноцида. Суд в особенности заявил: “Принцип универсальности применяется в отношении некоторых действий, ставящих под угрозу правовые интересы сообщества государств. Вопрос о том, предусмотрен ли принцип универсальной юрисдикции в Конвенции о геноциде, должен быть выявлен посредством комментария. Суды низшей инстанции, посредством текстуального комментария, дали правильное толкование статье VI Конвенции о геноциде, которая не предусматривает никакого запрета для уголовной юрисдикции Германии. Кроме того, Конвенция не определила вопрос исключительной юрисдикции, так как здесь, например, не предусматриваются принципы активной и пассивной юрисдикции. Суды истолковали статью I Конвенции о геноциде в соответствии с целью эффективного преследования преступления. Следовательно, тот факт, что принцип универсальности не предусмотрен в Конвенции, означает только то, что преследование лиц, совершавших геноцид, не является обязанностью государств-участников, но они имеют на это право на основе данного принципа.”[3]

Кроме этих дел, в судах Германии, были рассмотрены дела ^ Dusko Tadic (13 февраля 1994 года), Djajic (23 мая 1997 года), Maksim Sokoloviç (29 ноября 1999 года), Kjuradj Kusljichin (15 декабря 1999 года) по совершенным ими преступлениям геноцида на территории бывшей Югославии.

Суды Израиля также наделены полномочием, осуществлять универсальную юрисдикцию в отношении геноцида. В главе 5 Закона о предупреждении и наказании преступления геноцида от 29 марта 1950 года отмечается, что “лицо, совершившее преступление, предусмотренное этим законом вне пределов государства Израиля, может быть привлечен к ответственности и наказан на территории государства Израиля”.

В деле Eichmann Окружной Суд специально указал на то, что “текст статьи VI Конвенции о геноциде, предусматривающий территориальную юрисдикцию, не является окончательным. Каждое государство имеет право осуществить свои полномочия в пределах международного обычного права ”.

Еще одной страной, считающей возможным применение универсальной юрисдикции в отношении геноцида является Испания. В этой стране было осуществлено несколько процессов с применением универсальной юрисдикции, где суды изложили свою позицию по статье VI Конвенции о геноциде.

Один из этих процессов связан с экс-президентом Чили Пиночетом. Среди преступлений, по которым он был обвинен в 1998 году, был и геноцид. Audiencia Nacional (Первый Центральный Суд Испании) заявил, что статья VI Конвенции о геноциде не исключает возможности применения иной юрисдикции, чем юрисдикция судов территориального государства или международного трибунала. Суд объяснил свои выводы следующим образом: “Статья VI Конвенции не исключает возможность того, чтобы суды иные, чем того государства, на территории которого преступление было совершено или международный суд, имели соответствующую юрисдикцию. Статья VI Конвенции подразумевает международный уголовный суд и требует от государств-участников обеспечения преследования геноцида судами государства, на территории которого это преступление совершается. Но, применение ограничения к юрисдикции, отличающейся от предусмотренной статьи VI Конвенции, могло бы противоречить духу Конвенции, которая требует от государств-участников применение своих национальных уголовных законов для преследования такого международного преступления как геноцид и таким образом, не оставлять безнаказанным подобное преступление. Статья VI никоим образом не может быть рассмотрена как положение, лишающее государств-участников права преследования преступника на основании своих законодательств.”[4]

Наряду с этим, суд заявил, что для осуществления универсальной юрисдикции в отношении геноцида требуется одно условие: юрисдикция иных государств, кроме территориальной юрисдикции, является субсидиарной. То есть суды государств могут осуществить свою юрисдикцию только в том случае, когда этого не делает территориальное государство. Но и в этом случае возникает одна проблема. Эта проблема заключается в том, что суд государства может возбудить уголовное дело для исключения юрисдикции другого государства, но потом не продолжать процесс. В нижеследующем уголовном деле Испанский суд столкнулся именно с такой проблемой.

Речь идет о деле, возбужденном 2 декабря 1999 года по иску некоторых Гватемальских и международных неправительственных организаций против бывших президентов Гватемалы Ефрейн Риос Монт, Фернандо Ромео Лукас и Оскар Гумберто Межиа и пяти ответственных офицеров полиции. Истцы, ходатайствуя перед Audiencia Nacional, утверждали, что лица, по поводу которых подано заявление, несут ответственность за совершение геноцида, пыток, «терроризма» и других преступлений совершенных во время внутреннего конфликта в Гватемале. Как и в деле Пиночета от 13 января 2000 года прокурор заявил, что осуществление юрисдикции невозможно, так как указанные преступления расследуются Гватемалой. [5]

27 марта 2000 года судья Первого Центрального Суда Испании Руиз Поланко отверг эти возражения и заявил, что суд имеет юрисдикцию над указанными преступлениями. [6] В своем решении судья Руиз Поланко отметил, что иск должен быт рассмотрен в суде, так как суды Гватемалы не расследуют дело и следственные действия здесь были приостановлены без достаточных на то оснований. Кроме того, Поланко заявил, что если суды Гватемалы не могут осуществить на должном уровне первичную юрисдикцию в отношении этих исков, другие суды, в том числе суды Испании могут осуществить универсальную юрисдикцию над серьезными нарушениями основных прав человека. Поэтому суд принял решение отправить следственную группу в Гватемалу для выяснения хода следствия и причин ее приостановления.

13 декабря 2000 года Суд, рассмотрев дело в пленуме, отказал в осуществлении испанскими судами субсидиарной юрисдикции на данном этапе. В особенности, Суд заявил, что согласно статье 96 Конституции Испании и статье 27 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 года, договоры имеют приоритет над законами Испании и в соответствии со статьей VI Конвенции о геноциде, юрисдикция территориального государства имеет приоритет над субсидиарной юрисдикцией других государств. Суд по этому поводу отметил, что если проводятся следственные действия в суде места совершения преступления, или в международном уголовном суде в связи с деяниями, считающимися геноцидом, суды других государств должны приостановить осуществление юрисдикции.[7]

Суд отверг заключение судьи Поланко по поводу бездействия судов Гватемалы и разрешения судам Испании применить универсальную юрисдикцию. Суд заявил, что неосуществление действий со стороны судов территориального государства может быть связано с определенными причинами.

Суд пришел к выводу, что нет никаких юридических препятствий для преследования актов геноцида в Гватемале.

Еще одним государством, суды которого имеют право применять универсальную юрисдикцию над преступлением геноцида и осуществляющим это право на практике, является Австрия. В статье 65.1.2 Уголовного Кодекса Австрии отмечается, что суды могут осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, совершенных вне пределов территории Австрии, но с условием, что эти действия были признаны преступлением и по законодательству места совершения этих деяний; иностранец, подозреваемый в совершении преступления, был на территории Австрии и экстрадиция этого лица в государство, где это преступление совершено, была бы невозможной, по причинам иным, чем природа и свойства преступления.

В Австрии был проведен судебный процесс в связи с применением универсальной юрисдикции над преступлением геноцида. В июле 1994 года Dushko Chvyetkovich был обвинен за совершение геноцида, убийство и поджоги в Боснии и Герцеговине. Осуществление Австрией юрисдикции над этим преступлением было опротестовано, но этот протест был отвергнут Верховным Судом.

Суд заявил, что «по статье 65.1.2 УК, суды могут осуществить свою юрисдикцию над преступлениями, совершенными вне пределов территории Австрии, но с одним условием, что эти действия были признаны преступлением и по законодательству места совершения этих деяний, иностранец, подозреваемый в совершении преступления был на территории Австрии и экстрадиция этого лица в государство, где это преступление совершено, была бы невозможной по причинам иным, чем природа и свойства преступления». [8]Верховный Суд далее заявил, что статья VI Конвенции о геноциде, «предусматривающая осуждение компетентным судом государства, на территории которого преступление было совершено», лиц, обвиняемых за совершение преступления геноцида, основана на подразумевании нормально функционирующей правовой системы в территориальном государстве. Так как в Боснии и Герцеговине не существует нормально функционирующей правовой системы, и в то же время нет постоянно действующего международного суда, невыполнение юрисдикции судами Австрии могло бы противоречить целям Конвенции.[9]

Таким образом, в деле Dushko Chvyetkovich была применена универсальная юрисдикция, но он был оправдан в силу отсутствия достаточных доказательств.

Суды Франции также имеют право осуществлять универсальную юрисдикцию в отношении геноцида. Но делают они это только в трех случаях: в отношении геноцида, совершенного на территории бывшей Югославии после 1991 года (эта компетенция дана судам Законом 95-1 от 2 января 1995 года имплементирующим резолюцию 827 Совета Безопасности ООН об учреждении Югославского Трибунала); по отношению к преступлениям геноцида, совершенным на территории Руанды или гражданами Руанды на территории сопредельных государств в 1994 году (эта компетенция дана судам Законом 96-432 от 22 мая 1996 года имплементирующим резолюцию 955 Совета Безопасности ООН об учреждении Трибунала по Руанде); по отношению к лицам, совершившим преступление после 1993 года и получившим гражданство Франции после совершения преступления (согласно статье 113-6 Уголовного Кодекса Франции местные суды могут применить универсальную юрисдикцию к лицам, приобретшим гражданство Франции после совершения преступления за границей).

Вопрос применения универсальной юрисдикции над преступлением геноцида судами Франции возник в нескольких случаях.

Первый раз, 6 мая 1994 года рассматривая дело Xavor, судья Трибунала Высшей Инстанции Парижа, пришел к выводу, что суды Франции не имеют полномочия осуществлять универсальную юрисдикцию над лицами, подозреваемыми в совершении преступления геноцида на территории бывшей Югославии. Он заявил, что статья VI Конвенции о геноциде подразумевает не универсальную, а территориальную юрисдикцию и юрисдикцию международного уголовного суда. Этот вывод был также подтвержден Апелляционным и Кассационным судом.

Через год, другой судья того же суда принял похожее решение. В своем решении от 23 февраля 1995 года по делу Zigiranyirazo судья Трибунала Высшей Инстанции Парижа заявил, что статья VI Конвенции о геноциде определил не соперничающую, а исключительную юрисдикцию и поэтому применение универсальной юрисдикции по отношению к этому преступлению невозможно.

Однако по делу Munyeshyaka было принято совсем другое решение. Судья обвинил священника из Руанды Венсесласа Мунйешяка в совершении геноцида и преступлений против человечности в Руанде в 1994 году и возбудил в отношении его уголовное дело. 20 марта 1996 года Апелляционный Суд принял протест против юрисдикции судьи. Однако Кассационный Суд, рассмотревший дело 6 января 1998 года, отменил решение Апелляционного Суда. Кассационный Суд отметил, что согласно статье 211-1 Уголовного Кодекса и Закона 94-432 от 22 мая 1996 года вступившего в силу после решения Апелляционного Суда, судья правильно применил юрисдикцию в отношении преступления геноцида. В своем решении Кассационный Суд в частности заявил: «Согласно статьям 1 и 2 закона 22 мая 1996 года, в соответствии со статьями 2-4 Статута Международного Трибунала, если лица, совершившие серьезные нарушения Женевских Конвенций, законов и правил войны, а также совершившие геноцид и преступления против человечности, в частности лица, участвующие в совершении этих преступлений, найдутся на территории Франции, они будут преследованы и осуждены судами Франции, на основе законов Франции».[10]

Это решение применяется также по отношению к преступлению геноцида, совершенным на территории бывшей Югославии согласно вышеупомянутому Закону 95-1.

Таким образом, анализ деятельности Международного Суда ООН, других международных судебных инстанций, национального законодательства и судебной практики государств полностью позволяет нам сделать вывод, что преследование лиц, совершивших преступление геноцида, является обязательством erga omnes и в отношении этого преступления применяется принцип универсальной юрисдикции. Другими словами, все государства должны передать лиц, совершивших геноцид, своим судам для привлечения к ответственности, или же передать этих лиц государству, которое сможет и пожелает привлечь их к ответственности, или международной уголовной судебной инстанции с соответствующей компетенцией, независимо от места совершения преступления и гражданства лиц, подозреваемых в совершении данного преступления или потерпевших.

Литература:

[1] См: Case concerning application of the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide (^ Bosnia and Herzegovina v. Yugoslavia). Preliminary Objections, Judgment of 11 July 1996, International Court of Justice, para.31

[2] См: Public Prosecutor v. Jorgic. Judgment. Federal Supreme Court, 30 April 1999

[3] См: Jorgic case. Judgment. Constitutional Court, 12 December 2000

[4]См: Legal Memorandum on Universal Jurisdiction. Amnesty International, 2001

[5] См: Opinion of the Prosecutor’s Office alleging the incompetence of the Spanish jurisdiction, 13 January 2000

[6] См: Decision of Judge Ruiz Polanco confirming the jurisdiction of the Spanish Central Trial Court No. 1 over the alleged acts, 30 March 2000

[7] См: Decision of the National Court. Criminal Chamber. Plenary Session. Appeal Record No. 115/2000. Preliminary Proceedings 331/99. Central Court of Instruction N.1. Madrid, 13 December 2000

[8] Во время судебного процесса прокурор выступил с аргументом о невозможности правового сотрудничества с Боснией и Герцеговиной в связи с отсутствием почтовой или телефонной связи между судами двух государств по причине конфликта, а также отсутствием нормальной судебной администрации и этот аргумент был принят Верховным Судом.

[9] См: Judgment of the Oberster Gerichstshof (Supreme Court), 13 July 1994.

[10] См: Munyeshyaka. Jugement. Cour de cassation. Chambre criminelle. No.96-82.491 PF, 6 January 1998, Bulletin des Arrêts de la Cour de Cassation, N1.


 

Politology - Политология