Торгово-промышленная палата Российской Федерации
| Вид материала | Документы |
- Торгово-промышленная палата российской федерации калужская торгово промышленная палата, 19.36kb.
- Слюсарь Наталья Борисовна На семинар, 46.37kb.
- Торгово-промышленная палата российской федерации деятельность торгово-промышленных, 1382.61kb.
- Цели и виды бизнес-планов, этапы разработки бизнес-плана, различия в структуре и содержании, 53.3kb.
- Торгово-промышленная палата россии, 514.44kb.
- Торгово-промышленная палата российской федерации, 5879.86kb.
- Considering the mutual aspiration towards the establishment of closer contacts between, 31.81kb.
- Международная конференция: «Казахстан, Кыргызстан, Россия: перспективы экономического, 165.11kb.
- Торгово-промышленная палата российской федерации комитет по промышленному развитию, 66.91kb.
- Торгово-промышленная палата российской федерации об итогах работы Торгово-промышленной, 1180.89kb.
Торгово-промышленная палата Российской Федерации
В.А.Кувшинов
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЛИЗИНГ:
МОДЕЛЬНЫЙ ДОГОВОР. КОММЕНТАРИИ.
Электронная версия данного издания
помещена на сайте Торгово-промышленной палаты
по адресу:
www.tpprf.ru
Москва, 2005
Кувшинов В.А. Международный лизинг: Модельный договор. Комментарии. М., Торгово-промышленная палата Российской Федерации, 2005. 48 с.
Аннотация:
На основе обобщения опыта международных лизинговых сделок и практики УНИДРУА приводится модельный договор международного лизинга оборудования с вариантами отдельных статей и пунктов и необходимыми комментариями.
Для предпринимателей, специалистов в области внешнеторговой деятельности, юристов, сотрудников торгово-промышленных палат.
© Кувшинов Владислав Андреевич, 2005
© Торгово-промышленная палата Российской Федерации, 2005
^
Международный лизинг
(Вступительный комментарий)
Понятие «лизинг» происходит от английского слова lease – сдавать и получать имущество во временное владение и пользование, то есть сдавать и получать его на условиях аренды. Однако в международной коммерческой практике постепенно сложилось понятие лизинга, содержание которого не сводится к обычным арендным отношениям. Содержание сложившегося в настоящее время в международной коммерческой практике понятия лизинга заключается в том, что одна коммерческая организация (лизингополучатель) обращается к другой коммерческой организации (лизингодателю) приобрести определенное первой организацией имущество у третьей коммерческой организации (продавца, поставщика), опять-таки определенной первой организацией, и передать такое имущество первой организации во временное владение и пользование, срок которого по продолжительности примерно равен сроку службы такого имущества (сроку его амортизации).
Хотя предметом лизинга может быть фактически любое непотребляемое имущество, движимое и недвижимое, в данном случае модельный договор относится к лизингу оборудования, перемещаемого в ходе международного экономического оборота через таможенные границы государств, как наиболее коммерчески значимому виду имущества, являющимся предметом международного лизинга.
В соответствии с п. 1 «а» ст. 1 Конвенции УНИДРУА о международном финансовой аренде (лизинге) 1988 года, участницей которой является Российская Федерация,4 под «оборудованием» понимается «комплектное оборудование, средства производства и иное оборудование». Такое оборудование должно согласно этой Конвенции использоваться в предпринимательских целях (но не для личного, семейного или домашнего использования). Это – практически все виды машин, оборудования, промышленных установок, приборов и транспортных средств, перечисленных в разделах XVI, XVII и XIX Товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД), в соответствии с которой классифицируются в Таможенном тарифе Российской Федерации все товары, перемещаемые через таможенную границу Российской Федерации.
При международном лизинге принципиально важно, что коммерческие организации лизингодателя и лизингополучателя находятся в разных государствах. В данном случае не рассматривается «косвенный международный лизинг»», то есть лизинг, участниками которого являются юридические лица одного государства, однако уставной (или складочный) капитал принадлежит полностью или в существенной доле иностранному юридическому лицу, так как в правовом отношении это – «внутренний лизинг» (стороны договора – юридические лица одного и того же государства).
Говоря о лизинге, подчеркивают важность его финансового характера. В чем заключается финансовый характер лизинга? Он заключается в том, что путем приобретения лизингодателем имущества у продавца и передачи его лизингополучателю на срок, примерно равный сроку амортизации имущества, финансируется будущее пользование имуществом с постепенным возвратом его стоимости посредством рассредоточенных во времени периодических лизинговых платежей пользователя имущества. Международный лизинг оборудования, особенно дорогостоящего оборудования, позволяет, не привлекая единовременно значительных денежных средств, как это обычно имеет место при международной купле-продаже товаров (за исключением случаев, когда такая купля-продажа сопровождая существенной рассрочкой или отсрочкой платежей), получить из-за границы необходимое для предпринимательской деятельности оборудование, оплачивая его по мере использования.
Можно задать вопрос: а не наступает ли тот же коммерческий эффект при периодических лизинговых платежах по договору международного лизинга, что и при международной купле-продаже оборудования с предоставлением коммерческого кредита (рассрочки платежей)? В этом отношении необходимо отметить два обстоятельства.
Международная коммерческая практика свидетельствует о том, что банки и другие кредитные организации при предоставлении кредитов и займов для приобретения покупателем оборудования в свою собственность, требуют, чтобы покупатель имел опыт предпринимательской деятельности не менее 2 – 3 лет, между тем многие лизинговые компании (то есть лизингодатели) оценивают кредитную историю лизингополучателя за более короткий период (обычно 6 месяцев является достаточным).
Далее. Современные технологические процессы изготовления передовых видов оборудования имеют тенденцию к постоянному обновлению. Поэтому лизинг такого оборудования может оказаться предпочтительнее его закупки, конечно, если предприниматель ставит целью в своей хозяйственной деятельности применять наиболее современное оборудование.
Международная коммерческая практика знает ряд разновидностей лизинга.
При «чистом лизинге» (net leasing) лизингополучатель несет все расходы по техническому и ремонтному обслуживанию оборудования и его лизинговые платежи являются «чистыми» в том отношении, что не включают в себя возмещение каких либо дополнительных услуг лизингодателя.
При «полном лизинге» (или, как его еще называют, «мокром лизинге» - wet leasing) лизингодатель принимает на себя обязательство оказывать услуги по техническому и ремонтному обслуживанию оборудования.
При «частичном лизинге» обязанности по обслуживанию оборудования распределяются между лизингодателем и лизингополучателем по соглашению между ними.
При «возвратном лизинге» продавец имущества – предмета будущего лизинга продает его лизинговой компании, а та в свою очередь сдает его в лизинг бывшему продавцу, который став лизингополучателем, окупил путем сделки купли-продажи свои затраты, связанные с таким имуществом. В этом случае в этом случае нет характерного признака лизинга: приобретение лизингодателем предмета лизинга, определенного лизингополучателем, у продавца, определенного лизингополучателем, то есть в данном случае мы имеем дело с обычной арендой.
При «раздельном лизинге» (leveraged leasing) на стороне лизингодателя в договорные отношения с лизингополучателем вступают несколько организаций, что обычно связано с реализацией крупномасштабных проектов, когда необходимы кредитные ресурсы банков, гарантии платежей, привлечение прямых иностранных инвестиций.
При «револьверном лизинге» лизингополучатель в течение срока действия договора вправе требовать замены одного вида оборудования другим, поскольку это необходимо ему в технологических и коммерческих целях. Лизинг в этом случае носит «револьверный» то есть возобновляемый характер.
Строго говоря, с правовой точки зрения все перечисленные особенности коммерческой практики использования лизинга не свидетельствуют о наличии видоообразующих признаков договора, отличающих один вид договора от другого: все это подпадает под общую категорию договора лизинга с характерными для него существенными условиями – закупка определенного оборудования у определенного продавца с передачей оборудования лизингополучателю во владение и пользование на срок, соизмеримый со сроком амортизации оборудования, при условии совершения лизингополучателем периодических платежей.
Иной, видообразующий характер в правовом отношении носят особенности «оперативного лизинга». Предмет лизинга при оперативном лизинге может многократно передаваться разным лизингополучателям и срок владения и пользования оборудованием в общем прямо не связан с его амортизацией. Термин «оперативный лизинг» характерен для стран с англо-американской системой права. С точки зрения стран с континентальной системой права, к которой относится и Россия, этот договор не отличатся от обычного договора аренды.
При формулировании статей модельного договора международного лизинга исходили из двух предпосылок: 1) применимым правом к договору является право Российской Федерации; 2) к договору применяется Конвенция УНИДРУА о международном финансовой аренде (лизинге) 1988 года (далее – Конвенция). В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации международные договоры Российской Федерации входят в правовую систему Российской Федерации, и при этом при расхождении с положениями законодательства Российской Федерации подлежат применению положения международного договора Российской Федерации.
Базовым положением Конвенции является положение о том, что лизингополучатель определяет нужное ему оборудование, выбирает продавца, который уведомляется, что оборудование у него приобретается для целей лизинга. Лизинговые платежи начисляются с учетом амортизации всей или существенной части оборудования. Места основной предпринимательской деятельности лизингодателя и лизингополучателя должны находится непременно в разных государствах. Место основной предпринимательской деятельности продавца же может находиться в государстве лизингодателя либо государстве лизингополучателя, либо в третьем государстве.
Как известно, в силу принципа автономии воли сторон договора, учрежденных или имеющих место основной предпринимательской деятельности в разных государствах, они могут избрать в качестве применимого права для условий, не урегулированных договором, право государства, которое они предпочли по соглашению между собой. При отсутствии такого соглашения применимым будет право государства в силу коллизионной нормы международного частного права. В силу п. 1 ст. 3 Конвенции она применяется, если и продавец, и лизингодатель, и лизингополучатель находятся в государствах, являющимися участниками Конвенции, или как договор купли-продажи, так и договор лизинга регулируются правом государства-участника Конвенции (что наступает в силу выбора применимого права сторонами этих договоров или в силу коллизионной нормы международного частного права).
Но даже при наличии таких условий действие Конвенции может быть исключено по соглашению сторон договора лизинга и связанного с ним договора купли-продажи оборудования. К тому же, если упомянутые стороны не исключили применение Конвенции к их договорным отношениям, они в силу п. 2 ст. 5 Конвенции вправе отступить от тех или иных ее положений или вносить изменения относительно возможных их последствий. Вместе с тем, нельзя отступать от положения Конвенции, содержащегося в ее п. 3 ст. 8 об обязанности лизингодателя не нарушать гарантию «спокойного» владения предметом лизинга лизингополучателем, то есть владения, не обремененного вещными правами третьих лиц. При присоединении к Конвенции Российской Федерацией было сделано заявление, что Российская Федерация в соответствии со ст. 20 Конвенции вместо положений п. 3 ст. 8 будет применять нормы своего гражданского законодательства. Таким образом, будут, например, действовать положения п. 2 ст. 209 ГК РФ о праве собственника, оставаясь таковым, передавать права владения, пользования и распоряжения имуществом другим лицам и отдавать имущество в залог и обременять его иным способом и п. 4 этой статьи о праве собственника передать доверительное управление имуществом другому лицу. Будут действовать, в частности, и положения ст. 305 ГК РФ о вещно-правовой защите прав владельца индивидуально определенного имущества, являющимся законным владельцем в силу закона или договора, по отношению к нарушителям законного владения, включая собственника.
Нельзя отступать от положений Конвенции в ее подпункте «б» п. 3 и п. 4 ст. 13 о порядке возмещения убытков при существенном нарушении обязательств лизингополучателем и их соотношении с лизинговыми платежами: размер возмещения убытков не должен существенно превышать сумму таких платежей, как если бы лизингополучатель точно соблюдал условия договора; кроме того, при исчислении убытков при расторжении лизингодателем договора международного лизинга можно учесть будущие периодические лизинговые платежи.
Право сторон договора международного лизинга отступать в большинстве случаев от положений Конвенции и самостоятельно устанавливать последствия нарушения тех или иных условий договора является практически важным. При разработке Конвенции в УНИДРУА5 были представлены государства с разными правовыми системами и положения Конвенции в результате явились в определенной мере компромиссными. Так, по англо-американской правовой системе при нарушении обязательств одной из сторон договора возможно расторжение договора и взыскание убытков с нее. Взимание штрафных же санкций является неправомерным. По континентальной правовой системе, к которой относится и Россия, допускается наряду с взысканием убытков применение штрафных санкций (взимание зачетной или полной неустойки). В этой связи, когда в Конвенции говорится только о праве стороны расторгнуть договор, например, в подпункте «а» п. 1 ст. 12, тем не менее по соглашению сторон могут быть установлены штрафные санкции за просрочку передачи (поставки) предмета лизинга лизингополучателю.
Целесообразность отступить от положений Конвенции может возникнуть в связи со специфическими особенностями товара, в частности, когда им является дорогостоящее мобильное оборудование, например, самолеты или космические аппараты. Так, в соответствии с п. 5 ст. 13 Конвенции требуется, чтобы лизингодатель предоставил лизингопролучателю возможность исполнить нарушенное обязательство до реализации права лизингодателя на расторжение договора. Однако на практике это положение может создать трудности. В договоре международного лизинга самолетов обычно содержится иное положение: в случае, если самолет не застрахован лизингополучателем (а это сразу же подвергает стороны в рискованную ситуацию), лизингодатель вправе расторгнуть договор без особого уведомления лизингополучателя. Это необходимо лизингодателю, чтобы иметь возможность задержать самолет в аэропорту, воспрепятствовать его полетам и избежать риск незастрахованного возможного ущерба.
Конвенция, кроме России, вступила в силу также для Беларуси с 1 марта 1999 года, Венгрии с 1 декабря 1996 года, Италии с 1 мая 1995 года, Латвии с 1 марта 1998 года, Нигерии с 1 мая 1995 года, Панамы с 1 октября 1997 года, Узбекистана с 1 февраля 2001 года и Франции с 1 мая 1995 года.
Может возникнуть вопрос: почему так мало государств стало участниками Конвенции?
Казалась бы, что, например, положительной стороной Конвенции является признание вещных прав лизингодателя на оборудование в соответствии с ее ст. 7 на тот случай, если в некоторых странах не будут безусловно соблюдаются права лизингодателя при банкротстве лизингополучателя.
По мнению ряда иностранных юристов3, Конвенция по многим практически возникающим вопросам оставляет на усмотрение сторон договора международного лизинга детальное определение условий такого договора. Более того, ряд вопросов она регулирует таким образом, что это расходится с фактической международной коммерческой практикой. Международный лизинг почти неизменно имеет дело с дорогостоящим для пользователя оборудованием и в этом контексте разграничение ответственности и рисков между лизингодателем и лизингополучателем осуществляется иным, чем предусмотрено Конвенцией, образом. Это наглядно видно на примере ст. 14 Конвенции, в которой речь идет о передаче прав на оборудование по договору международного лизинга. Как считают западноевропейские юристы положения этой статьи чрезмерно упрощены. Так, в статье говорится, что Лизингодатель вправе передать все или часть принадлежащих ему по договору международного лизинга прав на оборудование и такая «передача не должна освобождать лизингодателя от его обязанностей по договору лизинга». На деле имеется целый ряд способов, чтобы осуществить такую передачу прав. Передача прав может быть осуществлена на основе цессии (уступки права требования) и при этом лизингодатель действительно не освобождается от выполнения его обязанностей по договору международного лизинга. Однако передача прав может произойти и в результате новации обязательств, при которой лизингодатель освобождается от выполнения таких обязанностей. Решение этого вопроса может быть детально урегулировано в конкретной договорной практике.
Примерами того, что на практике в договорах содержатся более детальные положения, чем в Конвенции, являются положения следующих ее статей.
Ст. 9 говорит об обязанности лизингополучателя содержать оборудование в хорошем состоянии. Однако в договорах международного лизинга обычно содержится более детальные положения на этот счет (например, ссылки на необходимость соблюдения конкретных технических требований при эксплуатации оборудования, являющегося предметом лизинга).
Положения статей 10 и 11 говорят об отношениях между продавцом, лизингодателем и лизингополучателем. Продавец и лизингополучатель обычно обеспокоены, в какой мере определяется имущественная ответственность продавца перед лизингополучателем, и вновь, как свидетельствуют зарубежные юристы, фактические условия, которые согласовываются между сторонами, оказываются более подробными, чем указано в Конвенции.
Теперь обратимся к положениям, которые регулируют договор лизинга в российском законодательстве.
В статьях 665 – 670 Гражданском кодексе Российской Федерации (ГК РФ) содержатся положения, которые регулируют отношения по договору финансовой аренды (лизинга) близко к тому, как они урегулированы в Конвенции.
Концептуально положения ГК РФ исходят из того, что в правовом отношении лизинг - не более, чем один из видов аренды, которой сопутствует купля-продажа определенного имущества у определенного продавца для последующей передачи арендатору во временное владение и пользование с уплатой им периодических арендных платежей. Поэтому договор лизинга назван договором финансовой аренды.
Общность лизинга с родовым понятием «аренда» согласно ГК РФ определяется тем, что арендодатель (лизингодатель) предоставляет арендатору (лизигополучателю) имущество (предмет лизинга) за плату во владение и пользование на определенный сторонами договора срок.
Специфика лизинга согласно ГК РФ содержится в предмете лизинга: лизингодатель, как правило, приобретает в собственность для целей последующего лизинга предмет лизинга, определенный лизингополучателем, и у продавца, также определенного лизингополучателем. Лизингодатель во всех случаях должен уведомить продавца, что приобретаемое имущество подлежит передаче в аренду (лизинг) конкретному лицу. Это важно в том отношении, что лизингополучатель наделяется правом предъявить требования по договору купли-продажи непосредственно продавцу, как если лизингополучатель был покупателем, например, предъявить претензии в отношении недостачи, некомплектности и дефектов оборудования, являющегося предметом лизинга. При непередаче в установленный срок предмета лизинга лизингополучатель вправе расторгнуть договор лизинга и потребовать возмещения убытков.
ГК РФ содержит ряд диспозитивных норм в отношении лизинга, что позволяет сторонам договора лизинга по иному решить тот или другой вопрос в договоре. Так, по соглашению сторон договора допускается:
осуществление лизингодателем вместо лизингополучателя выбора продавца и предмета лизинга;
передача предмета лизинга не в месте нахождения лизингополучателя, а в ином месте;
переход риска случайной гибели и случайного повреждения предмета лизинга не в момент передачи его лизингополучателю, а в иной момент;
возложение имущественной ответственности за выполнение требований, вытекающих из договора купли-продажи, не на продавца, а на лизингодателя (солидарно с продавцом).
Концепции арендного характера лизинга, отраженной в ГК РФ противостоит другая концепция: лизинговая сделка – это трехсторонняя сделка, которая обособленно стоит от иных видов сделок. Ей в комплексе присущи элементы договоров купли-продажи, аренды, займа, кредита, поручения и она к тому же сопровождается инвестиционной деятельностью. При этом регулируемые лизинговой сделкой отношения не сводятся однозначно ни к арендным, ни к кредитно-финансовым отношениям, ни к отношениям собственности.
Между тем, составители настоящего Комментированного модельного договора международного лизинга склонны в большей степени согласиться с мнением таких известных специалистов в области гражданского права, как М. И. Брагинский и В. В. Витрянский. Они указывают, что позиция сторонников подхода к лизингу как обособленно стоящего от иных видов сделок вытекает из «вывода о том, что лизинг представляет собой трехстороннюю сделку, порождающую единое обязательство с участием как лизингодателя и лизингополучателя, так и продавца… Однако … никакой трехсторонней сделки, порождающей некое единое лизинговое обязательство не существует. Вместо этого лизинговые отношения опосредствуются двумя договорами: договором лизинга (финансовой аренды и договором купли-продажи, последний из которых является договором в пользу третьего лица».4
Федеральный закон от 29 октября 1998 года № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» (далее – Закон) концептуально исходит из того, что договор лизинга – это не арендный, а инвестиционный договор. Закон по этой причине вышел за пределы отношений, регулируемых гражданско-правовыми нормами, затронув отношения, регулируемые публично-правовыми нормами (вопросы таможенного, налогового и валютного регулирования, а также государственной поддержки лизинговой деятельности).
Так, согласно п. 4 ст.28 Закона в целях налогообложения прибыли лизинговые платежи относятся к расходам, связанным с производством и (или) реализацией.
Согласно пп. 1 и 2 ст. 34 Закона лизингодатель вправе без лицензии Центрального банка Российской Федерации привлекать денежные средства от иностранных организаций для приобретения предмета лизинга на срок более 180 дней, но в пределах срока действия договора лизинга, и выплачивать проценты в связи с рассрочкой платежа, предоставленной продавцом предмета лизинга.
В соответствии с п. 3 ст. 34 Закона при ввозе в Россию или вывозе из России предмета лизинга таможенные платежи (таможенные пошлины и налоги, взимаемые при перемещении товара через таможенную границу Российской Федерации) начисляются на таможенную стоимость предмета лизинга, а их уплата производится на момент ввоза (вывоза) предмета лизинга с суммы оплаченной части таможенной стоимости и в дальнейшем – одновременно с лизинговыми платежами или в течение 20 дней с момента полполучения лизинговых платежей.
Ст. 35 содержит отсылку к антимонопольному законодательству РФ, что означает, что если в результате лизинговой деятельности возникает доминирующее или монопольное положение лизинговой компании или иная форма недобросовестной конкуренции, то последуют меры предупреждения или ограничения, или пресечения такой деятельности, предусмотренные антимонопольным законодательством РФ.
Ст. 36 говорит о возможности применения мер государственной поддержки лизинговой деятельности (федеральные программы развития лизинга, залоговые фонды, долевое участие государства, протекционизм при лизинге наукоемкой продукции, государственное финансирование и гарантии, налоговые и кредитные льготы и др.).
Между тем, как известно, системный подход в законодательной технике требует, чтобы основные регулирующие нормы разных отраслей права содержались в актах отраслевого законодательства (т. е. нормы валютного регулирования – в валютном законодательстве, нормы таможенного регулирования – в таможенном законодательстве и т. д.). Включение же в Закон публично-правовых норм не сопровождалось одновременным включением соответствующих норм в отраслевые специальные законодательные акты.
Тем временем, в отраслевом законодательстве РФ произошли изменения. Согласно Федеральному закону от 10 октября 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» для совершения валютных операций лицензии Центрального банка Российской Федерации больше не требуются, однако при привлечении лизингодателем денежных средств от нерезидентов Российской Федерации на срок более 180 дней теперь потребуется резервирование в эквиваленте 50 процентов от суммы привлекаемых средств и открытие специального счета.
В отношении таможенных платежей при лизинге в силу ст. 212 нового Таможенного кодекса РФ действует иной порядок их взимания, чем предусмотрено в Законе: таможенные платежи непосредственно не связываются с осуществлением лизинговых платежей, а уплачиваются ежемесячно в размере 3 процентов таможенных пошлин и налогов, взимаемых при перемещении товаров через таможенную границу Российской Федерации и подсчитанных на основе таможенной стоимости предмета лизинга.
Правда, вопросы, связанные с налогообложением, нашли подтверждение в Налоговом кодексе Российской Федерации (НК РФ). Согласно п. 10 ст. 64 НК РФ лизинговые платежи отнесены к прочим расходам в связи с производством и реализацией, т. е. подлежат вычету при исчислении налога на прибыль организаций. Для целей определения стоимости амортизируемого имущества в соответствии с п. 1 ст. 257 НК РФ первоначальной стоимостью имущества, являющегося предметом лизинга, признается сумма расходов лизингодателя на его приобретение, сооружение, доставку, изготовление и доведения до пригодного к использованию состояния, за исключением налогов, которые подлежат вычету или учету в составе расходов. В соответствии с п. 7 ст. 258 НК РФ имущество, являющееся предметом лизинга, включается в соответствующую амортизационную группу (группы с разным сроком полезного использования) стороной договора лизинга, у которой данное имущество по условиям договора должно учитываться на ее балансе.
Что касается норм гражданско-правового характера, то в Законе содержатся многочисленные неоправданные повторы специальных норм ГК РФ о финансовой аренде и общих норм ГК РФ об аренде, а также иных общих положений ГК РФ о договорах и обязательствах. Это является несоблюдением принципа правовой экономии в законодательной технике (т. е. не повторять того, что уже урегулировано в другом законе).
Это касается, например, понятия договора лизинга (см. ст. 2 Закона), предмета лизинга (ст. 3), понятий лизингодателя, лизингополучателя и продавца (ст. 4), понятия лизинговой компании как лизингодателя (ст. 5), внутреннего и международного лизинга (ст. 7), прав и обязанностей сторон, в частности, права лизингополучателя предъявлять требования из договора купли-продажи продавцу (ст. 10), права сторон договора оговорить обстоятельства, ведущие к прекращению договора (ст. 15), уступки прав и залога (ст. 18), права страхования от рисков (ст. 21), права распределения рисков по соглашению сторон (ст. 27).
В Законе (ст. 8) повторено положение ст. 2 Конвенции о сублизинге: лизингополучатель вправе передать предмет лизинга третьему лицу на основе договора сублизинга, понимаемого как вид имущественного поднайма, только с согласия лизингодателя и при этом права требования к продавцу переходят к каждому последующему лизингополучателю.
В то же время, если в Конвенции в целом прослеживается стремление обеспечить баланс прав и законных интересов обеих сторон договора лизинга, то в законе это не прослеживается. В ряде случаев заметно стремление обеспечить интересы в первую очередь одной стороны – лизингодателя. Так, положения ст. 13 Закона расходится с положениями статей 12 и 13 Конвенции. Указанной статьей Закона предусмотрено, что в случае неперечисления лизингополучателем лизинговых платежей более двух раз подряд по истечении установленных договором сроков лизингодатель имеет право на списание сумм платежей с банковского счета лизингополчателя в бесспорном порядке. Конвенцией такое право не предусмотрено, но говорится, о праве лизингодателя при нарушении обязательств лизингополучателем требовать уплаты лизинговых платежей с начислением процентов и возмещения убытков. В то же время согласно Конвенции лизингополучатель вправе приостановить лизинговые платежи до тех пор, пока лизингодатель не исправит своего ненадлежащего исполнения договора. В связи с тем, что в силу п. 4 ст. 15 Конституции РФ при расхождении закона с международным договором Российской Федерации применяются положения последнего, в случаях, когда к договору международного лизинга применяется Конвенция, следует руководствоваться ее статьями 12 и 13, а не ст. 13 Закона в отношении лизинговых платежей.
В том же ключе необеспечения баланса интересов сторон договора лизинга находятся положения п. 6 ст. 17 Закона (хотя и изложенные в форме диспозитивной нормы) о полном возмещении убытков лизингодателя сверх взысканной с лизингополучателя неустойки вместо привычного придания неустойке зачетного характера (убытки взимаются в части, не покрытой неустойкой).
В Законе также прослеживается попытка подробно регламентировать условия договора, но в то же время анализ положений Закона свидетельствует, что законодателю стало очевидным, что реальная коммерческая практика скорректирует эти условия. Так, в п. 2 ст. 7 Закона указано, что договор лизинга может включать в себя условия оказания дополнительных услуг и выполнения дополнительных работ5, но вслед за этим признается, что такие услуги и работы определяются соглашением сторон.
Далее. Согласно п. 2 ст. 11 Закона на усмотрение сторон договора оставляется передача прав владения и пользования предметом лизинга лизингополучателем в полном или частичном объеме. На усмотрение сторон договора согласно п. 3 этой статьи оставляется возможность определения случаев и порядка изъятия предмета лизинга лизингодателем у лизингополучателя.
Кроме того, на усмотрение сторон договора по Закону оставляется определение оснований досрочного расторжения договора (п. 2 ст. 13), определение, на которой из сторон лежит обязанность ремонта предмета лизинга (п. 3 ст. 17), регистрация предмета лизинга, если таковая требуется, на имя лизингополучателя или лизингодателя (п. 2 ст. 20) и ряд других вопросов взаимных отношений сторон.
Общее впечатление от Закона заключается в том, что напоминает модельный договор, но с той разницей, что оставляет на усмотрение сторон решение конкретных практически важных вопросов.
Сказанное свидетельствует о важности обобщения международной коммерческой практики лизинговой деятельности и отражения ее в различных версиях условий модельного договора международного лизинга. Эту цель как раз и преследуют подготовленные варианты формулировок статей данного модельного договора, сопровождаемые комментариями к ним. Разумеется, на практике конкретные условия договоров будут зависеть от специфики оборудования, являющегося предметом лизинга. Поэтому, например, условия договора международного лизинга самолетов, будут отличаться от условий договора международного лизинга сельскохозяйственного оборудования.
Как уже отмечалось выше, настоящий модельный договор составлен с учетом той предпосылки, что применимым правом является российское право (материальное право РФ) и что в состав правовой системы России согласно ее конституционной норме входят и международные договоры Российской Федерации.
Однако стороны договора международного лизинга могут избрать и право (закон) иного государства или таковое будет применимым в силу коллизионной нормы международного частного право. В этом случае должна быть произведена необходимая коррекция формулировок конкретного договора международного лизинга.
При подготовке модельного договора международного лизинга широко использовался накопленный опыт международных лизинговых сделок и обобщение такого опыта на многосторонней основе в рамках УНИДРУА. Еще в 1984 году международной исследовательской группой, созданной УНИДРУА, был подготовлен проект документа – «Единообразные правила sui generis лизинговых сделок». Этот документ затем лег в основу Конвенции, работа над которой завершилась в 1988 году. Поскольку, как отмечалось выше, реальная практика согласования договоров международного лизинга оказалась более детальной, чем положения Конвенции, на заседании Всемирного совета по лизингу6 в 1988 году было рекомендовано подготовить «Руководство для документации по сделкам международного лизинга в соответствии с Конвенцией УНИДРУА по международному финансовому лизингу» на английском языке (в 1989 году Всемирный совет по лизингу рекомендовал не только перевести документ на другой рабочий язык УНИДРУА – французский, но и учесть расхождения между правоприменительной практикой в странах Общего права (англо-американская система права) и странах континентального (гражданского) права). Такая работа была проделана по общему согласию Правовым комитетом Leaseurope (Европейская федерация ассоциаций лизинговых компаний), завершившаяся подготовкой указанного выше Руководства. Это Руководство легло в основу подготовки настоящего модельного договора международного лизинга, однако с критическим пересмотром некоторых его положений, хотя бы по той причине, что несмотря на декларированный «нейтральный» характер его положений, ряд из них все-таки отходит от принципа соблюдения в договоре баланса прав и законных интересов сторон.