Geum.ru

Об этнической принадлежности хунну

Вид материалаДокументы

Содержание


3. Расовая принадлежность Хунну. Данные археологии.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
bvbv проблема несходства тех и других» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 263)

Давайте по порядку: о какой толще угров может идти речь, Гумилёв Л.Н. противоречит сам себе на стр. 617 Истории народа Хунну М. 2004, он пишет: «Местное же население, предки вогулов, отступало на север, под тень берёз и осин, кедров, елей и пихт, где водились привычные для них звери, а реки изобиловали рыбой. Им не из-за чего было ссориться с Хунну.» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 617).

Вогулы, оказывается отступали, а не составляли «основную боевую силу Хунну».

Остаются аланы, Гумилёв пишет: «Это были всадники в чешуйчатой или кольчужной броне с длинными копьями на цепочках, прикрепленных к конской шее, так что в удар вкладывалась вся сила движения коня. По данному вождём сигналу отряд таких всадников бросался в атаку и легко сокрушал пехоту, вооружённую слабыми античными луками» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 267)

Сложный монгольский лук и выносливые безобразные лошадёнки монгольской породы давали Хунну возможность относительно легко изматывать противника. Хунну «завоеватели аланов, утомив их беспрерывной борьбой» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 267) пишет Гумилев Л.Н. ссылаясь на Иордана.

Хунну, относительно недавно убежали от Сяньбийцев, потому что поселились первоначально на территории современной Челябинской области. Именно там находят монголоидные черепа Хунну и археологи раскапывают их могильники. От Тарбагатая до Челябинской области от силы 1500 км.. Отепной дороги. Их отделял от нового места населения дружественный Кангюй. Одно лето перехода и на новом месте.

Гумилёв Л.Н. пишет, что Сяньбийцы преследовали Гуннов: «Так сколько же могло уйти на запад? В лучшем случае 20-30 тысяч воинов, без жён, детей и стариков, неспособных вынести отступление по чужой стране, без перелышек, ибо Сяньбийцы преследовали Хунну и убивали отставших.» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 610-11)

Далеко и долго Сяньбийцы преследовать Хунну не могли, тем более убивать женщин, стариков, детей. В источниках Яне встречал подобное сообщение, видимо, это плод фантазии Гумилёва, также как и метизация Хуннов, которые прискакали к уграм без жён. 100 тысяч семейств северных Хунну приняли народное название Сяньби, и этим аппетиты последних удовлетворились.

Калмыки в XVII веке н.э. повторили переход Хунну в II веке н.э. Они так же поселились рядом с башкирами, а затем сменили место обитания на Нижнюю Волгу.

Переход Хунну с Тарбагатая в Предуралье не был таким героическим как описывает Л.Н. Гумилёв, обычный переход обычных кочевников.

Современные археологические данные в Западной Европе опровергают утверждение Гумилева Л.Н. о метизации Хунну. Находки в хуннских могильниках IV и V веков свидетельствуют о монголоидности Хунну. Монголоидность сохранилась по прошествии двух веков, так что о переселении 20-30 тысяч всадников без жён, детей и стариков не совсем верно. Возможно, Гумилев Л.Н. находился почастичным влиянием американского историка О. Мэнчен-Хелфена, который сомневался в тождестве Хунну Азии и Хунну Европы (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 612).

«Неизвестность языка Хунну и Гуннов, невозможность доказать факт перехода с Селенги на Волгу, несходства искусства тех и других легко опровергается при подробном и беспристрастном разборе обстановки II-V веков» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 612).

Чтобы успокоить сторонников О. Мэнчен-Хелфена, возможно, Гумилев Л.Н. создал теорию метизации Хунну. Европейских Хунну, вслед за Иностранцевым и Ко называет Гунны. Но это лишь предложение, на Л.Н. Гумилева, не похоже, он был учёный добросовестный. Возможно, ввиду отсутствия археологических данных он добросовестно заблуждался.

^ 3. Расовая принадлежность Хунну. Данные археологии.

Расовая принадлежность азиатских Хунну споров не вызывает они монголоиды, притом типичные. В своей работе мы в основном будем опираться на исследования Руденко С.И. проведенных в местности Ноин-ула археологические находки европейских учёных.

Руденко С.И. пишет: «Одним из важных диагностических расовых признаков является волосяной покров. Ноинулинские курганы, как мы видели, дали большой материал для изучения волос Хунну в своё время по личному поручению Н.В. Теребинский были приготовлены гистологические препараты поперечных разрезов волос, исследования этих препаратов показало однородность ноинулинских волос при незначительных индивидуальных колебаниях. Сравнительное изучение этих волос и волос монголов-халхасцев, бурят, корейцев, алтайцев, финно-угров и славян привели к следующим результатам: наибольшая толщина волос оказалась у корейцев, близки им по толщине волосы бурят, монголов-халхасцев, алтайцев и ноинулинцев. Значительно более тонкими оказались волосы финно-угров и самые тонкие у славян (великорусов, белорусов и украинцев). Что касается формы волос, то наиболее прямыми оказались волосы ноинулинцев, самые волнистые у славян. Указатели формы волос получились: Ноулинцы – 79,7; монголы-халхасцы – 77,7; корейцы – 76,4; буряты – 75,8; алтайцы – 75, 0; финно-угорцы – 70,6; славяне – 64,1» (Руденко С.И. Культура Хунну и ноинулинские курганы. М.Л. 1962 стр. 111).

Исследование черепов из ноинулинских курганов показало, что Хунну – типичные монголоиды.

«Волосы Хунну не только по окраске, но и по форме оказались типичными для монгольской расы, резко отличалась как от финно-угорских, так и от славянских народов.» (Руденко С.И. Культура Хунну и ноинулинские курганы. М.Л. 1962 стр. 111)

Руденко С.И. пишет: «Судя по костям, находимым в хуннских погребениях, лошади в массе были типичными монгольскими табунными.» (Руденко С.И. Культура Хунну и ноинулинские курганы. М.Л. 1962 стр. 24)

Мы уже писали «выносливые и безобразные на вид лошадёнки», (Бериштам А.И. Очерки истории Гуннов. Л. 1951 стр. 140) сохранившиеся у европейских Хунну были отличительной их чертой. Таких безобразных лошадёнок ни у одного народа в мире нет, даже тюрки – этот весьма родственный народ, почему-то не разводил эту породу лошадей.

По материалам все тех же ноинулинских археологических раскопок Руденко С.И. продолжает: «Крупный рогатый скот Хунну состоял преимущественно из быков, но у них были и яки, или сарлыки. Кости быка, в значительном количестве обнаруженные в могилах, наибольшее сходство имеют с народами степных быков, в частности калмыцких.» (Руденко С.И. Культура Хунну и ноинулинские курганы. М.Л. 1962 стр. 24).

Собаки и те были близки к современным монгольским собакам «В трех погребениях ильмовой пади обнаружены черепа собак (canis familiaris) их порода оказалась обычной для степных собак, с довольно короткой мордой, близкой к современным монгольским собакам.» (Руденко С.И. Культура Хунну и ноинулинские курганы. М.Л. 1962 стр. 25)

Важной, на наш взгляд, археологической находкой является обнаружение в ноинулинских курганах сложных луков, вот что пишет Руденко С.И. : «Судя по находкам в курганах, в том числе и ноинулинских, у Хунну были сложные луки до140 см. длиною и укреплённые семью роговыми накладками: четырьмя концевыми и тремя средними.» (Руденко С.И. Культура Хунну и ноинулинские курганы. М.Л. 1962 стр. 25)

Сложные луки говорят о многом – Хунну были этнически монголоязычным народом.

И наконец: «Любопытно, что Хунну, подобно китайцам, ели Рис с помощью костяных палочек». (Руденко С.И., «Культура Хунну и ноинулинские курганы», М.Л. 1962 стр. 25). Костяные и деревянные палочки до сего времени употребляются монголами и уйгурами, но нигде в остальном тюркском мире.

Сказанное выше дополняет новыми данными, и мы можем смело говорить о монголоязычности Хунну. Речь идёт не о монголах, которые появились в IX веке, а о монголоязычности Хунну. На вопрос: «Кто такие?» - они отвечали: - «Хунну, народ, люди мы». Задолго до нашей эры, житель Забайкалья и Халхи привык отвечать на вопрос кто ты? – Хун – человек, это был обязательный ритуал при встрече незнакомца.

Тюрки появились в VI веке новой эры, ни о каком «тюркизме» и ни о каком «монгольском» происхождении речи быть не может, речь может идти преимущественно о монголоязычности, по характеру и образу жизни. Этнически Хунну были большей частью монголоязычны, свыше 50% слов были монголоязычные, но в эпоху Хунну до V века новой эры ещё окончательно не выделились монгольские, тюркские и маньчжурские языки из общей массы алтайских народов.

Начиная с Иностранцева (его книги «Хунну и Гунны» Л. 1926) в последующей литературе Хунны назывались Гуннами, чтобы не перепутать, как будто речь идёт о двух разных народах. Мы уже в отношении европейских Хунну будем употреблять их природное самоназвание Хунну.

Цитируя Аммиана Марцеллина Гумилев Л.Н. «отмечает безбородость, считая, что она достигается искусственно, и коренастость» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 264). Далее Гумилёв Л.Н. цитирует Аммиана Марцеллина: «Все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь страшным чудовищным видом, что можно принять их за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов. «Коренастость – признак монголоидных племён Евразии, свойственный более уграм, чем даже монголам. Очень знаменательно, что римский автор не упоминает о чисто монгольских чертах, скуластости, узких глазах. Эти черты не могли пройти незамеченными, если бы они имели место. Значит, дальневосточных монголоидов Аммиан Марцеллин не видел, а знал только хунно-угорских метисов.» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр.264).

Позволим себе не согласиться с уважаемым Львом Николаевичем Гумилёвым. Описывая страшный и чудовищный вид Хунну Аммиан Марцеллин имел ввиду чисто монгольские черты лица – скуластость, узкие глаза, плоский нос и широкое лицо. На непривычный взгляд европейца, черты лица, делающие монголоподобных так непохожи на европейцев, что Аммиан Марцеллин описал Хунну как страшных и чудовищных.

Подобную картину описывает Прииск Панийский, который был у вождя Хунну Аттилы, в составе Византийского посольства в 448 г до н.э. Видел непосредственно Аттилу, т.е. ему можно доверять. Гумилёв воспроизводит увиденное Прииском: «Аттила был невысок, широкоплеч, с темными волосами и плоским носом. Борода у него была редкая. Узкие глаза его смотрели пронзительно, что все подходившие к нему дрожали, видя осознанную силу.» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 644).

Здесь описан типичный монголоид. Невысокий, волосы тёмные, плоский нос, борода редкая и узкие глаза. Лев Николаевич противоречит сам себе пересказывая Приска Панийского. Не было никакой всеобщей метизации, если сам хан остался через два века монголоидом. Современные археологические раскопки и исследования подтверждают правоту античных авторов. Европейские Хунну, перед исследованием как этнос, оставались монголоидами, то есть возражения американца Мэлчен-Хелфэна, опровергаются, как необоснованные, также необоснованно сомнение нашего Льва Николаевича Гумилева.

Советский палеонтрополог Г. Ф. Дебец указывал на хронологическую близость могильников Венгрии и Забайкалья. Считал останки как покоящиеся в могильниках Венгрии, так и останки в могильниках Забайкалья принадлежит к одной расе – палеосибирской. (Дебец Т.Ф. Палеоантропология СССР М.Л. 1948 стр. 121- 123)

Со смертью вождя Аттилы в 453 г. н.э. развалилась разноплеменная держава. Гепиды – германцы, во главе с Ардарихом подняли восстание. Остготы поддержали восставших и при битве на реке Недао погибли 30 тысяч Хунну и их союзники Руги во главе с сыном Аттилы Эллаком. Остальные Хунну ушли в низовья Днепра.

Гумилёв Л.Н. пишет «О. Мэнчен – Хелфен справедливо указывает, что лингвистических данных для отождествления Хунну и Гуннов нет, так как язык тех и других нам неизвестен. Сиратори и Пельо нашли в уцелевших словах хуннского языка много монгольских элементов, но тот же Пельо нашёл турчизмы в языке Сяньби. Это только указывает на то, что в ту отдалённую эпоху тюркский и монгольский языки стояли близко друг к другу, и оба народа заимствовали друг у друга слова, на то, что указали уже Кастрен, Рамстед и в наше время Лигети. Надо заметить, однако, что единственная уцелевшая хуннская фраза прочитана Аристовым как тюркская, а ведь строй языка значит больше, чем отдельные слова.» (Гумилёв Л.Н. История народа Хунну. М. 2004 стр. 662)

Начнём по порядку. «Справедливое указание Мэнчен – Хелфена, что для отождествления азиатских Хунну и Хунну европейских, лингвистических данных нет» опровергается фактическим материалом, имеющимся в наличии. Данных немного, но достаточно. Во-первых «хун» - человек и «Хунну», мы уже говорили выше, так звучит по-монгольски народ, люди. Пусть объясняют представители Мэнчен – Хелфена самоназвание народа, если у них есть объяснение. Мы видим, как игнорируется само название Хунну Иностранцевым и Ко. Игнорирование ничего толкового не дает, как мы видим. Во-вторых, достаточно много собственных имён европейских Хунну: Мунцак, Аттила, Эллак, Денгизик, Ирнак (правильно будет Ирнэк), и т.д. из которых можно сделать вывод о языковой принадлежности. В ту далекую эпоху ещё не так сильно был распространён буддизм и люди (Хунну) давали природные имена. Зараза эта распространилась значительно позднее в XVI веке новой эры.

Второе наше возражение уважаемому Льву Николаевичу заключается в следующем: Сиратори (Ширатори у Иностранцева) и Пельо нашли в хуннском языке много монгольских элементов, и Пельо нашёл в языке Сяньби тюркизмы. И вот здесь сделать бы Льву Николаевичу правильный вывод о том, что монгольский, тюркский и маньчжурский языки не заимствовали слова друг у друга, а было много однокоренных слов, обусловленных общим происхождением. С тезисом заимствования категорически не согласен. Однокоренные слова не заимствуют, а объясняют происхождение из единого племени.

Третье возражение уважаемому Льву Николаевичу заключается в его недосказанности. Единственная хуннская фраза, дошедшая до нас и, прочитанная Аристовым как тюркская, венгерский филолог Мункачи прочитал как монгольскую и по смыслу больше подходит его перевод «войска монгольско-турецкого cerik, cerig «войско», t i-li-kang из монгольского dajla «воевать», pu-ko из монгольского bugu «все», k u-t o-tang из монгольского kitu «убивать».

Надо заметить, что подобные споры о языке Хунну какой они народ монгольский, тюркский или маньчжурский, возникают вокруг языков Сяньби, Тоба и Жуань-жуаней постоянно. Так Пельо Р., Вудберг Р., Клаусон G (см. на стр. 374 Гумилёв Л.Н. История народа Хунну) считает язык Тоба (Табгачи) был тюркский, а Лигети Л. Считает их язык монгольским. Иностранцев Сяньби относит к маньчжурскому языку. Жуань-жуаней некоторые историки относят к маньчжурскому народу, а Гумилёв Л.Н. относит к монгольскому этносу, как и Сяньби. Но простите, монголов, как этноса не было, он находился на стадии формирования, также не было в эпоху Сяньби, Тоба и Жуань-жуаней, Тюрков так таковые они сформировались позднее.

Ошибка из всех, мерить современным аршином, т.е. людей проживающих в современную эпоху примерять на людей живших 1,5 – 2,5 тысячелетия назад, и считать никаких изменений не было.

Тюркский народ образовался в VI веке, а монголы в IX веке н.э., а маньчжуры чуть ранее. Надо заметить, единства тюркского народа (правильнее тюркских народов), никогда не было, отдавалась предпочтение племенному или национальному признаку. Это объясняется постоянным иноплеменным пополнением тюркских народов, особенно монголоязычным элементом, пальцев двух рук не хватит перечислять тюркизованные монгольские племена. Живучесть тюркского языка не является предметом нашего исследования, это отдельный разговор.

При шаньюе Модэ (III-II века до новой эры) уже были племена сформировавшиеся окончательно в тюркоязычное подразделение алтайских народов. Это кипчаки, на северном склоне Алтая (по-китайски – «каюше»), киргизы (по-китайски – «цигу» или «гянь-гунь») жили на Енисее, Хакасы (хагясы). В своем движении на Запад Хунну увлекли, видимо, с собой кипчаков. Пространство, через которое они прошли, лежало на их пути на Запад и было заселено в основном, кипчаками.

Интересно, что ответил бы Пельо Р. на вопрос, на каком языке разговаривали галлы – на французском или современном немецком в IV веке н.э., в этом время жили Тоба. Ведь тогда не было французского языка. Подобным вопросом озадачиваются и наши, и не наши учёные мужи, и пытаются дать ответ.

Ответ здесь может быть один – в какой степени тюркизован, монголизирован или маньчжуризорован язык. Видимо в I-II тысячелетии до новой эры начался процесс деления на монгольский, тюркский и маньчжурский языки, до того единого этноса-племени. Корейский и японский выделились на 1-1,5 тысячелетия раньше.

Язык Хунну был переходным, окончательно не сформировавшимся, но мы можем смело утверждать, преимущественно он был монголоязычным. Хун – человек, хунну – по-монгольски «народ», «люди».

Наличие многих признаков указывает на то, что Хунну были преимущественно монголоязычный народ с солидными тюркоязычными и манчжуроязычными вкраплениями.

По результатам критического отношения к Иностранцеву и Ко мы пришли к следующему: Хунну издревле жили к северу от великой китайской стены Хунь-е, Хань-юнь и Хунну «три разные названия одному и тому же народу, известные нынче по названием монголов» (Бичурин. «Собрание сведений…» Изд. АНСССР. М. Л. 1950 Т. 1 стр. 39)

Хунну были ни Монголами, ни Тюрками, они были Хунну. Монголы и тюрки более поздние этнические образования, первые IX век новой эры, вторые VI век новой эры, когда уже Хунну не было.

Хунну монголоязычный народ, но со значительными вкраплении манчьжуроязычия и тюркоязычия.

После распада государство на две части Юг и Север. Часть северных Хунну переселилась на Запад, увлекая тюркоязычные племена, а часть вошла в состав другого монголоязычного народа Сяньби, приняли «народное название Сяньби», в количестве 100 тыс. семейств, значительно усилив сяньбийцев.

Переселившиеся на Запад Хунну вызвали «великое переселение народов» и растворились среди других народов, после ряда поражений. Здесь ради объективности надо сказать, что великое переселение народов вызвал не Аттила, а лет за сто до него, Хунну на безобразных лошадёнках, вооружённые сложными монгольскими луками и большей маневренностью не виданных европейцами заставили перемещаться народы.

В северо-Западной Азии и в Восточной Европе и вообще в Европе Хунну действительно встречались с другими племенами, аланами, славянами, германцами, финнами, и заставили их переселяться. В финской массе Хунны не растворились, процессу метизации подверглись крайне мало, во всяком случае, до середины V века нашей эры, когда государство их потерпело крах. Между населением Модэ и Аттилы никакой разницы не было, если не считать естественное развитие и изменение языка.

Многие современные народы: французы, по некоторым данным англичане, славянские народы, венгры обязаны европейским Хунну. Унижающее человеческое достоинство – рабство, исчезло вместе с римской империей, благодаря напору и энергии народа Хунну.


Конец формы


Список использованной литературы


1. Бичурин Н.Я., (Иакинф), «Записки о Монголии», СПБ. 1898

2. Бичурин Н.Я. Иакинф, «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена», изд. АН СССР, М.Л. 1950, т. 1-3

3. Бернштам А.Н., «Очерк истории гуннов», Л. 1951

4. Джафаров Ю.Д., «Гунны и Азербайджан», Баку 1985

5. Марцеллин А.Х., «Древняя культура Центрального Казахстана», Алма-Ата 1960

6. Иностранцев К.А., «Хунну и гунны», Л. 1926

7. Руденко С.И., «Культура хуннов и нижнеминские кургапы», М.Л. 1962

8. Гумилёв Л.Н., «История народа Хунну», М. 2004

9. Гумилёв Л.Н., «Древние тюрки», СПБ. 1993

10. Гумилёв Л.Н., «Хунны в Китае», СПБ. 1994

11. Грум-Гржимайло Т.Е., «Западная Монголия и Урэнзайский край», Л. 1926

12. Дебец Г.Ф., «Палеонтропоголия СССР», М.Л. 1948

13. Васильев В.Н., «Об отношениях китайского языка к Среднеазиатским», журнал Министерства народного просвещения, 1872, сентябрь

14. Киселёв С.В., «Древняя история Южной Сибири», М. 1951

15. Томсон ДЖ. О., «История древней географии», М. 1953

16. Серебренников Б.А., «Происхождение гуваши по данным языка/О происхождении гувашского народа», СБ. татей, Чебоксары, 1957

17. Maenchen-Helfen O., «American series III, T. XVII, 1945, The legend of origins of the Hung/Bysantion, vol. XVII 1945»

18. Crousset R., «L’Empire des steppes», Париж, 1960

19. Lattimore O., «Inner Asian frontier of Chind», N.Y. 1940

20. Викторова Л.Л., «К вопросу о расселении монгольских племён на Дальнем Востоке в IV веке до н.э. – XII веке н.э./Учёные записки», ЛГУ. 1958, №256

21. Лигети Л., «Народы Азии и Африки», 1969, №1

22. Remusat A., «Pemargues de l’Empire Chinoise du coto de C’Acident/Memories sur pluisieres guestions relactives a’la geographie de l’Asie Centrace» Париж 1825

23. Wieger L., «Textes historigues» Hien-hien 1905-1907, т. II

24. Иордан, «О происхождении и деяниях готов», М. 1960

25. Дестунис Т.С., «Сказания Прииска Панийского», СПБ. 1861

26. Веселовский А.Н., «Разыскания в области русских духовных стихов//Приложения к XXXVII, т. Записок Императорской Академии наук», Вып. II-V, СПБ. 1880

27. Иоанн де Плано Карпини, «История Монгалов», СПБ. 1910

28. «История Сибири», т. I, Л. 1968

29. [Карпини] Иоанн де Плано Карпини, «История Монгалов», СПБ. 1911

30. [Марцеллин] Аммиан Марцеллин, «История», Вып. 1-3, Киев 1906-1908

31. Окладников А.П., «Шишкинские писаницы», Иркутск 1959

32. [Поло] Марко Поло, «Книга», М. 1990

33. Приск, «Римское посольство к Аттиле», СПБ. 1842

34. Прокопий из Кесари, «Война с готами», М. 1950

35. [Рубрук] Вильгельм де Рубрук, «Путешествие в Восточные страны», СПБ. 1911

36. Шерр И., «Переселение народов», СПБ. 1898

37. Татарский народный эпос «Идигей», Казань 1990