Об этнической принадлежности хунну

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Сам погибай, а товарища выручай, 58.05kb.
• Конспект занятия для детей подготовительной группы на тему: «Дружат дети всей Земли», 23.09kb.
• -, 164.59kb.
• Россия: национальный вопрос, 485.94kb.
• История народа хунну, 3055.05kb.
• История народа хунну, 3116.51kb.
• Формирование этнической толерантности в процессе социально-психологического тренинга, 248.89kb.
• Указа Президента Российской Федерации от 11 мая 2006 г. N 473 "Вопросы Федеральной, 1857.5kb.
• Неофициальный перевод, 1570.36kb.
• М. К. Аммосова факультет психологии кафедра социальной и этнической психологии рабочая, 214.7kb.

азиатских Хунну называть Хунну, и европейских Хунну называть Гунны. Раз тождество их доказано, то европейские Гунны тоже Хунну (народ, люди по-монгольски). Между ними нет никаких различий, во всяком случае, принципиальных. В Азии и Европе Хунну сами называли себя «Хунну». Мы будем придерживаться самоназвания народа.


Иностранцев К. совершенно бездоказательно заявляет, ссылаясь на Орхонские надписи.

«Мы со своей стороны должны сказать, что считаем лингвистические доказательства такого рода, какие приводил Бергман, только вспомогательными и совершенно недостаточными, как единственный довод в пользу принадлежности народа к тому или другому племени. Самостоятельного значения им придавать нельзя. Мы в данном случае не говорим, разумеется, об остатках народной письменности (каковы, например, Орхонские надписи)-их значение для истории чрезвычайно важно. Если мы будем иметь что-либо подобное в истории Гуннов и Хунну, то вопрос о происхождении этого народа будет решён бесповоротно. Недостаточным для решения мы считаем отдельные слова и имена, дошедшие в транскрипции на языках других народов.

Рассмотрев гипотезу Палласа и доводы Бергмана в пользу монгольского происхождения Гуннов и специально их тождества с Калмыками, мы пришли к убеждению, что их мнения уже достаточно опровергнуты, так что те, которые желают видеть в Гуннах Монголов или Калмыков, должны привести новые доказательства, а в настоящее время не выдерживают критики». (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 25)

К. Иностранцев, в свою очередь, не приводит никаких доказательств в опровержение гипотезы Палласа и доводов Бергмана в пользу монгольского происхождения Хунну.

По порядку. Абель Ремюза сомневался, что в монгольских книгах сообщены объективные факты, поскольку они были написаны 8-10 веков спустя. Как будто Абель Ремюза глаголит истину спустя 15 веков, притом не зная монгольского языка.

«Общность обычаев Гуннов и Калмыков, как доказательство их тождества, не может быть принята» 1 (К. Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 22) Глубокомысленно заключает Иностранцев К. Тогда что же является доказательством? Внятного ответа на этот вопрос у него не находим.

«Сходство физического типа Гуннов Калмыков» 2 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 22) тоже не доказательство, т.е. не приводится никакой маломальский довод в пользу опровержения и «Турчизма»

И лингвистические аргументы отвергаются мнением Клапрота. Имя отца Атиллы «Мунцак» никак не переводится, просто отвергается. На самом деле «Мунцак» с монгольского переводится, как «Вечное время».

«Атель» пишет вслед за Клапротом автор «вовсе не означает «Волга», и просто «большая река», такое значение имеет это слово у казанских татар, киргизов, башкир и чувашей». 3 (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 24) и не задаётся вопросом, что означает это слово на монгольском?

«Итэл» - то же самое, что «большая река» - Волга. Поволжские народы Волгу называют и поныне «Адел», что касается киргизов, это на совести Иностранцева.

Далее рассматривается имя сына Атиллы «Денцик» возможно ли имя буддийского бога в V веке, и в сноске Иностранцев соглашается – могло быть буддийское божество. Эмедзар (Эмнекцар) – дикий бык и что Уто длинный, высокий, правильно переведённые Бергманом с монгольского Иностранцев оставляет без объяснения, почему носители этих монгольских имён являются тюрками.

Орхонские надписи датируются VIII веком новой эры, Хунну потерпели катастрофу в северной части своей территории (район Орхона, Селенги) в первом веке новой эры. После этого на данной территории успели быть гегемонами три монголоязычных народа: Сяньби, II-IV век новой эры, Жуань-жуани, IV-V век новой эры и Тоба (Табгачи). Орхонские надписи сделаны на тюркском языке, под руководством монголоязычного рода Ашина. Надо заметить, что в VI веке новой эры переход с монгольского на тюркский был значительно легче, чем в XXI веке, языки были ближе. И наоборот, с тюркского на монгольский язык.

Правильнее будет говорить относительно Хунну преимущественно об их монголоязычности. Амадей Тьерри, например, употребляет применительно племени Хунну, что оно было монгольское. «… по весьма вероятной гипотезе господствующее племя было монгольское, более резко выражающее физический тип азиатов, чем Финны. Действительно, история рисует нам Аттилу и часть гуннского народа с типичною калмыкской наружностью» (Hustoine d Attila et de des successeuts “Paris, 1895, стр. 6-9, 1 тома”) (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 26)

Не приводя никаких доказательств в опровержении теории Палласа и доводов Бергмана, Иностранцев глубокомысленно резюмирует: «Рассмотрев гипотезу Палласа и доводы Бергмана в пользу монгольского происхождения Гуннов и специально их тожество с Калмыками мы пришли к убеждению, что их мнения уже достаточно опровергнуты…» (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 25)

Почему он выводит происхождение Хунну из монголов, а не наоборот. Ведь Хунну жили за много веков до Монголов и Тюрков. Примерно с конца VI века на Западе европейские историки, а на Востоке ещё раньше китайские летописцы перестали их упоминать, т.е. они исчезли, значительная часть погибла, растворились, ассимилировались и т.д. Почему Хунну обязательно должны быть монголами и тюрками, а не наоборот. За шестнадцать веков появились новые народы и новые языки. К. Иностранцев в отношении тюрок и монголов считает язык их незыблемым, чем-то постоянным. Между тем, большинство современных тюркских языков появились относительно недавно, в послемонгольскую эпоху, в XIV-XVI веках, за исключением хакасов, киргизов и туркмен. Среди киргизов есть племена Китай и Монголдоры, первое тюркизованное монгольское племя кара-китаев (кидани), жившие IX-XI веках, а вторые-монголы, вошедшие в общую массу киргизов отдельным племенем в XIV-XV веках.

Далее Иностранцев останавливает свои критические взгляды на французском историке Амадее Тьерри… «Его своеобразное мнение, хотя и не высказанное так положительно в пользу монголизма, как мы видели это у Бергмана, всё-таки должно быть причислено к этой теории. Высказал он его в своём двухтомном сочинении: “Histoire d Atilla et de ses succeseurs (Paris, 1856)”. Излагая историю великого гуннского завоевателя, он должен был коснуться вопроса о происхождении его народа. Этому он посвятил несколько страниц своего сочинения (6-9, I тома), причём высказал своё мнение только, как предложение. Говоря о населении Восточной Европы во время появления Гуннов и специально о Финнах, он заметил следующее: «На Востоке имя Финнов исчезло, уступив место названиям союзов, которые, образовавшись, около Урала, воздействовали то на Европу, то на Азию, чаще на последнюю. Самым знаменитым из этих союзов был, кажется, союз Khounn, Hounn или Гуннов, который покрывал своими ордами оба склона Уральского хребта и долину Волги». Далее, сообщив известия Птолемея и Дионисия Периегета об этом народе, он передал то, что история сохранила нам о внутреннем устройстве Гуннов. Они разделялись на две большие группы, причём принадлежащие к восточной или каспийской назывались Белыми Гуннами, а к западной – Чёрными. Тьерри по этому случаю высказал предположение, что «гуннское владычество простиралось к Востоку на народы турецкого племени, а к Западу – на Финнов и, по весьма вероятной гипотезе, господствующее племя было монгольское, более резко выражающее физический тип азиатов, чем Финны. Действительно, история рисует нам Атиллу и часть гуннского народа с типичною калмыцкою наружностью». Наружность Атиллы он считал, судя по сохранившемуся описанию, скорее монгольскою, чем восточно-финнскою» (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 25-26)

Иностранцев обвиняет Амадея Тьерри в том, что тот высказался в виде предположений и догадок, высказался, что «Атилла имел чисто монгольскую наружность и не походил на восточного финна» (Иностранцев «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 26) И «на этом различии Тьерри строит целую гипотезу о верховном владычестве монгольского племени» (Иностранцев, «Хунну и Гунны», Л. 1926, стр. 26)

И заканчивает: «Вообще нужно сказать, что догадки этого учёного, равно как и его воскрешение теории монголизма, не основаны на точных данных, а потому, как прежде, так и теперь не имели и не имеют серьёзного научного значения» (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, тр. 27)

Кроме узких глаз, плоского носа, редкой бороды, невысокого роста и тёмных волос, Приск Панийский описывает наружность, куда входит одежда и вооружение и, которые по характерным признакам, действительно принадлежат жителям Монголии, а не восточным финнам – предкам Манси. По стереотипу поведения так же могут отличаться представители разных народов. Китаец – неприхотливый и трудолюбивый, тюрк – не в меру хвастливый, но слабоватый на войне, гунн – нерешительный, но исполнительный в бою и т.д. Под понятием «наружность», видимо, Тьерри вкладывал комплексное значение этого слова и включал сюда одежду, вооружение и стереотип поведения. Европейские археологи подтверждают, что действительно черепа Хунну были монголоидны в V веке новой эры и относятся к палеосибирской расе, характерной для жителей Монголии.

Апполинарий Сидоний, единственный сообщивший об искусственном изменении Хунну внешнего вида своих детей, то Иностранцев считает к этому известию «относиться с большой осторожностью». (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 27)

Современные археологические раскопки западноевропейских археологов, в частности венгерских и немецких, подтверждают в эпоху Хунну действительно существовал такой обычай. И большинство находок принадлежит черепам германцев. И объясняет тем, что Хунну были народ господствующий. Германцы подражали Хунну и поэтому изменяли внешний вид своих детей. Лишь единицы всего количества найденных черепов с искусственно изменёнными черепами принадлежит монголоидам, то есть, хуннам.

Рассматривая взгляды Шмидта, Бичурина, Неймана и Хоурса, учёных, живших в XIX веке и творивших в разных странах Европы, но придерживавшихся теории монголизма, Иностранцев считает, что разбил их доводы. Обвинив их в отсутствии нового материала, новых доказательств, сам при этом ссылается на Орхонские надписи, сделанные на древнетюркском языке в VIII веке новой эры на территории Монголии. Заметим, держава Хунну была разбита сяньбийцами в I веке новой эры. Второй основой убеждения Иностранцева послужила то, что Бичурин выводит происхождение Тугю (тюрков) из Хунну. Тугю в своей основе монголоязычный, Ашина был род монголоязычный. Само название рода (Ашина – волк по-монгольски) говорит об этом.

Теперь перейдём к рассмотрению взглядов Шмидта, Бичурина, Неймана и Хоурса в том порядке, в каком подвёрг их критике Иностранцев.

В своём произведении “Forschungeu im Cebiete der alteren religiosen, politischen und literarischen” “Вuldungsgeschichte der Volker Mittel – Asiens vorzuglich der Mongolen und Tibeter, ST Pet, 1824” сторонник теории монголизма Хунну касался различных вопросов истории Средней Азии и, в частности, Хунну. Ориенталист Шмидт справедливо отметил, как недостаток француза Дегиня, незнание, этим востоковедом, монгольского языка. Под Дегиню «монголы являются турецкой ордой» (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 27)

Здесь Шмидт заметил, как явную ошибку Дегиня, монголы никогда не были турецкой ордой. Что касается Тугю, живших в VI веке нашей эры на территории Западной и Центральной Монголии, то они действительно к VII веку стали тюрками. Но образовались из пятиста семейств монголоязычного рода Ашина (волк – по-монгольски), откочевавших на Алтай и тюркизованных алтайскими тюркоязычными. «Ашина – род Хунну, которые возглавили новую орду, захватившую лидерство в западной и центральной Монголии.

Ничего удивительного нет, когда летописец Танской эпохи выводит Тугю из Хунну. Заметим, язык Хунну состоял из значительного слоя тюркизмов и слов общего происхождения, то есть, кроме монгольских слов, язык Хунну был с большими вкраплениями общеалтайских, тюркских и маньчжурских слов. Это объясняется относительно недавним выделением из единой алтайской семьи народов.

Само слово «тугю» переводится с монгольского «быстрый». «Тюрки» (тургут – быстрые, по-монгольски) объяснения в тюркских языках не имеют.

Титул хуннских государей «(по Дегиню цен-ли-ко-то, Tseny-li-ko-to, по Ремюза Тенгри-куту, Tengry-kutu)» (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 29) Шмидт приравнивал Суту Богдо, к титулу Чингиз-хана.

При чём здесь титул Чингисхана, жившего в XIII веке новой эры и титул хуннских шаньюев, задаться бы другим вопросом, почему монгольское слово «тенгри» (небо, небожитель) выражает титул хуннских государей. Тюрки употребляют слово «осмон» в значении «небо». Если и где встречаются у тюрков, то как заимствованное слово и общеалтайское. Шмидту, знавшему монгольский язык, и возможно, поэтому считавшему Хунну – это монголы, не делает чести.

Европейских Хунну, Шмидт считал монголами по обычаем и наружности, описанных Аммианом Марцелином, Иорданом и Прокопием.

Совершенно справедливо, Шмидт, вслед за Бергманом считал, что гуннские имена – монгольские, но это не мешает ему имя отца Аттилы Мунцака выводить из слова клин. На самом деле «Мунцак» переводится как «вечное время». Иностранцев пишет: «Он думает, что многие другие, приводимые древними авторами имена можно объяснить монгольскими словами: Так Донат (Donat), ровно Доннай (Donoi), Каратон (Caraton), Харату (Charatu), Бледа (Bleda) или Буда (Buda) – Бода (Boda), что значит «личность» или Будун, что значит «туман», Баламир (Balamir) – Баламбар (Balambar) , Эллак (Ellak), Аллак (Alla), Субтар (Subthar) – Суббударра (Subudara) и т.д. Вообще Шмидт вполне довольствуются тем, что говорил о происхождении Гуннов Бергман, и считает их монголами» 1 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 29)

Только слово Будун Шмидт перевели неправильно, как «туман». По-монгольски «туман» - манан, будан, а будун с монгольского переводится, как полный, может, употребляется в смысле «богатый».

Иностранцев никак не комментирует имена и вообще слов, приведённые Шмидтом, видимо, надеясь на Орхонские надписи VIII века новой эры, думая, что надписи, сделанные спустя 700 лет после падения Хунну, объясняют всё. Тюркский каганат – четыёртое государственное образование на данной территории после Хунну.

Иностранцев, как я уже писал, комментируя великого русского историка Иакинфа Бичурина, «не обладал историческим талантом», характеризуя его, как знатока китайского языка и переводчика с китайского языка на русский язык, летописей, при этом, он не критиковал и не проверял факты, излагаемые в них, то есть, но мнению Иностранцева, колоссальный труд Бичурина, заменившего целый институт, не тянет на научное исследование, что не мешает Иностранцеву цитировать сочинения отца Иакинфа.

Бичурин пишет: «Более, нежели за двадцать веков до нашей эры скитался уже монгольский народ со своими стадами по пустыням, сопредельным северному Китаю» 1 (Бичурин, «Записки по Монголии», СПБ 1828, т. II, стр. 1)

Здесь всё верно, если бы Бичурин вместо слов «монгольский народ» употребил бы «монголоязычные племена». Монгольский народ появился в IX веке нашей эры, а деление на монгольские, маньчжурские и тюркские племена произошло в I-II тысячелетии до нашей эры. Монголы появились не сразу, и процесс этот был длительным, и благодаря бурной истории с взаимными переходами. Но в основном монголоязычные превращались в тюркские. Монголы целыми племенами уходили на Запад, Юго-запад и за несколько поколений меняли язык и превращались в тюрков, это не только Хунну. Они потерпели военное поражение. В битве на реке Недао в 453 году нашей эры погибло 30 тысяч Хунну и их союзников, а это невосполнимая потеря. Это западные кидани, остатки которых, вошли в киргизский эпос и составляют племя Китай. Это Мангуты, вошедшие в татарский и узбекский народ. Это джалаиры, кунграты, керей, найманы, монголдоры и другие бывшие монголоязычные, а ныне тюрки разных мастей. Только хазарейцы в Афганистане сохранили в своей памяти, что они когда-то были монголоязычны и делятся на две части: хазари-хунны и хазари-монголы, то есть, хазарейцы, пришедшие с Хунну, и хазарейцы, пришедшие с монголами Чингиз-хана. Будучи в Иране, автор встречал хазарейца, немного знавшего монгольский язык и на карте упорно показывал свою историческую родину, как Забайкалье. Я же показывал южнее, где центральная Монголия, не объясняя причину, он тыкал на Забайкалье.

Приведём две выдержки из татарского эпоса «Идигей», где Идигей и Тохтамышом бравирует, что они потомки Чингиз-хана.

«Чингизу древнему самому,

Чингизу древнему равен я»

Татарский эпос «Идигей», Казань 1990, стр. 81

А вот бравада Тохтамыша:

«Дом Чингиза – мой древний дом

От Чингиза я веду свой род»

Татарский эпос «Идегей», Казань 1990, стр. 112

Здесь описывается конец XIV века новой эры, когда потомки Чингиз-хана, жившего за 2 века до окончания событий, смертельно враждует между собой и каждый кичится своим монгольским происхождением. Возможно, они не знали монгольского языка.

При жизни Чингиз-хана оба, возможно, были бы казнены за зависть и смуту.

Иностранцев К., характеризовавший Бичурина просто как знатока китайского языка и переводчика на русский язык и не обладавшего историческим талантом, всё-таки цитирует его (видимо, всё-таки обладал историческим талантом Николай Яковлевич Бичурин), правда, в примечании, мелким шрифтом: «Здесь заметил, что ____ принадлежит верное мнение, которое мы видим уже у сторонников политической классификации – Дегиня и Каена, мнение, что у кочевых народов Средней Азии племенное или родовое имя распространяется на целый народ, т.е. на совокупность племён и родов. Однако мы видим, что это воззрение нисколько не мешает Иакинфу придерживаться этнографической классификации, что составляет его преимущество перед двумя вышеупомянутыми исследователями. Приведём несколько примеров этому. «Поколениям, т.е. владетельным домам, занимающим Монголию, даём ныне название Монголов, не потому, чтобы они происходили от дома Монголов, но потому что сей дом, усилившись, наконец все прочие поколения своего племени покорил своей власти и составил как бы новое государство, которое мало по малу приобыкли называть Монголами же, по прозванию господствующего дома. Сим образом разные монгольские поколения и прежде назывались общими именами: Татаньцев, Киданей, Хойхоров (Уйгуров), Тулгасцев, Сяньбийев, Хуннов и т.д.» (т. I, стр. 157). «Целое государство или народ получает у монголов название от имени господствующего дома, а каждый аймак от владетельного поколения. С падением владетельных домов народ их не теряет своего бытия, но с переменою оных получает только новые названия. Сим образом один и тот же монгольский народ существует от древнейших времён доныне под разными именами» (т. II, стр. 2)» (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 31)

Автор, как и Иностранцев, поддерживает мнение патриарха отечественной ориенталистики Бичурина (Иакинфа).

В отношении названия Хунну и гуннов, в примечании Иностранцев пишет: «…имя Хунну нисколько не дальше, если не ближе к имени знаменитого народа Аттилы, чем Гунну. По латыни они называются Hunni, по-русски правильнее писать Хунну» 1 (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 31)

Что, правда, не мешает ему использовать в отношении единого народа два выражения, хунны для азиатских и гунны для европейских. Иностранцев делает это, видимо, для участников дискуссии, наподобие Мэнчен-Хэлфина, считавших европейских Хунну за совершенно особый народ. Кроме обычая удлинять череп, описанный Апполинарием Сидонием, других различий я не вижу, а сходств много. Это собственные имена европейских Хунну, которые переводятся с монгольского и имеют значения и смысл. Это физические данные: узкие глаза, плоский нос, скуластость и т.д.

Возможно, самое главное доказательство тождества азиатских и европейских Хунну – они использовали лошадей монгольской породы или лошадёнок, как пишет Иордан. Никто в мире не использовал лошадёнок монгольской породы, они предназначены только для верховой езды. Ни кипчаки, ни киргизы, ни хакасы не использовали этих пони. Им были нужны лошади как тягловая сила, то есть, запрягали в телеги и соху. И ещё одно доказательство, найденное европейскими археологами и хранящееся в Будапеште, это «монгольские» сложные луки, которые использовали европейские Хунну. Остаётся загадкой, почему тюрки не использовали и не переняли у Хунну и других монголоязычных народов сложный «монгольский» лук. Не было материала или природная лень, не изготавливали и не применяли сложный лук, а ведь он позволял вести дальний бой, самому, оставаясь неуязвимым, а поражать противника.

Иностранцев К. придерживается абсурдной точки зрения Каена и Ремиза, считает «что тюрки ранее монгольских народов явились в историю Средней Азии» (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 32)

Турки (наверное, правильнее читать тюрки) появиться ранее монголоязычных в истории Средней Азии ¹ не могли. Монголоязычные, тюркоязычные, маньчжуроязычные произошли от одного племени и процесс разделения (выделения) этого племени на три части был единовременный. То есть, появились монголоязычные племена и в тот же момент тюркоязычные и маньчжуроязычные племена. Это как одновременный раздел имущества между тремя братьями, только предметом деления здесь был, условно назовём, проалтайский язык. В природе не может быть такое состояние, чтобы один язык появился, а другой нет. При делении племён на составные части, сколько частей – столько образовалось языков. Единовременный процесс не означает, что языки эти появились и застыли. Они находились в постоянном обновлении и движении, обогащались новыми словами в результате развития производительных сил. Выше мы говорили о взаимном переходе языков.

Точка зрения Каена и Ремюза и вслед за ними Иностранцева, что тюрки появились раньше монголоязычных племён была бы справедлива, если речь шла о тюрках VI-VII веков и монголов IX-XIII веков новой эры. Речь идёт о Хунну, живших задолго до новой эры и в V веке новой эры прекративших своё существование в Европе.

Разделение языков произошло, относительно, недавно, в историческом плане вчера или позавчера. «Братья» произвели раздел имущества (языка протоалтарийцев).

Как к застывшим языкам, относился Иностранцев, рассматривая язык Хунну относительно монголоязычности или тюркоязычности. На самом деле язык, постоянно развивающийся, элемент человеческой культуры, находящийся в постоянном движении.

Ссылка на Каена и Ремюза, сделанная Иностранцевым К. совершенно неуместна, не учитывает одномоментный характер разделения племени, условно назовём протоалтарийцев.

¹ Под Средней Азии мы понимаем территорию с севера на юг – от Алтая, до Гималаев и китайской низменности с запада на восток – от Каспийского моря до Тихого океана.

Иакинф (Бичурин), на мой взгляд, прав, когда пишет, что монголы (хотя правильнее было бы написать «монголоязычные», а не «монголы») издавна живут в соседстве с китайцами. «Монголы с незапамятных времён смешанно жили с китайцами на северных пределах Китая» 1 (Бичурин, «Записки о Монголии», СПБ. 1828, т. I, изд. 1, стр. 2)

Далее продолжает Бичурин: «Хунь-юй, Хань-юнь и Хунну суть три разные названия одному и тому же народу, известные ныне под названием монголов» 2 (Бичурин, «Записки о Монголии», СПБ. 1828, т. I, изд. 1, стр. 2)

«Почти за двадцать тысячелетий до Р.Х. монголы и тунгузы в китайской истории. представлены, как два самобытных народа. Одни турки, по причине отдалённости, несколько позже ознакомились с жителями Срединного государства» 3 (Бичурин, «Записи о Монголии», СПБ. 1828, т. I, изд. II, стр. 477)

Правильно указывает Бичурин, что тюрки ознакомились с жителями Срединного государства несколько позже по причине отдалённости их проживания. Действительно, если мы внимательно посмотрим на карту расположения алтайских племён, примерно до середины VI века новой эры мы не увидим вблизи границ Китая тюркоязычные племена.

Названные Бичуриным племена «хунь-юй», «хань-юнь» и «Хунну объясняются по-монгольски: хун – человек, Хунну – народ, люди, первые два видоизменённые от третьего. По-тюркски киши – человек, эль – народ. Совсем не подходит слову «Хунну», самоназвание народа, населявшего с севера на юг от Байкала до Китая, с запад на восток – с Алтая до Хэнтэя.

На карте мы видим, как тюркские племена возникли и располагались на северо-западе и севернее – это современная южная Сибирь и северо-западная Монголия и современная Тува, хакасы юг Красноярского края и там же частью киргизы, восточнее киргизов расположились динлины. Между тюркоязычными и Китаем находились Хунну, восточнее Хунну располагались Дунху, впоследствии из Дунху вышли примерно в I веке до нашей эры сяньби и ухуани. Иностранцев считает, что сяньби были тунгузами. Монголоязычным племенам он места не оставляет, как будто они появились неизвестно откуда. Наверное, из космоса?

Бичурин частично ошибся, заявляя, что «на всей полосе Средней Азии от Восточного океана до Каспийского моря искони обитали те же самые народы, которые и ныне населяют страну» 1 (Бичурин, «Записки о Монголии», СПБ. 1828, т. I, от 1, стр. 7)

Современный Казахстан ныне населяют совсем не те народы, которые ранее там жили. До новой эры Казахстан населяли в основном европеоиды. 2 (Маргулан А.Х., «Древняя культура Центрального Казахстана», Алма-Ата 1960)

Бичурин выводит имя прославившего свой народ и себя, шаньюя Хунну Модэ из монгольского слова «модо» - «лес». Иного объяснения имени Модэ нет. Иностранцев оставляет без комментариев этот аргумент, то есть, никак не объясняет, он занимает позицию замалчивать, если нет аргументов.

Особенно яростную критику Иностранцев вызвала следующая фраза Бичурина: «Дегинева история о Хунну, Тюрках, монголах и Клапротовы записки об Азии от начала до конца наполнена превратными понятиями о древних народов монгольского племени, потому что ни Дегинь, ни Клапрот не читали китайской истории во всей ее обширности, почему-то, что читали без связи в целом не все ясно и правильно написать могли» 3 (Бичурин, «Собрание сведений о народах населявших Среднюю Азию с древности», издательство АН, СССР М.Л. 1950г стр.45)

Иностранцев обвинил в безапелляционности Бичурина и вот что он пишет: «Мнение это, как и все у Иакинфа выражено безапелляционно. Ни многолетний обширный труд Дегиня, ни работы Клапрота не заслуживают внимания, так как с начала до конца полны ошибками» 4 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 33)

Тугю, Бичурин Н. Я., считает за монгольский (вернее было бы «монголоязычный») народ, и вот почему мы уже писали об этом, но вслед за Иностранцевым приходится вновь возвращаться к этому вопросу.