Об этнической принадлежности хунну
| Вид материала | Документы |
- Сам погибай, а товарища выручай, 58.05kb.
- Конспект занятия для детей подготовительной группы на тему: «Дружат дети всей Земли», 23.09kb.
- -, 164.59kb.
- Россия: национальный вопрос, 485.94kb.
- История народа хунну, 3055.05kb.
- История народа хунну, 3116.51kb.
- Формирование этнической толерантности в процессе социально-психологического тренинга, 248.89kb.
- Указа Президента Российской Федерации от 11 мая 2006 г. N 473 "Вопросы Федеральной, 1857.5kb.
- Неофициальный перевод, 1570.36kb.
- М. К. Аммосова факультет психологии кафедра социальной и этнической психологии рабочая, 214.7kb.
Жужаньцы – монголоязычный народ, сменивший сяньбийцев, тоже монголоязычный народ.
В подтверждение, что Тугю (тюрки) образовались в результате смешения монголоязычных и тюркоязычных племён, послушаем Бичурина: «Ещё говорят, что предки тукюесского Дома происходят из владетельного Дома Со, обитавшего от хуннов на север. Старейшина Аймака назывался Апанбу» 2 (Бичурин Н.Я., «Собрание сведений…», изд. АН СССР, М.Л. 1950, т. 1, стр. 221)
Владения дома Со тюркоязычное племя, видимо, Гэгуань (киргизы и телесцы). Битующее предание устного характера, Бичурин приводит три версии, что в этногенезе Тугю участвовали различные роды. Как монголоязычные, так и тюркоязычные, но господствующим родом был монголоязычный, род Ашина (волк по-монгольски).
Возможно, огузская ветвь тюркского языка произошла под влиянием персидского языка, когда Тугю (тюрки) были вытеснены с территории Западной и Центральной Монголии в Мавераннахар хойхорами (уйгурами) в VIII веке новой эры. Племена, обитавшие от хуннов на север были сплошь кипчакской ветви.
Правы, видимо, ориенталисты Западной Европы и с ними Иностранцев, когда слово «тюрк» они выводят с Тугю. Слово «шлем» (дулга по-монгольски, такья по-тюркски), в названии народа малоубедительна. Хоть и отдалённо напоминает Алтайские горы шлем, я вынужден признать правоту Европейских ориенталистов.
Первые ханы Тугю имели монголоязычные имена Тумынь переводится с монгольского – десять тысяч в значении великое множество, Тюрки не употребляют это слово. По-тюркски «ом-минг». Второго хана, сына Тумыня, звали Исиги - хан Коло. «Коло» переводится с монгольского, как «далёкий», а Исиги – отец, «созвучный» с именем отца Чингиз-хана Есегей.
В те далёкие времена , когда не было ислама, а буддизм ещё не свирепствовал над Монголией, монголоязычные и тюркоязычные племена давали природные, естественные имена, читаешь их и радуется душа. Никому не понятные Мурады, Ахмеды, Доржи, Нима и т.д. Как неискоренимая зараза пристала к монголам и тюркам в наше время.
Из-за невнимательного чтения первоисточников Клапрот в Memoires relatifs a’l’Asie (1826, т. II, стр. 301-311) и за ним Иностранцев («Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 34-36) обрушиваются и на Шмидта. Вот, что пишет Иностранцев:
«Особенно же распространяться по этому поводу не приходится, потому что в настоящее время орхонские открытия сделали несомненным турчизм Ту-гю. Благодаря этому мудрствования Шмидта могут остаться без возражений. Раньше , при изложении мнений этого исследователя, мы видим, что именно мнение о монголизме Ту-гю содействовало тому, что Шмидт принял Хунну тоже за монголов – ведь по китайским известиям Ту-гю происходили от Хунну. Если доказано, что Ту-гю не монголы, то этим доказано что и Хунну не монголы» 1 (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 34)
Клапрот и Иностранцев не учитывают то обстоятельство, что в происхождении этноса, особенно алтайских народов, могут участвовать несколько племён. Тщательно не рассмотрев слова Хунну и тюрк (соответственно, «народ» и «быстрый по-монгольски») и множество других аргументов, спешат объявить доказанным, что Ту-гю не монголы и следовательно, Хунну тоже не монголы.
Да, Хунну не монголы, но и не тюрки, они монголоязычный народ (люди, народ по-монгольски). Напоминаю, Орхонские надписи сделаны в VIII веке новой эры, за это время народ мог и сменить язык по разным обстоятельствам, ведь прошло с I века нашей эры без малого 5 веков. Надо учитывать то, что в VIII веке нашей эры тюркский язык не так далеко ушёл от монгольского, как и в наше время, то есть, был ближе и намного понятнее, чем сейчас.
«Мудрствования» Шмидта имели под собой основания, только аргументировал он недостаточно. Монголоязычных, например, он называл монголами, хотя появились они только к IX веку новой эры. Что Тугю не монголы это не доказывает, что Хунну не монголоязычный народ. Монголоязычные Хунну имели прямое отношение в возникновении тугю, и процесс этногенеза тюрков был несколько сложнее, чем представляли Клапорт и Иностранцев. Происхождение Тугю (тюрков) напоминает происхождение французов в Европе: составные части: галлы, франки и римляне. В результате смешения этих народов образовались французы с своеобразным романским языком..
Далее Иностранцев пишет: «Шмидт указал на сходство древней истории Хунну в изложении Дегиня с тем, что передал Иакинф о древнейшей истории монголов. Однако Иакинф писал древнейшую историю монголов, принимая Хунну за таковых» 1 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 34)
Француз Дегинь в отличие от русского Бичурина не знал монгольского языка, не говоря уже о китайском. Преимущества нашего Бичурина заключаются в знании языков изучаемого им предмета. Знание языков изучаемого предмета даёт ему значительные преимущества, поэтому «Иакинф писал древнейшую историю монголов, принимая Хунну за таковых» 2 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 34)
Бичурин принимал Хунну за древних монголов, не только по географии современных монголов, а комплексно. У Дегиня какой-нибудь факт мог ускользнуть, а Бичурин этот факт мог принять, как данность.
Возражение вызывает, как я уже писал, употребление слова «монгол», вместо «монголоязычные».
Критикуя Шмидта за мелкие ошибки, например, он выводит Хунну, Сюнну от Чюнно, что неверно. Хунну есть «народ», «люди» по-монгольски
Тенгри-куту Шмидт выводит из «тенгри» - небо по-монгольски, а «куту» - «правильное перо». Здесь Иностранцев прав, что совершенно не понимает и теряется смысл. «Куту» - правильно переводить с маньчжурского, «сын». По-монгольски «кувун» (старомонгольский вариант), по-тюркски «богатство». Иностранцев продолжает: «Относительно Хунну Шмидт не высказал ничего особенно важного. Примкнув к мнению Бергмана, он только привёл ещё несколько гуннских имён сопоставил с монгольскими» 3 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 35)
При отсутствии письменных памятников несколько имён Хунну много значат. Имена, переведенные правильно Шмидтом, мы уже писали, и все они значили только по-монгольски.
«Относительно же Хунну он приводил такие доказательства, которые при ближайшем рассмотрении не выдерживают критики» 1 (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 35-36)
Кроме критики Хунну, Сюнну, выведенного из Чюнно, и объяснения слова «куту», никаких аргументов в опровержение Иностранцев не приводит, лишь огульно обвиняет Шмидта, как не выдержавшего критику.
Иностранцев продолжает критику Бичурина и пишет: «Теперь перейдём к Иакинфу. Как мы уже говорили, этот учёный доказывал очень мало; он довольствовался только изложением исторических фактов. Мы нарочно привели его критику мнений Дегиня и Клапрота, двух учёных, которые по нашему вопросу сделали очень много. И что же говорит о них Иакинф? Он совершенно отрицал значение их работ, думал, что они только перепутали известия. Относительно происхождения Ту-гю, он придерживался того же мнения, что Шмидт – следовательно, ошибался, как и тот» 1 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 36)
Здесь что ни предложение, то ошибка. Бичурин не только излагал исторические факты, но и доказывал, Иностранцеву довольно часто приходится обращаться к Бичурину. Совершенно справедливая критика работ Дегиня и Клапрота вызывает гнев Иностранцева. Не зная монгольского и китайского языков, Дегинь и Клапрот сделали больше вреда, чем доброе дело. У меня возникает подозрение, что они не знали тюркский язык. Происхождение Тугю Бичурин почти правильно придерживался мнения Шмидта. У Тугю сложное происхождение, не зря имена ханов, особенно первых, монгольские. Единственная ошибка Бичурина и Шмидта, они пишут, что Тугю (тюрки) – монголы. Тугю явление было сложное, в их происхождении участвовали, как и монголоязычные, так и тюркоязычные племена. Но ко времени создания Орхонских надписей знать Тугю перешла на тюркский язык. Имена двух первых ханов монгольские: Тумынь и Исиги-хан Коло.
Иностранцев посчитал верным у Бичурина: «… происхождение династионных имён у народов Средней Азии, как и то, что откочевавшие северные Хунну могли и должны быть предками гуннов» 2 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 36)
Видимо, Иностранцев находился под обаянием Клапрота и пишет: «Нельзя не согласиться с мнением, выраженном (правда, в резкой форме), Клапротом в упомянутой выше рецензии на книгу Шмидта. Он не одобрял стремления учёных, знающих какой-нибудь язык, толковать об исторических вопросах, не имея к этому подготовки» 3 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 36)
О преимуществе знания языка мы уже говорили, а вот толковать исторические вопросы без знания языка, мы увидим, к какому преимуществу это подводит.
Иностранцев, далее, касается Неймана и считает его представителем теории монголизма, который писал как об азиатских, так и о европейских Хунну. Вот, что он пишет:
«Если Паллас, Бергман и Тьерри писали о европейских Гуннах, а Шмидт и Иакинф о китайских, причём и те, и другие, обратив всё своё внимание на один народ, совсем не касались другого, или говорили о нём мимоходом, то Нейман (Carl Friedrich Neumann) может считаться таким представителем этой теории, который писал и о тех, и о других» 1 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 37)
Думаю, Иностранцев ошибается, когда говорит о китайских Хунну. Хунну никак не могут считаться китайскими, за четыре тысячи лет с лишним, Монголия полностью никогда не принадлежала Китаю. 1693 года по 1911 Монголия была Цинской колонией. Цинская империя, как известно, была маньчжурской. В периодической печати часто путают, Цинскую эпоху выдают за Китайскую. До 1911 года китайцы были обычный угнетённый и колонизированный народ. Маньчжуров сейчас нет, писать можно всё, что угодно. Внутренняя Монголия и Джунгария остаются в составе Китая. Может, говоря о «китайских Хунну», Иностранцев имеет ввиду источником изучения Хунну, китайские летописи. И в этом случае Иностранцев ошибается. В изучении нашего вопроса нисколько не умаляя роль письменных источников, имеет, в равной степени, иногда даже решающую роль, данные археологии. Например, Гумилёв Л.Н., говорит о метизации Хунну, а современная археология с её ультросовременнейшими методами говорит, что никакой метизации не было. Черепа Хунну чисто монголоидные, по данным европейских учёных, в частности Института Археологии в Будапеште. Если бы Хунну метизировались, изменения черепа, коснулись бы в первую очередь. Хунну вплоть до V века нашей эры оставались монголоидами в Европе.
Иностранцев вполне лояльно продолжает:
«Одним из таких вопросов является наш вопрос о происхождении Хунну и их отношениях к Гуннам. Нейман, разумеется, не мог оставить без внимания события, происшедшие в глубине Азии, особенно, движений кочевых народов на запад и юго-запад. Почти при каждом появлении нового народа в истории южной Руси он обращается к далёкому Востоку и старается выяснить причины движения этого народа, а не то даже найти упоминание о нём в китайских летописях» 2 (Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 37-38)
В этом же духе продолжает цитировать и комментировать: «Он указал на громадное значение этих кочевников, для соседних, осёдлых народов и на стремление этих осёдлых народов ближе ознакомиться с законами и обычаями, числом и местами обитания этих страшных врагов, чтобы легче бороться с ними. Далее он сообщил, что по воззрениям Китайцев, все эти народы принадлежали к одному и тому же племени и различались только местами жительства. «Это один и тот же народ, говорят китайцы, который при различных династиях назывался различными именами: Хун-ну (Hiong-nu), Тю-гю (Tu-kiuei), Мен-гу (Mong-ku), Та-та (Ta-a)» (стр. 24)» 3 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 38)
Иностранцев соглашается с Нейманом, что в антропологическом плане Тюрки (Турки - у Иностранцева), монголы и тунгузы различаются, но их языки имеют первоначальное единство. Нейман и Иностранцев берут современных тюрков, выше мы говорили об этом, кто к какой расе относится и почему. Повторяю, за исключением собственно турков (их и назвать тюрками можно условно) не более 5% тюркской крови, все тюркские народы, кроме хакасов, туркмен, турков и киргизов, послемонгольские образования. Во времена Хунну, то есть 2 тысячи лет тому назад, они были монголоиды, во всяком случае, неотличимы друг от друга.
Иностранцев, цитируя Неймана, пишет:
««Кажется, во времена древнейшей китайской династии Хя (Hia) узнали впервые собственное имя народа Хунь-е, которое, вероятно, значит «люди», потому что народы и племена редко дают себе собственное имя, обыкновенно называют себя только «народ», «люди» (стр. 25) И так Нейман считает именно Хунь-е (Hun-io) именем народа, а все остальные, позднейшие имена только переделками этого. Оно совсем не значит «проданные рабы», как перевёл его Ремюза и не выговаривается Чон-е (Tschong-io), как писал Дегинь, приняв ошибочное наименование, сообщенное Ма-дуань-линем. Истинное значение этого слова, по мнению Неймана – «лукоеды». Когда в последствии эти варвары вступили в более враждебные отношения к китайцам, эти последние стали им давать разные обидные клички, например, Хун-ну (Hiong-nu), что значит «поднимающие шум рабы» (Larmende-Scalvan). Эти оскорбительные слова только по звуку родственные собственному имени Хунь-е, вытеснили его и стали употребляться вместо него» (стр. 26)» (Иностранцев, «Хуннуи гунны», Л. 1926, стр. 38-39)
Нейман совершенно правильно замечает, что обычно народы и племена называют себя – «народ», «люди», но значение Хунь-е толкует неправильно – «лукоеды». Это изменённое Хунну (народ, люди по-монгольски), Хунь-е китайцы видоизменили в соответствии с их правописанием.
Комментируя по китайским и по византийским источникам обычаи Хунну Нейман замечает их тождественность. Вот, что пишет Иностранцев: «…известия Сы-ма-цяня и Ма-дуань-линя настолько сходны с тем, что сообщил Аммиан Марцеллин, что кажется, будто они списали друг с друга (стр. 29). Сообщает далее, что европейцев поражала наружность Гуннов, тогда как китайцы ничего особенного в ней не находили, он заключает, что следовательно и жители Срединного царства и эти варвары принадлежали к одной расе. «Им напротив, казался странным вид народов кавказского племени, они рассказывают о Турках и о других народах, принадлежащих к этой же расе, что у них впалые глаза и выдающийся нос. Этого достаточно для признания, что Хунь-е и монголы – один и тот же народ. Если бы они были Турки, то Китайцы отметили бы у них эти отличительные черты» (стр. 30) Описания их наружности убеждают Неймана в них несомненной принадлежности к монгольскому племени. Представив все эти соображения, Нейман восклицает: «Какой же благоразумный историк может после этих, до мелочей сходных описаний Хунь-е, Гуннов и Монголов в восточных источниках за несколько столетий до Р.Х. и в западных IV, V, XIII веков, сомневаться ещё, что все эти народы принадлежали к монгольской расе?» (стр. 31) В этих словах Нейман выразл своё убеждение, что Хунну (по его мнению скорее Хунь-е) китайских летописей европейские Гунны IV и V веков и Монголы Чингиз-Хана - один и тот же народ» (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 39-40)
Нейман, несколько раздвигает границы Алтайских народов и объяснения слов и имён Хунну тюркскими и финскими языками считает, что не опровергает их монголизм. Иностранцев цитирует его:
«Мы знаем, что из одного татарского (1. Под татарским в его время подразумевали турецкие, монгольские и тунгузские языки; см. по этому поводу Remusat. «Recherches sur les langues tartares») племени языков, существовавшего в глубочайшей древности, с течением времени развилось три, различествующие в частностях, в общем же обнаруживающие одно происхождение языка, с которым финские более или менее родственны. Однако из арийского или индогерманского племени вышли многие своеобразные как в корнях, так и в формах, языки. Не нужно никаких дальнейших доводов для доказательства того, что хотя и существует соотношение между татарскими и финскими идиомами, которое заходит далеко за границы всякой истории, оно не может быть взято, как доказательство общего происхождения или родства физически столь несходных народов» 1 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 40)
Иностранцев, на мой взгляд, делает неправильный вывод из сказанного Нейманом, что тот «больше значения придавал физическому сходству» (2, Иностранцев К., «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 40) чем лингвистическому родству. Нейман о физическом сходстве вообще ничего не пишет, а указывает на общее происхождение тюркских, монгольских и тунгузских языков, что совершенно справедливо, и их близость к финскому. Что касается близости алтайских языков к финскому, это остаётся на совести Неймана.
В конце I века новой эры, Хунну были разбиты сяньбийцами, и Иностранцев продолжает цитировать Неймана:
«Одна часть их подчинилась Китаю, другая – Сянь-би, третья же откочевала на Запад. Эти откочевавшие Хунну заняли область Юе-бань. Нейман считает вероятным, что Китайцы называли так все области, лежавшие» к северо-западу от Согдианы до земель Римской империи. Быть может, что Юе-бань – Угорская земля (das Land der Judri), а может быть, это слово - изменённое Эйлюзия, которое Прокопий даёт всей степной области н восток от Азовского моря. Что касается отношений Хунну и гуннов, то Нейман признавал этих ушедших в Юе-бань Хунну Гуннами. Он указал на то, что известия китайских и византийских писателей вполне согласны. «Как раз около того времени», говорит он (стр. 38-39), «к концу первого века нашего летоисчисления, когда Гунны по китайским известиями расположились в Юе-бане (Jue-pan) и завладели частью земли Аланов, и западные писатели знают о присутствии их в этих местах. Сходство, которое так же должно убедить самую осторожную критику в тождестве Хунь-е, Хунну и Гуннов». Из этих западных писателей, он называет Дионисия Периегета, который говорит, что Гунны живут за Скифами, и Аммиана Марцеллина, который знает об их вторжениях в Армению. Что касается до этнического состава, вторгнувшихся в Европу Гуннов, то Нейман, считая вполне справедливо, что кочевые народы вообще немногочисленны, признавал, что они не могли быть чистыми Монголами. «Часто случается, что народы, завоевавшие страну, удерживают имена коренных или живших ранее их жителей. Поэтому Болгары, Авары, Мадьяры и Секлеры, принадлежавшие частью к финскому, частью к татарскому племени, позже Турки и даже Славяне у относившихся без критики писателей Запада и Востока назывались Гуннами»» 2 (Иностранцев, «Хунну и гунны», Л. 1926, стр. 40-41)
Вторгнувшиеся в Европу Хунну, Нейман справедливо указывает «не могли быть чисто Монголами» (правильнее было бы назвать «монголоязычными»). Часть Хунну, откочевавших на Запад, прошла через территории, населённые тюркоязычными племенами: гэгуани (киргизы) и кюеше (кипчаки), и естественно Они были вовлечены в общее движение. Что касается киргизов они в это движение включились частично, часть, при том большая, осталась на месте, а вот кипчаки следовали за хунну в полном составе и были, вероятно, вспомогательным составом. Не зря через 1000 лет послы Чингиз- хана потребовали у киевского князя не защищать половцев, что они были постоянно у монголов рабами.
Что касается болгар, одна исследовательница из Софии на II конгрессе монголоведов выводила булгар из древнего монгольского племени булгат, ныне составная часть бурят.
Авары, судя по археологическим находкам европейских учёных, возможно, были монголоязычное племя. Обряд захоронения был монгольский, головой на юг.
Как правило, подметил Нейман совпадение времени падения державы Хунну, их нахождение в Юе-бане. И завладение частью земли аланов совпадают в китайских хрониках и у византийских авторов. Это аргумент в пользу того что Хунну Азии и Хунну Европы один и тот же народ.
Происхождение слова «тюрк» от слова «такья» Нейман, правильно считает выдумкой которых хватает в восточных и западных произведениях: «Это, без сомнения, одно из позже выдуманных производств, которых много в восточных и западных сочинениях» (Иностранцев «Хунну и гунны» Л.1926 стр. 41).
Мы уже писали, что «тюрк» переводится с монгольского «быстрый», и имеет больший смысл, чем «такья» - шлем по-тюркски.
Слова «тюрк» Нейман считал, происходит от слова «Туран», - страны, названной Персами и расположенной севернее Окса. Здесь, Нейман, ошибался, Окс расположен на 2,5 тысячи километров от Алтая и на 4 тысячи с лишним км от Орхонских надписей сделанных тюрками. Туран – страна названная Персами за 1000 с лишним лет до появления тюрков.
Что касается происхождения Тугю от Хунну (заметим любимый конёк Иностранцева), Нейман считал, что Тугю находились в подчинении у Хунну, говорили на их языке и позднее отделились от них. (Иностранцев «Хунну и Гунны» Л. 1926 г. стр. 41).
Тугю никогда не находились в подчинении у Хунну и находится не могли, так как Хунну жили до I века нашей эры, а в III веке сошли с исторические арены, а Тугю появились в VI веке нашей эры как тюрки (быстрые – в переводе с монгольского) и, видимо, первые тюрки во всяком случае, два первых хана носят монгольские имена, говорили на языке хунну. В то время монгольский и тюркский был дифференцированы никак в XXI веке, переход был гораздо легче. Что говорить о VI веке если в XVI и XV веках монголы в массовом масштабе перешли на тюркские языки. Это объясняется не только малочисленностью монголов, но и тем, что было легко перейти на тюркские языки, на основе монгольского.
Современные тюрки и современные монголы не один и тот же народ, но и не всегда они дифференцировались так резко как сейчас. Во времена хунну это без малого 2 тысячи лет дифференциация была менее ярко выраженной как сейчас. В наше время тюрки сами не очень хорошо понимают друг друга, бес специальной подготовки, хакас не поймёт турка о чём он говорит.
В Европе за полтора тысячелетия образовались новые языки и народы, что же мы хотим от тюрков и монголов. И в этой связи Иностранцев требователен к единству монголов и тюрков, видимо, не учитывает дифференциацию языков, она бывает разная:
«Согласие Неймана с тем мнением китайцев, что все названия народов Средней Азии только названия династий, а не народов, по нашему мнению, не оправдывается собственными его славами, что Хунну были Монголы, а Ту-гю – Турки. Совершенно уже нельзя согласиться, если даже вопрос о народности Хунну считать спорным, с тем что Ту– гю и Мэн –гу, т.е. Турки и Монголы один и тот же народ: Можно сказать, что в государство Ту –гю входило много монгольских элементов, а в Мэн – гу – турецких, но необходимо признать, что в одном случае власть принадлежала Туркам, а вдругом Монголам. Мы вполне согласны, что некогда и Турки, и Монголы, и Тунгузы составляли одно целое, но это не значит, что они всегда оставались в таких отношениях, что их даже трудно отличить одних от других» (Иностранцев к «Хунну и гунны» 1926 г. стр. 42)
Я ещё раз повторяю, во времена хунну дифференциация языков 2 тысячелетия назад, была слабой, не так ярко выражена как это в XXI веке. За это время в Европе появились новые языки и народы, которые без переводчика не понимают друг друга.
Даже Иностранцев вполне диалектично продолжает: «Очень возможно, что Китайцы, знавшие их с глубокой древности, продолжали считать их за один и тот же народ, знакомясь же ближе, стали отмечать отличительные черты каждого из них. Таким образом и получилось, что кочевые народы на севере Китая считались то одним народом, то разными. Заметим, что на первоначальное единство этих народов указывает не только сходство языков при «физическом различии», но сходство и того, и другого.» (Иностранцев к «Хунну и гунну Л. 1926 стр. 42)
Сходство обычаев хунну в китайских и византийских источниках «объясняется общими кочевыми условиями жизни». (Иностранцев «Хунну и гунны» Л. 1926 стр. 43.)
Иностранцев считает сходство не является доказательства тождества народов. Сходство быта и обычаев народа является аргументами их тождества.
Иностранцев продолжает: «Теперь однако финны и лингвистически и физически причисляются к тому же племени, которому принадлежат Турки, Монголы и Тунгузы. (Иностранцев «Хунну и гунны» Л. 1926 стр. 43) Лингвистически относить финнов к алтайцам ни один уважающий себя языковед не возьмётся за это. Физически восточных финнов: манси и прочие северные народы к большой монголоидной расе можно отнести, а вот к палеосибирскому виду вряд ли.
Критикую Неймана, Иностранцев пишет: «Если нельзя ничего сказать против мнения Неймана относительно этнического состава Гуннов, как смеси всевозможных народов и племён, то нельзя согласится с производством слова Турок от слова Туран. Ведь Туранцы были Арийцы, родственные Иранцем, а вовсе не Турки» (Иностранцев «Хунну и гунны Л. 1926 стр. 44) Нейман не писал о хунну «как смеси всевозможных народов и племён» по его мнению Хунну – это монголы. Конечно же Нейман ошибался, не монголы, а монголоязычные были Хунну. Что касается Туранцев, справедливо замечает Иностранцев, они были действительно арийцами.
Высказываясь относительно происхождения Тугю Нейман допускает ошибку, что Тугю произошли политически от Хунну. Иностранцев воспользовался этим и в оправдание своей тюркской версии происхождения Хунну он назвал Тугю (тюрков) и Гаогюй (уйгуров) потомками Хунну. Вот что пишет Иностранцев: «Своебразно мнение Неймана относительно происхождения Тугю от Хунну. Не будучи уже в состоянии разделять воззрений Шмидта и Иакинфа относительно монгольского происхождения Тугю, он признал их Турками и думал, что они не этнически, а политически произошли от Хунну, т.е. что государство Тугю возникло на развалинах государства Хунну. Если бы это было так, то китайские летописи называли бы все государства и народы, возникшие на развалинах Хуннской империи – потомками Хунну. Это однако нет. Только Тугю и Гаогюй называется потомками Хунну» (Иностранцев «Хунну и гунны» Л. 1926 стр. 44-45).
Государство Тугю не могло возникнуть на развалинах государства Хунну. В северной Монголии, именно там возникло государство Тугю, любимый Иностранцевым Орхонские надписи сделаны в северной части страны. Государство Хунну пало под ударами Сяньби в I веке новой эры, а государство Тугю (тюрков) возникло в VI веке новой эры, при активном участии монголоязычного рода Ашина. Почти 500 лет территория пустовала? Нет же, преемниками Хунну были Сяньби, а преемниками Сяньби были Жуань-Жуани, оба народа монголоязычны, монголоязычными были также Табгачи.
В источниках Тугю не называется потомками Хунну. Да, Тугю произошли от Хунну, род Ашина монголоязычные Хунну. Зачем тюркам называться монгольским названием, так же зачем хунну называться по-тюркски. Когда род Ашина перешёл на тюрский не известно, но имена первых двух ханов монгольские. Если Тугю называть потомками Хунну, то кто такие Сяньби, как не прямые потомки. Во-первых Сяньби сменили Хунну непосредственно, в 1 веке новой эры, во-вторых, 100 тысяч семейств Хунну приняли название Сяньби, а это значительная часть народа. Вот что пишет патриарх отечественно ориенталистики Бичурин: «Дом Сяньби, владевший в то время восточной Монголией был хотя