Geum.ru

Феномен интеллекта и интеллектуального потенциала никогда не оставлял в покое философско-социологическую мысль

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5
культуру можно определить как меру раскрытия и реализации интеллектуального потенциала личности.

Взаимоотношение интеллектуального потенциала личности и культуры имеет двойственную природу: с одной стороны, интеллектуальный потенциал личности является неотъемлемой характеристикой развития общества, мощным детерминантом социального, научного, культурного прогресса, с другой стороны – культура в конкретных исторических условиях выступает как культурная среда, которая формирует личность, создает определенные возможности для его дальнейшего развития, то есть сложившиеся культурные традиции, условия, нормы, ценности, знания оказывают непосредственное влияние как на формирование его интеллектуального потенциала, так и на интеллектуальный потенциал общества.

Современное состояние, проблемы и противоречия в развитии интеллектуального потенциала нашего общества обусловлены конкретно-историческими, социальными, политическими, культурными особенностями развития России. Модернизация, осуществляющаяся в России, специфическим образом отразилась на процессе становления и развития интеллектуального потенциала.

Конец XVII – начало XVIII века характеризуется как переломный этап развития России. Этот период связан, как уже было сказано, с государственными реформами, когда наука, образование «насаждаются» в административном порядке. Несмотря на огромные социальные изменения, привносимые в Россию, они долго не приживались к традиционной культуре: русское общество и правительство постоянно обнаруживали глубокое непонимание смысла и значения Академии, сомневались в целесообразности затрачиваемых государственной казной средств. Социальная роль ученого-естествоиспытателя в России была гораздо менее существенной по сравнению с другими социальными ролями. Традиционная русская культура XVIII века не готова была принять традиции европейского феномена и не имела в тот момент укоренившегося представления о ценности знания.

К тому же с осуществлением реформ начался «ввоз» в русскую культуру и новых идей и мыслей, прежде всего, идей познания природы. Православная церковь России отрицательно отнеслась к этому, объявив небогоугодным делом. Как отмечал В.И. Вернадский, православие – духовная основа культуры того времени – было далеко от интересов естественной науки, в отличие «от духовенства католического ли и протестантского, среди которого никогда не иссякала естественнонаучная творческая мысль…»82.

Общество, как известно, представляет собой высший тип социальной целостности, все сферы которой развиваются комплексно, взаимообусловливают друг друга. Согласно терминологии Ф.А. Хайека, существуют «сознательные порядки», то есть социально-экономические системы, рожденные разумом человека и функционирующие по заранее выработанным планам, они направлены на достижение различных целей и строятся на основе конкретных команд-приказов, и «спонтанные порядки», складывающиеся в ходе органического эволюционного процесса83. Ядром, характеристикой последних являются спонтанно выработанные человечеством социальные институты, моральные традиции, частная собственность, политическая и интеллектуальная свобода, демократия и право. Основной проблемой этих обществ является проблема координации знаний, рассредоточенных в обществе с развитым разделением труда среди множества индивидов. Концепция рассеянного знания, разработанная Ф. Хайеком, подтверждает, что в экономических процессах определяющая роль принадлежит личностным, неявным знаниям, специфической информации о местных условиях и особых обстоятельствах84. Рынок, в понимании автора, представляет собой информационное устройство, механизм выявления, передачи и взаимосогласования знаний, рассеянных в обществе. Рынок обеспечивает лучшую их координацию и более полное их использование.

Объективно развивающиеся экономические процессы неотъемлемо испытывают потребность в эмпирических и научно-теоретических знаниях индивида и способствуют их использованию в максимально полной мере. В условиях России сложившаяся централизованная система власти не стимулировала развитие экономических отношений и, прежде всего, частнособственнических. Господствовавшее экономическое принуждение, бюрократический интерес и институт власти тормозили процесс естественного экономического развития. Институт образования, созданный сверху, удовлетворял потребности лишь дворян, большая же часть населения оставалась неграмотной. Очень малое количество людей из народа смогло воспользоваться возможностью «выбиться в люди» через образование. Общество было обречено на замедление экономического роста и сокращение благосостояния. Существующая система не давала достаточных стимулов ни для выявления уже имеющихся знаний, ни для генерирования новых. Интеллектуальный потенциал в основном оказался локализованным в рамках дворянского сословия, научных и образовательных обществ, преодолевавших еще и слабую материальную базу и ограничение финансирования. В целом, процесс формирования интеллектуального потенциала России осуществлялся через восприятие его как объекта воздействия.

Петровские реформы и их результаты оказали неоднозначное влияние на дальнейшее развитие общества и культуры и с точки зрения современности получили такую же оценку.

С одной стороны, благодаря практическим нуждам института государства85, формируется научное сообщество и российские ученые, которые осознают не только ценность научного знания, но и ее самоценность, главной задачей является поиск истины. Это чуждое для традиционной русской культуры явление, будучи искусственно перенесенным в иное аксеологическое пространство, явилось толчком, импульсом для развития русской же культуры и, тем самым, своего развития и изменения общества в целом. Наука стала действительно российской и оказала огромное влияние на мировую науку.

С другой стороны, в русской истории православие и церковная интеллигенция сыграли большую роль в укреплении идеи национальной государственности. Как пишет Н.В. Карлов, духовная литература и церковная интеллигенция во многом содействовали сознанию единства народа и власти, русского патриотизма86. Хотя и в петровские времена тема могущества русского государства и патриотизма звучит уверенно, насаждение западничества и разгром церкви привели к расколу русского общества. Европеизация России затронула лишь определенную часть населения и почти не касалась низших слоев общества. «Крестьянская Россия почти до самого конца XIX века оставалась в своем традиционном бытии, не затронутая цивилизованно-техническим прогрессом, классовой борьбой, национальным движением и урбанизацией»87. Усилилось противоречие между сравнительно узкой управленческой и культурной элитой и остальным населением не только по уровню образования, но и социальному – имущественному и статусному. Стремление организовать конкурентоспособное государство по западноевропейскому образцу, практически радикально не меняя предшествующую основу – традиционное аграрное общество с экстенсивной экономикой – в итоге сформировало имперскую модель. Она имела свои специфические черты: «1) вы­борочное заимствование технологических, главным образом военно-промышленных достижений более развитых стран в обмен на вывоз сырья и сырьевых продуктов; 2) одновременное ужесточение эксплуатации собственного народа добуржуазными, архаичными методами; 3) растущую централизацию и бюрократизацию управления»88.

К тому же личность как основа общества всегда оставалась на последнем плане. Становление личности, выход на уровень европейской цивилизации всегда в России были проблемами. «Для народов, – писал К.Д. Кавелин, – призванных ко всемирно-историческому действованию в новом мире, такое существование без начала личности невозможно»89. Формирование интеллектуального потенциала, с точки зрения субъекта, возможно только через развитие самой личности как результат удовлетворения духовных потребностей.

Проблема выхода стран на цивилизованные формы развития, интеллектуальная и правовая свобода личности неразрывно связаны с преодолением противоречий между институтом государства и гражданским обществом. Если государство знает различные формы правления господствующих классов, то гражданское общество основано на демократической форме существования. В качестве основополагающего условия гражданского общества выступает самодеятельная активность личности, право личной свободы90.

Многие европейские государства XVIII века переживали период становления гражданского общества. Многочисленные городские советы, разнообразные профессиональные организации и сообщества по интересам защищали права своих членов от цеховых корпораций и т.д. Шло быстрое формирование среднего класса. Несмотря на многие противоречия, происходило движение к новым формам общественных структур.

В России гражданское общество отсутствовало. Как отмечает М.С. Киселева, третье сословие – купечество, мещанство, разночинный люд – формировалось медленно, крепостное право сдерживало этот процесс. Гражданские общественные структуры стали появляться лишь в следующем столетии91. В России до конца прошлого века отсутствовали союзы и корпорации, выражающие интересы социальных групп, поэтому они не могли выступать перед верховной властью за представителей своего сообщества. Преобразования шли главным образом сверху вниз, не получая обратного импульса. Государство и государственные институты безраздельно доминировали, сдерживая общественную самодеятельность и подавляя другие социальные институты.

Отсутствие экономических, политических и правовых основ сдерживало становление гражданского общества. Как отмечает В.К. Кантор, самодержавие одной рукой «сея европейское просвещение», другой строило загородительные сооружения европейским идеям свободы92. Тем не менее новая для русского менталитета идея духовной и экономической независимости была заложена в петровских реформах. Несмотря на то, что институт религии и государства сдер­живало развитие науки и образования, становление гражданского общества, процесс саморазвития личности шли непрерывно. Сформировавшийся в России уровень интеллектуального потенциала общества выразился в идее свободной и независимой личности и нашел свое яркое воплощение в литературе. Основные ценностные понятия личной независимости, гражданской свободы, собственного достоинства были отражены в творчестве А.С. Пушкина и в дальнейшем воодушевляли русскую литературу. «Внесенные Карамзиным и Пушкиным европеизм, европейское чувство свободы и историзма были усвоены и переработаны русской классикой, превратившись в наше национальное достояние и наследство»93. Самобытная русская культура насыщалась новой системой ценностей, утверждавшей права свободной личности. В творчестве Пушкина наиболее полно и всесторонне получил художественное выражение вопрос о судьбах России. Должна ли Россия следовать за развитием капиталистического Запада? Ка­ковы место и роль России в социально-политическом и культурном развитии мировой цивилизации? Обращение Пушкина к истории России – потребность осмыслить ее настоящее и будущее.

Период конца XIX – начала XX века характеризуется достаточно интенсивным развитием системы образования, способствующим формированию интеллектуального потенциала России. Созданное Министерство народного просвещения объединяло все три ступени образования и охватило около 500 светских учебных заведений. Сюда входили университеты и гимназии, народные училища, солдатские школы, благородные институты и пансионы. Позже были открыты лицеи и несколько институтов по подготовке инженеров94. В целом эпоха вобрала в себя и восстание декабристов, государственные реформы, теоретические искания славянофилов и западников, закрепление литературного русского языка, зарождение революционно-демократической мысли. Но сильные традиционалистские настроения в обществе, социальная, политическая, экономическая база, на которую мог опираться интеллектуальный потенциал, ограничивали возможности его развития.

История показывает, что Россия пережила целый ряд реформ, в ходе которых попытки либерализации и формирования гражданского общества неоднократно сменялись волнами усиления государственного гнета и контроля власти над человеком. Модернизация общества постоянно подменялась модернизацией государства, причем не только не происходило формирования гражданского общества, но были периоды социальной деградации.

Роль института государства в формировании интеллектуального потенциала личности и общества во многом определяется формой государственного правления и типом политического режима.

Политический, экономический и социальный кризис в России, социокультурная люмпенизация населения привели к ситуации коренной реконструкции государства и общества. Интеллектуальный потенциал, сформировавшийся в этот период в обществе, реализовался в деятельности контрэлиты через революцию 1917 года. Культурный распад, усилившийся в эпоху революции начала XX века, гражданская война, слабые корни частнособственнической ментальности способствовали быстрому формированию тоталитарного режима. Укрепление государственности шло путем централизации и концентрации власти через массовые репрессии и идеологические чистки.

Сформировавшаяся тоталитарная система наметила свои задачи по повышению интеллектуального потенциала общества. Формирование интеллектуального потенциала общества началось с сознательного разрушения тех ценностно-нормативных структур интеллектуального потенциала, которые сложились в дореволюционный период. Образ пролетарской культуры в интеллектуальной сфере внедрялся в процессе борьбы с «буржуазными специалистами»95.

Революция, война, эмиграция отрицательно сказались на общем культурном уровне страны. Необходимо было восстанавливать промышленность, высшую школу, народное хозяйство. Для этого требовались грамотные, высококвалифицированные рабочие. По данным Кузьмина М.Н., социальная структура населения Советской России (перепись 1920 г.) была следующая: рабочий класс составлял чуть более 10% населения при 64% грамотности, крестьянство же – почти 77% населения при 29% грамотности96. Реальный интеллектуальный потенциал, которым располагала тогда Россия, в сельской массе находится на стадии традиционного аграрного общества и в основном был низкого уровня.

Формирование новой пролетарской науки и культуры, освобожденной от влияния «буржуазной морали», началось с коренной ломки системы образования, выразившейся изначально в массовой ликвидации неграмотности. Как отмечал Кузьмин М.Н., с 1930 по 1972 гг., то есть практически всего за два поколения, советская школьная система попыталась преодолеть три крупные исторические ступени: всеобщего начального (4-летнего) образования, всеобщего основного (7-, а затем 8-летнего) и догнать развитые страны, уже перешедшие ко всеобщему среднему образованию. Медианный уровень образованности населения соответственно вырос с 2,1 года в 1920 году до (примерно) 9,1 года в 1989 году97. В 1914 году действовало 123,7 тыс. общеобразовательных школ с числом обучающихся 9,7 млн. человек. Большинство получало только начальное образование, но основная масса народа была лишена и этого98. В 1920 г. на 1000 человек населения Советской Республики приходилось лишь 319 грамотных. По данным переписи 1939 г., доля грамотных составила уже 87,4%, а к концу 50 х гг. неграмотность была ликвидирована99. Выпуск специалистов из высших и средних специальных учебных заведений в среднем за год в 1918-1928 гг. составил 48,9 тыс. чел., в 1938-1940 гг. – 335,3 тыс. чел.100 Только численность лиц с высшим образованием, занятых в народном хозяйстве, увеличилась с 0,9 млн. человек в 1941 г. до 10 млн. в 1976 г., то есть более чем в 11 раз101. Неослабное внимание уделялось подготовке научных кадров. Число аспирантов выросло с 89 человек в 1929 г. до 3,5 тыс. человек в 1933 г. и до 17 тыс. человек – в 1940 г., а с 1970 г. – примерно до 100 тыс. человек102. В целом к 1937 г. Советский Союз вышел на первое место в мире как по числу учащихся, так и по темпам и объему подготовки специалистов.

Естественно, что эта подготовка была направлена на формирование человека, адекватного по своим социокультурным характеристикам данной общественной системе. Образование, подчиненное цели создания модели «нового человека», всесторонне и гармонически развитой личности, в действительности осуществляло более скромные и прагматичные задачи. Государство было заинтересовано в развитии фундаментальной науки как основы ВПК и уделяло большое внимание естественнонаучной и инженерной подготовке кадров. Школа формирования человека, обладающего значительным запасом знаний, необходимых работнику в этом производстве, исключала всякую самостоятельность и самодеятельность. Увлекшись милитаризацией науки и техники, подготовкой кадров, государство создало интеллигента с ограниченным кругом интересов, с недостаточной общефундаметальной и гуманитарной подготовкой. Возникла чрезмерная специализация и перепроизводство инженеров.

Ликвидация безграмотности, переход ко всеобщему среднему образованию имели совершенно очевидную положительную значимость. К тому же использование всех ресурсов общества позволило развить науку, высшее образование, создать новые технологии.

По оценкам специалистов, 40-70% прироста национального дохода обеспечивается за счет знаний и уровня образованности населения. Специалисты с высшим и средним специальным образованием оказывают своей профессиональной деятельностью наиболее сильное и прямое воздействие на рост производительности труда. Устойчивое развитие общества может быть достигнуто только в случае обеспечения развития высокого уровня интеллектуального и образовательного потенциала общества.

Количественный и качественный рост интеллектуального потенциала привел к повышению производительности труда в годы первых пятилеток. В 1913 году в России производилось 12,5% промышленной и 65% сельскохозяйственной продукции от уровня США. Производительность труда в промышленности составляла 11% от американской103. К концу второй пятилетки советские заводы могли выпускать все виды металлургического оборудования, по существу, прекратился ввоз сельскохозяйственных машин и тракторов, импорт хлопка, сократились внешние закупки черных металлов. Объем продукции машиностроения и металлообработки увеличился в 1937 г. по сравнению с 1928 г. в 11 раз. В 1937 г. 80% промышленной продукции приходилось на долю новых или коренным образом реконструированных предприятий104. Довоенный уровень промышленного производства был достигнут в 1948 г., сельскохозяйственного производства – в 1950 г.105 Большие успехи были достигнуты в развитии науки и техники. Советским ученым принадлежат открытия в области радиоэлектроники, органической химии, ракетной техники, в 50-х гг. вступает в строй атомная электростанция, начинается развитие реактивной авиации и т.д. Запуск первого космического корабля вызвал мировую сенсацию. Как отмечает Б. Искаков, «в то время мы обладали вдвое меньшим промышленным потенциалом, чем США. Созданная специально для объяснения этого феномена президентская комиссия пришла к выводу: СССР превзошел Америку благодаря уровню образованности населения»106. На основании этого конгресс принимает закон об образовании США. По классификации ЮНЕСКО в 1953 г. по коэффициенту интеллектуализации молодежи наша страна занимала 3-е место в мире – после США и Канады.

В конце 50-х годов наблюдается тенденция общего подъема образовательного уровня всего населения страны. По данным статистики, общая численность обучающихся в СССР возросла за 1965-1975 гг. с 72 млн. до 90 млн. человек, или на 25%107. Если в 1959 г. в стране на 1000 рабочих приходилось 401 с высшим и средним (полным и неполным) образованием, то в 1987 г. – 861, т.е. в два с лишним раза108. По данным Н.А. Аитова, в 1965 г. имели полное среднее, среднее специальное и высшее образование 22,6% рабочих, в 1988 г. – 70,6%109. Продолжается постоянный процесс увеличения числа вузов, средних специальных учебных заведений, студентов.

Парадокс социально-экономического развития нашей страны заключается в том, что в годы НТР идет снижение темпов экономического роста. По данным В. Селютина и Г. Ханина, рост национального дохода нашей страны в 1966-1970 гг. составил 22%, в 1971-1975 гг. – 17%, в 1976-1980 гг. – 3%110. Низкие темпы и качество технического перевооружения привели к тому, что мы начали значительно отставать от многих стран в производительности труда. Видимо, причин этому было несколько.

На начальном этапе развития тоталитарно-авторитарный метод управления, основанный на принципе «догнать и перегнать», дал свои положительные результаты. Дальнейшая попытка построить индустриально, технически развитую цивилизацию, не создавая ни гражданского общества, ни демократических принципов правления, ни цивилизованных форм экономического устройства, практически завела общество в состояние застоя. Одной из главных экономических причин падения производительности труда, темпов экономического роста был экстенсивный характер развития экономики. Ежегодно осуществлялось строительство сотен предприятий. Морально и физически устаревшее оборудование обновлялось крайне медленно. Если в 1979 г. старое оборудование в промышленности, прослужившее 11-20 и более лет, составило 28,7% от общего числа, то в 1988 г. – уже 38,9%111. На ремонт оборудования в 1984 г. было израсходовано 35 млрд. руб., в цехах было занято на ремонте 6 млн. работников112. В то же время восприимчивость промышленности к инновациям оставалась крайне низкой. В 1986 г., например, в СССР было зарегистрировано 87 тыс. изобретений, а внедрено только 23 тыс. При этом 80% изобретений использовалось на одном предприятии, 15-17% – на двух-трех и только 3-5% изобретений получало более или менее широкое применение113.

Как было сказано ранее, чем выше степень использования знаний, умений, интеллектуального потенциала человека, тем эффективная его производственная отдача. Однако практика экономического развития нашей страны показала, что на эффективности труда отражается и наличие оптимальных условий для полной реализации интеллектуального потенциала личности. Согласно исследованиям С.Г. Струмилина, одним из первых показавших прямую связь образования и эффективности труда, один год обучения в школе давал такой же рост квалификации, как 2,6 года стажа в 20-х годах114. Во второй половине 50-х годов год школьного обучения повышает квалификацию на 0,14-0,17 разряда115. В 1965 г. проведенные Аитовым Н.А. исследования влияния общеобразовательной подготовки на производственную деятельность рабочего показали, что хотя получение рабочими среднего образования дает им возможность повысить свои производственные показатели, но все же меньше, чем можно было ожидать. Увеличение стажа на один год дает более существенную прибавку почти по всем показателям (средняя заработная плата, разряд, участие в рационализаторстве и изобретательстве и т.д.), чем еще один класс школы116. Аналогичные исследования были получены и другими авторами117. В 1988 г. повторные исследования показали, что все коэффициенты связи между образованием и такими показателями, как выполнение нормы, величина брака, количество рационализаторских предложений, инициативность, экономия сырья, заработная плата, равны нулю. Зато влияние стажа на производственные показатели на предприятии оказалось таким же существенным, как и 23 года назад118. В связи с этим был сформулирован вывод, согласно которому рост уровня образования при устойчивой профессиональной структуре и отсутствии изменений в содержании и условиях труда неэффективен. То есть востребованность интеллектуального потенциала личности не только не возросла, а в определенной степени снизилась, так как уровень развития техники практически не изменился, а образование резко возросло.

Неуклонно возрастала численность специалистов с высшим образованием. Их число к 1985 г. по сравнению с довоенным возросло в 16 раз, а с 1960 г., т.е. за неполную четверть века, более чем в 4 раза119. Хотя при этом относительный уровень заработной платы специалистов высшей квалификации постепенно снижался. С 1940 г. по 1980 г. при росте абсолютной величины отношение заработной платы инженерно-технических работников к заработной плате рабочего в строительстве уменьшилось с 2,3 до 1,0; в промышленности – с 2,1 до 1,1; в науке и научном обслуживании (к зарплате рабочих в промышленности) – с 1,45 до 0,9; в просвещении – с 1,0 до 0,7120. При этом сохранялась устойчивая тенденция ориентации молодежи на получение высшего образования. Эта естественная потребность заниматься высококвалифицированным, творческим трудом не удовлетворялась искусственно созданным отставанием в технике и экономике, что приводило к подрыву профессиональной стабильности, снижению авторитета специалистов, к ненужности такого числа людей с высшим образованием, к снижению эффективности труда.

Анализ процессов в области использования специалистов выявляет недооценку роли высококвалифицированных кадров в развитии экономики и страны в целом. В 1987 г. около 4 млн. молодых дипломированных специалистов работали на должностях, не требующих такого уровня подготовки. Примерно один млн. специалистов с высшим образованием трудились рабочими121. В Уфе из-за низкой зарплаты 11% специалистов средней квалификации перешли с должностей ИТР в рабочие. В Башкирии на 21,7 тыс. инженеров с промышленными специальностями насчитывается 31,4 тыс. инженерных должностей122. Характерным для предприятий было то, что они не использовали творчество специалистов, имеющийся интеллектуальный потенциал. С целью изучения профессионально-квалификационного использования специалистов – выпускников Уфимского авиационного института социологической лабораторией УАИ в течение ряда лет по единой методике были проведены социологические исследования. С интервалом в пять лет исследования проводились в 1973-1981 и в 1987-1988 годы. Согласно ответам выпускников УАИ, 66,3% практически не приходилось использовать высшую математику, 47,9% – конструировать новые узлы, 41,2% – разрабатывать новую технологию, 25,9% – использовать знания по специальности, 72,2% – использовать знание иностранных языков, 21,8% – самостоятельно работать с литературой, 41,1% – руководить людьми, 35,9% – давать экономическую оценку поставленным и принимаемым решениям. Поэтому не удивительно, что среднее количество изобретений и рационализаторских предложений, внесенных за год инженерами – выпускниками УАИ, составило по разным категориям от 1,11 до 1,85. Почти в три раза превосходя США по количеству инженеров, мы в 40 раз меньше, чем они, получали средств от продажи лицензий за рубеж. В 1986 г. у нас в стране на 1000 работников пришлось 3,7 заявлений на рационализаторские предложения, то есть на одного человека – 0,037. А в Японии их приходится в среднем 20 на одного человека123.

Как отмечают О.И. Шкаратан и А.М. Коршунов, «вся деловая карьера многих выпускников инженерных вузов состояла из продвижения на должность старшего инженера с малоощутимым повышением зарплаты, без творческой команды, без переподготовки в центрах повышения квалификации. В проектных институтах из инженеров с 10-летним стажем только каждый 10-й выдвигался старшим инженером или руководителем группы. И лишь через 20 лет половина поднималась по этим скромным должностным ступеням»124. Многие социологические исследования, проведенные в нашей стране, подтвердили деквалификацию большей части специалистов и низкую удовлетворенность своим трудом125.

Наглядную картину подготовки специалистов, оплаты их труда, производительности труда, технического оснащения в досоветское, советское и постсоветское время дает следующий график.






1 – Количество специалистов.

2 – Производительность труда.

3 – Оплата труда.
4 – Техническое оснащение.

5 – Затраты на образование.


Анализ экономических и социальных процессов общества показал, что происходило не просто рациональное использование интеллектуального потенциала, а практическое его растрачивание. Недостаточное внимание к социальным проблемам молодых специалистов (малообеспеченность жильем, медленный рост зарплаты и т.д.), привело к тому, что многие из них стали оставаться в крупных городах или родных местах, работая не по специальности. При сохраняющейся нехватке инженеров, агрономов, учителей, врачей, культработников на селе и в небольших городах образовался их излишек в вузовских центрах и ряде крупных городов. Из 140 тыс. агрономов колхозов, совхозов и межхозяйственных организаций имело высшее образование лишь 69 тыс., из 131 тыс. зоотехников – с высшим образованием 52,6 тыс. В целом в системе Госагропрома СССР недоставало более 300 тыс. специалистов с высшим образованием. Но из 247 тыс. инженеров по механизации и электрификации в колхозах и совхозах работало лишь 63 тыс., из 618 тыс. агрономов, зоотехников и ветврачей – лишь 243 тыс.126

При огромном количественном росте удельный вес затрат на образование в национальном доходе снизился с 10% в 1959 г. до 7% в сер. 80-х гг. Доля расходов из госбюджета на финансирование общеобразовательной школы снизилась с 4,5% в 1960 г. до 3% в сер. 80-х гг. Для сравнения, в США этот процент возрос с 4% до 12%127. По данным В. Соколова, постоянное увеличение числа вузов и числа студентов, введение обязательного всеобщего среднего образования привели к уменьшению расходов на высшую школу. Если в 1940 г. они составили 1% национального дохода, в 1950 – 1,6%, то к 1981 г. составили лишь 0,8%, т.е. уменьшились в 2 раза по сравнению с 1950 г., что с учетом роста числа студентов привело к резкому сокращению относительных расходов на одного обучаемого. В 1940 г. отношение расходов в расчете на одного студента к национальному доходу на душу населения составило 2,1; в 1950 г. – 2,4; но с середины 50-х гг. эта цифра начинает стремительно падать и в настоящее время составляет 0,4128. Этот показатель, как известно, является одним из критериев качества подготовки специалистов.

Государство становится основным доминирующим институтом формирования, поддержания и одобрения интеллектуального потенциала общества и личности. Поэтому в условиях тоталитарно-авторитарного режима интеллектуальный потенциал общества приобретает черты и свойства этого режима: единообразие, единомыслие, отмена общечеловеческих ценностей и знаний в пользу политических. Отсутствие условий для свободного развития личности, проявления его творческих возможностей привело к депрофессионализации. Объединяющим началом традиционной русской культуры и советской явилось пренебрежение личностью, ее интересами, правами на саморазвитие и самоутверждение. В условиях централизованного контроля государства за всей сферой деятельности сузилась не только сфера экономического выбора, но и свобода выбора профессии, работы, мысли. Творческие возможности личности в силу постоянной невостребованности или наказания за творчество снизились.

Государство как социальный институт, лишившись контроля со стороны народа, превратило его в средство своего манипулирования и формировало интеллектуальный потенциал личности и общества, исходя из своих политических интересов. Противоречия и конфликты, сложившиеся в обществе, объясняют приоритет и доминирование политики и относительно слабое влияние экономики и социальных отношений на нее. Исторически сложившаяся мен­тальность, примат политики над правом придали праву условную ценность. Для российской политической традиции характерна монополия на власть ограниченной группы лиц. Социально-психологический аспект власти определяет ее как врожденную потребность, желание господствовать и возвышаться, способность проявлять свободу согласно своим целям и своей воле