Сборник статей под редакцией Гайденко П. П. Введение
| Вид материала | Сборник статей |
- Сборник статей под редакцией А. В. Татаринова и Т. А. Хитаровой Краснодар 2004 удк, 2633.96kb.
- Совершенствование технологий обеспечения качества профессионального образования: Международная, 29.64kb.
- Сборник научно-методических статей Под общей редакцией президента российской федерации, 1657.51kb.
- Сборник статей / Под ред к. ф н. В. В. Пазынина. М., 2007, 2680.76kb.
- Сборник статей всероссийской научно-практической конференции (г. Санкт-Петербург,, 2224.01kb.
- Социальная адаптация и социальная реабилитация пожилых людей и инвалидов: комплексный, 1178.29kb.
- Иональных социально-экономических системах сборник научных статей Под редакцией, 2058.59kb.
- Сборник статей и материалов, посвящённых традиционной культуре Новосибирского Приобья, 3550.79kb.
- Сборник статей по Материалам Всероссийской научной конференции, 16923.39kb.
- Учебник под редакцией, 9200.03kb.
вения науки в западной Европе: <Науке удалось избежать синдро-
ма неизменных мертворождений, имевших место во всех древних
культурах, лишь когда наступило христианское средневековье.
Именно тогда был отвергнут этернализм греческой космологии
благодаря христианской догме о сотворении мира из ничего и в
начале времени, наложившей линейные рамки на космологическое
мышление. В частности, этот сдвиг включал в себя и замену аристо-
телевских законов движения законом инерции в форме, предложен-
ной Буриданом и Оремом, что в значительной степени облегчило
работу Копернику и всем ранним коперниканцам> ^
Яки пишет, что он является физиком, историком науки и, наконец
(но не в последнюю очередь), католическим богословом. Поэтому
он не испытывает никакой симпатии к гегельянству или прагма-
^ Там же. С. 86.
^ Там же. С. 99-100.
^ 250 Л. А. МАРКОВА
тизму. Ему несимпатична восточная философия, в которой нет
места учению о сотворении мира, учению, которое послужило, по
его мнению, источником представлений о космосе и истории. По-
этому Яки больше всего удовлетворяет линейность космической
эволюции, в пользу которой свидетельствует наблюдаемый факт
расширения вселенной и его обширное теоретическое обоснование.
В то же время католическая вера не препятствует Яки, по его соб-
ственному заявлению, принять и циклическую вселенную.
Таким образом, при оценке научных открытий Яки в первую
очередь руководствуется возможностью согласовать их с догматами
христианства. Им практически игнорируется та роль, которую в
западноевропейской науке нового времени играли ньютоновские
бесконечные пространство и время. Зато, как мы видели выше,
большое значение он придает космологической идее XX в. о рас-
ширяющейся вселенной. В этой идее искренне верующего и доста-
точно эрудированного христианина больше всего удовлетворяет,
считает Яки, возможность облечь процесс в специфические коли-
чественные характеристики. Это означает, что независимо от того,
прослеживает ли человек историю вселенной до ее самых ранних
стадий или же в ее самое отдаленное будущее, он видит количест-
венную специфичность как неизменное правило. <Эта количествен-
ная специфичность, строго определяющая физическую вселенную в
ее настоящем, прошлом и будущем, должна быть постоянным напо-
минанием о ее условности, а именно о том, что она могла быть дру-
гой. Вот единственный строгий аргумент, который может быть из-
влечен из призрака преходящести вселенной> ". Физика как наука
не содержит и не может содержать доказательства начала вселен-
ной во времени. Метод физики, продолжает Яки, всегда означает
переход от одного наблюдаемого состояния к другому. Не обеспе-
чивает физика и основание для ссылки на несуществующее состоя-
ние, которое концептуально должно предшествовать сотворению во
времени из ничего. После трехсот лет ньютоновской физики и почти
столетия современной истину о сотворении мира во времени лучше
оставить области сверхъестественного откровения, где ей предписал
быть св. Фома Аквинский.
Однако некоторые открытия XX в. в области физики и космоло-
гии неправомерно, полагает Яки, претендуют именно на постижение
начала мира. К таким открытиям относится альфа-туннелирование.
Сам этот термин, альфа-туннелирование, часто связывают с именем
" Там же. С. 101.
^ НАУКА И РЕЛИГИЯ ГЛАЗАМИ С. ЯКИ 25 1
Г.Гамова, который первым из ученых, еще в 1928 г., предложил
количественное описание испускания альфа-частиц атомными яд-
рами. Но он не употреблял еще слова <туннелирование>, он гово-
рил о постепенном <просачивании> альфа-частиц через потенци-
альный барьер, образуемый ядерными силами, удерживающими
нуклоны в ядре. Причем альфа-частица могла рассматриваться как
проникающая сквозь потенциальный барьер, даже если ее энергия
меньше высоты барьера. Можно изложить суть теории Гамова как
утверждение, что в волновой механике нет непроницаемых барье-
ров, хотя это и будет нестрогое изложение. В учебниках физики
туннели прочно обосновались, начиная с 40-х годов.
Квантово-механическое объяснение альфа-туннелирования при-
водило к сомнению в существовании реальности в определенные
моменты. Альфа-частица является строго ненаблюдаемой, когда она
проскальзывает сквозь потенциальный барьер или туннелирует под
ним, а это значит, что существование альфа-частицы прерывается на
время туннелирования, если признать, что ненаблюдаемость озна-
чает несуществование. Яки напоминает слова Максвелла, что <одно
из серьезнейших испытаний для ученого - это определить сферу
законного применения научного метода> ^. Яки полагает, что фи-
зики-космологи выходят за пределы допустимого в науке, когда
распространяют эффект туннелирования на всю вселенную. Наука
здесь вступает в область философии и религии. Что касается самой
копенгагенской философии, то ее возникновение обычно относят к
моменту публикации в 1927 г. знаменитой статьи Гейзенберга, по-
священной соотношению неопределенностей. Согласно этому соот-
ношению, имеется внутреннее ограничение точности, которая может
быть достигнута при измерениях. Это ограничение, несущественное
для повседневных измерений, заметно на атомном уровне и еще
более существенно, когда мы исследуем частицы, гораздо меньшие,
чем размеры атома. Отсюда Гейзенберг сделал вывод, что принцип
причинности тем самым опровергается. Когда физики делают такого
рода заявления, они забывают, пишет Яки, что физическая теория
имеет своим предметом не бытие как таковое, или онтологию, но
лишь количественные аспекты уже существующих вещей. Неспо-
собность физиков точно измерить природу еще не свидетельствует
о неспособности природы действовать точно.
Антропный принцип не может быть научным, поскольку он вво-
дит в науку замысел и цель. Антропный принцип утверждает, что
^Там же. С. 141.
^ 252 Л. А. МАРКОВА
начиная с самых ранних этапов своей эволюции, вселенная стре-
милась к тому единственному состоянию, которое одно могло бла-
годаря своим специфическим физическим свойствам обеспечить
две вещи. Во-первых, формирование звезд, вблизи которых могут
существовать планетные системы. Во-вторых, преобладание угле-
рода во вселенной в пропорции, которая необходима для возник-
новения и сохранения жизни. А биологическая эволюция в конце
концов приводит к образованию мыслящих существ, таких, как
человек. Наука не может, считает Яки, брать на себя решение про-
блем, которые предполагают наличие цели у физического мира.
Понятие цели - не научное понятие. Замысел, цель могут быть
только у Творца, у Бога.
4- Идея христианского Бога в историографии пауки
Яки высказывает свое отношение к ряду современных историков
науки, но больше всего внимания уделяет, пожалуй, А.Койре,
Т. Куну и П. Дюгему. Яки считает ошибочным рассматривать исто-
рию науки через научные революции, поэтому его отношение и к
Койре, и к Куну в целом отрицательное.
Яки признает, тем не менее, что Койре оказал огромное влияние
на целое поколение историков науки в середине XX в. В значитель-
ной степени это влияние объяснялось, по мнению Яки, способом
его мышления: он думал всегда так, что исходные принципы в том
виде, как он их понимал, явственно ощущались в написанных им
текстах. Поэтому его история науки не может быть отделена от его
философии. Яки напоминает, что Койре всегда, а особенно в начале
своей творческой деятельности, интересовался проблемами онтоло-
гии и естественной теологии. У него есть работы, посвященные Де-
карту, Святому Ансельму, Бёме, Чаадаеву, Спинозе, Платону.
Койре, по мнению Яки, преувеличивал значение платонизма в
возникновении современной науки, в том числе и в формировании
научных идей Галилея. Койре не учитывал, считает Яки, что Гали-
леи был христианским платоником, и отчасти именно благодаря
этому он стал подлинно современным ученым, для которого тесное
согласование теории с фактами совсем не было таким уж второсте-
пенным, как это представлялось Койре. В предложенной Койре
интерпретации научной революции XVII в. Архимед играл роль
катализатора этой революции; но почему, спрашивает Яки, Койре
не задумался над вопросом, как же так случилось, что сам Архимед
в свое время не сумел вызвать научную революцию.
^ НАУКА И РЕЛИГИЯ ГЛАЗАМИ С. ЯКИ 253
Абстрактная неподвижность платоновского мира идей противо-
стоит конкретности интеллектуальной и научной истории, поэтому
и Койре неизбежно пришлось спуститься с высот платоновской
философии на гораздо более низкий уровень платонизированной
психологии, а отсюда уже совсем близко до экспериментальной
психологии^. Если же происходит неожиданный и существенный
сдвиг в области науки, то результат не может иметь абсолютного
значения, он будет относительным и ограниченным во времени.
Для Койре идеи, следовательно, не могли оставаться в вечности,
они относительны и претерпевают серию трансформаций, назван-
ных революциями. Так Койре, прочитавший научную революцию
XVII в. глазами платоника, стал родоначальником истории науки,
интерпретированной сквозь призму научных революций, стал исто-
риком, прежде всего, думавшим о психологии и революции, а не о
Платоне и метафизике. Сам Яки считает в принципе невозможной
логическую интерпретацию научной революции. Научная револю-
ция, по его мнению, совершается не на логическом, а на психологи-
ческом уровне.
Для Койре эволюция понятий (которая только и может быть логи-
ческим действием, по мнению Яки) интерпретируется через рево-
люционные преобразования понятий. Как и для Гастона Башляра,
революции для него ассоциировались с неожиданными мутациями
интеллекта. Койре упоминает две большие научные революции:
революцию XVII в. и революцию начала XX в. Койре не беспокоило
то обстоятельство, что революции членили науку на отдельные кус-
ки, которые никак нельзя было рассматривать как ступени, ведущие
к вершине пирамиды, символизирующей собой науку как целое.
Понимание революций у Койре, по мнению Яки, отождествлялось,
скорее всего, с внезапным прорывом солнечных лучей из-за темных
облаков ^. Именно поэтому Койре никогда не симпатизировал тези-
су Дюгема о долгой предварительной подготовке научной револю-
ции XVII в. в недрах средневековья.
По той же причине Койре не смог направить свое исследование
на изучение факта, что сдвиг от Аристотеля к Платону содержал в
себе зерно такого эпистемологического развития, которое неизбежно
должно было придти в противоречие с наукой как особого вида
деятельностью, должно было привести к разделению непрерывного
движения научной мысли на отдельные, не связанные друг с другом
^Jaki S. The Road of Science and the Ways of God. Chicago, 1978.
^ Ibid. P. 233.
^ 254 Л- А. МАРКОВА
логически, периоды. Большое значение для Яки имеет и тот
момент, что победа галилеевской и картезианской науки означала
утрату космоса как космической составляющей в понятии простран-
ства и физического закона. Космос как бы исчез в бесконечности
пространства и времени, космос без начала и без конца лишь до
поры до времени (а точнее, до XX в" до появления теории большого
взрыва и пульсирующей вселенной) мог сочетаться с научным иссле-
дованием. Яки, правда, не учитывает при этом, что это <до поры до
времени> охватывает три столетия, как раз период возникновения
и наивысшего расцвета новоевропейской науки. Поэтому Койре,
по-видимому, более прав, когда именно с разрушением замкнутого
космоса Аристотеля и с приданием ему характеристик бесконечно-
сти во времени и пространстве связывает возникновение и успешное
функционирование науки нового времени.
Что касается Т. Куна, то источник всех недостатков его концеп-
ции Яки видит в том, что психология играет у него роль эпистемо-
логии. Поэтому, когда Кун говорит об ученых, он обычно имеет в
виду не столько их мышление, сколько состояние ума. По той же
причине, считает Яки, Кун не может ответить философски на по-
ставленный им же самим философский вопрос: какой должна быть
природа, включая человека, чтобы наука вообще была возможна? А
без ответа на этот вопрос не может существовать естественная теоло-
гия, в понимании Яки, т.е. знание, логические пути которого ведут
к Богу з*. Кун не попытался метафизически исследовать основания
своего утверждения, что мир остается тем же самым после радикаль-
ной смены парадигм в ходе научной революции. Но Яки задается
вопросом, как же может мир оставаться тем же самым, если согла-
ситься с Куном, что его несоизмеримые парадигмы сформированы
не только наукой, но и природой также.
Между тем, наука невозможна без объективности. Поскольку па-
радигмы Куна определяются природой, они не могут быть приняты
именно в силу той внутренней угрозы объективности науки и при-
роды, которая в них содержится. По мнению Яки, в парадигмах Куна
нельзя не усмотреть субъективного идеализма, который разрушите-
лен и для науки, и для естественной теологии. Если Кун утверждает,
что существенной составной частью парадигмы являются общий
взгляд на мир и философские пристрастия, то он должен был
обратить внимание на сходство мировосприятия ученых: все они
исходят из предпосылки, что мир объективно реален и упорядочен.
^ Ibid. P. 239.
^ НАУКА И РЕЛИГИЯ ГЛАЗАМИ С. ЯКИ 255
Поэтому и в истории науки, начиная от Коперника и кончая Эйн-
штейном, должна присутствовать очень значительная степень
идентичности, которую никак нельзя объяснить ни гештальтами,
ни революциями и которая не согласуется с дроблением науки на
такое количество наук, сколько было научных революций.
Когда речь идет о метафизических верованиях, которые тоже
являются составной частью парадигмы, то, прежде всего, следует
вспомнить о вере в рациональйого, личного Творца. Именно эта вера,
которая особенно культивировалась в христианстве, укрепляла
взгляд на мир как на объективный и упорядоченный, могущий быть
исследованным человеческим умом, потому что ум тоже объектив-
ный и упорядоченный продукт того же самого рационального
Творца.
Яки находит некоторые косвенные свидетельства в пользу того,
что Кун вынужден был, хоть и не эксплицитно, признать роль хри-
стианства в возникновении науки. Тогда, например, когда Кун го-
ворит об одном-единственном возникновении науки в истории че-
ловечества с последующим ее развитием до зрелого состояния. Это
случилось, по словам Куна, в цивилизациях, которые произошли из
древнегреческой культуры, которая единственная из всех прочих
древних культур содержала в себе нечто большее, чем рудиментар-
ную науку. Кун, однако, не задался вопросом, почему сами греки
так внезапно приостановили развитие своей науки. Если бы Кун
задался этим вопросом, полагает Яки, он бы смог уже говорить не
просто о Европе, но более конкретно о христианской вере, которая
ответственна за то, что именно здесь в определенное время возникла
наука.
Разбирая взгляды Куна, Яки пользуется случаем высказать свои
собственные соображения об истории науки. Необходимо иметь в
виду, считает Яки, уникальное, единственное рождение науки, тогда
весь спектр революций, выводящих на сцену все новые сущности,
утратит свою привлекательность. Ведь за рождением следует рост, в
ходе которого организм остается по существу идентичным на всем
протяжении своего развития. Как бы ни были болезненны некоторые
фазы процесса роста, они не составляют угрозы идентичности и
непрерывности, которые лежат в основании всего процесса.
Яки считает неправомерным сравнение Куном революций в исто-
рии науки с политическими революциями, которые гораздо более
радикальны. Из науки нельзя исключить постепенность, которая
очевидно присутствует и в реализации самой революции, и в лич-
ностной интеллектуальной эволюции авторов этой самой научной
^ 256 Л. А. МАРКОВА
революции. Развитие науки больше всего напоминает органиче-
ский рост, а никак не внезапные мутации. Но речь идет у Яки
именно о росте, а не о механическом накоплении. Заслугу Куна Яки
видит в том, что тот бросил вызов эмпирико-рационалистическому
направлению в истории науки, которое доминировало и в истории,
и в философии науки до середины XX в. Его представители, считает
Яки, рассматривали науку как место для автоматического выведе-
ния все более широких истин: на низшем, психологическом, уровне
осуществляется выдвижение научных гипотез, а затем на высшем,
логико-эмпирическом, уровне из этих гипотез делаются выводы.
На самом деле, полагает Яки, такая теория не слишком отличается
от концепции Куна. Точно так же, как революционное возникнове-
ние новой парадигмы у Куна оказывается вне контроля со стороны
разума, так и генезис научных идей или гипотез на психологическом
уровне в эмпирико-рационалистической позитивистской теории
также остается вне сферы рационального обоснования. И там и тут
мы сталкиваемся с неверием в силу ума, прежде всего, в его твор-
ческие способности. Это удивительно, пишет Яки, что именно в
теориях о науке утверждается это неверие в способности ума. Ведь
как раз в науке даже в творческих процессах мы видим последова-
тельность, непрерывность движения мысли.
По мнению Яки, рациональная метафизика должна быть нашим
орудием в познании науки. Психология, биология и социология
могут помочь пролить свет на условия работы научного ума, но
основные вопросы при этом остаются без ответа, так как они ста-
вятся на метафизическом языке, они принадлежат области эписте-
мологии и метафизики. Соответственно и историю науки нельзя
написать, опираясь только на психологию, биологию, социологию.
<Путь науки как путь упражнения творческих способностей ума
есть метафизический путь, причем в не меньшей степени, чем тако-
выми же являются дороги к Богу> ^. Если развитие науки пред-
ставлено как разорванная цепочка, составленная из парадигм, не
связанных друг с другом, тогда наука станет жертвой того же самого
релятивизма, который делает религиозную мысль, включая ее фило-
софскую часть (естественную теологию) имеющей смысл только в
специфических временных и культурных контекстах. Такой реляти-
визм, который Кун защищает с большим жаром, может расщепить и
науку на контексты или парадигмы, обладающие лишь относитель-
ным значением.
^ Ibid. P. 245.
^ НАУКА И РЕЛИГИЯ ГЛАЗАМИ С. ЯКИ 257
П.Дюгема Яки ценит именно за то, что в его трудах прослежена
непрерывная линия развития науки от средних веков до нового
времени. В мельчайших деталях Дюгем изучил средневековые кор-
ни классической физики и сумел возбудить огромный интерес к
средневековой науке. Дюгем выделил наиболее значимые тенден-
ции развития средневековой науки, такие, как разработка понятия
инерции, а также момента движения, средневековое признание
возможности трехмерного бесконечного пустого пространства, на-
щупывание путей не только качественной, но и количественной
оценки физических процессов и, наконец, осознание серьезной
необходимости эксперимента, в том случае, если будет достигнут
соответствующий прогресс в понимании природы и в ее покоре-
нии. По мнению Яки, следует искать какой-то средний путь между