Игорь Беляев. Духовный Принцип Вселенной Часть IV
| Вид материала | Документы |
- Принципы разработки асу, 96.54kb.
- Давид Володин Вселенная Павла Флоренского, 63.33kb.
- «Рождение и эволюция вселенной (Теория Большого Взрыва)», 3066.43kb.
- Теория потока развтия (теория фрактальной вселенной) общий принцип устройства и развития, 88.03kb.
- Законы эволюции вселенной часть критика теории большого взрыва, 624.41kb.
- Законы эволюции вселенной часть постановка задачи об эволюции вселенной, 370.32kb.
- Размеры гравитона и фотона или уравнения Вселенной, 122.01kb.
- Высшего Профессионального Образования Современная Гуманитарная Академия утверждаю ректор, 235.15kb.
- 1. Процессы самоорганизации в ранней Вселенной, 223.14kb.
- Реферат по литературе духовный конфликт в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети», 52.2kb.
Я сел в трамвай, который подъехал к остановке, Марина осталась. Она провожала меня взглядом. Я понял, что на этом мой закон жизни по отношению к ней исполнен окончательно. Что её ждёт дальше, я уже не мог предположить.
— Ты что-то последнее время стал часто задерживаться после работы, — такими словами встретила меня Лиля, когда я открыл дверь. — Что ты на этот раз скажешь?
— А что ты ждёшь от меня?
== Я уже ничего не жду. Я знаю, что ты встречался с девушкой. И, что бы ты ни говорил, это враньё. Я же вижу, как у тебя глаза блестят. Такие глаза только у тех, кто влюбляется.
— Я, может, в тебя влюбился. Посмотри, какая у нас чудная дочка. Хватит нам ругаться. Она уже скоро начнёт всё понимать. Давай жить мирно. Ты лучше накорми, а потом расспрашивай. Да я и сам всё могу рассказать.
— Я не верю ни одному твоему слову. Раньше ты пользовался моим доверием, но теперь я уже многому научилась и сама могу постоять за себя.
— Да на тебя никто и не нападает. Как тебе хочется, так и живи.
Я пошёл на кухню и стал разогревать картошку.
— А она красивая? Лучше, чем я? — вновь Лиля приступила к моему допросу.
— Дай мне спокойно покушать, а то каждый раз, когда я сажусь за стол, ты закатываешь мне истерики.
— Приятно подавиться! — она развернулась и ушла в комнату, стала печатать на машинке.
— Я на завтра договорился на счёт угля. Да и дров не мешало бы немного. А то зима длинная.
— Ольге надо санки купить, а то скоро холода, а обуви никакой нет. Шубу я сошью из маминой куртки.
— Ты у меня мастерица на все руки, мне очень нравится, как ты вяжешь.
— Ты бы меня всё время хвалил и побольше уделял внимания — я бы к тебе не приставала. А то целый день сижу, жду тебя, а тебя всё нет. Час проходит. Другой. Появляешься — глаза блестят. А тут ещё сон приснился, что мы развелись и ты привёл в дом какую-то девку.
— Вот рассчитаемся с долгами — тогда легче будет, а теперь надо потерпеть. Твоя мать, наверно, уже пожалела, что помогла нам.
— Она гонит меня от себя. Говорит: «Я купила тебе дом, вот и живи в нём. А коли не так, то поделите дом и расходитесь».
— А что, это идея! Будем друг к другу в гости ходить.
— А если я приведу мужчину, что тогда?
— Я об этом никогда не думал и не собираюсь думать. Это просто невозможно. И я надеюсь, что ты это уже поняла.
— Пришла повестка из суда со штрафом. Это за то, что мы не явились в суд на развод.
— Вот видишь, сколько проблем мы создаём себе сами.
Середина октября. Яркое солнце, опавшая разноцветная листва, тихие спокойные вечера. В саду всё прибрано, весь урожай собран. Несколько ящиков яблок, груш, банки с вареньем, картошка, морковка, свёкла, кабачки, сушёная зелень — теперь уж точно с голоду не умрём. Большую часть денег с получки я откладывал на книжку. Работа перестала радовать: я уже достаточно хорошо усвоил ремесло художника, и невозможно было представить себе, чтобы я занимался этим всю жизнь. Когда работаешь на производстве, то помимо тех небольших денег, которые тебе платят, ты получаешь ещё нечто большее. Например, краски, кисти, разные мелочи, в которых нуждаешься, ты легко можешь получить на своей работе. Нас отоваривают маслом и бесплатным молоком, так как мы работаем с нитрокраской — компенсация за вредность. Где-то рейку возьмёшь, где-то ещё что-нибудь. Для производства это не потеря, потому что всё это выбрасывается на свалку или идёт на переплавку. Для домашнего хозяйства это большая польза. И, пока ты работаешь, все хозяйственные работы по дому идут легко. Но это не может для меня продолжаться вечно. Весь мой внутренний мир рвался наружу. Музыка заполняла минуты одиночества и покоя. И непреодолимое желание писать картины, а не лозунги, всё сильнее подвигало мои мысли уйти с работы. Я понимал, что пока это невозможно, и пытался извлечь из сложившейся ситуации максимальную пользу.
Вот он какой, наш мир! Вот почему моя жизнь обречена на мучения и страдания. Этот мир заражён тьмой, она внедрилась в жизнь человечества, приспособилась к жизни и, как ржавчина разъедает металл, так она разлагает сознание миллионов людей. И самое удивительное то, что люди этого не понимают. Люди привыкли к болезням, войнам, насилию, ищут пути комфорта и порядка, но это невозможно осуществить, пока все не поймут, от чего страдает это бедное человечество. Тьма и то, что стоит за ней, тысячи лет управляет движением человеческого потока жизни. В каждом человеке находится её вирус, и всякое действие идёт через призму лжи. Как мудро (предлагаю — «хитро» — Серёжа) выстроила тьма систему подавления Божественной воли в человеке. На любое проявление Божественного огня, Света находится оружие, уничтожающее Истину. Всё искажается, от малого до большого, и уже не за что зацепиться нормальному человеку в этом мире. Вся материя общественной жизни людей находится в руках тьмы. Это главная причина всех проблем человечества. И почему так произошло? Почему Бог оставил нас на растерзание этой силе? С каждым столетием пределы человеческого общественного сознания раздвигаются всё шире и шире, и, кажется, жизнь от этого должна становиться лучше и лучше, но на деле всё наоборот. Знания о мире нельзя разделить и брать только то, что выгодно в данный момент. Разделив Знание на части, человечество утратило Принцип Эволюции, стало рабом материи. Жизнь теряет смысл.
Любая искра Знаний несёт в себе Божественную мудрость. На это и реагирует человеческое сознание. Но люди заражены вирусом тьмы, и это Знание оборачивается страшной силой разрушения. Вот отчего истинные Знания скрыли за семью замками. Какой же выход из всего этого? Как же быть простому и наивному сознанию человека в этих глобальных трагедиях человечества?
Знания открывают мне глаза на мир. И весь этот мир обрушивается на меня своим безумием. Какую сильную боль начинаешь испытывать от дорогих и близких тебе людей. Ты становишься зеркалом, в котором отражаются все их недостатки и достоинства. И люди не в состоянии понять, что видят они себя. Они обвиняют всех и вся и абсолютно уверены в своей справедливости.
Мало чего нового открывалось для меня на работе. Всё те же стенды, плакаты, лозунги, что и в прошлом году. Деньги, которые я получал, не могли решить наши семейные проблемы. Слишком много сил, как мне казалось, я тратил впустую. Утешение я находил только в книгах. Агни-йога в той ситуации, в которой я оказался, становилась бальзамом для моей души, помогала преодолевать этот внутренний кризис, с позиции Света и тьмы объясняла всё, что происходит в мире.
Валеру, художника, за пьянку уволили с работы. В последнее время он сильно изменился, казалось, находился на грани сумасшествия. Вместо него пришёл молодой парнишка, так же как и я поначалу, мало что умевший делать.
В конце октября выпал снег. Но в доме у нас тепло, на всю зиму мы были обеспечены дровами и углём. Рустам долго не появлялся. Лиля сказала, что он живёт в Володиной квартире в центре.
— Я заметила, у него в квартире лежат женские вещи, нижнее бельё. И нас он совсем забыл.
— А ты зачем туда ходила? — спросил я.
— По своим делам. Рустам хочет помочь мне с работой. Он про Марию Михайловну тебе не говорил? Мне предложили работу оформителя в одном кооперативе. Его директор — знакомый Марии Михайловны.
— А кто она такая?
— Она такая же, как мы. Очень интересная женщина. Этот Юра, директор кооператива, я сразу заметила, положил на меня глаз. Вот я и не знаю, идти мне туда или нет. Дали небольшое задание — эскиз оформления фасада. Обещали хорошо заплатить.
— И ты ещё раздумываешь! Делай, и быстрей: нам деньги очень нужны.
— Но если я их заработаю, то эти деньги будут мои, ты на них не рассчитывай.
— Но нам надо быстрей отдать деньги твоим родственникам.
— Это твои проблемы.
— Это наши проблемы, — возразил я.
— Это твоя идея — купить дом, сам и решай это.
— А где бы мы теперь жили? — удивился я. — Разве ты забыла, как мы мучились без жилья?
— Да с домом ещё больше мучений: ребёнок полуголодный ходит, не во что одеть, не во что обуть, да и мне надоело это безденежье. Сколько можно терпеть? Я ещё молода и хочу жить нормальной человеческой жизнью, а не пресмыкаться, как нищая.
Наконец-то у нас появился Рустам. Поведение его показалось мне немного странным.
— У меня последнее время по ночам сильно болит сердце, — пожаловалась Лиля.
— А я заметил, как по дому стали ходить разные доисторические чудовища, — сказал я, — и подозреваю, что это от угля. Когда топишь дровами, всё нормально, но стоит подложить уголь — они появляются.
Рустам прошёл в комнату, заглянул в другую:
— Да, надо вам почистить место.
Он достал из кармана кусочек ладана и бутылёк с пихтовым маслом. Пока я пробивал в консервной банке дырки, он прошёлся по дому, разбрызгивая масло по углам и осеняя воздух крестами. Положив несколько угольков из печки ладан в банку, я стал махать ей из стороны в сторону.
—Как вкусно пахнет, будто в церкви, — проговорил я.
— Вы чаще жгите свечи. В доме Рерихов не было электрического освещения: он слишком тяжёлое для тонкого тела.
Мы погасили свет и зажгли свечи.
— Да, сразу легче стало. Ты заметил, в углу что-то висит, — спросил я Рустама.
— Я давно заметил. Давай работай. Возьми лазерную пушку и сожги его.
— Ты видишь, он зашевелился, идёт на нас?
— Что вы делаете, я ничего не вижу, у меня сердце защемило, — растерянно бормотала Лиля.
В верхнем углу комнаты сидело огромные, более метра в диаметре, астральное существо, похожее на паука. Мы видели его чётко, словно на киноэкране, даже волоски на лапках. Рустам и я направили на него астральные пучки света. Видно было, как он загорелся, пошёл дым. В комнате запахло палёной кожей, волосами.
— Фу, какая гадость, — заморщились мы оба. — Откуда они берутся?
—Я видел, как по дому бегала человекообразная обезьяна на двух ногах. Я думал, что мне это кажется. Да ещё много чего, а оказывается, это на самом деле. И ты тоже это видишь, Рустам?
— Ты думаешь, что все очистительные процедуры — просто так, выдумки? Вам надо научиться делать защиты. Читали Форчун? Там они почти все описаны. Есть ещё одна — закручивать собственное поле, начиная с ног, часы кладёте на ступни, и по часовой стрелке всё выше и выше до головы и до бесконечности.
Мы попробовали сделать это.
— У меня что-то трудно стало идти, — сказал я.
— Значит, всё в порядке. И, уже когда не сможешь прокручивать, можно остановиться.
— А у меня легко идёт, и голова закружилась, — засмеялась Лиля.
— Ты не отождествляйся с этим, а работай своими мыслями. Вот так, хорошо. Видишь, здесь легко идёт, значит, есть пробой — закручивай сильнее.
— У меня больше не хватает сил, и голова заболела.
— Это крыша поехала, — сказал Рустам. — Видишь плоскость у себя над головой? Она почти касается волос. А должна быть как? Посмотри, в каком положении она обычно находится у тебя. У Будды и Христа эта плоскость находилась на небе, а у простых смертных — десять — пятнадцать сантиметров над головой. Я встречал людей, у которых она дальше метра, но таких людей мало. Чтобы её поднять, надо её раскрутить. Если смотришь на неё снизу вверх, по часовой стрелке. Видишь, пошла она. Давай крути.
— И правда, легче стало. Даже волосы поднялись.
Рустам заторопился и стал уходить:
— Алексею скажешь, пусть распечатку принесёт, как освящать соль. Расставьте такую соль по углам, тоже помогает.
— Я тебя провожу, — предложил я, и мы вышли во двор. — Ты сейчас к плотнику?
— Да, — ответил Рустам. — Опять у меня минус.
— Что это такое?
— Ты забираешь энергию.
— Я?! Не может быть. Мне ничего не надо. Наверное, это Лиля?
— Нет, это делаешь ты. У тебя это подсознательно происходит. Как ты думаешь, почему Лиля ничего не может делать? Потому что ты забираешь у неё энергию.
— Это всё не так, мне кажется, что всё наоборот.
— Опять минус. Я пойду, — заторопился он.
То, что сообщил Рустам, оказалось для меня неожиданностью. Мне всегда было плохо от людей, но чтобы от меня было кому-то плохо, да ещё Рустаму, я не мог себе представить. Здесь что-то не так. И нужно было во всём разобраться. Мы договорились о встрече с Александром Пастуховым, для того чтобы он прояснил ситуацию.
— Прочитал Кастанеду, «Внутренний огонь», и уже неделю не могу отойти от тяжёлого чувства, — сказал я Рустаму, когда мы ждали Александра у оперного театра. — Дон Хуан говорит, что Бога нет. Я не могу в это поверить.
— Я тоже после того, как прочитал это, две недели болел, — ответил Рустам.
— Что же тогда есть? После всего, что поведал нам дон Хуан, у него это звучит очень убедительно. Жизнь потеряла смысл. Неужели всё, что мы связываем с образом Бога, является иллюзией?
— Бог есть, только надо это правильно понимать. Мы привыкли к своим представлениям, воображаем всё так, как нам бы хотелось. А на самом деле всё иначе.
— А как же на самом деле? Невозможно жить без Бога.
— Переболей, это полезно. Вот Александр.
— Вы меня заждались, — радостно приветствовал нас Александр.
Сейчас он выглядел совсем по-другому, чем при нашей первой встрече. Я бы его не узнал, если б столкнулся с ним случайно. Он сел между нами на скамейку и сразу же я почувствовал запах розы и ещё какой-то непонятный, но очень приятный аромат.
— Какими событиями вы живёте? — неожиданно спросил он нас. — Жизнь — удивительный эксперимент Природы. Только мы мало дорожим этим временем. Во всём разобрались или ещё есть над чем работать? Вот вам вопрос: что такое Разум?
— Это у него надо спрашивать, — показал на меня Рустам.
Александр не дождался ответа и сказал:
— А ответ в самом слове: Раз Ум. А что такое Ум?
Мы с Рустамом опять замолчали.
— Ум — Аум, Ом, М. А что такое М? Это пустота, — говорил Александр.
— Аркадий потерял Бога, — произнёс Рустам.
— как потерял, так и найдёт. Мы что-то теряем, что-то находим. Главное — не терять контроль над этим. Созерцать над всем. Учиться всему.
— Может, пойдём куда-нибудь, погреемся, а тоя скоро задубею, — трясясь от холода, попросил Рустам.
Мы зашли в «Гастроном» и встали возле витрины с фруктами.
— Вот какой продукт лучше: мандарин, апельсин или грейпфрут? Оказывается, грейпфрут, — сказал Александр. — В нём присутствует и мандарин, и апельсин, получается совсем новый необычный вкус. Люди переживают потрясение, и процесс, как говорится, пошёл.
— И, тем не менее, люди продолжают усиленно есть мясо, — сказал я.
— Всё меняется в этом мире. Надо с чего-то начинать. Начали с водки, закончат мясом. Если бы начали с мяса, люди бы это не поняли. Но причина алкогольной зависимости — как раз в мясе. Для его переваривания требуется алкоголевая кислота. Тот, кто ест мясо, — потенциальный алкоголик. Пойдёмте отсюда, а то завтра выручки не будет в водочном отделе.
Мы вышли на улицу и направились к трамвайной остановке возле гостиницы «Исеть».
— Почему у меня возникает «минус», то есть я чувствую, что теряется энергия и горло схватывает, — спросил Рустам у Александра.
Значит, что-то не проработано. И в горле у тебя зажим. «Дыши» почаще через это место.
— Это возникает от Аркадия.
— Аркадий проявляет это, а возникать может от кого угодно, — уточнил Александр.
— я недавно под впечатлением Агни-йоги попробовал написать свои мысли, — я протянул Александру исписанный листок.
— Писать — это хорошо, Агни-йога подвигает на такие дела. У меня тоже целые рассказы есть на такие темы, просмотрев быстро написанное, ответил Александр.
— Да Вы повнимательней прочитайте.
== Я внимательно прочитал всё. Сохраните это, держите пока всё у себя. А то ещё неизвестно, как повернут дела. А вот и трамвай. Счастливо!
Мы проводили взглядом трамвай, увозивший Александра.
— Чем занимается Александр? — спросил я.
— Он целитель, — сказал Рустам. — Хочет открыть кооператив по производству пихтового масла. Но пока это не удаётся: бюрократия заедает.
Мы сели в трамвай и поехали на «Уралмаш».
— Давай зайдём ко мне. Возьмёшь книги для Лили, скажешь, что печатать надо по три экземпляра, — предложил Рустам.
В квартире, где жили родители Рустама, находилось множество вещей, которые создавали видимость беспорядка. В узком коридоре стояли шкафы с книгами, рулонами бумаги и различными непонятными предметами.
— Это твоя комната? — спросил я.
— Я уже здесь не живу.
— Вы кушать будете? — входя в комнату, спросила нас мать Рустам. — Я суп приготовила вегетарианский. Твой приятель тоже мяса не ест? Ох, чудаки! — засмеялась она. — Вам надо кушать побольше.
Рустам вышел на кухню и помог матери принести тарелки с супом.
— Кушайте, поправляйтесь. Не буду вам мешать, — она закрыла дверь в комнату.
— Какой вкусный суп, — восхитился я.
— Сейчас, подожди, будет ещё вкусней, — Рустам достал из шкафа баночку с приправой. — Это ароматы Индии, — он насыпал в тарелку мне и себе.
— Люди лишают себя стольких ощущений, когда солят пищу: соль перебивает все ароматы.
— Соль, если в меру, тоже полезна.
Мы быстро опустошили тарелки.
— Чай будете? — спросила мама.
— Я не буду. Большое спасибо. Очень вкусный суп.
— Может, добавки?
— Добавки можно, только немного, а то уже полный живот.
— Так мало поели, и уже наелись? — засмеялась она.
Закончив трапезу, Рустам стал собирать разбросанные по разным местам пакеты книг.
— Посмотри вот это, — протянул он мне несколько фотографий с текстом.
Я прочитал несколько предложений — у меня пошли мурашки по голове и спине.
— Это Истина. Что это такое?
— Это Блаватская, «Тайная Доктрина». Но здесь она не вся. Надо тебе плёнку принести. Там несколько тысяч печатных страниц. Может, удастся достать текст в бумажном виде. У неё много книг. Блаватская — один из учеников Шамбалы. Раз в тысячу лет берётся один ученик. Она удостоилась такой чести.
— Там что-то промелькнуло.
— Я знаю. Это духи.
— Я часто вижу молнии. Особенно когда выходишь из помещения вечером, открываешь дверь, и бывают такие яркие всполохи, как полярное сияние. А вот бывает, смотришь на воздух и видишь в нём множество беспорядочно движущихся светящихся точек.
— Это тоже всё духи. Бывают светлые, тёмные, но лучше всё же, когда светлые.
— Вот опять кто-то промелькнул.
— Это ты что-то колдуешь.
— Я ничего не делаю, — возразил я.
Возле дверей появилось сияние, и стала проявляться форма.
— Смотри! — воскликнул я.
— Я уже давно смотрю, — сказал Рустам. — Это ты её вызвал. Зачем?
— Это Марина, она сама пришла.
Рустам замахал руками:
— Уходи, уходи.
Изображение пропало.
— Я пойду, а то уже поздно, меня потеряют, — спокойно произнёс я.
Что происходит с Россией? Почему весь двадцатый век она служит ареной битвы между Светом и тьмой? Правительство Ленина пыталось зародить основы «разумного» построения общества, но этим воспользовались тёмные и направили страну совсем в другое направление. Народная власть, лишённая Знаний, не в состоянии видеть пути эволюции. Общество лишается Разума. Власть теряет силу. Паутина тьмы окутала всю нашу страну. Незнание породило слепоту. В обществе витает лозунг «Перестройки». Но что перестраивать? Этот лозунг — самый яркий символ тьмы. Человечество всегда строило, но никогда ни у кого не возникала мысль что-то перестраивать. Перестроить власть, страну, человека. Это кажется абсурдным, непонятным. Любое слово несёт действие. Слово «Перестройка» означает хаос. Значит. Наше общество ввергается в новый виток хаоса. Для России наступают тёмные Времена.
В начале ноября на работе возник срочный заказ: нужно было сделать планшеты, представляющие продукцию нашего завода. Начальство сильно забеспокоилось, быстро доставало любой материал ……………(непонятные слова — Серёжа — стр. 53 рукописи). нам выдали новые кисти и краски, бумагу разных сортов, плёнки, оргстекло и прочее.
— Эти планшеты пойдут в Москву, — говорил Валерий Михайлович, — так что покажите столице, на что мы способны.
Времени у нас оставалось очень мало, и приходилось оставаться допоздна. Вскоре заказ мы выполнили, и наш шеф, председатель профкома, остался очень доволен.
Ноябрьские праздники. Наша мастерская заняла первое место в городе по оформлению праздничной колонны. Нам выписали премию. Из разговоров на работе я узнал, что Ельцин произнёс какую-то речь, которая вызвала у всех ………… (непонятное слово — Серёжа, стр. 53 рукописи), и только один человек выступил в его защиту. Им оказался наш председатель профкома. Я чувствовал, что, может быть, это как-то связано со мной.
Рустам мне сказал, что когда Ельцин работал в Свердловске, то просил Александра Пастухова быть его лечащим врачом. Тот отказался. Это обидело Ельцина, и Александру дали пять лет «химии». Нашли причину. Девушка, которую лечил Александр, сошла с ума и выбросилась из окна. Во всём обвинили Александра. Тогда он был самым сильным целителем в городе. Да и надо было дать урок всем остальным, чтоб не высовывались.
Все разговоры на работе сводились к политике
— Говорят, у него инфаркт, — жалобно говорил мой старший коллега Виктор Михайлович, сидя на диване в курилке, — один говорит, что умер, другие, — что нет. Ничего не понять. Говорят, студенты звонили матери. Мать говорит, что жив. Если бы умер, матери бы в первую очередь сообщили.
Общество приходило в движение. Выступали студенты в поддержку Ельцина. Народ заговорил о нём.
— Живой Ельцин. Поставили министром гражданского строительства СССР, — входя в рабочую комнату с газетой в руках, радостно сообщил Виктор Михайлович.
Странные люди стали посещать наш дом в последнее время. Неожиданно приехал Женя Охотников со своим другом Володей.
— У тебя есть книги по магии? — допытывал меня Володя. — А мне сказали, что есть.
— Кто тебе сказал, у того и спрашивай. А у меня ничего такого нет и быть не может.
— У тебя есть, я знаю. Почитываешь втихушку.
— Да ладно, что ты пристал к человеку? — защищал меня Женя. — Тебе сказали, что нету. Ты не обращай на него внимания. Ему эти книги всё равно не нужны. Это он так, ради красивого словца. Мы тут у приятеля день рожденья отмечали, да по пути к тебе решили зайти.
Затем пришёл мужчина в зрелом возрасте. Он оказался преподаватель из архитектурного. Лиля показывала, какие у неё есть книги.
— Это хорошо, что Вы увлекаетесь буддизмом, — сказал он мне. — Я тоже много путешествовал по Азии: был в Индии, Китае, Монголии. В Индии почему-то Будду не уважают, там, в основном, брахманизм. У меня есть одна увлекательная книга, как-нибудь занесу. Прочитайте, советую. Называется «Боги, брахманы, люди».
Когда он ушёл, я спросил у Лили, что это за человек и откуда он взялся.
— Он преподавал историю искусств, — ответила Лиля, — очень разносторонняя личность, замечательный фотограф. Вот эти фотографии он сделал, когда я училась на первом курсе. Правда, я красивая на них? Это он умеет выбрать правильный ракурс. Мне кажется, он в меня влюблён.
— Он уже старик. И почему ты перед ним кокетничаешь? Это некрасиво.
— Он предлагал сделать обнажённый портрет.
— И ты согласилась?
— Пока не знаю.
— И ты ещё раздумываешь! Он маньяк, разве ты не видишь по его глазам?
— Мне тоже плохо от него. Мы с ним случайно встретились. Оказалось, он живёт здесь недалеко. Не женат. Машина, квартира. Разговорились, он сказал, что читал всё, что у нас есть, но ничего не понял.
— такие люди никогда ничего не поймут, и нечего их водить в дом.
Затем приехал на машине ещё один подозрительный тип.
— Это Юра, директор кооператива. А это Аркадий, — представила нас Лиля.
Я не знал, о чём с ним можно было говорить. На вид он не вызывал доверия.
— Проходите в комнату, — предложила Лиля, — я сейчас чай поставлю.
— Как Лиля справляется с работой? — спросил я.
— Да она молодец, у неё хорошо всё получается. А у вас хороший дом, много окон, и потолок высокий, и лепнина.
— Сразу видно, глаз специалиста, — сказала Лиля, расставляя чашки на столик. — Вам с мятой или просто заварки?
— И того, и другого, без разницы.
— У мяты и чая совершенно разное действие, — сказал я. — Мя та успокаивает, а чай тонизирует.
— Я в этом ничего не понимаю, — проговорил Юра. — Что дают, что и пью. Слышали, про Леонида? Мне Мария Михайловна рассказала, что его в психушку забрали.
— Как в психушку?! — возмутился я. — Когда?!
— На прошлой неделе. Приехала к нему жена. Он встал ночью, подходит к транзистору и давай с ним разговаривать, мол, всё равно не поймаете, стал кому-то угрожать. Жена подумала, что сошёл с ума, вызвала неотложку.
— А мы ничего не знаем, — покраснела Лиля.
— Доигрался с огнём. Эх, сколько раз я ему говорил, но всё к этому шло. Только он нормальный человек. Да, огорчили Вы нас сильно. Надо обязательно сходить к нему. В какой он больнице?
— Я не знаю. Это нужно у его жены спрашивать.
— Вот видишь, какие жёны бывают, Лиля? Родных мужей на тот свет отправляют. Вот что значит — не понимать друг друга.
Это известие расстроило весь вечер. Я долго не мог уснуть. Потом встал и начал собирать всю литературу в чемодан. Разбудил Лилю.
— Ты что это делаешь? С ума сошёл? Уже три часа ночи, — шептала она.
— Неси сюда всё, что у тебя есть. Это надо спрятать. А то могут в любое время придти.
— Да чего ты засуетился? Успокойся, может, всё пронесёт.
Я спрятал чемодан в подполье.
— Кажется, началась война, — сказал я, — и Леонид — первая потеря в наших рядах.
— Ты как всегда преувеличиваешь. Ну и что, что забрали в больницу? Он действительно в последнее время очень странно себя вёл.
— Неужели ты ничего не понимаешь? Нормальных людей в психушку не забирают.
— Может, он на самом деле сошёл с ума.
— Леонид сошёл с ума? Ты что говоришь? Этого не может быть. И как ты можешь сомневаться в нём? Он так много для тебя сделал.
Я пытался припомнить последние события, связанные с Леонидом. Ещё летом он позвонил ко мне на работу, встревоженным изменённым голосом произнёс: «Зайди ко мне», — и бросил трубку.
— Что случилось? — спросил я, когда мы встретились, и почувствовал страх, исходивший от Леонида.
— Надо подстраховаться, — сказал он, я отослал ещё одно письмо Горбачёву. Меня обложили со всех сторон. Я принёс копии этих писем. Пусть они у тебя хранятся.
— Зачем ты всё это делаешь? — недоумевал я. — С ними воевать бесполезно: за них весь мир. Тебя раздавят и скажут, что так и было. Им невозможно ничего доказать, они и сами всё знают. Ты думаешь, это просто так, случайно, лишают народа Знаний, врут на каждом шагу? Всё это делается намеренно.
— Да, да, вот и я говорю о том же. Но нельзя же молчать. Я простой токарь, до всего дошёл сам. У меня открылись глаза. Я же могу помочь и другим открыть их.
— Письмами это не решишь, только молнии на себя вызовешь. Может, в сауну сходим?
— Не, я не могу: мне надо за дочкой в садик.
Я ушёл, и очень тяжёлый осадок остался у меня после этого разговора.
Потом мы ещё встретились на улице, он передал мне ещё несколько листочков своих писем. Леонид говорил, что за ним постоянно следят, прослушивают разговоры в квартире, у подъезда дежурит машина. Мне в это не хотелось верить. Я пробовал его успокоить.
— И ты тоже не веришь, — обиделся он. — Они везде суют свой нос, не будь таким наивным. Ты у них тоже на крючке, будь осторожней.
Мне становилось страшно: что я такого мог сделать противозаконного? Да и Леонид, какой же он преступник? И почему он всего боится? Непонятно. Он честный, порядочный человек. Если бы все такие были, то мир бы удалось спасти.
В своих распечатках я обнаружил «