«University Library» Editorial Council

Вид материала

Документы

Содержание Пример Ломбардии 3. Крупнейшие каналы Ломбардской равнины Крупные землевладельцы и бедные крестьяне Краткосрочные изменения на равнинах: венецианская Терра Ферма 4. Вспомогательные каналы помешали исчезновению не менее половины В дальней перспективе: судьбы римской Кампании Могущество равнин: Андалусия Перегоны скота

Подобный материал:

• Бродского Beinecke Library of Yale University. Это интервью, 174.92kb.
• Л. Д. Троцкого Том 1 Редактор-составитель Ю. Г. Фельштинский Вступительная статья, 8514.71kb.
• Murphy Cambridge University Press, Second Edition The Oxford Bookworms Library www, 505.41kb.
• Aluminum Anodizers Council, aec aluminum Extruders Council, сша: Академическая Социальная, 600.98kb.
• Eastern Michigan University (usa) Chongqing University of Technology (China) Doğuş, 197.08kb.
• Professor Tiit Land, Rector of Tallinn University keynote presentations пленарное заседание, 110.2kb.
• Летние каникулярные программы с изучением английского языка lynn university, 61.66kb.
• Baltic University Programm А27462 10. Глушенкова Е. В. учебник, 17.54kb.
• Curriculum vitae валдис Затлерс Дата рождения, 18.58kb.
• Oxford University Press, 1996 New Headway Intermediate. Lis & John Soars. Oxford University, 580.89kb.

94.fi

шейными полями⁴ .

В первую очередь были освоены небольшие равнины: в долинах прибрежного каталонского массива люди и полезные растения появи­лись в эпоху раннего Средневековья. Согласно традиции рытье се-qies*** восходит к царствованию Хакама II. Но ничто не мешает отно­сить их к более раннему времени. Точно известно, напротив, что Лери-да, отвоеванная у арабов в 1148 году, была уже плодородной благодаря каналам реки Кламор; что Тортоса имела оросительную систему с араб­ских времен; что Камараса в момент ее присоединения к барселонскому графству в 1060 году также уже имела оросительные сооружения. Подражая мусульманам, барселонские графы, в свою очередь, охватили ирригационной системой территорию самого города и равнины Льебрегат. Графу Миру (945—966) приписывается знаменитый граф­ский rech*** в Барселоне, или Rego Mir, и сооружение другого канала — от Льебрегата до Сервельо. Наследие этой эпохи в дальнейшем бес­престанно упорядочивалось, сохранялось и обогащалось²⁴⁷.

Теми же этапами шло освоение равнины Сарагосы, обширной об­ласти tierras de riego, орошаемых земель. Существенный сдвиг произо­шел, когда мусульмане были изгнаны из города (1118 г.). Но и после освоения равнины работы по орошению продолжались. Так, Большой канал проектировался в 1529 году, работы по его сооружению начались в 1587 году и закончились только в 1772-м, в эпоху, когда под влиянием агрономов века Просвещения была обновлена и расширена вся ороси­тельная сеть Арагонской низменности?⁴⁸.

Благословенной земли.

Самое здоровое место на земле.

Каналов.

****

Ров.

Равнины

81



L

^ Пример Ломбардии

Наиболее наглядным и потому лучшим примером этого последова­тельного продвижения является Ломбардия²⁴⁹. Исключим ее верхние этажи: с одной стороны Альпы, огромные массы камня с пастбищами и лесами, располагающимися на высоте от 700 до 1500 м, и бесплодные начиная с высоты 1500 м; с другой стороны Апеннины, с которых на равнину устремляются бурные потоки, влекущие за собой в полноводье камни и гравий, но летом полностью пересыхающие, так что воды



МИЛАН

Павия

20км

^ 3. Крупнейшие каналы Ломбардской равнины

Из книги Charles Singer, History of Technology, 1957, vol. III. Масштаб уменьшен с 20 до 30 километров в одном сантиметре. Точка­ми обозначены предальпийские зоны холмов и моренных отложений.

82 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

не хватает не только для орошения, но и для питья. Вследствие этого Апеннины начиная с высоты 1000 м столь же безжизненны, как Альпы на высоте свыше 2 тыс. м; местами они только покрыты травой, ко­торую едят козы и бараны.

Стиснутая этими двумя твердынями, Нижняя Ломбардия представля­ет собой совокупность холмов, плато, равнин и речных коридоров. На хол­мах господствуют оливки и виноград, а также овощи, поблизости от боль­ших альпийских озер; плоскогорья в собственном смысле есть только на севере. Прежде всего это неорошаемое плато прямоугольной формы, на юге доходящее до линии, которую можно провести от Виколунго до Ва-прио на Адде; бесплодные пространства, покрытые вереском; из полезных растений там встречаются только тутовые деревья. За ним следует орошае­мое низкое плато, образующее треугольник с южной стороной, прочерчи­вающейся от Мадженты на реке Тичино до Ваприо на Адде. Здесь имеются луга, шелковичные рощи, хлебные поля.

Любопытной особенностью этой Ломбардской низменности явля­ется большая аллювиальная равнина, находящаяся между упомянутым орошаемым плато и холмами, предшествующими Аппенинам, т.е. дно раковины, классическая зона рисовых полей, сенокосов и, что не менее важно, рукотворных лугов. Разве не было попыток выявить общую ди­намику цен в Милане XVI века с помощью исследований цен на сено²⁵⁰?

Эта равнина была полностью преобразована человеческими уси­лиями. Благодаря им были устранены прежние неровности, исчезли болота, стала разумно распределяться вода, приносимая ручьями и реками издалека, с альпийских родников. Это покорение вод нача­лось не позднее 1138 года трудами бенедиктинцев²⁵¹ и цистерциан­цев, обосновавшихся в Кьяравалле . В 1179 году началась прокладка Naviglio Grande , закончившаяся в 1257 году при подеста Бено Гоццодини. Таким образом, воды Тичино доходили до Милана по ка­налу длиной почти 50 км, прорытому в целях орошения и судоходства. Около 1300 года от реки Сезии был прорыт la roggia * Баска; позднее воды из него были отведены в новые le roggie — Бирага, Болгара

**** *****

Фр. Клерво.

Большого судоходного канала

Подеста — глава исполнительной власти в итальянском городе.

Рукав.

Рукава.

Равнины 83

и другие, служившие для ирригации окрестностей Новары и Ломелли-ны. В 1456 году Франческо Сфорца велел прокопать канал Мартезану длиной более 30 км; по нему в Милан поступали воды из Адды. В 1573 году он был расширен и стал судоходным. Поскольку Лодовико Моро в свое время уже связал его с Большим судоходным каналом, из этого следовало, что в 1573 году два великих ломбардских озера — Комо и Маджоре соединились в самом сердце государства²⁵². Милан стал при этом важным речным портом, что позволило снизить расходы на доставку зерна, железа и особенно леса, подвозить до реки По и Феррары большие пушки, отливавшиеся миланцами, и вообще изба­виться от неудобств, вызванных отсутствием у города выхода к морю²⁵³.

Эти данные, которые, впрочем, относятся только к водным путям, показывают, насколько медленно проходило улучшение почв. Оно осу­ществлялось поэтапно. Каждый этап затрагивал разные человеческие пласты соответственно тому, что три Ломбардии, как бы смыкающиеся друг с другом, представляют разные социальные группы. Горная и пас­тушеская Верхняя Ломбардия, которая на севере доходит до зоны brughiere , — это страна мелких собственников, бедных, свободолюби­вых, упорно стремящихся производить все на собственной земле, включая плохое вино из своего винограда. На среднем этаже, где рас­полагается орошаемое плато высокой равнины, область родниковых ключей (fontanili) и больших пастбищ, начинают попадаться поме­щичьи и церковные владения. Этот более низкий, но еще не первый этаж представляет собой зону замков, участков, отдаваемых в исполь­ную аренду, и загородных домиков, окруженных высокими деревьями. В самой нижней части располагаются рисовые поля, устроенные капи­талистами²⁵⁴. Их революционная затея решила проблему возделыва­ния затопляемых земель. Экономический прогресс здесь налицо, но под вопросом остается социальный.

Для трудящихся ломбардский рис означал работу в условиях жест­кого рабства, тем более бесправного, что они, оставаясь разобщенными, не могли действенно противостоять ему. Посевы риса не требуют по­стоянного ухода, и множество работников привлекаются на рисовые чеки только на несколько недель во время посева, пикировки и сбора урожая. Производство риса связано с сезонными миграциями. При этом присутствие самого хозяина требуется только для установления

Вересковые пустоши.

84 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

размеров оплаты труда и для надсмотра за работниками. Точно так же несколько столетий спустя Кавур приезжал на свои земли в Лери, в Нижнем Пьемонте, по соседству, чтобы распределять плату и на­блюдать на восходе солнца за работой батраков²³⁵.

Дело обстоит таким образом почти со всеми равнинными культура­ми. Земли здесь, где борозды можно проводить по линейке, легко под­даются обработке с использованием животных — быков или буйволов. Необходимость массового привлечения рабочей силы с гор возникает только во время жатвы или сбора винограда. После нескольких недель труда батраки возвращаются домой. Это настоящие сельские проле­тарии. Но таковыми становятся зачастую и крестьяне, постоянно живу­щие на равнине.

Проведенная испанцами в 1547 году²⁵⁶ перепись собственности в Ломбардии показывает, что мелким собственникам принадлежало не более 3 проц. плодородной земли на равнине, в то время как бедные земельные участки в горной местности принадлежали в подавляющем большинстве крестьянам. Эти ломбардские цифры как нельзя лучше иллюстрируют условия жизни на равнине. Находясь в плачевном сани­тарно-гигиеническом состоянии, крестьянин здесь часто должен был довольствоваться малым. У него есть хозяева, и го, что он производит, принадлежит хозяевам. Простолюдина, который является зачастую но­вичком, оторванным от родных гор, при случае обманывает собственник земли или его управляющий. Во многих отношениях его можно уподобить колониальному рабу, каково бы ни было его правовое положение.

^ Крупные землевладельцы и бедные крестьяне

Мы сравнили мелиорацию равнин Средиземноморья с расчисткой лесов в Северной Европе. Как и всякое сравнение, оно имеет свои гра­ницы. На очищенных от леса участках, в новых городах образовыва­лась другая, более свободная среда, как это происходило в Америке. Драма Средиземноморья (за исключением нескольких новых областей, условия которых способствовали развитию аграрной обособленно­сти²⁵ ), одна из причин его консерватизма и застылости состоит в том, что новые земли оставались под контролем богачей. На севере, как позднее в Америке, для создания нового плодородного участка доста­точно топора и мотыги. В Средиземноморье к нему должны приложить руку богатые и влиятельные люди. Тем более что со временем начинается

L

Равнины 85

переход от частичных проектов к обширным и долгосрочным планам мелиорации. Эту цель можно достичь только сплоченными усилиями, подчиняясь строгой дисциплине, предполагающей наличие жесткой общественной иерархии. Являются ли и могут ли быть свободными крестьяне Египта, Месопотамии в XVI веке? В Испании всякий раз, как совершается переход от secanos к regadios — от «сухих» земель к орошаемым землям, — относительно независимого крестьянина сме­щает порабощенный крестьянин. Все крупные ирригационные систе­мы испанцы унаследовали от мусульман с завершением Реконкисты. Они достались испанцам в целости и сохранности вместе с необходимы­ми для их нормального функционирования феллахами в качестве при­ложения. Именно феллахи еще возделывают в XVI веке равнину Лериды; феллахи обрабатывают земли Риохи на Эбро; феллахов мы встречаем в Валенсии, в Мурсии, в Гранаде; феллахов или, точнее, морисков новые хозяева Иберийского полуострова берегут и защи­щают, но берегут как скотину, точно так же как будут беречь своих ра­бов в Новом Свете.

Равнина принадлежит феодальным сеньорам²⁵⁸. Нужно спуститься на португальские veigas , чтобы встретить дома фидальгу, solares с огромными гербовыми щитами²⁵⁹. Широкая и низкая равнина сиен­ской Мареммы, где свирепствует необыкновенно злая лихорадка, усея­на, как и соседняя тосканская Маремма, сеньориальными замками. Их башни и донжоны, их старомодные силуэты бесцеремонно напоминают об обществе, где в деревне распоряжаются феодальные собственники, не живущие здесь постоянно, потому что эти здания служат лишь для временного пребывания. Как правило, хозяева живут в Сиене. Здесь они обитают в больших городских домах, сохранившихся до наших дней, в этих хоромах, куда любовники из новелл Банделло проникают, заручившись традиционной поддержкой служанок, по лестницам, под­нимающимся к высокому амбару с кучами мешков зерна, или по кори­дорам, ведущим обычно в заброшенные уголки нижнего этажа²⁶⁰. Мы можем последовать за ними в лоно этих древних фамилий, чтобы со­переживать комедиям и драмам, развязка которых наступает под сенью древних замков Мареммы, вдали от городских сплетен и семейного гне­та. Найдутся ли лучшие подмостки, чтобы разыгрывать по моде Италии того времени, на безлюдье, вызванном жарой и лихорадкой, роль

Долины.

86

Полуострова: горы, равнины, плоскогорья


Равнины 87

рек Реара и Кантараны. Как бы то ни было, налицо и пример, и явные отклонения от правил. И это не единственный пример и не единствен­ное отклонение. В Провансе «сельскохозяйственный пролетариат— редкость, за исключением Арльской равнины, поделенной между круп­ными землевладельцами»²⁶⁴. В Каталонии период процветания зажи­точного крестьянства начинается не позднее 1486 года²⁶⁵. Может быть, чтобы разнообразить чересчур общие объяснения, следовало бы подробнее остановиться на таких внешне простых понятиях, как мел­кий и крупный собственник (крупный или влиятельный?); установить различия между типами равнин в зависимости от их большей или мень­шей протяженности, а также в зависимости от наличия у них внутрен­них границ; наконец, и в особенности, стоило бы проверить наличие и установить логические причины процессов последовательных измене­ний режимов собственности и аграрной эксплуатации, дробления наде­лов, укрупнения наделов. Затем, поскольку ничто не стоит на месте, — нового их измельчания. В одних случаях прирост населения, в других — распространение новых культур, внедрение новых орудий или неиз­менность прежних, в третьих — растущее влияние соседних городов без конца преобразуют географическое и социальное устройство низ­менностей, в то время как в других регионах тирания хлебных полей и сохи (если вернуться к идеям Гастона Рупнеля), применение рабочего скота поддерживают старый порядок и силу богачей. Услугу подобного рода исследования уже оказывает нам новаторская робота Эммануэля Леруа Ладюри²⁶⁶ о лангедокских крестьянах в период с XV по XVIII век. До ее появления было трудно представить себе, до какой степени этот порядок землепользования являлся порождением социальной, демо­графической и экономической конъюнктуры и до какой степени под­вижным, подверженным непрерывным изменениям, «без конца ста­вившимся под вопрос», он был вследствие этого. Проблема заключает­ся в том, чтобы узнать, пригодна ли эта столетняя хронология последо­вательных изменений в аграрных порядках Лангедока для других средиземноморских областей: для каких-то из них с запозданием, для дру­гих — с опережением, а для третьих, наиболее многочисленных, — с совпадением по времени. Пока что мы далеки от ответа на этот вопрос.

88

Полуострова: горы, равнины, плоскогорья


Равнины 89

общинам. На первый взгляд нет ничего более рационального, чем ря­довой процесс мелиорации, схема которого оставалась неизменной на протяжении ста лет и включала в себя продуманные процедуры, охотно проводимые венецианской администрацией, а именно Provedi-tori dei béni inculti с 1566 года²⁶⁷ по разработанным ранее правилам. Каждый мелиорационный проект, каждый ritratto устанавливает для данной группы заболоченных земель программу различных гидрав­лических работ: обслуживание или сооружение плотин (argini), водоза­боров (presi), каналов и желобов, распределяющих воду для полива (scalladori). Иногда прорытые каналы открываются для судоходства за определенную плату, что частично компенсирует расходы. Но непо­средственно при проведении этих обременительных работ и должны оплачивать собственники земли из расчета один или два дуката за

*#9«Q

campo ^^Oö в зависимости от того, растут ли на этих участках виноград­
ники или просто деревья. Если землевладелец не может оплатить пола­
гающуюся ему долю затрат, в оплату принимается половина недвижи­
мого имущества; отсюда видно, что выплатить повинность за campo
_, ,_ . ****

было нелегко. В отдельных случаях ritratto может затрагивать ин­тересы городской общины (как, например, общины Эсте²⁶⁹ или Монселиче²⁷⁰) или проводиться за счет целого товарищества собственни­ков, которые, впрочем, могут прибегнуть к заимствованиям под низкий про­цент (4 проц.) из венецианской казны; наконец, в предприятии могут при­нять участие и венецианские власти, в этом случае оставляющие за собой право по окончании работ продать причитающуюся им часть земли, и эти торги иногда проводились даже на площади Риальто. Каждый «ритратто» делился на 24 карата, подобно собственности на судно, каждый карат по очереди выставлялся на публичных торгах, как мы бы сказали, прода­вался с молотка, в документах уточняется: «...con la bacchetta in terra del

. ***** su m giu»

Но каковы были результаты этой подробной регламентации? О действительности можно судить по случавшимся неудачам или под­линным катастрофам. Если той или иной общине не удается больше

Проведиторами невозделанных земель.

Участок. ***

Землю.

Комплекс работ. *****

Взмахом жезла сверху вниз.

90

Полуострова: горы, равнины, плоскогорья


Равнины 91

мужиками²⁷⁶ и их хозяевами. Чтобы лучше судить о венецианцах, по­требовались бы новые удачные исследования, которые еще предстоит провести; тогда можно было бы как следует оценить наличный матери­ал. Что в самом деле означали применительно к комплексу совершенно разнородных сельскохозяйственных производств эти усилия по мелио­рации, этот триумф рисовых полей (начавшийся, возможно, после 1584 го­да), который надолго обеспечил благополучие патрициата и равнове­сие платежного баланса Синьории в XVII веке, наряду с увеличившим­ся в это время производством шелка²⁷⁷? Во всяком случае эти масштаб­ные мелиорационные проекты не идут ни в -какое сравнение с проекта­ми лангедокских «каналистов». Тем не менее с конца XVI века для получателей «земельной ренты» в Венеции начинается еще более бле­стящий период, чем для собственников земли в окрестностях Монпелье или Нарбонны в Лангедоке. Богатства Венеции, с умом вложенные в производство на полях Террафермы, принесут хорошие плоды. Но нам пока еще трудно судить с желаемой уверенностью о драмах, разыгры­вавшихся на венецианских землях, — нам известно только, что кресть­яне влезают в долги, что способы хозяйствования часто остаются ус­таревшими, что общинные земли сокращаются. Прекрасная исследова­тельская проблема²⁷⁸!

^ В дальней перспективе: судьбы римской Кампании

Долгосрочные перемены представляются нашему взгляду наибо­лее очевидными. Римская Кампания является очень хорошим при­мером этих без конца намечающихся новых поворотов²⁷⁹. Освоение ее земель восходит еще к неолитической эпохе. Через несколько тысяче­летий, во времена Империи, на agro romano , все так же интенсивно эксплуатируемом на всем его протяжении, были построены важные ак­ведуки, угроза малярии тогда была небольшой. Катастрофа произошла в V веке при остготах, когда акведуки прекратили свое функциониро­вание. Освоение земель возобновилось только одним или двумя столе­тиями спустя. В это время Остия возродилась из развалин. С приходом XI века — новый сдвиг, новые катастрофы; после чего очередной рас­цвет аграрной жизни приходится на начало XIV и на XV век. Остия снова возрождается, на этот раз благодаря заботам кардинала

Римском поле.

92

Полуострова: горы, равнины, плоскогорья


Равнины 93

эпохи и до наших дней. То же самое можно сказать о Нижней Сирии или Македонии, на многие столетия вымершей и с трудом возращен­ной к жизни после 1922 года, или о поразительной Камарге , судьба ко­торой не перестает нас удивлять.

Как бы там ни было, судьба этих широких равнин отражает сущест­во средиземноморской аграрной истории, знаменует последнее, самое трудное и самое великолепное из ее достижений, если не принимать во внимание чересчур высокую в социальном смысле цену, уплаченную за то, чтобы отвоевать их у воды. Каждый такой успех был историческим свершением, богатым последствиями. Причем настолько, что, обраща­ясь к тому или иному крупному событию, всегда стоит задаваться во­просом, не лежит ли в его основе одна из этих великих аграрных побед.

Трудно подобрать более яркий пример их важности, чем пример равнин нижней Андалусии. В XVI веке это один из наиболее богатых регионов Средиземноморья. Между древним подножием Кастилии на севере и суровыми горами, образующими верхнюю Бетскую Кордиль­еру на юге, она разворачивает плавные изгибы своей поверхности, свои луга, на западе иногда напоминающие фламандский Север, свои вино­градники и широко раскинувшиеся оливковые рощи. Как и у всех дру­гих равнин, ее земли отвоевывались шаг за шагом. При основании Ри­ма все низовья Гвадалквивира занимало болото²⁸⁴ наподобие того, что было первоначально в низовьях Роны или в Митидже накануне фран­цузской колонизации. Но очень скоро Андалусия, Бетика должны были стать сердцем римской Испании, цветником городов, пожалуй, чересчур прекрасных и чересчур густонаселенных.

Здесь мы сталкиваемся с оборотной стороной богатства равнин: специализируясь на небольшом числе малопродуктивных культур, они вынуждены импортировать часть продовольствия для своих насущных потребностей. Ввозя растительное масло, виноград, вино, ткани, ремес­ленные изделия, андалузские города живут в то же время за счет се­вероафриканского зерна. Их судьба в какой-то мере зависит от бла­горасположения хозяев хлеба. Вандалы, заручившись поддержкой ан-далузцев, в V веке завладели их житницей²⁸⁵. Когда в следующем веке вандалов изгнали византийцы, то Андалусия тотчас же им покорилась; наступила очередь арабов — и она тоже не оказала им сопротивления.

Ныне заповедник на юге Франции, в устье Роны.

94 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

Будучи завоеванной, Андалусия всякий раз становится жемчужи­ной чьей-то короны. Она была душой лучезарной мусульманской Испа­нии, безусловно, не имевшей успеха на севере Иберийского полуостро­ва, но протянувшейся в направлении Северной Африки, от берегов ко­торой она по-настоящему никогда себя не отделяла, будучи тесно свя­занной с ее полудикими обитателями и с ее богатой событиями историей. В этом цветнике городов были две столицы: Кордова и позд­нее Севилья. Кордова стала наставницей всей Испании, всего мусуль­манского и христианского Запада, но оба названных города были зако­нодателями искусства и центрами цивилизации.

Несколько столетий спустя, в XVI веке, память об этом величии еще жива. В то же время нужно было залечивать раны, нанесенные христиан­ской Реконкистой в XIII веке территориям Андалусии, особенно в южной ее части, опустевшие местности которой долго не удавалось заполнить с по­мощью сперва военной, а затем мирной колонизации. В XVI веке этот мед­ленный восстановительный процесс еще не был завершен²⁸⁶. Сама по себе Андалусия остается великолепной страной, «житницей, фруктовым садом, винным погребом и овчарней Испании»²⁸⁷, предметом традиционных по­хвал со стороны венецианских послов в их Relazioni . К славе своей страны XVI век прибавил еще один дар —Америку. Ведь Америка в 1503 году была отдана почти на 200 лет на откуп Севилье. Америка — это Casa de la Contrata-cion**, флотилии, отправляющиеся в Индию и привозящие серебро из Мексики или Перу, заморских торговых колоний, столь деятельных и густонаселенных, все это составляет исключительную и законную моно­полию Севильи. По каким мотивам? Прежде всего для усиления кон­троля над драгоценными торговыми путями: такова точка зрения пра­вителей. Затем, вследствие того, что плаванию в Америку благоприят­ствуют пассаты, а Севилья открывает к ним дорогу. Но не было ли ос­новано это необыкновенное везение также и на том, что в город, находящийся на особо выгодном положении, устремлялись лодки, спускающиеся по Гвадалквивиру, и знаменитые повозки, запряженные четверками быков? Севильская торговля питается также виноделием и маслоделием великой равнины, находящейся под боком. Корабли с се­вера — бретонские, английские, зеландские или голландские — приез­жают сюда не только за солью Сан-Лукара, незаменимой при засолке

Донесениях. Торговая палата.

Равнины 95

L

трески, и за товарами из «Индий», но и за вином и маслом, производи­мыми на андалузских холмах.

Так богатство Андалусии побудило ее или даже заставило выйти за собственные пределы. В XVI веке Севилья и андалузская глубинка, все еще наполовину мусульманская и только частично христианская, оказы­ваются способными заполнить своими выходцами широкие пространства Испанской Америки, навсегда сохранившей признаки своего происхожде­ния. Об этом замечательно сказал Карлос Перейра. Вся Испания отрывала от себя своих сыновей ради этих открывшихся за морем южных стран.

Вот что должно пробудить в нас осторожность по отношению к крылатому выражению Пьера Жоржа, назвавшего эти равнины «островками земли» по соседству с морем. На деле эти островки вовсе не отрезаны от окружающей их^герритории. Их экспансия была связа­на главным образом с теми случаями, когда на помощь к ним приходи­ла экономика безбрежных морских пространств, которая, если выра­зиться точнее, мобилизовала их, заставляя возделывать экспортные культуры массового спроса. В Нижней Андалусии в XVI веке производ­ство оливок и винограда развивается исключительно под влиянием крупной севильской торговли. Точно так же на другом конце Среди­земноморья, почти за его пределами, подъем производства зерна в Молдавии и Валахии во времена Михая Храброго в конце XVI века, подъем, вызвавший резкое усиление сеньориального режима, был свя­зан с возросшими потребностями бурно развивающейся черноморской торговли хлебом. Приведем несколько аналогичных примеров, выхо­дящих на этот раз за рамки XVI века: мелиорация равнины Салоник в связи с производством хлопка и табака; осушение низменностей, при котором исчезли последние болота, предпринятое в Конта Венэссен в XVIII веке ради выращивания марены; наконец, оздоровление кли­мата Митиджи около 1900 года благодаря посадкам виноградников.

В общем, вне всякого сомнения, для финансирования затрат на ос­воение этих низменностей нужны высокие доходы, обеспечиваемые торговлей, экспортом товара на большие расстояния. Но не является ли воплощением этой торговли, при более пристальном рассмотрении, большой купеческий город, открытый для внешних контактов, средо­точие крупных капиталов? Город, способный принять на себя бремя от­ветственности и риск предпринимательства? Все мелиорационные про­екты, о которых мы можем говорить применительно к XVI веку, связа­ны именно с областями, где расположены крупные города: Венеция,

96 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

Милан, Флоренция. Заметное оживление аграрного производства в Митидже около 1580 года было обусловлено также и ростом влиятель­ности Алжира. Оживление, быть может, кратковременное, поскольку на равнине остались болезнетворные водоемы, но близость к растуще­му городу и к роскошным жилищам корсаров, турок и христианских ре­негатов, за пышное убранство которых было уплачено Бог знает сколь­кими человеческими жизнями, заставили ее заняться разведением ско­та, домашней птицы, голубей, производить молоко и сливочное масло, бобы, горох, чечевицу, дыню, огурцы. Из равнинной местности на стоя­щие в порту суда доставляются воск, кожа и некоторое количество шел­ка; на ней собирают урожаи пшеницы и ячменя. Так что Хаэдо, ко­торый, возможно, и не бывал там лично, рассматривает ее как некий Эдем. Подобным же образом насаждаются сады в пригородах Вален­сии, которая к тому же поставляет им удобрения. «Если ее (Валенсии) улицы, — говорит один путешественник XVIII века²⁸⁸, — не вымощены булыжником, это потому, что их грязь смешивается с мусором, который немедленно собирают и по мере накопления увозят за городские стены для удобрения близлежащих земель; и жители города убеждены, что, за­мостив улицы, они лишили бы окружающие Валенсию со всех сторон гус­тые сады одного из главных источников плодородия».

Всякая равнина, освоенная для возделывания на ней культур мас­сового спроса, становится крупной экономической и социальной ве­личиной, становится большой силой. Но при этом она должна жить и трудиться не только для себя, но и для других. И это обстоятельство, которое является условием ее величия, в XVI веке, столь неблагополучном в отношении хлеба, является также причиной ее зависимости и ее бедст­вий. Мы убедимся в этом на примере Андалусии, которая еще до 1580 года оказалась вынужденной ввозить хлеб с севера²⁸⁹.

4. отгонное животноводство или кочевой образ жизни: два средиземноморья

По завершении предпринятых нами странствий нам остается охва­тить во всей их целостности многочисленные проблемы, связанные с перегонами скота на выпасы и с кочевым образом жизни, т. е. с регу­лярными перемещениями человеческих масс и стад скота, которые мы рас­сматриваем в последнюю очередь как одну из характерных особенностей

Отгонное животноводство или кочевой образ жизни: два Средиземноморья 97

средиземноморского мира. Эти постоянно возобновляемые передвиже­ния трудно будет до конца объяснить, если ограничить наше рас­смотрение только полуостровными частями континентов. Нам придет­ся совершать довольно пространные и неоднократные экскурсы на вос­ток и на юг и охватить, по крайней мере включив в рассуждение, жизнь скотоводов на протяженных границах пустынь. Вот почему мы подхо­дим с таким опозданием к этим трудно локализуемым проблемам.

^ Перегоны скота²⁹⁰

Есть несколько видов сезонных перемещений скота: географы вы­деляют по меньшей мера два, возможно, три таких вида.

Прежде всего, речь идет о «нормальном» выгоне скота в горы: в этом случае его собственники и пастухи являются обитателями равнины, они покидают ее летом, в неблагоприятное для равнинного скотоводства вре­мя. Горы в этом процессе выступают всего лишь как конечный пункт этого перемещения в пространстве. При этом чаемое пространство часто при­надлежит крестьянам с равнины, но в основном его арендуют у горцев. К XVI веку уже, возможно, на протяжении четырех или пяти столетий Арль²⁹¹ являлся центром массовых летних перегонов скота, во время ко­торых стада из Камарги и особенно из Кро отправлялись каждый год по дорогам, пролегающим в бассейне реки Дюранс, на пастбища Уазана, Де-волюи и Веркора, вплоть до окрестностей Морьенны и Тарантезы. Это на-