Geum.ru

Agion Oros Athos 2010 Афон. Первый опыт. Илья-Эрвин Шуллер erwin schuller(a)gmail com www wgscompany81. de Самиздат 2011 Содержание 2 2 Орассказ

Вид материалаРассказ

Содержание


Лошадки и ослики
Странное строение
Это "Ж" неспроста!
От перекрёстка к церкви Панагиа
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   18
^

Лошадки и ослики


На одном из поворотов тропа вышла на открытый участок леса. Вдруг с той стороны послышались шум и грохот камней. Скалы́ в том месте не было, да и для обвала звук был слишком «живой». И действительно, сначала топот копыт, а потом и их обладатели вывалились из леса на тропу. Три ослика так бы и пронеслись дальше по тропе вниз, но, увидев меня, испугались и, наткнувшись друг на друга, остановились. Я тоже остановился, отойдя в сторонку. «Проходите», – говорю им, – «меня только не столкните». Они с удивлением и страхом таращились на меня и стояли. «Ладно, попробую сам мимо них пройти», – подумал я, но, как только я начал двигаться в их сторону, они все вместе принялись неуклюже разворачиваться на узкой тропе, мешая друг другу, чтобы убежать от меня. Так им, против воли, пришлось подниматься в гору. Лень всё же победила страх, и они, снова развернувшись, в страхе рванулись мимо, чуть не столкнув меня с тропы. Упряжи на них не было, но бока были потёртые. На них, видимо, что-то подняли в гору, а оттуда отпустили домой вниз.

Ещё несколько раз я встречал на безлюдных афонских тропинках свободно разгуливающих лошадей и осликов, в упряжках и без. Бежать им оттуда некуда. Всё равно найдут, привяжут на спину цемент с кирпичами, арматуру, сами сядут сверху, и вверх... Канатных электрических подъёмников на Афоне я не встречал. Весь стройматериал к труднодоступным скитам и высоко расположенным церквушкам возят на ослиных спинах. Особенно их жалко становится, когда сверху на тюках восседает здоровый мужик-рабочий, покуривает сигаретку и поплёвывает сверху вниз. А ослик идет смиренно, пожаловаться не может.

На одной из отдалённых тропинок по пути мне встретился монах с осликом. Они шли вниз, видимо, из высокогорной церкви Панагия. Сам монах был при полном афонском «параде»: длинная чёрная ряса, широкий кожаный ремень, с крупной серебряного цвета бляхой, чёрная шапочка-скуфейка, сумка через плечо. Ослик был нагружен не сильно: пара мешков, коробка из плетёнки. Замечательного в них было то, что в облачении их не было никаких «современных» предметов. Всё вполне могло быть местного ручного «производства». Вдали от мира такая встреча не только добавляет колорита, но и как бы забирает тебя самого из настоящего времени. Ведь этот человек не какой-нибудь ряженый на рыцарских играх, он так живёт, как тут жили сотни лет назад. Проскользнуло ощущение, что я, наверное, в его глазах выгляжу нелепо, как пришелец из будущего. Я остановился и отошёл в сторонку, пропуская их. Монах улыбнулся, благодарственно кивнул, и они прошли мимо.
^

Странное строение


Встретилось мне на пути некое строение. Внутри – то ли колодец, то ли... Да, всё строение чем-то напоминало советский периферийный туалет: бетонные плиты, под полом яма, да и колодец какой-то низкий. С другой стороны, помещение достаточно просторное, а лунка одна. В выемке на стене – иконки да свечечки. Заглянул в колодец – в воде грязь какая-то. Как я узнал позднее, это был резервуар с водой, собираемой с гор. Некоторые колодцы на Афоне используют, чтобы поить скот. Видимо, чёрпают воду грязными вёдрами. Такую воду нужно перед употреблением кипятить. Мне нужды в том или ином применении сего объекта не было, и я пошёл дальше.
^

Это "Ж" неспроста!


Поднимаясь по вьющимся средь скал тропам, постепенно приближаясь к горе, недалеко от тропинки я несколько раз слышал странный звук. Это был достаточно отчётливый стук, по ритму напоминавший медленно работающего дятла или копание копытом земли. С тропинки рассмотреть было ничего нельзя – в разных местах этот звук доносился то из зарослей, то из-за бугра. Страха не было. Была тропа в гору, рюкзак, а сил и времени – в обрез! Вначале я решил, что это заблудившийся ослик или дятел. Но на одном из многочисленных привалов прислушался тщательнее. Стук был не «клювом по дереву», а скорее «металлом по каменистой земле». Но кому и зачем здесь долбить землю?.. Я взял камень в руку и пару раз постучал в ответ. Реакции не последовало. От сидения дорога короче не становится, надо было двигаться дальше. «Что же? Пусть останется этот стук афонской загадкой», – подумал я. И вдруг с той же стороны отчётливо раздался звук пилы: взык-взык-взык! Всё в мгновение ока стало на свои места! Видимо, монахи-отшельники роют на склонах горы себе пещеры. От тропы недалеко, но и с неё не просматривается. Отмечу, что с тропинки в ту сторону ответвлений не было. Видимо, специально. Снова возникла «военная» ассоциация: партизаны роют окопы рубежа обороны. Возможно, это были “сиромахи” – странствующие монахи, зачастую оставшиеся на Афоне нелегально. Духовному лицу без греческого гражданства попасть на Афон сложнее, чем мирянину. А остаться – вообще очень сложно. «Раз человек принимает такие меры, чтобы оградиться от мира, то я ему там вовсе не нужен», – подумав так и решив не беспокоить, я пошёл дальше.
^

От перекрёстка к церкви Панагиа


Немного не дойдя до перекрёстка «Ctaypoc Cross», я встретил двух паломников, предположительно греков. Одному лет 50 на вид, другому 20. Вероятно, это были отец и сын. Молодой неплохо говорил по-английски. На вопрос, правильно ли я иду к «Ctaypoc Cross», он ответил, что всё верно: «Увидишь там мешки с мусором», и как-то засмущался. Да, свято место пусто не бывает. От мусора, к сожалению, тоже.

На перекрёстке «Ctaypoc Cross» никакого креста я не обнаружил. Это был небольшой, вытоптанный и порядочно замусоренный пятачок в лесу. Там сходились и расходились несколько тропинок. Узенькое ответвление уходило влево с указателем «Панагия 1500». Там же на дереве была закреплена выцветшая икона Богоматери. Это было моё направление.

Тропинка извивалась среди камней, уклон всё набирал силу. Но иногда встречались и пологие места. Было заметно, что здесь часто устраивали привалы. В одном из таких плоских мест тропа углубилась под кроны высоких деревьев. Деревья давали густую тень. Это было хорошее место, чтобы перекусить. Я устроился между стволами одного раскидистого дерева и с огромным удовольствием слопал банку рыбных консервов с хлебом. Без гарнира консервы были – не очень. Но это уже не имело значения. Было уже около 11 часов дня, а кроме Причастия, кофе, лукума и самогона я в этот день ничего не ел. Так что остатки масла я жадно выскребал корочкой хлеба!

Пока я ел, вверх по тропе меня обогнал парень лет 25-ти. Одет он был просто, в рабочую одежду. Выцветшая, запылённая футболка, такие же штаны. Ни сумки, ни бутылки с водой у него не было. «Видимо, местный рабочий», – подумал я. От самой св. Анны мне больше не встречались источники, где можно было пополнить запасы воды. Позднее, на обратном пути, буквально в нескольких метрах от перекрёстка, я нашёл трубу с краном. Но в этот раз я свернул немного, не дойдя до того места. Тот парень явно был местным и знал все эти места, где можно было бы вдоволь напиться, чтобы не таскать на себе столько воды.

Ещё часа два – три я шёл, никого не встречая. Пара лошадок в упряжи паслась на поляне возле тропы. Хозяев не слышно, не видно не было.

Когда по мере подъёма лес начал редеть и уже не защищал от солнца, с моря налетел туман. Это было похоже на низколетящее облако. Оно слоилось над деревьями вверх по склону. Видимость оно, конечно, сокращало, но спасало от жары и солнца. Тепло мне было и без этого. Я часто останавливался, бросал шапку на камень поудобнее и садился на неё. Отдыхая, сверялся по навигатору: 800 метров, 900, 1000... Эх!.. Встали, попрыгали и вперёд, горные козлы Коровьего Рая! (Это из другой истории)

Вначале я услышал голоса, а потом в серой туманной дымке показалась церквушка. Она стояла на средних размеров плоском участке горы. За церковью торчала антенна, думаю, усилитель сотовой связи. Рядом было ещё одно строение. То ли подсобное, то ли уборное. За тем строением – обрыв. От этого плато уже заметно резче уходила вверх одинокая тропа и терялась в тумане.

Церковь была небольшой. Каменное одноэтажное строение с крыльцом и площадкой рядом. Издалека у церкви я видел людей, но теперь никого не было, а изнутри доносились голоса, звук радиоприёмника и какой-то дикий смех. Звуки исходили из жилых помещений, пристроенных с левой стороны храма. Решив не тревожить их источник, я направился в саму церковь. Дверь была незаперта и я, сбросив на крыльце рюкзак и перекрестившись, вошёл внутрь.

Обстановка была очень простая, если не сказать – бедная. Голые каменные стены, пара подсвечников, икон было совсем мало, да и те, что висели, были небольшие. На полу, по сторонам, были расстелены толстые чёрные пеноплены. Это были просто куски строительного материала-утеплителя, вполне пригодного для ночлега. При входе, в углу справа, был колодец и слив, вытесанный из камня. Колодец был прикрыт массивной, железной крышкой. Рядом на цепи стояла пластиковая ёмкость вместо ведра. Одна из моих фляг-бутылок уже пустовала, было самое время её заполнить. Сдвинув крышку, я заглянул в колодец. На дне уже лежала одна оторванная ёмкость. Да и это ведёрко было приделано наспех. Осторожно вытянув ведро, я обнаружил, что вода была не слишком чистая. Но альтернатив не предвиделось, и я умылся и наполнил бутылку. Там был ещё и остывший камин. «Это для зимовки, или тут ночью так холодно?», – подумал я. Но, по-видимому, его давно не использовали. Это успокаивало.

Эта церковь была тоже разделена на две части. За стеной, за дверью было уже атмосфернее: деревянный иконостас, несколько подсвечников и другая церковная утварь. И тут на полу были расстелены подстилки для ночлега. Ничьих вещей рядом не лежало. Духовные лица в церкви отсутствовали, а с рабочими о ночлеге договариваться не хотелось, как и оставлять им рюкзак. Так я и вышел, ни с кем не поговорив.