Если однажды к вам на улице подойдет инопланетянин и попросит о помощи не удивляйтесь
| Вид материала | Документы |
- 01030 г. Киев ул. Б хмельницкого 48, 5 этаж офис 5 тел: +38-044-592-68-72 факс: +38-044-585-93-51, 109.01kb.
- Алекс Баттан «Россия держится на двух китах: плохих дорогах и хороших дураках», 2618.18kb.
- Рассказовского района, 21.25kb.
- Если вам надо срочно ехать, а на улице сильный дождь, ночь или ослепительно яркое солнце,, 489.5kb.
- Рекомендации родителям по организации летнего отдыха детей, 187.56kb.
- Если ребенок Если вам не нравятся друзья ребенка, 859.44kb.
- Авиатор, 2004, Реж. Мартин Скорсезе, 9.55kb.
- Услуг, консультации высококвалифицированных врачей 16-ти специальностей, возможность, 454.09kb.
- Семья и авторитет родителей в семье, 80.12kb.
- Майя Валеева американский муж, 532.84kb.
Министры напряглись. Правитель вкратце изложил всё, что незадолго до этого услышал от Помощника. В глазах некоторых министров он увидел ужас. Свое выступление Правитель завершил следующими словами:
— Итак, жизнь не оставляет нам выбора! Вернуть Священный кристалл необходимо не только для того, чтобы наша планета обрела покой. Это необходимо еще и для того, чтобы не пострадали другие планеты и граждане иных миров. Мы отберем самых сильных, самых умных, самых достойных среди наших астронавтов, снарядим поисковый корабль и отправим его в галактику Сина. Именно там находится Гведма — планета космонстров.
Планета Гведма, город Дзалла
Смертогон, Властитель Гведмы, нежился в ванне из серной кислоты, когда слуга доложил о прибытии воинов. Властитель не торопясь, по очереди вытащил из ванной все свои щупальца. Одного не хватало — вместо него торчал обрубок. Смертогон скорчил страшную гримасу, вспомнив бой, в котором когда-то его потерял.
Быстро прогнав неприятные мысли, он заскользил в зал для торжественных приемов — один из множества в крепости космонстров. У Властителя был также зал для раздумий, зал для приема пищи, зал для казней. Хотя казнил он не только там, но и в любом другом помещении в зависимости от настроения.
Удобно разместившись на алмазном пьедестале, сделанном в форме вогнутого пятиугольника, Смертогон приказал слуге, когда счел нужным:
— Впустите!
В зал вползли трое воинов. Они медленно передвигали щупальцами по скользкому полу, стараясь делать это как можно тише — Властитель не любил шума. Один из воинов держал над головой футляр в форме эллипса. Воины так распластались по полу, что их головы лишь чуть-чуть возвышались над щупальцами.
— О, Властитель… — начал один из них, когда все трое собрались перед пьедесталом.
— Молчать! — взревел Властитель, приподнимаясь на щупальцах и увеличиваясь в размере. Глядя на эту гору мышц, воины еще больше вжались в пол, превратившись почти в коврики. — Приказа говорить не было! Понятно!?
Воин, осмелившийся говорить без приказа, закрыл оранжевые глаза, ожидая неминуемой кары. За неповиновение Властителю, за нарушение дисциплины его ожидало одно наказание — смерть, отменить которое мог только сам Властитель.
— Ты будешь жить, — уже более спокойным тоном продолжил Смертогон, уменьшаясь до привычного размера, — если сейчас меня порадуешь. — Он осклабился в добродушной, на его взгляд, улыбке. Воины заметили обнажившиеся при этом огненно-оранжевые клыки. От подобного «добродушия» по их телам пробежала мелкая дрожь.
— Теперь говори! — разрешил Властитель.
— О, Властитель, — снова начал воин. Среди троих он был главным. — Прими то, что ты повелел нам доставить.
С этими словами он осторожно, держа футляр тремя щупальцами, передал его Властителю. Тот не менее осторожно принял его и аккуратно вынул из футляра содержимое.
Глазам Властителя предстал сверкающий сине-зеленый кристалл причудливой формы.
— Ты прощен, — сухо сказал Властитель. Неохотно оторвав взгляд от кристалла, он в упор взглянул на воинов. — Распорядитесь уничтожать всех квантолийцев, которые когда-либо окажутся возле нашей планеты! — приказал он. — А теперь — убирайтесь!
Вежливостью Властитель не отличался. Воины чуть ли не на перегонки заскользили из зала — они знали, что настроение их повелителя переменчиво, и любая встреча с ним может стать последней в их жизни.
Когда-то на Гведме был другой Правитель, точнее, Распорядитель — таково было название должности Главного правителя. Он был еще совсем юный, но мудрый и справедливый. Звали его Танэлис. Поговаривали, что он попал на Гведму случайно, чуть ли не с другой планеты, или даже из другой галактики. Но наверняка этого никто не знал, и никого это сильно не интересовало, потому что на Гведме жили существа с разных планет.
Танэлис был последним Распорядителем, избранным всем населением Гведмы. Такая традиция существовала много веков. Жители Гведмы сами избирали своих Распорядителей, и если те не справлялись со своими задачами по руководству планетой, увольняли их. К сожалению, мудрый и справедливый Танэлис правил недолго, потому что власть захватили космонстры. Но его правление было одним из самых лучших.
Жизнь на Гведме за время правления Танэлиса стала интересной и разнообразной. Гведмийцы, а именно так называли жителей Гведмы, были веселыми и жизнерадостными существами. Они много трудились, производя необходимые всем товары, и много отдыхали. Они были приветливы и с улыбкой встречали каждый новый день, они растили детей, сочиняли музыку, писали стихи, рисовали картины и развивали науки. Гведмийцы охотно летали на другие планеты, и инопланетяне со всех уголков Вселенной обожали посещать Гведму, потому что эта планета считалась самой доброжелательной планетой во всей Вселенной.
Но хорошей жизни пришел конец, когда однажды на Гведму упал метеорит с личинками существ, которые не могли развиваться, пока тот находился в космосе. Попав на благодатную почву Гведмы, личинки начали бурно расти, превратившись в то, что позже стали именовать космическими монстрами.
Космонстры арестовали Распорядителя Танэлиса и посадили его в темницу. Но казнить не решились, потому что боялись восстания гведмийцев. Космонстры были большими, сильными и жестокими. Они поработили жителей Гведмы, которые ни в чем не были на них похожи, без тени сомнения убивая недовольных своими острыми мощными щупальцами.
Со временем космонстры начали выделять из гведмийцев тех, кого стали величать Наместниками. Для каждого города планеты был назначен такой Наместник с неограниченной властью. Он сам назначал более мелких наместников, поэтому тех появилось несколько уровней. Чем ниже был уровень наместника, тем меньше было у него власти. Но космонстры делали все, чтобы каждому наместнику хотелось получить как можно больше власти. Гведмийцы стали плести интриги и заговоры, замышлять убийства, забыв о путешествиях по другим планетам, да и жители других планет, прослышавшие о новых порядках, перестали навещать Гведму.
Все жили в вечном страхе. Жизнь гведмийцев стала полностью определяться Властителем: он устанавливал, когда им принимать пищу, когда спать, когда работать. Всё население Гведмы трудилось на армию космонстров; малейшее отклонение от установленного распорядка каралось заключением под стражу или даже смертью. Жители Гведмы перестали веселиться и отдыхать. Они либо спали, либо ели, либо работали. И ничего другого. Прошло время, и уже мало кто помнил о прежней жизни.
Однако Властителю Смертогону оказалось недостаточно власти над Гведмой. Он стал совершать налеты на соседние планеты, иногда успешные, иногда неудачные. Но Смертогон не терял уверенности, что настанет день и час, когда он сможет подчинить себе много планет, может быть, даже целые галактики. Для этого недоставало лишь одного — правильного оружия. И вот теперь оно у него есть. Точнее, скоро будет.
Оставшись один, Властитель поднес Священный кристалл к глазам. Кристалл был спиралеобразным, но спираль шла неровно, местами утолщаясь, местами становясь тоньше. При этом кое-где в ней виднелись маленькие причудливые ответвления, начинающиеся ниоткуда и ведущие в никуда. Казалось, поверхность кристалла прозрачна, и при желании можно заглянуть внутрь него.
Оранжевые глаза Властителя расширились, отражаясь в кристалле, и на миг ему показалось, что внутри вспыхнули миллионы микроскопических огоньков. Зрелище было завораживающим. Колоссальная энергия, заключенная в кристалле, казалось, стремится вырваться наружу.
Властителю не терпелось испытать мощь кристалла. Информация, полученная с корабля квантолийцев, этих умников-исследователей, была поразительной. Похоже, они сами не осознавали, какое мощное оружие унаследовали.
Властитель вызвал к себе своего главного изобретателя, космонстра Вемга. Когда тот увидел кристалл, его глаза загорелись. Смертогон рассказал Вемгу о кристалле, о его мощи и накопленной энергии. Закончил он такими словами:
— Ты должен сделать оружие! Самое мощное оружие во всей Вселенной! Мне тесно на этой планете. Мы, космонстры, достойны большего. Нам необходимо жизненное пространство, а, значит, нужно захватывать другие планеты. Новое оружие должно сделать нас непобедимыми!
С этими словами Смертогон передал Вемгу кристалл. Тот аккуратно его принял и отправился в свою лабораторию.
Планета Квантолия, область города Оанида
Подготовка к спасательной экспедиции шла полным ходом. Исследовательский космический корабль, который квантолийцы создавали в течение последних месяцев, срочно переоборудовался в боевой. Его вид и форма должны были совершенно отличаться от всего, что когда-либо делали на Квантолии. Это нужно было для того, чтобы по его внешнему виду космонстры не могли сразу определить, чей именно это именно корабль.
Звездолет оснастили самыми современным по квантолийским меркам магнитным, фотонным и протонным оружием и спасательным оборудованием. Было и множество других приспособлений, которые квантолийские ученые специально разработали для этого опасного путешествия.
Самая большая проблема была с топливом — расстояние до Гведмы было слишком велико, чтобы запастись им в оба конца. Спасатели были обречены на то, чтобы где-то по дороге дозаправиться.
Все понимали, что надежда на успех невелика, и что подобное путешествие — билет в один конец. Но сдаваться просто так никто не хотел — слишком уж много было поставлено на карту!
Руководителем экспедиции был назначен опытный капитан Глув, избороздивший до этого немало галактик. Он был дважды ранен, причем один раз очень серьезно — ему чуть не оторвало ногу.
Это случилось в созвездии Альсудза, когда на корабль напали космические пиявки — препротивные существа, цепляющиеся к космическим кораблям и высасывающие из него топливо. Своими двумя клешнями они были способны прогрызть обшивку любого звездолета и погрузить их прямо в топливный бак.
Тогда сигнал о неполадках в топливном баке поступил на командный пульт, и капитан Глув — в то время он был еще юнгой — вместе со своим другом и напарником, тоже юнгой по имени Муск, отвечавшим за техническое состояние корабля, по приказу руководителя экспедиции был отправлен в скафандре за борт, посмотреть, что происходит. Они облетели корабль снаружи, но ничего подозрительного не заметили. Друзья тогда не знали о существовании пиявок и не обратили внимания на небольшие комочки на обшивке корабля, решив, что это просто грязь с предыдущей планеты.
Они уже собирались вернуться на корабль, когда одна из пиявок, наверное, самая любопытная, отклеилась от обшивки и набросилась на ногу Глува. Глув попытался сбросить ее, но пиявка присосалась накрепко. Боль была нестерпимой, и Глув потребовал от своего друга Муска, чтобы тот выстрелил в эту тварь.
Муск был очень метким и попал бы в пиявку, не задев Глува. Но в момент выстрела Глув непроизвольно дернулся от вонзившихся в него клешней, и выстрел почти перерубил ему ногу. На их счастье, на борту тогда находилась врач по имени Стинна, которая в два счета пришила ногу Глува обратно. Пока Глув был в медицинском отсеке, Муск самостоятельно справился с пиявками, проявив при этом большую ловкость.
Вот такая приключилась с ними история. Впоследствии все трое не раз побывали в космосе, став опытными астронавтами и выручая друг друга из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Теперь они опять были все вместе — капитану Глуву доверили самому набирать команду, и он без колебаний выбрал проверенных друзей.
Четвертым в экипаже стал Бивлак, молодой, но очень сильный квантолийский астронавт. Еще будучи трехлетним ребенком, он побеждал в борьбе пятнадцатилетних взрослых квантолийцев. А сейчас он был на две головы выше любого квантолийца и с трудом передвигался по узким проходам звездолета. Чтобы понять, насколько он был сильным, достаточно упомянуть, что Бивлак мог одним ударом пробить титановую обшивку космического корабля. Этого не мог сделать никто на всей Квантолии.
Подготовка к старту заняла несколько недель. Если бы не ночные ураганы и землетрясения, всё можно было сделать гораздо быстрее.
Когда последние приготовления к полету были завершены, жители Квантолии во главе с Правителем собрались, чтобы проводить в неизвестность своих спасителей.
Квантолийцы понимали, что им предстоят долгие недели, а, может месяцы или — страшно даже подумать! — годы ожидания. Но всем хотелось верить, что они доживут до того счастливого момента, когда те вернутся со Священным кристаллом назад.
После прощальных речей астронавты вошли в свой корабль, и начался обратный отсчет.
Вот отсчет закончился. Корабль, представлявший собой огромное яйцо с плоским низом, где размещались двигатели, сначала медленно, а потом с ускорением стал уноситься ввысь. Жители Квантолии с надеждой смотрели вслед исчезающему на фиолетовом небе звездолету. У некоторых в единственном глазу были слезы.
Открытый космос, звездолет квантолийцев
Первые дни полета прошли в нормальном рабочем режиме. Корабль перешел на максимальную скорость, оставляя за кормой звездные системы и целые галактики.
Капитан Глув время от времени включал трехмерную голографическую карту Вселенной. Карта была неполной, на ней было множество так называемых «черных пятен» — мест, которые непонятно как образовались, в которых не наблюдалось ни звезд, ни планет, и про которые квантолийцам ничего не было известно.
Рассматривая карту, Глув хотел убедиться, что они не сбились с курса. Он знал, что такое случается.
Однажды, во время первого полета в качестве капитана, его настигла звездная буря. Это страшнейшая вещь, которая только может произойти в открытом космосе. Она случается, когда какая-нибудь звезда, состоящая из разных газов, вдруг увеличивается в размерах и взрывается, образуя гигантскую бурю, настоящий звездный вихрь, сметающий на своем пути целые планеты.
Такой вихрь задел тогда корабль Глува лишь краешком, но этого хватило, чтобы их закрутило и в неуправляемом потоке пронесло несколько парсеков. Глув потом опасался, что они заблудились, но встретившийся на пути корабль никгиликов — жителей планеты Никгилии — помог ему. Никгилики, маленькие существа с большим хоботом, двумя толстыми ногами и двадцатью руками, оказались обыкновенными патрульными — они стерегли подступы к своей планете. Никгилики сообщили ему точные координаты и подсказали нужное направление.
Они звали Глува в гости, потому что сами слетать к нему не могли — у них не было межгалактических звездолетов. Но капитан Глув отказался, поскольку не было времени. Однако обещал обязательно заглянуть к ним, когда представится возможность. С тех пор минуло много лет, но пока он так и не выполнил своего обещания. Как-нибудь в следующий раз.
Капитан Глув знал, что предстоящая операция не сможет обойтись без происшествий, но ему хотелось, чтобы те — неважно, плохие или хорошие — произошли бы как можно позже. Поэтому он был весьма раздосадован, когда, глядя на приборы, понял, что прямо на них движется поток метеоритов. Пришлось сбросить скорость.
— Капитан, в этом потоке около десяти тысяч метеоритов, — доложил Муск. — Самый маленький из них с мою голову, самый большой…
— С мою, — сострил Бивлак, тряхнув шевелюрой. Волосы квантолийцев напоминали толстые, торчащие во все стороны, провода-макароны.
Прежде, чем отреагировать, Муск кисло взглянул на коллегу.
— Ты льстишь себе, Бивлак. Хотя твоя голова, бесспорно больше моей. Вот только непонятно, чем она заполнена…
— Как чем? — наигранно удивился Бивлак. — Тем же, чем и у тебя — всякой ерундой!
— Друзья, — прервал их капитан, — вы не могли бы на время выключить свои механизмы по производству острот? Муск, доложи, как положено, о метеоритах. Каких они размеров?
Муск неохотно отвлекся от перепалки с коллегой и отрапортовал:
— Итак, максимальный размер метеоритов превышает размеры нашего корабля в четырнадцать раз. Вес — в тридцать один раз.
— Ого! — удивился Глув. — Тяжеленькие штуковины! Если наткнуться на одну из таких, от нас даже лепешки не останется!
Он еще немного сбросил скорость и направил корабль в облет метеоритного потока. Это удлиняло путь, но гарантировало безопасность. Пока всё было под контролем.
Глув обдумывал стратегию. Если подлететь к планете космонстров открыто, то можно нарваться на охрану. Перед вылетом ему показали голографическую запись захваченного несколько лет назад исследовательского звездолета, когда всех его соплеменников жесточайшим образом перебили. Конечно, сейчас это не исследовательский корабль с парочкой лазерных пистолетов на борту. У них целый арсенал новейшего оружия, но поможет ли оно, против армии космонстров. Да-а, тут было над чем подумать!
Неожиданно включилась система тревоги. Все приборы словно взбесились. Сначала они одновременно замигали, затем также одновременно погасли. Вместе с ними погасло и освещение. На корабле наступила полнейшая темнота. Был различим лишь слабый свет далеких звёзд.
Стало тихо. Вся команда поняла, что двигатели тоже отключились.
— Что за чертовщина, — выругался капитан Глув. В его жизни бывали разные ситуации, а поэтому он привык сначала оценивать проблему, а потом решать — пугаться или нет.
Через несколько секунд темноты включилось аварийное освещение — тусклые маленькие лампочки. Звездолет продолжал движение по инерции, но капитан не мог им управлять — для торможения или изменения курса двигатели должны быть включены.
— Капитан, приборы показывают сильное магнитное воздействие. Похоже, мы попали в полосу магнитного излучения, — отчеканила Стинна.
— Магнитное воздействие? — переспросил капитан. Его кожа покрылась ледяным налетом — это была реакция на страх. Глув знал: магнитное воздействие — и это только начало. Из-за маневра, который пришлось предпринять, чтобы облететь метеоритный поток, они попали в зону действия звездной бури.
Только этого не хватало! Где-то далеко отсюда взорвалась звезда, и десятимиллионнократная скорость света, с которой они мчались, не имея возможности затормозить или свернуть с пути, несла их прямо в ее пекло. Температура в нем достигала нескольких миллионов градусов. Их корабль сгорит там за доли секунды, даже дымок не появится! Надо объяснить команде, что происходит.
Освещение появилось также внезапно, как незадолго до этого пропало. Это означало, что магнитная волна прошла, и теперь корабль полностью работоспособен. Надолго ли?
— Всем по местам! — крикнул капитан, первым прыгнув на свое место и надев обруч безопасности. Объяснять было некогда: пока работали двигатели, надо было действовать. — Муск, включить первый и второй двигатели на полную мощность!
— Есть включить!
Корабль стал поворачиваться. Им надо было изменить курс, что на такой скорости было не очень просто.
— Муск, включить остальные двигатели!
— Есть включить! — четко отозвался помощник капитана.
— Бивлак! — Глув крутанул головой в сторону силача, но того не оказалось на месте. Голова капитана повернулась дальше, и он увидел, как Бивлак пытается добраться до сиденья: он не успел сделать этого вовремя, и, после включения поворотных двигателей на полную мощность его отбросило к проходу в другой отсек.
Но вот, наконец, Бивлак добрался до цели и также, как остальные, набросил обруч безопасности — теперь он уже никуда не мог деться со своего места.
Капитану показалось, что прошла целая вечность — на счету была каждая секунда.
— Бивлак, увеличить скорость в два раза! — Глув решил развить максимальную скорость. Надо было действовать наверняка: теперь, когда им с трудом удалось отвернуть корабль в сторону, следовало поскорее убраться от этой проклятой звезды, пока очередная волна — тепловая, следовавшая сразу за магнитной, не накрыла их.
— Капитан, — тихо сообщила Стинна, — приборы показывают увеличение температуры обшивки. Она растет на десятки градусов в секунду.
Капитану очень хотелось ее успокоить, но он понимал, что у них не так много шансов уцелеть. Внутри корабля становилось всё жарче. Обшивка, как можно было видеть в иллюминатор, раскалилась до красноты. Сам иллюминатор мог треснуть в любую секунду.
«Ну же, ну! — мысленно взмолился Глув. — Ведь мы несемся с такой скоростью! Когда же мы обгоним эту тепловую волну?»
Шли секунды, а температура продолжала расти. Правда, уже не так быстро.
— Капитан, — в полуобморочном от жары состоянии прошептала Стинна, — увеличение температуры на пять градусов расплавит нашу обшивку. — Взглянув на показания датчика температуры еще раз, она добавила: — Три градуса выше и конец.
Квантолийцы приготовились к смерти. Жаль, конечно, так бесславно и быстро погибнуть, но ничего не поделаешь!
Некоторые приборы не выдержали. Раздалось шипение, и астронавны увидели на панели дым — те выходили из строя один за другим.
«Даже если рост температуры сейчас остановится, без приборов нам все равно не найти дороги. Мы по-любому обречены», — думал Глув, не в силах пошевелиться.
— Остался один градус. — Голос Стинны прозвучал совершенно безучастно.
Она вспомнила, как родители, когда она сообщила им о своем желании стать не просто врачом, а врачом-астронавтом, сказали: «Это очень опасно. Ты должна понимать, что можешь не дожить до старости». Но Стинна была тогда молода, и на мнение родителей не обращала внимания, считая себя умнее их. Ну и что теперь? Кстати, как там датчик температуры?
Стинна вернулась в реальность. Она взглянула на датчик и не поверила своим глазам — температура за бортом падала. Медленно, но верно.
— Мы спасены, — вместо радостного возгласа прохрипела она. — Капитан, вы слышите? Капитан?
Вместо капитана отозвался Бивлак.
— Он, кажется, ранен.
— Как ранен? Чем?
— Не знаю, и Муск, кажется, тоже. Похоже, какой-то прибор, на котором капитан держал руку, заискрился, и его ударило током. Это бывает. А на Муска что-то свалилось, я слышал.
Стинна быстрым движением отсоединила свой обруч безопасности. Она врач, и прежде всего должна заботиться о раненых и больных.
Подобравшись к Глуву, она сняла его руку с приборной доски и убрала обруч безопасности. Капитан дышал, глаз его был открыт. Глув был в сознании, но не мог говорить. Стинна догадалась, что он парализован. Час от часу не легче!
Муск тем временем пришел в себя. Ему доложили ситуацию. Все знали, что когда капитан не мог управлять кораблем, управление переходило к нему.
— Доложить температуру за бортом, — приказал Муск.
— Температура в норме, — отозвалась Стинна. — Мы вышли из тепловой волны.
— Скорость?
— Пятнадцать миллионов световых.
— Сбавить скорость до пяти миллионов световых.
— Есть сбавить скорость до пяти миллионов световых!
— Определить местоположение.
— Есть определить местоположение!
Стинна повиновалась приказам четко, понимая, что на корабле главное — дисциплина. Особенно в критических ситуациях. Прибор определения и установки координат не работал. Видимо, был поврежден во время перегрева. Что еще плохого успело случиться? Или — хотелось верить — это всё?
Пока она разбиралась с их местоположением, раздался голос Бивлака:
— Муск, надо уходить. Нас несет на неизвестную планету.
— Взять на пятнадцать градусов влево, — скомандовал Муск. — Обойдем ее.
— Есть взять на пятнадцать градусов влево! — повторила команду Стинна и тут же поняла, что это невозможно. — Муск, у нас проблемы. Прибор определения и установки координат не работает. Мы не можем задать или изменить курс.
Видимо, увертываясь от звездной бури, они пролетели огромное расстояние. И теперь невозможно было определить не только, где они находятся, но и куда лететь дальше. Трехмерная карта больше не работала.
— Какова траектория нашего движения? — поинтересовался Муск.
— Кажется, нас продолжает нести на эту планету, — сказал Бивлак, глядя в оптический прибор.
«О, нет! — мысленно взмолилась Стинна. — Когда же это кончится?! Только-только мы облетели метеоритный поток, пережили магнитную бурю, чудом избежали тепловой волны. У нас поломался прибор установки координат, капитан парализован, а теперь еще и это… Надо было слушать родителей!»
— Муск, через четыре минуты двадцать пять секунд мы в нее врежемся, — глядя на прибор, определяющий расстояние, произнесла она. Стинна сама не верила в то, что говорила. Этого не может быть! Теперь переживания по поводу тепловой волны показались ей смехотворными.
— Бивлак, срочно надеть обруч безопасности на капитана! — Когда приказ был выполнен, Муск скомандовал: — А теперь все по местам! Приготовиться к аварийному торможению!
Члены экипажа четко выполнили его распоряжение. Замигали желтые лампочки, означавшие торможение. Подобные вещи помногу раз отрабатывались на квантолийских тренажерах. Но все знали, что реальное аварийное торможение намного страшнее — из-за колоссальных перегрузок.
— Пять. Четыре. Три. Два. Один. Торможение! — скомандовал Муск и нажал на соответствующую кнопку.
Последнее, что почувствовали члены экипажа, была страшная сила, сдавившая каждого со всех сторон. Впереди маячила неизвестная планета. Никого из астронавтов уже не интересовало, есть на ней жизнь или нет. Потому что их шанс выжить был ничтожен — слишком короток был тормозной путь. Через мгновение от перегрузок все потеряли сознание.
Планета Земля, область города Москвы
Полина открыла глаза.
«Каникулы!» — это была первая и самая приятная мысль этого утра. Полина даже подумала: «Это утро, ну, сегодняшнее — самое лучшее утро в году. Ведь впереди — девяносто два дня отдыха. Ух-ты! Супер! Даже завтра будет уже не так здорово, потому что дней останется всего девяносто один. Хотя и это тоже ничего!»
Мышцы немного побаливали. Полина вспомнила, что вчера был экзамен по карате, и она сдала на коричневый пояс. Класс!
Лежа в кровати, девочка решила оттянуть момент вставания еще немного: родители были на работе, а бабушка сама любила поспать. Как же это, все-таки, приятно — нежиться в кровати, зная, что все школьные занятия позади. Никаких уроков, никаких будильников, никаких учителей. Просто фантастика! Что еще человеку надо в жизни?
Полина не считала себя лентяйкой, просто она не любила рано вставать. И еще не любила делать уроки, хотя, конечно, делала их, и училась, в общем, неплохо. Но намного больше ей нравилось изобретать. Папа даже иногда в шутку называл ее «изоБРЕДательницей», выделяя интонацией слово «бред». Но дочь на него не обижалась — папа был инженером и порою подкидывал неплохие идейки.
Хотя, скорее всего, Полинина страсть к изобретательству была связана именно с леностью. Как-то раз она прочитала — несомненно, это была умная книга, раз там было такое написано, — что лентяи, это, в общем-то, неплохие люди. И даже, в какой-то мере, двигатели прогресса.
Лентяй, когда ему чего-то не хочется делать, придумывает, как бы устроить так, чтобы самому ничего не предпринимать, но дело было бы сделано. И изобретает. Изобретает плиту, потому что лень искать дрова и разводить костер, изобретает калькулятор, потому что лень считать столбиком. Изобретает стиральную машину, потому что лень стирать руками. Удобно ведь! А трудяги? Они так бы всю жизнь и стирали руками!
Да-а, если бы в мире не было изобретателей, люди бы все еще лазали по деревьям и ели одни бананы. Никто бы не догадался заострить камень, чтобы убить мамонта. А если так, то она, Полина, согласна считаться лентяйкой — уж она-то наверняка догадалась бы вырыть для мамонта ловушку и замаскировать ее сверху ветками.
Да! Изобретательница — это звучит гордо! Она вон уже столько вещей изобрела, облегчающих жизнь. Правда, не все они оказались полезными. Точнее, не совсем все. Сказать начистоту, лишь одна. Но зато какая! Прибор для автоматического чесания кошек за ухом. Вот это вещь! Соседская кошка, правда, после первого сеанса стала от него шарахаться. Глупая! Надо заняться ее воспитанием, чтоб дружила с прогрессом.
Размышления Полины прервал голос бабушки Насти:
— Полина, завтрак готов!
Полина скинула одеяло и встала перед зеркалом.
«Почему подруги считают меня несимпатичной? Нам же всем только по двенадцать лет! Никто не знает, каким он будет, когда вырастет. Ну, подумаешь, веснушки! Зато у меня волосы хорошие. — Полина взглянула на достигавшие плеч локоны. — И глаза красивые. Мама так всегда говорит. А ушки! Какие у меня ушки! А про нос я вообще молчу — такого аккуратненького носика нет ни у кого во всей школе! Почему этого никто не ценит?»
Полина не очень любила размышлять. Ей больше нравилось сидеть в мастерской на даче и что-нибудь изобретать. Вот и сейчас она твердо решила после завтрака запереться и продолжить работу над высокочастотным прибором для отпугивания мышей. В бытовке рядом с домом завелись мыши, и никто не знал, как их оттуда изгнать. Изготовление прибора для ускоренного заучивания стихов она решила оставить на август — поближе к учебному году.
Во время завтрака бабушка пожаловалась:
— Полина, ты же такая бледная! Вон, твои подружки — кровь с молоком. А ты? Всё сидишь у себя взаперти, сходила бы хоть погулять. Каникулы ведь!
Полине не нравилось, когда бабушка начинала учить ее жизни. «Вот я, вот в мои годы…»
Неизвестно еще, что было в ее годы, а сейчас бабушка норовила впихнуть в Полину побольше еды — как будто не знала, что та на диете. И старалась в любую погоду вытолкать Полину на улицу. Якобы, чтоб подышать свежим воздухом. Может, бабушке просто хотелось побыть одной? Так бы и говорила!
Но погода за окном была замечательная, по-настоящему летняя. К тому же у Полины мелькнула идея:
— Бабуль, а от прогулок человек может стать красивей?
— Конечно, — уцепилась за эту идею бабушка, — конечно, моя хорошая. Вот я, когда была девочкой, всегда ходила гулять. Ты видела мои фотографии?
Пришлось признать, что бабушка в чем-то права — в молодости она действительно была красавицей.
Неизвестно было ли это связано с прогулками, но кто знает? Ну, ладно. Антимышиный прибор никуда не убежит. А вот погода может испортиться!
Полина схватила велосипед и отправилась по дороге в ближайший лес. Велосипед, подаренный родителями на прошлый день рождения, был очень проходимым. На нем она могла заехать в любую гору; даже в овраг спускаться на нем было не страшно.
Полина обожала путешествовать — это было ее второе увлечение после изобретательства.
Проездив часа три, Полина решила возвращаться. Но не тут-то было — выяснилось, что она заблудилась.
Полина стала размышлять: «Бабушка будет не в восторге. Как это было? Я въехала в лес, потом мне попался овраг, потом ручей, потом опять лес… Или наоборот: сначала лес, потом ручей? О, господи! Надо изобрести прибор для ориентации на местности. Или такой уже есть? Кстати: есть! Очень хочется есть! Бабушка обещала на обед пельмени. Самодельные. (Это было любимое блюдо Полины). И где сейчас эти пельмени? Туда или туда?»
Девочка попеременно смотрела то в одну, то в другую сторону, не зная, куда направиться. Лес был большой, казалось, без конца и без края, и в нем стояла какая-то зловещая тишина, будто перед грозой.
«Точно! Гроза! По метеосводке обещали грозу. Как я могла забыть?!»
Полина взглянула на небо: тучи были не то, что серые — они были почти черные.
«Как можно было дожить до двенадцати лет и остаться такой бестолковой?» — отругала она себя.
Но делать было нечего, надо было двигаться дальше. Неожиданно налетел ветер, сверкнула молния, и громыхнул гром. Вскорости припустил ливень. За несколько минут образовались лужи, проехать по которым не всегда представлялось возможным. Встречаясь с ними, Полина слезала с велосипеда и маршировала по грязи пешком — всё равно она насквозь мокрая!
«Что-то гром сегодня какой-то громкий!»
Не успела она так подумать, как раздался страшный свист и оглушающий грохот. На небе что-то сверкнуло. Полине даже показалось, что затряслась земля и повалились деревья.
«Ничего себе! Вот так упадет на нее дерево, и никто ее никогда не найдет. И будут себя винить: «Ах, зачем мы ее ругали! Ах, зачем заставляли делать уроки! Мы бы на всё согласились, лишь бы вернуть Полину!» Но будет поздно. Она будет лежать под деревом без движения, и муравьи будут выгрызать ей глаза. Кстати, она совсем забросила антимуравьиное устройство. Там же всего пару резисторов надо поменять. А то эти проныры даже по ее комнате ползают. Обнаглели совсем!»
— А-а! — вырвалось у Полины, когда она вместе с велосипедом свалилась в огромный овраг. Девочка несколько раз перекувырнулась, сильно испачкавшись в глине. Теперь грязь была на ней везде: на шортах, на волосах, на коленках и даже на лице. Плюс ко всему она сильно расцарапала руку о торчавшую из земли корягу.
Полина села на землю и заплакала. Дождь уже заканчивался, но ей было себя так жалко! Она смотрела на овраг и не могла понять: откуда он здесь? Он же должен быть дальше!? Неужели она все-таки ошиблась дорогой? И что это за огоньки в тумане? Мигают вроде даже.
Девочка оглянулась по сторонам: кругом были поваленные деревья, взрыхленная земля, словно здесь поработал гигантский бульдозер. Туман или, может, дым, стал рассеиваться, и глазам Полины предстало…
«Господи, что же это такое?»
Полина немедленно забыла про грязь, про дождь, про раненую руку. Не-ет, такого она еще не видела!
Дождь закончился, и как ни в чем не бывало, засветило яркое солнышко. Прямо перед Полиной было нечто, отдаленно похожее на яйцо высотой с пятиэтажный дом. «Яйцо» лежало на боку, его острая часть была почти воткнута в землю, а задняя приподнята. В длину яйцо было еще больше. Металлический корпус сверкал на солнце.
«Наверное, это военные испытывают какой-нибудь новый летательный аппарат!»
Она где-то читала, что военные тоже всё время что-нибудь изобретают. Только они это делают не из-за лености, а потому, что им Президент так велит. «Сколько, — говорит, — можно летать в тесном самолете? Пора что-нибудь попросторнее построить!»
«Да-а, наверное, так и сказал! Вот и построили. Только плохо взлетело. Ну, что ж, нам, изобретателям, к неудачам не привыкать!»
Полина вспомнила, как прошлым летом она пыталась изобрести ботинки для хождения по воде, а потом ее спасали рыболовы, потому что она перевернулась и свалилась в воду. В ботинках она плыть не могла, а отцепить их как-то не получалось. Чуть не захлебнулась.
«Как же подступиться к этой штуковине? Может, спасти кого надо, спасатели неизвестно когда прилетят. К тому времени никого и в живых-то не останется!»
А вдруг там сам Президент? Полина спасет его, и ее к награде представят. Вот подружки обзавидуются! Пусть только вякнут потом насчет ее внешности — она сразу Президенту пожалуется!
«А может, это ино… иностранцы? Может, это какие-нибудь американские военные что-нибудь испытывают — Полина читала, что у американцев тоже ведутся всякие военные разработки — Да, это точно американцы! На наших не похоже. А что, если они уничтожают свидетелей аварии?»
Ей стало страшновато. Но любопытство пересилило. В конце концов, она же обыкновенная девочка! Никто же не знает, что она в технике разбирается. К тому же, на этом аппарате классные лампочки. Ей такие для датчика приближения к ее комнате нужны, чтобы родители не могли незаметно входить. Пока никто не видит, надо бы открутить хоть одну! А лучше две!
Полина достала инструмент, который всегда был у нее в велосипедной кожаной сумке, и направилась к продолговатой лампочке, мигавшей по очереди то синим, то зеленым цветом.
«Никаких болтов нигде не видно — наверное, прикручено изнутри!».
Полине было не привыкать — она и не такое отвинчивала. В прошлом году для кабинета физики новый осциллограф приобрели — прибор такой для разных электрических измерений. Дорогущий, как потом оказалось. Так у него экранчик был классный — очень подходил для прибора по обнаружению собачьих… как бы это выразиться… продуктов жизнедеятельности. Какашек, короче. Для нее это был жизненно необходимый прибор, потому что Полине купили тогда щенка — золотистого ретривера, а он везде гадил. Она как-то раз даже вляпалась.
Прибор был уже почти готов, когда папа, с грозным видом вернувшийся с родительского собрания, разломал его и достал экран. Полину заставили потом ставить этот экран на место. А кто же знал, что у нее не получится? В общем, пришлось родителям раскошелиться на новый осциллограф. Наказание было жестоким — после этого случая Полина полгода не видела мороженого.
Первым очнулся Бивлак. Голова у него раскалывалась, всё тело болело, но он был жив. Надо же — первый полет и такая катастрофа! Он попытался вспомнить, что произошло, но мыслительный процесс давался ему с трудом. Он покрутил головой и вскрикнул от боли: на затылке была рана. Надо проверить, на месте ли руки-ноги.
Бивлак попробовал пошевелить всеми конечностями, и это у него получилось: недаром он считался самым сильным и самым крепким квантолийцем! Выкарабкавшись кое-как из-под завала, Бивлак немного огляделся. Его друзья лежали без движения. Живы ли они? Обруч безопасности, закрепленный у каждого на шее, светился зеленым — значит, живы. Только без сознания.
Бивлак не был доктором, но основы оказания первой помощи знал. Он схватил инъекционный пистолет и сделал каждому по уколу специального лекарства.
«Должно пройти время, прежде чем они придут в себя».
Бивлак напрягся — ему послышался какой-то шум. Как будто что-то стучало по обшивке корабля. Смолкло.
«Показалось! Наверное, это в голове стучало!»
Его голова потихоньку приходила в норму, и перед глазом стали проноситься события, происходившие перед тем, как их звездолет врезался в какую-то планету. Мозг его к тому времени уже отключился, но глаз продолжал всё фиксировать.
Страшное давление на тело. Какой-то туман. Что-то зеленое, похожее на кустарник. Удар.
«Сколько они так пролежали? Некоторые приборы не работают. Нет ли утечки воздуха? Вдруг на этой планете вообще нет воздуха? Сколько они тогда протянут? Удастся ли починить корабль? Какова здесь сила притяжения? Если она слишком большая, корабль не взлетит. Что это вообще за планета? И что за стук?»
Бивлак оторвался от своих мыслей. Да, однозначно, это стук. Но стук непоследовательный, не поддающийся математическому анализу. Так может стучать только живое существо.
«Каких оно размеров? Что, если оно на него нападет? Надо взять самый мощный — протонный — пистолет и попробовать выглянуть наружу. Или, может, лучше подождать, пока друзья очухаются? А если эти инопланетяне — кстати, неизвестно, сколько их там — успеют за это время разломать корабль?»
Бивлаку, несмотря на его по квантолийским меркам исполинские размеры, было не по себе. В отличие от своих друзей, уже много полетавших и встречавших разных инопланетных существ, Бивлак был в космосе впервые и никогда не видел инопланетян. Единственное, что его радовало — это то, что наличие живых существ предполагало наличие атмосферы. А раз так, то с воздухом проблем у них быть не должно.
«Ну, что ж — надо рискнуть!»
Он подошел к дисплею, на котором была вся информация о ситуации снаружи.
«Так, температура за бортом 200 квантолийских градусов. Не очень жарко, по квантолийским меркам терпимо. Отлично. Так, что там насчет состава воздуха?»
Бивлак взглянул на показания анализатора воздуха.
«Воздух немного разреженный, но дышать можно!»
Включая поочередно камеры наружного наблюдения, он решил изучить обстановку за пределами корабля.
«Первая камера — ничего. Только небо. Вторая камера — тоже ничего. Наверное, корабль как раз на ней лежит. Третья — какие-то коряги. Очень интересно! Так. Четвертая. Четвертая…»
— А-а! — заорал Бивлак и отпрыгнул от экрана. — Инопланетное существо! С двумя гигантскими глазами!
Он не на шутку перепугался. Вооружившись, на всякий случай, не только протонным, но и двумя фотонными и одним лазерным пистолетом, квантолиец направился к люку звездолета, рядом с которым как раз и слышался стук.
«Наконец-то!» — Полина отбросила в сторону большую отвертку и камень, которым стучала по ней, чтобы поддеть лампу. Лампа поддалась, и Полина потянула ее руками. За лампой тянулись какие-то завитые проводки.
«Ух-ты! Классные проводки! Никогда таких не видела. Да, это наверняка американский военный аппарат!» — подумала она.
Теперь надо открутить вот эту выпуклую штуковину, напоминающую крохотный зрачок. Полина еще раз наклонилась к ней, чтобы рассмотреть поближе. Уж не камера ли это?
«Боже, они меня видели!»
Вдруг метрах в двух от Полины раздалось шипение, и открылся какой-то люк.
«Что за ерунда? Здесь же минуту назад ничего не было!»
Дальнейшее напоминало плохой сон.
Из люка выпрыгнуло с четырьмя ногами и четырьмя руками, ростом метра три, то есть почти в два раза выше самой Полины и значительно ее шире.
На его большой голове — или чем-то похожем на нее — имелся всего лишь один большой глаз. Голова эта успела несколько раз прокрутиться вокруг собственной оси, прежде чем замереть и уставиться на Полину. Шеи Полина не заметила. Похоже, ее вообще не было. Расположенные по бокам головы уши были огромные, размером почти с саму голову. А нос! Нос был с «бычье сердце» — самый большой помидор, который Полине приходилось видеть.
Из головы существа торчали какие-то пружинистые макароны. Одежда его напоминала матовую рыбью чешую, а в руках были неизвестные Полине предметы, направленные в разные стороны.
Да-а, ей доводилось, конечно, слышать, что американские военные странноватые, но чтоб до такой степени…
«Наверное, это просто такой маскировочный костюм. Последняя техническая разработка!»
«Так, существо одно. — Бивлак, в свою очередь, тоже анализировал ситуацию. — Это уже хорошо. Рост маленький. Ног — две. Рук — две. Как же оно может ходить на двух ногах? Наверное, всё время падает! И рук мало! Может, это калека?
Так. Голова — одна. Это правильно. Глаза серые. Две штуки. Вот это удобно — не надо крутить головой. Первый глаз видит, что происходит с одной стороны, второй — что с другой. Но глаза почему-то направлены всё время в одну сторону. И голова плохо крутится. Все-таки, пожалуй, калека! Волосы тонкие, светло-коричневые. Уши маленькие. Нос почти отсутствует. На теле грязь. Существо, наверное, дикое и живет в земле. Хотя частично покрыто каким-то защитным материалом. А зачем оно отломало габаритную лампу?»
— А ну верни на место! — крикнул Бивлак по-квантолийски, размахивая перед Полиной протонным пистолетом.
«Черт!» — выругалась про себя девочка. Она постаралась напрячь память, и призвала на помощь свои познания в английском языке.
— Хэллоу! — крикнула она. — Май нэйм из Полина Давыдова. Айм фром Москоу.
Полина взглянула на застывшее выражение лица собеседника.
«Что-то он тормозит. Ведь это же для него родной язык! Надо еще что-нибудь вспомнить!»
— Ай эм фром Раша. Вот из ё нейм? Ве до ю кам фром? — медленно и довольно сносно произнесла она по-английски.
Но одноглазый продолжал таращиться.
«Может, лампу прикрутить обратно? — мелькнуло у нее в голове. — А то нехорошо как-то! Еще заставит в долларах платить, а где я их возьму?»
Полина вернула лампу на место, но прикручивать ее пока не стала.
«А классная у него штуковина в руке!» — она уставилась на нечто, направленное в ее сторону.
— Можно посмотреть? — обратилась Полина к незнакомцу уже по-русски, указав на интересующий ее предмет.
В это время недоумевающий квантолиец пристально вглядывался в выражение лица неизвестной особи местного происхождения.
«Так, оно испугалось. Оно указывает на мой протонный пистолет. Оно, наверное, догадывается, что этим оружием можно не то, что его одного — целую армию подобной мелюзги прихлопнуть. Но что оно делает?!»
Пока Бивлак, еще не совсем пришедший в себя после аварии, рассуждал, Полина подошла и взяла из его рук протонный пистолет.
От неожиданности инопланетянин выпустил оружие без сопротивления.
— Классная штука! — Полина улыбнулась, рассматривая предмет. — На что будем меняться? — Она еще раз напрягла свою память и с довольным видом произнесла: — Чейндж?
Девочка уже успела развернуться к велосипеду, чтобы поискать что-нибудь достойное для обмена — ну, отвертку какую-нибудь или гаечный ключ, — когда услышала громкий крик.
— Отдай! — заорал на квантолийском пришедший в себя Бивлак. — Ты же сейчас взорвешь что-нибудь!
Услышав непонятные звуки, Полина обернулась: одноглазый несся прямо на нее. Полина машинально шагнула назад и споткнулась. Падая, она непроизвольно нажала какую-то кнопку на своей «добыче».
Послышался страшный треск, и девочка увидела, как несколько вековых елей, уцелевших после падения странного летательного аппарата, взлетели вместе с корнями вверх метров на двадцать и разлетелись на мелкие щепки.
— Вот это да! — прошептала остолбеневшая Полина, сидя на земле. — Мне точно такая штуковина пригодится! Если мальчишки будут приставать!
Пока она любовалась произведенными разрушениями, Бивлак выхватил из ее рук оружие и отпрыгнул, направив на нее сразу несколько пистолетов.
— Простите, пожалуйста, — робким голосом начала Полина, сообразив, что одноглазый недоволен. — Я случайно, я не хотела. Вы же сами дали мне это подержать!
Бивлак, разумеется, не понимал ничего из того, что говорило это маленькое существо. Но интонация была не злобная, и он успокоился.
— Это очень опасно, — стараясь как можно четче произносить каждое слово, предупредил он.
— Оно тебя не понимает.
Бивлак обернулся. Это был капитан Глув. Придя в себя, он незаметно выбрался из корабля.
— Бивлак, у меня с собой устройство углубленного лингвистического анализа. Сейчас сосканируем мозг этого инопланетного существа и попробуем с ним общаться. Причем таким же образом, каким оно общается с себе подобными.
Пока квантолийцы беседовали, Полина разглядывала их обоих.
«Этот, второй, вроде поменьше ростом. Но всё равно здоровый. Сколько же их там, в этой скорлупе? Сейчас как выпрыгнут все! А с английским у них что-то слабовато!»
Какое-то странное беспокойство овладело ею.
«Надо сматываться, пока не поздно. Фиг с ней, с лампой. Потом заберу!»
Полина с натянутой улыбкой стала пятиться к велосипеду. Она старалась не делать резких движений, чтобы четвероногие не подумали, будто она что-то замышляет.
Пока Полина пятилась, Бивлак смотрел на нее и думал:
«Надо же, не падает! Хотя только что падало. Это потому, что колени назад не гнутся, и голова плохо вращается. Точно, калека! Кошмар, чего на свете только не увидишь!»
Полина, как в замедленной съемке, взяла велосипед, развернула его и уже успела поставить одну ногу на педаль, когда услышала:
— Ты куда.
Говорили по-русски, почти без акцента. Но голос был чудной. У нее внутри всё сжалось. Девочка обернулась, но вокруг никого, кроме этих одноглазых, не заметила.
«Наверно, послышалось!»
Она уже начала крутить педали, когда один из них резким прыжком оказался у нее на пути и произнес на чистом русском: «Стоять».
Полина замерла как вкопанная, благо не успела разогнаться.
«Вот это да! Этот, второй, оказывается, русский знает! Неужели, наш военный? До чего же людей армия доводит! Правильно, что мой старший брат не хочет туда идти!»
— Ты кто. — Одноглазый говорил правильно, но совсем без интонации.
— Й… й-а… Я? — Полина от страха начала немного заикаться. — П—полина. Давыдова. А вы кто?
— Я Глув. Капитан Глув. Я квантолиец. А это мой друг Бивлак.
Только сейчас обалдевшая Полина заметила, что звук шел не изо рта говорившего, хотя рот его открывался и закрывался, а из какого-то устройства у того на шее. Причем слова его звучали по слогам, словно у робота. Имея слабость к технике, Полина вперилась глазами в необычное устройство, забыв на время о страхе.
— Что это за планета, и какие у нее координаты, — спросил капитан так же без вопросительной интонации.
— В каком смысле? — Полину вдруг осенило:
«Это розыгрыш! Наверняка где-то рядом скрытая камера. И как это я сразу не догадалась? Только как это одноглазое чудо умудряется шевелить всеми руками и ногами? Может, там внутри два человека спряталось?»
— Смысл. Смысл. Не знаю. Повторяю вопрос: какая это планета.
«Для одного скромного теле-шоу что-то больно много работы они проделали. Да и кого еще они собираются здесь разыгрывать? Никого же больше рядом нет. Чего он там спросил? Какая планета? Во приколист! Еще бы спросил, какая это галактика!»
— Какая это галактика, и какие координаты у вашей галактики. — Одноглазый упрямо смотрел на Полину.
«Он что, мои мысли читает? Еще чего не хватало!»
— Дяденьки, отпустите меня! Меня бабушка ждет. Я никому ничего не расскажу. Честное слово!
— Бабушка. У меня тоже есть бабушка.
Полине на миг показалось, что одноглазый улыбнулся. Он достал из-за спины какой-то прибор, порылся в нем и нажал на кнопку. Полина увидела прямо перед собой необычные растения и между ними еще одно одноглазое существо. Это была голограмма. Полина читала про такие штуковины, но никогда не видела.
— Моя бабушка, — сказал одноглазый, представившийся капитаном Глувом, и указал на существо, которое высветилось из прибора. Капитан продолжал говорить ровно, без интонации, словно робот. — Она на Квантолии. Квантолия — это моя планета. Я там живу. Моя бабушка тоже там живет. Она сейчас там, а я здесь. Скажи где я.
Мысли вихрем проносились в голове у Полины.
«Этого не может быть! Этого не бывает! Я же недавно стащила у папы научный журнал, в котором было написано: инопланетян не существует, жизнь есть только на Земле. Верь после этого ученым! Им лишь бы о себе заявить!»
— Полина Давыдова ты кто. — Глув продолжал, так и не дождавшись ответа на первый вопрос.
— Как это, кто? Я — человек.
— Человек. Это особь, живущая на этой планете.
Поскольку вопросительная интонация отсутствовала, Полина лишь догадалась, что это вопрос.
— В общем, да.
— Ты особь мужская или женская.
— Ну, скорее женская. Ой, господи, что я говорю, — спохватилась Полина. — Конечно, женская, совсем даже женская!
— Полина Давыдова, ты ребенок.
— Это что, допрос?
— Это что вопрос.
— Мне уже двенадцать лет. Хотя мама, и правда почему-то считает, что я еще ребенок.
— Всё понятно. Ты особь ребенок. Ребенок, скажи, как зовут эту планету и какие ее координаты.
— Сам ты ребенок! Тебе же русским языком сказали: мне уже двенадцать! В этом году будет тринадцать! Я почти взрослая! — От возмущения у Полины даже задрожал голос. — Вот пристал: ребенок, ребенок! Я может, больше тебя на свете видела!
— Я не ребенок. Я много знаю. Но я не знаю, что это за планета и где она находится. Повторяю вопрос: как зовут эту планету.
— Земля. Эта планета называется Земля. И находится она… — Полина задумалась, но тут вспомнила важную цифру. — И находится она в ста пятидесяти миллионах километров от Солнца.
— Что такое километр и что такое Солнце.
«Ну, вот, приехали! Чем больше им объясняешь, тем больше у них вопросов!»
Полине ничего другого не оставалось, как указать на земное светило, ярко сиявшее после дождя.
— А, понятно. — Капитан Глув удовлетворенно кивнул. — Это ваша звезда. Мы можем замерить расстояние до нее. Это и будет сто пятьдесят миллионов километров. Но мы не знаем, где находится ваша звезда, и где находится ваша галактика. Очень жаль.
— Мне тоже жаль. А вы что, вправду инопланетяне? — Полине показалось, что она находится в каком-то кинофильме.
«Вот так, наверное, там наделают всяких чучел, а потом снимают. И все думают, что это на самом деле!»
— Да мы инопланетяне. Мы потерпели аварию. Один из наших друзей — его зовут Муск — серьезно ранен. У него сломана одна нога и повреждена шея. Это наш корабль. Нам надо лететь на планету Гведма. У нас задание. Нам надо вернуть Священный кристалл, который у нас похитили космические монстры. Нам надо лечить друга. Но сначала нам нужно чинить корабль. Ты Полина Давыдова ломаешь наш корабль. Почему ты это делаешь.
Капитан Глув говорил спокойно, без возмущенной интонации, хотя она, Полина, наверняка возмутилась бы, если бы кто-то стал разбирать ее приборы.
Девочка потупила взгляд, потому что ей стало стыдно. Она знала, что нехорошо брать чужие вещи, и, тем более, отламывать что-то и портить их. Папа всё время говорил, что культурные люди так не поступают. Полина не до конца понимала, что такое «культурный» человек, но ей очень хотелось походить на папу, а он всегда с гордостью называл себя и маму культурными людьми.
Возникла неловкая пауза, и Полине показалось, что эти квантолийцы не собираются ее нарушать. Набравшись мужества, она подняла глаза и прошептала:
— Я могу починить ее. Если вы подождете пять минут.
— Пять минут это сколько.
— Ну, пять минут… Это пять раз по шестьдесят секунд.
Инопланетяне замолчали, пытаясь сообразить. Наконец, капитан, видимо так и не поняв ответа, опять спросил:
— Шестьдесят секунд это сколько.
Полина пожалела, что не захватила часы.
— Ну, секунда — это раз. — Она сделала паузу. — Два. — Опять пауза. — Три. — Пауза. — Четыре. И так далее. Понятно?
— Понятно. Пять минут это недолго. Делай лампу.
Полина схватила лежавшую на земле лампу. Внезапно из-за неосторожного движения она почувствовала боль в сильно расцарапанной при падении руке. Лампа выскользнула, ударилась о камень и разбилась на мелкие кусочки.
Полина и квантолийцы, как по команде, раскрыли рты от ужаса.
— Блин, — выругалась Полина, — это ж надо! — Смутившись, она взглянула на инопланетян. — Дяденьки квантолийцы, простите меня, пожалуйста. Я не хотела. Мне просто руку больно стало. Видите?
Для подтверждения своих слов она показала им разбитый локоть. Кровь на ране еще не успела засохнуть, так что получилось вполне правдоподобно.
— Ой, как больно! — пропищала Полина для убедительности, хотя это была неправда.
— Полина Давыдова мы будем тебя лечить.
— Как лечить? Чем лечить? — Испугавшись, Полина вспомнила одну передачу, в которой рассказывалось о том, как пришельцы похищают людей и проводят над ними всякие медицинские эксперименты. — Не надо меня лечить! Меня бабушка вылечит!
— Это недолго. Десять секунд. — Похоже, капитан Глув научился считать время по-земному. — Сейчас придет наш врач Стинна. — Капитан что-то сказал по-квантолийски Бивлаку, и тот нырнул обратно в люк звездолета.
Полина подумала, что десять секунд это ерунда, и стоит рискнуть. А то бабушка далеко, и в рану может попасть грязь.
— Только чур не йодом! — попросила она.
Ее бабушка не признавала никаких других лекарств и все болячки мазала йодом. Полина йод не любила, хотя и знала, что он здорово дезинфицирует. Но раз уж она согласилась на инопланетное лечение, то пусть придумают что-нибудь поприятнее.
— Что такое чурнейод.
— Не «чурнейод», а просто «йод», — поправила Глува Полина. — Это такая коричневая жидкость, которая микробов убивает. Только щиплется очень больно.
Капитан на секунду задумался, после чего произнес:
— Это не йод. Это не жидкость. И она никого не убивает. Это мирный прибор. Он излучает лечебные волны. Волны не делают больно. Этот прибор лечит раны.
Пока они беседовали, появился Бивлак со Стинной.
Полине показалось, что Стинна мало чем отличается от квантолийцев мужского пола. Возможно, под чешуйчатыми костюмами какое-то различие и наблюдалось, но головы у них были одинаковыми. Только нос и уши у Стинны были поменьше и посимпатичней.
«Конечно, — подумала Полина, — женщины всегда красивее мужчин!» Так ей обычно говорила двоюродная сестра, которой было шестнадцать лет. Уж она-то разбиралась в жизни!
Стинна, мягко переступая своими четырьмя конечностями, словно огромный жук, приблизилась к Полине. При движении квантолийцы сгибали колени всех четырех ног, причем складывалось такое впечатление, что ноги их гнулись в любом направлении, в зависимости от того, куда надо было идти. Само же их тело при этом оставалось неподвижным, как будто существовало отдельно.
В руках у Стинны был какой-то аппарат, напоминавший карманный фонарь. Квантолийка направила его на локоть правой руки Полины, и та от страха зажмурилась. Девочка не поверила, что будет не больно, и приготовилась закричать при малейших признаках дискомфорта.
— Полина Давыдова ты здорова. — Это сказала Стинна, у которой тоже было переговорное устройство на шее.
Полина открыла глаза и уставилась на разбитый локоть. На нем ничего не было. Вообще ничего! Полина на мгновение засомневалась, а тот ли это локоть, и на всякий случай взглянула на левую руку. Но и там никакой раны не наблюдалось.
Полина провела ладонью левой руки по правому локтю, и ничего не почувствовала. Там, где полминуты назад сочилась кровь, кожа была АБСОЛЮТНО ЗДОРОВАЯ! Ни синяка, ни царапины.
— Вот это круто! — вырвалось у Полины. — А дайте-ка взглянуть на ваш приборчик! Ну, пожалуйста!
Полина потянула к прибору руки, но Стинна убрала его за спину, так, чтобы Полина до него не добралась.
«Всё понятно, — подумала девочка. — Ей про меня уже накапали!»
— Это ценный прибор. Его нельзя ломать и разбивать. — Стинна произнесла это ровным голосом, но Полина оскорбилась.
— Очень нужны мне ваши приборы! Захочу, сама такой сделаю.
— Ты уже сделала лампу. — Глаз Стинны уставился на Полину, и на миг в нем ей почудилась искорка смеха. Словно в подтверждение этого, Стинна спокойно произнесла: — Ха. Ха. Ха. Это шутка.
Полина не знала, как ей реагировать: обидеться или засмеяться. Но, поняв, что инопланетяне не злятся на нее за лампу, она просто застенчиво улыбнулась. Потом, видя, что пришельцы улыбаются, захихикала и принялась смеяться все громче и громче. Квантолийцы подхватили ее смех. Через несколько секунд все дружно гоготали, причем смех одноглазых был гулким, как из пустых бочек. Полина смеялась уже не над шуткой Стинны, а над квантолийцами. А они, скорей всего, над ее заливистым смехом.
Девочка давно так от души не радовалась, потому что несколько месяцев назад родители по настоянию врачей поставили ей на зубы выравнивающие металлические скобы, и она стала стесняться своей улыбки. Но одноглазых и многоруких инопланетян Полина почему-то не стеснялась.
Бивлак, продолжая смеяться, внимательно разглядывал странные металлические полоски у нее во рту.
«Наверное, у этого существа железные зубы и оно, несмотря на свой маленький рост и нехватку конечностей, может больно укусить, а то и прокусить защитную ткань, — думал он. — Надо, все-таки, с ним поосторожнее!»
Внезапно квантолийцы, как по команде, замолкли и устремили взгляд куда-то за Полину. Девочке показалось, что они сильно напряглись, а Бивлак даже поднял пистолет.
Полина насторожилась и обернулась, чтобы понять, что происходит. Но тут же из ее груди вырвался вздох облегчения: к ним приближался Робби — полуторагодовалый золотистый ретривер, которого она обожала.
Робби был очень дружелюбной собакой, даже, пожалуй, чересчур дружелюбной. Он никогда ни на кого не лаял, а тут вдруг, подбежав поближе, начал скалить зубы и рычать. Пес смотрел на инопланетян, а они на него.
От того, что произошло дальше, Полина практически остолбенела. Даже знакомство с инопланетянами показалось ей не таким уж необычным делом, по сравнению с тем, что она увидела и услышала, а именно: капитан Глув залаял. Звук, как и прежде, выходил из устройства у него на шее, но это был настоящий собачий лай, в точности такой, как у Робби.
Взглянув на собаку, Полина не поверила своим глазам: Робби сел, присмирел и уже не рычал, а, лая, как будто разговаривал с капитаном. Полине показалось, что они просто обмениваются какой-то информацией. Зрелище было настолько необычным, что девочка даже не рискнула приблизиться к своей собаке.
— Он говорит, что тебя было трудно найти, — обратился к Полине капитан Глув. — У него хороший нюх, но дождь размыл следы, и он несколько раз сбивался с пути, пока тебя нашел.
«Нет, это происходит не со мной, — подумала Полина. — Я, наверное, всё ещё лежу в кровати и сейчас проснусь. Сначала гром, потом огромное яйцо, потом инопланетяне. Теперь вот Робби заговорил. Мне-то ничего не понятно, но между ними, похоже, какое-то четвероногое братство. Ужас! Надо себя ущипнуть, и тогда я окажусь в своей комнате!»
Полина больно ущипнула себя за руку, но вместо того, чтоб проснуться, увидела, как на ней появилось красноватое пятно.
«Значит, это всё происходит на самом деле. Мистика какая-то!»
Поняв, что девочка не в силах поверить в происходящее, капитан снял со своей шеи переговорное устройство и повесил его на шею Полины.
— А как им пользуются? — спросила она, но вместо этого из переговорного устройства услышала лай, свой собственный лай! Робби напрягся, и Полина услышала, как он что-то пролаял в ответ. Но для нее это прозвучало как слова. Слова на русском языке.
— Привет Полина. Кто это такие?
— Это какие-то инопланетяне, у них авария. — Полина произносила слова, а из устройства вылетал лай.
— Ах, авария! Это как с твоим устройством по автоматическому размешиванию сахара в чае. Помнишь? Ты меня тогда еще кипятком обварила.
Полина покраснела — тоже мне, нашел что вспомнить! Уже два месяца прошло, а он всё помнит. Вот и считай после этого собак глупее людей!
Робби продолжал:
— Полина, пора домой. Тебя ждет бабушка. Она плохо себя чувствует. Кстати, ты хорошо лаешь. Где ты так научилась? Мы могли бы вместе гонять соседских кошек.
«Да-а, классная штуковина у этих квантолийцев, — подумала Полина. — Может, хоть ее удастся на что-нибудь выменять?»
Прежде, чем обратиться к капитану Глуву, она сняла с шеи переговорное устройство, чтоб не лаять. Капитан повесил ее на себя и нажал на нем какие-то кнопки. До того, как Полина успела что-то сказать, он заявил:
— Полина Давыдова, всего хорошего. У нас мало времени. Космические монстры могут погубить много планет. Мы улетаем. Никому о нас не рассказывай.
А потом повернулся и вместе с остальными квантолийцами направился к люку корабля.
Полина не могла поверить своим глазам и ушам: как, вот так вот, запросто, они хотят улететь? И никаких сувениров, никакого приглашения в гости на Квантолию, никаких фотографий на память? Она даже внутри корабля не побывала!
«Нет, — подумала девочка, — так не пойдет! Надо что-то делать, пока не поздно. Ведь мне же никто не поверит, что я видела инопланетян!»
— Эй, квантолийцы! — крикнула она им вслед. — Вы же говорили, что у вас что-то сломано, не так ли?
Капитан обернулся.
— Да.
— Так вот, если хотите, могу починить. Только вы не бойтесь, я действительно разбираюсь в технике.
Квантолийцы переглянулись.
— Нет, спасибо. Мы сами починим. До свидания.
— Ну, как хотите, — расстроилась Полина. И слегка грубовато фыркнула: — До свидания.
А про себя подумала: «Надо же, какие невоспитанные инопланетяне, даже попрощаться не могут по-человечески!»
Квантолийцы скрылись в корабле, люк за ними захлопнулся.
Девочка отошла от звездолета и присела на небольшой пенек, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию.
«Вот бы улететь с ними, посмотреть иные миры! Священный кристалл, космические монстры, планета Квантолия! Другие планеты, странные существа, путешествия и приключения! Вот это жизнь! А то сидишь тут, как старая калоша: школа- дом-уроки, школа-дом-уроки. Ну, хорошо, сейчас каникулы. Но они ведь закончатся! И потом опять: школа, дом, уроки. А когда вырасту, еще хуже будет: работа-дом, работа-дом. Раз в год отпуск. А жизнь стороной пройдет. Да, так вот состарюсь и ничего хорошего в жизни не увижу!»
Полина сидела на пеньке, смотрела на звездолет квантолийцев и мечтала. Корабль не улетал. Неизвестно, сколько времени прошло, но вдруг люк открылся, и оттуда выглянул капитан Глув.
— Полина ты здесь?
Полина очнулась от своих мечтаний. Она заметила, что у квантолийцев уже появилась вопросительная интонация.
— Да, а что?
— Мы посовещались. Мы не можем починить прибор определения и установки координат. А без него мы не знаем, куда лететь. Ты, правда, можешь его починить?
У Полины от волнения забилось сердце.
«Это мой шанс! Только бы не опростоволоситься!»
— Я… Я могу попробовать, — осторожно, чтобы над ней опять не посмеялись, предложила она.
Капитан пристально взглянул на девочку, помолчал какое-то время и вдруг произнес:
— Пробуй!
Вслед за Глувом Полина забралась в люк космического аппарата, и глазам ее предстала совершенно необычная обстановка.
Кругом мигали какие-то лампочки, светились диоды и мерцали дисплеи компьютеров. Неизвестные приборы из неизвестных материалов, кнопки, рычаги и выключатели дополняли картину. Везде царил беспорядок — чувствовалось, что инопланетяне основательно стукнулись при приземлении. Снаружи всё было в гораздо лучшем состоянии, чем изнутри.
За стеклом, в специальном боксе, лежал еще один квантолиец — наверное, тот, у которого были переломы. На одну из его ног и на шею были надеты темные трубы — видимо, лечебные.
Капитан Глув подвел Полину к какому-то прибору с массой мигающих кнопок.
— Посмотри Полина, он всё время мигает. Этого не должно быть. Я не могу его включить.
— Отключите ток, чтобы я могла работать, — попросила девочка.
Капитан Глув что-то сказал Бивлаку. Тот скрылся в другой комнате. Через некоторое время капитан сообщил:
— Ток отключен.
Полина специальной отверткой потыкала в оголенные проводки, чтобы убедиться в том, что тока действительно нет, и принялась за работу.
— А у вас есть инструменты? — поинтересовалась она. — Без инструментов здесь не справиться!
По приказу капитана Бивлак принес инструменты, в том числе и какие-то измерительные приборы. Обозначения были непонятные, но Полина довольно быстро освоилась. Она вскрыла приборную доску и начала проверять разные физические характеристики: напряжение, силу тока, сопротивление. Все детали и микросхемы были не такие, как на Земле, но принцип работы прибора был ей понятен.
Полина разобралась, что сам прибор определения координат работал, только сигнал от него не поступал ни на дисплей, ни на голографическую карту. Требовалось заменить одну из деталей, которая, скорее всего, вышла из строя при ударе о землю.
Точно такой же детали, разумеется, у Полины не было. Но она подумала, что вместо нее можно было бы использовать переменный резистор, который валялся где-то в ее мастерской на даче. И предложила сгонять за ним на велосипеде.
— Мы можем отвезти тебя на шлюпке, — предложил капитан.
Увидев недоумение на лице Полины, он пояснил:
— Это маленький космический корабль для коротких перелетов — например, для обследования какой-нибудь новой планеты.
Разумеется, Полине жутко захотелось увидеть эту шлюпку и прокатиться на ней. Она бы вообще, будь такая возможность, улетела с квантолийцами за Священным кристаллом. Но бабушка не отпустит.
Оглядев шлюпку, Полина засомневалась, стоит ли лететь на ней на дачу.
«Если на такой штуковине приземлиться на участке, соседи увидят и еще, чего доброго, милицию вызовут. Нет, надо поступить по-хитрому!»
— А давайте лучше так: я загружу в шлюпку велосипед, и вы отвезете меня к краю леса, а дальше я поеду сама, — в свою очередь предложила она.
— Хорошо, — согласился капитан.
Шлюпка оказалась размером с большой автомобиль, только она была круглой и со стеклянной куполообразной крышей. Отдаленно она напоминала летающую тарелку, вроде тех, которые часто рисуют в мультиках или снимают в фантастических фильмах. Крыша шлюпки могла отодвигаться — примерно так же, как у дорогих машин-кабриолетов. На дне шлюпки по краю круга располагались круглые стеклянные иллюминаторы, через которые можно было смотреть вниз. Сиденья в середине шлюпки не имели спинок и были очень своеобразные: круглые и углубленные.
«Значит, когда квантолийцы садятся, согнутые колени оказываются у них на уровне груди!»
Робби, когда ему предложили забраться в шлюпку, быстренько улегся на дно такого сиденья, словно оно было создано специально для него. Сначала Полина решила не садиться, а лететь стоя, но капитан строго-настрого запретил ей это делать. Пришлось подчиниться. Отвозить Полину было поручено Бивлаку.
Они взлетели вверх метров на триста, и с высоты девочка сразу заметила их дачный поселок.
Полет занял каких-нибудь две минуты. Они летели низко и очень тихо, но Полина толком ничего не разглядела, кроме леса и оврага.
«Интересно, какое они используют топливо? Или у них другой принцип передвижения?» — этот вопрос мучил ее уже давно, еще с того момента, когда она впервые увидела яйцеобразный летательный аппарат.
Полина и Бивлак приземлились на краю леса; примерно через километр начинались дачные участки. Как и было оговорено, дальше девочка поехала на велосипеде. Бивлак остался ее ждать. Полина была уверена, что обернется за полчаса.
По мере приближения к даче у Полины стало появляться смутное чувство, что за время ее отсутствия что-то произошло. На улице толпились люди, а около ее дома стояла машина скорой помощи.
«Точно! Робби же говорил, что бабушка себя плохо чувствует. Господи, что с ней?» — У Полины защемило сердце.
Во дворе стояла папина машина.
«Надо же, папа вроде не собирался приезжать сегодня!»
Вбежав в дом, Полина увидела людей в белых халатах. Один из них, наверное, самый главный доктор, сидел у постели бабушки и мерил ей давление. Папа стоял посреди комнаты — бабушка Настя была его мамой.
— Двести двадцать на сто восемьдесят, — назвал доктор какие-то загадочные цифры. — Давление очень высокое. Возможно, это с погодой связано — вон какой ураган был. Надо бы вам, Настасья Петровна, в стационар на пару недель. Под присмотр врачей. В вашем возрасте со здоровьем лучше поосторожнее. Как вы на это смотрите?
— Да я не знаю… — Бабушка говорила тяжело, с одышкой. — Я-то не против, только вот внучку оставить не с кем.
Все повернулись в сторону Полины. Она и не знала, что ее заметили.
— Полина, — обратился к ней папа, — нам с мамой нужно срочно лететь в командировку на две недели. Мама сейчас дома, в Москве, собирает вещи. И я, собственно, заехал попрощаться, и вижу — бабе Насте плохо. Вызвал скорую. Теперь не знаю, что и делать: ей надо в больницу, а нас с мамой ждут на Сахалине. Ты же знаешь, там большой проект по добыче нефти. — Отец многозначительно посмотрел на Полину: — Я сначала думал вызвать бабу Дашу, да им с дедом Васей дали льготную путевку в санаторий. Они, конечно, могут не поехать, но тогда она пропадет. Вот я и подумал: а что, если рискнуть и оставить тебя одну? Тебе ведь в этом году тринадцать будет, почти взрослый человек. Продукты я тебе куплю, денег оставлю. Как думаешь, справишься?
Мысли вихрем проносились в голове у Полины.
«Одна? На целых две недели? А почему бы и нет?»
Но тут словно сверкнул разряд молнии — у Полины родился дерзкий, скорее даже безумный план. Пока она над ним размышляла, папа продолжал:
— Если что, дед Вася и баба Даша в экстренном порядке вернутся, помогут. Но я думаю, ты сама справишься. Или нет? — Он вопросительно посмотрел на дочь.
План, только что родившийся у нее в голове, настолько завладел Полиной, что она не сразу поняла, о чем ее спрашивает отец. Опасаясь, что он может заподозрить неладное, она постаралась как можно более уверенно ответить:
— Конечно, справлюсь! — Но голова ее была занята совсем другим. Возникший план был просто невероятным! Боже упаси было выдать себя хоть одним неосторожным словом или жестом!
— Ну, вот и хорошо, — облегченно вздохнул отец.
После того, как бабушка Настя оделась и собралась, врачи, Полина и отец проводили ее в машину скорой помощи, и та уехала.
Папа, как и обещал, съездил в магазин за продуктами и до отказа забил ими холодильник. Затем оставил дочери приличную сумму денег, поцеловал ее в щеку, наказал хорошо себя вести и тоже уехал.
Впервые в жизни Полина так надолго осталась одна. Она уселась на кровать и обхватила голову руками. План, который не давал ей покоя, заключался в следующем: сейчас она пойдет к квантолийцам, починит прибор определения координат и попросит их взять ее с собой. Она знает, как их убедить. У нее есть очень сильный аргумент.
Да, конечно, это опасно. Да, это страшно. Но, черт возьми, так интересно! Подобный шанс предоставляется раз в жизни, причем далеко не каждому. Скорей всего, она одна-единственная на всей планете Земля, кому он выпал. Если она его упустит, то никогда себе этого не простит. Никогда! В общем, будь, что будет.
Полина осмотрела дом, выключила ненужные электроприборы, закрыла все окна, двери и рольставни. Написала записку родителям, что с ней все в порядке и чтобы ее не искали. Потом взяла резистор, упаковала в рюкзак кое-какой инструмент, немного одежды, еду и деньги. Поразмыслив, деньги выложила обратно — вряд ли они пригодятся на другой планете!
На столе Полина заметила фотографии Австрии и Швейцарии, куда они прошлым летом ездили на две недели. Родители брали напрокат трейлер