Если однажды к вам на улице подойдет инопланетянин и попросит о помощи не удивляйтесь

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11
меня, что ли, научилась ловить подходящий момент, чтобы для себя что-нибудь выторговывать?

— Ну, не знаю, — притворно смутилась Полина. — В общем, как я понимаю, мы договорились?

— Почти.

— Какие могут быть почти, папа? Я и так тут без вас две недели была, а теперь еще на неделю меня бросаете?!

— Ну, хорошо-хорошо, договорились, — усмехнулся отец.

— И плюс прогулка на яхте по Эгейскому морю на целый день с рыбалкой.

— ЧТО?! — Папа даже подпрыгнул на стуле. — Да ты, Полина, шантажистка, оказывается! — Он повернулся к жене. — Мать, посмотри, какую ты дочь вырастила!

— Боюсь, дорогой, ее хватка и деловитость — твоя заслуга! Это ведь ты у нас мастер вести переговоры!

Папа самодовольно улыбнулся.

— Переговоры, конечно, вести надо уметь, — согласился он, — но, если она в двенадцать лет уже такая, то что будет дальше? Мы так и на работу не сможем уйти, не пообещав прийти вечером с подарком!

— А что, — весело заметила Полина, — в этом что-то есть! Мне нравится твоя идея, папа. Чтобы мне такое пожелать на ближайший рабочий день? — Она сделала вид, что задумалась.

Родители засмеялись. Папа встал, подошел к дочери и обнял ее за плечи. В этот момент ей показалось, что все, что было, было не с ней.


Полина просто наслаждалась царящими в доме покоем и уютом. Вдруг она случайно сунула руку в карман бриджей и почувствовала холодную металлическую пирамидку, оставленную анверийцами.

«Нет, даже не думай! — приказала она сама себе и выдернула руку из кармана, словно обжегшись. — Ты останешься дома! Почитаешь, погуляешь, отдохнешь как человек. Каникулы все-таки!»

Они еще долго обсуждали с родителями, чем займутся в Греции, куда поедут на экскурсию и что купят. Спать разошлись, когда стемнело.


Полина проводила родителей до машины. Накрапывал дождь, и над их поселком нависло хмурое небо. Последние несколько дней стояла прекрасная летняя погода, а сегодня, в день отъезда мамы и папы, природа словно расстроилась вместе с Полиной.

Отец загрузил чемоданы и первым подошел к дочери.

— Пока, моя красавица, — нежно произнес он. — Я в тебя верю и знаю, что ты отлично здесь справишься. Семь дней пролетят быстро, даже глазом моргнуть не успеешь. — Он поцеловал ее в щеку, и, ласково проведя рукой по волосам дочери, сел в машину.

— Пока, — вздохнула Полина.

Затем к ней подошла мама. У нее на лице были влажные капельки: то ли дождь успел его намочить, то ли это были слезы. Мама крепко-крепко обняла Полину. Та зажмурила глаза.

— Я буду скучать по тебе, доченька. — Мамин голос дрожал. — Но папа прав, семь дней — это, действительно, немного.

— Я тоже буду скучать. — Полина помолчала секунду и неожиданно спросила: — Мама, когда наступит зима, мы будем вместе кататься на коньках!?

Та явно была не готова к такому вопросу. Продолжая обнимать дочь, мама слегка отстранилась назад, чтобы можно было заглянуть ей в глаза.

— Конечно, моя любимая, но… почему ты сейчас об этом спросила?

— Да так, не знаю, — пожала плечами Полина. — Просто мне приятно быть с тобой. И на коньках мне нравится кататься.

Мама прижала Полину к себе.

— Ну, все, нам пора! Иди в дом, а то промокнешь!

Они поцеловались. Мама села в машину, и та отъехала.

Полина стояла и махала, пока машина с родителями не скрылась за поворотом.

Робби, наблюдавший за их прощанием, тоже переживал. Он очень жалел, что Полина отняла у него переговорное устройство, и что теперь он не может выражать свои эмоции словами. Он просто жалобно скулил.

Полина с псом зашли в дом и закрылись на замок.

Настроение у обоих было отвратительное. Еще было не поздно, но из-за сгустившихся туч, казалось, наступил глубокий вечер.

Полина попробовала читать, но читать не хотелось. Смотреть телевизор, играть в компьютер, и вообще что-нибудь делать тоже не было желания.

Робби улегся на свой коврик в прихожей и закрыл глаза.

Полина посмотрела на него, и тоже решила полежать немного. Она поднялась в свою комнату и прямо в одежде улеглась на кровать.

За окном тихо капал дождик. Его шелест убаюкивал. Через несколько минут Полина спала.


Проснулась она в полной темноте. Поскольку второй этаж был мансардным, окна в нем были наклонными и отсюда, лежа на кровати, можно было видеть небо. После дождя оно расчистилось, и на черном небосводе заискрились мириады звезд.

Полина встала и подошла поближе к окну. Еще совсем недавно она вот так же смотрела на небо с другого конца Вселенной и пыталась в его глубинах разыскать свое родное солнце, свою родную планету.

Звезды манили. Магия космоса пронизывала все ее существо, хотелось оторваться от Земли и помчаться по этим бесконечным просторам, не поддающимся пониманию. Звездное небо, которое для большинства землян было привычным и малоинтересным, кружило Полине голову, наполняло ее тело колоссальной неземной энергией.

«Нет! — твердо сказала себе она и отвернулась от окна. — Не смей даже думать!»


Полина уже собиралась выйти из комнаты, когда ее взгляд случайно упал на пирамидку, оставленную несколько дней назад анверийцами. Та спокойно лежала на столе, отражая в своем металлическом корпусе свет далеких звезд.

«Если нажать на кнопку, то буквально на следующий день мы прилетим», — вспомнились Полине слова Ноэты.

Девочка опять взглянула в окно. Белая молочная полоса, более насыщенная и более яркая, чем все другие участки неба, словно подмигнула ей. Млечный путь. Анверийцы сказали, что их планета находится в той же галактике, что и Земля. Значит, они действительно «соседи»!

«Нет! Нет и еще тысячу раз нет! Ты останешься дома! — просто кричал ее внутренний голос. — Да, им плохо. Да, их планету медленно уничтожает страшный метеорит. Но это их проблемы. Не твои!»

И тут же другой, совсем слабенький голосок из глубины Полининой души тихонько прошептал: «Но ведь если бы Земле что-то угрожало, а земляне не могли справиться сами, нам бы наверняка захотелось, чтобы кто-то помог...»

Полина вздохнула и медленно подошла к столу. Взяв в руки пирамидку, она раскрыла ее. Зеленая кнопка в середине светилась в темноте.

— Господи, что я делаю, — тихо произнесла Полина и нажала ее.