Содержание 1999 г. №1

Вид материала

Документы

Содержание 3 марта 2003 г. Круглый стол Публикацию подготовил В.В. Черноус

Подобный материал:

• А. Н. Фоломьев и др. М.: Владос, 1999. 235 с.: табл. Содержание лекция, 27.16kb.
• Энджел Д. Поведение потребителей. – Спб.: Питер Ком, 1999. – 768 с. Содержание, 151.31kb.
• Annual Bank Conference on Development Economics, Washington, D. C., April 28-30, 1999., 605.1kb.
• Республики Башкортостан «Как платить за коммунальные услуги. Льготы. Тарифы. Субсидии», 2793.49kb.
• Гуревич П. С. Культурология: Учеб пособие. — М.: Знание, 1999. — 287 с. Содержание, 43.48kb.
• Курс лекций: Учеб пособие. Ростов н/Д.: Феникс, 1999. 512 с. Содержание, 28.12kb.
• Седьмой Генеральной Ассамблее в Баку в июне 1996 г., доклад, 248.66kb.
• Гидденс Э. Социология. – М.: Эдиториал урсс, 1999. – 704 с. Содержание, 206.87kb.
• Развитие марксистско-ленинской философии. Синтез "белой" и "красной" идей. Новое космическое, 489.12kb.
• Din 17455-1999 «Трубы круглого сечения сварные из нержавеющей стали общего назначения», 1013.84kb.

^

3 марта 2003 г.

Круглый стол

“Народы Дагестана”

(Ростов-на-Дону, декабрь 2003 г.)

В редакции журнала “Научная мысль Кавказа” складывается традиция проведения круглых столов в связи с выходом наиболее значительных трудов по проблемам кавказоведения. В апреле 2003 г. круглый стол был посвящен книге “Мир культуры адыгов” (проблемы эволюции и целостности) / Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. Майкоп, 2002 (см. Научная мысль Кавказа. 2003. № 2. С. 67–75). Не могла редакция пройти и мимо выхода в свет фундаментальной монографии “Народы Дагестана” / Под ред. С.С. Арутюнова, А.И. Османова, Г.А. Сергеевой. М., 2002. 589 с. В обсуждении труда приняли участие авторы, а также ученые вузов г. Ростова-на-Дону.

Османов А.И., член-корр. РАН, директор Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН

Книга «Народы Дагестана», подготовленная большим авторским кол-лек­тивом ученых Института истории, археологии и этнографии Дагестан­ского научного центра РАН, была задумана как работа, которая могла бы дать широкому кругу читателей краткие научно достоверные сведения по наиболее важным вопросам истории, этнографии, географии расселения наро­дов Дагестана. В ряде опубликованных за последние годы работ достаточно ши­роко освещены общая история и этнография как горного края, так и отдельных его народов. Однако не было еще изданий, охватывающих сведения историче­ского и этнографического характера по всем дагестанским народам.

Обращение к теме актуализировали постсоветские реформы, пробудившие интерес к прошлому, стремление использовать исторический опыт в осмысле­нии задач, стоящих перед обществом. История пока еще не дает достаточно убедительные и аргументированные ответы на многие вопросы, волнующие общественность, чем не замедлили воспользоваться дилетанты от науки, поспе­шившие по-новому прочитать и переписать историю своих народов.

Среди таких любителей истории немало и тех, кто, не имея специального исторического образования, но претендуя на роль выразителя интересов своего народа, берется писать его историю с древнейших времен до наших дней. Соз­даваемые ими на скорую руку фолианты, которые по объему не всегда под си­лу были бы и целым авторским коллективам, по своему теоретическому уров­ню и объективности вообще не соответствуют каким-либо научным критериям.

Исторические судьбы дагестанских народов на протяжении веков были неразрывными и развивались в целом по одним и тем же законам, в которых имелось больше общего, чем особенного. Различия были не столь существен­ны и глубоки, чтобы исключить из рассмотрения и общее понятие «дагестан­ский народ».

Книга открывается небольшой вводной статьей, дающей общее представ­ление о природно-географических и климатических условиях Дагестана, отли­чающихся значительным разнообразием и богатством. Несколько более под­робно рассматриваются социально-хозяйственные процессы, происходившие у всех дагестанских племен и народов на протяжении многих веков, выясняется зависимость характера и развития отраслей от природно-географических зон и направления обменных связей. Здесь же содержатся данные о численности и занятиях населения, его основных моральных и этических нормах, свидетельству­ющие о единстве его историче­ских судеб.

Самый крупный блок работы посвящен описанию народов Дагестана. Историко-этнографические очерки о них написаны в едином ключе и охватывают наиболее важные элементы истории и культуры дагестанских народов. В каж­дом таком очерке можно найти ответы на во-просы о названии и самоназвании народа, его численности, территории расселения, природно-географических ус­ловиях обитания, языке и диалектах, государственных образованиях и народно-освободительных движениях, социально-экономической, хозяйственно-куль­турной и духовной жизни, поселениях и жилищах, одежде и питании, обычаях и обрядах.

При общем единстве подхода очерки о конкретных дагестанских народах отличаются разнообразием содержания, обусловленном богатством и разнообразием самой исто­рии и духовного наследия каждого народа. В работе представлены и те народы (азербайджанцы, русские, таты), происхождение которых не связано с Дагеста­ном, но которые издавна компактно проживают в этом горном крае и нераз­рывно слились с его историей.

К написанию очерков книги были привлечены известные специалисты Ин­ститута истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, имеющие большой опыт в подготовке таких трудов, а также специалисты из других научных институтов РАН. Особенно хотелось бы отметить вклад в подготовку монографии М.О. Османова, С.А. Лугуева, Б.М. Алимовой, М.-Р.А. Ибрагимова, а также сотрудников Института этнологии и антропологии РАН.


Жданов Ю.А., член-корр. РАН, председатель СКНЦ ВШ

С огромным интересом прочитал эту книгу. Она стала одним из самых ярких событий в отечественном кавказоведении последних лет. Даге-стан – удивительный уголок российского Кавказа, поражающий этническим, конфессиональным, культурным многообразием и в то же время несомненной целостностью, общностью исторической судьбы, уникальный даже в таком полиэтниче-ском регионе как Северный Кавказа. С Дагестаном мою семью, меня связывают давние отношения и личностные взаимосвязи. Еще до революции мой отец учился в Тифлисе в школе прапорщиков, после окончания которой приезжал в Дагестан, был в Порт-Петровске и много мне рассказывал о своих впечатлениях. Позднее я узнал от одного аксакала, что и об отце здесь сохранилась добрая память. Мне приходилось бывать во многих, самых отдаленных высокогорных аулах Дагестана, воспоминания о которых оживали при чтении страниц этой книги. Она создает современный научный образ республики, ее замечательных народов, ярких, самобытных личностей, проявившихся в самых разнообразных областях человеческого творчества.

Дагестан многообразен во всем: языках, культуре, многоликости производственной деятельности. Вековые хозяйственные традиции высоко в горах органично уживаются с самыми современными высокими технологиями во всех сферах науки и техники, развиваемых в вузах, Дагестанском научном центре РАН, предприятиях Махачкалы, Каспийска и других городов. Дагестан – это калейдоскоп археологических культур. Здесь расположен древнейший город Российской Федерации – Дербент, уникальные традиционные художественные ремесла Кубачи, Унцукуля, Балхара и других аулов, утонченная средневековая арабоязычная книжная культура. Но Дагестан – это и один из самых ярких космонавтов – Муса Манаров, выдающийся летчик-испытатель Магомед Толбоев, ученые, завоевавшие общероссийское признание – академик РАН Г.Г. Гамзатов, члены-корреспонденты РАН И.К. Камилов, А.И. Османов, профессора Р.М. Магомедов, В.Г. Гаджиев, Э.З. Эмирбеков, Х.Х. Рамазанов, А.А. Абилов, М.Р. Гасанов и другие, с которыми СКНЦ ВШ поддерживает многолетние творческие связи, не говоря уже о личных дружеских отношениях. Дагестан – это Мекка для туристов – средоточие уникальных памятников природы и культуры, богатство Каспийского моря, его уникальная экосистема.

Но главное богатство Дагестана – люди, воспетые великими поэтами ХХ века Гамзатом Цадаса, Расулом Гамзатовым, Сулейманом Стальским и другими. Свободолюбивые воины, прекрасные спортсмены, верные кунаки, гостеприимные хозяева, мастера меткого слова и глубоких притч и афоризмов, яркие индивидуально-сти во всех формах творчества. История и современность Дагестана, содержательно представленные на страницах фундаментального труда “Народы Дагестана”, убедительно свидетельствуют, что многообразие народов – это наше общее достояние, богатство, бесценный опыт со-развития, взаимообогащения, сотрудничества, а не перманентный источник вражды и ксенофобии. По-следние порождаются социально-экономическими ошибками безответственных политиков, ложными общественно-политическими теориями.

Материалы книги свидетельствуют, что в условиях глубокого духовного и социально-экономического кризиса последних лет народы Дагестана сохранили свои лучшие традиционные качества и нашли пути адаптации к современным вызовам. В этом видится один из важнейших итогов, к которому пришел талантливый и высокопрофессиональный коллектив авторов.


Тишков В.А., член-корр. РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН

Республика Дагестан – один из самых уникальных регионов не только России, но и всего мира с точки зрения этнокультурного многообразия про­живающего здесь населения, сложности историко-генетических и современных этнополитиче-ских проблем. Создать обобщающий труд по эт­нографии Дагестана – сложная научная задача, несмотря на то, что многие поколения прекрасных исследователей, в том числе и самих даге-станских ученых, изучали историю и культуру этого региона. На протяжении тысяче­летий здесь формировались и развивались в непрерывном историко-культурном взаимодействии десятки народов, судьбы которых в последние столе­тия связаны с Российским государством. Авторы сочли необходимым вклю­чить в данный том сведения не только о самых многочисленных автохтон­ных группах населения, но и о малочисленных общностях, представители которых сохраняют свою культурно-языковую отличительность и самосоз­нание. Вполне оправданно и включение в данное описание таких групп на­селения, как русские и азербайджанцы, которые, безусловно, способствова­ли формированию современного культурного облика республики.

Здесь, в Дагестане, перемешались не только разные этнические куль­туры. Дагестан – это своеобразный перекресток в истории культуры, близкой к ближневосточной и переднеазиатской, и культуры западной. Вплоть до XIX в. здесь многие грамотные люди вполне сво­бодно общались на арабском языке, а местные алимы – мусульманские ученые – были известны далеко за пределами Кавказских гор. Дагестан дал немало авторитетов в области арабской грамматики и исламских наук, обогативших своими трудами мусульманскую письменную традицию. Но в Дагестане сохраняются и другие традиции, сформировавшиеся уже в со­ветское время. Со стороны может показаться парадоксальным, но это факт: Дагестан сегодня имеет больше всего мечетей и дает порой до 80 % всех паломников, выезжающих в Мекку, и в то же время здесь сильны ус­тановки в пользу российской государственности.

Дагестан дает яркий пример того, что описывать историю и культуру от­дельных народов изолированно друг от друга, вне контекста взаимовлияния культур, невозможно. Точно так же невозможно не учитывать наличие сложных идентичностей среди жителей этой республики, как и существова­ние общедагестанских культурных норм и ценностей, выраженных в пре­красной поэтической формуле Расула Гамзатова «Мой Дагестан».

Книга «Народы Дагестана» содержит полные и наиболее достоверные данные по исторической антропологии, демографии, истории материаль­ной и духовной культуры, социальным структурам, языковой ситуации, этнополитиче-ским проблемам проживающих в регионе этнических общностей. Она содержит прекрасный иллюстративный материал, без которого невозможно этнографическое описание. В то же время в ней имеются и некоторые спорные положения, связанные прежде всего с наличием среди ученых разных точек зрения и с современным переосмыслением исторического прошлого страны. Так, в томе присутствуют очерки «Та­ты» и «Горские евреи». В первом утверждается, что таты и горские евреи – это разные народы, а во втором очерке делается вывод, что таты представляют собой часть горских евреев с особым самоназванием. Такое различие в трактовке объясняется довольно сложными процессами развития этниче­ской идентичности в среде татов/горских евреев в последние десятилетия, а также наследием прошлых силовых вмешательств в вопросы этническо­го самоопределения совет­ских граждан. Сказывается также инерция в трак­товке этнических общностей как жестких структур, базирующихся на взаимоисключающей этнической идентификации. Отрицание весьма ди­намичной природы этнических лояльностей и выборов отдельными людь­ми и группами, в том числе и под воздействием ситуативных факторов, приводит зачастую к бесплодным спорам и безосновательным политиче­ским выводам.


Османов М.О., доктор исторических наук ИИАЭ ДНЦ РАН

Фундаментальная монография представляет собой наиболее полное историко-этнографическое исследование и описание народов Дагестана и их культуры в историческом развитии.

В отличие от других выпусков серии, народы Даге-стана представлены в нем этнографическими очерками-исследованиями не только отдельных народов, но и в их органиче-ской совокупности – межэтнической, историче-ской, экономической, культурной.

Поэтому в монографии большое место уделено вопросам общедагестанской истории и этнографии, включены статьи общедагестанской тематики (природные условия, этнодемографический обзор, хозяйство, города, культура, религиозные верования, дагестанское село с его уникальной структурой управления и самоуправления–джамаатом). В статьях показано, как общность природных условий (через них – и сходные хозяйственные традиции), исторических судеб породили определенное этнополитическое единство, хозяйственную интеграцию (через сложение внеэтнических хозяйственно-культурных ареалов и, соответственно, торгово-экономиче-ские и этнокультурные контакты и обмен). В итоге возникает понятие и чувство общедагестанского единства, сопричастности, патриотизма (вспомним слова аварского хана, обращенные к грузинскому царю: “мы живем в Дагестане. Сила сей страны Вам довольно известна”), особенно обостряющиеся в период вторжений пришельцев-завоевателей (от Тимура и Надиршаха до нападения террористов в 1999 г. и др.), а также традиционная этническая толерантность.

Этническая пестрота – объективная реальность республики, и для всех представленных в книге этносов по-прежнему важно сохранение своего эндоэтнонима, этнонима, языка, наиболее характерных черт культуры и (особенно в постсоветское время) получение возможности представительства во властных структурах.

Однако внутри этносов имеются своеобразные спонтанные механизмы, которые тормозят отрицательные проявления этноцентризма и удерживают этносы в корректных этнополитических параметрах.

Консолидационные процессы в республике происходят, причем более активно в анклавах переселенцев (особенно двукратного переселения). Однако, как выяснилось в период известной демократизации общественной жизни, в советское время в этом деле имели место поспешность, директивность, преувеличение степени консолидированности. Особенно незначительно происходило продвижение консолидации в языке, духовной культуре, в отдельных проявлениях традиций и менталитета.

В значительной степени консолидация продвинулась у аварцев, в чем большую роль сыграли существовавший издавна общий для всей группы язык ополчения (болмац), наличие общепризнанных (“национальных”) харизматиче-ских личностей (Шамиль, Р. Гамзатов).

У лакцев и кумыков вопрос о консолидации практически не существует. У даргинцев – процесс очень медленный, главная трудность – не прижился общий литературный язык, не только у кайтагов и кубачинцев, но и “внутри” этноса, среди отдельных этнических групп.

Еще медленнее процесс консолидации происходит в лезгинской группе, здесь о ней говорят в основном лезгины. Трудность в том, что языком общения в этой группе был азербай-джанский язык, и процесс тюркизации продолжается – в Азербайджане это государственная политика, а там живет половина лезгин, четверть рутульцев и три четверти цахуров.


Волков Ю.Г., доктор философских наук, профессор, директор ИППК при РГУ

Нечасто выходят в свет в последние годы такие фундаментальные и насыщенные сведениями, фактами труды, как “Народы Дагестана”. Как всякое энциклопедическое издание, оно многоаспектно, полифонично, вызывает самые различные ассоциации и размышления. Формат “круглого стола” позволяет остановиться лишь на одном аспекте – на гуманистической составляющей формирования каждого народа Дагестана и общности дагестанских народов, их исторической судьбы, культуры. Удачная структура книги, профессионализм авторов позволили раскрыть историю народов Дагестана, их современное состояние как многовековой путь саморазвития, взаимодействия, приспособления друг к другу, к сменяющимся соседним этносам, геополитическим трансформациям, изменениям в экологии.

Созданная в этом процессе культура меж-этнической и внутриэтнической коммуникации основывается на принципах гуманизма, позволивших выработать механизмы сотрудничества, солидарности, взаимовлияния, толерантности на относительно небольшой территории, где сосредоточены десятки народов, принадлежащих к различным языковым семьям, конфессиям и т.д. Прошлое Дагестана насыщено войнами, нашествиями, но не они, а конструктивное взаимодействие, сотворчество народов определяет историю страны гор. Гуманистическое ядро традиционной культуры, намуса народов Дагестана определило то обстоятельство, что сохранение на протяжении веков этнической идентичности сочеталось с отказом от абсолютизации этничности, от идеологии этницизма. В книге подчеркивается, что путника, собеседника никогда не спрашивали о национальности. Когда принимали гостя, его не спрашивали ни о национальной, ни о религиозной принадлежности. Гуманистическая сущность культуры народов Даге-стана ярко раскрывается в том, что в устном народном творчестве, поговорках дагестанских народов отсутствуют негативные стереотипы, отрицательные характеристики соседних народов.

Авторы не уходят от проблем, с которыми столкнулись народы Дагестана, молодежь в условиях противоречий трансформации российского общества и процесса глобализации, противоречий самого дагестанского общественного развития.

Но логика книги, ее пафос показывают, что гуманистические традиции позволили Дагестану пережить острые экономические процессы 90-х годов, агрессию банд международных террористов. Они же являются залогом преодоления современной кризисной социально-экономической и политической ситуации, укрепления единства российских народов.


Агларов М.А., заведующий отделом этнографии ИИАЭ ДНЦ РАН, доктор исторических наук

В книге значительное внимание уделено этногенезу народов Дагестана. В XIX в. после Кавказской войны появился ряд работ, в которых утверждалось, что дагестанские народы – это пришельцы из различных мест, спасшиеся от произвола деспотических режимов, войн и разорений (миграционная теория). В результате активной миграции, по мнению Н.И. Березина, на Кавказе скопилось столько народов разных рас, разных религий, обычаев и нравов, что этот край можно уподобить громадному человеческому музею. Представление об этноплюрализме на Кавказе как следствии миграции было опровергнуто благодаря выдающимся лингвистическим исследованиям барона П. Услара и последующему развитию исторического и лингвистического кавказоведения. Однако это не означало, что Кавказ был изолирован от миграции и внешних влияний. Он, как уже говорилось, был перекрестком истории различных культур. С севера и востока индоевропейские и тюркские народы, с юга (правда, незначительно) – семитские народы (арабы, евреи) постоянно проникали в Дагестан, где частью сразу ассимилировались с местным населением, а частью анклавами образовали самостоятельные этноязыковые группы.

“Миграционная теория” оказалась малоубедительной и ее место прочно и надолго заняла не столько теория, сколько объяснение, что причины многоязычия кроются в горном ландшафте. Авторитетный исследователь юридического быта дагестанцев XIX в. генерал А. Комаров писал, что, чем менее доступны горы, тем разнообразнее в них население.

Известный кавказовед Л.И. Лавров перенес решение этого вопроса из явно неубедительной “ландшафтной” теории в сферу социальных отношений, указав на эндогамию как на причину сохранения многоязычия в Дагестане. Однако “эндогамия”, распространенная почти у всех народов Ближнего Востока (как право и практика внутри родовых браков), не могла быть причиной образования новых языков. Причины многоязычия и полиэтничности кроются в этнических процессах, протекавших, на наш взгляд, по формуле “политика – этника”.

Новая концепция о причинах языковой и этнической дивергенции вкратце заключается в следующем. Безусловно, разнообразие экологических ниш, которыми так богат Дагестан, влияет на тот или иной набор одежды, состав пищи и т.д., но не разводит единое языковое поле на множество новых языков. Здесь активно присутствовал другой, более мощный этнодифференцирующий фактор длительной и устойчивой политической раздробленности, что привело к этническому многообразию. В пределах политических образований стало вырабатываться местное самосознание и знаковая атрибуция, в сферу которой включилась и лексика. Если политические образования более обширны, то и этносы обширны, и, наоборот, если политические образования малы, самосознание в таких условиях дробится, иногда вплоть до отдельных джамаатов, образуя малые народности и этнические группы, например, Ботлих (ботлихцы) или Кубачи (кубачинцы). Обнаруживается такая закономерность: чем выше степень суверенности той или иной политической единицы в общеполитической системе, тем глубже и четче оформлена этнолингвистическая окраска. Итак, мы находим ответ на вопрос о причинах многоязычия или этнокультурной мозаики Дагестана – это культурная реакция на формы политической организации общества. Таким образом, можно подойти к выводу, что этногенез здесь протекал как этно-культурогенез под непосредственным воздействием политической системы. Подробнее об этом я писал в своей работе “Сельская община в Нагорном Дагестане в XIX в.”.


Черноус В.В., директор Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ и ИСПИ РАН, кандидат политиче-ских наук

Издание фундаментального труда “Народы Дагестана” – один из самых успешных и значительных проектов гуманитариев не только Дагестана, но и всего Юга России. Ученые Института археологии, истории и этно-графии ДНЦ РАН, его многолетний руководитель член-корреспондент РАН А.И. Османов имеют колоссальный опыт этнологических исследований, организации коллективных трудов любого масштаба, поэтому даже столь солидное научное достижение вы-глядит не просто закономерным, а почти обыденным. С учетом уже сказанного в ходе обмена мнениями я хочу остановиться лишь на одном сюжете книги. Последнее время активно обсуждаются в СМИ и научных изданиях (включая труды социологов, политологов, философов Ростовского госуниверситета) судьбы русских на Северном Кавказе. Уход, если не сказать исход, русских из национальных республик стал вызовом региональной и национальной безопасности России в 90-е годы XX в. Вспыхнувшие русофобия и кавказофобия – явления взаимообусловленные, обреченные воспроизводить друг друга, и в равной степени разрушительные для русских и всех других народов региона. В Дагестане это также одна из самых сложных проб-лем. Дискуссии по “русскому вопросу” часто носят эмоциональный характер, в значительной степени политизированы. Обсуждаемый труд академичен в лучшем смысле слова. В статье, авторами которой являются С.А. Лугуев и М.Х. Мансуров, русские представлены как органичная часть современной семьи дагестанских народов, первые контакты с которыми, по авторитетному мнению А.Р. Шихсаидова, относятся к 643 г. (сообщение Белани). Авторы прослеживают этапы переселения и формирования русской диаспоры в Дагестане с XVI в., особое внимание уделяя переселенческой политике правительства Российской империи во II половине XIX – начале XX вв., когда Северный Кавказ становится ведущим принимающим переселенцев регионом.

Сжато, но очень содержательно и убедительно показан инициирующий вклад русского населения в развитие как отраслей сельского хозяйства (хлебопроизводство, картофелеводство, бахчеводство, садоводство, виноградарство, рыболовство и т.д.) и, что особенно важно – придание им товарного характера, так и в зарождение промышленности, ознакомление дагестанцев с современными формами культуры. Фактиче-ский материал книги свидетельствует о невозможности сводить характер политики России в своем кавказском регионе к колониальному. В то же время авторы отмечают просчеты в переселенческой политике империи, не учитывавшей экологические и климатические условия заселяемых земель (болота, хозяйственная непригодность земель, малярия и т.д.), а также “растущие из года в год грабежи, производимые небольшими группами местного населения, угрожающие не только имущественной, но и личной безопасности поселян” (с. 543).

Интенсивный рост русского населения в Дагестане происходил в советский период и достиг максимальной численности в 1950–1960 гг. (214 тыс. чел., или 20 % населения республики). Все крупные хозяйственные и культурные достижения народов Дагестана в XX в. связаны с участием русских. Это плоды сотворчества всех народов и этнических групп. Значительная часть дагестанской интеллигенции складывалась вокруг русских специалистов. Русские обогатили местную агротехнику и технологии, не говоря уже об индустрии и научно-техническом комплексе. Но и русское население переняло у горских и равнинных народов Дагестана многие элементы традиционного хозяйства, строительства, экологической, бытовой и обрядовой культуры. В статье С.А. Лугуева и М.Х. Мансурова перечислены многие выдающиеся русские ученые и деятели культуры, без которых невозможно представить историю и современность Дагестана, как немыслима история и культура России без выдающихся сынов и дочерей всех народов Дагестана. Я умышленно не буду приводить ни первый, ни второй список из-за их объемности. Отмечу лишь, что немало сделал для развития науки и высшего образования в Дагестане Юрий Андреевич Жданов, а его инициативы общерегионального характера всегда находили поддержку Г.Г. Гамзатова, А.И. Османова, А.А. Абилова и других ведущих ученых Дагестана.

К сожалению, с 70-х годов XX в. в силу различных причин русское население в Дагестане неуклонно уменьшается. Сначала доля покидавших Дагестан русских составляла 0,5 % от их численности в год, а в разгар российской смуты в 1993 г. – почти 3 %. В 1979 г. русских было 11,7 %, теперь они составляют в Дагестане всего 6 %. Снижение численности русского населения объясняется как низкой рождаемо-стью и неуправляемыми трансформационными процессами, так и глубоким кризисом, конфликтами, терроризмом, “прямым силовым воздействием на русское население со стороны отдельных групп коренного населения” (с. 544).

В настоящее время органами власти и управления Дагестана принят ряд актов, позволивших снизить отток русского населения, повысить у него чувство безопасности. К сожалению, в книге об этом говорится излишне кратко. Но можно согласиться с авторами, что наметившиеся в положении русских тенденции обнадеживают (с. 558), но они могут быть закреплены только совместными усилиями федеральных и республиканских органов власти и управления и самого общества.

Лугуев С.А., ведущий научный сотрудник ИИАЭ ДНЦ РАН

Сама по себе проблема историко-этнографического изучения малых по численности народов Дагестана (в нашем случае – Западного Дагестана) несколько специфична и требует учета определенных особенностей.

1. Принято считать, что процесс этнокультурной консолидации малых по численности народов Западного Дагестана с аварцами коснулся этих народов в одинаковой степени. Между тем исследования показали, что степень их идентификации с собственно аварцами относительно низка у андийцев и цезов, относительно высока у чамалалов, багулалов, хваршин, гунзибцев, гинухцев, а тиндинцы, каратинцы, ахвахцы, ботлихцы, годоберинцы и бежтинцы занимают в этом ряду промежуточное место.

2. В своих торгово-экономических (следовательно, добавим, и в куначеских) связях многие народы Западного Дагестана в значительно большей степени ориентировались на Грузию (Кахетию, Тушетию), чем на внутренний Даге-стан. Отсюда и целый ряд характеристик: это микрорегион былого временного распространения христианства; распространенности, наряду с родным и аварским, грузинского языка (среди значительной части взрослого мужского населения); грузинского влияния в области материальной культуры, хозяйства, духовной культуры (влияние это пока еще очень слабо изучено) и др.

3. Западный Дагестан – район более позд-него проникновения и закрепления ислама; цезы, например, приняли его где-то во второй половине – конце XVIII в.

4. Как следствие последнего, здесь в большей степени сохранились остаточные проявления домонотеистических представлений (пережитки былого почитания медведя, волка, горных вершин и пр.) и верований, связанных с поклонением Цоб-Алаку – белому камню.

5. Феномен двуязычия наиболее ярко проявляет себя именно в Западном Дагестане, что сказывается в преобладании в устном народном творчестве жанров фольклора на аварском языке.

6. Большая степень определенности от других районов и народностей Дагестана наряду с другими причинами способствовала сохранно-сти здесь (до конца XIX – начала XX вв.) таких стародревних представлений и культурных проявлений, как разновидность обряда опахивания (“Зулул” у ахвахцев) с захоронением умерщ­вленного черного кота, ритуальный бег юношей селения по кругу (обряд вызывания солнца или прекращения дождя), отсчет сезонных годовых отрезков по называниям частей тела мужчины, ритуальное совокупление супружеской пары на вспаханном участке и др.


Мусаева М.К., кандидат исторических наук ИИАЭ ДНЦ РАН

Значительным и весьма важным является то, что это первая большая монография за последние десятки лет, в которой обращено внимание не только на крупные, но и на самые малочисленные народы, населяющие многонациональный Дагестан. Нельзя сказать, что в отдельности каждый народ монографически не изучался (подобная работа велась в отделе этнографии последние два десятилетия), но в этом научном труде собрано воедино все, что до сих пор было сделано в этой области, особенно этнографами, кратко, но емко представлены все стороны жизни народов Дагестана, вызывая тем самым огромный интерес и резонанс не только в научной среде, но и у широкого круга людей, интересующихся судьбой наших традиций. Это тем более важно, что в книге удалось бережно сохранить этноспецифические элементы практически во всех областях быта и культуры, которые так легко можно затерять в эпоху всеобъемлющей глобализации, в условиях ускоренных процессов нивелировки. Это неоценимый вклад в отечественную науку, несмотря на то, что работу не удалось издать на более высоком художественно-эстетическом уровне, как обычно принято публиковать подобные фундаментальные труды.


Ризаханова М.Ш., старший научный сотрудник ИИАЭ ДНЦ РАН

Я также хочу остановится на проблемах, связанных с малыми по численности народами, которые более подвержены ассимиляции в силу своей малочисленности.

В этом плане уникальны исследованные нами два народа – гунзибцы и гинухцы. Так, в годы сбора полевого материала (1987–1990) количество гунзибцев на основной территории их расселения (в селениях Нахада, Тарбутль, Родор, Тодор, Гьело) составляло всего 580 чел. Отметим, что значительная часть гунзибцев проживала в с. Стальское Кизилюртовского района (670), в сел. Комсомольское этого же района (75), в Тхилие-цкаро Грузии (100), Сару-су Грузии (240). По приблизительным подсчетам, 500 гунзибцев проживает в городах республики и страны.

Число гинухцев по состоянию на 1990 г. на основной территории их расселения (в сел. Гинух) составляло 500 человек. Небольшое число гинухцев проживают в сел. Монастырское Кизлярского района (80) и Стальское Кизилюртовского района (20).

Оба эти народа в значительной степени консолидируются с народами аварской группы (гунзибцы особенно с бежтинами, гинухцы – с дидойцами), что обусловлено в первую очередь общими этногенетическими корнями и этнокультурными взаимодействиями.

Вместе с тем культура и быт этих народов имеют специфические черты, обусловленные рядом этнодифференцирующих причин (историче-ских, социальных, экологических и т.д.). Так, хотя одежда гунзибцев и гинухцев в своей основе схожа с одеждой других народов аварской группы, она имеет некоторые локальные особенности, определяемые характером и условиями труда, их эстетическими вкусами (форма и орнамент вязаных шерстяных носков, украшения, разновидности шуб и т.д.).

Своеобразием отмечаются и некоторые элементы жилища у гунзибцев (например, четырехскатная шатровая конструкция перекрытия – грузинское влияние). Оно обнаруживается почти во всех элементах культуры и быта у казахских народов (система питания, религиозные верования, например, в персонажах пандемониума, фольклор, обряды и обычаи, способы земледелия и приемы содержания скота, предания, особенно о возникновении поселений и др.).

Это своеобразие (хотя, на первый взгляд, и незначительное) и обусловливает актуальность исследования культуры и быта гунзибцев и гинухцев, равно как и других малочисленных народов Дагестана.


Блинова М.С., студентка отделения “Регионоведение” РГУ

При знакомстве с фундаментальным трудом “Народы Дагестана”, меня особенно заинтересовали сюжеты об обычном праве – своеобразном ключе к пониманию не только истории, религиозной, политической ситуации, но и правового поведения, правосознания и правовых учреждений региона. Как известно, в Дагестане проживает огромное количество этносов, принадлежащих к различным языковым семьям и конфессиям. В силу длительного совместного проживания на одной территории, обусловленного всем ходом культурно-исторического развития, народы обладают как общими, так и специфическими чертами.

Нормы права складываются исторически и носят естественный характер. По мнению ряда специалистов, обычное право необходимо рассматривать как постоянный фактор правового развития общества, что находит подтверждение в материалах книги. Обычное право развивается вместе с эволюцией любого общества как неотъемлемый компонент жизни народа. С интегративными и миротворческими нормами обычного права связывают дополнительные возможности гармонизации межэтнических отношений.

Обычное право в Дагестане находилось и находится во взаимодействии с шариатом и российским законодательством. Сложившуюся правовую ситуацию можно определить как этниче-ский полиюридизм, т.е. правовую ситуацию, при которой сосуществуют адатно-шариатная и позитивная системы права в полиэтничном социокультурном пространстве. Частью обычного права народов Дагестана и Кавказа, принявших ислам, является шариат, который находится в противоречивых отношениях с адатами. В настоящее время, в период трансформации российского общества, полиюридизм является действующей тенденцией, императивом российского государственно-правового развития.

В статьях четко просматривается мысль о том, что в Дагестане и республиках Северного Кавказа намечается не столько тенденция к унификации правовой системы, сколько их сосуществование по принципу дополняемости. В этих условиях, на наш взгляд, необходимо искать баланс, учитывающий специфику региона. В настоящее время сформировались три позиции по отношению к будущему адата, шариата на Северном Кавказе. Появились общественные и политические движения, которые начали призывать к открытому функционированию местного права. Среди различных точек зрения на обычное право в высших эшелонах республиканских властей, правоохранительных и судебных органах появилось мнение о возможности легализации отдельных норм адата и шариата. По-преж-нему в регионе есть лидеры, пытающиеся воспользоваться переходным общественно-политическим и экономическим периодом для расширения сферы своего влияния.

Мы считаем, что сегодня для большинства политологов, юристов, этнологов вопрос о необходимости существования правового плюрализма на Северном Кавказе и в Дагестане уже не является дискуссионным и в целом рассматривается как мера, необходимая для поддержания стабильности и мира в регионе. Об этом свидетельствует приведенный, хотя и лаконично, но во всех статьях о народах Дагестана, материал по обычному праву.


Гасанов М.Р., доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Даге­стана ДГПУ

Республика Дагестан – самая многонациональная в Российской Федерации. Если Северный Кавказ в целом отличается своей этнической мозаичностью, то именно Дагестан, на территории которого с незапамятных времен проживают десятки близких по своей исторической судьбе и в то же время разных народов и этнических групп, делает его особенно многокрасочным по различиям в уровне развития социально-экономических отношений в отдельных районах, особенностям хозяйственного и культурно-бытового уклада последних, географической, экономической, языковой разобщенности целых народностей и даже отдельных населенных пунктов в недалеком прошлом и т.д.

Вышеуказанные обстоятельства, скудость источников и литературы по отдельным вопросам, бесспорно, создавали специфические трудности, которые должен был преодолеть автор-ский коллектив.

Издание вобрало в себя результаты этно-графических (в том числе краеведческих), исторических, археологических, а также лингвистических и фольклорных исследований последних десятилетий. В нем нашли отражение достоверные научные материалы и сведения по основным вопросам этнографии, истории, географии и этнодемографии дагестанских народов; показаны главные факты, обусловившие развитие хозяйства народов на протяжении многих веков, роль в этом развитии природно-географических условий, географического разделения труда и обменных связей, общественно-политической истории. Сделана попытка отразить в генезисе и развитии элементов культуры, с одной стороны, роль природно-хозяйственных факторов, с другой – инерционно-традиционных и этнических, включая этногенетические истоки и этнокультурные контакты и взаимовлияния.

В монографии рассматриваются и противоречивые процессы экономического и культурного роста, с одной стороны, и определенного нигилизма в отношении традиционной народной культуры, горского менталитета – с другой, прослеживаемые в советское время.

Прогрессивные изменения в советское время – рост благосостояния, урбанизационные процессы, нивелировка; внедрение промышленных стандартных предметов и изделий материальной культуры, освоение новых форм русской и европейской культуры объективно способствовали сближению, общему уподоблению современных форм культуры и быта дагестанских народов. Вместе с тем идеологическая политика советского времени способствовала отождествлению народных традиций и обычаев с пережитками феодально-патриархальной культуры и быта, что приводило к угасанию и исчезновению многих элементов народной культуры, подрывало положительные стороны и устои горского менталитета.

В монографии в определенной (возможно, недостаточной, особенно в очерках) степени за-трагиваются вопросы этнической консолидации по группам народов. Материалы показывают, что в этом вопросе в советское время имели место перегибы, поспешность и директивность.

В заключение остается добавить, что читатель получил долгожданный труд об истории и современных процессах у народов Дагестана, а ученые – основательную обобщенную базу фактов, идей, обеспечивающих дальнейшее развитие науки и приращение этнологических знаний.


^ Публикацию подготовил В.В. Черноус


20 февраля 2004 г.




2005


№ 1