В. А. Воропаев «Размышления о Божественной Литургии» Николая Гоголя: из истории создания и публикации 4

Вид материала

Документы

Содержание По­те­ря ду­хов­ных ори­ен­ти­ров По­иск ду­хов­ных ори­ен­ти­ров Воз­вра­ще­ние в Цер­ковь Ретроспективный анализ этапов развития физики XVII-XX веков в контексте промыслительного характера истории

Подобный материал:

• Посвящается моим сыновьям — Никите, Артему и Валерию, 8315.47kb.
• Отдел религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви Богословско-педагогические, 742.62kb.
• Давайте проследим родословную Николая Васильевича Гоголя, чтобы разобраться в вопросе:, 116.5kb.
• Николая Васильевича Гоголя. Именно 2009 год был объявлен юнеско годом Гоголя, чьё творчество, 255.47kb.
• Николая Васильевича Гоголя. Напомним, что за победу в конкурс, 103.77kb.
• Петербург в произведениях н. В. Гоголя, 262.47kb.
• Лекция Окончание жизненного пути и пути во Христе Николая Васильевича Гоголя, 143.74kb.
• Уважаем ые коллеги !, 65.36kb.
• Материалы подготовил Евгений Лопатин, 130.46kb.
• Литературная гостиная к 200-летию со дня рождения Н. В. Гоголя, 104.33kb.

Жизненный путь и духовные искания
С.Н. Дурылина (1900–1924)

М.А.^Буздыгар

Пер­вые два­дцать лет XX в. бы­ли чрез­вы­чай­но труд­ны­ми для всей Рос­сии, пе­ре­жив­шей за ко­рот­кий срок вой­ны: Рус­ско-япон­скую, Пер­вую ми­ро­вую и страш­ную гра­ж­дан­скую – и две ре­во­лю­ции. Бы­ли по­ко­леб­ле­ны и сло­ма­ны са­мые ос­нов­ные ус­тои жиз­ни, ко­то­рые скла­ды­ва­лись в са­мо­дер­жав­ном Рос­сий­ском го­су­дар­ст­ве ве­ка­ми. Все эти со­бы­тия уда­ри­ли не толь­ко по жиз­ни всей стра­ны в це­лом, но и по жиз­ни ка­ж­до­го, от­дель­но взя­то­го че­ло­ве­ка, по его лич­ной судь­бе. «Ста­рое» ру­ши­лось не толь­ко в го­су­дар­ст­вен­ном уст­рой­ст­ве, не толь­ко в со­ци­аль­ной сфе­ре, но и в ми­ро­воз­зре­нии лю­дей. И это по­след­нее, яв­ля­ет­ся ос­нов­ным и пер­вич­ным, вле­ку­щим за со­бой все ос­таль­ные из­ме­не­ния.

Имен­но ми­ро­воз­зре­ние боль­шин­ст­ва лю­дей оп­ре­де­ля­ет жизнь об­ще­ст­ва в це­лом. При­час­тен к это­му про­цес­су ка­ж­дый че­ло­век, как су­ще­ст­во, об­ла­даю­щее ра­зу­мом, но сте­пень влия­ния на не­го у всех раз­ная. В свя­зи с этим пред­став­ля­ет боль­шой ин­те­рес рус­ская ин­тел­ли­ген­ция, ко­то­рая в на­ча­ле XX в. иг­ра­ла важ­ную ис­то­ри­че­скую роль. Имен­но она, в си­лу сво­его об­ра­зо­ва­ния, сво­его со­ци­аль­но – по­ли­ти­че­ско­го по­ло­же­ния, при­ча­ст­но­сти к ми­ро­вым ин­фор­ма­ци­он­ным ка­на­лам и к сред­ст­вам мас­со­вой ин­фор­ма­ции в сво­ей стра­не, бу­дет кри­ти­ко­вать од­ни идеи и убе­ж­де­ния и ге­не­ри­ро­вать но­вые, срав­ни­вать раз­лич­ные точ­ки зре­ния – и эта по­ле­ми­ка сра­зу ста­но­вит­ся дос­тоя­ни­ем об­ще­ст­вен­но­сти че­рез пе­рио­ди­че­скую пе­чать, круж­ки, са­лон­ные об­су­ж­де­ния. Эти лю­ди пы­та­лись по-но­во­му от­ве­тить на во­про­сы че­ло­ве­че­ско­го бы­тия, оп­ре­де­лить свое ме­сто в об­ще­ст­ве и свое пред­на­зна­че­ние. Ка­ж­дый ис­кал свою «ис­ти­ну». Кто-то оку­нул­ся в бо­го­ис­ка­тель­ст­во, кто-то за­нял­ся фи­ло­со­фи­ей, для ко­го-то жиз­нен­ным ос­но­ва­ни­ем стал ма­те­риа­лизм. Ду­хов­ный по­иск или ду­хов­ные ис­ка­ния пре­вра­ти­лись в не­кий сим­вол вре­ме­ни, в об­щую «бо­лезнь».

Сер­гей Ни­ко­лае­вич Ду­ры­лин, как пред­ста­ви­тель раз­но­чин­ной ин­тел­ли­ген­ции не мог ока­зать­ся в сто­ро­не от слож­ных и про­ти­во­ре­чи­вых про­цес­сов, имев­ших ме­сто в Рос­сии в на­ча­ле XX в., не мог их не пе­ре­жи­вать и не ис­кать свою ис­ти­ну, как ис­ка­ли мно­гие. Его ду­хов­ный по­иск ин­те­ре­сен и уни­ка­лен, но в то же вре­мя, ти­пи­чен для всей рус­ской ин­тел­ли­ген­ции кон­ца XIX – на­ча­ла XX ве­ка. Об этом че­ло­ве­ке из­вест­но не мно­го: его зна­ют как те­ат­раль­но­го кри­ти­ка, ис­то­ри­ка ли­те­ра­ту­ры и жи­во­пи­си. Но это его об­раз 30-х – 50-х го­дов про­шло­го сто­ле­тия – вто­ро­го пе­рио­да его жиз­ни. Пер­вый же пе­ри­од – с 1900 г. по 1920 г. – мно­го ин­те­рес­нее. Это слож­ные и про­ти­во­ре­чи­вые го­ды в судь­бе это­го не­за­уряд­но­го че­ло­ве­ка, кро­ме то­го, они ма­ло изу­че­ны, хо­тя по сво­ей на­сы­щен­но­сти рав­но­знач­ны всей ос­таль­ной жиз­ни Ду­ры­ли­на. Его био­гра­фия ин­те­рес­на, во-пер­вых, са­ма по се­бе, а во-вто­рых тем, что она на­гляд­но ил­лю­ст­ри­ру­ет мно­гие на­прав­ле­ния ду­хов­ных ис­ка­ний всей рус­ской ин­тел­ли­ген­ции, имев­шие ме­сто в на­ча­ле XX ве­ка.

^ По­те­ря ду­хов­ных ори­ен­ти­ров

В 1898 г. две­на­дца­ти­лет­ний Сер­гей Ду­ры­лин по­сту­пил в IV Мо­с­ков­скую муж­скую гим­на­зию, ко­то­рая рань­ше бы­ла бла­го­род­ным пан­сио­ном при Мо­с­ков­ском уни­вер­си­те­те. К гим­на­зи­че­ским го­дам от­но­сит­ся пер­вое вы­сту­п­ле­ние Ду­ры­ли­на в пе­ча­ти. Раз­ме­рен­ный быт ста­ро­за­вет­ной жиз­ни был на­ру­шен ра­зо­ре­ни­ем от­ца – Ни­ко­лая Зи­новь­е­ви­ча и ско­рой его кон­чи­ной. Это бы­ла пер­вая смерть, про­изо­шед­шая на гла­зах юно­го Сер­гея.

По­сле слу­чив­ше­го­ся, ма­те­ри­аль­ное со­стоя­ние се­мьи Ду­ры­ли­ных силь­но ухуд­ши­лось. Сер­гею при­хо­ди­лось за­ра­ба­ты­вать день­ги – он да­вал ча­ст­ные уро­ки со­стоя­тель­ным не­до­рос­лям. Ра­но за­кон­чи­лось дет­ст­во маль­чи­ка, и ра­но поя­вил­ся ин­те­рес к нау­ке. В 14 лет, бу­ду­чи на от­ды­хе в Яро­слав­ской гу­бер­нии, Сер­гей на­чал за­пи­сы­вать на­род­ные пес­ни, за­ри­со­вы­вать ста­рин­ную ут­варь, хо­тя не чи­тал ни од­ной эт­но­гра­фи­че­ской пуб­ли­ка­ции. В это же вре­мя в нем вспых­ну­ла страсть к те­ат­ру и му­зы­ке, ко­то­рую он про­нес че­рез всю свою жизнь.

В 1903 г. на­сту­пи­ли но­вые не­ожи­дан­ные пе­ре­ме­ны: Сер­гей ухо­дит из гим­на­зии, не окон­чив ее. Не про­шли ми­мо мо­ло­до­го Ду­ры­ли­на и ре­во­лю­ци­он­ные идеи, ви­тав­шие в то вре­мя по всей Рос­сии. За по­доб­ную дея­тель­ность – про­па­ган­ду, уча­стие в круж­ко­вых бе­се­дах, хра­не­ние не­ле­галь­ной ли­те­ра­ту­ры – Ду­ры­лин в пе­ри­од 1904–1907 гг. под­вер­гал­ся мно­же­ст­ву обы­сков и три­ж­ды ме­ся­ца­ми си­дел в тюрь­ме.

С 1905 г. Сер­гей Ни­ко­лае­вич ста­но­вит­ся ак­тив­ным со­труд­ни­ком из­да­тель­ст­ва «По­сред­ник». По­на­ча­лу ве­дет обыч­ную ре­дак­ци­он­ную ра­бо­ту: де­ла­ет пе­ре­во­ды, чи­та­ет ру­ко­пи­си, со­став­ля­ет сбор­ни­ки. Со вре­ме­нем, все ча­ще пе­ча­та­ет­ся сам. Его пер­вой серь­ез­ной ра­бо­той ста­ла кни­га «В школь­ной тюрь­ме. Ис­по­ведь уче­ни­ка»²⁰⁶, в ко­то­рой Ду­ры­лин про­по­ве­ду­ет идеи сво­бод­но­го вос­пи­та­ния. А в 1906 г. на­сту­па­ет оче­ред­ной пе­ре­лом в ми­ро­воз­зре­нии Ду­ры­ли­на, свя­зан­ный с убий­ст­вом жан­дар­ма­ми его близ­ко­го дру­га Ми­хаи­ла Язы­ко­ва во вре­мя улич­но­го вы­сту­п­ле­ния в Тве­ри.

Итак, био­гра­фия Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча к 1906 г., то есть к его два­дца­ти­ле­тию, уже вклю­ча­ет в се­бя та­кие эпи­зо­ды, как уход из пя­то­го клас­са гим­на­зии и уча­стие в ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти. Бы­ли ли эти эпи­зо­ды за­ко­но­мер­ны­ми или про­изош­ли вслед­ст­вие слу­чай­но­го сте­че­ния об­стоя­тельств? Ка­ко­вы бы­ли при­чи­ны са­мо­воль­но­го ухо­да Ду­ры­ли­на из гим­на­зии? Что тво­ри­лось в его юно­ше­ской ду­ше в эти го­ды? Чем бы­ла ре­во­лю­ция для мо­ло­до­го Ду­ры­ли­на? Для от­ве­та на по­доб­ные во­про­сы, сле­ду­ет об­ра­тить­ся к ран­не­му дет­ст­ву Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча, к его жиз­ни у «Бо­го­яв­ле­ния, что в Ело­хо­ве», ко­то­рую Ду­ры­лин, уже в кон­це сво­ей жиз­ни, опи­сал в ме­му­ар­ных за­пис­ках «В сво­ем уг­лу. Из ста­рых тет­ра­дей»²⁰⁷.

Пер­вые го­ды Сер­гея про­те­ка­ли в ис­тин­ной дет­ской ве­ре и бы­ли не­от­ступ­но свя­за­ны как с мо­лит­вою и бе­се­да­ми на ду­хов­ные те­мы до­ма, так и с бо­го­слу­же­ния­ми в при­ход­ской церк­ви. При­ме­ром по­ли­ти­че­ских убе­ж­де­ний – «спо­кой­ный мо­нар­хизм» – был его отец. Дет­ское серд­це Се­ре­жи бы­ло про­ник­ну­то бес­ко­неч­ной лю­бо­вью к сво­ей ма­те­ри – Ана­ста­сии Ва­силь­ев­не.

Лег­ко убе­дить­ся, что Ду­ры­лин при­шел в гим­на­зию ис­крен­не ве­рую­щим ре­бен­ком, вос­пи­тан­ным по пра­во­слав­ным, кон­сер­ва­тив­ным ка­но­нам. Пер­во­на­чаль­ное обу­че­ние в гим­на­зии, как бы­ло ска­за­но вы­ше, то­же не вы­зы­ва­ло осо­бен­ных труд­но­стей. Сле­до­ва­тель­но, при­чи­ны, по­бу­див­шие Сер­гея, не до­учив­шись, уй­ти из пя­то­го клас­са, по­ко­ят­ся имен­но в ат­мо­сфе­ре гим­на­зии, в сме­не об­ста­нов­ки.

Де­ло в том, что гим­на­зи­че­ский курс не да­вал от­ве­тов на са­мые ак­ту­аль­ные во­про­сы вре­ме­ни, а ат­мо­сфе­ра, ца­рив­шая в этом учеб­ном за­ве­де­нии, всту­па­ла в про­ти­во­ре­чие с ду­шев­ным ми­ром де­тей. По­лу­ча­лось, что у гим­на­зи­стов по­треб­ность «знать» со­че­та­лась с не­же­ла­ни­ем знать то, че­му их учи­ли. Это по­бу­ж­да­ло уче­ни­ков са­мо­стоя­тель­но ис­кать для се­бя эти не­об­хо­ди­мые им зна­ния и са­мо­стоя­тель­но пы­тать­ся най­ти от­ве­ты на на­сущ­ные во­про­сы.

Что же в ко­неч­ном ито­ге ста­ло при­чи­ной то­го, что Ду­ры­лин ос­та­вил свое обу­че­ние? Вряд ли это бы­ла «зуб­реж­ка» и «глу­пые за­пре­ще­ния», ца­рив­шие в гим­на­зии. Та­кая сис­те­ма пре­по­да­ва­ния су­ще­ст­во­ва­ла в рус­ских шко­лах из­дав­на. Да и ши­ро­кую твор­че­скую на­ту­ру Ду­ры­ли­на нель­зя бы­ло ог­ра­ни­чить «глу­пы­ми за­пре­ще­ния­ми». В то вре­мя, Сер­гей уже дав­но не­за­ви­си­мо от шко­лы ув­ле­кал­ся эт­но­гра­фи­ей, те­ат­ром и му­зы­кой, пи­сал сти­хи. В си­лу всех этих фак­тов, он мог на­хо­дить­ся как бы над все­ми эти­ми труд­но­стя­ми. По­это­му ре­шаю­щей ро­ли в его ухо­де они иг­рать не мог­ли. Но что же то­гда?

Воз­мож­но, что Ду­ры­лин не хо­тел фор­маль­но­сти, не хо­тел фор­маль­но учить­ся «за чин», ко­то­рый да­вал ат­те­стат. Не хо­тел свое бу­ду­щее свя­зы­вать с обу­че­ни­ем, ко­то­рое он не счи­тал пра­виль­ным. Не хо­тел ко­ры­сти. Ве­ро­ят­но, тут име­ло ме­сто и не­же­ла­ние стать та­ким, как все, раз­де­лить об­щий об­раз бы­тия. Воз­мож­но, имен­но с эти­ми мо­мен­та­ми свя­за­но ре­ше­ние, при­ня­тое Ду­ры­ли­ным в 1903 г., – по­рвать со всей сво­ей сре­дой и на­чать жить «ис­клю­чи­тель­но сво­им лич­ным тру­дом», че­ст­но за­ра­ба­ты­вать день­ги. Из кни­ги «В школь­ной тюрь­ме. Ис­по­ведь уче­ни­ка» вид­на боль Ду­ры­ли­на за сво­их свер­ст­ни­ков, стра­даю­щих так же, как и он. Сер­гей пи­шет, что лю­дей, осоз­наю­щих та­кое по­ло­же­ние ве­щей и спо­соб­ных к ка­ко­му-ли­бо со­про­тив­ле­нию, бы­ло не­мно­го. Все эти мо­мен­ты не да­ва­ли по­коя тре­пет­ной и вос­при­им­чи­вой на­ту­ре Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча и под­тал­ки­ва­ли к по­силь­но­му со­про­тив­ле­нию, к борь­бе со сло­жив­шей­ся сис­те­мой пре­по­да­ва­ния и вос­пи­та­ния. Эту борь­бу Ду­ры­лин на­чал сво­им са­мо­воль­ным ухо­дом из гим­на­зии, про­дол­жил из­да­ни­ем кни­ги «В школь­ной тюрь­ме…» и да­лее вел на про­тя­же­нии де­ся­ти лет на стра­ни­цах жур­на­ла «Сво­бод­ное вос­пи­та­ние»²⁰⁸. Этот жур­нал во­шел в ис­то­рию рус­ской пе­да­го­ги­ки как един­ст­вен­ный ор­ган, ра­то­вав­ший за ре­фор­му пе­да­го­ги­ки и вос­пи­та­ния на ос­но­ве сво­бо­ды, по­ни­мае­мой как при­зна­ние твор­че­ской лич­но­сти ре­бен­ка.

Сле­дую­щий важ­ный и ха­рак­тер­ный мо­мент в био­гра­фии мо­ло­до­го Ду­ры­ли­на, имею­щий от­но­ше­ние ко всей его жиз­ни во­об­ще и к его ухо­ду из гим­на­зии в ча­ст­но­сти – это во­прос его ве­ры в те го­ды. Сер­гей при­шел в гим­на­зию ис­крен­не ве­рую­щим ре­бен­ком. Но гим­на­зия сво­ей сис­те­мой и ор­га­ни­за­ци­ей на­ча­ла по­дав­лять эту жи­вую ве­ру. Не­пра­виль­ная сис­те­ма пре­по­да­ва­ния по­ро­ж­да­ла в де­тях не­лю­бовь к са­мим пред­ме­там, сре­ди ко­то­рых бы­ли и За­кон Бо­жий и ка­те­хи­зис. «Глу­пые за­пре­ще­ния» ста­но­ви­лись при­чи­ной про­тив­ле­ния де­тей по­слу­ша­нию и да­ва­ли поч­ву, на ко­то­рой по­яв­ля­лось со­про­тив­ле­ние всей сис­те­ме в це­лом. Де­ти осоз­на­ва­ли ее изъ­я­ны и фальшь, и на­чи­на­ли стре­мить­ся к ис­тин­ным зна­ни­ям и ис­тин­ной ве­ре, про­яв­ле­ний ко­то­рой они не ви­де­ли. Все на­до бы­ло де­лать «из-под пал­ки». А раз­ве мож­но ве­рить «из-под пал­ки»? Это при­во­ди­ло, во-пер­вых, к то­му, что де­ти, по­те­ряв­шие жи­вую ве­ру, ста­но­ви­лись жерт­ва­ми та­ин­ст­вен­ных и за­ман­чи­вых ре­во­лю­ци­он­ных идей, а во-вто­рых, по­бу­ж­да­ло их к по­ис­ку «ис­тин­ной ве­ры», ко­то­рую они, как им ка­за­лось, по­те­ря­ли.

Все это и пе­ре­жи­вал мо­ло­дой Ду­ры­лин, как и мно­гие его свер­ст­ни­ки. С ре­во­лю­ци­он­ны­ми идея­ми он по­зна­ко­мил­ся еще в гим­на­зии, но на­сколь­ко серь­ез­но это бы­ло в то вре­мя? На­до за­ме­тить, что 1899–1910-е го­ды ста­ли вре­ме­нем ши­ро­ко­го раз­ма­ха сту­ден­че­ских вол­не­ний, ох­ва­тив­ших всю стра­ну. Из­бие­ния де­мон­ст­ран­тов по­ли­ци­ей, ис­клю­че­ние це­лых кур­сов, аре­сты и вы­сыл­ки не пре­кра­ща­ли ре­во­лю­ци­он­ных вы­сту­п­ле­ний. По сво­им же це­лям и тре­бо­ва­ни­ям, сту­ден­че­ское дви­же­ние уже да­ле­ко пе­ре­рос­ло рам­ки ака­де­ми­че­ских ин­те­ре­сов.

Не­у­же­ли Ду­ры­лин, вос­пи­тан­ный в мо­нар­хи­че­ском кон­сер­ва­тиз­ме, хо­тел в стра­не ре­во­лю­ции, свер­же­ния са­мо­дер­жа­вия?! Без­ус­лов­но, нет. Для Сер­гея, как и для мно­гих его свер­ст­ни­ков, это бы­ла не­ко­то­рая аль­тер­на­ти­ва гим­на­зии, про­яв­ле­ние сво­ей внут­рен­ней сво­бо­ды. Чем-то на­до бы­ло за­ни­мать­ся, что бы со­хра­нить лич­ность, ос­тать­ся че­ло­ве­ком. Так­же в юно­сти лю­бо­му че­ло­ве­ку все­гда ин­те­рес­но ис­кать и на­хо­дить не­что но­вое для се­бя, не­объ­ят­ное, де­лать что-то свое. Кро­ме это­го, все­гда при­сут­ст­ву­ет вле­че­ние к «за­прет­но­му», имен­но оно ка­жет­ся но­вым и ин­те­рес­ным.

Ду­ры­ли­на при­вле­ка­ла фор­ма ре­во­лю­ци­он­ной дея­тель­но­сти, а не со­дер­жа­ние ре­во­лю­ции. Все его прак­ти­че­ское уча­стие в ре­во­лю­ции (круж­ки, про­па­ган­да, не­ле­галь­ная ли­те­ра­ту­ра) на­по­ми­на­ет боль­ше иг­ру, при­чем иг­ру с не­по­ня­ты­ми до кон­ца пра­ви­ла­ми. Прак­ти­че­ской сто­ро­ны и су­ти это­го страш­но­го яв­ле­ния Ду­ры­лин по­ка про­сто не знал и не ви­дел свои­ми гла­за­ми. Обы­ски в его квар­ти­ре, си­де­ние ме­ся­ца­ми в тюрь­ме – от это­го вея­ло чем-то ро­ман­ти­че­ским, ге­рои­че­ским. Об­раз су­ро­вой, ин­те­рес­ной, взрос­лой, труд­ной жиз­ни. Обыч­но та­кие «об­ра­зы» ру­шат­ся в од­но­ча­сье.

Та­ким пе­ре­лом­ным мо­мен­том для Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча ста­ла смерть Ми­хаи­ла Язы­ко­ва – его близ­ко­го дру­га. Глу­пое убий­ст­во до­ро­го­го че­ло­ве­ка, имен­но убий­ст­во, а не про­сто смерть. Вста­вал во­прос: за что? М. Язы­ков был ро­вес­ни­ком Сер­гея. В этом про­ис­ше­ст­вии для Ду­ры­ли­на от­кры­лось ис­тин­ное ли­цо ре­во­лю­ции, ее ужас­ный смысл, ее суть, ли­шен­ная вся­кой ро­ман­ти­ки.

По­сле смер­ти Ми­хаи­ла Язы­ко­ва вся­кая «ре­во­лю­ци­он­ная дея­тель­ность» Ду­ры­ли­на за­кон­чи­лась. А что же ос­та­лось? Гим­на­зию Сер­гей бро­сил и ра­бо­тал в это вре­мя в «По­сред­ни­ке». Жи­вую дет­скую ве­ру он за­был, а те­перь раз­оча­ро­вал­ся в ре­во­лю­ци­он­ных иде­ях. Что же ос­та­лось – ду­хов­ная пус­то­та, ате­изм, ис­ка­ния?

С од­ной сто­ро­ны, от­вет со­об­ща­ет нам сам Ду­ры­лин, го­во­ря в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях, что в 17–18-лет­нем воз­рас­те он был атеи­стом. Но так ли это на са­мом де­ле? Ате­изм мож­но ис­по­ве­до­вать внеш­не, фор­маль­но, а мож­но осоз­нан­но, ис­крен­не раз­де­лять его идеи. Ду­ры­лин был имен­но фор­маль­ным атеи­стом. Это сле­ду­ет из его по­сто­ян­но­го ду­хов­но­го по­ис­ка, свой­ст­вен­но­го толь­ко че­ло­ве­ку, ко­то­рый во что-то ве­рит или к че­му-то стре­мит­ся. В гим­на­зии Ду­ры­лин и его свер­ст­ни­ки, раз­оча­ро­вав­шись в ре­аль­но­сти, стре­ми­лись к сво­бо­де, к ис­тин­ной ре­ли­гии, прав­де, нау­ке. Но для это­го, по их мне­нию, «не­об­хо­ди­мо бы­ло сна­ча­ла за­быть, вы­черк­нуть из па­мя­ти, из соз­на­ния все то, что вы­да­ва­ли нам в про­дол­же­нии дол­гих го­дов за ре­ли­гию, нау­ку; по­пы­тать­ся сно­ва стать «не­ве­ж­дою», как до по­сту­п­ле­ния в шко­лу»²⁰⁹.

В ито­ге Ду­ры­лин, при­дя в гим­на­зию ве­рую­щим ре­бен­ком, в кон­це обу­че­ния ищет «ис­тин­ную ве­ру и ре­ли­гию». Воз­мож­но, в его соз­на­нии ме­тод ото­жде­ст­вил­ся с пред­ме­том: в гим­на­зии пло­хо учи­ли ве­ре, но это не зна­чит, что учи­ли не ис­тин­ной ве­ре. А он, по пра­ву от­ри­цая ме­тод пре­по­да­ва­ния, от­верг­нул и са­му ве­ру, са­му цер­ков­ную ли­тур­ги­че­скую жизнь. В его ду­ше ос­та­лись толь­ко тео­ре­ти­че­ские из­мыш­ле­ния и соз­на­ние то­го, что ис­ти­на есть и ее на­до ис­кать. Ему ни­кто не объ­яс­нил в тот мо­мент, что Цер­ковь – со­вер­шен­на, а лю­ди, в нее вхо­дя­щие, мо­гут быть по­роч­ны­ми. И тем бо­лее, бу­дет ис­ка­жен­ным то, что та­кие лю­ди бу­дут го­во­рить де­тям о Бо­ге. Ут­ра­тив ду­хов­ное го­ре­ние, мо­ло­дой Ду­ры­лин по­шел по лож­но­му пу­ти, и его тут же втя­ну­ла но­вая сре­да с мно­же­ст­вом раз­но­об­раз­ных ис­ку­ше­ний, пер­вы­ми в ря­ду ко­то­рых бы­ли идеи ре­во­лю­ции.

В сте­нах гим­на­зии, де­ти, вос­пи­тан­ные в пра­во­слав­ных тра­ди­ци­ях, впер­вые стал­ки­ва­лись с иным ми­ро­воз­зре­ни­ем, в кор­не от­лич­ным от пра­во­слав­но­го хри­сти­ан­ско­го ми­ро­со­зер­ца­ния. Это но­вое ма­те­риа­ли­сти­че­ское ми­ро­воз­зре­ние, идеи ко­то­ро­го про­ни­ка­ли из Ев­ро­пы, вклю­ча­ло в се­бя иной взгляд на мир, на про­ис­хо­дя­щие в нем со­бы­тия, на ме­сто и роль в нем че­ло­ве­ка. И пе­ред ка­ж­дым че­ло­ве­ком вста­вал во­прос: в со­от­вет­ст­вии с ка­ки­ми дог­ма­та­ми он бу­дет стро­ить свою даль­ней­шую жизнь? В та­кой си­туа­ции чет­ко оп­ре­де­ля­ют­ся еди­ни­цы, а боль­шин­ст­во лю­дей пы­та­ет­ся най­ти не­ко­то­рый ком­про­мисс. На­чи­на­ет­ся по­иск пра­виль­но­го жиз­нен­но­го пу­ти, про­цесс оп­ре­де­ле­ния це­лей жиз­ни. Пер­вым эта­пом это­го про­цес­са для С.Н. Ду­ры­ли­на, как и для мно­гих его свер­ст­ни­ков, ста­ло ув­ле­че­ние ре­во­лю­ци­он­ны­ми идея­ми. Но это яв­но бы­ла не его сте­зя. При­вле­ка­ла внеш­няя фор­ма яв­ле­ния, ро­ман­ти­че­ская ок­ра­ска, но как толь­ко Ду­ры­лин столк­нул­ся с со­дер­жа­ни­ем ре­во­лю­ции, с ее су­тью, то она ока­за­лась чу­ж­дой не толь­ко его ха­рак­те­ру, но и все­му ду­шев­но­му ук­ла­ду.

^ По­иск ду­хов­ных ори­ен­ти­ров

В 1908-1910 гг. – Ду­ры­лин ра­бо­та­ет в из­да­тель­ст­ве «По­сред­ник». Внеш­нее бла­го­по­лу­чие, со­че­та­лось у Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча с внут­рен­ней ду­хов­ной пус­то­той. Эти го­ды ста­нут по­ис­ком внут­рен­них опор, как бы при­ме­ри­ва­ни­ем к се­бе то то­го, то ино­го, од­на­ко так, что­бы при этом ос­тать­ся са­мим со­бой. О тя­же­лом ду­шев­ном со­стоя­нии Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча сви­де­тель­ст­ву­ют его мно­го­чис­лен­ные сти­хи и днев­ни­ко­вые за­пи­си 1908 – 1912 го­дов. Пе­ред чи­та­те­лем вста­ют то об­ра­зы до­ро­ги – пыль­ной, жел­той, пус­той, ве­ду­щей в ни­ку­да, пу­ти без це­ли, то сим­вол «пе­ре­пут­но­го кам­ня» – пе­ре­кре­ст­ка, за ко­то­рым ни­че­го нет, кро­ме не­из­вест­нос­ти. Те­ма смер­ти, оди­но­че­ст­ва, бес­цель­но­сти су­ще­ст­во­ва­ния, так­же пре­об­ла­да­ет в сти­хах это­го вре­ме­ни²¹⁰.

В жиз­ни и ду­ше С.Н. Ду­ры­ли­на на­чал­ся ду­хов­ный по­иск, но по­ка это бы­ли толь­ко ме­та­ния в пус­то­те, так как цель это­го по­ис­ка по­ка не бы­ла ак­туа­ли­зи­ро­ва­на.

В 1909 г. Ду­ры­лин по­се­ща­ет Л.Н. Тол­сто­го в Яс­ной По­ля­не. В 1910 г. Сер­гей Ни­ко­лае­вич ста­но­вит­ся сту­ден­том Мо­с­ков­ско­го ар­хео­ло­ги­че­ско­го ин­сти­ту­та, ко­то­рый он окан­чи­ва­ет че­рез че­ты­ре го­да. Во­об­ще, 1910 г. в жиз­ни Ду­ры­ли­на в не­ко­то­ром смыс­ле мож­но счи­тать пе­ре­лом­ным – в это вре­мя у не­го на­сту­па­ет сме­на ин­те­ре­сов. Он ос­тав­ля­ет ак­тив­ную ра­бо­ту в «По­сред­ни­ке», в жур­на­ле «Сво­бод­ное вос­пи­та­ние» и пе­ре­хо­дит в из­да­тель­ст­во «Му­са­гет». Этот пе­ре­ход мож­но объ­яс­нить воз­ник­шим ин­те­ре­сом Ду­ры­ли­на к ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ским про­бле­мам. При­бли­зи­тель­но в это же вре­мя при мо­с­ков­ском Ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ском об­ще­ст­ве па­мя­ти В.С. Со­ловь­е­ва бы­ло соз­да­но из­да­тель­ст­во «Путь», ак­тив­ным со­труд­ни­ком ко­то­ро­го ста­но­вит­ся и Ду­ры­лин. Ини­циа­то­ром соз­да­ния, уч­ре­ди­тель­ни­цей и вла­де­ли­цей его бы­ла М.К. Мо­ро­зо­ва. Она же фи­нан­си­ро­ва­ла из­да­тель­ст­во «Му­са­гет», с ко­то­рым до при­хо­да в «Путь» со­труд­ни­чал Ду­ры­лин (до 1916 г.), и бы­ла ак­тив­ной уча­ст­ни­цей и по­кро­ви­тель­ни­цей Ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ско­го об­ще­ст­ва. Его бес­смен­ным сек­ре­та­рем с осе­ни 1912 г. и вплоть до за­кры­тия был Сер­гей Ни­ко­лае­вич. В это вре­мя воз­вра­ща­ет­ся к Ду­ры­ли­ну и ин­те­рес к нау­ке. Ле­том 1911 г. с во­ло­год­ской гео­ло­ги­че­ской пар­ти­ей он про­хо­дит по мно­гим го­ро­дам Рус­ско­го Се­ве­ра.

На этом сле­ду­ет за­кон­чить опи­са­ние вто­ро­го от­рез­ка жиз­ни Ду­ры­ли­на, что­бы бо­лее под­роб­но об­ра­тить­ся к глав­ным и ин­те­рес­ным мо­мен­там, ко­то­рые име­ли ме­сто в эти во­семь лет. Здесь нас осо­бен­но бу­дет ин­те­ре­со­вать от­но­ше­ние Ду­ры­ли­на к Л.Н. Тол­сто­му и к его уче­нию.

Со­вер­шен­но не слу­чай­но в 1905 г. Ду­ры­лин ста­но­вит­ся со­труд­ни­ком имен­но из­да­тель­ст­ва «По­сред­ник». Здесь груп­пи­ро­ва­лись лю­ди, мнив­шие се­бя при­зван­ны­ми «по­слу­жить на­ро­ду». Мо­ло­дой же Ду­ры­лин ис­кал та­ко­го слу­же­ния: еще в 1903 г., по­ки­дая гим­на­зию, он меч­тал с Ми­хаи­лом Язы­ко­вым жить сво­им соб­ст­вен­ным тру­дом, ко­то­рый при­но­сил бы лю­дям поль­зу, меч­тал за­ра­ба­ты­вать день­ги че­ст­ным тру­дом. Кро­ме то­го, из­да­тель­ст­во «По­сред­ник» поль­зо­ва­лось по­кро­ви­тель­ст­вом и бла­го­склон­ным со­труд­ни­че­ст­вом Л.Н. Тол­сто­го, ко­то­рый в то вре­мя жил и ра­бо­тал в Яс­ной По­ля­не. Сис­те­ма соз­дан­ной Тол­стым но­вой шко­лы бы­ла тем идеа­лом, о ко­то­ром гре­зил Ду­ры­лин во вре­мя обу­че­ния в гим­на­зии. Та­ким об­ра­зом, по­сту­пая на ра­бо­ту в «По­сред­ник», Ду­ры­лин имел воз­мож­ность удов­ле­тво­ре­ния не про­сто сво­их ли­те­ра­тур­ных чая­ний, а их реа­ли­за­цию в ак­ту­аль­ном и ин­те­рес­ном для се­бя рус­ле.

В ли­те­ра­ту­ре встре­ча­ет­ся мне­ние, что Ду­ры­лин стал тол­стов­цем. Это не так. Ду­ры­ли­на в пер­вую оче­редь при­вле­ка­ло не уче­ние Тол­сто­го как та­ко­вое, а его пе­да­го­ги­че­ские взгля­ды. Это вид­но из мно­го­чис­лен­ных ста­тей С.Н. Ду­ры­ли­на, ко­то­рые он пи­сал для жур­на­ла «Сво­бод­ное вос­пи­та­ние». Идей­но этот жур­нал был де­ти­щем IV то­ма со­чи­не­ний Тол­сто­го и его Яс­но­по­лян­ской шко­лы. Че­рез жур­нал С.Н. Ду­ры­лин по­лу­чил воз­мож­ность не толь­ко ду­мать о тех про­бле­мах в сфе­ре об­ра­зо­ва­ния, о ко­то­рых бо­ле­ло его серд­це со вре­мен гим­на­зии, но и пи­сать о них, ре­аль­но до­но­сить их до на­ро­да. Это бы­ло то са­мое «слу­же­ние на­ро­ду», ко­то­рым гре­зи­ла вся рус­ская ин­тел­ли­ген­ция в на­ча­ле XX ве­ка. Но при­мер «ду­ры­лин­ско­го слу­же­ния» от­ли­чен – это бы­ли не тео­ре­ти­че­ские меч­ты «по­слу­жить», не го­тов­ность при­нес­ти не­по­нят­ные жерт­вы; «на­род» в жиз­ни Ду­ры­ли­на не вы­сту­пал в ро­ли «ку­ми­ра». Ста­тьи в «Сво­бод­ном вос­пи­та­нии» не­сли в се­бе прак­ти­че­скую поль­зу, так как в них гра­мот­но раз­би­ра­лись ак­ту­аль­ные во­про­сы и про­бле­мы из об­лас­ти об­ра­зо­ва­ния. Мно­гое из пред­ло­жен­но­го мож­но бы­ло при­ме­нять на прак­ти­ке.

С 1906 г. по 1914 г. в жиз­ни Ду­ры­ли­на, по­жа­луй, са­мое слож­ное и про­ти­во­ре­чи­вое вре­мя. Оно на­чи­на­ет­ся пус­то­той и тос­кою, ко­то­рая ов­ла­де­ва­ет че­ло­ве­ком, по­те­ряв­шем или за­быв­шим о ве­ре, о жи­вой ве­ре. В та­ком со­стоя­нии че­ло­ве­ку свой­ст­вен­но впа­дать в край­но­сти. Здесь же сле­ду­ет вспом­нить, что Ду­ры­лин, как и мно­гие дру­гие лю­ди его по­ко­ле­ния, был ти­пич­ным ро­ман­ти­ком по ха­рак­те­ру, не­да­ром лю­бовь к твор­че­ст­ву М.Ю. Лер­мон­то­ва он про­нес че­рез всю свою жизнь.

По су­ти, все то, что про­ис­хо­ди­ло в те го­ды в ду­ше Ду­ры­ли­на мож­но оп­ре­де­лить од­ним сло­вом – бо­го­ис­ка­тель­ст­во. Об этом про­цес­се то­гда пи­са­ли и раз­мыш­ля­ли мно­гие. Рус­ских бо­го­ис­ка­те­лей не­воз­мож­но по­нять, ес­ли не учи­ты­вать осо­бен­но­стей пе­ре­ход­но­го вре­ме­ни (на­ча­ла XX в.), в ко­то­рое для мно­гих рус­ских ин­тел­ли­ген­тов, вне за­ви­си­мо­сти от их по­ли­ти­че­ских и идей­ных взгля­дов, ак­туа­ли­зи­ро­ва­лись идеи тра­ди­ци­он­ной ре­ли­ги­оз­ной куль­ту­ры. Не все то­гда вер­но оце­ни­ва­ли про­ис­хо­дя­щее, для мно­гих это бы­ла про­сто иг­ра. Но бы­ли и те, кто по­нял, что важ­но не толь­ко ре­ли­ги­оз­ное ми­ро­воз­зре­ние, а не­об­хо­ди­ма жи­вая ве­ра.

Был ли Сер­гею Ни­ко­лае­ви­чу в эти го­ды свой­ст­ве­нен ни­ги­лизм, о чем го­во­рит­ся в не­ко­то­рых из­да­ни­ях²¹¹? Оче­вид­но, толь­ко от­час­ти: ни­ги­лизм, так же как и ате­изм, был фор­маль­ным. Он был не свой­ст­ве­нен внут­рен­не­му ми­ру Ду­ры­ли­на. Для не­го ни­ги­лизм был чем-то вро­де «чу­жо­го пла­тья», ко­то­рое ему по­не­во­ле при­хо­ди­лось но­сить. Ду­ры­лин чув­ст­во­вал и по­ни­мал, что на­до ис­кать что-то свое, и ис­кал. А ни­ги­лизм и ате­изм бы­ли ха­рак­тер­ны­ми чер­та­ми вре­ме­ни и воз­рас­та, их идеи ви­та­ли по­всю­ду, по­это­му не мог­ли не кос­нуть­ся как С.Н. Ду­ры­ли­на, так и мно­гих его со­вре­мен­ни­ков.

^ Воз­вра­ще­ние в Цер­ковь

Сле­дую­щий ин­те­ре­сую­щий нас пе­ри­од жиз­ни С.Н. Ду­ры­ли­на это – 1912–1924 го­ды. То­гда за­кон­чи­лись его ду­хов­ные ис­ка­ния, при­шед­шие к сво­ему ло­ги­че­ско­му за­вер­ше­нию.

Ле­том 1912 г. Ду­ры­лин со­вер­шил по­езд­ку на озе­ро Свет­ло­яр. Он был там в «ки­теж­скую ночь» с 5 на 6 ию­ля по но­во­му сти­лю, в ка­нун празд­ни­ка в честь Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. По на­род­но­му пре­да­нию, на бе­ре­гу озе­ра Свет­ло­яр сто­ит не­ви­ди­мый град Ки­теж – Не­бес­ный Град. Един­ст­вен­ным ис­точ­ни­ком, со­дер­жа­щим эту ле­ген­ду, яв­ля­ет­ся «Кни­га гла­го­ле­мая ле­то­пис­цем. По­весть и взы­ска­ние о гра­де со­кро­вен­ном Ки­те­же». Оформ­ле­ние ис­точ­ни­ка от­но­сит­ся к XVIII в., в сре­де бе­гу­нов – са­мой ра­ди­каль­ной ре­ли­ги­оз­ной сек­ты на Ру­си (они стре­ми­лись скрыть­ся, бе­жать от гре­ха, – а грех ок­ру­жал их со всех сто­рон, зем­ля и во­ды бы­ли про­пи­та­ны гре­хов­но­стью…). «Свет­ло­яр­ская мис­те­рия» не раз опи­сы­ва­лась сто­рон­ни­ми, ин­тел­ли­гент­ны­ми на­блю­да­те­ля­ми. Мо­ле­ния у вод Свет­лоя­ра на­чи­на­лись по груп­пам, по тол­кам, од­на­ко по­сте­пен­но эти груп­пы сме­ши­ва­лись, и на­чи­на­лись бес­ко­неч­ные спо­ры, со­став­ляв­шие не­отъ­ем­ле­мую, мо­жет быть, са­мую важ­ную часть «свет­ло­яр­ско­го дей­ст­ва».

Что при­влек­ло сю­да С.Н. Ду­ры­ли­на? На бе­ре­гах Свет­ло­яр – озе­ра от­кры­ва­лась уни­каль­ная воз­мож­ность для тех, кто тре­пет­но жа­ж­дал при­об­щить­ся к «на­род­ной ду­ше». По­се­тить озе­ро Свет­ло­яр, по­нять про­ис­хо­дя­щее там в «ки­теж­скую ночь» – пред­став­ля­лось са­мым про­стым пу­тем дос­ти­же­ния это­го. Но здесь на­до от­ме­тить, что эту воз­мож­ность ис­поль­зо­ва­ли еди­ни­цы. С.Н. Ду­ры­лин был од­ним из них. Он глу­бо­ко осоз­нал и со­вер­шен­но вер­но оце­нил и яв­ле­ние «Ки­те­жа», и от­но­ше­ние к не­му в об­ще­ст­ве. «Бы­ли эпо­хи рус­ско­го об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния, – пи­шет Ду­ры­лин, – ко­гда про­сто не­ин­те­рес­но бы­ло знать, в ка­ко­го Бо­га ве­рит рус­ский на­род и ка­ко­му слу­жит; бы­ли эпо­хи, ко­гда ста­но­ви­лось бо­лее ли ме­нее ин­те­рес­но лишь по­то­му, что с тем, в ка­ко­го Бо­га ве­рит рус­ский на­род, бы­ло свя­за­но, ка­ко­го он хо­чет пра­ви­тель­ст­ва, ка­кой удо­бен ему со­ци­аль­ный строй, ка­кое свой­ст­вен­но ему пра­во­соз­на­ние»²¹². По­доб­ный ин­те­рес Ду­ры­лин спра­вед­ли­во счи­тал не­доб­ро­со­ве­ст­ным и не­пло­до­твор­ным: «при по­доб­ном под­хо­де, – пи­сал он, – про­ис­хо­дит не уз­на­ва­ние, а «под­гон­ка» и на­вя­зы­ва­ние ин­тел­ли­ген­ци­ей сво­их ин­те­ре­сов на­ро­ду, что ни­чем хо­ро­шим кон­чить­ся не мог­ло и не кон­чи­лось»²¹³.

1 ав­гу­ста 1914 г. на­ча­лась Пер­вая ми­ро­вая вой­на. В ар­мию Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча из-за силь­ной бли­зо­ру­ко­сти не взя­ли. А 11 но­яб­ря от уда­ра скон­ча­лась его мать – Ана­ста­сия Ми­хай­лов­на. Мно­го бы­ло уже ска­за­но о той люб­ви, ко­то­рую имел в сво­ем серд­це Сер­гей Ни­ко­лае­вич к сво­ей ма­те­ри. Да­же де­сять лет спус­тя он пи­сал: «Как мне страш­но и бес­по­мощ­но, ги­бель­но и боль­но без ма­те­ри…»²¹⁴.

Это вре­мя – 1914–1916 гг. за­ста­ви­ли за­ду­мать­ся Ду­ры­ли­на о судь­бах Рос­сии, о ее пу­тях. Об этом он по­дол­гу рас­су­ж­дал с ху­дож­ни­ком М.В. Не­сте­ро­вым и с дру­ги­ми друзь­я­ми. Об этом он чи­тал лек­ции в Мо­ск­ве, Ко­ст­ро­ме, Ры­бин­ске, из­дан­ные в 1916 г. в кни­ге «Лик Рос­сии». Так­же боль­шое ме­сто в его ра­бо­тах уде­ле­но раз­мыш­ле­ни­ям о Церк­ви. Здесь на­до за­ме­тить, что С.Н. Ду­ры­ли­ну бы­ли из­вест­ны ста­тьи В.В. Ро­за­но­ва с кри­ти­че­ски­ми за­ме­ча­ния­ми в ад­рес Рус­ской Церк­ви, его поч­ти ко­щун­ст­вен­ные вы­ска­зы­ва­ния в от­но­ше­нии хри­сти­ан­ст­ва. Ду­ры­лин не при­ни­мал язы­че­ст­ва Ро­за­но­ва, но оно его при­тя­ги­ва­ло. В этом, мо­жет быть, за­клю­ча­ет­ся при­чи­на оп­ре­де­лен­ной двой­ст­вен­но­сти, про­ти­во­ре­чи­во­сти ре­ли­ги­оз­ных убе­ж­де­ний Ду­ры­ли­на это­го пе­рио­да.

Внеш­не же все ос­та­ва­лось как пре­ж­де: из­да­тель­ская дея­тель­ность, пре­по­да­ва­ние, чте­ние док­ла­дов в Ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ском об­ще­ст­ве. Но в ию­ле 1915 г. он в од­ном из пи­сем на­пи­шет: «Я был на по­ро­ге двух ас­ке­тиз­мов: в юно­сти ра­цио­на­ли­сти­че­ско­го ин­тел­ли­гент­ско­го, те­перь стою на по­ро­ге по­лу­мо­на­ше­ско­го <…> И я знаю, что дол­жен сто­ять, по­сто­яв, пе­ре­сту­пить этот по­рог и уй­ти <…> А во мне бо­рет­ся что-то, я люб­лю мо­ло­дость, кра­со­ту <…>»²¹⁵. В это же вре­мя он на­чи­на­ет со­би­рать ма­те­риа­лы о Кон­стан­ти­не Ле­он­ть­е­ве, ко­то­ро­го жизнь при­ве­ла к тай­но­му по­стри­гу в Оп­ти­ной пус­ты­ни. С это­го мо­мен­та уже сам ход ра­бо­ты не­ук­лон­но вел Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча в Оп­ти­ну, и в де­каб­ре 1915 г., пе­ред Ро­ж­де­ст­вом, Ду­ры­лин впер­вые от­пра­вил­ся в эту ве­ли­кую оби­тель. Он ис­по­ве­до­вал­ся у оп­тин­ско­го стар­ца, ие­рос­хи­мо­на­ха Ана­то­лия (По­та­по­ва).

Ре­во­лю­цию 1917 г. С.Н. Ду­ры­лин пе­ре­жи­вал тра­ги­че­ски, как и мно­гие его зна­ко­мые. Она еще боль­ше при­бли­зи­ла Ду­ры­ли­на к Церк­ви – ска­зы­ва­лась пе­ре­жи­тое в ре­во­лю­ции 1905–1907 го­дов. В на­ча­ле мар­та 1918 г. Сер­гей Ни­ко­лае­вич вме­сте с от­цом Пав­лом Фло­рен­ским по­лу­чил от сек­ре­та­ря По­ме­ст­но­го Со­бо­ра Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви В.П. Шеи­на при­гла­ше­ние при­нять уча­стие в ра­бо­те Со­бор­но­го от­де­ла о ду­хов­но-учеб­ных за­ве­де­ни­ях по раз­ра­бот­ке ти­па пас­тыр­ских учи­лищ (вза­мен се­ми­на­рий). В это же вре­мя он чи­та­ет курс цер­ков­но­го ис­кус­ст­ва на Бо­го­слов­ских кур­сах, соз­дан­ных по бла­го­сло­ве­нию Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на.

В 1918–1919 гг. в Трои­це-Сер­гие­вой лав­ре ра­бо­та­ла ко­мис­сия по ох­ра­не па­мят­ни­ков ис­кус­ст­ва и ста­ри­ны. Уче­ным сек­ре­та­рем в ко­мис­сии и хра­ни­те­лем риз­ни­цы был в то вре­мя отец Па­вел Фло­рен­ский. Ду­ры­лин так­же ста­но­вит­ся чле­ном этой ко­мис­сии и за­ни­ма­ет­ся опи­сью лавр­ских ре­ли­к­вий XVII ве­ка. В 1919 г. он пе­ре­се­ля­ет­ся жить в Сер­ги­ев По­сад. В это же вре­мя он го­то­вит­ся к при­ня­тию свя­щен­ни­че­ско­го са­на, и это ре­ше­ние оп­ре­де­ли­ло его жизнь на бли­жай­шие го­ды.

8 мар­та в Тро­иц­ком хра­ме Да­ни­лов­ско­го мо­на­сты­ря епи­скоп Фео­дор (По­зде­ев­ский) ру­ко­по­ло­жил Сер­гия в сан диа­ко­на, а за­тем 15-го, отец Сер­гий стал ие­ре­ем (с обе­том без­бра­чия). Для «ста­жи­ров­ки» он был оп­ре­де­лен в храм свт. Ни­ко­лая в Клен­ни­ках (на Ма­ро­сей­ке) под ру­ко­во­дство и ду­хов­ную опе­ку пра­вед­но­го Алек­сия (Ме­че­ва). Здесь же в Клен­ни­ках отец Сер­гий по­зна­ко­мил­ся со сво­ей бу­ду­щей же­ной Ири­ной Алек­се­ев­ной.

20 ию­ня 1922 г. отец Сер­гий был аре­сто­ван и по­ме­щен в Бу­тыр­скую тюрь­му, а за­тем пол­го­да про­вел во Вла­ди­мир­ской тюрь­ме. Близ­кие лю­ди хло­по­та­ли за не­го пе­ред А.В. Лу­на­чар­ским, но от­вет был од­но­знач­ным – он смо­жет по­мочь, ес­ли толь­ко отец Сер­гий сни­мет ря­су, от­ка­жет­ся от са­на. Позд­нее, в 1927 г., по воз­вра­ще­нии Ду­ры­ли­на из ссыл­ки, М.В. Не­сте­ров на­пи­сал его порт­рет в свя­щен­ни­че­ском об­ла­че­нии. Это был ед­ва ли не по­след­ний раз, ко­гда отец Сер­гий на­дел ря­су. Порт­рет на­зван «Тя­же­лая ду­ма». Сей­час он на­хо­дит­ся в од­ном из за­лов Цер­ков­но-Ар­хео­ло­ги­че­ско­го Ка­би­не­та Мо­с­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии и на­зы­ва­ет­ся «Порт­ре­том не­из­вест­но­го свя­щен­ни­ка»²¹⁶. Что же про­изош­ло на са­мом де­ле?

Вы­пол­нил Ду­ры­лин ус­ло­вия, по­став­лен­ные Лу­на­чар­ским, или нет? Ка­ко­го ро­да от­но­ше­ния свя­зы­ва­ли его с Ири­ной Алек­се­ев­ной? По не­ко­то­рым ис­точ­ни­кам Ду­ры­лин яко­бы снял с се­бя свя­щен­ни­че­ский сан в 1927 го­ду²¹⁷. Ме­ж­ду тем, об­рат­ных сви­де­тельств боль­ше. В ча­ст­но­сти ука­зы­ва­ет­ся, что са­на отец Сер­гий с се­бя не сни­мал, но при­чи­ной пре­кра­ще­ния его даль­ней­ше­го слу­же­ния бы­ла же­нить­ба на при­ез­жав­шей к не­му в ссыл­ку Ири­не Алек­се­ев­не (из Ме­чев­ской об­щи­ны)²¹⁸. Не­ко­то­рые не­до­уме­ния все же на­шли свое раз­ре­ше­ние. До нас дош­ло сви­де­тель­ст­во че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му Ири­на Алек­се­ев­на рас­ска­за­ла ис­то­рию жиз­ни от­ца Сер­гия и свою. Отец Сер­гий был очень не­прак­тич­ным, и ко­гда его от­пра­ви­ли в ссыл­ку, то пра­вед­ный Алек­сий (Ме­чев) бла­го­сло­вил Ири­ну Алек­се­ев­ну со­про­во­ж­дать его: «Сер­гею Ни­ко­лае­ви­чу нуж­на мать, без это­го он по­гиб­нет!»²¹⁹. Впо­след­ст­вии они вос­поль­зо­ва­лись слу­ха­ми о сня­тии са­на и не оп­ро­вер­га­ли их. Так­же не бы­ло и ни­ка­ко­го бра­ка – ни гра­ж­дан­ско­го, ни цер­ков­но­го. Но слу­же­ние о. Сер­гий ос­та­вил.

На­до от­ме­тить, что внеш­ние об­стоя­тель­ст­ва хо­тя и ока­зы­ва­ли не­ма­лое влия­ние на жизнь Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча в свя­щен­ном са­не, но вряд ли бы­ли оп­ре­де­ляю­щи­ми. На­мно­го важ­нее внут­рен­нее от­но­ше­ние са­мо­го Ду­ры­ли­на к свя­щен­ст­ву, его ду­шев­ное со­стоя­ние в эти го­ды. Имен­но на эти слож­ные мо­мен­ты в сво­их вос­по­ми­на­ни­ях о Сер­гее Ни­ко­лае­ви­че об­ра­ща­ет вни­ма­ние С.И. Фу­дель – близ­кий друг и уче­ник Ду­ры­ли­на.

Фу­дель во­об­ще скеп­ти­че­ски смот­рел на та­кие серь­ез­ные и бы­ст­рые из­ме­не­ния в жиз­ни Ду­ры­ли­на. Ему мно­гое не нра­ви­лось: «У Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча бы­ла од­на чер­та: ка­за­лось, что он на­хо­дит­ся в ка­ком-то пле­ну сво­его соб­ст­вен­но­го боль­шо­го ли­те­ра­тур­но­го та­лан­та. Кро­ме то­го, на­ря­ду со всей ост­ро­той его по­зна­ния, у не­го бы­ла ка­кая-то точ­но меч­та­тель­ность, не­реа­ли­стич­ность. То, что на­до бы­ло с ве­ли­ким тер­пе­ли­вым тру­дом со­зи­дать в сво­ем серд­це, – свя­ты­ню Не­ви­ди­мой Церк­ви, – он час­то пы­тал­ся по­спеш­но най­ти или в се­бе са­мом, еще не со­зрев­шем, или в ок­ру­жаю­щей его ре­ли­ги­оз­ной дей­ст­ви­тель­но­сти. Его рас­ска­зы о по­езд­ках в Оп­ти­ну бы­ли пол­ны та­ко­го ди­фи­рам­ба, что ино­гда не­воль­но им не ве­ри­лось: не так-то лег­ко Ки­те­жу во­пло­тить­ся да­же в Оп­ти­ной. Оче­вид­но, в нем был ка­кой-то мис­ти­че­ский ги­пер­бо­лизм, ко­то­рый да­вал не­вер­ный тон ис­пол­не­нию да­же и со­вер­шен­но вер­ной му­зы­каль­ной ве­щи. Ес­ли вме­сто сло­ва «жизнь» го­во­рить «жи­тие», то жизнь жи­ти­ем не ста­нет»²²⁰.

В ян­ва­ре 1922 г. С.Н. Ду­ры­лин ра­бо­тал над док­ла­дом для Воль­ной Ака­де­мии ду­хов­ной куль­ту­ры на те­му «Ре­ли­ги­оз­ный путь Кон­стан­ти­на Ле­он­ть­е­ва»²²¹. При­мер жиз­ни это­го за­ме­ча­тель­но­го че­ло­ве­ка уже мно­го лет сто­ял пе­ред гла­за­ми Ду­ры­ли­на. Сер­гей Ни­ко­лае­вич, раз­би­рая и изу­чая жизнь Ле­он­ть­е­ва, пи­шет имен­но о том, че­го как раз не хва­ти­ло ему са­мо­му! Пи­шет с боль­шим по­ни­ма­ни­ем во­про­са, его су­ти. Но в док­ла­де про­смат­ри­ва­ет­ся и дру­гая, про­ти­во­по­лож­ная чер­та. Не­смот­ря на то, что Ду­ры­лин вос­тор­га­ет­ся по­ступ­ком Ле­он­ть­е­ва и ни в ко­ем слу­чае не осу­ж­да­ет его за этот шаг, он в то же вре­мя не по­ни­ма­ет его. Ду­ры­ли­ну не ве­до­мо, как мог Ле­он­ть­ев уй­ти в мо­на­стырь, ос­та­вив карь­е­ру, пи­са­тель­ское мас­тер­ст­во, кра­со­ту ми­ра и мно­гое дру­гое! Он не по­ни­ма­ет имен­но то­го, что бы­ло при­чи­ной его соб­ст­вен­ной ду­шев­ной гру­сти, ко­то­рой на­пол­не­ны его днев­ни­ки этих лет и с ко­то­рой он ни­че­го не смог по­де­лать.

И Сер­гей Ни­ко­лае­вич в кон­це кон­цов ото­шел от Церк­ви. «По­жа­луй, – пи­шет С.И. Фу­дель, – луч­ше бу­дет ска­зать по-дру­го­му: бла­го­да­ря то­му, что он при­нял свя­щен­ст­во, он ото­шел: бре­мя ока­за­лось не­по­силь­ным для его плеч. По­лу­ча­ет­ся, что вся его ре­ли­ги­оз­ная си­ла бы­ла в нем толь­ко то­гда, ко­гда он был толь­ко бо­го­ис­ка­те­лем. И по­то­му, ко­гда он, про­дол­жая ос­та­вать­ся им, вдруг при­нял свя­щен­ст­во, он по­сте­пен­но стал от­хо­дить и от то­го и от дру­го­го. Ес­ли зо­ло­то­ис­ка­тель, стоя над от­кры­той зо­ло­той рос­сы­пью, все еще где-то ее ищет, то это при­знак сле­по­ты или бе­зу­мия… Ес­ли свя­щен­ст­во есть не «об­ре­те­ние со­кро­ви­ща, скры­то­го на по­ле», а не­кая «жерт­ва», то, ко­неч­но, тос­ка о по­жерт­во­ван­ном бу­дет не­ис­це­ли­ма, и во­ля, в кон­це кон­цов, не вы­дер­жит за­вя­зан­но­го ею уз­ла»²²². Всту­п­ле­ние Сер­гея Ни­ко­лае­ви­ча в свя­щен­ст­во со­про­во­ж­да­лось для не­го «пла­чем во сне» о по­жерт­во­ван­ных им от­зву­ках ми­ра се­го, что, ве­ро­ят­но, и при­ве­ло, в ко­неч­ном сче­те, к ос­тав­ле­нию не­по­сред­ст­вен­но­го ли­тур­ги­че­ско­го слу­же­ния.

Сер­гей Ни­ко­лае­вич Ду­ры­лин как ти­пич­ный пред­ста­ви­тель рус­ской раз­но­чин­ной ин­тел­ли­ген­ции на­ча­ла XX ве­ка был не из тех лю­дей, кто при­ни­мал судь­бо­нос­ные для стра­ны ре­ше­ния. Но в жиз­ни это­го че­ло­ве­ка уди­ви­тель­но яр­ко от­ра­зи­лась це­лая эпо­ха, от­ра­зи­лось су­ще­ст­вую­щее мно­го­об­ра­зие ду­хов­ных ис­ка­ний рус­ской ин­тел­ли­ген­ции. Его жиз­нен­ный путь яв­ля­ет со­бой по­зи­тив­ный при­мер: при­мер по­ло­жи­тель­но­го пре­одо­ле­ния ду­хов­но­го кри­зи­са, су­ще­ст­во­вав­ше­го в об­ще­ст­ве. Ду­ры­лин со­вер­шал ошиб­ки, за­блу­ж­дал­ся, но ни­ко­гда сле­по не ос­та­вал­ся в сво­их за­блу­ж­де­ни­ях. Он ис­кал ис­ти­ну и стре­мил­ся к ней, и по­это­му вся его дея­тель­ность име­ла со­зи­да­тель­ный ха­рак­тер. Ду­ры­лин ос­та­вил не­по­сред­ст­вен­ное слу­же­ние в Церк­ви, но в бу­ду­щем, да­же в ро­ли ли­те­ра­тур­но­го и те­ат­раль­но­го кри­ти­ка он сво­ей жиз­нью и ми­ро­по­ни­ма­ни­ем нес в сре­ду но­вой твор­че­ской ин­тел­ли­ген­ции хри­сти­ан­ские нрав­ст­вен­ные цен­но­сти. Его дом в Бол­ше­ве на два­дцать лет ста­нет цен­тром при­тя­же­ния для мно­гих те­ат­раль­ных дея­те­лей Мо­ск­вы, ак­те­ров, уче­ных, пи­са­те­лей, ху­дож­ни­ков и му­зы­кан­тов. На­до по­ла­гать, что в то вре­мя, в 40-е – 50-е го­ды для та­ких лю­дей имен­но об­ще­ние с Сер­ге­ем Ни­ко­лае­ви­чем, фор­маль­но – че­ло­ве­ком их кру­га, бы­ло един­ст­вен­но при­ем­ле­мой воз­мож­но­стью уто­лить ду­хов­ную жа­ж­ду, по­лу­чить от­ве­ты на во­про­сы, тер­заю­щие ду­шу.

В ос­но­ве мно­гих про­цес­сов, имев­ших ме­сто в об­ра­зо­ван­ном рос­сий­ском об­ще­ст­ве на­ча­ла про­шло­го ве­ка, ле­жа­ло на­ру­ше­ние ре­ли­ги­оз­но­го ми­ро­воз­зре­ния, что по­ро­ж­да­ло ду­хов­ный по­иск. След­ст­вие это­го бы­ло двоя­ким: с од­ной сто­ро­ны – ре­во­лю­ци­он­но-раз­ру­ши­тель­ным (для Рос­сии это ока­за­лось пре­об­ла­даю­щим), с дру­гой же сто­ро­ны – ду­хов­но пло­до­твор­ным, при ус­ло­вии воз­вра­та к ос­но­вам пра­во­сла­вия. Та­кие слу­чаи – не­мно­го­чис­лен­ны, но они по­слу­жи­ли пред­по­сыл­ка­ми к ны­неш­не­му ду­хов­но­му воз­ро­ж­де­нию Рос­сии.


^ Ретроспективный анализ этапов развития физики XVII-XX веков в контексте промыслительного характера истории

Е.Н. Аксенова^

При ос­мыс­ле­нии ос­нов­ных эта­пов раз­ви­тия фи­зи­ки не воз­ни­ка­ет со­мне­ний в про­мыс­ли­тель­ном ха­рак­те­ре от­кры­тий, яв­ляю­щих­ся ве­ха­ми на стол­бо­вой до­ро­ге фи­зи­че­ской нау­ки. К та­ко­му вы­во­ду при­во­дит рет­ро­спек­тив­ный ана­лиз со­во­куп­но­сти от­кры­тий фи­зи­ки за по­след­ние че­ты­ре сто­ле­тия. Па­ра­докс за­клю­ча­ет­ся в том, что на­ря­ду с ши­ро­ко бы­тую­щим еще с XVIII в. тер­ми­ном «про­рок нау­ки», в ча­ст­но­сти, при­ме­ни­тель­но к Нью­то­ну, в мно­го­сто­рон­ней ли­те­ра­ту­ре, ос­ве­щаю­щей под­роб­но как ча­ст­ную, так и на­уч­ную жизнь уче­ных, от­сут­ст­ву­ет взгляд на их дея­тель­ность с точ­ки зре­ния ее про­мыс­ли­тель­ной це­ли. Это объ­яс­ня­лось ря­дом при­чин.

1. Ос­нов­ная при­чи­на, ви­ди­мо, свя­за­на с тем, что боль­шое ви­дит­ся на рас­стоя­нии и для то­го, что­бы пред­ста­вить, ку­да ве­дет до­ро­га, у на­ча­ла ко­то­рой стоя­ли Га­ли­лей и Нью­тон, по ней на­до бы­ло прой­ти не­ма­лый путь. То есть для осоз­на­ния не­об­хо­дим це­ло­ст­ный со­во­куп­ный рет­ро­спек­тив­ный ана­лиз, и, как бу­дет по­ка­за­но, имен­но на­ча­ло XXI в. яв­ля­ет­ся тем мо­мен­том, ко­гда не толь­ко име­ет смысл, но про­сто жиз­нен­но не­об­хо­ди­мо ог­ля­нуть­ся на­зад.