Отчет о Первой международной научно-практической конференции «Россия-Монголия: историко-культурное взаимодействие в прошлом и настоящем (к 70-летию событий на Халхин-голе)» Г. С. Митыпова Актуальные проблемы истории и культуры православия

Вид материала

Отчет

Содержание Монголовед О.М. Ковалевский и английские миссионеры в Забайкалье 1829-1832 гг. Сотрудничество в изучении Современный бурятский шаманизм Modern buryat shamanism

Подобный материал:

• Программа международной научно-практической конференции по проблемам физической культуры, 235.09kb.
• Отчет о проведении городской научно-практической конференции (24 июня, 2009 г., Волгму), 56.8kb.
• Седьмой международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы экологии, 42.55kb.
• Международная научно-практическая конференция актуальные проблемы, 63.01kb.
• Программа девятой международной научно-практической конференции Проблемы транспорта, 140.57kb.
• Программа Международной научно-практической конференции, посвященной 180-летию потребительской, 72.07kb.
• Место и время проведения конференции, 28.97kb.
• Отчет о региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы образования, 65.98kb.
• Программа всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы административной, 108.17kb.
• Онеры, музейные работники, которые выразили благодарность Центральному музею физической, 23.29kb.

О.Н. Полянская

к.ист.н., доцент

кафедры Всеобщей истории

Бурятского госуниверситета


Монголовед О.М. Ковалевский и английские миссионеры в Забайкалье 1829-1832 гг. Сотрудничество в изучении

монгольского языка

The mongolist O. Kovalevski (Józef Kowalewski) and the English spiritual mission in trans Baikal region (1829-1832). The co-operation in research of mogolian languages.


The key words:

the Russian and Polish Orientalists, Osip Kovalevski (Józef Kowalewski), Mongolian studies in Russia, the English spiritual mission


The article shows the co-operation between mongolist Osip Kovalevski (Józef Kowalewski) and the English spiritual mission for the research in mogolian languages.


История народов Внутренней Азии всегда интересовало правительства западных держав, находящихся в постоянном соперничестве как между собой, так и с Россией за сферы влияния. В начале XIX века Англия вела активную политику в отношении Китая, пыталась установить дипломатические отношения и вести торговлю без каких-либо ограничений, особенно торговлю опиумом. Китай мог стать определенным этапом для установления связей между Англией и государствами Внутренней Азии, в частности с Монголией, находившейся под властью Цинской династии. Появление различных экспедиций , путешественников, миссионеров в регионе не было случайным. Все они выполняли функцию, своего рода проводников дипломатической политики Англии.

История Английской духовной мисси в Забайкалье начинается с 1819 г.. В 2009 г. в Улан-Удэ отмечалось 190-летие со дня открытия миссии. Ассоциация христианских церквей Республики Бурятия «Союз христиан» организовала мероприятие, приуроченное к этой дате, в рамках которого состоялась презентация книги Алексея Васильевича Тиваненко «История Английской духовной миссии в Забайкалье (начало XIX столетия)» (2009). В работе сделана попытка более целостно представить историю Английской миссии в Забайкалье, различные аспекты которой были уже рассмотрены историками.

Автору данной статьи деятельность английских миссионеров интересна прежде всего с точки зрения изучения ими монгольского языка, а так же их роли в просвещении бурят. Рассматривали мы этот аспект в работе «Профессор О.М. Ковалевский и Бурятия (I половина XIX века)» (2001), основываясь на архивные материалы, отражающие деятельность востоковеда О.М. Ковалевского во время его научной командировки в Сибирь, Забайкалье, а так же Монголию и Китай в 1828-1833 гг., во время которой О.М. Ковалевский неоднократно встречался с миссионерами. Эти материалы хранятся в Национальном архиве Республики Татарстан (НАРТ) фонд 92 – материалы канцелярии попечителя Казанского учебного округа и фонд 977 Совет университета. Поэтому заявление А.В. Тиваненко, что «российские исследователи целиком основывались до недавнего времени на фольклорных преданиях на местном уровне» (стр. 9) совершено неуместно, более того надменно и несправедливо. Видимо автор, желая высоко оценить свой «труд» решил нивелировать значение предшествующих публикаций, касающихся тематики миссии. Используя опубликованные материалы в своей работе, А.В. Тиваненко, ссылается не на автора и опубликованную работу, а на архивные источники уже представленные в этих статьях и монографиях. Особенно часто А.В. Тиваненко оперирует фондами НАРТ, однако, мы неоднократно работали в этом архиве, но автографа А.В. Тиваненко не находили в листах использования архивных материалов.

Раздел же его работы «Коллеги О.М. Ковалевского» (стр. 97-106) скрупулезно вбирает в себя весь материал представленный в монографии автора данной публикации О.Н. Полянской «О.М. Ковалевский и Бурятия» (2001). Так, страницы с 98 по 100 работы А.В.Тиваненко совпадают по характеру изложения, по хронологии, интерпретации со страницами 22-23 работы О.Н. Полянской. Далее один из абзацев опущен, не перенесен А.В. Тиванеко в свою публикацию, так как он касается путешествия О.М. Ковалевского и его спутника А.В. Попова в Троицкосавск, где не проживали английские миссионеры.

Далее на стр. 101 А.В. Тиванеко продолжает: «28 мая О.М. Ковалевский и А.В. Попов со своим наставником из Верхнеудинска отправились по Уде реке к хоринским бурятам»,- все это дословно в книге «Профессор О.М. Ковалевский и Бурятия» (стр. 23-24). На странице 24 своей работы (2001) мы продолжали развивать тему дальнейшего знакомства О.Ковалевского с миссионерами, В. Сваном и Э. Сталибрассом, и насколько плодотворны были их встречи. Точно в такой же последовательности говорит и А.Тиванеко на стр. 102 своей работы. Материалы с последующих страниц нашей книги (стр. 24-28) перетекают в работу об английской миссий в Забайкалье (стр. 102-105), но при этом сноски делаются на архивные источники, то есть, как и весь материал, переносятся из «примечаний к главе I» работы О.Н. Полянской. Кроме того некоторые сведения из примечаний А.В. Тиваненко перенес в свой основной текст (на стр. 103), это информация о последней встрече О. Ковалевского и Р. Юилля в 1830 г…

Посвящая свою работу английским миссионерам, А.В. Тиваненко придает большое значение их деятельности в изучении монгольского языка, переводам на монгольский Священного писания. Здесь их заслуги бесспорны. Однако, восхваляя своих героев, А.В. Тиваненко пренебрежительно относится к российским знатокам монгольского языка, в частности, к переводчику Александру Васильевичу Игумнову (стр. 103), а еще в большей степени к востоковедам О.М. Ковалевскому и И.Я. Шмидту (все-таки он – Исаак Якоб Шмид) (стр. 226-227).

Нельзя не признавать просветительскую роль английских миссионеров среди бурят, яркий пример Ринчин Ванчиков – «образованнейший среди бурят», по оценке О.М. Ковалевского. Однако, это направление их деятельности не приобрело широкого масштаба.

Основная задача мисси – распространение христианства среди бурят, действительно не была решена. Сегодня иногда насчитывают до 200 человек принявших христианскую веру, благодаря миссии. Даже если это реальная цифра, она вновь незначительна, по сравнению с влиянием буддизма на бурят. Деятельность английских миссионеров по созданию учебных пособий монгольского языка - это неоспоримо важный факт, сопутствующий как их миссионерской деятельности, так и созданию фундамента научного монголоведения. Следует отметить, что подобные учебники были созданы не только английскими миссионерами, но и российскими священнослужителями, так, например, «Грамматика монгольского языка», была составлена (и напечатана около 1826 г.) Александром Бобровниковым – учителем Иркутской семинарии, отцом в будущем известного монголоведа Алексея Бобровникова(1).

Научное монголоведение родилось не на пустом месте, а на вполне достойной основе, и это ни для кого не является секретом. Действительно, имена многих, кто создал эту базу, несправедливо забыты, или о многих известно очень немногое, в том числе и о членах Английской мисси в Забайкалье.

О.М. Ковалевский же по праву считается основателем научного монголоведения, и не только в России, но и в Европе. Ведь благодаря его стараниям стало возможным аккумулировать все доступные на тот момент материалы и создать фундаментальные труды по монгольской филологии, которые являлись основополагающими для преподавании в университетах Франции, Германии и Англии. Об этих фактах так же есть материалы в архиве Татарстана.

В целом, у российского востоковедения, есть ряд особенностей, одой из которых является интернациональный характер. Так как у истоков, да и в дальнейшем развитии, стояли не всегда только российские ученые, монголоведение в этом отношении яркий пример: поляк Юзеф (Осип) Ковалевский и немец Исаак Якоб Шмидт заложили основы научного монголоведения. Поэтому говорить, что только «по причине зарубежного происхождения первых востоковедов» англичанам не был отдан приоритет, как утверждает А.В. Тиваненко (стр. 106), не верно, да и сложно их назвать «первыми», как выясняется.

Осипа Михайловича Ковалевского и миссионеров: Р. Юилля, Э. Сталибраса, В. Свана можно назвать соратниками в деле изучения монгольских языков, создании учебников и словарей, а так же в распространении европейского образования среди бурят. Они сотрудничали не только во время встреч в Забайкалье, но и после. О. Ковалевский оставался другом и советчиком в трудной жизненной ситуации, которая сложилась у Р. Юилля со своими товарищами в Сибири. Об этом существует переписка между Р. Юиллем и О. Ковалевским, которая еще будет нами опубликована.

Собираясь в путешествие по Забайкалью, О.М. Ковалевский очень надеялся на встречу с английскими миссионерами, прожива­ющими в Селенгинске уже продолжительное время: "касательно монгольской грамматики, надеюсь найти много пособий у селен­гинских миссионеров, которые во время 9-ти летнего своего меж­ду бурятами пребывания, неутомимо занимаясь изучением сего языка, составили и грамматику, и огромный словарь, ... по общему здешних переводчиков мнению знают основательно монгольский язык"(2). Надежды Осипа Михайловича сбылись, знакомство с английскими миссионерами состоялось. Их встречи были неоднократны. О.М. Ковалевский путешествовал по Забайкалью до глубокой осени, несколько раз возвращался в Иркутск, в Верхнеудинск, снова продолжал поездки среди бурят, не раз он приезжал к селенгинским бурятам, где и встречался с Р. Юиллем. Впервые они встретились 19 ап­реля 1829 года(3), во время своего пребывания при Селенгинской 18-ти родов Степной Думе, вместе с А.В. Поповым и А.В. Игумновым. "Английский миссионер Роберт Юелль (Yueille), живущий на правом берегу реки Селенги, весьма бла­госклонно нас принял, обрадовался, что наше правительство об­ратило свое внимание и на сию совершенно забытую отрасль вос­точной словесности", - писал О.М. Ковалевский попечителю(4). Казанский ученый очень восторженно отзы­вался об Р. Юилле: "Знает он превосходно монгольский язык и сделал изрядные успехи в маньчжурском и тибетском. Вместе со своими товарищами Сталибрассом и Сваном перевел уже почти все Священ­ные писания; составил словарь монгольско-российский, российско-монгольский, монгольско-маньчжурский с кратким объяснением слов по-монгольски, начал словарь английско-монгольский, сочи­нил монгольскую грамматику на английском, а для бурятов и на монгольском языке, перевел по-монгольски арифметику, геометрию, тригонометрию и практическую геометрию, собрал значитель­ное число монгольских, маньчжурских и тибетских книг и неуто­мимо занимается толкованием Нового Завета для инородцев"(5). Для бурят Р. Юилль преподавал "языки и основания начальных наук". "Сии миссионеры приобрели (в Санкт-Петербурге) уже и монгольскую типографию за 1500 рублей и намерены в конце сего (авт.:1829) года начать печатать учебные монгольские книги"(6). Главной же целью миссионеров считалось распространение Евангелия и приготовление бурят к принятию христианской (католической) веры. Ламы же "всеми способами стараются препятствовать их намерению, стремящемуся к искоренению, или, по крайней мере, к поколебанию Шигэмуниева учения.... Хамбо-лама откровенно сказал англичанам, что если они, оставив изъяснения Евангелия, будут ограничиваться преподаванием светских только наук, то немедленно число учеников у них умножится"(7).

28 мая 1829 г. О.М. Ковалевский и А.В. Попов вместе со своим наставником из Верх­неудинска отправились "по Уде реке к хоринским бурятам, где путешественники познакомились с английскими миссионерами: В. Сваном и Э. Сталибрассом, проповедующими христианскую веру хоринским бурятам. Востоковеды с А.В. Игумновым "про­вели некоторое время в весьма занимательных беседах о языке и вере здешних жителей"(8). От Э. Сталибрасса О.М. Ковалевский получил "часть монгольской грамматики, на монгольском языке им сос­тавленной, о глаголах и синтаксисе, и Псалтырь, по-монгольски им переведенный"(9). Э. Сталибрасс перевел на монгольский язык Вет­хий Завет и работал над переводом, с монгольского на английский, богословс­кой книги "Чихула хэрэглэкчи", которую намеревался издать в Англии вместе с монгольской грамматикой(10). Совершая поездку в Троицкосавск, Кяхту, вообще на китайскую границу, они руководствовались тем, что "цонголы и сартолы говорят чистейшим языком: но они ко­чуют близ Кяхты". "Потому, по мнению англичан, гораздо полез­нее было бы для нас жить в Кяхте, при границе, где и природные монголы и их единомышленники, цонголы и сартолы, со своими ку­мирнями и ламами в малом находятся расстоянии", - делился О.М. Кова­левский с М.Н. Мусиным-Пушкиным в письме из Иркутска в августе 1829 го­да(11).

"Г. Игумнов, по причине болезни, не решился продолжить вместе с нами путешествие (он поехал в Иркутск), то мы, с согласия нашего наставника, еще раз в следующем июле месяце посетили английс­кого миссионера Юилля близ Селенгинска и знакомых лам, по Хилку реке кочующих"(12). Р. Юилль снабдил О. Ковалевского и А. Попова несколькими монгольскими книгами, таблицами глаголов, монгольско-российскими разговорами, а ламы принесли в дар для библиотеки Казанского университета весьма важный Тангутско-монгольский словарь, известный под заглавием: "Дак­барь Лоа"(13). После чего О. М. Ковалевский с А.В. Поповым отправились в Ир­кутск. "В течение 4-х с половиной месяцев, проехав 3201 верс­ту, наконец, 31-го июля ... возвратились мы в Иркутск", - сообщал Осип Михайлович из Иркутска в Казань 4-го августа 1829 года(14).

Подводя итоги поездки по Забайкалью в 1829 году, О.М. Ковалевский достаточное внимание уделяет встречам с миссионерами: "Английские миссионеры ... разрешали наши недоумения о правилах языка и значении многих монгольских слов, знакомили нас с верою бурятов, наконец, доставили нам в рукописи часть своей грамматики". Между миссионерами и Игумно­вым начались "ученые прения", которые "кончились в пользу" англичан, "согласно с мнением лам". Англичане отмечали "чистое произношение и бурятский разговор г. Игумнова, но не одобряют его переводов, уличают в ... незнании грамматики"(15). Таким образом, миссионеры подтвердили замечания О.М. Ковалевского о том, что знания А.В. Игумнова в монгольском языке носили практический характер, а не научный. Однако, ученый высоко оценивал вклад Александра Васильевича в изучение монгольского языка, называя его своим наставником.

Благодаря общению с А.В. Игумновым, английскими миссионерами, бурятами и монголами стал возможным сбор материала, который стал основой трудов О.М. Ковалевского по монгольской филологии. Удачными были для молодых казанских востоковедов и поиски монгольских книг и рукописей.

О.М. Ковалевскому предстояло еще одно путешествие среди бурятских кочевий, после возвращения из Китая. По решению Совета университета от 30 января 1832 года востоковеды отправились в кочевья Цонгольские и Селенгинские"(16). 4 апреля 1832 г. они выехали из Иркутска в Троицкосавск, а от туда "обратно в Селенгинск к английскому миссио­неру Р. Юиллю и близкочующим монголо-бурятам по Темнику, Селенге и Хилку", - так распланировал ученый предстоящее путешест­вие(17). Прибыв в Селенгинск, он принялся изучать тибетский язык, что было необходимо для основательного изучения монголь­ских богословских сочинений, "переведенных с тибетского подлинника". С Р. Юиллем и ламами изучал правила грамматики монгольско­го языка, переписывал собранные рукописи для университетской библиотеки, "продолжал практические упражнения в монгольском языке посредством бесед с природными знатоками и чтения книг, приводил в порядок свой монгольский лексикон", - писал Осип Михайлович в очередном (8 июля 1832 года из Селенгинска) отчете в Совет университета(18).

Таким образом, пребывание О.М. Ковалевского в Восточной Сибири, Забайкалье, его общение с передовыми людьми края - А.В. Игумновым, Д. Давыдовым, с сибирской администрацией - Цейдлером, Лавинским, Фроловым, с представителями коренного населения - Р. Ванчиковым, с буддийским духовенством - Ломбоцэрэновым и другими ламами, а так же английскими миссионерами, способствовало успешному сбору разного рода материала, рукописей, ксилографов, книг “...из коих некоторые не уступают и арабским в силе вымысла и слога своих сочинений”(19). Все это дало возможность О.М. Ковалевскому, за достаточно короткий срок, собрать богатейший материал о духовной культуре, истории, филологии монгольских народов. В Казани востоковед завершил работу над грамматикой и хрестоматией монгольского языка, составил монгольско-русско-французский словарь, - все эти труды приобрели всемирное значение. Таким образом, вернувшись из научной командировки, О.М. Ковалевский был хорошо подготовлен, чтобы возглавить новую кафедру восточного разряда Казанского университета, кафедру монгольского языка (1833), первую в Европе.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. НАРТ (Национальный архив Республики Татарстан) Ф. 10, оп. 1. д. 676, л. 3-3 об. Так же см.: Загоскин М. Воспоминания об Алексее Александровиче Бобровникове // Сибирский Вестник. – 1865. - № 3.

2. НАРТ Ф. 92. оп. 1., д. 2237. лл. 139-139об.

3. Казанский Вестник,-1830. Ч.28, кн.2. с.146.

4. НАРТ Ф.92, оп.1, д.2237, л.182.

5. Там же.

6. Там же.л.182,182об.

7. Там же. с.149.

8. Там же. л.198.

9. Там же. 198об.

10. Казанский Вестник, - 1830. Ч.28, кн.2. с.151.

11. НАРТ Ф.92, оп1, д.2237, л.202об.

12. Казанский Вестник,-1830. Ч.28, кн.2,3. с.300-301.

13. НАРТ Ф.92. оп.1, д.2237, л.199.

14. Там же. л.199об.

15. Там же. л.202.

16. Там же. л.247,270.

17. НАРТ Ф.977, оп. Совет, д.5069, л.83.

18. НАРТ Ф.92, оп1, д.2237, л.306, ф.977, оп. Ист. фак., д.147, лл.4-5.

19. НАРТ Ф.10, д.843. с.113.


СОВРЕМЕННЫЙ БУРЯТСКИЙ ШАМАНИЗМ

С.З. Ахмадулина

Бурятский государственный университет

г. Улан-Удэ, Россия

А. Дэ Гротт

Институт политических исследований

г. Бордо, Франция

Статья посвящена проблеме современного бурятского шаманизма. Авторы рассматривают шаманизм как комплекс религиозных верований. Определяют место и роль шамана в жизни современного бурятского общества.

Ключевые слова: шаманизм, шаман, религия, религиозная организация, Республика Бурятия.





MODERN BURYAT SHAMANISM

S.Z. Ahmadulina

PhD student, Buryat State University

Ulan-Ude, Russia

1. des Grottes
   

Institute of Political Sciences

Bordeaux, France

This article is devoted to the problem of modern Buryat shamanism. The authors consider shamanism as a complex system of religious beliefs. They also define the place and role of shamans in the life of modern Buryat society.


Key words: shamanism, shaman, religion, religious organization, Republic of Buryatia.


Одной из самых ранних форм религиозных верований коренного населения Республики Бурятия является шаманизм. Существуют различные мнения о том, что представляет собой шаманизм - религию или религиозное верование? В качестве примера приведем высказывания известных исследователей изучаемого вопроса.

В своем знаменитом труде «Черная вера, или шаманство у монголов» первый бурятский ученый, имевший европейское образование, Доржи Банзаров пишет о шаманизме и шаманах: «...Начало шаманства теряется во мраке древности. Было время, когда шаманство владычествовало над всеми народами, обитавшими от Волги до Восточного океана, от северных пределов Тибета и берегов Сейхуна. Но религии, возникшие в южных странах Азии, начали теснить его уже рано. Первою из них был буддизм... Происхождение шаманов, жрецов шаманской веры относится к глубокой древности... Шаман является жрецом, врачом, волхвом... Влияние шаманов на народ было чрезвычайно велико; никто не мог не верить шаману, чего бы он ни говорил: ибо шаману приписывали могущество делать добро и зло людям через сношение с богами и духами... Шаманы владеют силою производить бурю, дождь, гром и молнию; ...не только черный народ, но и ханы с вельможами имели неограниченное доверие к шаманам...» ⁸¹

Один из классиков религиоведения Мирча Элиаде говорит: «…хотя шаманизм и доминирует в религиозной жизни Центральной и Северной Азии, только недоразумение или соображения удобства могли привести к тому, что религии арктических или тюрко-татарских народов считали шаманизмом». «Ни идеология, ни мифология, ни обряды арктических, сибирских и азиатских народов не являются творениями их шаманов. Все эти элементы предшествовали шаманизму или по крайней мере параллельны ему в том смысле, что являются плодом общего религиозного опыта, а не опыта определенного класса «избранных» – экстатиков». Итак «первым и, возможно, наименее рискованным определением этого сложного явления будет формула: шаманизм - это техника экстаза».⁸²

По мнению современного исследователя шаманизма в Бурятии, шамана в девятом поколении В.В. Хагдаева: «шаманизм - языческая религия, некогда имевшая чрезвычайно широкое распространение, это прарелигия, мать мировых религий, из ее недр возникли буддизм, христианство, ислам и другие вероучения-религии. Хотя официально в России признаны на государственном уровне православное христианство, ислам, буддизм, иудаизм и их разные ответвления, фактически почти все коренные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока в основном продолжают придерживаться шаманизма в той или иной форме. Да и у самого русского народа шаманизм продолжает существовать в виде различных языческих поверий, суеверий, знахарства, веры в леших и домовых и т.д.».

Несмотря на обилие исследований, а может быть, как раз именно поэтому, споры о шаманизме не умолкают. По-прежнему нет единого мнения о возрасте шаманизма: диапазон - от палеолита до средневековья. И сегодня идут дискуссии о географии шаманизма: одни считают, что это только Сибирь, Центральная Азия, Север Европы; другие - что это чуть ли не весь мир: вся Азия, Северная и Южная Америка, Африка, Кавказ.

В Европе первые сведения о шаманах появились в XVII веке в записках путешественников, дипломатов. В течение XVIII-XIX веков поток литературы о них постоянно нарастал. В ХХ веке интерес к шаманизму, как не только не угас, а, напротив, активизировался.

Шаманизм – сложное, многогранное явление. Опубликовано множество работ отражающих различные аспекты рассматриваемого вопроса. Ограниченность рамками статьи не позволяет в полной мере охарактеризовать то, что представляет собой современный бурятский шаманизм. Задачей авторов выступает определение места, которое занимают современные шаманы в жизни бурятского общества. Шаманизм рассматривается как комплекс религиозных верований, в основе которого лежит одухотворение и обожествление объектов явлений природы, вера в возможность магического воздействия на окружающий мир и других людей с помощью духов, в которую входит шаманская практика. В работе наряду с термином «религия» в отношение к шаманизму употребляется - «религиозное верование».

Уникальность современной религиозной ситуации Республики Бурятия, которая отличает его от многих регионов мира, заключается не только в мирном сосуществовании различных конфессий, но и синкретизмом, объединяющей ролью религии среди различных народов. Сегодня, жители Бурятии, считающие себя православными или буддистами, могут обращаться за помощью к шаманам.

Исторически сложилось так, что в Бурятии сосуществуют представители различных религиозных конфессий - буддизма, православия, шаманизма, древлеправославия, иудаизма, протестантизма, католицизма, ислама. Традиционными для нашего региона являются буддизм, православие, шаманизм и древлеправославие.

До появления русских поселенцев на территории Забайкалья, коренные жители региона придерживались своих традиционных верований. В XVII-XVIII вв. протекал процесс вытеснения шаманизма буддизмом.

Русские первопроходцы, а с ними и миссионеры появились на территории Забайкалья в конце XVII столетия (в 1681 году организована первая миссия во главе с игуменом Феодосием, основаны два первых монастыря - Селенгинский и Посольский). Православная церковь занимала менее значимое положение, чем в традиционно православных областях России. В этот же период распространяются общины старообрядцев.

Ко второй половине XIX века сложились устойчивые конфессиональные объединения иудеев, католиков, мусульман, которые имели культовые постройки для отправления богослужений.

В последние годы в России, в ближнем и дальнем зарубежье растет интерес к традиционной культуре коренных народов Сибири. В России, США, Великобритании, во Франции, в Германии, Венгрии, Италии, Финляндии, Индии, Китае, Японии, Швеции и других странах созданы научные антропологические центры, кафедры в университетах, при которых обязательно есть специалисты по шаманизму. В Бурятии тема шаманизма широко разрабатывается учеными Бурятского научного центра российской академии наук (БНЦ СО РАН).

При этом интерес к шаманизму присущ не только ученым, но и людям далеких от науки. На то есть много веских причин, в первую очередь этот интерес обусловлен возрождением национального самосознания народов. В частности, можно смело говорить о возникновении нового шаманизма.

Шаманизм в Бурятии прошел длительные этапы эволюции от первобытного состояния до современности. В своей известной работе «Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции» Т.М. Михайлов пишет: «шаманизм в прошлом выполнял функции главного регулятора бытовых отношений, оказывал решающее влияние на становление и утверждение нравственных идеалов, моральных норм и художественных вкусов, воздействовал на мир эмоций своих адептов, держал под постоянным контролем их межличностные связи, формировал общественное мнение».⁸³ Своеобразная трансформация функций и названий богов происходит в советский период российской истории. Если в прошлом шаманские божества выступали просто дарователями благополучия, покровителями определенных местностей, то теперь они объявляются борцами за советскую власть. Некоторые божества, по утверждению шаманов, со дня своего появления боролись со злом, несправедливостью, с угнетателями, царскими чиновниками.

Сегодня сами шаманы говорят о процессе возрождения шаманской веры в регионе. Для современного шаманизма характерны особенности, отличающие его от прошедших эпох. Приспособление к изменяющимся современным условиям приводит к трансформации функций, поведенческих характеристик шамана.

Специфической особенностью современного бурятского шаманизма выступает появление в нем религиозных учреждений и официальных служителей культа. В настоящее время в Бурятии зарегистрировано четыре шаманских объединения - «Боо мургэл», «Лусад», «Тэнгэри», «Дархан Тэнгэри», которые проводят коллективные молебствия - тайлаганы, обоо тахилга; семейные и индивидуальные молебны - хэрэг, мургэл, хаялга, заhал; гадание и знахарство.

Возрождается культовая система шаманизма – устройство обрядов жертвоприношений (молебствия в течение нескольких дней, специальные посещения священных мест). Тайлаганы (молебствия, в которых принимают участие шаманы и верующие) обретают общественный характер. Поводом для их проведения обычно служит желание верующих, чтобы год был счастливым, урожайным, не было болезней, засух и т.д. Тайлаган может быть устроен отдельным лицом, семьей или родом, чаще всего по причине тяжелых заболеваний, отсутствия потомства, семейных проблем или обычного почитания духов предков.

Общение шамана с духами - камлание - происходит в состоянии транса. Этот французский термин трактуется как помрачение сознания, отрешенность, самогипноз. Часто для описания состояния, в котором находится шаман, используют и другой термин - экстаз - греческое слово, означающее исступление, воодушевление, особое состояние, присущее поэтам и провидцам. Те, кто наблюдал поведение шамана во время камлания, отмечают такие явления, как конвульсии, выпученные глаза, пену у рта, обмороки. На основании таких свидетельств многие стали считать шаманов психически больными людьми. Однако во время транса шаман, как правило, не теряет связь с теми, кто присутствует на сеансе. По ходу дела нередко поясняет, где в данный момент он находится и что видит. Однако не все современные шаманы могут приводить себя в экстаз, совершать какие-либо «чудеса», не пользуются, как прежде, плащом, бубном и другими шаманскими принадлежностями, не всегда знают сложный церемониал, соблюдаемый при молебствиях. Однако градация на сильных и слабых, способных и неспособных существует. Сильные шаманы лучше знают мифологию, призывания и правила совершения тех или иных обрядов. Некоторые из них не имеют «утха» - шаманского корня, но находят какое-то основание или оправдание для своей шаманской деятельности.

В современной научной литературе все чаще встречается выражение «профессиональный шаман». Свой дар шаман наследует от предков, чаще по отцовской, гораздо реже - по материнской линии, кроме того, шаман должен быть избран духами. «Избранный» отмечается духами предков в материнской утробе. Когда наступает его время, он проходит своего рода обряд инициации (испытания и посвящения). Существует специальный термин «шаманская болезнь», когда духи требуют от «избранного» ими человека согласия стать шаманом, а он сопротивляется. Внешне это проявляется в совершении непонятных поступков, которые могут расцениваться окружающими как психические расстройства. Дальнейшее сопротивление может привести человека к гибели. Однако как только он соглашается стать шаманом, болезнь проходит. Молодой шаман, руководимый духами и шаманом-учителем, постепенно начинает набираться опыта, становясь профессионалом в шаманской практике. При этом шаманы ведут светский образ жизни, работая учителями, врачами, являясь студентами, научными деятелями и т.д. Внешних маркеров способных указать на их принадлежность к шаманской религиозной практике нет. Практикующий шаман не всегда имеет культовые принадлежности, ничем не отличаясь от других людей.

Интересен тот факт, что многие современные шаманисты не задумываются о вопросах веры, об основах шаманистского учения, считают себя верующими по традиции. Их религиозность проявляется главным образом в эпизодическом соблюдении отдельных традиций, обрядов, определяемых каким-нибудь событием.

Религиозность современных верующих чаще всего связана с личными или семейными неурядицами, бедами, а более всего с болезнями. Сохранившиеся сегодня частные формы жертвоприношений в большинстве своем соблюдаются по этой причине. Здесь мы можем говорить, в какой-то степени, о потребительском характере отношений со стороны верующих. Нужно продать или купить дом, машину, человек обращается к шаману. Однако бывают случаи обращения к шаманам по причине серьезных проблем связанных со здоровьем. Так, по словам одного из практикующих шаманов, входящих в структуру религиозного объединения шаманистов «Тэнгэри» («Небеса») в их практике были случаи излечения раковых больных на ранних стадиях развития заболевания, т.е. при своевременном обращении к шаману.

Бурятский шаманизм, несомненно, имеет определенные сходные черты с шаманизмом других народов. Но при этом для него характерны национальное своеобразие и специфика, которые в настоящее время притягивает внимание религиоведов, этнографов, антропологов, социальных психологов, философов России и зарубежья. Бурятский шаманизм - один из феноменов традиционных обществ народов Востока.